Бог, которого люблю

Дальше она сказала, что как только произнесла слово «Бог», сразу вспомнила наши с ней последние разговоры о Христе и непроизвольно начала как бы просить Его: «Христос, ты же знаешь, не надо мне богатства, ничего. Ну, что Тебе стоит, сделай для старушки такую малость – открой дверь. Прошу Тебя, Господь!»

Затем она встала с табуретки, подошла к двери, левой рукой взялась за ручку и тихонько потянула ее на себя, а правой начала осторожно поворачивать ключ.

– Дверь открылась, – сказала мать, глядя каждому из нас в глаза.

Наступила пауза. Я посмотрел на сестру. Ее взгляд был устремлен вниз, на щеках играли желваки. Затем она медленно достала сигарету и закурила.

Конец сентября, начало октября для меня чрезвычайно хлопотливое время. 28 сентября – день рождения Олежки, 30 – именины матери, 1 октября – день рождения племянницы Наташи, 2 октября – Ольги и 3 октября – Светы.

Итак, 3 октября. Собралось человек пятнадцать. Саша пригласил и своих друзей, которых я никогда раньше не видел.

Накануне Света сказала мне:

– Пригласи Ольгу с Олегом.

«Ну, это уж слишком, – подумал я, – неужели у нее никакой ревности нет, все выветрилось за эти три месяца?»

Сашиных друзей было трое, все моложе меня и выше ростом. Разговор сразу же зашел об Иисусе. Первый раз я был в таком собрании верующих людей, и мне чрезвычайно интересно было их слушать.

Но получилось так, что кто-то попросил меня написать письмо на немецком языке. Чтобы сосредоточиться, я вышел в соседнюю комнату и незаметно провозился с этим письмом больше часа. Когда закончил, все уже расходились.

Дня через два позвонил Свете и предложил встретиться. Первый раз за два с половиной года она сказала, что у нее нет времени, она занята.

Через неделю мне приснился сон: мы со Светой на пляже: лежим на песке и загораем. И вот какой-то парень атлетического телосложения подошел к нам и лег рядом. Света оказалась в середине.

В те дни остро почувствовал, что люблю ее – как никого прежде не любил.

Перезванивались мы каждый день, но встретились лишь через неделю.

То, что творилось у меня в душе, можно сравнить с ощущением, которое испытал, когда был мальчишкой, и мне делали операцию аппендицита. Вроде бы и не так уж больно, но что-то из тебя все тянут и тянут, и сознание полностью во власти этой боли, а ты только и думаешь, поскорее бы все кончилось. Тут же была как бы бесконечная операция на сердце, оно ныло постоянно, наталкиваясь на одни и те же мысли: «Как это так, у нее нет времени для меня?»

Я подъехал к ее дому минут на 20 раньше, чем договорились. Как раз в этот момент от подъезда отъехала машина, в ней был Андрей, один из друзей Саши, которого видел на дне рождения Светы неделю назад.

«Какие права имею на нее? – спросил себя. – Никаких. Это же абсолютно не мое дело».

Странно получалось: чем больше времени проходило после покаяния, тем больше споров у нас с ней возникало относительно слова Божьего и как жить по-христиански.

Однажды, после очередного такого спора, лежал дома на софе и пытался разобраться: «Господь, ну что я могу сделать? Откуда это раздражение? Ведь наши отношения искренние, говорим друг другу то, что чувствуем. А что если открыть Евангелие? Наверняка найду ответ на мучающие меня мысли».

Я вскочил с софы, мгновенно подошел к серванту, достал Евангелие, осторожно открыл его на 2-м послании к Коринфянам, гл. 2, самое начало: «Итак, я рассудил сам в себе не приходить к вам опять с огорчением. Ибо если я огорчаю вас, то кто же обрадует меня, как не тот, кто огорчен мною».

«Безусловно, – сразу же согласился я, – зачем мне приходить к ней и навязывать свое мнение. Не могут же все думать и чувствовать, как я».

И вот сейчас вспомнил об этом. Поднимаясь на лифте, решил не говорить, что видел Андрея. Ведь тогда никакими силами не скрыть, как терзает меня ревность.

Через неделю или две мать приняла Христа своим Спасителем. Она рассказывала, как несколько раз пыталась произнести слова покаяния и попросить Его войти в ее жизнь, но забывала все, что хотела сказать. Расплакалась и в отчаянии попросила: «Господь, верни мне память. Ты все можешь сделать, ведь только Ты смог открыть дверь, без Тебя никто бы ее не открыл…»

– Что ты теперь чувствуешь? – спросил я мать.

– Что я великая грешница, – ответила она.

Когда рассказал Саше обо всем, что произошло с матерью, он объяснил:

– Господь открывается нам как Великий Учитель. Он меняет души людей. И удивительно: как быстро, нежно и деликатно Он это делает!

Много раз встречал это слово в Евангелии – «Учитель». Но только теперь открылось, что Господь был Учителем не только тогда, 2000 лет назад, Он и теперь мой драгоценный Учитель, о Котором я подсознательно мечтал. Он будет учить меня всю жизнь.

– Давай помолимся за твою мать, – предложил Саша, – чтобы Он и ей открылся как Учитель, и чтобы это прошло через ее сердце, как через твое.

– Давай! – моментально согласился я.

В тот день пришел домой в приподнятом настроении. Дома никого не было. В возбуждении несколько раз прошелся от окна к двери и обратно. В очередной раз, подойдя к окну, остановился и неожиданно для себя произнес:

– Господь! Дай мне возможность написать о Тебе, какой Ты великий Учитель, как Ты меняешь души людей и приводишь в порядок их жизнь!

Конечно, Он даст мне такую возможность, Он всё может – не сомневался я, но какой же из меня писатель, я и книг-то почти никогда не читал.

Как и прежде, раз в две-три недели обязательно встречались с Мариком. Разговор всякий раз заходил о Боге и об отъездных делах. Наверное, это было крайне неосторожно, но я объявил всем своим родственникам и друзьям, что еду в Америку, что меня туда посылает Бог, и никакая сила не удержит. Когда рассказывал Марику обо всех изменениях, происходивших в моей душе, видимо, делал это с такой уверенностью, что Марик очень серьезно сказал жене:

– А что ты думаешь, он уедет раньше нас.

Глаза его стали грустными. Потом посмотрел на меня и добавил:

– Ты даже не представляешь себе, какое это будет чудо, если они разрешат тебе выехать.

Как-то раз Марик дал мне книгу об иудаизме. Вернее, даже не книгу, а рукопись какого-то ученого-математика.

Марик сказал, что это был блестящий ученый, веривший в Бога, но умерший очень рано, в возрасте сорока пяти лет.

– Говорят, он так нужен был Богу, что Бог забрал его к Себе, – объяснил Марик.

В этой рукописи говорилось о четырех степенях приближения человека к Богу. В четвертой степени, где человек, по мнению ученого, наиболее приближен к Богу, он постоянно думает о Боге и как щитом закрыт Им от всех неприятностей. В последней главе речь шла о еврейских законах повседневной жизни и о разрешении спорных вопросов между верующими. Там были такие сложные правила и исключения, что я сердцем понял: эта пища не для меня.

Когда мы обсуждали прочитанное, наш разговор иногда переходил в спор, появлялось легкое раздражение.

Марик выслушивал меня и говорил:

– Да, я верю тебе. Ты никогда ни в чем меня не обманывал.

Но я чувствовал, он не принимает моих откровений до конца, только соглашается, что они правда лишь для меня. На самом же деле считает, что не Бог ведет меня, просто все происходящее так преломляется в моем сознании.

Как-то прямо спросил его, для чего ему дана жизнь, верит ли он, что у Господа для каждого человека может быть план, который Он приводит в действие?

Марик подумал и ответил:

– Я верю в Тору, в то, что еврейский народ – хранитель Торы уже много тысячелетий. В этом его миссия, и мы, евреи, ни с кем не должны смешиваться, потому что, если евреи растворятся, кто же будет хранить Тору?

– Но тогда выходит, – изумился я, – такая вера неприемлема для всех остальных народов. А ведь Бог един, и Библия одна, и в Библии сказано, что многие народы уверуют в Бога.

Пришёл к Марику в конце октября. Он был в подавленном настроение. Надежд на скорый отъезд не было никаких.

– Чтоб они сгорели, – сказал он, как обычно, имея в виду «товарищей».

Незаметно разговор зашел о Христе, о чудесах.

– Ну вот, и попроси своего Христа, чтобы Он помог мне отсюда уехать, – сказал Марик, серьезно глядя мне в глаза.

Я растерялся. Мгновенно промелькнула мысль: «А вдруг Господь не ответит на мою молитву?»

– Подумаю, – сказал ему. – Ведь не имеет значения, попрошу сегодня или завтра.

На следующий же день рассказал об этом Саше.

– Мы обязательно должны помолиться, – мгновенно предложил он. – Марик еврей и едет в Израиль. Господь настежь откроет ему дверь.

– Да, но ведь он уже почти пятнадцать лет в отказе, и сейчас никого не выпускают, – усомнился я.

– Это не имеет никакого значения, – возразил Саша, – вот увидишь, не пройдет и года, как он уедет.

– Господь, – сказал Саша, – тебе угодно, чтобы евреи ехали в Израиль. Это Твои слова: «И Югу, скажу, отдай, и Северу, не удерживай». Сделай это с великими чудесами, Христос, чтобы Марик видел, что Твоя рука выводит его из этой страны.

Когда я позвонил Марику и сказал, чтобы он собирал чемоданы, потому что мы с Сашей помолились за него, и что все произойдет чудесно и быстро, Марик ответил мне:

– Что, в одном самолете с тобой полетим, да? – и добродушно рассмеялся.

Где-то в конце октября познакомил Сашу с Ольгой и Олежкой. С того времени Саша стал часто бывать у нас дома. Почти каждый раз рассказывал что-то новое, приносил интересные книги.

Иногда мы гуляли вместе. Один раз зашли в какой-то магазин. Ольга стояла в очереди в кассу, а мы с Сашей разговаривали в сторонке, и он в связи с чем-то сказал: «Спасение по вере».

И эти слова вдруг стали понятны мне. «Как это жизнь вечная по вере?» – думал я раньше. А тут понял. Все очень просто. По вере Господь вернул матери память, по молитве открыл для нее дверь. Он меняет мою душу. Он освободил меня от страха перед смертью. Он за каких-то две-три недели помирил нас с матерью. Стало быть, для Него нет ничего невозможного, и после моей физической смерти, мой дух будет принадлежать Ему, Он даст мне новую плоть. – Какую? – Сам знает.

Как он это сделал

«Осияй раба Твоего светом лица Твоего, и научи меня уставам Твоим».

Псалом 118:135.

В середине ноября открыл для себя Ветхий Завет.

Целыми днями не выходил из дому и читал. Вначале было непонятно: для чего такое обилие подробностей. До меня дошло, о чем эта книга, после того, как прочел о царе Соломоне. Я был поражен.

Соломон, сын Давида. Не было и не будет на земле человека, которого бы так одарил Бог мудростью и богатством. И Соломон, зная об этом, в конце жизни стал поклоняться другим богам. Вот она сущность человеческая – неверность. Если даже царь Соломон такой…

Неужели наступит момент, когда Его присутствие сгладится, исчезнет из моей жизни, и я тоже начну делать что-то совершенно неугодное Ему?

В тот же день, перелистывая Евангелие от Иоанна, прочел: «… не уверуете, если не увидите знамений и чудес». (Иоан. 4:48) Всю следующую ночь провел в полусне, и эти слова всплывали в сознании много раз.

А через день или два стали происходить невероятные явления, и каждое из них показывало, что Иисус в курсе всех моих дел, знает все мои мысли. Он как бы устраивает все.

Первым был поразительный случай с сестрой. Оказавшись в центре города, и имея час свободного времени (у нее была какая-то деловая встреча), она решила заехать в магазин купить продукты и всякую мелочь для дома. Возвращаясь с двумя сумками к машине, обнаружила, что потеряла ключи от нее.

Минут сорок потратила на поиски, пока окончательно не убедилась, что единственный слабый шанс найти их – вызвать роту солдат. Дело в том, что с самого утра беспрерывно шел снег, а от магазина до машины было метров сто.

Запасных ключей у нее не было. Она остановила такси, чтобы поехать домой и попросить знакомого слесаря открыть и завести машину. В такси вдруг подумала, а что если обратиться к Иисусу? Его образ мгновенно возник у неё перед глазами. Она решила вернуться к машине и там попросить Христа помочь ей. Приехав к злополучному месту, вышла из такси, медленно побрела по заснеженному тротуару. Остановилась, закрыла глаза и обратилась к Христу, сказав, что кроме Него ей никто не поможет.

– Не знаю почему, – продолжала она, – но, когда просила Его, бессознательно носком сапога как бы придавливала снег. Под ногой почувствовала маленький твердый предмет. Нагнулась – мой ключ! Стала искать рядом и нашла всю связку. Помнишь, – спросила она, – месяца два назад с матерью было нечто подобное с дверью?

Её лицо озарял свет такого удивления, какое бывает у человека, когда он впервые соприкасается с чудом и начинает верить, что свыше есть всемогущая сила Добра.

Мы смотрели друг на друга, в ее взгляде был вопрос – верю я ей или нет?

– Вот видишь, – нашёлся я, что сказать ей в тот момент, – когда мы начинаем доверять Христу, наша нога становится умней, чем голова.

На следующий день удивительная история произошла уже с Ольгой, Олежкой и мной.

Мы сидели с Ольгой в комнате, говорили о том, о сем. Было около шести часов вечера, и наступившие сумерки напомнили, что Олежке давно пора быть дома. ведь мы отпустили его гулять только до четырех часов. Совсем недавно мы наказали его за то, что он загулялся и пришел домой в 11 вечера. Он пообещал приходить вовремя, и вот прошло всего несколько дней, он забыл свои обещания.

– Ну, что с ним делать? – возмутилась Ольга. – Надо его как следует наказать. Отец, возьмись за него, меня он уже совсем не слушается.

– Давай поступим, как учит слово Божье, – предложил я. Ведь Иисус обещает, если двое соберутся и попросят о чем-либо во Имя Его, то нет ничего такого, что Он не сделает. Нам не изменить Олега своими силами. Вроде ведь всё испробовали.

– Господь, – попросили мы, – возьми нашего Олежку, будь ему отцом и воспитывай, как – Ты знаешь Сам. Спасибо Тебе за то, что Ты слышишь нас.

Пошло часа полтора после нашей молитвы, Олега не было. В очередной раз, поговорив по телефону с кем-то из приятелей и повесив трубку, почувствовал неожиданное побуждение открыть входную дверь и просто позвать Олега, что и сделал. Открыл входную дверь, которая была в двух шагах от телефона, почему-то басом громко и очень строго сказал:

– Олежка, иди домой сейчас же! – и тут же закрыл дверь. Про себя подумал: «Вот уж воистину не знаешь, что сделаешь в следующее мгновение».

– Нет, не могу больше ждать, – нервничала Ольга. – Пойду, поищу его во дворе. Не прошло и пяти минут, как Ольга вернулась вместе с Олегом. Он был в слезах и страшно испуган, а Ольга загадочно улыбалась.

Вскоре все выяснилось: не трое участвовали в том, что произошло. Был четвертый в душе каждого из нас. И вот какой урок Он нам преподал.

Когда Ольга вышла на лестничную клетку, услышала странные звуки: как будто кто-то скулил. Дом, в котором мы жили, построили в сталинское время – с огромными лестничными клетками и высокими потолками, и трудно было определить, откуда доносились эти звуки. Повинуясь интуиции, Ольга пошла вверх по лестнице. Звуки становились отчетливее, поняла, что это детский плач. Поднявшись на седьмой этаж, увидела Олежку. Он забился в угол и горько плакал. Она немного успокоила его, и он рассказал, что случилось. Как всегда, заигрался с мальчишками в футбол, и вспомнил, что надо идти домой, когда было уже половина седьмого. Домой идти побоялся. Поднялся на седьмой и, стоя около окна думал, что обманул не только маму с папой, но и Бога, потому что Бог учит, что нужно слушаться родителей и держать свое слово. Вдруг услышал чей-то строгий голос: «Олежка, иди домой сейчас же!» (представляю, в каком измененном виде, отражённый от стен и лестниц, дошёл до него мой «бас»). Он решил, что это Сам Бог на него сердится, испугался, съежился в комок и горько заплакал. В таком состоянии Ольга и нашла его.

В произошедшем было что-то веселое и жизнеутверждающее. Мы не стали скрывать от Олега, что это он услышал мой голос. Рассказали ему, что помолились Иисусу, и теперь Господь будет его Учителем. Это – Его первый урок всем нам.

Я решил вести себя как человек, оказавшийся в стране чудес: коротко записывать всё происходящее с ним.

Я был у сестры, и когда сказал ей, что Иисус все может, (помог же Он найти ключи), она неожиданно попросила: «Вот и помолись за меня. У меня такие опоясывающие боли в спине, мучают уже несколько месяцев».

«Отказаться или помолиться? – мелькнула мысль. – Если откажусь, выйдет, что, на деле, не верю в то, что Иисус может все, а только говорю».

– Иисус, – стал молиться я, – за каждое Свое слово Ты расписался кровью. Ты сказал: «Просите, и дано будет вам». Я верю, Ты поможешь каждому, кто придет к тебе с искренним сердцем. Если же мое сердце не чисто перед Тобою, Господь, делай со мной, что хочешь, накажи. Прошу тебя, помоги моей сестре. Коснись ее Своим Духом, который исцеляет не только плоть, но и душу. Спасибо Тебе, что слышишь меня. Аминь.

«Если Господь сделает это, – рассуждал я, – значит, Он даёт мне дар исцеления, и я тогда буду самым счастливым человеком».

Через два дня сестра позвонила и сказала, что боли полностью прекратились. Но я почему-то не почувствовал себя счастливым, не воспринял происшедшее как чудо и даже не поблагодарил Бога.

В моей памяти жили слова Иисуса, сказанные ученикам, что если кто пойдёт за Ним, будет иметь уже в этой жизни гораздо больше. Задумываясь над смыслом этих слов, задавал себе вопрос: «Вот я уверовал, пошёл за Ним, а получил ли, как Он обещал, больше того, что имел?»

В такие минуты смотрю на себя со стороны и поражаюсь. Ведь я по-прежнему продолжаю всё оценивать, даже сделанное для меня Богом. Он же, Выполняющий мои просьбы, ни разу не напомнил о том, что для меня сделал. А кто я? – муравейчик, которого и видно не будет, если подняться над землей метров на десять, а считается с Творцом вселенной.

В момент, рождения Христа, зажглась новая сверхмощная звезда, Вифлеемская. Её свет шел до земли миллионы лет. Значит, это было у Господа в плане миллионы лет назад! Разве такое можно представить и подсчитать? А как подсчитать, вероятность того, что произошло с матерью?

Как-то получилось, не был у неё недели три. Позвонив, почувствовал какую-то тоску в голосе, решил сразу заехать к ней хотя бы на час.

По дороге, в который уже раз за последнее время, задумался: всё что происходит в жизни – не случайно, как-то связано. Хотя бы – история моего рождения. У мамы, откуда ни возьмись, появилось бельмо на глазу. Какая-то женщина посоветовала ей: «Роди ребёнка, у тебя всё пройдёт».

Может быть, ни будь того бельма, я не появился бы на свет.

Или – эпизод из далёкого детства, когда мне было 8–9 лет. Мама что-то рассказывала зашедшей к нам соседке. Я услышал её слова: «Маленький спасёт тебя». Догадался, речь шла обо мне. Прислушался и понял, она повторила чьи-то слова, сказанные ей как пророчество. Отлично помню даже, где я стоял в тот момент, и в какой комнате мама с соседкой разговаривали.

Спасёт. Но сколько же бессонных ночей и слёз принёс я ей. Одно моё пребывание в лагере чего ей стоило. Но ведь если бы я был хорошим сыном, не было и тех слёз покаяния, которые невозможно было остановить, когда пришёл к ней и стал говорить о Христе. В тот момент Господь дал мне осознать своё ничтожество и вину перед ней настолько глубоко, что словами этого не выразить, только слезами покаяния.

Видно, в те минуты, когда слёзы душили меня, материнским чутьём она поняла и поверила: это Господь оживил моё мёртвое сердце.

Может, она вспомнила, как и её душили слёзы, и она ни слова не могла произнести, когда пошла на приём, просить о моём помиловании.

Думаю, что всё это и приклонило её сердце к покаянию, подвигнуло отдать свою жизнь Господу. Обрести спасение…

Не успел войти, она, сдерживая слёзы, сказала:

– Вот ты в Америку уезжаешь, а я вчера по телевизору передачу видела. Евреи возвращаются. Плохо им там. Если бы ты умел хоть что-то делать руками! Есть люди, у которых золотые руки, они нигде не пропадут, а ты ни к чему не приспособлен.

То, о чем говорила мать, было моим самым больным местом, я, действительно, ничего не умел делать руками. Часто просыпался в пять утра и думал: вот мой друг Володя там, в Америке, как раз в это время идёт на работу в депо. А кем я могу работать? Разве что грузчиком.

На какое-то время уныние матери передалось и мне. «Действительно, бросаю мать, еду неизвестно куда». Но тут же подумал: неужели Господь не поможет мне, где бы я ни был?

– Что самое главное в жизни? – просил я ее.

– Чтобы были золотые руки, – не задумываясь, ответила она.

– Золотые руки, – медленно повторил я. – Есть люди, которые считают, что самое главное – здоровье, семья, карьера, счастье, деньги, везение, талант. А ведь самое главное, мам, что Бог нашел нас с тобой. Мы были врагами, а Он помирил нас. Он изменил наши сердца.

– Да, но Бог же не будет работать за тебя там, в Америке? – перебила меня она.

Возникла тягостная пауза. Раздражение тучей повисло в воздухе. И тут Господь неожиданно дал нам такой урок, какой может дать только Он. В этот момент Он свел воедино в пространстве и времени десяток событий, которые, казалось бы, не имели никакого отношения друг к другу. Коснулся всего Своей рукой и произвел в наших душах, без лекций и нравоучений, потрясающий переворот.

В соседней комнате зазвонил телефон. Я поднял трубку. Незнакомый женский голос попросил мою мать. Хотел сказать, чтобы перезвонили позже, но почему-то передумал и передал трубку матери. Она разговаривала минут семь-десять. Затем повесила трубку. Выражение ее лица было крайне растерянным. Видно, начисто забыла о нашем разговоре и полностью находилась под впечатлением только что услышанного.

– Надо же, ведь у него были золотые руки, – в задумчивости повторила она раза два или три.

Когда спросил, что случилось, мать сказала, что звонила соседка по даче и сообщила, что посадили ее мужа. Он пришел домой пьяным, избил ее и, когда она вызвала милицию, он начал драку и с милицией. Был суд, ему дали четыре года. Больше того, она заявила, что мужа видеть не желает, и уже подала на развод.

– Он мог починить решительно все, от часов до автомобиля, – не переставала удивляться мать. А затем начала подробно рассказывать мне, каким он был умельцем. Я слушал её, и зрела мысль: «Ведь это Сам Господь позвонил ей».

– Мам, – воспользовался я первой же паузой и спросил, – а ты вспомни, как две недели назад мы с Сашей помолились, чтобы Иисус открылся тебе как Учитель?

Она молчала, и по ее взгляду понял, что та молитва запала ей в сердце.

– Это Его ответ, – продолжал я. – Не случайно эта женщина позвонила тогда, когда сомнения закрались в твое сердце. Вспомни, ведь Иисус открыл тебе дверь, когда ее никто не мог открыть. Он вернул тебе память, когда ты забывала слова молитвы. И сейчас Он показал тебе, что знает все твои мысли. Теперь ты веришь, что Он может все и не оставит нас, где бы мы ни были?

– Удивительно, – задумчиво произнесла она. – Ведь эта женщина позвонила мне первый раз за три года, и своим звонком подтвердила, что Бог, наверное, действительно хочет, чтобы ты уехал из этой страны.

Надо же, впервые за три недели всего на час заехал к матери, и как раз позвонила та женщина. Чудеса! Без Христа в душе – бессмысленное нагромождение случайностей. А с Ним – материнское благословение.

Может быть, то, что произошло и стало для неё по-настоящему первой встречей с Христом. Может быть, когда накануне своих именин попросила Бога открыть ей дверь, она не осознала, что, ответив на её непритязательную молитву, Он открыл ей дверь в Свой мир… И вот сейчас мы вместе побывали в нём.

В нашей жизни подведен итог Божьего промысла, Его присутствия в наших сердцах – момент благословения, момент согласия.

Какую потрясающую работу проделал Господь. Дав нам свободу выбора, Он – через боль, сомнения, заблуждения, отступничества – вывел нас из ночи к покаянию и свету, изменил наше мышление.

Умер самый близкий мне человек

«Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною».

Матфей. 16:24.

Однажды пришёл Саша и прямо с порога сказал:

– А знаешь, давай напишем письмо Горбачеву.

– Что напишем, – спросил я серьёзным тоном, думая, что он шутит.

– О Христе засвидетельствуем. Ведь наверняка он понятия не имеет, что это за личность.

Саша говорил серьёзно. Варианты последствий закрутились в моей голове. Обычно, в таких ситуациях, когда не знаю, что ответить, задаю вопрос, чтобы выиграть время и прийти к какому-то решению.

– А дойдёт письмо? – поинтересовался я.

– Конечно, дойдёт, – ответил Саша. – Пусть даже десять референтов его читать будут.