Из пепла

– Тай, – сдавленно произнесла она. – Тай, пожалуйста, перезвони мне.

По ее щекам текли слезы. Я впервые видел Кэссиди плачущей.

– Кэсс. – Мне нестерпимо хотелось обнять ее. Я отстегнул ремень безопасности и притянул Кэссиди к себе. – Пожалуйста, поговори со мной. Кто тебе написал?

Кэссиди сотрясали рыдания. Она вцепилась в мою руку, но на слова не реагировала. Я взял лежавший у нее на коленях мобильный. Дал время остановить меня, после чего открыл сообщения и перечитал их дважды, чтобы убедиться, что глаза не обманывают меня.

Мама: Только что звонили из банка. Сказали, ты хотела снять деньги со счетов. Ты правда думаешь, что заслуживаешь их? Я восемнадцать лет тебя терпела, так что пора за это заплатить.

Мама: О! Чуть не забыла… Счастливого ты-убила-своего-отца дня рождения!

Выругавшись, я крепче прижал к себе Кэссиди.

– Мне так жаль. Ты не заслуживаешь этого. – Я обхватил ее лицо ладонями и заглянул в глаза цвета виски. От слез этой девочки рвалось сердце. – Ты потрясающая. Ты идеальная. А твоя мама – жалкое подобие человека.

– Ты не знаешь, почему она ненавидит меня, – плача, проговорила Кэссиди и зарылась лицом в мою грудь. – Я могу понять, почему она запила, но не понимаю, как она могла привести в наш дом Джеффа, полностью бросить меня и… и… – Из ее груди вырвалось рыдание, и она попыталась отстраниться, но я удержал.

Мне нечего было сказать. Если бы существовали слова, способные в это мгновение утешить Кэссиди, я бы сказал их все. Но ей не нужны слова. Ей нужны человеческое тепло и участие. Я прислонился спиной к водительской двери и перетянул Кэссиди на себя, прижав к груди. Своими объятиями я пытался дать ей почувствовать то, чего не позволял себе произнести. Что такой как она нет во всем свете; что она дорога и желанна; что я люблю ее всем сердцем. Больше нет смысла обманывать самого себя. Я ни капли не сомневаюсь в своих чувствах к Кэссиди. Она завладела моими мыслями и сердцем так, как я и представить не мог. И, черт побери, это мне тоже по душе.

Зазвонил ее мобильный, и она резко выпрямилась.

– Тай? – Короткая пауза. – Ты мне нужен. Можешь вернуться домой?

И мое сердце разбилось.

– Увидимся там. Люблю тебя. – Кэссиди вытерла глаза, и на ее лице вновь застыла маска безразличия.

Я сдержал горький вздох, сдал назад и поехал домой. Больно слышать, как девушка твоей мечты говорит другому, что любит его и нуждается в нем.

Дорога домой прошла в неловком молчании. Мне хотелось коснуться Кэссиди, взять ее за руку, переплести наши пальцы. Но ей бы это не помогло, поскольку я не тот, кто всегда поддерживал ее в тяжелое время. На стоянке, увидев джип Тайлера, она выпрыгнула из пикапа прежде, чем я поставил машину на ручник, и понеслась домой. Я побежал за ней, но тут же об этом пожалел. Тай распахнул дверь, и Кэссиди бросилась в его объятия, обвила руками шею и уткнулась лицом в грудь. Он шептал ей что-то, ведя по коридору в их комнату, и, хотя мне хотелось быть где угодно, только не рядом с ними, я не смог заставить себя уйти. Неважно, что я не нужен Кэссиди. Мне нужно знать, что с ней все хорошо. Поэтому, опустившись на диван, я терпеливо ждал.

Они вышли к тому времени, когда нам уже пора было идти на праздничный ужин. Дверь их комнаты распахнулась, и у меня отпала челюсть: Кэссиди шла чуть ли не вприпрыжку, с лучезарной улыбкой на лице. Прошедшее утро привиделось мне? Или они так славно провели время… Проехали, я не хочу даже думать об этом.

– Тай сказал, мы ужинаем не дома. Ты готов? – Она сверкнула улыбкой.

– Эм… да. Наверное.

– Оу. Ты не обязан идти, если не хочешь. Я все понимаю.

Что это она понимает?

– Нет, я иду.

– Правда? – Кэссиди выглядела искренне удивленной. У нее загорелись глаза, улыбка изменилась – потеплела, став еще прекраснее, – а потом вдруг погасла. – Я знаю, что тебя это беспокоит, – тихо проговорила она, – но я найду работу, и вам с Таем больше не придется за меня платить. Прости, что сегодня тебя потревожила.

Какого. Черта? Что, блин, простите?! Откуда у нее такие дурацкие мысли? Я не успел ее ни о чем спросить, так как в гостиную вошел Тайлер:

– Готова, именинница?

Кэссиди закатила глаза. Она смеялась, когда мы покидали квартиру.

Уверен, к концу ужина я уже выбесил брата тем, что весь вечер не мог отвести от Кэссиди глаз. Она и так-то не желала праздновать свой день рождения, поэтому после утренних событий я готовился отменять дружеское застолье. Но нет, она сидела за столом невероятно очаровательная и счастливая. Никому бы и в голову не пришло, что у нее что-то стряслось или что сегодняшний день был для нее невообразимо тяжелым. Что утром она не выдержала и сорвалась, а это, как я понял, бывает с ней крайне редко. И это выносило мне мозг. Кэссиди выглядела счастливой донельзя. У нее щеки должны болеть от улыбок и смеха. А когда Лэни слезно рассказала о том, что ее бросил парень, Кэссиди опечалилась и предложила устроить с девчонками пижамную вечеринку, дабы та побыстрее оправилась после разрыва с придурком. Это был ее день, притом тяжелый, но Кэссиди не думала о себе от слова вообще. И хотя мне хотелось увести ее отсюда и дать время и возможность погоревать и позлиться, в такие мгновения, как эти, я лишь сильнее влюблялся в нее.

4

Кэссиди

Завалившись на диван, я тяжко вздохнула. Слава богу, парней большую часть дня не будет. Отдохну! В попытках избежать стояка Тайлера – не заметить который просто нереально – и Гейджа, знающего, что я ночую в гостиной, я почти не смыкаю глаз. В последнее время у нас уже сложился привычный и уютный уклад, и чаще всего спокойствие ничем не нарушалось. Увы, сегодня не тот день.

* * *

Я проснулась рано и решила пройтись по улице. После того как Тайлер помог мне вчера оправиться от шока, вызванного тем, что мама забрала оставленные мне папой деньги, я, как обычно, сделала беззаботное лицо и отправилась праздновать свой день рождения. Я позволила себе проявить слабость и расклеиться перед Гейджем. Это на меня не похоже. В тяжелые минуты со мной не было никого, кроме Тая, и, хотя Гейджу известно, какая у меня дома была жизнь, он никогда не поймет, через что я прошла. В отличие от Тайлера. Но, как я уже говорила, я давным-давно уяснила: слезы вызывают более жестокие и длительные побои. Я не плакала с подросткового возраста. И тут вдруг вчера в машине Гейджа почему-то не сдержалась.

Не знаю, что послужило последней каплей: увиденное Гейджем бессердечие моей мамы или ее жестокие сообщения. Но, как бы то ни было, я разрыдалась, и Гейдж держал меня в своих руках, утешая. Если бы Тай не перезвонил, я бы на весь день осталась в объятиях Гейджа. В кольце его рук я впервые со смерти папы чувствовала себя цельной. Хотелось, чтобы это ощущение никогда не проходило. Но оно прошло, и вечером Гейдж опять перестал со мной говорить.

Вероятно, я замучила Тайлера вопросами о Гейдже. По словам Тая, Гейдж примирился с моим присутствием, но порой мне кажется, что между нами нечто большее, чем просто его терпимость ко мне. А может, я так сильно его желаю, что по глупости думаю, будто он тоже меня хочет. Может, мне чудится, что Гейдж всегда старается придвинуться ко мне и что по утрам, перед пробуждением Тайлера, выглядит очень счастливым. Может, он болтает со мной часы напролет, пристроившись рядом на диване, потому что чувствует себя обязанным, так как я соседствую с ним и готовлю ему. Сначала я думала, что он держится на расстоянии из-за своей девушки, но это предположение кануло в Лету через пару недель после нашего переезда к нему. На самом деле Гейдж не встречается с Бринн. Я нечаянно услышала, как он рассказывал Таю об их кошмарных свиданиях в конце прошлого учебного года. Не буду лгать, я потом несколько часов улыбалась, как ненормальная. Гейдж свободен! Однако на следующее утро он не вышел к нашим обнимашкам и кофе и целых три дня не разговаривал со мной.

Меня выматывают эти его заигрывания, а потом избегания. Я частенько жалею о проскакивающих между нами искрах. Без них моя жизнь была бы куда проще. Я ощущаю его присутствие физически: стоит ему появиться в комнате, как волоски у меня на шее встают дыбом. Меня это сводит с ума. Масла в огонь подливает еще и то, что сексуальнее Гейджа парня не найти. А какой он обворожительный при общении! Неужели это тот самый пресловутый южный шарм? Милостивый боже, он бесподобен! И Гейдж не пытается быть джентльменом, у него это выходит естественно, само собой. Так смешно, когда он ругнется, а потом осознает, что я рядом. Глаза у него становятся большие, как плошки. Бывает, он даже вздрагивает – боится получить от мамы подзатыльник. Умереть не встать. Но когда он зовет меня «родная», я таю. Над любым другим парнем посмеялась бы, но у Гейджа это слово звучит лаской, и я это обожаю.

Я все в нем обожаю.

Я его обожаю.

И пока не знаю, что с этим делать. Хорошо хоть Тайлер во время наших разговоров напоминает мне о том, что я для Гейджа обуза. Это помогает мне днем не терять голову при Гейдже. На большее меня обычно не хватает, потом я все равно позволяю себе расслабиться в его обществе, и тогда случается что-то вроде вчерашнего.

Подняв взгляд, я увидела неподалеку «Старбакс» и решила посидеть в кофейне и поразмышлять над тем, что делать после рухнувших планов. Я открыла кошелек. Супер. Целых десять долларов на жизнь. Тайлер, конечно, ни в чем мне не откажет, но я и так живу за счет его родителей и Гейджа и не хочу, чтобы так продолжалось и дальше. Бросив еще один взгляд на кошелек, я решилась. Десять долларов или нет, а мне нужна поблажка.

Я подошла к стойке заказа и стала ждать, когда освободится бариста. Девушка уже разворачивалась ко мне, но тут к ней вышла взбешенная женщина – видно, менеджер.

– Невероятно! Только что уволились Виктория с Коди! Я им все утро названиваю, как сумасшедшая, и что они говорят, подняв трубку? Они не вернутся! – Женщина в сердцах шмякнула на стойку беспроводной телефон и тут же подхватила обратно – проверить, не сломала ли чего.

– Вы серьезно? – побледнела девушка-бариста.

– Они половина моего утреннего персонала. По утрам никто работать не может. У всех учеба!

– Прошу прощения?

И бариста, и менеджер вздрогнули. Обе даже не заметили меня. На лице женщины мгновенно расцвела улыбка.

– Добро пожаловать! Что будете заказывать?

– Не отказалась бы от заявления на работу.

– Прости, милая, но я не потяну очередную студентку. Мне нужны сотрудники на полный рабочий день.

– Тогда вам повезло. У меня свободен каждый день, всю неделю, – ответила я с улыбкой, чтобы не показаться грубой.

– Мне нужен человек на утренние часы, с понедельника по субботу включительно, – чуть не с вызовом заявила менеджер. – На шесть часов в будни и на четыре – в субботу.

– Отлично. Я жаворонок, – присочинила я.

Женщина оглядела меня, выгнув бровь:

– Ты когда-нибудь работала в «Старбаксе» или любой другой кофейне?

– Нет, мэм.

– А вообще где-нибудь подрабатывала?

– Нет. Но я настроена решительно и готова влиться в работу, – нечаянно скаламбурила я.

– Если я решу тебя взять, то когда ты сможешь приступить к стажировке?

– Прямо сейчас.

Она ответила мне еще одной широкой улыбкой и кивнула на заднюю дверь, из которой недавно вышла.

– Пойдем поговорим.

* * *

Менеджер провела со мной в кабинете почти часовое собеседование, после чего сказала купить необходимую униформу и вернуться через пять часов на обучение. После недельной стажировки и двух уроков по обслуживанию клиентов я стала открывать кафе с понедельника по субботу, как и было обговорено.

Парни с воодушевлением отнеслись к тому, что я теперь чем-то занята, но Тайлер вскоре начал бурчать, что каждое утро просыпается без меня. Я на это закатываю глаза. Вряд ли наше совместное утреннее пробуждение можно назвать лучшей частью его дня, поскольку Тай сразу засыпает, а я иду на кухню пообщаться с Гейджем. Но Тайлер мой лучший друг. Хочется ему побурчать – пусть бурчит. С Гейджем же мы больше не пьем вместе кофе, но утренние обнимашки никуда не делись. Теперь я их получаю перед тем, как выпрыгнуть из его пикапа, когда он подвозит меня до «Старбакса».

Сначала я отказывалась от помощи Гейджа, но он очень рано просыпается по утрам, и, по его словам, какие-то полчаса для него значения не имеют. Если честно, думаю, они с Тайлером в ужасе от мысли, что я буду пешком идти до работы по темноте, а это добрых полмили. Днем-то они в этом проблемы не видят. Хотя и выбора у них нет – у обоих в будни занятия в университете.

Теперь у нас так заведено: по утрам Гейдж подбрасывает меня до «Старбакса», после работы я возвращаюсь домой и, пока никого нет, досыпаю свои часы, а потом делаю для всех ужин. Поначалу я готовила на нас троих, но потом их друзья прознали о моей стряпне, и теперь три дня в неделю я готовлю на шестерых до нелепости беспардонных студентов, пока они играют в приставку. К счастью, сегодня не один из этих дней, поскольку я всю ночь не спала и потому отсыпалась.

– Просыпайся, родная, – раздался над ухом глубокий голос Гейджа, и я распахнула глаза.

– Вернулись? – прохрипела я ото сна.

– Уже давненько. У Тайлера сегодня какое-то занятие с группой. Сказал, до одиннадцати его не ждать.

Я бросила взгляд на часы и ахнула. Шесть часов проспала!

– Черт, прости. Сейчас приготовлю ужин.

– Не надо. Ты и так нас балуешь. К тому же я надеялся вытащить тебя сегодня из дома.

– Куда?

– Хочу прокатиться.

У меня вытянулось лицо.

– О. Хорошо.

Гейдж рассмеялся и потянул меня на себя, поднимая с дивана.

– Переоденься. Перекусим по пути.

– Куда поедем?

– Пока не знаю. Посмотрим, куда нас занесет.

Растерянно глянув на него, я поспешила в ванную ополоснуться перед выходом – смыть с себя запах кофе. Несмотря на середину ноября, на улице было довольно тепло, однако я быстренько уяснила, что это тепло бывает обманчивым. Я натянула джинсы с подворотами, тонкую кофту с длинными рукавами и глубоким V-образным вырезом, подхватила куртку и выбежала в гостиную.

– Готова!

Улыбка Гейджа убила меня наповал. Боже мой, какой же он красавчик. Еще и эти его ямочки на щеках. От них я растекаюсь лужицей на полу.

– Что предпочтешь: поужинать где-нибудь или взять бургеры навынос?

– Так и не скажешь мне, куда мы едем?

Гейдж вывел меня из дома, поддерживая ладонью за талию:

– Я сам не знаю, куда мы поедем, Кэсс. Правда. Просто хочу прокатиться с тобой.

– Ладно, не хочешь – не говори. Я за бургеры.

Он со смехом покачал головой и закрыл за мной пассажирскую дверь.

А Гейдж не шутил. Он и правда хотел поколесить. На каждом перекрестке Гейдж спрашивал меня, куда повернуть, и время от времени мы сворачивали на первую попавшуюся дорогу, встретившуюся на нашем пути. Часа через полтора на улице совсем стемнело, и Гейдж остановил машину возле небольшого поля.

– Эм… убьешь меня и прикопаешь в лесу?

– Зачем мне это? Кто меня будет кормить?

Я шлепнула его по руке, скорчив обиженную мордашку:

– Грубиян.

– Ты не торопишься домой?

– Мне все равно, когда мы вернемся. – Ложь. Я не хотела, чтобы этот вечер заканчивался. Мы опустили стекла и подпевали радио. Я закинула ноги на приборную доску, а Гейдж положил руку на спинку моего сиденья. Между песнями мы подтрунивали друг над другом и, кажется, не переставая, улыбались. Вечер был незатейливым и идеальным. – Решай сам.

– Что ж… – Гейдж поставил машину на ручник, выключил двигатель и вышел.

– Ты куда?

Он обогнул капот и подошел к моей двери. Открыл ее и отступил, давая мне выйти. Потом порылся сзади в салоне и достал покрывало.

– Присоединишься?

Гейдж забрался в кузов пикапа и подал мне руку. Мы уселись, прислонившись спинами к кабине, он укрыл нас покрывалом, и я пристроилась ему под бочок.

Я ошибалась. Вот теперь вечер идеальный.

– Мне тут нравится. Так тихо и мирно.

Гейдж согласно угукнул и покрепче прижал меня к себе.

– Сразу начинаю скучать по ранчо.

– Когда ты туда собираешься?

– Наверное, на Рождество. Поедешь со мной?

– Не знаю, совсем не думала о праздниках. Наверное, буду работать. Но я бы с удовольствием поехала. Ты ведь обещал научить меня верховой езде.

– Я там многому тебя научу. Ездить верхом, заниматься хозяйством, стрелять.

– Стрелять? – Я отстранилась, чтобы посмотреть на него округлившимися глазами. – Из оружия? Из настоящего оружия?

– Ну да. Не хочешь?

Меня затрясло от одной мысли об этом.

– Сдурел?

– Не нужно бояться оружия. Его нужно уважать, а не страшиться.

– Гейдж, из него убивают людей!

– Машины тоже убивают людей, Кэсс, – отозвался он с невозмутимым видом. Вздохнул и снова привлек меня к себе. – Да, из оружия убивают, но убивают-то люди. В принципе что угодно вокруг тебя может кого-то убить. – Гейдж говорил мягким голосом, лениво кружа ладонью по моей руке.

– В том-то и дело: все, что вокруг меня, я вижу постоянно. Эти вещи привычны. А оружие я видела только по телевизору, оно для меня уж точно непривычно и неестественно.

– Кэссиди, в моей комнате есть оружие. Целых два.

– Что?! Зачем? Зачем тебе оно?

Гейдж тихо рассмеялся:

– Чтобы защитить тебя, родная. Видела бы ты наш дом на ранчо. Там столько оружия, что мы уже не знаем, куда его девать.

– Но это же странно, Гейдж! Зачем вам оно?

– Ничего странного в этом нет. Ты в Техасе, здесь оружие – норма. На ранчо оно нужно, чтобы по территории не бродила дикая живность. Здесь оно нужно для защиты от грабителей. – Гейдж, посмеиваясь, погладил мою руку. – Почему ты дрожишь?

– Для меня оружие стоит в одном ряду с пауками.

Он расхохотался.

– Ну, с боязнью оружия я тебе помогу. А вот с пауками никак. Если только примчусь на помощь, когда ты будешь кричать, завидев букашку на стене. – Гейдж выгнул бровь.

– Эта зараза прыгнула на меня!

– Кэсс, он был микроскопический.

– Какая разница. Они мерзкие, и у них много лап.

– Ну вот! У оружия нет лап.

– Это не делает его автоматически нормальным и безобидным. В твоей комнате! Поверить не могу. – Последнее я пробубнила себе под нос.

– Ты три месяца спала у меня, и ничего.

– Так я же не знала, что оно там, – резонно возразила я. – А теперь знаю. Чувствуешь разницу?

– Обещаю, оно тебе не навредит.

– Сменим тему? Оружие черт-те где, а я уже паникую.

Он напрягся.

– Гейдж?

– Как дела на работе?

– Гейдж!

Он запрокинул мою голову назад, чтобы посмотреть мне в глаза, и тихо, наблюдая за моей реакцией, сказал:

– На заднем сиденье лежит дробовик.

У меня перехватило дыхание. Я столько раз ездила в этом пикапе и не замечала его?

– Неа, – замотала я головой и заставила себя расслабиться. – Ты меня обманываешь. Уверена, никакого дробовика в пикапе нет.

Гейдж рассмеялся:

– Да, мэм. Как скажешь.

– Насчет работы: все отлично.

Он засмеялся громче:

– Это хорошо. Хотя теперь в квартире столько кофе, что нам его до конца жизни не выпить.

– Ты прав. Увезешь часть к себе на ранчо.

– Мои будут рады. – Гейдж недолго помолчал. – И тебе они тоже будут рады. Надеюсь, когда-нибудь ты поедешь со мной.

– Обязательно, – пообещала я.

Мы соскользнули вниз и лежали, глядя на звезды. Гейдж обнимал меня рукой, и я прильнула к нему, положив голову ему на плечо. Прикосновения между нами ограничивались лишь утренними обнимашками, поэтому я прикрыла глаза и наслаждалась нашей близостью, зная, что эти мгновения невечны. Я слушала его сердцебиение, вдыхала его свежий мужской запах и запоминала ощущение его тела. Стук сердца под ухом участился, когда я пробежалась пальцами по широкой груди. Это вызвало у меня улыбку.

– Чем бы ты хотела заниматься, Кэссиди? – спросил Гейдж, и слова рокотом отдались у меня в ухе.

Вот так лежать с тобой.

– Ты о чем?

– В университет ты поступать не хочешь. А что тогда хочешь делать? Чем собираешься заняться? – В голосе Гейджа усилилась хрипотца. – Хочешь стать фотографом, или выйти замуж и родить детей, или отправиться путешествовать… – Он умолк.

Никаких детей. Я отказываюсь иметь детей.

– Не знаю. Как-то не думала об этом.

– Правда? Ты никогда не думала о своем будущем и где бы хотела быть? Кем бы хотела быть?

– Ни разу. – О будущем я размышляла только в контексте ближайших недель.

– Я думал, девушки с малолетства планируют свадьбу и мечтают о чем-нибудь безумном: стать актрисой или певицей.

Я пожала плечами. В детстве я хотела стать принцессой. Но папа и так относился ко мне как к принцессе, так что я себя таковой и считала. В день его смерти мечты о будущем оборвались, потому и будущего я не видела.

– А ты? Чего хочешь ты?

– Окончить университет, вернуться на ранчо и вместо отца взять на себя заботы о нем. Помимо семьи я только этого всегда и хотел.

– Тебе такая жизнь очень подходит. – Я уже завидовала его будущей жене.

– А ты действительно никогда не думала о том, кем станешь? Не мечтала стать врачом, ученым или бариста?

– Неа, – рассмеялась я и закатила глаза, хотя Гейдж этого не видел.

– Все думают о будущем, но я пойму, если ты не хочешь говорить со мной об этом, – пошутил он и крепко прижал меня к себе. На мое молчание он шепнул: – Ты со мной или уснула?

– Могу я поделиться с тобой тем, о чем никому не говорила? – тихо спросила я.

– Конечно.

– Это правда: я никогда не думала о том, кем хочу стать и чем хочу заниматься. Я… – Голос надломился, пришлось прочистить горло. – Я не знала, продержусь ли до того времени, когда смогу покинуть дом. Было бессмысленно думать о будущем.

– Кэсс, – выдохнул Гейдж. – Мне так…

– Не надо. Я рассказала это не для того, чтобы ты меня жалел, а для того, чтобы ты не думал, будто я от тебя что-то скрываю. Я хочу, чтобы ты знал настоящую меня.

Он несколько секунд молчал:

– Спасибо за доверие.

Гейдж перевернул меня на спину, продолжая одной рукой обнимать. Облокотившись на другую руку, убрал упавшие на мое лицо пряди и погладил пальцами подбородок. Я закрыла глаза и откинула голову, когда его пальцы, не останавливаясь, скользнули по шее вниз.

– Ты далеко от них и никогда больше их не увидишь. Родная, у тебя впереди целая жизнь.

Его голос понизился на октаву, и я распахнула глаза, почувствовав на своих губах дыхание.

– Теперь самое время думать о будущем.

Он медленно опустился на меня, и сердце забилось, как сумасшедшее, а тело опалило жаром. Губы Гейджа застыли в дюйме от моих. Зеленые глаза, вглядывающиеся в мои, потемнели. Он наклонился и коснулся поцелуями моего лба и щек. Слегка отстранился, давая мне возможность его остановить. Я провела рукой по его растрепанным волосам, зарылась в них пальцами и чуть надавила на затылок, показывая, что хочу продолжения. Его губы изогнулись в легкой улыбке, и он снова наклонился ко мне. За миг до того, как наши губы соединились в поцелуе, на моем мобильном заиграл рингтон, поставленный на звонок Тайлера.

Мы оба вздрогнули и долгое мгновение смотрели друг на друга, прежде чем я полезла в карман за телефоном.

– Да, Тай?

– Кэсси! Ужасно хочу тебя поскорее увидеть. Ты не представляешь, какой у меня сегодня дерьмовый день. От голода уже живот к спине прилип. Заскочить купить что-нибудь поесть?

Гейдж все еще нависал надо мной, удерживая мой взгляд.

– Эм, нет. Мы с Гейджем поели. Мы тут прокатились на машине, так что ты, скорее всего, вернешься домой раньше нас.

– Оу. Ясно.

Вздохнув, я закрыла глаза. Ненавижу быть вдали от Тайлера, когда нужна ему, даже если он просто устал после тяжелого учебного дня. Он одиннадцать лет был рядом со мной почти каждую ночь. Теперь я должна ждать его возвращения дома.

– Мы уже едем. Скоро будем.

– Хорошо. Люблю тебя, Кэсси.

– И я тебя, Тай.

Я не успела закончить разговор, как Гейдж уже выскочил из кузова пикапа. Ответом на звонок я все испортила. Но игнорировать звонки Тайлера я не могу. И Гейдж это знает.

– Нам лучше поспешить. – Он вел себя так, будто ничего не случилось. – Уже поздно, а тебе с утра на работу.

Мне хотелось уткнуться лицом в ладони и застонать. Я только что лишила себя поцелуя. И ситуацию уже не спасти.

Гейдж молчал всю дорогу назад, держа руль правой рукой и словно отгородившись от меня. Чувствуя себя виноватой, я вжималась в пассажирскую дверь и не приставала к нему с разговорами.

Тайлер попытался увести меня в спальню, как только мы вернулись домой, но Гейдж его остановил:

– Тай, можно тебя на минуту?

– Конечно. – Тайлер коротко обнял меня и сказал, что позже подойдет в нашу комнату.

Я ждала его, сидя на краешке кровати и нервно дергая коленями. Слава богу, он ненадолго задержался. Пять минут спустя Тай зашел в комнату, притворил за собой дверь и закрыл ее на замок.