Урюкшай. Сборник

Алешка хотел отказаться, но передумал и остался сидеть на скамейке. Вернулся старик быстро, в руках у него была баночка с порошком. Он посыпал на больное место эти порошком, потом попросил мальчика задрать штанину.

– Да, тут рана серьезней. Кто это тебя так зашиб?

– В футбол играли, мне по ноге врезали, но скоро пройдет.

– Да нет, у тебя нога недели две уже болит, скоро она не пройдет, ты посиди чуток, я посмотрю, что там у меня есть от твоей болезни.

На этот раз Алексею ждать его пришлось подольше. Вернулся он с листом лопуха, который был обмазан какой – то мазью, со знанием дела забинтовал ногу.

– Придется тебе еще пару раз прийти ко мне. Дело не шуточное, ты уже взрослый и должен понимать, что со здоровьем не шутят. Ногу не натруждай, о футболе на пару недель позабудь. А скажи мне, за что тебя специально товарищ по ноге ударил?

– Не специально, просто игровой момент был.

– Я в детстве тоже мячик гонял, но по ногам исподтишка никого не бил. Тоже доставалось иногда, но не так жестоко. Тренер отчислял из команды такого грубияна немедленно.

Алешка хотел оправдать обидчика, но сдержался. Он и сам подумывал о том, что его сломали не случайно. Как заиграет кто лучше других, так ему начинает доставаться и от своих футболистов, и от чужих.

– Игра сейчас жесткая в футболе, и за форму хватают, и по ногам бьют, да и тренер заставляет играть грубо.

Старик вздохнул, покачал головой и попросил Алешку рассказать, как они тренируются, как играют, что им бывает за такие проступки.

Пришлось все рассказать старику без утайки. Он внимательно выслушал, подумал немного.

– Когда в городе играть будут футболисты?

Алешка сказал, что через день состоится игра с командой, которая возглавляет турнирную таблицу.

– Ты приди ко мне через день, мы и повязку поменяем, я тебе кое – что дам. А сейчас иди домой и помни, ногу эти дни не натруждай.

Идти Алешке к старику не хотелось, но какая – то сила словно подталкивала его, и он пришел в назначенное время. Ему вновь старик перебинтовал ногу и дал клочок газеты, в который был насыпан серый порошок.

– Придешь на стадион и высыпь этот порошок как можно ближе к игровой поляне, но не забудь, я тебя предупреждаю.

Алешке не хотелось ехать в город. Он не любил смотреть на невыразительную игру местной команды. Находилась она в конце турнирной таблицы, но какая – то сила его так и подталкивала к автобусной остановке. Автобусы ходили в город часто, поэтому добрался до стадиона он очень быстро. Вход для детей и подростков был бесплатный. Он прошел на стадион и остановился. Ему казалось, что все смотрят на него, поэтому высыпать порошок было почему – то боязно. Все же он достал бумажку с порошком, которая сама развернулась, а налетевший порыв ветра унес порошок на поле. Он выбросил бумажку в урну и прошел на трибуну. Футболисты еще разминались, били по воротам, выполняли несложные разминочные упражнения.

Игра началась ни шатко, ни валко. Игрок городской команды получил мяч и побежал с ним к воротам соперника. Защитник схватил его за футболку и придержал немного. А вот дальше все и началось.

– Отпусти, чего держишь, – кричал защитник.

– Не держу я тебя, это ты приклеился ко мне.

Они задергались, судья свистнул и прибежал разнимать футболистов. В конце – концов, один сменил форму, а второй был заменен, он до конца игры так и не отклеился от футболки.

В следующем эпизоде полузащитник ударил специально по ногам соперника. С его ноги соскочил бутс. Он ее надел, но не пробежал и пару метров, как она соскочила с ноги снова. Попробовали ее заменить, но не тут-то было. Попробовали привязать к ноге, но и это не помогло. Пришлось менять и этого игрока. Не прошло и получаса, как тренеру одной команды пришлось заменить трех игроков, а второму двух. Кое – как доиграли до перерыва.

– Если кто будет грубить на поле, отчислю из команды, – кричал один тренер.

– Неужели вы не понимаете, что соперник применяет против нас особый прием, играть без нарушений, кто нарушит, оставлю без премий или посажу на скамейку запасных, – наставлял другой.

Вторая половина игры проходила совсем иначе. С начала футболисты чего – то побаивались, а потом разыгрались. У них стали получаться красивые финты, а какие голы забивали, любо дорого было смотреть. Зрители были в восторге. И хоть их было не так много, но поддерживали они футболистов так, как поддерживали в былые времена. Даже фанаты, которые ходят на футбол не ради того, чтобы его смотреть, а попить горячительные напитки и подебоширить, неожиданно преобразились. Они не устраивали фейерверки, не кидали на поле предметы, не затевали потасовки. И хоть слышались неуместные упреки по поводу судейства, но это были безобидные крики насчет того, чтобы отправить судью на мыло или еще что – то на подобии этого. Не обходилось и без советов насчет пасов, выкриков про мазил и предложений по замене ног. За то какой восторг вызывал каждый удавшийся финт. Футболиста не били по ногам, не хватали за футболку и не били локтем в лицо, ему давали играть так, как он умел и мечтал играть. Произошло единение игроков и зрителей. Одни созидали, а другие оценивали и восхищались своими кумирами. Преобразились и тренеры. Они вскакивали со своих мест, но не для того, чтобы накричать на футболистов, а для того, чтобы заставить сыграть так, как они могут.

– На обводку иди, на обводку, чего спешишь бить по воротам. Пас отдай, да не так, а пяточкой, красиво сыграй, – примерно такие указания слышались от них.

Когда игра закончилась, довольные футболисты благодарили болельщиков, а те дружно скандировали: “Молодцы! Молодцы!” Со стадиона не хотелось уходить. Зрители с восторгом обсуждали отдельные эпизоды матча.

– Ты видел, как он дал пас через себя?

– Это что, а как он обвел троих защитников, вот только паснул плоховато?

– А каков красавец влетел в наши ворота, метров с двадцати и прямо под перекладину!

– А мы им что, хуже забили что ли? Головой в падении, аж сетка затрепыхалась. Ногой не всегда так вколачивают.

– Не кричали фанаты свое несуразное “Оле", не размахивали флагами, не раздевались, даже мата почти не было слышно. Я узнавал в них того истинного болельщика, который понимал и ценил настоящую, красивую и захватывающую игру.

И только Алешка уходил со стадиона расстроенным.

– Неужели порошок больше не будет действовать? – думал он, идя к автобусу.

На следующую игру не всем болельщикам удалось попасть на стадион.

– Нет ли лишнего билетика?

Такое волнующее и забытое слышалось то тут, то там. Мне тоже не удалось попасть на футбол. По тем крикам, которые слышались со стадиона, я понял, что порошок действует, а футболисты от души играют в первую очередь для тех, кто пришел посмотреть эту удивительную игру по правилам.

ВОДИЧКА ИЗ КОЛОДЦА

В середине лета я навестил одного старого знакомого. Мы сидели перед домом на лавочке, потягивали свои цигарки и вели неторопливую беседу. Хозяйка несла в дом ведро с водой.

– Водички можно?

– Пейте на здоровье, вода у нас отменная, колодец мордва рыли.

Она поставила ведро на лавочку, я нагнулся и начал пить эту живительную влагу.

– Да, что тут скажешь, – произнес я, оторвавшись от ведра, – пил, пил, а пить еще хочется.

Знакомый ухмыльнулся и пояснил, что они этих мордвинов с полгода ждали, только они могут рыть такие колодцы.

– А в чем сложность? – поинтересовался я.

– Сложности нет, но отступи метра на три – четыре, и вода другая будет. Может мордва заговор знают, а может сила им неизвестная помогает, но лучше них колодцы никто не рыл и рыть не будет. Эта история заинтересовала меня, я отправился за разгадкой в мордовское село. И вот что я там узнал.

Деревенская молодежь собралась на берегу небольшой речушки, устроили веселую пирушку по случаю возвращения Николая из армии. Кто–то захватил с собой мяч, встали в кружок и начали в него играть. Один парень ударил по мячу очень сильно, мяч улетел к речке в кусты. Николай полез доставать мяч, и случайно разорил гнездо какой – то пташке. Он выбросил мяч, а сам стал осторожно поправлять гнездо, но сделал только хуже.

Две птички кружились вокруг него и тревожно кричали. На голове у одной была очень маленькая коронка. Птичка села на вершину соседнего куста, растопырила крылья и произнесла на своем языке: “ Ты погубил наших птенцов, за это я тебя накажу. Быть тебе в земле!”

Николай стоял расстроенный над гнездом с удручающим видом. Он еще раз попробовал исправить свою оплошность, но снова ничего не получилось.

Вторая птичка подлетела к той, которая произнесла заклинание.

– Ты наказал этого двуногого?

– Наказал и очень строго. Я хочу, чтобы не солнце красное ему светило, а земля сырая была вокруг него, решил я.

– Это очень суровое наказание, он не специально разрушил гнездо, видишь, как он пытается исправить свою оплошность. Мы же сами в чем – то виноваты, отлетели от гнезда, а могли его защитить.

– Я и сам вижу, что немного погорячился, но так и быть. Пусть он будет в земле, но не лежать, а добывать людям воду своими руками, а солнце красное видит только тогда, когда люди будут его благодарить за добрую воду.

Вторая птичка тоже что-то прощебетала.

– Ты не мое ли решение пытаешься отменить?

– Что ты, что ты. Могу ли я посметь отменить твое решение?

– Ну, то-то же.

Веселиться с компанией Николаю расхотелось, и он ушел домой.

Прошло несколько дней. Сосед решил колодец новый выкопать, попросил Николая помочь ему. Пришел Николай, посмотрел, где сосед собрался колодец копать. Обошел не спеша это место, присел, ладонью провел по земле.

– Дядя Ваня, тут воды хорошей не будет. Копать надо очень глубоко, колец пятнадцать опускать, не меньше.

– Ты, Коля, в этом деле еще мальчишка. Мне сам Кузьма показал это место, а он редко ошибается.

– Дядя Ваня, послушайся меня, пустое это место, вода глубоко – это еще полбеды, она с запахом неприятным, годна будет только на полив.

–Не умничай, Коля, взялся помогать, помогай, не желаешь, обойдусь без тебя.

Пожал Николай плечами и ушел прочь от соседа. А у того возникли все же сомнения, пошел он к одному почтенному старику за советом. Тот пришел, осмотрел место и одобрил правильность выбора. Резонным был его довод в том, что копать колодец дядя Ваня собрался на прямой линии, которая проходила между двумя соседскими колодцами.

– Какие сомнения, – заключил он, – вон колодец, там другой, на одной жиле находятся, твой ровно посередине стоит. Колец семь опустишь, и пойдет вода.

Позвал дядя Ваня других помощников, и они начали рыть. Земля нелегкая им досталась, но ребята сноровистыми оказались, и дело двигалось неплохо. Не прошло и двух часов, как взялись они уже кольца опускать. Когда опустили четвертое кольцо, дело стало двигаться с трудом. Кольца зажало, опускать их приходилось с дополнительным нажимом.

– Ничего, ребята, – подбадривал их дядя Ваня, – уже больше половины вырыли, скоро до воды доберемся.

Опустили восемь колец, а водой, как говорят, и не пахло. Постояли, подумали, но другого выбора, как только копать дальше, они не видели. После десятого кольца призадумались.

– Схожу к Кольке, что он скажет? – произнес дядя Ваня.

Пришел Николай, взял в руку горсть глины, помял ее, покачал головой.

– Не ошибся я, вытаскивайте кольца.

С помощью Николая, они с трудом вытащили восемь колец.

– Отойдите от ямы, – предупредил Коля, – сейчас земля обрушится.

Только он произнес эти слова, как земля действительно обвалилась.

–Ну вот, – ворчал дядя Ваня, – два кольца похоронили.

Николай походил по участку, остановился у штабеля из досок.

– Колодец в этом месте рыть надо было. Вода должна быть тут. Уберем доски, скажу более точно.

Ребята дружно зарывали яму. Дядя Ваня не злобно ворчал на Николая, но проволоку, которой были стянуты доски, раскручивал. Уже стемнело, когда они управились с делами. Дядя Ваня повел ребят в дом, а Николай все ходил по участку.

Утром он ни свет, ни заря пришел к дяде Ване, который еще не проснулся. Усталость, да и выпитое вино с ребятами, сделали свое дело. Николай не стал его будить, он начал перетаскивать доски в другое место.

– Далековато от дома, – посетовала подошедшая к нему тетя Таня, – может поближе можно вырыть?

– Не настолько уж и дальше того места, где рыть пробовали, зато водичка тут отменная, ни у кого в деревне такой больше нет, – возразил Николай.

– А ты откуда знаешь? Нам тоже говорили, что и то место хорошее, а что вышло?

Ничего не ответил Коля, он и сам не знал, почему ему так приглянулось это место. Какой – то внутренний голос подсказывал, что делать надо именно так, а не иначе. Он продолжил таскать доски. По окончании этой работы, он присел на бревнышко, хотел закурить, но папиросы остались дома. Хотел идти за ними, но тетя Таня предложила кисет с табаком. Неумело скрутил самокрутку, закурил. Ядреный самосад так продрал горло, что бедняге с минуту пришлось откашливаться. Подошел дядя Ваня, который что-то бурчал себе под нос, но по всему было видно, что он был доволен проделанной работой Николая.

– Колец не хватит, – сказал он с раздражением, – давай уж привезем сначала, а потом рыть начнем.

– Ну и самосадец у тебя, дядя Ваня, горлодер какой – то. О кольцах не переживай, должно одно еще остаться. Будем пробовать все кольца опускать, но боюсь, что вода не даст.

Работал Николай быстро и аккуратно. Дядя Ваня едва успевал землю вытаскивать. В скорости пришла к нему на подмогу тетя Таня.

– Замучил ты нас, Колька, в конец. Вылезай, отдохни чуток.

– Потерпите немного, скоро вода должна появиться.

Последнее кольцо только наполовину успели подкопать. Вода стала прибывать очень быстро. Николай с помощью веревки едва успел встать на лестницу и выбраться наружу. Так появился в родном селе его первый колодец. А уж вода такая вкусная оказалась, что для питья со всех близлежащих домов из него эту воду черпали.

Весть о Колькином умении находить воду, моментально облетела всю деревню. Односельчане стали просить его, чтобы он указал то место, где надо рыть колодец. Николай не только указывал, но и сам копал эти колодцы. Одному рыть колодцы невозможно, нанял Николай помощника. Парень сноровистый в работе оказался, его подгонять не надо было. Стали приглашать их хозяева из соседних деревень. Добрая слава о них прошла в скорости по всей округе.

Время шло, настала пора Николаю в дом хозяйку приводить. Приглянулась ему девушка из соседнего села. Не из красавиц писанных она была, девушка как девушка, но зато работящая и хозяйка хорошая. Встретились раз, другой, а потом и сваты к невесте пожаловали. Свадьбу скромную решили провести, но куда там, многие хотели молодых поздравить. Пришел на торжество и дядя Ваня. И не просто пришел, принес бутыль с прозрачной жидкостью.

– Прежде чем поздравить молодых, – начал он свою речь, – прошу наполнить стаканы из этой бутыли.

Гости стали подставлять свои стаканы, дядя Ваня их наполнял.

– Мужики, – воскликнул один из гостей, – да тут вода!

–Он прав, в ваших стаканах действительно вода, – продолжил дядя Ваня, – но какая вода? В нашей деревне много колодцев, но те, которые вырыл Колька, особенными получились. Только благодаря его дару, мы пьем эту живительную влагу. Я не знаю, кто ему помогает, простому смертному такое не под силу. Я хочу, чтобы вы, дорогие родственники и гости, выпили до дна эту удивительную воду за здоровье молодых, за счастье в их семье, за то, чтобы они нарожали детей, подобных себе. А еще я хотел бы всем нам пожелать, чтобы мы и в праздники, и в будни имели на столах эту живительную влагу, тогда и жизнь наша будет более чистой и благородной.

Так и повелось с той свадьбы в деревне, первый тост за молодых поднимать в стаканах, наполненных водой. Оно и верно, не начинать же совместную жизнь с хмельного напитка. Не зря говорят, что как начнешь жизнь, так она дальше и покатиться.

Хорошо молодые зажили вместе. А вскоре ударили первые заморозки, Николай стал ходить на работу в мастерскую. В технике он неплохо разбирался, за холодное время года так отремонтирует пару тракторов, что трактористы их даже новым предпочитали. Но наступала весна, оттаивала земля, и Николай с помощником на свое дело отправлялся. Жена молчала первое время, но потом стала уговаривать бросить эту опасную работу.

– Разве дома тебе дела нет? – ворчала она. – Ты хороший механизатор, заработаешь на тракторе не меньше.

Ничего не говорил ей Николай, собирался и уходил из дома.

Собралась она однажды сходить к гадалке в соседнюю деревню. Но ночью приснился ей странный сон. Налетели на нее будто бы вороны, кружат перед самым лицом, того и гляди, глаза выклюют. А кричат человечьими голосами. Она без труда разобрала, что они кричали. Будто бы она не должна никуда ходить, а если пойдет, потеряет не только мужа, у самой жизни хорошей не будет. Подумала, подумала жена, да и решила не испытывать судьбу. Кто его знает, может неспроста такое приснилось? Так и продолжал Николай исполнять птичий приговор.

Как-то и мне посчастливилось увидеть работу этих уже не молодых людей. Поражало поведение Николая Степановича, его теперь только так величали. Пройдет он несколько раз по тому месту, где будет новый колодец, попросит у хозяина полешко, усядется на него, достанет кисет. Магазинное курево он не признавал с того дня, как свернул первую цигарку. Неторопливо развяжет тесемку, развернет кисет, достанет сложенную гармошкой газету, оторвет клочок бумаги, зажмет его губами, достанет щепотку махорки, кисет зажмет между пальцев, берет клочок газеты, насыпает в него самосад, ловко сворачивает цигарку. Берет ее в рот, но прикуривает не сразу. Посидит, подумает чуток, вытащит из кармана коробок спичек, прикурит, сделает пару затяжек.

– Сколько колец у тебя хозяин?

Услышав ответ он, или одобрительно покачает головой, или заставит хозяина довести недостающие кольца.

Николай Степанович не любил, когда смотрели на его работу. Нам пришлось отойти к соседнему дому.

– Старый становится Степаныч, бросит работать, к кому обращаться будем? – произнес один из мужиков.

– И не говори, да разве молодежь согласится на такую работу? – продолжил второй.

Вот так иногда в жизни бывает, гоняется иной за уважением и славой сломя голову, а она все едино стороной обходит. Другой делает свое дело на совесть, ни славы ему не надо, ни званий особых, а люди долго будут помнить его. И не только помнить, но и передавать из поколения в поколение рассказы о нем, которые с годами все красочней становятся.

– Попьем, мужики водички?

– Чего ж не попить? Этот колодец сам Николай Степанович копал.

Не случайно во многих мордовских селах вода такая, которую сколько ни пей, а пить все едино хочется.

МОРДОВСКИЕ ТОПОРЫ

Таких красивых деревенских изб, какие есть в Мордовии, я больше нигде не видел. Как – то проезжал одно село в пригороде Саранска, любуюсь на добротные дома, а попутчик мне и говорит:

– Топоры у мордовских плотников волшебные, вот они такие дома и строят.

Через некоторое время довелось мне снова побывать в этом селе. Вспомнились слова попутчика, решил узнать, что за топоры используют местные мастера? Повезло мне, разговорился с одним старичком, который и поведал мне о плотницких артелях и их топорах.

– Шабашниками нас называли – рассказывал дедок, – так вот, в нашей артели занемог плотник. Лето, время горячее, каждая пара рук на вес золота, где уж в такую пору хорошего плотника в артель заманишь. Пришлось пригласить молодого мужика, Сергеем его звали. В плотницком деле молодой – это уже за тридцать лет. Он сразу согласился. Зарабатывали мы все же не плохо, но работать приходилось от темна и до темна. Артель наша была хорошая, работали справно, зря не выпивали, работы тяжелой не чурались. Стал Сергей плотницкий инструмент, собирать, который от отца остался, и осматривать его. Топор был в порядке, только немного подправить нужно было на точиле, долото тоже. Черта хоть и поржавела немного, но для работы вполне годна. Осмотрел он рубанок, фуганок, шнур, ножовку, молоток, что необходимо в плотницком деле. Включил электрическую точилку, взял топор и приладился точить.

– Что же ты делаешь? – услышал он чей – то голосок.

Оглянулся, но рядом никого не было. Опять точить приладился, но снова тот же голос.

– Что делаешь? Ты же меня загубишь.

– Кто балуется? – спросил Сергей.

– Топор я, топор, который ты в руках держишь. Нельзя меня так точить. Ты принеси ручное точило из сарая, налей воды в корытце и точи.

Удивился Сергей, но послушался, принес точило, налил воды в корытце, позвал жену, которая крутила за ворот, а он топор точил. Хоть и пришлось повозиться с топором, но наточил он его очень хорошо. Привел в порядок остальной инструмент, уложил все в кошелку и отправился спать. Утром ни свет, ни заря артель направилась в соседнее село. Подрядились дом там срубить местному бригадиру полеводческой бригады.

Самое трудное дело при рубке сруба – углы вырубать. Чуть не так тюкнул топором, перерубил угол. Молодым плотникам не сразу доверяли это дело, на пазах держали какое – то время. Сергей же взялся сразу угол вырубать. Словно сам за него топор решил и все сделал. Положили бревно, а оно как влитое на место встало.

– Ну что ж, хорошая работа, – произнес старшой, – руби и дальше, но гляди у меня, напортачишь, удержу с заработка.

Споро дело шло у плотников. Венец за венцом так и ложились в срубе. Подойдет хозяин, посмотрит, покачает головой.

– Ну и сруб у вас, мужики, хоть воды наливай, а углы, словно не топором вырублены, а вылиты, ни зазоринки, ни щелочки, теплый дом будет, хорошая работа ничего не скажешь.

На выходной день артель домой уходила. В баньке помыться, рубашки поменять, инструмент в порядок привести. Дорогой Сергей рассказал мужикам о своем топоре. Хоть и посмеялись они над ним, но точить топоры стали на ручных точилах.

На следующей неделе дом ставили. Сомшить сруб хоть и тяжелое дело, но недолгое. А вот отделка требовала и мастерства, и времени от плотников. Закоси стропилу, крыша гнутая получится. Прошиби немного с размером, на обшивке дома намаешься, и так во всем. Но работала артель хорошо, дом вырисовывался ладный. Дошло дело до наличников.

– Мужики, дайте мне их сделать, – предложил Сергей.

– А не молод еще? – возразил старшой.

– Дайте, не пожалеете.

– Ладно, делай, – согласились плотники.

Берет Сергей доску, а она сама будто из рук выпадает. Взял вторую, она на верстак так и ложится. Рубанок по такой доске словно порхает, только стружка в колечки скручивается и под ноги падает. Узоры вырезал он не очень– то замысловатые, а наличники получились на загляденье. Мужики только головами покачивали.

– Молодец, Сергей, сделал то, что надо.

Хозяин довольный ходит, плотников похваливает, обещает за хорошую работу деньжат прибавить. Фронтон тоже Сергею поручили делать. Мужики доски готовят, а он узоры вырезает и приколачивает. Не дом, а терем получился, во всей округе такого нет.

– Сколько лет живу, а такой красоты не видела, – говорила одна старушка, – сделано настоящими мастерами.

Хозяин рассчитался с артелью щедро, магарычом знатным угостил, а чтобы не было неприятностей, сам довез их на подводе до дома. С того дня у артели заказчиков было хоть отбавляй. Другим плотникам завидно стало, ходят, присматриваются, перенять хотят. А тут у одного плотника топорище сломалось. Ему надо было по делам в город ехать, а утром ни свет, ни заря на работу. Он попросил Сергея сделать топорище. Жили они по соседству, но работали в разных артелях. Хорошее топорище – дело не простое. Чуть не по руке сделаешь, на работе намаешься. У Сергея топорище вышло, что надо. И вот какое чудо случилось. Мастерство у соседа так выросло, что он мог поспорить уже с самим Сергеем. Прознали про это другие плотники. Стали у них ни с того, ни с сего топорища ломаться. Сделал Сергей одному топорище, другому, третьему. Потом и те, у которых были сделаны топорища Сергеем, стали своим артельным топоры править. Мастерство у них тоже росло моментально. Не прошло и полгода, как все артели из села были в почете, и охотно приглашались на строительство домов.

Прошло несколько лет. Сергей сильно занемог. Три недели бедняга провалялся в постели с высокой температурой. За это время столько пилюль наглотался, сколько не выпил их за всю свою жизнь. Оклемался немного, вышел во двор, свежим воздухом подышать. Смотрит, кошелка с инструментом под навесом стоит. Подошел, вытащил топор, повертел его в руке.

– Брошу я это плотницкое дело, на работу устроюсь, а то, не ровен час, окончательно здоровье потеряю.

– Не бросишь, – возразил ему топор, – ты до конца дней своих ко мне привязан.