Из пепла

– Кэсси, Гейджа лучше какое-то время оставить в покое.

Я застыла:

– Что? Почему?

Тайлер посмотрел на дверь, потом – на меня и тихо объяснил:

– Слушай, не знаю, что между вами двумя сегодня произошло, но он зол. Сказал, что ты для него как сестра, и только. Мол, ты должна это понять.

Я нацепила на лицо свою извечную бесстрастную маску, но внутри корчилась от боли. Не понимаю… Гейдж чуть меня не поцеловал. Это он вжимался в меня своим телом и покрывал мое лицо легкими как перышко поцелуями. Зачем, если я ему не нравлюсь? При мысли о том, что он видит во мне сестру, бунтовал желудок. Но, наверное, это к лучшему. Я слишком сильно увлеклась им, нужно быть осторожной. Папа и Тай – единственные мужчины в моей жизни. Только они мне нужны. Ни для кого другого, включая Гейджа Карсона, в моем навечно разбитом сердце места нет. В груди заныло, и пришлось спешно проморгаться – сказанная самой себе ложь вызвала непрошеные слезы. Совладав с собой, я подняла взгляд на Тайлера и вымученно улыбнулась.

– Я поняла.

Я встала и пошла в ванную приготовиться ко сну, потом скользнула к Таю под одеяло. Он обнял меня, прижав к себе, и мое сердце вновь наполнилось благодарностью к нему. Моя опора. Его объятия всегда помогали мне и сейчас унимали душевную боль.

* * *

На следующее утро я оделась на работу и вышла в кухню. Тайлер разрешил мне взять его джип, чтобы я не навязывалась Гейджу. Видимо, тот был недоволен тем, что выступал в роли моего шофера. Но я ведь не просила меня подвозить, он сам не оставил мне выбора. Я повернула в коридоре и врезалась прямо в его каменную грудь.

Гейдж тихо рассмеялся и обвил меня руками.

– Доброе утро, родная.

Я оттолкнула его ладонями в грудь, обошла и взяла батончик мюсли. Я вела себя грубо, поскольку встала не в настроении: большую часть ночи пыталась не расплакаться из-за того, что мой любимый мужчина видит во мне только сестру. Снова обойдя его, направилась к двери.

Гейдж схватил меня за руку и развернул к себе. Он недоуменно свел брови:

– Хотя бы дашь мне время взять ключи?

– Сегодня я сама за рулем. – Я позвенела между нами ключами Тайлера. – Хорошего дня.

– Кэссиди, подожди…

– Что, Гейдж? – зашипела я. – Что тебе надо?

Он выпустил мою руку и отступил.

– Я… я говорил вчера вечером с Таем. Думал, ты будешь… – Он умолк, увидев, как я зло сузила глаза.

– Что ты думал, Гейдж? Что я буду счастлива? Что все нормально? – Я безрадостно засмеялась, вышла из дома и сделала несколько шагов к машине, а потом повернулась к нему. – От твоей непоследовательности крыша едет, понимаешь?

– Кэсс. – Гейдж осторожно пошел ко мне, протянув руку.

– Не надо! Не прикасайся ко мне. Может, через пару недель, оглядываясь назад, я пойму, какой идиоткой была. Может, к тому времени мне будет достаточно того, что предлагаешь ты, но сейчас я не хочу ни говорить с тобой, ни видеть тебя, ни прикасаться к тебе.

Немного неадекватная реакция, знаю. Но я могла поклясться, что Гейдж неравнодушен ко мне и тоже испытывает далеко не родственные чувства. Он сам уверил меня в этом, даже подогревал мои чувства, чтобы потом через Тайлера дать мне отставку? С таким поведением неудивительно, что та же Бринн считала его своим парнем. Гейдж, верно, со всеми девушками вытворяет подобное.

Взгляд его зеленых глаз застыл, он выглядел раздавленным. И хотя на миг мое душевное равновесие пошатнулось, времени переживать за Гейджа не было. Это он играл с моими чувствами. И это мое сердце разбито.

Гейдж

Проводив взглядом уехавшую Кэссиди, я заставил себя сделать глубокий вдох и вернулся в квартиру. У меня словно вырвали из груди сердце. Девушке, в которую я влюбился с первого взгляда, девушке, ради которой я готов на все… я не нужен.

– Эй, Гейдж, ты чего там? – спросил сидящий за кухонным столом Тайлер.

Я оцепенело опустился на стул и уставился в столешницу.

– Утро не задалось?

Вчера, вернувшись домой, я затащил брата в свою комнату и рассказал, что чувствую к Кэссиди. Он ответил, что, как бы сильно ее ни любил, зная о наших чувствах друг к другу, не будет стоять у нас на пути. Одуревший от эмоций, я еле дождался утра. Хотелось тут же продолжить то, что я начинал много раз, в том числе и вчерашним вечером. Хотелось прижать Кэссиди к себе и зацеловать до умопомрачения – так, чтобы ее ноги не держали. И как в таком состоянии было спать? Заснуть не давали мысли о том, какие у нас теперь будут отношения и как далеко мы зайдем.

– Кэсс была в ярости. Даже в бешенстве. Сказала, что видеть меня не желает. Не понимаю. После вчерашнего я думал… неважно, что я там себе думал.

Тайлер сполоснул кружку и, хлопнув меня по спине, пошел в свою комнату.

– Облом, дружище. Я правда думал, что ты ей нравишься.

5

Гейдж

Я страдал. С того утра, как Кэссиди разбила мне сердце, прошло восемь месяцев. Восемь месяцев я пытался не обращать внимания на тягу, которую до сих пор испытываю к ней – теперь даже сильнее, чем раньше. Восемь месяцев мы с ней лишь друзья, и точка. Шесть месяцев Кэссиди на моих глазах бежала к Тайлеру каждый гребаный раз, как что-то случалось. А последние два месяца мы вообще не общаемся. Нет ни утренних обнимашек, ни бесед. Сейчас конец июля, и через месяц меня ждет возвращение к счастливой парочке.

Летом я, как обычно, уехал на ранчо. Меня убивало трехмесячное расставание с Кэссиди, но куда больнее было видеть, как она каждую ночь ложится спать с Таем и каждое утро выходит в его футболке. После того злополучного утра мы лишь через неделю начали здороваться. Видно, мое желание быть с ней так досаждало Кэссиди, что она смотреть на меня не могла. Тайлер, жалея меня, вновь заговорил об их отношениях недели через две. Засранец. Я люблю этого парня, все сделаю для него, но он не чувствует к Кэссиди того, что чувствую к ней я. И если бы она выбрала меня, то я бы не тыкал этим ему в лицо при малейшей возможности. Любить Тая как брата и ненавидеть его за отношения с девушкой, завладевшей моим сердцем, – та еще эмоциональная карусель, скажу я вам.

– Ты услышал хоть слово из того, что я тебе сказал?

Я оторвался от починки столба для забора и посмотрел на отца.

– Прости, нет. Повтори, пожалуйста.

Он тяжко вздохнул:

– Передохни, Гейдж. Давай поговорим.

Оставив столб и инструменты, я прошел с ним к дереву и оперся о ствол.

– Мы с мамой беспокоимся о тебе.

Я озадаченно взглянул на него, но рта не раскрыл. Моих родителей лучше не прерывать.

– Мы решили, что на зимних каникулах ты приболел, но последние два месяца это нечто невообразимое. Ты не общаешься ни с нами, ни с сестрами. Выглядишь как зомби. Только работаешь, ешь и спишь. Ты принимаешь наркотики?

– Что?! Пап, ты это сейчас серьезно?

– А что нам думать, Гейдж? Ты сам на себя не похож. Если это не наркотики, то объясни, что происходит. Или уезжай. Никакого уважения к семье. Мы разве так тебя воспитывали?

Я соскользнул вниз по стволу и уронил голову на руки.

– Прости. Мне казалось, я хорошо это скрываю. Видно, ошибался.

– Скрываешь что?

– Пап… – Я глубоко вздохнул. – Ты, когда встретил маму, сразу понял, что она будет твоей женой?

Мой вопрос ошарашил его. Подобного поворота отец не ожидал.

– Этот вопрос неспроста и связан с твоим поведением?

Я кивнул.

– Нет, не припоминаю такого. Мы с твоей мамой долгое время просто дружили. Мы все относились к ней по-приятельски. Пока однажды, на ранчо Миллеров, не устроили танцы. Нам было семнадцать, когда я по-настоящему увидел ее. Увидел словно в первый раз. Она уложила волосы, накрасилась и надела платье. Я даже не узнал ее. Понял, что это твоя мама, только когда набрался смелости пригласить ее на танец. Разумеется, не я один ее заметил. Видел бы ты, как мы передрались из-за нее и как из кожи вон лезли, чтобы твой дедушка разрешил нам ухаживать за ней.

Я засмеялся. Представляю, как он храбрился, чтобы подойти к отцу мамы. Дед у меня грозный.

– Я целых четыре месяца обхаживал твою маму, пока она не согласилась встречаться со мной. При этом я даже не осознавал, что люблю ее. А несколько месяцев спустя проснулся утром и понял, что не могу без нее жить. Тем же вечером я надел на ее палец кольцо в знак верности, а год спустя – помолвочное кольцо. Через полгода мы поженились. – Отец с минуту смотрел на меня. – Я бы спросил, влюблен ли ты, Гейдж, но любовь окрыляет и делает тебя живым. Ты выглядишь мертвецом.

– Да уж. – Шумно выдохнув, я провел рукой по голове и стиснул в кулаке пряди волос. – Вообще-то, я надеялся на другой ответ. Я знаю: то, что происходит между нами, ненормально. Ну, выходит, не между нами… Она не чувствует того же.

– Понятно. Так почему не расскажешь, что с тобой происходит?

Я долго и пристально смотрел на отца и понял, что больше не в силах держать все в себе. Тайлер в курсе, что я люблю Кэссиди, но больше о глубине моих чувств не знает никто.

– Меня неумолимо тянет к ней. Что-то в ней словно взывает ко мне. Звучит дико, я понимаю, но я не знаю, как это еще описать. В нашу первую встречу я почувствовал ее прежде, чем увидел. Меня будто вынуждало что-то посмотреть в ее сторону, и, когда я посмотрел… клянусь богом, для меня остановился мир. А когда она пожала мою ладонь, я почувствовал… нет, не искру между нами, а словно удар током. Все мои мысли были только о ней, и мне казалось, ее тоже тянет ко мне. Но она разозлилась, узнав о моих чувствах. Мы неделю не говорили. Я пытался, пап, я как проклятый пытался подавить в себе чувства к ней. Но я знаю, что нам суждено быть вместе и что она будет моей женой. Понял это в тот же миг, как она выпрыгнула из джипа Тайлера.

– Тая Брэдли? Твоего двоюродного брата?

– Угу.

– То есть вы через него познакомились.

У меня вырвался горький смешок.

– Можно сказать и так.

– Ну-ка помоги своему старику, а то я чего-то не понимаю. Вы с Тайлером не ладите?

– Помнишь, я говорил тебе, что Тай приедет со своей калифорнийской подругой, Кэсси?

– Да-а-а, – протянул отец.

– Так вот, девушка Тайлера, Кэсс, живет вместе с нами. И именно она занимает все мои мысли.

– Черт.

– Ага. – Я уперся затылком в ствол дерева и потер грудь в том месте, где непроходящая боль лишь усиливалась при мыслях о Кэссиди. – Я сошел с ума, пап? Это как-то нездорово. Я ей не нужен.

– Ты в этом уверен?

– Да. Она мне ясно дала это понять. Хуже всего то, что, хоть она и девушка Тая и не хочет меня, я не могу отдалиться. Мне ненавистна дружба с ней, но лучше я буду ей другом, чем никем. Думал, летом станет легче, получится выкинуть ее из головы, а вместо этого я умираю вдали от нее.

Отец некоторое время молчал.

– Я никогда не испытывал подобного… притяжения, но не думаю, что ты сошел с ума. Единственное, что могу посоветовать – не сдавайся. Если она тебе действительно нужна, то борись за нее.

– Но она с Тайлером. Будь кто другой на его месте, я бы не сидел сложа руки. Но Тай?

– Да, это усложняет ситуацию. Ты говорил с Тайлером о ней?

– О да. Сначала он бесился, что я не свожу с нее глаз, а потом вдруг сказал, что отойдет в сторону и не будет нам мешать. Следующим же утром она кричала, что не желает меня видеть. Мне тяжело еще и потому, что Кэсс не может оставить Тая, хотя я уверен: она не влюблена в него и на самом деле они не вместе. И он также не может оставить ее.

– Полагаю, ты и это мне пояснишь, поскольку твои слова только еще больше сбивают с толку.

– Ну, так как, скорее всего, ты никогда не увидишь Кэсс, наверное, можно рассказать тебе о ее детстве. Когда она была совсем маленькой, у нее умер отец. Прямо на ее день рождения. Мать это основательно подкосило, и она спилась. Правда, вышла замуж за другого мужика. После смерти отца Кэссиди сама заботилась о себе. Мать перестала готовить ей, заботиться о ней, даже говорить с ней. Кэсс было всего шесть. Потом к ним переехал ее отчим, и они начали ее бить. Кэссиди избивали до тех самых пор, пока Тайлер не собрал ее шмотки и не увез с собой в Техас.

– Тебе тоже доставалось, сын.

– Нет, пап. Даже не сравнивай то, как лупила меня мама в детстве, с тем, что пережила Кэссиди. Ее били не ремнями и не деревянными ложками за проказы. Ее чуть не до смерти били. Тай рассказывал. И показывал фотографии «воспитания» Кэссиди. Тебя бы затошнило от них. Дядя Джим несколько раз зашивал ее раны. Случалось, после побоев она была не в состоянии встать. Я пришел в ужас, увидев синяки у нее на спине. Там был сплошной кровоподтек черно-сине-зелено-желтого цвета. Сейчас, конечно, синяки сошли, но, по словам Тайлера, Кэссиди по-прежнему старательно выбирает одежду, чтобы скрыть оставшиеся на теле шрамы.

– В голове не укладывается, как люди могут поступать так со своими собственными детьми. Их нужно сажать в тюрьму или пристреливать как бешеных собак. А подходящую канавку мы с легкостью для них найдем. – Отец улыбнулся в свои массивные усы.

– Мне тоже хотелось побеседовать с ними вместе с моим дробовиком. Кэссиди замечательный человечек. Меня убивает то, что с ней делали. Тайлер же молчал, так как она не позволяла ему заявлять на родителей. Ее мама – бессердечная сука, но Кэссиди никогда не сделает ничего против нее.

Отец покачал головой и расслабленно прислонился к дереву.

– Не сдавайся, Гейдж. Не просто так ты испытываешь столь сильные чувства к ней. Как насчет того, чтобы разобраться с забором и пойти домой? Маме тоже нужно объяснить, что с тобой происходит. Возможно, из нее выйдет советчик получше твоего старика. И прощения попроси. Она места себе не находит от переживаний за тебя.

Я кивнул:

– Прости, что пришлось смотреть на меня такого. Я, честно, не думал, что выдаю себя с головой.

– Ты прощен. Вставай, я голоден, а твоя мама с сестрами готовят чили и кукурузный хлеб.

А я скучаю по готовке Кэссиди. Скучаю по тому, как пытался помочь ей, зачастую лишь мешая. Скучаю по ее смеху, улыбкам и ощущению ее тела при утренних обнимашках. Я просто скучаю по ней. Боже, расклеился, как девчонка.

Мы починили сломанные части забора за десять минут и отправились в обратный путь. Пока медленно ехали верхом назад, я поподробнее рассказал отцу о Кэссиди и совместной жизни с Тайлером. Примерно на полпути мне пришло сообщение от сестренки Аманды. Она написала, что Тай с родителями и какой-то девушкой ждут нашего возвращения в доме. Спрашивать о том, что за девушка с ними, не было необходимости. Никого другого они привезти с собой не могли.

– Что случилось, Гейдж?

Оказывается, я уставился в сторону дома, остановив своего коня, Медведя. Взглянув на отца, произнес лишь одно слово:

– Кэссиди.

Галопом Медведь домчит меня до Кэсс минут за пятнадцать, но как выдержать целую четверть часа? Это слишком долго.

– Пошел! – закричал я коню.

– Гейдж!

Я не оглядывался. Слышал позади перешедшую в галоп лошадь отца, знал, что он будет зол, но мне было все равно – Кэссиди здесь!

У дома стоял джип Тайлера. Я проторчал возле него с минуту, решая, позаботиться о Медведе или броситься к Кэссиди.

– Она никуда не денется. После такой скачки займись сначала конем.

Я скрипнул зубами, спрыгнул с Медведя и повел его в стойло. Расседлал коня, ополоснул вместе с лошадью отца из шланга и вывел их на пастбище. Отец остановил меня, положив ладонь на мое плечо. Я с трудом скрывал свое раздражение из-за того, что он продолжает удерживать меня вдали от Кэссиди.

– Послушай. Я не сомневаюсь, что эта девушка не просто так появилась в твоей жизни, и знаю, что ты должен бороться за нее. Но борись с умом, сын. Тайлер для тебя как родной брат. Вряд ли ты хочешь испортить ваши отношения из-за девушки. И еще одно: в таком виде ты до смерти перепугаешь ее.

Я опустил взгляд на рубашку. Перед тем как заняться забором, я ее снял, поскольку работа предстояла потная, и снова надел только перед возвращением. Да, я был потным, но не в коровьем же дерьме.

– Я не преувеличивал, говоря, что ты похож на зомби, Гейдж. Пожалей девушку, не пугай ее своим полумертвым видом. Не спеши, отдышись и войди в дом как нормальный человек.

Если бы это было так просто! Ладони сжимались в кулаки оттого, что я еще не рядом, что я еще не вижу ее. Я открыл дверь, вошел в дом, пересек гостиную и направился к доносящимся из кухни голосам. Смех Кэссиди пригвоздил меня к полу. Я, кажется, впервые за последние два месяца вдохнул полной грудью и улыбнулся. Обернулся на отца, и он похлопал меня по плечу:

– Что ж, идем знакомиться с моей будущей невесткой.

Я ударил его по руке и сделал последние шаги до поворота на кухню.

И вот она. Как всегда, прекрасная и совершенная.

– Кэсс, – выдохнул я.

Она бросилась ко мне, обвила руками за шею и шепнула на ухо:

– Я так соскучилась по тебе, Гейдж.

– Я тоже соскучился, родная.

Боже, она понятия не имеет, как сильно я по ней тосковал. Я крепко сжал Кэссиди в объятиях, запоминая ощущение ее тела в своих руках. Вдыхая ее аромат – надеюсь, незаметно, – начал расслабляться. Она здесь. По-настоящему. Я еще крепче сжал Кэссиди и порадовался тому, что ее ребра и лопатки уже не выпирают, как раньше. Она медленно набирает вес, и, хотя ей нужно весить как минимум фунтов на десять больше, сейчас выглядит и здоровее, и прекраснее.

Тайлер прочистил горло, и я неохотно отпустил Кэссиди. Постарался не выдать своего расстройства, когда она вернулась к нему. Меня по очереди обняли тетя Стефани и дядя Джим. Я поймал на себе мамин удивленный взгляд. Покосился на отца и увидел, что он с таким же удивлением смотрит на Кэссиди. Я знаю, о чем он думал в эту секунду, поскольку сам думал о том же: как она может вести себя так со мной и ничегошеньки не чувствовать ко мне?

– Гейдж?

– Да, мам? – Я все еще не мог оторвать взгляда от Кэссиди.

– Может, освежишься и переоденешься? Ты весь день работал.

– Хорошо.

С места я не сдвинулся. Мама подождала с минуту и заговорила снова:

– Перевожу свои слова на понятный язык: «От тебя пахнет, и выглядишь ты помятым. Прими душ».

Я и так никогда не торчу в душе долго, но в этот раз сполоснулся просто молниеносно. Тянуло скорее вернуться к Кэссиди, непреодолимо тянуло. Глупо было думать, что я смогу разлюбить ее. Наоборот, время в разлуке показало: разлюбить ее невозможно. Я выскочил из ванной в спальню и резко затормозил, вцепившись в обернутое вокруг бедер полотенце.

– Воу, мам, ты чего тут?

– Скажи мне, почему ты не мог поделиться со мной тем, что у тебя на душе, Гейдж.

Вздохнув, я схватил рубашку, сосредоточенно застегнул все пуговицы и только потом произнес:

– Прости, мам. Пока папа не заговорил об этом сегодня, я не осознавал, что веду себя с вами как-то не так.

– Мы испереживались за тебя.

– Знаю, мам.

– Твой отец передал мне ваш разговор, поэтому я тебя не задержу. Просто помни: ты всегда можешь обратиться к нам. – Мама поднялась и пошла к двери, но, прежде чем прикрыть ее за собой, остановилась. – Она очаровательна донельзя, Гейдж.

Я широко улыбнулся:

– Знаю.

Подмигнув, мама закрыла дверь, а я стал лихорадочно собираться. На лестнице еле сдержался, чтобы не преодолеть ступеньки одним махом. Кэссиди в доме не было. Я услышал, как Тайлер позвал ее на улице, вышел к ним и чуть не подавился смехом. Кэссиди округлившимися глазами таращилась на моего отца, показывавшего дяде Джиму и Таю свое новое охотничье ружье. Ее взгляд скользнул ко мне и обратно, к ружью.

– Оно не кусается, – усмехнулся я, подойдя к ней.

– А вдруг?

– Можем прямо сейчас пойти пострелять. Докажу тебе, что оружия не нужно бояться.

Глаза Кэссиди еще больше расширились, и она замотала головой. Взгляд ее словно приклеился к ружью, и я стиснул зубы, когда она неосознанно шагнула к Тайлеру.

– Тогда давай начнем с чего-нибудь попроще. – Я притронулся к руке Кэссиди и развернул ее в другую сторону. – Как-то я пообещал тебе кое-что…

Она ахнула, и я улыбнулся.

Я повел ее в конюшню, к моей Звезде. Гнедой кобылке с неровной белой звездой на лбу, очень спокойной по нраву. Идеальная лошадь для обучения верховой езде. Я открыл дверь стойла, вошел внутрь и потянул за собой Кэссиди. Тайлер остался стоять снаружи и молчал, давая девочкам познакомиться.

Звезда боднула меня мордой в грудь, и я погладил ее нос.

– Кэсс, это Звезда. Звезда, это Кэсс.

Я взял Кэссиди за руку и подвел к лошади. Она медленно подняла ладонь к шее Звезды.

– Привет, Звезда. Она твоя? – спросила Кэссиди у меня, подняв другую руку к лошадиной морде.

Я кивнул:

– Звезда идеально тебе подойдет. Очень спокойная девочка.

– Она прекрасна, – выдохнула Кэссиди.

– Да. Хочешь сегодня прокатиться на ней?

– А можно?

С такой потрясающей улыбкой можно все что угодно.

– Сейчас подготовлю ее. – Я оглянулся на Тая. – Возьмешь Красавчика?

– Почему бы нет. Схожу за ним.

Тайлер посмотрел на Кэссиди, ожег меня предупреждающим взглядом и пошел за конем Аманды. Я схватил Кэссиди в охапку и прижал к себе. Боже, как же я скучал!

– Я рад, что ты здесь.

Она со вздохом положила голову на мою грудь:

– Без тебя было очень одиноко, Гейдж. Я жду твоего возвращения домой.

Если бы моим домом не была квартира, в которой ты делишь постель с другим парнем, я бы никогда его не покинул.

Вздохнув, я стиснул ее на миг и разжал руки. Затем оседлал Звезду и помог Кэссиди на нее сесть.

* * *

– Кэссиди, – шепнул я, чтобы не разбудить Аманду, спавшую в другом конце комнаты.

Она тихо застонала и повернулась на бок, лицом ко мне.

– Кэсс, – потряс я ее за плечо. Безрезультатно.

Я вытянулся на маленьком диванчике рядом с ней и убрал с ее лица темные пряди волос. Обожаю любоваться спящей Кэссиди. Наглядевшись вдоволь на ее расслабленные черты, я нежно коснулся губами щеки.

Кэссиди свернулась клубочком и прошептала мое имя.

Сердце остановилось, когда я осознал, что она спит. Она видит во сне меня. Я обхватил ее рукой за талию и притянул к себе.

– Родная, проснись, – провел я подушечками пальцев по ее подбородку.

Ресницы Кэссиди затрепетали, веки приоткрылись. Она увидела меня, и ее глаза расширились.

– Что ты делаешь?

Я ожидал, что она разозлится, но ее хрипловатый голос звучал тягуче и сонно.

– Мне пора на работу, и я пришел за утренними обнимашками.

Кэссиди улыбнулась и прижалась ко мне, обвив одной рукой за талию, а другую положив на мою грудь.

– Доброе утро, Гейдж. – Она зевнула и зарылась лицом в мою рубашку.

– Доброе. – Я обнимал ее, наслаждаясь теплом ее тела, длинными, растрепанными со сна волосами, окутывающим меня сладким ароматом.

– Чем будешь заниматься?

– Сначала покормлю скотину, затем поеду чинить забор. Вчера с этим не закончили, а нам туда нужно коров перегнать. Ну и так, по мелочи, что придется.

Кэссиди кивнула у меня на груди:

– А мне нужно что-нибудь сделать?

Мне ничего от нее не нужно и нужно все. Чтобы она рассталась с Тайлером, любила меня и осталась жить здесь со мной до конца наших дней. Я хочу чертовски многого.

– Выспись. А потом радуйся жизни с моими сестренками. Я вернусь вечером.

– Буду ждать тебя.

Я закрыл глаза, сделал вдох и задержал дыхание. Знала бы она, что творит со мной. Я уже почти видел нас такими. Как мы каждое утро шепчемся во тьме комнаты перед моим уходом на работу и как она обещает ждать моего возвращения. Боже, мне хотелось целовать ее, сутками не вылезая из кровати.

Хлопнула входная дверь. Мне пора. Сжав Кэссиди в объятиях, я нехотя отлепился от нее и вышел из комнаты.

Кэссиди

– Мальчики хорошо к тебе относятся, милая? – спросила Стефани, пододвинув стул к кухонной стойке, за которой рисовала младшая сестра Гейджа, Эмили. – Отпускать Тайлера было тяжело, так он еще и тебя с собой забрал. Я словно всех детей разом лишилась. Мне важно знать, что вы заботитесь друг о друге.

– У нас все здорово. Я по утрам работаю, Гейдж подвозит меня до кофейни. Домой я прихожу, когда парни еще учатся, и к их возвращению готовлю ужин. Пока все чудесно.

– Это хорошо.

Невероятно, насколько схожи Стефани и мама Гейджа, Тесса, и насколько Тесса не похожа на своих детей.

– Скажешь мне, если мой сын начнет дурить? Пусть он уже и здоровяк, а подзатыльник от меня только так получит. – Тесса многообещающе взглянула на меня, и я поняла: действительно получит, не зря Гейдж все время дергается, чертыхнувшись.

Я рассмеялась:

– Вам не о чем волноваться, Гейдж… он такой… Он замечательный.

Женщины обменялись взглядами. Стефани, удивленно подняв брови, отпила чая со льдом.

– Ладно, вы меня простите, но я должна это спросить. Ты встречаешься с Таем или нет? – Старшая сестра Гейджа, Аманда, убрала стопку чистых тарелок и облокотилась о стойку, встав лицом ко мне.