Лимес. Вторая Северная

Этого она стерпеть не смогла. Медленно повернувшись и сложив руки на груди, Ванда несколько секунд изучала его лицо. Нахлынуло старое чувство – захотелось отвесить брату подзатыльник, да посильнее.

– Было бы странно, если бы тебе нравился парень, – буркнула она.

Снова повисла пауза, которая мгновенно была нарушена хохотом. Напряжение спало, и, просмеявшись, девочка вернулась за стол.

– Да не обижайся ты, – улыбнулся Феликс. – Просто Якоб рассказывал мне о нем, и я удивлен, что он вдруг начал общаться с тобой.

– И что же Якоб тебе рассказал? – спросила Ванда и бросила взгляд на друга, который тут же спрятал лицо в чашке.

– Да ничего особенного. Просто они соседи, живут в одном доме, и Назар явно сторонится всех людей, кроме своей сестры и этого Роберта. Кстати, он мне тоже не нравится. Очень угрюмый и высокомерный тип.

С этим Ванда спорить не стала. Ей и самой было не по себе, когда она видела Роберта. Мужчина показался ей двуличным и грубым. Она все чаще думала о том, что Роберт и Элис были странной парой, ведь девушка казалась такой жизнерадостной и добродушной, и Ванда не понимала, почему первая выбрала себе в избранники такого человека, как Роберт.

– Эльстад – угрюмейшая из всех возможных ворон, – включился в разговор Якоб и покрутил чашку в руках. – Но это не отменяет того, что он один из самых лучших энергетиков в общине. Удивляюсь тому, как его еще Ковчег не забрал к себе.

– Ковчег собирает всех сильных энергетиков? – спросил Феликс.

– Для них важна не сила, – покачал головой Якоб. – Они, конечно, считают себя элитой, главная община и все такое, и помешаны на уровнях потока, но еще больше их интересуют энергетики с редкими способностями, – парень поставил чашку на стол и откинулся на спинку стула. – Роберт отлично бы вписался в их штабную группу, хотя я не уверен, что его эго поместилось бы там.

– Но оно ведь помещается в стенах нашего штаба, – усмехнулась Ванда.

– Я бы с этим поспорил. Все знают, что Роберт мечтает о месте предводителя, и из-за этого у него напряженные отношения с Лисбет.

– У Лисбет со всеми напряженные отношения, – ввернул Феликс, ухмыляясь во весь рот.

– Лисбет очень жесткая, но конфликтов с кем-либо, кроме Эльстада, конечно, у нее нет.

– Если Роберт метит так высоко, то почему он до сих пор здесь? – спросила Ванда.

– Это хороший вопрос. Я слышал, что ему поступали предложения от Ковчега несколько раз, и он их все отклонил. Роберт преследует какую-то цель, и что-то мне подсказывает, что дело совсем не в желании занять место Лисбет.

Ночью Ванда никак не могла уснуть. Она крутила в руках подарок Захара, наслаждаясь приятной мелодией, которая и правда смогла защитить ее беспокойное сознание от вторжения чужих мыслей. Но стоило ей только закрыть глаза, как раздался звук сирены. Ванда тут же вскочила с постели и бросилась в коридор. Они с братом оказались на улице одними из первых, оба сонные, в наспех натянутых берцах, которые носили почти все жители общины.

Гадкое чувство страха, как и в прошлый раз, начало пробираться по телу, но она упорно подавляла его, твердо решив, что в этот раз точно не струсит.

Глядя в небо, она увидела, как яркое зарево расползлось по звездному полотну, а после рассыпалось сотнями искр, которые сложились в кольца порталов. Стало холодно, поднялся ветер, влажный и пронизывающий. Ее тело, облаченное в тонкую ткань ночной сорочки, тут же покрылось рябью мурашек, и она обхватила себя за плечи.

На этот раз Темных было больше. Озлобленные, они выныривали из толщи портала, сразу атакуя всех, кого встречали на своём пути. Все пространство вокруг наполнилось страшными звуками, словно Ванда стояла на оживленной трассе, по которой неслись десятки грузовиков. Но даже этот поток не смог заглушить вой в ее голове. Грязная брань, вопли, злобный смех, плач слились в плотный купол. Она упала на колени, хватаясь за голову и завыла. Хотелось с головой нырнуть в ледяную воду, влететь на всем ходу в стену, чтобы это просто прекратилось. Омороченное сознание металось в черепной коробке, ища выхода, пытаясь сбежать из костных оков. Ванда впилась пальцами в землю, чувствуя, как ладони колют иглы, опавшие с сосен. Горло обожгла боль, на шее проступили вены, по щекам хлынули слезы и вдруг сквозь пелену она увидела лицо.

Ванда точно видела его раньше.

Мужчина, один из Темных, набрал огромный черный шар и понёсся в сторону госпиталя. Память услужливо подсказала, что этот человек был одним из тех, кто явился в тот день, когда была убита ее семья.

Тело само собой оторвалось от земли. Резко взмыв вверх, она рванула за ним, продолжая кричать, и на полном ходу врезалась в него. Шар рассеялся, но мужчина тут же опомнился и схватил ее за плечи. Со страшной скоростью они камнем летели вниз. Незнакомец пытался скинуть ее, оторвать от своего тела, но девочка мертвой хваткой вцепилась в его голову и, движимая злобой послала в его сознание морок, видя, как глаза противника стекленеют. Их тела все еще падали вниз, и сейчас ей было не страшно принять удар. Она была готова разбиться вдребезги и испытать любую боль, лишь бы заставить его страдать.

Опьяненная предвкушением мести, девочка не заметила, как тот надломил посланную в его сознание пелену и, пихнув ее коленом в живот, оторвался и полетел в сторону леса. Выровняв полет, Ванда бросилась за ним, хватая губами воздух. Лететь сквозь деревья стало сложнее. Ветки хлестали ее по лицу, оставляя тонкими прутьями сеточку следов на бледной коже. Она потеряла противника из виду, но слышала его сознание и мчалась вперёд, стараясь нагнать.

Над головой раздался свист. Кто-то схватил её за волосы, дергая назад, и она повисла в воздухе, как тряпичная кукла, неловко дрыгая ногами и руками. Мужчина намотал на кулак чёрные вьющиеся пряди и потянул в сторону. Ванда услышала тихий хруст и схватилась за шею. В следующую секунду их обоих кто-то сбил. Хватка на волосах ослабла, и она рухнула на землю лицом вниз. Голова пульсировала, но Ванда из последних сил перевернулась на спину и увидела, как над ней кружатся две тени. С большим трудом она снова оттолкнулась от земли и, приблизившись к ним, узнала темноволосую макушку.

Назар был страшен в гневе. Парень, словно обезумевший от злости, наносил один удар за другим, хотя его поле было слабее, чем у противника. Чёрные и красные шары врезались друг в друга, распадаясь сотнями искр, озаряющих тёмное небесное пространство.

К ней снова вернулся страх, но на этот раз она боялась увидеть смерть. Снова. Парень явно терял силы, и решившись, она бросилась вперёд, но долететь до цели так и не успела. Назар рывком поднялся вверх, а после обрушился на врага. Оказавшись за его спиной, он обхватил его голову руками и резким движением повернул до щелчка.

Ванда замерла и, вскрикнув, прислонила ладони к груди. Сквозь её тело прошёл отголосок чужого отчаяния – последнее, что испытал Тёмный перед своей кончиной. Это была не боль и не ужас, это было что-то большее – чувство неизбежности, смирения, а за ними ничего, кроме тьмы.

Силы покинули её, и она, раскинув руки в стороны, начала плавно снижаться. Глаза закрылись, тело погрузилось в омут слабости. У самой земли её осторожно обняли руки, сжимая плечи, помогая опуститься на устланный листвой и иглами покров.

– Не закрывай глаза, – шепнул голос около уха. – Это не твоя смерть.

Ванда подняла тяжёлые веки и посмотрела на него, пристально изучая лихорадочно блестящую зелень глаз, которые, казалось, мерцали в темноте. В них не было сожаления или вины, только чувство выполненного долга. Почему-то горькое.

Оборона общины затянулась до самого рассвета. Сидя на земле, привалившись к дереву спиной, девочка наблюдала за тем, как Лисбет, Роберт и Элис закрывают последние дыры в пограничном поле, пробитом во время нападения Темных. Её клонило в сон, тело ныло от усталости и боли, но особенно болело плечо, которым она врезалась в дерево. Ткань ночнушки пропиталась кровью, а кожу саднило, но, проведя нехитрые манипуляции, Ванда убедилась в том, что рука не сломана. Подумав, что у Джеймса сейчас и без неё хватает работы, она решила отложить поход в госпиталь до лучших времен. Хотя, по большому счёту, ей просто хотелось перевести дух после схватки с недругом. Испытав огромный поток боли, злости и страха на поле боя, она не хотела снова принимать на себя шквал отрицательной энергии от пострадавших поселенцев общины, которых, она была уверена, в тот момент в госпитале было не мало.

Вскоре покров пограничного поля был восстановлен, и все члены общины, находящиеся у границы, двинулись в сторону жилых построек. Ванда плелась в самом конце группы. У неё не было никаких сил, чтобы оторваться от земли. Впрочем, она оказалась не одинока в своём желании прогуляться пешком. Девочка заметила, как Назар намеренно замедлил шаг и, поравнявшись с ней, одарил её внимательным взглядом.

– Я в порядке, – читая его мысли наперёд, пробубнила она.

– Ну да, оно и видно, – хмыкнул парень. Он и сам изрядно пострадал и теперь волочил левую ногу по земле.

– Спасибо, – сказала она, благодарно глядя на него. Шея тут же отозвалась ноющей болью, при воспоминании о том, как Тёмный тянул ее за волосы.

– Да ладно, – Назар передёрнул плечами. – Считай, что это был мастер-класс, – с лёгким пафосом добавил он и вдруг улыбнулся. Видеть улыбку на его лице, обычно угрюмом, было так странно. Особенно учитывая то, каким растрёпанным выглядел парень. – Я же обещал потренировать тебя.

– Да уж, тренировочка что надо, – вздохнула Ванда. – Голая практика и никакой теории.

– Теорию будешь учителям в школе рассказывать. Ты же понимаешь, что на деле все совсем не так. Когда пытаешься спасти свою жизнь, нет времени просчитывать траекторию энергетического удара и амплитуду замаха.

– Драться по книжкам – это как обучать котлеты квантовой физике, – согласилась она. – Глупо и бесполезно.

Когда они добрались до поселения, вовсю светило солнце. Кажется, день обещал быть тёплым, и мало кто из обычных людей, проживавших в окрестностях Второй Северной, мог представить, какая бойня произошла ночью на территории общины, скрытой плотным кольцом деревьев и болот.

Завидев крыльцо своего дома, Ванда прибавила шаг, но её тут же кто-то схватил за шиворот.

– Ты чего это? – почти возмущённо спросила она, глядя на Назара.

Парень лишь склонил голову набок и, не говоря ни слова, потащил её в сторону госпиталя.

После проведения осмотра, вопреки её ожиданиям, ей всё-таки пришлось остаться в палате. Рука и правда не пострадала, но Джеймсу не понравилось состояние её шеи. Не сумев понять и половины медицинских терминов, сказанных врачом, она решила не спорить, потому как за долгие недели, проведённые в общине, поняла, что это бесполезно.

Неприятное предвкушение вынужденного пребывания на больничной койке скрасилось лишь тем, что в госпитале среди пострадавших оказались Феликс, Якоб и Назар. Присутствие знакомых лиц рядом с ней подняло ей настроение, однако оно почти сразу испортилось, когда Ванда заметила, как первые двое кидают самые неприязненные взгляды на последнего, хотя Назар, сразу после того, как притащил её силком в госпиталь, вернулся к своему обычному угрюмому и молчаливому состоянию.

– Между прочим, он спас меня. Если бы не он, Джеймс сейчас пришивал бы мою голову к телу, чтобы отправить меня в последний путь в приличном виде, – буркнула Ванда, когда они с Феликсом шли по коридору следом за врачом.

Её брат во время сражения упал с большой высоты и проехался спиной по земле, содрав кожу, так что теперь они оба направлялись в перевязочную.

– Я уже говорил тебе, что он мне не нравится, – в тон ей отозвался парень, но тут же смягчился. – Но я рад, что с тобой все в порядке.

– С этим я бы поспорил, – усмехнулся Джеймс, вмешиваясь в их беседу. – Оторвать голову, тем более от живого человека, довольно сложно, а вот перебить позвоночное депо вполне возможно. Такие травмы обычно долго дают о себе знать, но у тебя высокий уровень потока, так что твой организм сейчас в стадии перераспределения энергии.

– А что же делать тем, у кого поток низкий?

– Ну, во-первых, поселенцы с низким уровнем почти никогда не участвуют в обороне общины, за исключением тех случаев, когда дела совсем плохи, – отозвался мужчина, открывая дверь и, в лучших традициях швейцаров, отвешивая им приглашающий поклон. – Пару месяцев назад один из членов штабной группы получил похожую травму. Его поток имеет зеленый цвет, и энергии не хватило для того, чтобы организм Дерека восстановился самостоятельно. Я был вынужден провести процедуру переливания.

– Это как переливание крови? – спросила Ванда.

– Всё верно, – кивнул врач, принимаясь за перевязку её руки. – Можно сказать, что на энергетическом уровне ваш поток выполняет ту же функцию, что и кровь на телесном, – ответил он и, предвосхищая следующий вопрос, добавил: – Обычно донорами становятся энергетики с красным или чёрным потоками. Хотя такие процедуры – редкость, и, как правило, донором является Лисбет.

– Наверно, сложно отдать часть своей энергии.

– Эта процедура не из приятных, однако наша предводитель – сильная женщина и обычно восстанавливает свой поток за несколько дней.

Ночью Ванда никак не могла уснуть, горько жалея о том, что оставила свой кулон, подаренный Захаром, дома. Хотя что-то ей подсказывало, что приятная мелодия едва ли смогла бы заглушить потоки боли, пронизывающие всё пространство вокруг неё. Несмотря на это, она лежала с закрытыми глазами, надеясь, что сон всё-таки настигнет её уставшее сознание.

Слева раздался шорох, а потом на пол что-то упало. Девчонка тут же села и увидела сидящего на полу Назара. Его нога была в гипсе, и она ощутила пульсирующую боль, исходящую от парня. Видимо, он хотел встать, но его попытка, ожидаемо, не увенчалась успехом.

Покрутив головой, Ванда заметила, что некоторые поселенцы не спят, но никто из них даже не попытался помочь ему, в том числе её брат и Якоб. Стиснув зубы, она спрыгнула с кушетки, сорвала датчики со своей руки, которые несколько часов назад к ней подсоединил Джеймс, и подошла к нему.

– Зачем ты встал? – тихо спросила она, обхватив его за плечи.

– Неважно, – буркнул парень, явно недовольный тем, что ему помогают на глазах у всех, но девчонка проигнорировала это и помогла ему сесть обратно на кушетку.

Понимая, что ответа от него она не дождётся, Ванда бесцеремонно вторглась в его сознание и отыскала там чувство жажды. Не говоря ни слова, девочка вышла из палаты, а когда вернулась, вручила ему стакан с водой и села рядом с ним, прислонив ладонь к его пострадавшей ноге, а потом принялась ходить между койками других больных, которые никак не могли справиться с болью.

К ней всё ещё относились с опаской, но никто не стал сопротивляться её порыву помочь. Вчитываясь в эмоции каждого, она понимала, что постепенно завоёвывает доверие.

Ночью, когда все уснули, Ванда повернула голову влево и заметила, что Назар тоже не спит. Глянув на брата, который тихо свистел носом, она слезла с койки и присела на постель рядом с парнем.

– Сильно болит? – шёпотом спросила она, кивком головы указывая на ногу Назара.

– Тебе не следует тратить энергию, – буркнул тот и поморщился.

– Быть может, ты и прав, но, помогая другим, я чувствую себя менее бесполезной.

– Ты слишком много думаешь о других. Если хочешь абстрагироваться от своего дара, тебе следует стать эгоисткой.

– А я и не хочу абстрагироваться от него, – пожала плечами Ванда, удивлённая его словами. – Община создана для того, чтобы защищать других, разве не так?

– Но это ведь не твой выбор. Никто из нас не хотел такой жизни. Все мы здесь лишаемся воли и права выбора, живём, как узники, под гнётом пограничного поля.

– Ты ненавидишь это место, да? – спросила девчонка, вглядываясь в его глаза.

– Я ненавижу то, что у меня отняли свободу.

Усилием воли Ванда заставила себя прикусить язык в последний момент, прежде чем слова сорвались с её губ. Информация о том, что Назару грозила тюрьма, не имела никаких доказательств. Конечно, она верила Якобу, но и он сам не знал этого наверняка. Девочка решила поспрашивать Лисбет, но тут же устыдилась собственной назойливости – она не имела права копаться в чужом прошлом, и ей самой было бы неприятно узнать о том, что кто-то у неё за спиной собирает сплетни.

– Здесь не так уж и плохо, – заговорила наконец Ванда, чувствуя, как парень напрягся из-за затянувшегося молчания. – Конечно, я бы сейчас всё отдала, чтобы повернуть время вспять и сделать хоть что-то, чтобы спасти свою семью. Но я понимаю, что это невозможно, и всё, что мне остаётся – это жить дальше и ждать того часа, когда я смогу отомстить.

– Ты так и не смогла узнать, кто сделал это? – спросил вдруг Назар и прищурился.

– Тот мужчина, которого ты… – она осеклась и нервно сглотнула, вспомнив о том ужасе, который испытала в момент смерти Темного. – С которым ты сражался в лесу, был одним из них. Я надеялась узнать у него хоть что-то о человеке в бандане.

– Ты думаешь, что он стал бы откровенничать с тобой? – усмехнулся парень, и вышло у него это как-то издевательски.

– Конечно, нет, – вздохнула Ванда. – Но я планировала вырубить его и покопаться в памяти.

Назар почему-то нахмурился и отвёл взгляд. Выглядело так, словно он чем-то обеспокоен или недоволен.

– Быть может, оно и к лучшему, что тебе это не удалось, – задумчиво пробормотал парень и передёрнул плечами. – Я знаю лицо человека, убившего мою мать, и он снится мне ночами.

– Ты говоришь о своём отце? – осторожно спросила Ванда и втянула голову в плечи, готовясь к негативной реакции на свой вопрос, но Назар даже бровью не повёл.

– Это сделал мой отчим, – ответил он и сжал кулаки. – Он издевался над ней несколько лет и, когда узнал, что мать наконец-то решила уйти, расправился с ней, – по лицу парня прокатилась волна отвращения, и это отозвалось в подсознании Ванды чем-то вроде раската грома. Он сжал челюсти до скрипа зубов и тихо рыкнул. – Ему повезло, что я нахожусь здесь и не могу добраться до него. Попадись он мне сейчас, я бы не раздумывал ни секунды. Не после того, что он сделал с Мари.

Его эмоции превратились в приступ удушья. Ванда обняла себя за плечи и задрожала, хватая воздух губами. Казалось, что она сама сейчас готова вцепиться в горло человеку, которого даже не знала. Девчонка уже готовилась к тому, чтобы раскрыть рот и выдать гневную тираду, но в коридоре послышались шаги, и она рыбкой прыгнула в свою постель, накрываясь одеялом до самого подбородка.

В палату зашёл Джеймс. Врач походил между койками, проверил состояние особенно тяжёлых пациентов и вдруг подошёл к кушетке Ванды. Дёрнув одеяло, он вскинул брови, а после принялся подключать к ней датчики, которые та сорвала с себя. Погрозив на прощание ей пальцем, он вышел, плотно закрыв дверь за собой.

Глава 11

Дни, проведенные в госпитале, пролетели незаметно. Ванда не успевала скучать, ведь вокруг нее было много людей, нуждающихся в ее помощи. Она ощущала усталость, но мысль о том, что она делает что-то хорошее, облегчая боль других, придавала ей сил, а кроме того, для нее это была отличная возможность потренировать контроль над чужим сознанием. Постепенно люди начали доверять девочке, а это было для нее самым главным.

Джеймс не мог нарадоваться ее успехам, ведь она своими стараниями упрощала ему работу. Уходя вечером домой, мужчина знал, что может спать спокойно, потому что Ванда внимательно следила за состоянием каждого пострадавшего члена общины.

– Была бы ты хоть на год постарше, я бы взял тебя работать в госпиталь, – улыбнулся врач, наблюдая за тем, как она держит ладони на груди одного из поселенцев. – Жаль, что такой талант пропадает на кухне среди картошки и кастрюль.

Ванда воодушевилась, услышав его похвалу, но тут же сникла, понимая, что Лисбет вряд ли разрешит ей сменить работу в ближайшее время. Приближался сентябрь, а значит, скоро ей предстояло начать посещать школу с другими сверстниками.

Она всегда тянулась к знаниям, хорошо училась в школе, посещала различные курсы и секции, но сейчас откровенно завидовала брату, ведь тому было почти шестнадцать, и предводитель освободила его от обучения.

Благодаря мистеру Лепику Ванда успела обзавестись некоторым багажом знаний, однако их было недостаточно для того, чтобы сдать выпускной экзамен, который включал в себя несколько стадий.

Первый экзаменационный этап был теоретическим и проходил в два дня. Один из них посвящался срезу знаний по общим дисциплинам, второй – по энергетическим. Второй этап заключался в прохождении практики и длился целую неделю, во время которой выпускники демонстрировали перед комиссией приобретенные за время обучения умения контроля над энергией, воспроизводили цепочки основных заклятий, а также представляли навыки видения боя. Несмотря на то, что в боеспособную часть общины входили далеко не все, уметь сражаться был обязан каждый на случай непредвиденных обстоятельств.

Самым сложным, по мнению Ванды, днем был девятый, заключительный день экзаменов, который был посвящен аттестации по факультативу. До ее выпускного оставалось еще два года, но у нее уже было нехорошее предчувствие. Она просто не понимала, каким образом комиссия будет проводить аттестацию для девочки, которая является единственным в общине эмпатом.

Хотя, конечно, положение Феликса было ничем не лучше, чем положение сестры – все свободное время от работы на огороде он проводил с Крисом, который тренировал его. Он же и заполнял нескончаемую вереницу бумаг, которая составляла выпускное портфолио новобранца. Поместить Феликса в класс с подростками, которые были на год младше него, не представлялось возможным, и потому его выпускную аттестацию проводили по укороченной схеме. Крис просто фиксировал все его навыки, которые тот демонстрировал на тренировках, а Лисбет несколько раз вызывала мальчишку в свой кабинет и гоняла его по теории.

Амбициозный парень был преисполнен желанием приступить к чему-то более важному и несколько раз пытался уговорить Лисбет позволить ему стать одним из членов патрульной или штабной группы, на что получил самый резкий из отказов. Все, что ему оставалось, – это смириться и кидать завистливые взгляды на Якоба, когда тот, облачившись в черную форму с белой нашивкой на куртке, уходил в лес, чтобы нести суточный дозор у пограничного поля вместе с Янисом и Ингой, которые были его напарниками.

Невольно Ванда подумала о том, что жизнь необратимо меняется. Еще несколько недель назад голову Феликса занимали футбол, компьютерные игры и мысли о предстоящем лете, которое теперь неумолимо приближалось к концу. Ее одновременно распирало чувство гордости, а вместе с ним и волнение. Кажется, ее брат взрослел.

– Работником госпиталя может стать лишь тот, кто был врачом в прошлой жизни? – спросила Ванда, отрываясь от своих размышлений.

– Нет. Профессиональных врачей, таких как я, не так уж и много. Лечить обычных людей и энергетиков, которые проживают в общине, – не одно и то же.

– И что же нужно сделать, чтобы получить эту работу?

– Во-первых, тебе нужно подрасти. Всю молодежь, проживающую в общине, отправляют работать в основном на кухню, швейную фабрику или огород, – отозвался Джеймс. – Конечно, бывают и исключения, но на работу в госпиталь стараются принимать только тех, кто достиг восемнадцати лет. Хотя, в прошлом году наш штат пополнили несколько санитарок, которые были немного моложе.

Ванда грустно вздохнула. Ей было всего тринадцать, и работать на кухне еще пять лет ей совсем не хотелось, но, кажется, выбора у нее не было. Она была благодарна Джеймсу хотя бы за то, что тот не запрещал ей помогать ему сейчас и даже поощрял ее альтруизм.

Девчонка вдруг развернулась и обняла его. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула.

– Ты очень хороший человек, – тихо сказала Ванда. – Мой отец был таким же, и ты мне напоминаешь его.

– Тебе всего тринадцать, и ты встретишь еще немало хороших людей, но должен признать, что мне очень льстит то, что ты говоришь, – мужчина улыбнулся и потрепал ее по макушке. – Приятно слышать это от человека с таким даром. Все люди для тебя как открытая книга.

– Да, ты прав, но меня мучает один вопрос, – она подняла голову, глядя ему в глаза. – У тебя нет семьи. Почему ты одинок?

– Община стала моей семьей, – ответил Джеймс. – До того как я попал сюда, мне казалось, что впереди вся жизнь, что у меня еще есть время, а потом я упал, – врач отстранился, сел за стол и сложил руки на груди. – Помнишь, я говорил тебе, что у меня был выбор – стать энергетиком с высоким уровнем или же заниматься любимым делом? – Ванда кивнула, вслушиваясь в его слова. – Да, у меня мог быть сильный поток, но даже его не хватило на то, чтобы полностью восстановить работу позвоночника. Мой организм перераспределил энергию, забрав определенную часть от каждой системы. Так как пострадал именно поясничный отдел, нехватку силы компенсировали те органы, которые находились ближе всего.