Полное собрание стихотворений

Одна природа

Одно – всегда прекрасно,Одно – не изменяет,Что в небе так бесстрастно,Так далеко сияет.Обман – в словах великих,Обман – в любовных взорах,Но правда – в чащах диких,В тебе – дубровный морок.Любить того не стоит,Что в жизни сердце манит;Природа успокоит,Природа не обманет.Баюкая, обниметДетей своих усталых,Еще нежнее приметОтверженных и малых.Не лгу, не лицемерю:Я потерял дорогу.И уж давно не верюНи людям я, ни Богу.Но верю я донынеТому, что скажет колосИ моря вечный голос,И тишина пустыни.1892

Два сонета Петрарки

1. «О красоте твоей молчать стыжусь, Мадонна…»

О красоте твоей молчать стыжусь, Мадонна,Ты в незабвенный день предстала мне такой,Что холоден с тех пор я к прелести иной,К иной любви душа навеки непреклонна.Как часто я гранить тебе сонет хочу,Но слишком тверд алмаз, напилок изменяет,И пред Лаурою душа изнемогает,И холодней мой стих, чем лед, – и я молчу.Открою ли уста, чтоб говорить – напрасно!Немеет песнь любви в груди моей безгласной,И ни единый звук к тебе не долетал...Едва мое перо касается бумаги —Ни вдохновения, ни мысли, ни отваги...И с первым опытом я струны покидал!

2. «Лукавый бог любви, я вновь в твоей темнице...»

Лукавый бог любви, я вновь в твоей темнице...О пленник, покорись и воли не ищи:Все двери заперты, и отданы ключиТюремщиком твоей безжалостной царице.Уже я был рабом, когда заметил плен.(Клянусь, – хотя никто не верит мне, я знаю)С усильем вырвавшись из-за тюремных стен,О них со вздохами, жалея, вспоминаю.К темнице так привык, что воли не хочу,И порванную цепь повсюду я влачу...Таким огнем любви горит мой взор унылый,Что, если бы теперь ты видела певца,Сказала бы: «Судя по бледности лица,Друзья, мне кажется, он на краю могилы».

<1893>

Спокойствие

Мы в путь выходим налегке,Тому, что жизнь пройдет, не веримИ видим счастье вдалеке,И взором прошлого не мерим.Но день за днем, за годом годУходит медленное время,И тяжесть прошлых лет растет,И сердце давит жизни бремя.Теперь, когда я вспомню вдруг,Как в жизни дней счастливых малоИ сколько сердце зла и мук,Чтоб только жить, судьбе прощало —В душе усталой нет следа, —Хотя и грешен я во многом, —Ни покаянья, ни стыдаНи пред людьми, ни перед Богом.И я молиться не хочу:Страданья веру победили,Нет даже слез – и я молчу,И мне спокойно, как в могиле.Зачем дрожать? О чем молить?И от кого мне ждать прощенья?Я сам не должен ли проститьТого, кто мне послал мученья!

<1893>

Бумажные цветы

На ограде церковнойБожьей Матери ликИ с улыбкой любовной,И с печалью поник.Равнодушные лица,Пыль, и говор, и зной...Шумно бредит столица,Воздух пахнет весной.Распускаются почки...Над тобой, образок,Из бумаги цветочки —Неискусный венок,Слабо ветром волнуем...И на нем, горячи,Чуть дрожат поцелуемЗолотые лучи.Что Царице Небесной,Что Тебе, мой Творец,Дар любви неизвестной —Этот скудный венец?Но на миг я забылся,Зло я людям простил:Кто-то здесь и молился,И страдал, и любил.Пыльный венчик дорожеВсех душистых цветов...О, помилуй нас, Боже,Твоих грешных рабов!

10 мая 1893, С.-Петербург

«В моей душе – ни трепета, ни звука…»

В моей душе – ни трепета, ни звука,И ни одной слезы в моих очах.Еще дрожать за эту жизнь?.. О скука!За эту жизнь! О малодушный страх.Я радуюсь порывам сладострастья,Усталости, и голоду, и сну,Страх смерти тонет в них и жажда счастья.Они приносят мрак и тишину.Но сердце мне, как тяжесть, давит время,И каждый день прошедший, каждый мигВсе прибавляет, отягчает бремя,Под ношею согбенный, я поник.Покой в душе, как в доме опустелом...И жизнь моя, как пыль в немых гробах:Что было некогда прекрасным телом,Теперь – безмолвный и холодный прах.

25 мая 1893, Луга

Родное

Далеких стад унылое мычанье,И близкий шорох свежего листа...Потом опять – глубокое молчанье...Родимые, печальные места!Протяжный гул однообразных сосен,И белые сыпучие пески...О бледный май, задумчивый, как осень!..В полях – затишье, полное тоски...И крепкий запах молодой березы,Травы и хвойных игл, когда порой,Как робкие, беспомощные слезы,Струится теплый дождь во тьме ночной.Здесь – тише радость и спокойней горе.Живешь, как в милом и безгрешном сне.И каждый миг, подобно капле в море,Теряется в бесстрастной тишине.

Май 1893

Серый день

Как этот серый день и нежен, и отраден!К нам, детям страждущим своим, как мать, полнаПрирода жалостью. И ветерок прохладен,И все смиренная объемлет тишина.Как благодарен я и как доволен малым!Не надо солнца нам: милей, чем яркий луч,Уютный полумрак – очам моим усталым —И темных хвойных игл, и теплых серых туч.Я смерти не боюсь и жизни покоряюсь:Как это облако, уснувшее вдали,И как цветы – без дум, я только наслаждаюсьСпокойствием небес, спокойствием земли...

18 июня 1893

«Не надо желаний…»

Не надо желаний,Не надо боязни,Не надо страстей!Один только нуженВосторг беспредельный,Глубокий, бесстрастный,Как небо – в сияньеВечерней зари.Одно лишь прекрасно —Что кажется людямПреступным, безумнымИ страшным, как смерть!Привет вам, привет,Священные грезыВеликих безумцев —О том, что когда-тоИ было, и будет,О том, чего нет!Отец мой Небесный,Тебя я прославлюЗа то, что от сильных,Разумных и гордыхТы все это скрыл, —Открыл только детям,Мечтателям жалкимИ слабым, как я!

1893

«Напрасно видела три века…»

Напрасно видела три векаДубов могучая краса:Рукою хищной человекаОбезображены леса.Здесь – листья мертвые черники,Берез обугленные пни...Здесь люди, сумрачны и дики,Влачат нерадостные дни.И скуден мох, и сосны тощи...Грустя, я вижу вас в мечтах,О, кипарисовые рощиНа милых южных берегах —И под скалою АртемидыРоскошно зыблющийся Понт,Как лоно нежной Амфитриды, —И необъятный горизонт,Родную сердцу Ореанду —Волшебный и далекий сон, —Я помню белую верандуВысоких греческих колонн.И запах волн в соленом ветре,И сквозь туман, в полдневный жар,Величье грозное Ай-Петри —И сакли бедные татар,Магнолий запах слишком сладкий,Подобный пряному вину,И жгучий день, и вечер краткий,И восходящую луну.И там, где слышен моря шелестВ скалах, изъеденных волной,Эллады девственную прелестьЯ чуял детскою душой.

1893

Ода человеку

«Ессе homo»[47]

Божественный родник чистейшего огня —В свободном разуме и в сердце человека:«Я – слово мира, – без меняОн глух и нем от века.Слабеет гром небес пред волею моею,И слезы чистые грозыНе стоят, Господи, одной моей слезы!..Умею связывать и разрешать умею.Все трепетания полночного эфираИ шорох листика в дубравной тишине,Все звуки, все лучи и все дороги мираСливаются в моей сердечной глубине.Природа для меня – как царское подножье!Я – человек, я – цель, я – радость, я – венец.Всего живущего начало и конец,Я – образ и подобье Божье!»

1893

Песня во время грозы

Птичка с крыльев отряхаетКапли теплого дождя...Слышишь? – туча громыхает,К чуждым нивам уходя.Ветер с листьев отряхаетКапли светлого дождя...Сердцу нашему веселье —Только в голосе громов, —Олимпийское похмельеВечно радостных богов —И свобода, и веселье —Только в голосе громов!..Жизни! Жизни!.. Я тоскую...Нет ни счастья, ни скорбей...О, пошли грозу святую,Боже, родине моей!..Бури! Бури! Я тоскую...Дайте слез душе моей!..

1893

Развенчанный лес

Как царь развенчанный стоит могучий лес.У ног его лежит пурпурная одежда...А в светлой глубине торжественных небесНе хочет умереть последняя надежда.Есть ласка вешняя и в нежности лучей,Уже слабеющих, склоненных и прощальных...Есть радость вешняя и в ясности моей,В бесстрастье этих дум, глубоких и печальных.Листы увядшие и мертвые шуршат.И как у мертвых тел, упитанных мастями,Унылый есть у них могильный аромат,Мне в душу веющий бесстрастными мечтами.И радует меня покой души моей,И сердце кроткая пленяет безнадежность.Объемлет всех врагов, объемлет всех друзей,Как ласка осени – прощающая нежность.

Сентябрь 1893

Дети

Увы, мудрец седой,Как ум твой гордый пустИ тщетен – пред однойУлыбкой детских уст.Твои молитвы – грех,Но, чужд страстей и битв,Ребенка милый смех —Священней всех молитв.Родного неба весть —Его глубокий взгляд,Он рад всему, что есть,Он только жизни рад.Он с горней вышиныКак ангел к нам слетел,От райской тишиныПроснуться не успел.Душа хранит следыСвоих небесных грез,Как сонные цветы —Росинки Божьих слез.

29 декабря 1893

DIES IRAE[48]

Люди, опомнитесь! Вот она – смерть!Вот она, страшная, кроткая, вечная.Тайна над вами – небесная твердь,Тайна в сердцах ваших – жизнь бесконечная…Ваше проклятье – бессмысленный труд,Стадо слепое – толпа ваша грязная...Скука, безумье, обжорство и блуд,Жизнь ваша – смерть безобразная!..В небе звучит громовая труба,В темной земле мертвецы содрогаются,Полные тлена зияют гроба,Очи для вечного дня разверзаются.Как же нам стать пред лицом Судии,Солнцу подобного, грозно-великого?Как же подымешь ты очи твои,Полные мрака и ужаса дикого?Люди, опомнитесь!.. Дети Отца,Страшного Бога, судить вас грядущего,Не отвращайте от Света лица,Я заклинаю вас именем Сущего!..

Конец 1893

Природа

1. «Когда под куполом огромного собора…»

Когда под куполом огромного собора,В таинственных лучах мерцающих лампад,При песнопениях торжественного хораЯ недвижим стою, потупив робкий взгляд,Очами строгими и полными укораУгодники с икон так пристально глядят,И над бесчисленной молящихся толпоюСтруится фимиам душистою волною, —Тогда я ужасом невольно поражен,И горько плачу я, томимый угрызеньем,Я сознаю опять, что к бездне приведен —Дорогою греха, сердечным ослепленьем,Воспоминания летят со всех сторон,И голос совести гремит мне осужденьем,И сердцу слабому так тесно, тяжело,И страшно мне поднять поникшее чело.

2. «Когда же дивный храм природы…»

Когда же дивный храм природыВ лучах торжественного дняСвои блистающие своды, —Обитель мира и свободы, —Распростирает для меня.Когда в эфире ночи яснойМиров я вижу стройный хор,Что в небе движутся согласно,Толпой бессмертной и бесстрастнойПлывут в загадочный простор, —Тогда в отрадном умиленьеЯ слышу голос Божества,Я сознаю в благоговеньеСвое с природой единенье, —С ней связи древнего родства.Равно заботливо и щедроПитают влагой дождевойПрироды любящие недраИ ствол развесистого кедра,И цвет былинки полевой.Опять я в счастье верю твердо,И сердце радости полно.Сознанье шепчет мне так гордо:«Ты – звук всемирного аккорда,Ты – цепи жизненной звено».И вот стою под небесамиЯ в умилении святом,На все в природе, в Божьем храме,Гляжу я светлыми очамиС высоко поднятым челом.

<1894>

Солнце и сердце

Сердце мое – неизменно, как Солнце...Верю я Солнцу и Сердцу.Видишь – приходят, уходятЗло и Добро,Вечно меняясь, как тучи под Солнцем.Ты же, о Солнце, великое Сердце, —Выше, чем тучи, чем Зло и Добро, —Ибо твоя олимпийская МудростьВечно смеется над Злом и Добром.Будь же, мой дух, лучезарным,Темные тучи рассей,Зло и Добро победи;Радость – для Сердца, сиянье – для Солнца, —Вот их единый закон!

1894

Песня Солнца

Я наливаю колос хлебаБлагоухающим зерном,И наполняю чашу небаЯ золотым моим вином;Приди и пей – кто только жаждет!Что значит подвиг или грех?..Не бойтесь – надо всем, что страждет,Непобедим мой вечный смех!Из всех певцов – я лучший в мире:Как на эоловых струнах,Люблю играть на вечной лире —На золотых моих лучах.И песнь моя есть первый лепетВесенних листьев, гул морейИ в тучах радуг легкий трепет,И ужас бурь, и смех детей.И полны дивного значенья,В неоцененной красоте,Спят драгоценные каменья,Мои любимцы, в темноте, —Мои загадочные детиТам, под землею, ждут меня,Безмолвный ряд тысячелетийМой первозданный луч храня.Люблю, что молодо и смело,Люблю я силу в красотеИ нестыдящееся телоВ богоподобной наготе.Зачем, безумец, ты не внемлешь,Потупив взор слепых очей,И мертвым сердцем не приемлешьТы евхаристии моей?Приди и пей – кто сколько жаждет!Что значит подвиг или грех?Не бойтесь – надо всем, что страждет,Непобедим мой вечный смех!

11 августа 1894

Октябрь

Уж вещий ворон каркал над дубровой,И мертвенного пурпура ветвейВихрь не щадил, свободный и суровый,Как древнего величия царей...И падает их пышная одежда,И бледен солнца луч сквозь облака,Как на бессмертье тщетная надежда,Как жалкое веселье старика.

<1894>

Последние травы

Дни все короче, а ночи морознее...Вы, ни живые, ни мертвые, бедные, бледныеТравы осенние, поздние.Там, среди зябнущих, голых стволов,Вы из-под савана первых снегов,К солнцу с последней мольбой простираетесь,Не покоряетесь, —Тускло-зеленые, нежные, —Боретесь вы с белизною снегов,О, безнадежные!Солнца ненастного злые лучиНе согревают,Только играют,Как в поединке стальные мечи...Острые, злые лучи,Не лицемерьте!..Лживому солнцу, о травы, не верьте,Верьте покою, отдайтесь же смерти!Ниже, все ниже свинцовая твердь,Злая, как смерть... Над деревьями голымиКаркает ворон и крыльями машет тяжелыми,Празднует смерть...Ниже, все ниже свинцовая твердь.Сердце мое, как былинка, – в снегу, – безнадежное,Слабое, нежное!Солнцу не верь ты холодному,Вечно бесплодному,Страшному, злому, как смерть!..

1894

Зимний вечер

О бледная лунаНад бледными полями!Какая тишина —Над зимними полями!О тусклая лунаС недобрыми очами...Кругом – покой велик.К земле тростник поник,Нагой, сухой и тощий...Луны проклятый ликИсполнен злобной мощи...К земле поник тростник,Больной, сухой и тощий...Вороны хриплый крикИз голой слышен рощи.А в небе – тишина —Как в оскверненном храме…Какая тишина —Над зимними полями!Преступная луна,Ты ужасом полна —Над яркими снегами!..

26 февраля 1895

Дождь

Мы – бедные капли, мы – серые каплиХолодных упорных дождей,В болотах, где дремлют недвижные цапли,Мы слабые, вечные каплиВ безветрии мертвом ночей.Боишься ты нашего тихого звукаНа плоской равнине полей торфяных,Как будто отраднее смерть или мука,Чем наша покорная тихая скука.Боишься ты шепота струй дождевых.Мы жалкие, серые, что же мы значим,Не бойся, мы сделать не можем вреда,По крыше твоей только пляшем и скачем,Как дети большие, мы плачем и плачем,Ни ночью, ни днем не уснем никогда.И песню поем мы все ту же и ту же,Мы братья твои, ты от нас не беги:Как ты, умираем и тонем мы в луже,За нами – другие, и песню всю ту жеПоют, умирая во мраке и в луже,И тают в воде дождевые круги.И дремлют в болоте недвижные цапли,С опущенных перьев стекают струи,Мы – слабые капли, мы – бедные капли,Мы – тихая скука, мы – слезы твои.

28 июня 1895, Ораниенбаум

Часы

Не наслаждение, не мука,Не вдохновение страстей,Удел живых – тупая скука,Пустое бремя лишних дней.Я не ропщу и не страдаю,Я к одиночеству привык:Часы, часы, я понимаюВаш утомительный язык.На жизнь смотрю я хладнокровно,Где нет друзей и нет врагов.И бьется сердце ровно, ровно,Как сердце мертвое часов.

31 августа 1895

«Еще огнем горит мой взор…»

Еще огнем горит мой взор,Еще есть в сердце благородство,Но жизнь – какое в ней уродство,Какой бессмысленный позор.Я покорился и молчу:Кто гибнет – гибели достоин.Мой дух печален и спокоен,И не молюсь, и не ропщу.И с каждым шагом беспощаднейМой путь под ношей бытия.Была печальной жизнь моя,Хоть смерть не будет ли отрадней?

1895

Сорренто

Ведут дороги длинныеМеж каменных оград,Сквозь рощи апельсинные —Эдема вечный сад.Кругом – благоуханиеБесчисленных плодов,И теплое дыхание,И сырость парников.Ручьи лепечут звонкие...И солнце в тихий лесСквозит сквозь щели тонкиеВ соломенный навес —Под эти крыши зимние,Где нежатся плоды...Зимой гостеприимныеЛимонные сады...Сорренто безмятежное,В дремотной тишинеТак тускло солнце нежное,Подобное луне,В твоих садах единственныхИ памятных навек,Как в сумерках таинственныхНа дне глубоких рек.Не водоросли чудные,На стенах травы спят,Их нити изумрудные,Как волосы, висят,Блестят росой холодною...А там, в сыром углу,Как будто сквозь подводную,Загадочную мглу, —Под кущей благовонною —От всех людей далек —Пред бледною МадонноюМерцает огонек.Здесь молит – ненасытное, —Здесь верит сердце вновьВ блаженство первобытноеИ в райскую любовь.

<1896>

«Увы! Что сделал жизни холод…»

Увы! Что сделал жизни холодС душой печальною: туда,Где ты был радостен и молод,Не возвращайся никогда!Все так же розов цвет миндальный,И ночью море дышит вновь.Но где восторг первоначальный,Где наша прежняя любовь?Мгновенья счастья стали реже.На высях гор вечерний свет,Долины, рощи, волны – те же,И только молодости нет!

<1896>

Перед грозой

Не пылит еще дорога, —Но везде уже тревога,Непонятная тоска.Утомительно для слухаГде-то ноет, ноет мухаВ тонкой сетке паука.И похож далекий громНа раскат глухого смеха.В черной тьме, в лесу ночном —Грозовой тяжелый запахУдушающего меха,В небе – гул глухого смеха.О тяжелый, душный запах!Этот мрак не успокоит, —Сердце бьется, сердце ноет.В сердце – вещая тоска.Где-то муха ноет в лапах,В страшных лапах паука...

<1896>

Спокойствие

Мы близки к вечному концу,Но не возропщем на Создателя...Уже не в зеркале гадателя,Мы видим смерть лицом к лицу.Всю жизнь безвыходным путем,Сквозь щели узкие, бездонные,Во тьме, кроты слепорожденные,К могиле ощупью ползем, —К той черной яме, к западне,Где ожидает неизвестное, —Сквозь подземелье жизни тесноеИдем и бредим, как во сне,И шепчем: скоро ли конец?Верховной Воле покоряемся,За жизнь безумно не цепляемся,Как утопающий пловец...С печатью смерти на челеИскали правды в беззаконии,Искали в хаосе – гармонии,Искали мы добра во зле, —Затем, что нас покинул Бог:Отвергнув ангела-хранителя,Мы звали духа-соблазнителя,Но нам и Дьявол не помог.Теперь мы больше не зовем,Перед дверями заповедными,Блуждая призраками бледными,Мы не стучимся и не ждем.Мы успокоились давно:Надежды нет и нет раскаянья,И, полны тихого отчаянья,Мы опускаемся на дно.

<1896>

Зимние цветы

В эти белые дни мы живем, как во сне.Наше сердце баюкает негаЧьих-то ласк неживых в гробовой тишинеУсыпительно мягкого снега.Если в комнате ночью при лампе сидишь,Зимний город молчит за стеною,И такая кругом бесконечная тишь,Как на дне, глубоко под водою.Даже снег в переулке ночном не хрустит.С каждым днем в моей келье все тише,Только саван холодный и нежный блеститПри луне на белеющей крыше.И подобье прозрачных невиданных роз —По стеклу ледяные растенья.Ночью в лунном сиянии чертит мороз —Невозможных цветов сновиденья.

<1897>

Воля

Слышишь, где-то далекоПлачет колокол?Как душе моей легкоВ одиночестве!По неведомой тропе,В бледных сумерках,Ухожу к немой толпеСкал нахмуренныхОт врагов и от друзей.В тихой пропасти, —Только там, где нет людей,Легче дышится...В счастье друга не зови:Молча радуйся.Сердцу сладостней любви —Воля дикая.

<1897>

«Синеет море слишком ярко…»

Синеет море слишком ярко,И в глубине чужих долинПод зимним солнцем рдеет жаркоБлагоуханный апельсин.Но, целомудренны и жалки,Вы сердцу чуткому милей,О, безуханные фиалкиРодимых северных полей!

<1897>

Любовь к земному

Хотя влечет меня, о Боже,И тишина Твоих глубин, —Но мне пока еще дорожеЗнакомый шум земных долин.Хотя зовут ночные бездныИ в сердце нет весенних грез,Но вы мне все еще любезны,Листочки клейкие берез.Быть может, Господи, я грешен:Прости! Но солнцем кратких днейЯ все же более утешен,Чем темной вечностью Твоей.

Вторая половина 1890-х годов

«Еще люблю тебя, родная…»

Еще люблю тебя, родная,Хотя, как смерть, любовь – тиха,Как зелень вечно молодаяНеумирающего мха.И пусть потух весенний пламень:Я душу верную твоюЛюбовью верною люблю,Как любит мох – надгробный камень.

<1899>

«Октябрьский снег первоначальный…»

Октябрьский снег первоначальный…В тиши покинутых садовКак листья желтые печальныНа раннем саване снегов!Дивясь немых аллей безлюдью,На темном зеркале прудаКак режет лебедь белой грудьюСтекло предутреннего льда!И там, у солнечного брега,Как в первый раз побежденаСей мертвой белизною снегаЖивая крыльев белизна!

<1899>

Stabat mater

На Голгофе, Матерь Божья,Ты стояла у подножьяДрева Крестного, где былРаспят Сын Твой, и, разящий,Душу Матери скорбящейСмертной муки меч пронзил.Как Он умер, Сын Твой нежный,Одинокий, безнадежный,Очи видели Твои...Не отринь меня, о Дева!Дай и мне стоять у Древа,Обагренного в крови,Ибо видишь – сердце жаждетПострадать, как Сын Твой страждет.Дева дев, родник любви,Дай мне болью ран упиться,Крестной мукой насладиться,Мукой Сына Твоего;Чтоб, огнем любви сгорая,И томясь, и умирая,Мне увидеть славу раяВ смерти Бога моего.

<1899>

Опять весна

И опять слепой надеждеЛюди сердце отдают.Соловьи в лесах, как прежде,В ночи белые поютИ опять четы влюбленныхВ рощи юные бегут,Счастью взоров умиленныхСнова верят, снова лгут.Но не радует, не мучит,Негой страстною полна,Лишь бесстрастью сердце учитСердцу чуждая весна.

15 мая 1899

«Люблю мой камень драгоценный…»

Люблю мой камень драгоценный:В его огне заключено —Знак искупленья сокровенный —В кровь претворенное вино.О сердце, будь как этот камень:Своей судьбе не прекословьИ претворяй в бессмертный пламеньВсех мук своих живую кровь.

1904

«Кто ты, он или она…»

Кто ты, он или она,Мой сообщник ли таинственный,Мне сестра, или жена,Враг ли мой, иль друг единственный, —Я не знаю, но люблюС вечной нежностью напрасноюДушу темную твою,Душу темную и ясную.Если в жалости к себеМалодушно я упорствую, —Все же верен я тебеИ судьбе моей покорствую.Там, в заре иного дня,Где стезя светлеет мрачная,Знаю, встретишь ты меня —И свершится тайна брачная.

1904

«Ослепительная снежность…»

Л. H. В<ильки>ной

Ослепительная снежность,Усыпительная нежность,Безнадежность, безмятежность —И бело, бело, бело.Сердце бедное забылоВсе, что будет, все, что было,Чем страдало, что любило —Все прошло, прошло, прошло.Все уснуло, замолчало,Где конец и где начало,Я не знаю, – укачало,Сани легкие скользят,И лечу, лечу без цели,Как в гробу иль в колыбели,Сплю, и ласковые елиСон мой чуткий сторожат.Я молюсь или играю,Я живу иль умираю,Я не знаю, я не знаю,Только тихо стынет кровь.И бело, бело безбрежно,Усыпительно и нежно,Безмятежно, безнадежно,Как последняя любовь!

10 января 1906, Иматра

Амалии

Ты – горящий, устремленный,В темноте открытый глаз.От руды неотделенныйИ невспыхнувший алмаз.Ты – стесненное ножнамиПламя острого меча.Пред святыми образамиНезажженная свеча.Но не бойся: многоцветный,Загорится твой алмаз.Первой бледности рассветнойНе пропустит жадный глаз.В Змея темного вопьетсяПламя светлое меча,И пред Господом зажжетсяНегасимая свеча.Ты откроешь ли мне душу,Как цветок – ночной росе.Хочешь – сны твои нарушу?Хочешь – спи и будь как все?Всем, кто спит, – видений сладость,Сонный плач и сонный смех,Но божественная радостьПробужденья – не для всех.Ты не можешь? Ты не смеешь?Берегись же: так уснешь,Что проснуться не успеешь,Жизнь без жизни проживешь.Ты едва открыла очи.Да иль нет? Ответь. Я жду.Нет? Ну, что же, доброй ночи,Спи спокойно. Я уйду.

1907, Париж

Чужбина-родина

Нам и родина – чужбина,Всюду путь и всюду цель.Нам безвестная долина —Как родная колыбель.Шепчут горы, лаской полны:«Спи спокойно, кончен путь!»Шепчут медленные волны:«Отдохни и позабудь!»Рад забыть, да не забуду;Рад уснуть, да не усну.Не любя, любить я будуИ, прокляв, не прокляну:Эти бледные березы,И дождя ночные слезы,И унылые поля...О, проклятая, святая,О, чужая и роднаяМать и мачеха земля!

1907

«Ты ушла, но поздно…»

Ты ушла, но поздно:Нам не разлюбить.Будем вечно розно,Вечно вместе жить.Как же мне, и зная,Что не буду твой,Сделать, чтоб роднаяНе была родной?

1907

«Я всех любил, и всех забыли…»

Я всех любил, и всех забылиМои неверные мечты.Всегда я спрашивал: не ты ли?И отвечал всегда: не ты.Так дольних роз благоуханье,Увядших в краткий миг земной,Не есть ли мне напоминаньеО вечной Розе, об Одной?

<1908>

«Ужель мою святыню…»

Ужель мою святынюТы не поймешь вовек,И я люблю рабыню,Свободный человек?Ужели тщетны муки, —Цепей не разорвать,И скованные рукиМогу ли целовать?

<1909>

«В небе, зеленом, как лед…»

В небе, зеленом, как лед,Вешние зори печальней.Голос ли милый зовет?Плачет ли колокол дальний?В небе – предзвездная тень,В сердце – вечерняя сладость.Что это, ночь или день?Что это, грусть или радость?Тихих ли глаз твоих вновь,Тихих ли звезд ожидаю?Что это в сердце – любовьИли молитва – не знаю.

<1909>