Зеркало Странствий. Странный мир

   Я собрался с духом и все рассказал. Заметив, что меня в кандалы заковывать не будут, я немного осмелел, и даже для наглядности показал, как на нём работать, как подавать коробку со шрифтом под пресс с помощью рычажной подачи. И как опускать прижим при помощи второго рычага и как потом изымать шрифты, из наборной коробки, вытягивая клинья.

   Даже смог доказать, что этот аппарат способен на бумагу переносить не только текстовые распечатки. Я подобрал среди разгромленной мебели отломанную резную спинку стула, измазал её чернилами, загнал в держатель вместо наборной рамки и положил на нее сверху мятый и затоптанный кем-то лист бумаги и нажал на обломок рычага. Не скажу, что деду это сильно понравилось, но при его Величестве он возражать не стал. Ему видимо вообще вся эта история не нравилась.

   Единственным кто был крайне решительным сломать этот гибрид давилки фруктов, и ящика для шинковки овощей, только Глава Гильдии писарей, который лично присутствовал при разгроме мастерской резчика. К счастью, злость писарей налетчиков, ограничились разгромом, только печатного пресса. Что все случилось именно с подачи главы писарей, я не сколечко не сомневался. Он громче всех возражал, и доказывал, что секреты знаний этим деревяшкам, и он указал на раскиданный шрифт, – он бы не доверял.

   Но судьбу станка, К счастью для меня, решал, не он.

Король покрутил в руках отпечаток узора в одной руке и спинку стула в другой и сказал:

«Хитро. Мне нравится», а потом обратился ко мне и спросил ты и пригласительные бумажки можешь вот так наделать, и он поднял надорванный лист с отпечатанным заклинанием.

–Только чтобы красивым было?

Я посмотрел на деда Агапа.

– Можем сделать и красиво, если дед Агап красивый рисунок из дерева вырежет.

Король посмотрел на старика.

– Все как захотите, так и исполним – ответил старый резчик.

– Вот и займитесь, а тексты я тебе через отца передам, сказал Людовик Бесстрашный. И, прежде чем выйти из мастерской, остановился перед Главой Гильдии писарей и сурово сказал: «И чтобы такого больше не было, привести механизм в порядок, иначе твоя жена может тебя не дождаться, ты меня понял?

Пузан бухнулся на колени и затараторил: «Все понял, все исправлю, не губите меня, умоляю»!

И король вышел из помещения, следом за ним вышел и королевский кудесник, но чуть задержался, наклонился ко мне и тихо сказал: «Молодчина, так держать, надеюсь, я увижу тебя во дворце».

   И с этого момента деду Агапу и Филиппу было не до скуки, теперь помимо букв, он стал вырезать картинки и у него появились новые подмастерья. Та парочка писарей, которым я показывал, как набирать текст, теперь с набором справлялись самостоятельно, и с этого момента в царстве Людовика бесстрашного, появилась, книжная печать. А я вновь окунулся в изучение магических наук.

После визита Короля на эту машину приехали посмотреть и родители Эммануила. Поудивлялись, конечно, от души. Визит короля оказался весьма полезным для нас.

Денежное вознаграждение я получил весьма существенное. И на перекладине пресса появилась памятная резная табличка печатный пресс Владислава Хаттаба. Я также настоял на вознаграждении всех создателей этого устройства. Филипп теперь щеголял в богатом камзоле, и даже мог самостоятельно содержать просторную комнату, переехав из бараков слуг, а дед Агап получил неплохой гонорар за активное участие в создании этой машины. Но старик никуда переезжать из подземелья не стал, он только прикупил пару новых костюмов, да и обновил набор инструментов, приспособлений, новый плотницкий верстак, мастерский стол для удобства вырезания шрифтов, и начал усиленно обучать ещё одного молодого резчика для обслуживания пресс машины.

Казалось только мир и процветание, а по факту всё оказалось не таким радужным, как хотелось.

Когда мы вновь приехали в школу после очередных выходных дней, мне ничего не оставалось, как снова засесть в библиотеке, в этот раз я переключился на сбор информации истории о древних, попутно собирая множество обрывков из пророчеств, от разных пророков.

Успехи в магии меня радовали всё больше и больше, и каждый провал омрачал, мое настроение, порой до состояния бросить это все и забыть эту учёбу как страшный сон.

Побесившись немного, я вновь садился за уроки и «со скрипом и скрежетом» исправлял свои ошибки, и откровенно радовался за победу над своими неудачами.

Мы часто хвастались своими достижениями друг перед другом, что, к счастью, не возбранялось делать на переменах и между занятиями. Так пролетела ещё половина месяца. Занятия, становились все сложнее и сложнее.

Однако право обладание выпуска печатной продукции досталось семье Хаттабов, так как я, официально значился как Владислав Хаттаб, тем более по официальной записи сначала в школьной регистратуре, а теперь и в бумагах Серединного Королевства, во всяком случаи, так его назвали так сами жители этого Королевства. И еще я выяснил одну деталь, такого понятия, как тридевятое царство, или в тридесятое королевство, здесь не существовало, королевство называли именем короля, а какое-нибудь царство, именем царя, который правил в данный момент, все легко и просто.

В общем, я остался единоличным автором и изобретателем этого чудесного устройства. Причем это свидетельство было заверено личной печатью Короля Людовика Бесстрашного, и с этой минуты доход от издательства сторонних свитков или книг доставлялся моей приемной семье. А уж как дальше распределялись деньги между Школой магии, Королем и Семьей, только Квентин Хаттаб и знает.

Хотя я и получил официальную «изобретательскую грамоту, на печатный пресс». Я понятия не имею, откуда прилетело это слово, но эта грамота так и называлась «патент на изобретение». Хотя неприкосновенности эта бумага мне не добавляла, в глазах Писарей мы по-прежнему оставались врагами магического таинства.

Они заявляли, что перепись манускриптов, это таинство, и его нельзя доверять бездушным деревяшкам, а тем более Магам первогодкам. Наши доводы, что мы этим уже не занимаемся, детям писарей было совершенно по одному месту, мне кажется, они просто искали повод для драки вот и все. Первую нашу стычку без отмщения оставлять они явно не хотели.

И так было понятно, что, придумав печатный станок, я нечаянно задел корыстный интерес Писарей, которые на переписывании книг и манускриптов, зарабатывали королевские деньги.

После размноженного указа его королевского величества Король приказал выделить нормальное помещение, и назначить грамотных писарей на освоение нового устройства типографской печати. Но Магистр Школы приставил к прессу еще двоих как понимаю наборщиков, трое набирают, один печатает, а потом они меняются. Главный магистр школы поставил это дело на поток за что и получал поощрительные гонорары.

Под типографию были выделены три чердачные комнаты, в одной делался набор, во вторую подняли типографический пресс, слегка доработанный. Чтобы он мог печатать не только тексты, но и изображения. Моего вмешательства даже не потребовалось, они сами все сделали, ну, как понимаю не бесплатно. Третья комната являлась старым чуланом, он как раз использовался для просушивания готовых листов и, последующего складирования, а свои переплетчики в школе и так уже были.

Теперь в нашей школе манускрипты печатали не только для себя? но и для других провинциальных и даже знахарских школ.

Вскоре, после того как школьная типография начала работать в полную силу, на нас с Эммануилом снова напали мальчишки из «гильдии писарей». В этот раз для нас это уже не являлось неожиданностью.

Хотя врагов и оказалось больше, и они были сильнее нас. Они, едва завидев нас, сразу стали нарываться на драку. Они знали взрывной характер Эммануила с его тараканами в голове и воспользовались этим. Мальчики были старше нас, и в этот раз они навалились на нас, всем скопом. Но и мы не лаптем щи хлебаем, и дали достойное сопротивление, обрушили на их буйные головы все заклинания первого уровня, если бы городская стража не влезла в нашу драку, мы бы их в порошок стерли.

В темницу нас сажать не стали, так как местные жители видели, с чего началась драка, да и личное заступничество начальника стражи Эрика Гранта, тоже послужило нам хорошую службу.

Этим писаришкам хорошо досталось, хотя и не так крепко, как нам хотелось. Но сутки в темнице «за нарушение общественного порядка и нападение на братьев Хаттабов с непонятными целями» они себе заработали. Ну после того, как лекарь оказал им первую помощь, вот одежду, которую они на нас порвали, действительно было жалко. Это ещё им повезло, что грабёж не приписали, а то болтались бы они голубчики с верёвкой на шее, посередине городской площади.

Я пробыл здесь всего-то ничего, а проблем навалилось столько, что на несколько лет вперед хватит. Но, черт побери, нас сегодня должны забрать в имение, а ночью должно быть полнолуние, а нас не отпускают. И, похоже, даже не собираются.

Глава третья, Избранники

Первый день «Месяца белой травы», в общем в первых числах декабря тут как раз начало зимы», Я с тоской наблюдал полнолуние из окна сторожевой башни из комнаты начальника городской стражи, пока шло разбирательство кто прав, кто виноват. В башне появился папа Квентин, он как раз днем приехал за нами в школу магии, чтобы нас забрать в имение, а местные мальчишки сказали ему что видели, как нас с Эммануилом, и еще пятерых писарей, забрали стражники, и отвели в городскую башню.

Я этих придурков возненавидел в двойне. Еще один лунный месяц, улетел псу под хвост. Я едва на стену не лез от бессилия и злобы, как бы я хотел обернуться птичкой, и выпорхнуть из этих стен, и оказаться перед заветным зеркалом. Именно из-за дурости этих отпрысков писарей, рухнули все мои планы на перемещение этой ночью, а вместо этого мы с Эммануилом сидим здесь, пока Эрик Грант и папа Квентин, «лясы точит». И все это из-за этой дурацкой драки, хоть лбом о стенку бейся. Хотя меня и окружало дичайшее средневековье, но какие-то минимальные законы, тут все-таки существовали, и даже немыслимым образом соблюдались. Хотя не скажу, что обитатели этого мира, отличались особой гуманностью или милосердием. Во всяком случаи с моей точки зрения.

Я с трудом держал себя в руках. Лишь под утро в кабинете появились начальник стражи, и отец Квентин Хаттаб вместе с Эриком Грантом. Судя по легкому винному запаху исходившего от обоих, я понял, что их встреча была весьма плодотворной. А именно, пока мы с Эммануилом созерцали из окна башни заход луны, они просто сидели и пили вино.

Как я был зол словами не передать. В итоге Эрик Гранд вернулся в своё кресло и махнул нам рукой в сторону выхода. А отец Эммануила сгреб нас своими ручищами и подтолкнул вперед и не очень твердой походкой пошел следом. Спустились к семейной карете, и вернулись в имение. Но мне ловить было уже нечего, время полнолуния безнадежно прошло, и мне только и осталось, что с горечью бросить свой взгляд в сторону зеркала. А как открывать портал в другие дни

Так и осталось тайной, оставшейся на трех страницах выдранных злоумышленником из древней книги. Жаль, что заклинания «Повернуть время вспять» тут не придумали, а то, как можно было все исправить. Да, судя по всему, никто такими знаниями в этом мире уже не обладал, и это окончательно разбивало мои надежды, чтобы вернутся домой.

В общей сложности мы в имении провели только один день, чтобы помыться и отдохнуть ну и сменить пострадавшую в драке одежду.

На следующее утро нас как обычно усадили в карету и отправили школу магов, на очередную учебную неделю.

Все вернулось в свое русло. Чтенье письмо Зельеварение и практическая магия, как боевого направления, так и общеразвивающего и совершенствующего наши магические навыки.

Эммануил как прежде, обожал, хвастаться своей мощью магии земли, только как-то сверх меры, я почувствовал, да, да, именно почувствовал, что случилось что-то неладное, когда я его как обычно не встретил в коридорах школы, на перемене между уроками.

К этому времени мы практически все перезнакомились и когда я подошел к ребятам из его класса и спросил: «а где мой брат»?

Все в один голос ответили: «Он все-таки доигрался».

Где Эммануил любил колдовать, каждый из них знал. Они-то и рассказали, что видели, как он гулял по саду с какой-то знатной дамой, но видимо она была из приезжих, так как в городе эту даму никто не встречал, и так как она в этом городе никто не одевается, да еще в такую холодную погоду. Ребята, те, кто её видел, сказали, что она носила широкополую шляпу, украшенную свежими лепестками, а её длинное платье выглядело так, словно его соткали из осенних листьев и цветов. Видели, как они повернули в дальний уголок парка.

А через час садовник прибежал и сообщил, что он нашёл лежавшего без сознания Эммануила. Говорили, что он среди кустов роз лежал, и почти не дышал.

А дальше как всегда беготня и суета, Эммануила положили на носилки и отнесли в лазарет к Целительнице Руру. В лазарет по понятным причинам никого не пускали. Но было во всем этом что-то не так, старшие о чем-то молчали, а студентам, по этому случаю, ничего не объясняли.

Ту таинственную даму, что рядом с Эммануилом видали, едва ли ни всём составом искали. Но ее так и не нашли никто не видел что бы она выходила за ворота школы, а задняя калитка парка как и прежде оставалась запертой на огромный висячий замок и он был совершенно не тронут.

Даже тонюсенький слой снега, лежавший поверх него, даже не потревожен. Как и когда, вышла с территории школы, тоже никто не заметил, она просто исчезла, «как сквозь землю провалилась».

Вот тогда я и узнал, что этого хвастуна «хватил магический удар», во всяком случаи это была официальная версия преподавателей Школы магии.

На правах ближайшего родственника я первым кто прибежал к нему в лазарет, а там лежит Эммануил, мало того какой-то бледный, да еще и обессиленный. Первое что бросилось мне в глаза помимо ненормальной бледности приемного братишки еще его забинтованное плечо, Целительница Руру сказала, что «когда он падал, сильно рассёк его, но это было явно магическое воздействие высшей категории».

Его отец Квентин Хаттаб примчался буквально следом за мной, благо он был в это время во дворце Людовика Бесстрашного. А мама Лиллиан подъехала ближе к вечеру, дороги в это время года так себе, колеса вязнут, в слегка прихваченных морозцем лужах, а для санного хода еще не время.

Эммануил пролежал в лазарете три дня, и лишь после того, как его здоровью и жизни уже ничего не угрожало, его выпустили «на волю».

Еще в лазарете я пытался выяснить все подробности, но Эммануил, как упертый баран, наотрез отказывался рассказывать, что это была за дама, и как он оказался в саду. Ну, вот хоть ты тресни, он молчал как партизан на допросе.

Декан потом сообщила; «Что Эммануил, на свои занятия с магией земли, затратил чрезмерно много сил, за что и получился эффект опустошения».

За то время пока Эммануил лежал в лазарете, его история обросла новыми подробностями.

Ну, в общем, ту Даму, что в тот день с Эммануилом видели, так и не догнали, и как они же говорили, что эта знатная дама из сада не выходила.

Я думаю, что они ещё добавили от себя, что эта таинственная дама просто пропала без следа, и еще, рассказали, что там, где она ходила, даже не примяла траву. И следов на снегу не оставила не то, чтобы следы ног, а даже полога ее платья не собрало даже пушинки снега.

Видимо таких происшествий, в этой школе раньше не происходило, что даже спустя три дня, всё учителя школы магии направились в башню к главному магистру. И о чем-то долго и обстоятельно совещались.

Когда Эммануил вернулся наши школьные покои, у большинства ребят было много вопросов. Относительно той таинственной дамы. Но Эммануил вопросов этих старался избегать и никогда не отвечал прямо, каждый раз отшучивался или просто не лестно посылал всех» на зелёные луга, коз пасти».

Да что там говорить, если он даже мне ничего не рассказал. Был бы я Эдуард, а не Владислав, он, возможно, и приоткрыл бы завесу тайны визитерши, а так нет, и все тут.

Кстати, свои шрамы на плече, он тоже тщательно скрывал. И у меня сложилось впечатление, что это неспроста.

И я, решил взглянуть на его рану, тайком, мне же интересно в конце то концов.

В общем я подговорил своих ребят, что в одну из ночей, как только мой братец уснёт покрепче, мы его шрам и рассмотрим.

Сим’грей по этому случаю, после очередных выходных дней, даже стащил у своей бабушки сонный отвар, и пока мы отвлекали Эммануила разным трепом, он плеснул моему названному братцу его в компот. Он еще долго высчитывал дозировку отвара, а то Эммануил мог проспать больше трех дней, насколько убойная была эта штука.

Пока Эммануил спокойно спал я, рукав его рубахи закатал, а Деля’мур мне подсветил свечкой, и когда мы увидели отметину, он едва не выронил эту свечу.

На его плече Белые шрамы и рубцы, имели четкие линии в виде «символа магии земли». А когда я коснулся кончиком пальца его кожи, чтобы развернуть руку так чтобы этот символ увидели и остальные ребята. Рубец засветился ярко зелёным светом, источавшей магию земли, я это сразу почувствовал, высветив весь символ этой стихии. А мой палец, сильно кольнуло, словно я наткнулся на остриё иголки.

–Ух-ты, – вырвалось у меня, когда я отдернул руку, а на спокойном лице Эммануила проскользнула болезненная гримаса. Но едва я убрал палец, от его рубца лицо двойника вновь приобрело спокойное выражение. Я посмотрел на изумленные и не меньше моего, озадаченные лица моих заговорщиков.

Теперь мне стало понятно, с чего Эммануил эту отметину так тщательно скрывает. Ни у кого такой отметины не было, не у меня не у кого-либо из ребят.

«Это как печать земли», прошептал Жан Поль, рассматривая светящийся зелёный контур рубца.

Ребята хлопали глазами, «и как такое, может быть»?

Мы немного пошептались и решили никому об этом моменте не говорить, а я, расправил свёрнутый рукав и тихо прошептал:

–Кто-нибудь, или что-нибудь подобное видел?

Ребята только головами помотали, и шёпотом ответили: «нет, такого, раньше они не встречали».

–Видно боги, с милостью являлись, только мы им не попались, – шутливо произнес Сим’грей.

–Похоже, что мы теперь почти точно узнали, кого именно в саду, одноклассники вместе с Эммануилом видали.

– И кого? – шепотом переспросил я у Деля’мура.

– Скорее всего, какую-нибудь древнюю богиню земли.

– В каком смысле, – все также шепотом переспросил я у парня.

– Да их просто несколько вот и все.

Дальше все спокойно спали.

Эммануил как-то сильно изменился, и собою не хвалился, он в науку углубился, и перестал, всех доставать.

А тут на наши головы свалилась новость.

Главный магистр школы, всех собрал в трапезный зал и королевский указ всём зачитал: «В связи с усложнившейся ситуацией на северных и западных землях, для повышения знаний магии, Школа переходит на усиленное обучение боевой магии»!

– Мы что готовимся к войне? – спросил я у Деля’мура.

– Возможно, ты у Сим’грей спроси, его предки в рыцарском ордене состоят они в курсе всех войн прошлых настоящих и будущих – неуверенным тоном произнёс он.

С этим же вопросом я обратился к Сим’грею. И он на полном серьёзе говорит: «на западе есть одно буйное королевство Царя гороха….

Я невольно улыбнулся и спросил: «это случайно не то, которое с королевством грибов воевало»? вспомнив один чудной мультик из своего мира.

… Не смешно! Мой дед в той битве левую руку потерял алебардист гороховый, чётко попал ему между сочленениями доспехов. А он в этой руке держал наш родовой щит».

– Ой, прости, не знал, – извиняющимся тоном произнёс я, пытаясь отделаться от возникшей передо мной картинки, как царь горох обстреливает горошинами лесные грибы, а они, закрываясь своими шляпками, отражают эти горошины.

– Слушай, а почему это царства гороха называют, а там где твой дед воевал королевством грибов? – решил я утолить своё любопытство. – Да ты что про это всё и знают, – удивился Сим’грей.

– Ты не забывай что я из очень дальнего королевства, – ответил я, пытаясь выйти неловкого положения.

– А ну да, зеркало странствий и всё такое, – поправился Сим’грей.

«дело в том, что у царя гороха, на гербе изображён бобовый строчек, его прапрадед по бобовой ветви забрался в заколдованную крепость, и победил великана. С этого и разбогател, а потом срубил бобовый стебель, это чтобы из заколдованного замка на землю не спустился какой-нибудь злодей. Вернувшись оттуда, он и решил основать своё собственное королевство. Только до него там уже были земли лесного короля, ну у того на гербе гриб изображался это же все-таки лесное королевство как ни как.

– А ну тогда всё понятно убил великана, вынес из его замка сокровища и, разбогатев, основал своё королевство, – ответил я.

– Вот, а говоришь, что ничего не знаешь, – утвердительно произнёс Сим’грей, – у них всё семейство такое, без башенное.

– Понятно.

С трудом представляя, что там воевали обычные люди, а не ягоды или лесные растения. И в памяти всплыла ещё одна сказка, уже «про бобовое дерево». «Ну и дела, одна история получилась из другой», произнёс я, когда Сим’грей переключился на разговор с какой-то девочкой, которая тоже слышала его историю, – и подумал: «А в моем мире, это две совершенно разные сказки, не объединенные между собой одним героем, кажется, его звали Боб Короче он точно из иностранцев, уж, в чем, в чем, а в этом, точно не сомневаюсь».

Прозвенел школьный звонок, зазывая учеников на следующий урок.

После последней пары урока по «Зелье варенью» я спустился в зал Библиотеки. Поприветствовав Паскваля прямо с порога Библиотеки, попросил книгу, где описывались события появления в этом мире Черного барона. Паскваль принес рукописную книгу, под названием «Эпоха смерти».

Подержав на ладони увесистую книжицею, направился к ближайшему читальному столу, уложил ее на специальную подставку и раскрыл первую страницу.

Углубившись в чтение, я серьезно занялся изучением исторических событий, в ней также проскальзывали отрывки некоторых пророчеств той эпохи. Но из всех древних правителей, меня интересовал пока только один. Тут только полкниги, было описано про родственные связи, из серии Авраам родил Исаака, а Исаак родил…. И так далее и тому подобное, но суть я все-таки уловил, перелистав десятки, почти сотни страниц, пустого *словоблудия.

Примечание – Словоблудие – Пустые бессодержательные разговоры, праздная болтовня

Короче, где радость по заказу, где купленный восторг, лесть, словоблудие, где пресыщение, тунеядство и свинство.

«Даррелл был одним из правителей, живших в древнем мире, когда у людей и зверей был единый язык. Он случайно оказался возле огненной горы Лазурной долины, где встретил богов, сообщивших о надвигающейся опасности.

Они заранее предупредили о появлении Черного Барона в бескрайних водах мирового океана и о бедах, которые он принесет.

Боги поставили перед ним и еще троими правителями того времени главное условие, для сохранения гармонии и мира, они наделяют каждого могуществом одной из четырёх стихий.

Правители поклялись служить богам и следовать их указу, по предотвращению вторжения Неизвестного барона.

Только после присяги богам четырех разных стихий, боги наделили каждого из правителей повелевать этими стихиями.

Властелины стихий разошлись по свету, неся слово богов в древний мир. Научившись властвовать стихиями, каждый из них стал одним из самых могущественных правителей, четырех самых сильных королевств.

Трое правителей старались держать данное богам слово.

И только четвертому правителю безграничная власть над стихией огня, вскружила голову. Правитель, по имени Гарун, обретя силу огня, решил, что именно он достоин верховной власти.

Получив могущество и власть, он захотел править едино, вбив себе в голову, что он с тем же успехом может управлять и остальными стихиями. И нарушил обещание. Он развязал войну, убивая магов, других стихий уверенный в том, что он обретает их силу и знание.

Даррелл первый понял, что с властелином огня что-то не так, и предложил объединиться всем остальным повелителям стихий, чтобы остудить его пыл. И продолжать держать клятву богам. И противостоять порабощению свободных земель и освободить их от рабства Гаруна.

Но разногласия повелителей стихий сильно затянули переговоры, овладев неограниченной силой над стихиями, они не захотели прислушиваться к голосу разума, и погрязли в междоусобицах с другими королями, на какой-то момент, забыв о грозном предупреждении богов о грядущей катастрофе. Все были настолько самоуверенными в своей власти над стихиями, что появление на морском горизонте, неведомый доселе огромный плавучий город, удивил своим странным видом жителей поморских Королевств. Над ним развивалось, не известное в этих землях красное знамя, в центре которого изображался белый круг, а в нем были заключены два скрещенных древка, на конце каждого из них, торчали по два лезвия косы, направленных в разные стороны.