Машинка

В отличие от Лизы, душевная рана Варвары Алексеевны от неудачного романа дочери с вскружившим ей голову модным журналистом, который был лет на десять старше нее и оказался подлецом и пустышкой, окончательно не зарубцевалась и кровоточила при каждом воспоминании.

Роман длился пару лет. Потом журналист нашел себе другую музу. Лиза, которая в это время работала над своим первым сценарием под заказ, впала в депрессию. Написанный вопреки всему сценарий заказчиком был отвергнут, а на доработку или переделку у Лизы уже просто не было сил, что еще больше усугубило ее состояние. Отец-психиатр мобилизовал все свои возможности, чтобы привести дочь в чувство. Сделать это окончательно получилось лишь спустя полгода.

В разговорах с Лизой родители старались не касаться ее профессиональных занятий, но, когда Лиза сама о них заговаривала, отношение их так или иначе проступало. Впрочем, больше всего переживаний вызывала ее семейная неустроенность.

Вслух они ничего не говорили, не делились с Лизой шутливыми мечтами о внуках, не заводили невзначай разговор о знакомых, у которых в семье появилось прибавление, но сама тема постоянно висела в воздухе, как надвинувшаяся грозовая туча, которая все никак не разрешится дождем. Так было и сейчас.

– Ты знаешь, мам, я, наверное, пойду, – сказала она, когда они выпили по чашке чая. – Мне сегодня надо еще поработать. А через пару дней снова загляну. Надеюсь на присутствие папы.

– Узнаю у отца, когда он точно будет дома, и позвоню. Приготовлю что-нибудь по случаю.

– По какому такому?

– По тому самому! Поужинаем с вином. Кстати, тебе нужны деньги на компьютер?

– Нет, спасибо, – как всегда равнодушным тоном ответила Лиза, уже зная, что завтра на ее банковский счет придет очередное «пожертвование».

Выйдя от родителей, Лиза столкнулась с соседкой, восьмидесятипятилетней Марией Павловной Кассинской, бывшей примой-балериной, танцевавшей на сценах известных театров. Встреч с ней Лиза не любила и по возможности старалась их избегать.

Мария Павловна постоянно была чем-то сильно возмущена; лицо ее всегда выражало крайнее негодование, а глаза сверкали недобрым огнем. Лиза никогда не видела, чтобы соседка улыбалась.

Сейчас Мария Павловна возвращалась из магазина: выходила из лифта, волоча за собой хозяйственную сумку на колесах.

Лиза поздоровалась с ней и зашла в лифт. Когда она собралась нажать на кнопку первого этажа, за спиной у нее раздался скрипучий голос соседки.

– Это ты опять на ступеньках масло разлила?

Лизин палец застыл над кнопкой. Она выглянула из лифта.

– Какое масло?

– Известно какое – оливковое! – Кассинская смотрела на Лизу взглядом, от которого наверняка свернулось бы молоко.

– Извините, Мария Павловна, но я ничего не разливала.

– У тебя еще есть наглость отрицать!

От такого обвинения Лиза опешила.

– Боюсь, вы что-то путаете. Я пришла к родителям с абсолютно пустыми руками. Даже если бы и хотела что-то разлить, то все равно не смогла бы. Поскольку нечего.

– Fille effrontйe[1], – злобно прошипела Кассинская и, загремев ключами, отвернулась к двери.

Нагнувшись к замочной скважине почти вплотную, она стала вставлять ключ, который никак не хотел вставляться. Со стороны казалось, что старуха что-то прячет или набирает какой-то код. Все это сопровождалось сдавленными проклятьями в адрес мерзавцев, которые только одни ее и окружали.

В детстве Лиза боялась Кассинской. Та уже тогда казалась ей настоящей ведьмой. Со временем страх сменился брезгливостью. Начав писать сценарии, Лиза как-то подумала, что Мария Павловна идеально подходит для героини фильма ужасов – ведьмы, зловещего призрака, упыря и далее по списку. По крайней мере, внешность соответствовала. Что же до характера, то это уже был фильм ужасов наяву.

Мария Павловна когда-то, и вправду, была знаменитой балериной. После окончания Вагановского училища она очень быстро стала звездой. Однако в самый расцвет театральной карьеры, когда ей было всего лишь тридцать пять, у нее случилась банальная травма ноги, которую она подвернула на лестнице, поскользнувшись на подсолнечном масле, разлившемся из чьей-то разбившейся бутылки. Публика в доме жила приличная, и то, что это было сделано специально, из чистого хулиганства, представлялось маловероятным. Однако сама Мария Павловна усматривала в этом происки либо завистников, вернее завистниц, метивших на ее место примы, либо тех же соседей по дому, которым не давали покоя ее слава и удавшаяся жизнь.

Но как бы там ни было со сцены Кассинской пришлось уйти. К тому времени она была замужем за известным, обласканным властью художником. После его смерти, помимо его картин в просторной квартире в престижном доме, у Марии Павловны осталась еще коллекция полотен старых мастеров, загородная дача в поселке творческих работников и солидный счет в банке. Однако несмотря на материальное благополучие Кассинская превратилась в законченного мизантропа и считала всех людей натуральным исчадием ада.

Подруг у нее не было, а с бытом ей помогала пожилая то ли грузинка, то ли армянка, высокая, худая, всегда одетая во все черное. Встречаясь иногда с ней у входной двери или у лифта, Лиза всегда здоровалась, но та лишь молча кивала и, не встречаясь взглядом, быстро проходила мимо. Однажды Лиза подумала, что она немая и Кассинская выбрала ее специально, чтобы оградить себя от лишних разговоров.

Спустившись на первый этаж, Лиза внимательно осмотрела ступеньки лестницы, ища на них следы масла, но так ничего и не нашла.

– Похоже, старуха совсем уже сбрендила, – подумала она. – Живет одна, а в доме между тем газовые плиты. Надо будет сказать родителям.

Придя домой, Лиза тут же села за компьютер. Такой свободы в работе она еще никогда не ощущала. Временами казалось, что рядом стоит кто-то невидимый и едва слышно нашептывает ей текст.

К часу ночи синопсис был готов. Лиза еще раз перечитала его и удовлетворенно откинулась на спинку кресла. Взгляд сам поднялся к водруженному на шкаф «маленькому сфинксу» и задержался на нем. Утром она отправит заявку Студневу.

Лиза сладко потянулась и решила приготовить чай. Ложиться спать еще не тянуло. Хотелось продлить блаженное ощущение от удачно сделанной работы, прочувствовать, что называется, полностью и до конца. В том, что заявка написано именно, как надо, она не сомневалась.

Проснувшись около одиннадцати, умывшись и неспешно позавтракав, Лиза вернулась к компьютеру, чтобы еще раз, на свежую голову, прочитать написанное, и снова осталась довольна.

Выждав еще немного, она открыла почту и отправила заявку в «КИНО-ПОЯС».

– Лети с приветом, вернись с ответом, – напутствовала она ее присказкой из пионерского детства матери, о котором та ей не раз рассказывала.

Покончив с этим делом, Лиза выдохнула, словно сбросила тяжелую ношу, и подержала на удачу кулачки. О синопсисе она решила больше не думать и обратиться к более прозаичным делам. Например, купить еды, который в холодильнике осталось совсем немного, убраться в квартире и что-нибудь почитать.

Поскольку продовольственная закупка обещала быть крупной, Лиза решила не размениваться на близлежащие торговые точки и отправиться на машине в какой-нибудь гипермаркет.

Она натянула кроссовки и, взяв из вазочки ключи, спустилась во двор к своей кремовой «Весте», тезке древнеримской богини семейного очага и весеннего обновления. Что, кстати, тоже было одной из причин выбора именно этой модели. Говорят же, как вы лодку назовете – так она и поплывет. А в плавании по безбражному морю автодорог лучшей компании, чем компания почтенной богини-заступницы, придумать трудно.

Когда, подходя к «Весте», Лиза нажала на ключе кнопку блокировки дверей, машина по-дружески подмигнула ей фарами.

Дорога до «Ашана», который располагался все в том же «Капитолии», оказалась быстрой. Машин было мало, а светофоры, когда Лиза к ним приближалась, словно по команде давали зеленый свет. Через пятнадцать минут она была уже на месте.

Оставив «Весту» на парковке, Лиза двинулась в «Ашан». Закупка, как и доезд, прошла быстро. Ноги сами вели ее в нужном направлении, а продукты на полках почти сами бросались ей в руки. Наблюдая за собой словно со стороны, Лиза вспомнила «Алису в стране чудес», где провалившаяся в кроличью нору героиня, идя по ее подземным комнатам, натыкалась то на пирожок с надписью «Съешь меня», то на бутылочку, на этикетке которой значилось «Выпей меня».

Быстро наполнив корзину продуктами, Лиза расплатилась и вернулась к машине. Сложив пакеты на заднем сидении, она собралась было сесть за руль, но тут взгляд ее случайно упал на заднее крыло, на котором красовалась серьезная вмятина.

– Чёооорт!!! Только не это! – простонала Лиза. Сейчас ей только не хватало хлопот с ремонтом! А ведь как хорошо начался день… И вот – нате вам!

Она стояла перед крылом и взирала на вмятину, как на некую абстрактную картину, в содержание которой невозможно поверить. Уж слишком оно казалось невероятным. И где теперь искать этого злодея?

Лизе еще не приходилось иметь дело с ДТП и его последствиями – обращением в страховку, ремонтом, нервным ожиданием его завершения. Но, увы или к счастью, впервые случается абсолютно все.

С этой философской мыслью Лиза села за руль и хотела было достать из бардачка страховой полис с телефоном компании, но тут увидела под дворником на лобовом стекле записку. То, что это была записка, она поняла сразу, поскольку бумага была сложена вдвое, в то время как рекламная продукция раздается обычно в «полный рост».

Лиза развернула записку. Она была от того самого злодея. Помимо извинений за причиненный ущерб, здесь был еще номер телефона, по которому он просил связаться с ним для урегулирования «досадного инцидента». К сожалению, он спешил и не мог дождаться прихода владельца «Весты», то есть Лизы. В конце записки стояла подпись: «Герман».

Лиза не могла не отметить, что послание было составлено красиво, даже с каким-то изыском. Было видно, что автор человек интеллигентный, с правильными представлениями о нормах приличия. От сердца немного отлегло.

Вернувшись за руль, Лиза достала телефон и набрала оставленный номер. На другом конце никто не отвечал, и после десятого сигнала она нажала на красную кнопку. Пронеслась мысль: а, может, злодей просто вот так изощренно над ней посмеялся? Хотя, с другой стороны, он может быть в метро и не слышать звонка, или находиться где-то еще, где телефон плохо ловит.

Лиза решила не накручивать себя и позвонить позднее. Но былое настроение уже безвозвратно испортилось. Хорошо еще, успела дописать синопсис и отправить Студневу, а то вот она, новая засада: работать в теперешнем состоянии дело немыслимое.

Прежде чем сунуть телефон обратно в сумку, Лиза снова набрала номер «властителя ее дум» и вдруг услышала приятный мужской голос:

– Я вас слушаю.

– Добрый день. Это Герман? – Лиза старалась говорить как можно строже.

– Да, это я.

– Вы мне оставили номер…

– А вы, я понимаю, та самая несчастная жертва моих парковочных способностей?

– Вы не ошиблись.

– Замечательно! То есть на самом деле ничего замечательного здесь, конечно же, нет. Еще раз приношу мои извинения. В том числе и за то, что не дождался вас. У меня была чрезвычайно важная встреча, на которую я просто не мог опоздать. Я понимаю, что в этой ситуации для вас это не аргумент, но давайте встретимся и все обсудим. Вы уже звонили в страховку? Если вам дадут меньше, чем будет стоить ремонт – увы, так бывает, – я доплачу. Хватит с вас моральных издержек! Кстати, у меня есть хорошие мастера. Могут все сделать быстро и качественно.

Слушая Германа, Лиза почувствовала сильное облегчение. Несмотря на вежливую записку, она была готова к тому, что, прикинувшись интеллигентом, «злодей» будет пытаться если не ускользнуть, то, по крайней мере, минимизировать свою ответственность, устроив какую-нибудь «дымовую завесу». Но ничего подобного не происходило, и Лиза подумала, что Герман, должно быть, и вправду, человек адекватный и обсуждать с ним малоприятные вопросы будет не так трудно, как она изначально себе рисовала.

– А вас как зовут? – поинтересовался между тем Герман.

Лиза хотела было ответить «Лиза», но вовремя спохватилась.

– Елизавета, – все так же строго-серьезно сказала она.

– Очень приятно, Елизавета! Так где и когда вам будет удобно встретиться?

Лиза задумалась. А действительно – где? С «когда» было проще. Время у нее сейчас есть, а вот с местом встречи, «которое изменить нельзя», сложнее. На улице? Как-то нехорошо решать серьезные вопросы на ногах. В кафе? Расслабляющая атмосфера, подсознательно располагающая к вежливому, бесконфликтному разговору. Ведь он наверняка будет угощать ее кофе, предлагать что-то еще. И что, заявить на это что-то типа «За себя я заплачу сама»? Тогда уж лучше в библиотеке, усмехнулась она про себя. Но поскольку отвечать было надо, она назвала первое, что пришло в голову.

– В «Капитолии».

– Зовете преступника на место преступления? – пошутил Герман.

– Именно, – с серьезной иронией подтвердила Лиза. – На первом этаже, сразу налево от входа, есть кафе. Давайте там завтра в двенадцать.

– Хорошо. Буду как штык. Джинсовая куртка, короткая борода и что-нибудь в руках.

– Тогда до встречи, – все так же холодно бросила Лиза и быстро «повесила трубку».

Приехав домой, она позвонила в страховку. Собиралась это сделать сразу, когда обнаружила вмятину, но за разговором с Германом забыла и уехала с места ДТП.

В страховой компании ее спросили, есть ли у нее заполненный европротокол. Лиза автоматически ответила «да» и тут же испугалась: а вдруг Герман завтра не придет и тогда у нее не будет никаких доказательств, что это ее ударили, а не она кого-то. Она взмолилась про себя, чтобы завтрашняя встреча с Германом прошла, как надо, и страховка полностью покрыла стоимость ремонта «Весты».

После разговора со страховщиками Лиза еще какое-то время продолжала размышлять над свалившейся на нее проблемой, но потом решила, что, раз все равно надо ждать завтра, она займется чем-нибудь более полезным, нежели пустопорожняя рефлексия. Например, пойдет прогуляться и проветрить голову.

Но в этот момент раздался звонок от Лиды. Словно чувствовала! Предварительно поинтересовавшись, есть ли у нее время, она попросила Лизу сходить с ней в магазин и помочь с выбором платья, в котором ей предстояло на следующей неделе выступить в роли свидетельницы на свадьбе коллеги со студии. Подходящий наряд у нее в принципе есть, но почему бы по случаю не купить что-то новенькое? Надо иногда баловать себя любимую.

Лиза обрадовалась. Лидин звонок был как нельзя кстати. А в магазине она, может, и себе что-нибудь подберет.

Лида нацелилась на ТЦ «Европейский», что у Киевского вокзала. В нем больше всего магазинов и бутиков. Они договорились встретиться в четыре у входа, что строго напротив выхода из метро.

Поход по «Европейскому» занял два часа. Час – рекогносцировка – как-никак самый крупный ТЦ в городе – и час – генеральное сражение, увенчанное викторией: перемерив около десяти платьев, Лида таки выбрала одно, после чего гордо заявила, что выглядеть в нем будет, точно, не хуже невесты. А, может, даже и лучше.

– Теперь главное – чтобы жених не перепутал! – довольно хохотнула она.

Лиза тоже ушла не с пустыми руками. Ей приглянулось одно из примеренных Лидой платьев, и она купила такое же, но на два размера меньше. Лида была покрупней Лизы: не полная, но с приятной налитостью и трогательным нарушением некоторых пропорций.

Уходить из центра, не обмыв покупки, подругам показалось недостойным, и они зашли в кафе на первом этаже. Сев за столик у окна с видом на привокзальную площадь, они заказали по бокалу вина, мороженому и чашке кофе.

Лиза рассказала об утренней вылазке за продуктами, закончившейся вмятиной на боку ее ласточки, а также про записку Германа, разговор с ним и договоренность о встрече.

– Хочешь, завтра с тобой пойду? – настороженно предложила Лида.

– Зачем? – не поняла Лиза.

– А если это какой-нибудь маньячила? Уж больно красиво все складывается: вежливая записка, галантная речь, готовность компенсировать… Плавали – знаем! Слышала про «мягко стелет» и чертей в тихом омуте?

– Не нагнетай, – поморщилась Лиза. – Встречаемся в людном месте, а не на пустыре каком-нибудь или в пустом доме.

– Ну да, скажи что-нибудь еще про отсутствие капюшона с бензопилой!

– Это уже больные фантазии. Схожу к злодею на свидание и все тебе потом расскажу, – объявила окончательное решение Лиза.

– Только чтоб без утайки!

– Без утайки.

– Кстати, а что с той заявкой для «КИНО-ПОЯСа»? – вспомнила вдруг Лида. – Начала писать?

– Закончила уже, – Лиза с шутливой гордостью посмотрела на подругу.

– Это как?

– Да так. Спасибо машинке!

– Какой еще машинке?

– На какой твой Липкин, как дятел, долбит.

– А откуда она у тебя? – удивилась Лида.

– Из магазина.

– И когда успела? Ведь только два дня назад об этом разговаривали!

– Ну вот за это время и успела. Только до сих пор не могу понять, как я ее купила, – с непроизвольным изумлением в голосе ответила Лиза. – Тут прямо мистика какая-то. Сюжет для готического рассказа…

– В смысле?

– В том самом, что не могу вспомнить, как я ее приобрела. Словно была в каком-то забытьи. Очнулась, а та уже стоит передо мной на столе…

– Ты что, снова в тот антикварный заходила?

– Ну да. Только не знаю, как и почему.

– Обана! У тебя, вообще-то, как, кукуха на месте?

– Вроде, пока не улетела.

– Ну-ну, надо будет тебе теперь чаще звонить. И что, прямо так и долбишь на ней? – перескочила она без всякой паузы к машинке.

– Пишу на компьютере. А машинка просто вдохновляет. Со шкафа вштыривает.

В этот момент Лизе показалось, что в окне, у которого они сидели, она увидела, как Киевскую площадь переходит человек, похожий на загадочного антиквара. Но, как и тогда, на эскалаторе, разглядеть как следует и понять, он это или не он, она не смогла.

– Увидела кого-то знакомого? – поинтересовалась Лида.

– То ли увидела, то ли показалось.

– Кто-то, кого знаю?

– И да, и нет.

– В смысле?

– В смысле антиквар, про которого рассказывала.

– Тот самый, с машинкой?

– Ну да. Мне кажется, после покупки машинки встречаю его уже второй раз, но всякий раз не уверена, он ли это.

– Креститься надо! – с серьезным лицом изрекла Лида.

– В смысле?

– Ну, когда кажется…

– Не смешно.

На следующий день в четыре часа Лиза явилась к условленному месту. Остановившись у входа кафе, она окинула взглядом сидящую в нем публику, ища среди нее человека в джинсовой куртке и с короткой бородой. Посетителей было довольно много – почти все столики были заняты. Джинсовых курток было несколько, но борода всего одна. Владелец ее сидел один в дальнем конце и что-то рассматривал в своем телефоне. Решив, что это Герман, Лиза двинулась к нему. В этот момент мужчина оторвался от телефона и поднял голову. Увидев направлявшуюся к нему Лизу, он помахал ей рукой. На лице играла приветливая улыбка.

Для Лизы было полной неожиданностью, что ее антагонист окажется столь молодым и привлекательным. Мало того, он как две капли воды был похож на ее Марка, того самого, из синопсиса, которого она себе нафантазировала: высокий, статный, русоволосый зеленоглазый красавец. Если бы не борода, сходство было бы стопроцентным. Лиза даже опешила.

– Добрый день! – приветствовал ее Герман. – Похоже, данное мною описание фигуранта оказалось довольно точным. Вычислили на раз-два, – улыбнулся он.

– Не совсем, – серьезно ответила Лиза. – Вместо обещанного предмета в руках – пустота.

– Извините, забыл, – признал Герман. – Мог ведь провалить всю операцию!

– Бывает.

Лиза решила быть начеку и не поддаваться на возможные уловки, с помощью которых Герман мог попытаться усыпить ее бдительность: деловой тон и поменьше улыбаться.

– Прошу вас! – Герман сделал приглашающий жест.

– Спасибо, – усаживаясь, сухо поблагодарила Лиза.

– Вам что заказать?

Лиза хотела было сказать, что ничего не надо, но почему-то передумала.

– Капучино, если можно.

– Может быть, что-то еще?

– Нет, спасибо.

Мимо как раз проходила официантка, и Герман сделал заказ.

– Ну что ж, давайте к нашим баранам, – сказал он с извиняющейся улыбкой. – Еще раз прошу прощения за причиненный ущерб и возникшие неудобства. На самом деле, когда я парковался, рядом закричала какая-то женщина, и я на секунду отвлекся. В результате въехал в вас задним бампером. Это в качестве объяснения. Вина же полностью моя, и я ее признаю. Вот бланки европротокола, – Герман открыл висевшую на спинке стула сумку и достал оттуда два чистых бланка. – Можем сейчас заполнить и поставить вчерашнее число. Вы ведь звонили в вашу страховую?

– Звонила, – подтвердила Лиза, не столько слушая, сколько разглядывая Германа.

– Вот и отлично. Как я сказал, страховка не всегда покрывает фактические расходы. Поэтому еще раз заявляю о готовности целиком и полностью возместить ущерб и предлагаю поговорить о чем-нибудь более приятном, если вы, конечно, не против.

– У вас довольно редкое имя, – словно не слушая его, заметила Лиза.

– Вы так считаете? – озадаченно посмотрел на нее Герман. Похоже, он был удивлен столь быстрым переходом Лизиных мыслей к предмету, весьма отдаленному от страховки и ремонта машины.

– Людей с этим именем встречать как-то не приходилось. Среди друзей и знакомых нет ни одного. Вы первый.

– «Герман» – это от латинского «germanus», что в переводе означает «единоутробный, родной». Бабушкин выбор. Она была весьма своеобразным человеком. У меня, кстати, и фамилия не совсем обычная: де Монсо. От далекого прадеда-француза досталась. Даже не знаю, сколько там пра-, пра-, пра-. Пришел в Россию с Наполеоном да так и остался. А как именно и почему, увы, не знаю. Тайна, покрытая мраком. Родственников немного, да и те тоже практически ничего не знают.

Лиза вдруг почувствовала, что у нее слегка закружилась голова. Зеленые глаза Германа смотрели на нее пристально и притягивали, как магнит. С усилием она отвела взгляд в сторону.

– Понятно. Ну что ж, давайте заполнять протокол, – Лиза постаралась вернуть деловой тон, но вместо него услышала в своем голосе нечто похожее на растерянность.

– Давайте каждый здесь заполнит свое, а потом поменяемся, – Герман с вежливой улыбкой пододвинул Лизе пустой бланк.

Лиза достала ручку и стала вписывать данные свои и «Весты». В этот момент у нее зазвонил телефон. Номер на экране был незнакомый. Это могла быть очередная реклама или кто-то просто ошибся номером. Однако Лиза все же поднесла трубку к уху.

– Алло! Это Студнев, – услышала она голос главы компании «КИНО-ПОЯС». – Помните такого?

– Конечно, – ответила Лиза, чувствуя, как внутри у нее все замирает.

– Это просто замечательно! Не то, что помните, а то, что написали. Как раз то, что мне нужно.

От такой неожиданности у Лизы перехватило в горле. Она хотела сказать «спасибо», но не могла.

– Алло, вы меня слышите? – Студнев, видимо, принял молчание Лизы за обрыв связи. – Прервалось, что ли? – пробурчал он под нос.

– Да нет, я вас слышу, – выдавила из себя Лиза, по-прежнему не веря, что разговаривает со Студневым не во сне, а наяву. – Я очень рада.

– Ну вот и отлично! Готов подписать договор. Подъезжайте, и мы все обсудим. Когда вам удобно?

– Я сейчас довольно свободна.

– Сегодня у нас что, понедельник? В четверг в двенадцать устроит?

– Вполне.

– Ну вот и замечательно. Попрошу Валентину с Лисогоровым подготовить договор.

– Спасибо, – произнесла Лиза, но Студнев уже отключился.

– Что-то случилось? – поинтересовался Герман, глядя на Лизу, которая мысленно, похоже, была где-то совсем далеко.

– Случилось.

– Надеюсь, что-то приятное?

– Более чем, – Лиза посмотрела на Германа широко раскрытыми глазами. – Мне только что заказали сценарий.

– А вы что, сценарист? – удивился Герман.

– Некоторым образом, – Лиза почувствовала, что она уже не в состоянии думать о вмятине, страховке и ремонте родной машины.

– Послушайте, может, мы дообсуждаем все это в другой раз? – она подняла глаза на Германа, но взгляд ее словно проходил сквозь него, устремляясь куда-то вдаль.

– С удовольствием. Хотя, по сути, мы все уже оформили, – Герман придвинул к себе Лизин протокол. – Давайте я впишу ваши данные во второй экземпляр, а вы пока собирайте разлетевшиеся мысли.

Лиза смотрела на Германа уже с благодарностью. Все, вроде, складывалось неплохо. С ремонтом как будто больших проблем не предвидится. С одной стороны, страховка, с другой – Герман. По первому впечатлению, похоже, он человек не только симпатичный, но и порядочный. Сейчас Лиза внимательно его рассматривала, пользуясь тем, что тот был занят заполнением протокола.