Лимес. Вторая Северная

– То есть они могут контролировать звуковые волны? – спросила Ванда, снова глядя на братьев.

– Да, именно так, – кивнул парень. – Они оглохли из-за своего дара, – сказал он и, перехватив вопросительный взгляд своей собеседницы, продолжил: – Главная задача энергетического поля – защита своего владельца. Их поле отняло у них слух для того, чтобы обезопасить от самих себя. Правда, Ренат все-таки кое-что слышит, но все равно очень и очень плохо.

Ванда поежилась, размышляя над его словами. Уже не в первый раз она слышала о том, что энергетическое поле способно поставить человека перед выбором, а порой даже без спроса забрать что-то. Девчонка зажмурилась, думая о том, какую цену мог взыскать с неё собственный поток за обретенную силу, но тут же остановила себя, не желая поддаваться эмоциям.

– Давай уйдем, – сказала Ванда. – Я не хочу им мешать.

Глава 9

Все шло своим чередом. Лето перешло во вторую фазу, но община находилась в лесу, полном непроходимых болот, и здесь не бывало жарко. Ванда радовалась этому, потому что никогда не любила жару. Солнце было редким гостем в здешних местах, но даже если и появлялось, то ощущалось каким-то холодным. Правда, это не мешало некоторым поселенцам, очевидно привыкшим к местному климату, щеголять в футболках и даже шортах. Несколько раз Ванда с удивлением наблюдала за тем, как местные жители, в основном девушки, растянувшись на траве, пытаются загорать.

За последнее время не случилось ни одного нападения Тёмных, и девочка упорно занималась, оттачивая навыки боя и полета. Это давалось ей нелегко. Она ненавидела спорт с детства и уходила далеко в лес, подальше от жилых построек, чтобы никто не видел, как она, как ей казалось, неуклюже выполняет прыжки. Её пухлые щеки к концу тренировок пылали красным. Времени на самостоятельное приготовление пищи не было, так что они с братом снова начали ходить в столовую.

Сидя за столом в самом углу, они оба уминали кашу, которая казалась невероятно вкусной после напряжённого дня. Разделавшись со своей порцией, Ванда протянула руку и схватила с тарелки булку, густо посыпанную корицей.

– Тебе стоит поменьше налегать на выпечку, – раздался голос Лисбет. Женщина села за их стол и принялась есть. – Иначе скоро энергетический поток не сможет оторвать твою задницу от земли.

Ванда замерла, переставая жевать. Вкус сладкого теста, ещё горячего, вдруг стал каким-то неприятным. Она густо покраснела и выбежала из столовой.

– Вы хоть иногда можете не быть такой стервой? – прошипел Феликс, глядя сестре в след.

– Не хами, – лениво ответила Лисбет, облизывая ложку, и схватила парня за руку, заметив, что он собирается последовать за убежавшей меньше минуты назад девчонкой. – Я желаю ей добра.

– Вам что-то известно о чувстве такта?

– А тебе о субординации? – женщина вскинула брови. – Заткнись и продолжай есть, если не хочешь, чтобы твое лицо встретилось с тарелкой.

Феликс сжал челюсти и посмотрел на неё самым свирепым взглядом, на который был способен, готовясь выдать что-то гневное, но Вебер его опередила.

– Кристиан сказал, что ты делаешь неплохие успехи. Я тобой довольна. Нам не хватает рук при отражении атак Тёмных, и я рада, что скоро среди нас появится способный боец, – Лисбет доела кашу и отодвинула от себя пустую тарелку, после чего откинулась на спинку стула.

Феликс ничего не ответил, глядя перед собой. Зелёные глаза метались по поверхности стола, но сил и настроения на то, чтобы выдать ещё один едкий комментарий у него не было. В конце концов, она его только что похвалила, хотя ему почему-то показалось, что это была лесть. Раздумывая над этим, он не заметил, как Лисбет вздохнула и покинула столовую.

Ванда сидела за зданием актового зала прямо на траве и плакала, уткнувшись лбом в колени. Вебер проходила в сторону своего дома, когда услышала ее тихие всхлипывания. Женщина какое-то время молча смотрела на нее, прекрасно понимая, что девчонка в курсе, кто стоит с ней рядом, а потом вздохнула и, круто развернувшись, направилась в штаб.

– Иди за мной.

Ванда послушно последовала за ней, не задавая вопросов, и вскоре они оказались в аппаратной. Проделав нехитрые движения, Лисбет раскрыла портал и протянула девочке что-то круглое, похожее на монету.

– Сожми это в руке, – попросила она неожиданно мягким голосом, а потом объяснила: – Это проводник. Он защищает организм от воздействия энергии, заключенной в пространстве портала.

Переход был не долгим, и вскоре их выбросило у ворот кладбища. Ванда покачала головой, пытаясь прогнать неприятное головокружение, но, не успев опомниться, ощутила, как Лисбет потянула её за руку, ведя за собой между могилами.

Вебер шла уверенно, хотя вокруг была непроглядная темень. Когда они наконец остановились, Ванда пригляделась, и её сердце пропустило удар. На гранитной плите было выбито три имени, три даты рождения и одна, общая для всех, дата смерти.

Она долго стояла на коленях, прислонив руки к холодной поверхности надгробья и горько плакала. Страшно было думать о том, что люди, которых Ванда любила больше всего на свете, теперь стали вечными пленниками земли.

Лисбет опустилась на колени позади неё и положила руки на её плечи. Девчонка развернулась и уткнулась лицом в грудь предводителя, беззвучно плача. Женщина погладила её по голове.

– Помнишь, я говорила тебе о том, что твой дар – это проклятье? Знаешь, почему? – тихо заговорила она около её уха. – Эмпат обречён на то, чтобы чувствовать чужие эмоции – радость, счастье, боль, страх. Ты можешь понять, что чувствуют другие, можешь помочь справится, но тебе никто никогда не поможет, никто не поймёт тебя, не облегчит все то, что легло на твои плечи. На тебе лежит груз, который ты будешь нести всю жизнь, а вместе с тем будешь ощущать и чужую ношу. Если ты не научишься справляться со своими эмоциями – не сможешь справиться и со своим даром.

Ванда завыла, сжимая пальцами ткань патрульной куртки предводителя. Её слова, такие правильные и одновременно ужасные, пульсировали в голове, а вместе с тем она ощущала настроение Лисбет – ей было жаль. Это чувство, сильное и искреннее, словно одеяло, окутало её, заставляя что-то внутри отдаваться теплом.

– Я очень хочу, чтобы твоя юная душа справилась. У тебя есть все шансы, если возьмёшь себя в руки.

В общину они вернулись почти на рассвете, и прежде чем войти в дом, Ванда обернулась, глядя на Лисбет.

– Спасибо, – хриплым голосом сказала она.

Чем больше проходило дней, тем сильнее Ванда ощущала головную боль. Круглые сутки она слышала страшный гул, который начинал сводить её с ума. Даже ночью, когда девочка лежала в постели, она не могла уснуть – сновидения брата пробирались в её сознание.

Не выдержав, она переехала в гостиную. Диван был маленьким и жёстким, но даже это не помешало ей наконец-то впервые за многие недели нормально заснуть. Но головная боль не проходила, и, отчаявшись, Ванда пошла в госпиталь, чтобы попросить у Джеймса обезболивающее.

– Оно тебе не поможет, – заявил врач. – Твоя боль имеет особую природу, и лекарства здесь бессильны.

Она вышла из госпиталя и пошла в сторону столовой. Они с братом так и продолжали работать: она – на кухне, он – в огороде. Сегодня её поставили на нарезку овощей, и, орудуя ножом над луком, девочка чувствовала, как по щекам текут слезы. Глаза нестерпимо жгло, но она была даже рада. Ей редко удавалось побыть одной, а сейчас никто бы не стал задавать ей вопросов, почему она плачет.

Ванда ощущала упадок сил, ей нестерпимо хотелось спать. Казалось, что сейчас она была готова заснуть на неделю, не меньше. Тоска по дому и сводящий с ума гул били по её состоянию, и настроения на то, чтобы заниматься обучением, у неё не было. Девочка заставляла себя читать книги, но вот свои тренировки забросила.

Единственное, чем она занималась в свободное время – это осуществляла попытки контроля над сознанием брата. Конечно, этого было недостаточно, потому что Феликс поддавался и без препятствий пропускал её в свои мысли. Ей же нужно было научиться вторгаться в сознание других людей, даже незнакомых, научиться делать это тихо и быстро, но желающих стать таким подопытным кроликом не было. Как-то раз Ванда даже пожаловалась Лисбет на это, на что предводитель заявила ей, чтобы та перестала сетовать и начала побольше общаться с людьми.

После рабочего дня на кухне девочка вышла на улицу и глянула на свой браслет. До начала вечернего собрания оставалось почти два часа, и она решила всё-таки пойти позаниматься в лес. Элис, которая успела стать для неё практически единственной подругой, часто повторяла, что ей совсем не обязательно уметь хорошо драться, ведь если она научится контролировать сознание людей, то и пускать в ход кулаки не придётся.

Однако, несмотря на этот совет, девочка твёрдо решила, что должна обучиться хотя бы элементарным вещам. За два месяца Ванда научилась ловко управлять телекинезом, да и полёты стали даваться легче, правда она часто теряла концентрацию и падала на землю, а потом часами отстирывала от своей одежды пятна вязкой сосновой смолы.

Уходя в лес, она ощущала странное и одновременно приятное умиротворение. Там было тихо, воздух казался легче, а голова, наконец, отдыхала от постоянного гула. Шелест ветра, хруст веток и пение птиц казались на фоне не стихающего шёпота самыми приятными звуками на свете. Она облюбовала небольшую поляну километрах в пяти от жилых построек и проводила свои тренировки там.

Над лесом медленно сгущались сумерки, и в воздухе повеяло сыростью, липкой и колючей, но её разгорячённое тело не ощущало холода. Откидывая назад растрепавшиеся на ветру черные кудри, Ванда оторвалась от земли и набрала полные ладони энергии. Красноватый туман послушными сгустками заклубился между пальцами, ожидая дальнейших действий. Девчонка закрыла глаза, сложила ладони вместе, медленно развела их, собирая энергию в шар, и подняла его на уровне лица. Открыв глаза, она, как заворожённая, наблюдала за тем, как переливается загадочная субстанция, слегка облизывая кожу на её руках. Размахнувшись, Ванда запустила шар в сосну, и та отозвалась тонким скрипом, принимая сгусток в тысячелетний ствол.

Мысленно девочка посетовала на то, что занимается одна, ведь оттачивать удары на живом противнике было бы куда эффективнее. Иногда она приводила с собой на поляну Феликса, но они больше времени тратили на разговоры, вспоминая всё то, что с ними случилось. Без сомнений, все эти события заставили их стать ближе. Если бы ещё полгода назад кто-то сказал Ванде о том, что ей придётся делиться своими переживаниями с братом, она бы точно покрутила пальцем у виска. Сейчас же всё было иначе. Их привычные споры, часто доходившие до драк, остались в прошлом, таком далёком теперь.

В голове, как по щелчку пальцев, раздался тихий шёпот. Чьё-то сознание пробилось сквозь лесную тишину, и Ванда, зависнув над землёй, обернулась, мгновенно набрав в ладони ещё один сгусток энергии. Из-за дерева показалась широкоплечая фигура Назара, который был одет в патрульную форму.

– Ты меня напугал, – вместо приветствия сказала она, рассеивая сгусток и опускаясь на землю. – Разве тебе можно покидать пост?

– Мари осталась у границы, а я делаю обход, – пожал он плечами, подходя ближе. – Как успехи?

– Если честно, то не очень, – Ванда кисло поджала губы. – Бить по деревьям легко, они ведь не двигаются и не дадут сдачи. Лисбет говорила, что Тёмные нападают в среднем три-четыре раза за месяц, значит, скоро они снова придут, – девчонка села на пень и принялась затягивать шнурки на берцах. – Не очень-то хочется очутиться в первых рядах пострадавших.

– Да, тебя с твоими навыками вырубят в два счёта, – ухмыльнулся парень. – Мало иметь сильный уровень потока, нужно ещё и управлять им уметь.

– Я несколько раз ходила на занятия вместе с детьми, которых обучают в школе, – попыталась оправдаться Ванда, но Назар тут же перебил её.

– Их обучают лишь основам самообороны, – не скрывая пренебрежения, заявил парень. – Тебе нужен противник посильнее.

– Со мной почти никто не хочет общаться, – буркнула Ванда, а потом не удержалась и добавила: – Между прочим, по твоей милости.

– А с этого места поподробнее, – нахмурился Назар, но тут же понял, о чём она говорит. – Ты что, подумала, что это я разболтал всем о твоём даре?

Ванда опустила глаза, устыдившись того, что бездоказательно обвинила его, но тут же сложила руки на груди, подсознательно защищаясь.

– Делать мне больше нечего, как обсуждать тебя, – фыркнул он. – Если ты не заметила, то я и сам ни с кем не общаюсь.

– А почему? – спросила девчонка и заслужила за это напряжённый взгляд.

Решив, что допытываться не имеет смысла, она снова оторвалась от земли и продолжила свою тренировку, но почти сразу ей в голову пришла соблазнительная мысль. Ванда подумала о том, что сейчас у неё есть прекрасная возможность проникнуть в сознание человека. Назар, оставшийся стоять внизу, казалось, отдался каким-то своим мыслям и не обращал на неё никакого внимания.

Воспользовавшись этим, она сосредоточилась и прислушалась к тихому шипению в голове. Кружа над поляной, девчонка ощутила, как её сознание обволокла пелена чужих эмоций и мыслей. Поначалу она не нашла ничего интересного.

Парень думал о каких-то повседневных мелочах. Ванда уловила его усталость и ненавязчивое чувство голода и, решив, что тратит энергию на какую-то ерунду, сконцентрировалась и отыскала в его подсознании воспоминание. Оно было похоже на клубок, плотный, пыльный, спрятанный так бережно в том месте, которое смело можно было назвать душой. Ей очень откликнулось это, ведь она и сама хранила что-то подобное в груди – всепоглощающую печаль и тоску по своей прошлой жизни. Преодолевая чувство вины за то, что вторгается в чужие мысли, Ванда представила, как тянет этот клубок за тонкую нить, и в её голову хлынули образы.

Она увидела Назара, но он выглядел иначе – был младше и широко улыбался, катая свою сестру на качелях. Марина, волосы которой были длиннее, звонко смеялась, схватившись руками за железные поручни. А потом Ванда, словно сквозь толщу воды, услышала истошный женский крик. Дети бросились в дом, и их глазам предстала жуткая картина. На ободранных стенах тёмной и маленькой кухни выделялись пятна крови. Ванда даже отыскала в его воспоминаниях тошнотворный железистый запах и нервно сглотнула. Она увидела широкую мужскую спину, руки, покрытые алыми пятнами, топор. Потом девчонка почувствовала чужой прилив злости, паники и страха. Назар бросился на мужчину, но почти сразу потерял сознание и погрузился в темноту. Казалось, видение должно было закончиться, но оно продолжалось.

Придя в себя, первое, что увидел парень, – это свою сестру. Мари сидела у стены, полуголая и растрепанная, сжимала руками голову, издавая тихий вой. Ее глаза были устремлены на окровавленное тело матери, рядом с которой лежало орудие убийства. В дверном проеме снова появилась грузная, темная фигура. Схватив топор, Назар бросился вперед, выкрикивая самую грязную брань, замахнулся и…

Ванда врезалась в дерево и, потеряв контроль, упала камнем на землю. В груди все сжималось от ужаса, голова пульсировала и кружилась. Кто-то цепко схватил ее за плечо, и она, прогоняя остатки наваждения, подняла голову, глядя в потемневшую зелень глаз.

– Ты убил его? – одними губами спросила девочка.

– Нет, – сухо ответил Назар. – Сил не хватило.

– Прости меня, – прошептала она. – Мне очень жаль.

Парень сжал ее плечо до треска ткани футболки и встряхнул, словно она была куклой в его руках. Ванда нервно сглотнула, а в голове пронеслись мысли, одна хуже другой, но все это перекрыли эмоции. В грудь, словно раскаленный шар, врезался поток боли. Она всхлипнула, теряя связь с реальностью, и из последних сил мысленно схватила чужую эмоцию, крепко сжимая в руках. Назар резко выдохнул, и его пальцы ослабли. Зеленые глаза стали светлеть, а потом и вовсе закрылись.

– Я бы тоже убила, если бы могла, – шепнула она. – Ты не виноват.

Ванда и Назар сидели на бревне, поваленном девчонкой ещё в первый день занятий. Она ощущала, как её тело дрожит, то ли от страха, то ли от усталости, а ещё слышала, как рядом то и дело тяжело вздыхал её спутник.

Прошло уже много времени, но ни один из них так и не нашёл в себе сил заговорить. Хотя, надо признать, девчонка радовалась тому, что больше не чувствует от него потока всепоглощающей злости. Он хотя бы больше не хотел её придушить. Ванда вообще перестала ощущать от него какие-либо эмоции. Назар закрылся от неё, да и она, пережив такое потрясение, побывав в его подсознании, совершенно не хотела лезть туда снова.

Над лесом нависла тьма, солнце давно утонуло, передавая власть ночи и ушло на покой. Сейчас казалось, что эта тьма, плотная и липкая, уже никогда не отступит, но вдруг сумеречную тишину разорвал голос Лисбет.

– Мне очень интересно знать, где тебя носит, – обманчиво спокойно раздалось из браслета, вспыхнувшего красным. Не дожидаясь ответа, Вебер добавила. – Быстро в штаб! Считаю до двух!

Ванда мгновенно поднялась на ноги, отряхнулась и хотела уже оторваться от земли, но её крепко ухватили за руку.

– Приходи завтра, – сказал Назар. – Ты ведь не можешь продолжать сражаться с деревьями.

– Ты хочешь помочь мне с тренировками? – спросила девчонка, удивленная его словами.

– Нам не хватает хороших бойцов, а твоя сила пропадает понапрасну, – ответил он. – Только давай без фокусов на этот раз, ладно? Ещё раз залезешь ко мне в голову – получишь.

Его угроза звучала более чем серьёзно, но Ванда отчего-то улыбнулась и кивнула, сжав его руку в ответ, на что парень даже немного смутился.

– Хорошего патруля, – весело бросила она, и вскоре её спина растворилась между стволами деревьев.

Глава 10

В зал, где проходило собрание, Ванда, как и ожидалось, вошла последней. Заслужив тяжёлый взгляд Лисбет, она плюхнулась на первое попавшееся свободное место, недалеко от двери, и обратилась в слух. Впрочем, ничего интересного предводитель не сказала. Как всегда, женщина уделила особое внимание делам прошедшего дня, огласила итоги дозора патрульной группы и даже сделала несколько замечаний некоторым членам общины.

Уставшая после произошедшего в лесу, Ванда слушала невнимательно, её взгляд опустился вниз, и она увидела рядом со своими берцами пару голых ступней. Повернув голову, она встретилась взглядом с Захаром, который, оказывается, сидел рядом с ней, и парень приветливо улыбнулся. Отличить его от Рената она смогла лишь благодаря нашивке с именем на его патрульной куртке.

Ванда впервые находилась так близко к Захару и вдруг подумала о том, что его нахождение в зале бессмысленно, ведь парень не слышал того, о чём говорила Лисбет. Гросс ответила на приветливую улыбку и вдруг сквозь пелену голосов, наполнявших её сознание, услышала мелодию. Тихий, приятный и обволакивающий звук заглушил монотонный шёпот, даря ощущение лёгкости и спокойствия. Ей казалось, что она вырвалась из тёмного, душного подвала и теперь вдыхает студеный горный воздух. Прикрыв глаза, она улыбнулась, узнавая мелодию – такие обычно звучали в музыкальных шкатулках.

– У тебя в голове такой треск, что даже я его ощущаю, хотя и не умею читать мысли, – раздался голос в её подсознании.

Ванда повернула голову и снова посмотрела в его серые глаза, настолько светлые, что ей показалось, что парень носит линзы. Губы сами собой расплылись в благодарной улыбке, но как выразить свою признательность, она не знала. Захар не мог услышать её, и тогда Ванда вспомнила о своём даре. Она ощущала чужие эмоции, а вместе с тем могла и влиять на них. Накрыв его ладонь своей, девочка опустила веки и послала ему тёплую волну восхищения его способностями. Захар тоже прикрыл глаза и усмехнулся.

– Здорово у тебя получается, – снова прозвучал голос, ровный и низкий. – И эмоции такие чистые. Это приятно.

Выходя из здания штаба, Ванда так задумалась, что не заметила, как врезалась в ствол дерева. Нелепо всплеснув руками, она осела на землю. Захар появился напротив неё и тоже опустился на траву, сложив ноги по-турецки. В очередной раз она бросила взгляд на его голые ступни, думая о том, что парню, наверное, было холодно ходить без обуви, хотя внешне она не увидела ни малейшего признака дискомфорта на его лице. Дав ей разглядеть себя, он вдруг взял её за руку, перевернув кисть ладонью вверх.

Двумя пальцами он провёл над её рукой, и девочка ощутила лёгкий ветерок на коже, а потом заметила, как появился маленький синий вихрь, сквозь который спустя несколько секунд проступил контур скрипичного ключа. Медленно вокруг музыкального знака появились стенки, прозрачные, почти невидимые и сложились в куб, а сам знак начал крутиться вокруг своей оси.

– Может быть, это поможет тебе хоть иногда отвлекаться от голосов в голове, – обратился к ней Захар. – Я вложил туда немного своей энергии. Такие вещи обычно никогда не прекращают движения. Ну, до тех пор, пока энергетический донор жив.

Ванда смотрела на свою ладонь, широко раскрыв глаза. Маленький куб, размером с небольшой кулон, мерцал в темноте, а внутри, поблескивая изгибом линий, крутился скрипичный ключ, издавая ту самую мелодию из шкатулки. Мелодию, которую не слышал никто, кроме них. Парень снова поднял руку, провёл по её плечу и вытянул нить, которая мгновенно окрасилась в красный.

– Это твоя энергетическая нить, – пояснил Захар, продолжая сеанс мысленной связи. – Ты и сама можешь делать подобные вещи. Такие нити очень прочны и могут выдержать огромный вес. В ней часть твоей силы, но эта сила всё равно остаётся в твоём депо до тех пор, пока нить не оборвется.

Парень взял светящийся куб с её ладони и повесил его на мерцающую в темноте призрачную нитку, а после закрепил на шее девочки.

– Спасибо, – сказала она вслух, но тут же осеклась, вспоминая о том, что он её не слышит.

– Я давно научился читать по губам, – снисходительно улыбнувшись, ответил Захар.

– Я никогда не думала о том, как ощущают себя люди, утратившие способность слышать, говорить или видеть.

– Первое время было тяжело, но, если выбирать между слухом и зрением, я точно выберу последнее. Мир слишком прекрасен, чтобы лишиться возможности видеть его.

– Ты совсем ничего не слышишь? – осторожно спросила она, краснея до корней волос. Ей не хотелось показаться бестактной.

– Организм имеет компенсаторные функции, и благодаря этому я научился чувствовать звук, пропускать его через себя. Знаешь, я очень люблю музыку, хотя и способен слышать её теперь лишь босиком, – Захар таинственно улыбнулся. – Мне нравится лежать на сцене и ощущать вибрации телом, когда кто-то играет.

Домой Ванда вернулась в приподнятом настроении. За один вечер она смогла обрести сразу двоих друзей, и это заставило её воспрянуть духом.

Феликс лежал на диване в гостиной и лениво переключал каналы на телевизоре, а рядом с ним сидел Якоб. Парни успели сдружиться, и последний всё чаще появлялся у них дома.

Якоб Строде появился в общине немногим раньше, чем брат и сестра, но всё-таки уже успел обзавестись приличным багажом знаний, которыми с радостью делился, когда Феликс не понимал того, что читал в местных учебниках.

– Почему ты опоздала на собрание? – спросил брат, когда все трое переместились на кухню и устроились за столом, на котором стояли три чашки с горячим чаем. – Я ждал тебя около штаба до последнего.

– Я тренировалась, – отозвалась Ванда и шумно отпила из своей чашки.

– Снова сражалась с деревьями? – усмехнулся Феликс, и девчонка почему-то надулась.

– Вообще-то у меня теперь есть тренер, – почти с гордостью заявила она, не думая о том, какую реакцию вызовет этими словами у парней, сидящих напротив неё.

Они переглянулись, и Гросс заметила, как сверкнули глаза у брата. Не дожидаясь новой порции вопросов, она сделала еще глоток чая и выпалила почти на одном дыхании:

– Я встретила сегодня Назара в лесу, и он решил помочь мне с тренировками.

Кухня погрузилась в молчание, которое вскоре прервал Якоб, решивший сгладить неловкую ситуацию.

– Он неплохой боец. Лисбет часто хвалит его, – уверенно начал светловолосый, но не выдержал и добавил: – Знаешь, я бы на твоем месте ему не доверял.

– Как славно, что ты не на моем месте, – Ванда мгновенно вспыхнула и, предупреждая последующие реплики обоих, поднялась из-за стола.

– Он ведет себя странно, – донесся голос Феликса ей вслед, и она остановилась, замирая в дверном проеме. – Все время молчит и избегает людей.

– Не все должны быть такими болтливыми, как ты, – девчонка все больше злилась, особенно на брата, ведь он, как никто, знал, насколько тяжело ей было завести друзей. Ванда просто хотела, чтобы он порадовался за нее, но вопреки ожиданиям, парень бросил еще одну фразу.

– Он мне не нравится, – нахмурился Феликс.