Из пепла

– Гейдж? – позвал Тай, прежде чем я прикрыл дверь.

– Что?

– Покажешь нам сегодня город?

Нет. Я хочу показать город Кэссиди, а тебя пинком под зад отправить в гребаную Калифорнию.

– Конечно.

Я закрыл дверь и успел только натянуть джинсы, когда вошел Тайлер:

– Ты чего такой? Если не хочешь, то так и скажи, я же просто спросил. Необязательно выезжать в город сегодня. Ну, или мы с Кэсси можем прогуляться вдвоем. Просто ты тут все знаешь…

Я не спросил у Кэссиди, почему Таю не нравится ее имя. Оно идеально ей подходит. И как у него язык повернулся сказать девушке, что имя у нее так себе? Мы с ним родня вообще?

– Да нет, все нормально. Слишком много мыслей в голове. Я буду готов через минуту. Поедем куда захотите.

– Хорошо. Кэсси, наверное, захочет принять душ, так что не спеши, – бросил Тай уже за дверью.

Я схватил рубашку и двинул в гостиную. Брата там не было, а Кэссиди сидела за кухонным столом, напряженно уставившись на свои ладони.

– Ты в порядке?

Она вздрогнула и вскинула на меня взгляд, в котором отразились смятение и боль. С минуту Кэссиди ничего не говорила, изучая мое лицо, затем с тяжелым вздохом поднялась и направилась в свою комнату.

– Прости, что напомнил тебе об отце. Я не знал.

До сих пор не знаю. Какое отношение ее отец имеет к лошадям?

Кэссиди остановилась, оглянулась на секунду и продолжила путь.

Я таращился на дверь, ощущая себя придурком, даже после того, как вернувшийся в гостиную Тайлер начал подключать к телевизору игровую систему. Мое обещание обучить Кэссиди верховой езде столь сильно ранило ее, что девушка, интересующаяся, почему я не одет как ковбой, бесследно исчезла? Все внутри меня взывало пойти и поговорить с ней, но из ванной послышался звук льющейся воды. Я развернулся к Таю, сказал, что посмотрю, как он играет, и плюхнулся на диван. Слушая журчание воды, пытался не представлять себе Кэссиди в душе. Сделать это было нереально, поэтому я усиленно пялился в экран, глядя на то, как Тайлер отстреливает персонажей, и старался не думать о Кэссиди и стояке, который прикрывал подушкой.

Кэссиди вышла к нам почти через час, с распущенными волнистыми волосами и легким макияжем. Очень красивая. Без вечернего макияжа ее медовые глаза казались ярче, а на носу виднелась россыпь светлых веснушек. Вчера она была бесподобна, спору нет. У меня при виде ее захватило дух. И все же я предпочитаю вот такую почти натуральность. Кэссиди надела джинсы с подворотами до икр, зеленые конверсы и черную концертную футболку группы Boston. Boston! Эта девочка само совершенство.

– Я готова, Тай.

Она только вошла в комнату и еще не посмотрела на меня. Я ждал взгляда Кэссиди, но радовался возможности втайне полюбоваться ею. Успел заметить, что нижняя губа у нее чуть полнее верхней и нос идеальнее некуда. Ее взгляд упал на меня и тут же метнулся к Тайлеру, щеки вспыхнули, и мои губы растянулись в улыбке. Она тоже чувствует притяжение между нами. Кэссиди начала покусывать губу, снова наведя меня на мысли о том, каково будет ее зацеловать. Впервые в жизни меня обуревало столь страстное желание целовать девушку.

– Тайлер! – топнула ногой Кэссиди.

Он оторвался от экрана, чтобы взглянуть на нее, и вернул внимание к телевизору.

– Чего?

– Я готова. Мы идем или нет?

– Идем. Дай мне только закончить игру. Минут восемь осталось.

Я сидел на диване, и Кэссиди могла присесть рядом, но она посмотрела на свободное место, развернулась и ушла в спальню. Она не показывалась, пока Тайлер не сыграл еще два раунда, и вышла, только когда он сам за ней зашел.

Я прокатил их по всему Остину. Кэссиди была вежлива и отвечала на мои вопросы, но разговор со мной не поддерживала и всегда держалась поближе к Таю и подальше от меня. Возможно, я ошибся, и она не чувствует необъяснимой связи между нами. Во всяком случае, по ней не видно, чтобы она испытывала потребность прикоснуться ко мне. Я же еле удерживался от того, чтобы схватить ее за руку, прижать к себе и не отпускать.

На обратной дороге Кэссиди попросила остановиться у супермаркета. После того как она в третий раз закатила глаза на выбранные нами продукты, мы доверили покупки ей.

– Не переживай, – шепнул Тайлер мне, пока Кэссиди сравнивала две упаковки говяжьего фарша, – она готовит себе с шести лет. В готовке она лучше моей мамы.

Я и не волновался. Но от этого мне тоже хотелось ее оградить. Мы с отцом частенько работали на ранчо с утра до ночи, и в кухне я помогал только с мытьем посуды, ежедневно благодарю маму и сестер за еду. Не представляю, как бы готовил себе еду ребенком. При встрече еще раз поблагодарю родных.

Кэссиди позволила нам донести покупки, но не дала их разложить, сразу приступив к приготовлению ужина на троих. Лежа на диване, я провожал взглядом каждое ее движение, а Тайлер опять сел играть. В какой-то момент Кэссиди, забывшись, начала пританцовывать, но, к сожалению, быстро опомнилась. Я не видел ничего очаровательнее этого! Когда Тайлер ушел с головой в игру, я поднялся, прошел на кухню и встал у Кэссиди за спиной.

– Тебе помочь?

Она мгновенно напряглась, затем, расслабившись, повернула ко мне голову.

– Нет, не надо, спасибо.

– Ну хоть с чем-нибудь?

Кэссиди смотрела на меня с тем странным выражением в глазах, что я уже видел утром: со смятением и болью.

– Да, конечно. Можешь сделать салат.

Она вынула из холодильника овощи, принесла их мне и добавила к ним из миски на столе.

– Нарежь кубиками и… подожди, ты любишь авокадо?

– Родная, я всеяден.

Уголки ее губ приподнялись, щеки порозовели. Улыбнувшись про себя, я мысленно сделал заметку называть ее так почаще.

– Все же, если ты не любишь авокадо, я положу его только себе.

Я выхватил фрукт у нее из руки и озадаченно рассмотрел.

– Как я уже сказал, я ем все, но как это резать?

Кэссиди со смехом забрала у меня авокадо и подвинула мне огурец и помидор.

– Сначала их нарежь, потом разберемся с авокадо. – Она вручила мне нож и отвернулась к плите.

Овощи я резал криворуко, но находиться рядом с Кэссиди в кухне, видеть не сходившую с ее губ улыбку было потрясающе. А еда-то как пахла, м-м-м!

– Вроде правильно нарезал.

– Как можно нарезать овощи для салата неправильно? – Она повернулась посмотреть на творение моих рук. – Неплохо. Никогда раньше не шинковал?

Я покачал головой, и она улыбнулась:

– Правда? Тогда молодец. Давай покажу, как резать авокадо.

Кэссиди достала два плода и протянула мне один, затем взяла нож. Не буду кривить душой, я нарочно никак не мог выколупать косточку, чтобы Кэссиди подошла ко мне, обхватила мои ладони и показала, как это сделать. При соприкосновении наших рук у нее сбилось дыхание. Пришлось отвернуться, чтобы она не увидела, что я улыбаюсь во все тридцать два зуба.

Черт, да!

Закончив с авокадо, Кэссиди попросила достать блюда и тарелки, а сама пошла к плите. Меня она, стоило покоситься на плиту, разворачивала, не позволяя увидеть свои секретные блюда. Не знаю, что с ней происходило весь день, но сейчас она вела себя со мной как утром. И с каждой ее улыбкой и прикосновением я влюблялся в нее все сильнее.

Я тронул ее руку, призывая посмотреть на меня, и, встретившись с ней взглядом, чуть не позабыл, что хотел спросить.

– Утром я тебя расстроил? Прости, я ненамеренно. Я не знал о твоем отце.

Кэссиди опустила взгляд и вернулась к плите.

– Тебе неоткуда было знать. И чем, по-твоему, ты расстроил меня?

– Обещанием научить тебя ездить верхом.

Она вздохнула и мотнула головой.

– Нет, Гейдж, меня не это расстроило. Я с удовольствием научусь ездить верхом, если ты захочешь меня потренировать.

Разве я предложил бы ей то, чего не хочу? Плохо будет, если я спрошу, как связаны лошади и ее отец?

– Конечно, потренирую. Не вопрос. Я помню слова Тая, но, мне кажется, ранчо тебе понравится. Жду не дождусь, когда свожу тебя туда. – Ох, перебор, чувак. Перебор.

– Здорово. – Кэссиди взяла ложку, положила ее обратно, оперлась ладонями о стойку и лишь тогда посмотрела на меня. Ее рот приоткрылся, между сведенными бровями образовалась морщинка. Взгляд скользнул в гостиную, к Тайлеру, и вернулся ко мне.

– Ужин почти готов, – тихо сказала она. – Поставишь салат на стол?

Повернувшись лицом к гостиной с салатницами в руках, я еле сдержал вздох. За нами наблюдал Тай. Позже будет выносить мне мозги.

Кэссиди приготовила фетучини «Альфредо» с жареной курицей. Пальчики оближешь! Согласен с братом, это блюдо получилось у нее лучше, чем у тети Стеф. Оно такое же вкусное, как у моей мамы.

Я поднялся помочь Кэссиди с мытьем посуды, но Тайлер тоже встал и преградил мне путь.

– Я серьезно, бро. Она моя.

– Я слышал тебя в первый раз.

– Хорошо слышал?

Я бросил взгляд на Кэссиди:

– Хорошо. Но ты сам привез ее сюда. Предлагаешь не общаться с ней и не помогать с посудой, когда она готовит нам еду? Если мы будем жить вместе, прими тот факт, что я буду с ней дружить.

Тай несколько секунд молчал и улыбался, пока Кэссиди не вернулась на кухню.

– Я не против вашей дружбы. Просто не забывай, что именно я, а не ты каждый божий день был рядом с ней последние одиннадцать лет. Я вижу, как ты на нее смотришь, Гейдж. Я не слепой.

Кэссиди

– Я подустала, пойду лягу. Спасибо, что показал город, Гейдж.

Тай встал и подошел ко мне.

– Лечь с тобой?

Я покосилась на Гейджа за его спиной, в открытую сверлившего брата взглядом.

– Нет, поболтайте. Вы столько лет не виделись. Увидимся утром.

– Сладких снов, Кэссиди, – сказал Гейдж.

Я улыбнулась и, как дурочка, помахала ему рукой.

– Спокойной ночи.

Тайлер обнял меня, а Гейдж позади него подмигнул.

У меня от этого парня сплошное смятение в душе!

Я пошла в нашу с Таем ванную ополоснуть лицо и почистить зубы, после чего натянула пижаму и забралась в постель. До меня доносились голоса болтающих парней, засмеялся Гейдж. Его смех согревающей волной прошелся по телу. Вздохнув, я перевернулась на бок. Совсем его не понимаю. У него есть девушка, но вчера он чуть не поцеловал меня. А этим утром сначала вовсю со мной флиртовал, а потом, когда мы попросили показать нам город, сделал недовольное лицо. Тайлер, поговорив с ним, объяснил, что Гейдж против того, чтобы я жила с ними. Но почему тогда этим вечером в кухне он не переставая улыбался мне и прикасался при любой возможности? Как это понимать? Я даже не знаю, как себя с ним вести.

Наверное, я уснула, поскольку позже, когда Тай скользнул в постель, чувствовала себя сонной и заторможенной.

– Прости, не хотел тебя разбудить, – тихо извинился он.

– Ничего. Я собиралась дождаться тебя, но, похоже, устала сильнее, чем думала.

Тайлер притянул меня к себе и заключил в объятия.

– Последние дни выдались долгими, тебе нужно выспаться.

– Ты прав. Вы хорошо пообщались?

– Да. Приятно снова вот так болтать. Давненько мы не собирались.

– Прости, что все порчу. Не нужно было брать меня с собой.

Он отстранился, чтобы взглянуть в мое лицо:

– Кэсси, я буду брать тебя с собой везде и всегда, куда бы ни отправился. Не волнуйся насчет Гейджа, он отойдет. Дело не в том, что ты ему не нравишься. Он просто боится, что твое проживание с нами внесет разлад в его отношения с Бринн.

– Я этого не хочу. – Еще как хочу! Я не знала ревности, пока вчера не познакомилась с Гейджем. Мерзкое чувство. – После восемнадцатилетия я найду себе жилье, Тай.

– Даже не думай. Я хочу, чтобы ты была рядом, а Гейдж перебесится. Поняла?

Я прильнула к его груди и кивнула.

– Люблю тебя.

Тайлер снова чуть отстранился и поднял мое лицо к своему.

– Я тоже люблю тебя, Кэсси.

Его губы накрыли мои, и я отпрянула, уперев ладони ему в грудь.

– Что ты творишь?! – Мы спали вместе бесчисленное множество раз, но никогда раньше не целовались.

– Прости! Я думал, ты этого хотела.

– С чего ты это взял? – О боже, что только что было?!

Он вздохнул и перестал меня удерживать.

– Не знаю, что на меня нашло. Прости, сглупил.

– Ты для этого взял меня в Техас?

– Нет-нет, клянусь! Ты моя лучшая подруга, я бы никогда не оставил тебя там. Я правда сглупил, прости.

Я выползла из кровати и схватила свою подушку.

– Посплю сегодня на диване.

– Нет! Кэсси, не делай этого. Пожалуйста, прости.

– Все хорошо. Действительно, дни выдались долгими. Для нас обоих. Мы очень устали и плохо соображаем.

– Кэсси… – Тайлер вздохнул и тоже выбрался из кровати. – Не знаю, какой черт меня дернул это сделать. Прости! – Он приобнял меня и тут же отступил. – Пожалуйста, вернись в постель.

– Все хорошо, поверь. Но сегодня я посплю на диване. Так будет лучше. Завтра вернусь сюда.

– Тогда я пойду спать в гостиной, а ты спи здесь.

Я положила ладонь ему на грудь и легонько толкнула к кровати.

– Ты рост-то наш сравни. Я мелкая, диван практически создан для меня. Спокойной ночи, Тай. До утра.

3

Гейдж

Мне не спалось. Воротило от мыслей о том, чем в это время заняты Тайлер и Кэссиди. Самое поганое, перед уходом Тай заявил, что идет ее трахать. Ах нет, простите, вставить ей. Заявил как ни в чем не бывало: «Пойду вставлю своей девушке», – и сразу свалил. Такую девушку, как Кэссиди, нужно любить и обожать, а не вставлять ей. Понятное дело, брат намеренно меня достает – сомневаюсь, что он ведет себя с ней настолько неуважительно, – но я ведусь на это и сейчас в гребаных метаниях по спальне проделаю в полу дыру. А за ужином что была за фигня? Мне казалось, в кухне я добился некого прогресса: Кэссиди вновь флиртовала со мной, обменивалась шуточками и улыбалась так, будто занимательнее парня в жизни не видела. Затем мы сели ужинать, и она опять превратилась в вежливую и незаинтересованную девушку. Я так психологическую травму получу!

Сделав успокаивающий вдох, я пошел на кухню попить воды. Пытался сдержаться, но куда там – глаза предательски уставились на дверь спальни Тая и Кэссиди. Руки чесались выбить ее и утащить Кэссиди в свою постель. И чтоб Тайлер не смел ее касаться! Господи боже, когда это я заделался таким собственником? Скоро превращусь в пещерного человека, надеру Таю задницу и заявлю на его девушку свои права. Я отвернулся от двери и чуть не подавился: милая Кэссиди спала в гостиной на диване. Опустошив стакан, я тихо приблизился к ней и улыбнулся. Она свернулась клубочком в уголке дивана, поджав ноги и крепко прижав к груди руки. На ней была футболка – наверное, Тайлера.

Одна часть меня радовалась, поскольку я не ожидал увидеть Кэссиди на диване в гостиной после секса с Таем, а другая злилась, так как Тай чем-то ее расстроил, раз она почувствовала потребность спать здесь. Я позвал Кэссиди по имени и нежно тронул за плечо. Не получив ответа, поднял на руки и отнес в свою комнату. Я таскал тюки сена и поэтому довольно силен. Но Кэссиди совсем невесомая и такая худенькая, что прощупываются все косточки. Не хочу даже вспоминать, как на фотографиях у нее выпирали лопатки и позвоночник. Или ей запрещали готовить, или в доме не было еды. Кэссиди явно недоедала. Буду следить за тем, чтобы у нас тут всегда было вдоволь продуктов. Кэссиди нужно набрать не меньше двадцати фунтов[4], чтобы выглядеть здоровой.

Я откинул покрывала, опустил Кэссиди на простыни и накрыл одеялом. Убрал за ушко упавшие на лицо волосы – они мешали любоваться ею. Какая же она красивая! Ужасно хотелось скользнуть к ней под одеяло и обнимать всю ночь напролет, но наутро мне грозили или взбучка от нее, или тумаки от брата. Страшась, что Кэссиди проснется и застукает меня за ее разглядыванием, я отошел к комоду, надел спортивные шорты и потопал к дивану в гостиной. Еле сдержал стон, когда улегся на него и меня обволок аромат Кэссиди, впитавшийся в подушку. Как Тай засыпает с ней ночью в одной постели? Я не могу расслабиться, зная, что она лежит в моей кровати, разделенная со мной парочкой стен.

* * *

– Гейдж. – Кто-то коснулся моей руки. – Гейдж.

Ничего себе сон – один из лучших. Я даже чувствую ее сладостный аромат.

– Гейдж, просыпайся!

Из-под головы выдернули подушку, и она ударилась о жесткий подлокотник дивана.

– Какого черта? – продрал я глаза.

Передо мной стояла Кэссиди, судорожно прижимая к груди подушку.

– О, Кэсс, прости.

Она закатила глаза и усмехнулась.

– Я уже говорила, меня чертыханиями не смутить.

Ну да. Но мама дала бы мне подзатыльник за подобные слова в присутствии девушки. Я улыбнулся:

– Доброе утро.

– Вставай, скоро проснется Тай. И, Гейдж, переставай таскать меня в свою постель. Однажды он узнает и взбесится.

– Не знаю, что между вами происходит, что временами ты ночуешь в гостиной, но это неправильно. Тайлер – парень, и это он должен спать тут, если у вас не все гладко.

К тому же Кэссиди в моей постели – чудесное зрелище. С тех пор как они приехали месяц назад, я уже в пятнадцатый раз обнаруживаю ее спящей на диване. И это не считая тех дней, когда я вижу ее в гостиной лишь утром, отправляясь на пробежку.

– Но я прихожу сюда спать не для того, чтобы ты меня подменял. Продолжишь в том же духе, и я начну спать в ванне. А теперь поднимайся.

Отойдя от дивана, Кэссиди складывала одеяло, которое купила специально для ночевки в гостиной. Я забрал у нее одеяло, убрал в шкаф и потопал в свою комнату переодеться на пробежку. Отсоединив мобильный от зарядного устройства и мельком увидев дату на дисплее, помчался на кухню.

Кэссиди делала кофе, стоя ко мне спиной.

– С днем рождения, Кэссиди, – обнял я ее.

Объятия стали частью нашего утреннего ритуала. Каждый день один из нас готовил кофе, и Кэссиди подходила ко мне за «утренними обнимашками», как она это называла. Мило, да? Обожаю эти мгновения. Тайлер не пилит меня за то, что я рядом с Кэссиди, поскольку просто-напросто этого не видит. Но этим утром она не обняла меня в ответ, продолжая заниматься кофе, хотя я не выпускал ее из рук.

Вспомнив, какой это день для нее, я выругался про себя. Развернул Кэссиди к себе, заключил ее лицо в ладони и наклонился поймать ее взгляд.

– Сегодня непростой день для тебя, родная?

Она кивнула, печально улыбнувшись. Обвила меня руками за пояс:

– Я в порядке, но мне и правда тяжело. Хотелось бы, чтобы он был рядом.

– Понимаю. – Услышав шаги в комнате Тайлера, я выпустил Кэссиди из рук и нажал «пуск» на кофейнике. – Какие на сегодня планы? Тату, сигареты, голосование? – подмигнул я Кэссиди, тихонько пихнув ее в плечо.

– Дурак. Ни первое, ни второе, ни третье. В планах ничего особенного, но нужно обязательно сходить в банк. Теперь, когда мне восемнадцать, я могу пользоваться открытым на мое имя счетом.

– У тебя есть банковский счет?

– Да. Перед смертью папа открыл на мое имя два счета: сберегательный и учебный, для оплаты университета. Я могла воспользоваться ими только после восемнадцатилетия. Мне нужны были деньги, но, когда я в шестнадцать заикнулась о подработке, мама… ну, запретила мне работать.

Я скрипнул зубами и расслабил ладони, готовые сжаться в кулаки.

– Тебя подбросить до банка? Ты, конечно, можешь подождать Тая, но у меня сегодня нет занятий, так что могу подвезти тебя прямо с утра.

– Это будет здорово. Спасибо, Гейдж.

Она начала разливать кофе: нам с ней – в обычные кружки, а Тайлеру – в кружку-термос. Как только она закончила с этим, вышел Тай, схватил ее за руку и утащил в их комнату. К моей радости, они там пробыли не больше двух минут – за это время ничего такого они бы сделать не успели.

– Как ты, бро? – Тайлер отодвинул меня плечом, чтобы взять свою кружку. – Позаботишься сегодня утром о моей женщине?

Наверное, они не помирились, раз он опять при мне строит из себя собственника.

– Конечно. После пробежки отвезу Кэссиди в банк, она там разберется с чем надо. – Я осмотрел коридор и вернул взгляд к Таю. – Все в силе? Вечером идем праздновать?

– Ага. Всем позвонил?

– Да. Большинство придет. Джеки, Дана и Лэни точно будут. Плюс Адам, Итан, Грант и кто-то там еще.

– Хорошо. Увидимся днем.

– Пока.

Я сел за стол и начал пить кофе, ожидая, что ко мне присоединится Кэссиди – это тоже часть нашего утреннего ритуала. Но она прибежала на кухню, сверкнула улыбкой, сграбастала кружку с кофе и убежала к себе. Двумя минутами позже послышался звук льющейся воды. Я поставил пустую кружку в раковину и отправился на пробежку.

Когда я вернулся, Кэссиди сидела на кухонной стойке с бутылкой воды в руке для меня. Я благодарно сжал ее колено и припал к горлышку бутылки, глотая воду. Ловя на себе взгляд Кэссиди, еле сдерживал улыбку. Я до сих пор не понимал, в каких они с Тайлером отношениях. Если они и вправду встречаются, то пара из них страннее некуда. Кэссиди почти не отходит от Тая, но он говорит о ней, как о своей девушке, только в ее отсутствие. И даже тогда, по-моему, просто напоминает мне, чтобы я на нее не зарился. В течение дня мы с Кэссиди по-дружески подшучиваем друг над другом и только по утрам, оставаясь наедине, чуток флиртуем. Но временами она смотрит на меня с обидой и держится отстраненно. Сегодня не один из таких дней. Она тиха и подавлена, но я знаю, что не из-за меня.

После душа я нашел ее на том же самом месте, на стойке, и плюхнулся рядом. Сидел молча подле, пока она не прильнула ко мне, положив голову на плечо. Несколько минут прошло в тишине. Мне так сильно хотелось обнять Кэссиди, что покалывало руку, но я боялся потревожить ее и держал конечность при себе. И правильно делал. Вскоре она вздохнула и села прямо.

– Готова?

Кэссиди кивнула и, соскользнув со стойки, посмотрела на меня выжидающе.

– Обещаю, тебя ждет хороший день.

– Знаю.

Она хранила молчание до самого банка, а там сотрудник позвал ее в свой кабинет. Тогда Кэссиди вдруг вцепилась в меня и потащила с собой. Она дрожала всем телом. Я никогда не позволял себе такого, но, когда мы сели перед сотрудником банка, переплел наши с ней пальцы и улыбнулся от облегчения – Кэссиди не высвободила руку, а лишь сильнее сжала мою ладонь.

– Хмм… Кэссиди Джеймсон?

– Верно.

– Похоже, владелец счета снял все деньги на прошлой неделе.

Кэссиди побелела как полотно и сразу перестала дрожать.

– Это невозможно, – заикаясь, проговорила она. – Счет открыл мой отец. Он умер двенадцать лет назад.

Мужчина посмотрел на нее, нахмурившись. Потом начал печатать что-то на компьютере.

– Карен Джеймсон Кросс ваша мать?

– Да.

– Должно быть, она стала владельцем счета после смерти вашего отца. – Его пальцы снова забегали по клавишам. – Да, так и есть. Счета были переведены на ее имя, и она сняла деньги с обоих счетов в прошлый четверг.

– Вы можете сказать, сколько денег она сняла? – процедила Кэссиди.

– Конечно. Секунду. – Он с минуту печатал.

Я не сводил с Кэссиди глаз. Казалось, она вот-вот упадет в обморок. Происходящее не укладывалось в голове.

Сотрудник банка распечатал страницу и подтолкнул ее к нам по столу. Сумма с двух счетов, которую он обвел ручкой, была под сотню тысяч.

Кэссиди выдохнула так, будто получила удар в живот, и я сжал ее руку.

– Простите, сэр, – начал я, – но это, вероятно, ошибка. Эта женщина не должна была иметь доступ к этим деньгам.

– Она ведь ваша мать, мисс Джеймсон?

Кэссиди окаменела и расширенными глазами уставилась в пол.

– Она недостойна называться матерью, – отозвался я.

– И все же она оставалась законным опекуном? – Мужчина заметно вспотел и потянулся к телефону.

Кэссиди вскочила.

– Пусть оставит их себе, – выпалила она и метнулась к двери.

Я догнал ее только у дверей лобби:

– Кэсс, посмотри на меня.

Она развернулась, и мое сердце ухнуло вниз. Снова эта безэмоциональная маска.

– Поговори со мной.

– Тут не о чем говорить. Она забрала деньги. Точка.

– Что я могу сделать?

– Ничего. – Кэссиди дернула плечом, сбрасывая мою ладонь, и направилась к пикапу. – Переживу. Пойду работать.

Я прикусил язык, придержал для нее пассажирскую дверь и сел за руль.

– Поговори со мной, Кэсс. Я знаю, ты сильно расстроена, не делай вид, будто это не так.

– Что ты хочешь от меня услышать, Гейдж? – сорвалась Кэссиди, воюя с ремнем безопасности.

Я забрал ремень из ее рук и сам пристегнул. Раздраженно фыркнув, она откинулась на спинку сиденья и сжала губы в тонкую линию. Я завел мотор, включил кондиционер и, не трогаясь с места, просто смотрел на Кэссиди в надежде, что она откроется мне. Мы могли болтать часами, но если дело касалось чего-то личного, то она сразу замыкалась в себе и бежала к Тайлеру. Каждый. Гребаный. Раз. Пиликнул ее мобильный. Пока Кэссиди пыталась нашарить его в сумочке, он снова пиликнул. Она прочитала сообщение, изумленно открыла рот, дрожащими пальцами потыкала в экран и поднесла телефон к уху. Ее глаза наполнились слезами.