Полное собрание стихотворений
Полная версияПолное собрание стихотворений
Полная версия:
Полное собрание стихотворений
XCVIII
О, боги древности, я чуял вас,Когда в безмолвной и печальной тризнеСюда ваш рой слетал в предзвездный час:Казалось мне, – в иной далекой жизниЯ с вами здесь бывал уже не разИ ныне вновь пришел к моей отчизне;С виденьями богов наединеИ сладостно, и страшно было мне...XCIХ
Обвеян прелестью твоей, Эллада,В какие был я думы погружен,Чему душа была безумно рада,Когда горел полдневный небосклонИ волн дышала вечная прохладаНа высоте меж греческих колоннТой полукруглой маленькой верандыНад рощами тенистой Ореанды.С
Там я любил по целым дням мечтать:В благоуханье мяты и шафранаИ в яркости твоей, морская гладь,И в бледной дымке знойного тумана, —Во всей природе южной – благодатьВеликого языческого Пана.О, древний бог, под сенью рощ твоихСложил я первый неумелый стих.CI
Но долго я скрывал подруги тайной,Стыдливой Музы, нежные грехи:Хромой сонет о бледной розе чайнойВосторженной был полон чепухи.Но, музыкою рифм необычайнойЯ упивался: глупые стихиКазались мне пределом совершенства,И я над ними плакал от блаженства.CII
Я Пушкину бесстыдно подражал,Но, ослеплен туманом романтизма,В «Онегине» я только рифм искал:Нужна была мне сказочная призма —Луна и пурпур зорь, и груды скал;Мятежный Пушкин, полный байронизмаИ пышных грез, мне нравился тогда,Каким он был в двадцатые года.CIII
Я пел коварных дев, красы ЭдемаИ соловья над розой при луне,И лучшую из тайных роз гарема,Тебя, которой бредил я во снеИ наяву, о, милая Зарема.Стихи журчали, и казалось мне,Что мой напев был полон неги райской,Как лепет твой, фонтан Бахчисарайский!CIV
Я не люблю родных моих, друзьяМне чужды, брак – тяжелая обуза.В томительной пустыне бытияГонимая отверженная Муза —Единственная спутница моя.И более надежного союзаНет на земле: с младенчества храня,Она, как мать, лелеяла меня.CV
Не ведали мы с нею шумной славы,Но в дни унынья ты была со мной,Богиня кроткая, в тени дубравыИли у вод, объятых тишиной,Где сонные благоухают травы,Ждала меня с улыбкой неземной,Таинственною прелестью дышалаИ ласкою невинной утешала.CVI
И был в чертах прекрасного лицаГлубокий след божественной печали.Лавровой тенью гордого венцаТвоей главы друзья не увенчали.Ты слышала и брань и суд глупца,Сообщников немногих мы встречали.Но, совершая долг своим путем,Всегда мы шли и до конца пойдем.СVII
С тобой не страшен ночи мрак беззвездный:Направь мои неверные стопы.Над пропастью цветы тебе любезны,Растущие не на путях толпы,И ты ведешь меня по краю бездныНа узкие необщие тропы,Откуда виден отблеск на вершинахЗари, еще неведомой в долинах.CVIII
Пусть годы память обо мне сотрут,Слезой умильной юноши и девыНе осветят мой незаметный труд,Пусть не дано взошедшие посевыОчам моим увидеть и замрутБез отклика негромкие напевы:Я сердцем чист, я делал все, что мог, —Тебя, о, Муза, оправдает Бог.CIX
Мы не нашли в сердцах людей ответа,Но только бы он до конца горел,Огонь, которым жизнь моя согрета, —Недаром я любил, страдал и пел.Благословен святой удел поэта,Благословен изгнанников удел,Мой угол бедный, тихая лампада —Моих ночей и тайных слез отрада.СХ
Когда я с Музой начинал мой путьИ ждал победы, дерзостен и молод,Как страшно было в Лете потонуть,Как мучил славы ненасытный голод!Но в тридцать лет ровнее дышит грудь,Сулит покой нам Леты вечный холод:Отрада есть в ее ночной волне, —В молчании, в забвенье, в тишине...CXI
А может быть и то: под слоем пылиМеж тех, чьи книги только мышь грызет,Кого давно на чердаке забыли,Историк важный и меня найдетИ песнь мою о стародавней былиС улыбкою внимательной прочтет,И гордую в изгнании суровомПомянет Музу нашу добрым словом.CXII
Теперь с тобой прощаясь, мы почтим,Богиня, ту, что тихо спит во гробе,Кто ангелом-хранителем твоимБыла во мраке, холоде и злобе.Возлюбленную тень благословим:Вы были мне заступницами обе,И верую, что в час последний вновьМеня спасет великая любовь.CXIII
Ты в горестный и страшный час, родная,Придешь ко мне не с горестным лицом,Не слабая, не жалкая, больная,Такой, как ты была перед концом,Но с девственной улыбкой, молодая,С торжественно сияющим венцом,Меня в преддверье новой жизни встретишьИ радостно на мой призыв ответишь.СХIV
Сотрешь с чела в предсмертной тишинеХолодный пот моей последней муки.Чтоб слаще мне спалось в могильном сне,Баюкая, на любящие рукиВозьмешь меня и тихо скажешь мне:«Не бойся же, – нет смерти, нет разлуки.Тебе я песню прежнюю спою, —Усни, мой мальчик, баюшки-баю».CXV
Великого обета не нарушу:О, мама, скоро я к тебе приду!Как погибающий пловец – на сушу,Стремлюсь к тебе и радуюсь, и жду:Душа обнимет родственную душу,В твоих чертах любимых я найду, —Как разрешишь ты все земные узы, —Черты моей богини, вечной Музы.Середина – конец 1890-х годов
Стихотворения разных лет
Лирика
Царство божие
Сам Христос молитвой благодатнойНас учил: в ней голос сердцу внятный,Дышит в ней святой любовью все,И звучит, победу возвещая,Как призыв, надежда дорогая:Да приидет царствие Твое!Будет все, во что мы верим, други,И мечи перекуют на плуги,И земля, тонущая в крови,Позабудет яростные битвы,И в одну сольются все молитвы:Да приидет царствие любви!Пусть природа нам отдаст покорно,Повинуясь мысли чудотворной,Все богатства тайные свои,Пусть сольется с творчеством познаньяС красотою – истины сиянье,Чтоб прославить царствие любви.И тогда стекутся все народыПод священным знаменем свободыВспомнить братство древнее свое,И насилье будет им ненужно,И семья людей воскликнет дружно:Да приидет царствие Твое!Но пока... ужели беззащитнойЖертвой зла и смерти ненасытной,Старой лжи не в силах побороть,Ляжем мы, как мертвые ступени,Под шаги грядущих поколенийВ царство вечное Твое, Господь?..Разум полон вечного сомненья.Но безумно жаждет обновленьяСердце, сердце бедное мое.И пока не перестанет биться,Будет страстно верить и молиться:«Да приидет царствие Твое!»1 марта 1882, <1894>
Мудрецу
Речью уверенной, чуждой сомнения,В смерти, мудрец, ты сулишь мне покойИ нескончаемый отдых забвения,Сладостный отдых во тьме гробовой.«Смерть, – говоришь ты, – глаза утомленныеНам благотворной рукою смежит,Смерть убаюкает думы бессонные,Смерть наше горе навек усыпит».Знай же, мудрец, той мечте обольстительнойВсю мою веру я в жертву принес;Но подымается с болью мучительной,С прежнею болью упрямый вопрос:Что, если, там, за безмолвной могилою,Нам ни на миг не давая уснуть,Те же мученья, но с новою силоюБудут впиваться в усталую грудь?Что, если, вырвав из мрака ничтожногоДушу, бессмертную душу мою,Не потушу я сознанья тревожного,Жгучей тоски я ничем не убью?Буду о смерти мольбой бесполезноюЯ к безучастной природе взывать, —Но отовсюду холодною бездноюБудет упрямая вечность зиять,Вечность унылая, вечность бесцельная,Вечность томленья и мук без конца,Где не уснет моя скорбь беспредельнаяИ не изменится воля Творца;А надо мной в красоте оскорбительнойБудет злорадное небо сиять,Звездные очи улыбкой презрительнойБудут на стоны мои отвечать...Нет, перед страхом немой бесконечностиРазум твой гордый бессилен, мудрец...О, беспощадные призраки вечности,Кто же вас вырвет из наших сердец?<1883>
Мрамор
Сонет
Ваятель видел сон: дыханье затаив,Казалося, глядит он, жаждой истомленный,Как весь из мрамора, пустынно молчалив,Возносится хребет в лазури распаленной.На нем – ни ручейка, ни муравы зеленой;Но млеет и горит искрящийся отлив...Он им любуется, художник упоенный,Про жажду он забыл, и в муках он счастлив...Тоскующий певец, ни мира, ни свободыСебе ты вымолить не можешь у природы;Ее краса и блеск души не утолят.Но, стройных образов ваятель вдохновенный,И в муках перед ней восторгом ты объят:Она – бездушная, твой мрамор – драгоценный!<1884>
«Уж дышит оттепель, и воздух полон лени…»
Уж дышит оттепель, и воздух полон лени,Порой на улице саней неровный бегКасается камней, и вечером на снегЛожатся от домов синеющие тени.В груди – расслабленность и кроткая печаль;Голубка сизая воркует на балконе,Меж колоколен, труб и крыш на небосклонеЯнтарные пары куда-то манят вдаль,И капли падают с карнизов освещенных,Щебечут воробьи на ветках обнаженных,Из городских садов, обвеянных весной,Уж пахнет сыростью и рыхлою землей;И черная кора дубов уж разогрета.Желанье смутное – в проснувшейся крови;Как семя под землей, так зреет стих любвиВ растроганной душе поэта.1888
«Летние, душные ночи…»
Летние, душные ночиМучат тоскою, веют безумною страстью,Бледные звездные очиДышат восторгом и непонятною властью.С колосом колос в тревогеШепчет о чем-то, шепчет и вдруг умолкает,Белую пыль на дорогеВетер спросонок в мертвом затишье вздымает.Ярче, все ярче зарница,На горизонте тучи пожаром объяты,Сердце горит и томится.Дальнего грома ближе, все ближе раскаты...1888
Смерть Всеволода Гаршина
Погиб и он – когда тот слух к нам долетел,Не верилось, и в страхе мы внимали,Мысль отрывалась вдруг от мелких, пошлых дел,От будничной заботы и печали;«И он, и он погиб», – бледнея, мы шептали.Нас ужас леденил нежданного конца;И что-то пронеслось, и душу нам смутило,И содрогнулися беспечные сердцаПред этой новою открывшейся могилой...Как будто все почувствовали вдруг,Что слишком близки нам его мученьяИ что недуг его – для всех родной недуг;Как будто поняли мы сердцем на мгновеньеПоследний вопль его предсмертных мук...Зачем так много сил дала ему природа?Ведь с чуткой совестью и страстною душойНельзя привыкнуть жить меж нас во тьме глухой…И он страдал всю жизнь, не находя исхода,Истерзан внутренней, незримою борьбой.О, горе тем, кто в наше времяПроснулся хоть на миг от рокового сна, —Каким отчаяньем душа его полна,И как он чувствует тоски гнетущей бремя!О, горе тем, кто смел доныне сохранитьЖивую душу человека,Кто не успел в себе сознанья задушитьИ кто во прах не пал пред идолами века!В нем скорбь за всех людей была так велика,Что, нежным ландышем главу к земле склоняя,На ниве жизненной он пал, изнемогая,Как будто ядом «Красного цветка»Была отравлена душа его больная...Друзья, вот бесконечный ряд могил, —Редеет круг бойцов... Не стало лучших сил.Все честное хороним мы послушно,Но долго ли еще нам, братья, хоронить?..Ведь жизнь теперь, как склеп, где так от труповдушно,Что скоро нам самим нельзя в нем будет жить...О, если правда в нас заглохла не совсем,И голос совести еще не вовсе нем, —Сюда, друзья, сюда на раннюю могилу!Оплачем юные надежды и мечты...Подавленную творческую силу,Оплачем нежные, убитые цветы,Мир отстрадавшему!.. Здесь, братья, мы сойдемсяНад гробом тесной, дружеской толпойИ в общей горести хотя на миг сольемся,И прах его почтим горячею слезой.1888
«Кой-где листы склонила вниз…»
Кой-где листы склонила внизГрозою сломанная ветка,А дождь сияющий повис,Как бриллиантовая сетка.И он был светел и певуч,И в нем стрижи купались смело,И там, где падал солнца луч,Они сверкали грудью белойНа фоне синих грозных туч.«В темных росистых ветвях встрепенулись веселые птицы…»
В темных росистых ветвях встрепенулись веселые птицы;Ласточки в небо летят с щебетаньем приветным,В небо, что тихо наполнилось светом денницы,Словно глубокая чаша – вином искрометным.И вот в победной багряницеБлеснуло солнце в облаках,Как триумфатор в колесницеНа огнедышащих конях.Все, что живет, в это утро – светло и беспечно,Ропщет один лишь поток, от мятежного горя усталый,И, как титан Прометей, безответные скалыОн оглашает рыданьем и жалобой вечной.Май 1888, Боржом
Два сонета
1. Лилия
С тех пор, как расцвела ты, бледная, немая,Доступная зари лишь розовым огням, —Никто не прижимал, о лилия святая,Горячих уст к твоим холодным лепесткам.Не зримая никем, без жалоб увядая,Последний вздох любви, последний фимиамОтдав безропотно пустынным небесам,Ты, одинокая, умрешь, благоухая.Но расцветешь опять, как там, в лесной глуши,Ты в сумерках моей тоскующей души,Цветок поэзии, цветок уединенный.И, набожный певец, в полуночной тишиСклонюсь я пред тобой с молитвой, умиленный,Как перед образом коленопреклоненный.2. Тайна
Январь кристаллами наполнил воздух льдистый.От ярких фонарей на улице огромной,От белых глобусов волною серебристойОбильно льется свет, чарующий и томный.В нем кружатся, летят и падают снежинки;Чуть радугой блеснут – и в сумрак бесконечныйУносятся навек алмазные пылинки,Очей не утолив красой недолговечной.Смотрю, но нет в душе старинного вопроса, —Пускай уносятся созвездий хороводы,Как этот снежный вихрь в немую даль хаоса,Пускай вся наша жизнь ничтожна и случайна,Но в призме радужной изменчивой природы —Я верю, верю – есть божественная тайна!<1888>
Свободная любовь
О, если хочешь ты, чтоб робко и смиренноЯ голову склонил к твоим ногам,Как побежденный —Напрасно!..Оставь меня, уйди! – еще ни перед кем,Ни пред одним земным кумиром, —Ни пред людьми, ни перед Богом, —Я не склонял свободного чела.Моей любви я не унижу,Я не паду во прах перед тобой, —Пусть лучше сердце разорветсяОт муки!Но если ты мне просто,Как брату брат,Как равный равному, протянешь рукуИ скажешь: «Вместе легчеИ веселей работать!»Как радостно схвачу я эту руку,Товарищ милый!Не дам тебе я неги и покоя,Не дам тебе я счастья и забвенья,Я не зову тебяНа пир веселый,На праздник жизни молодой, —Зову тебя на гордые страданья,На темную суровую работу,Зову тебя под ношей крестнойИзнемогатьИ, может быть, погибнуть, но затоСмотри, смотри, – какая ширь пред нами,Какая слава в муках и позоре!..И если сердце не трепещетНад этой бездной,Дай руку мне, свободная подруга,Порвем все цепи,Откроем крыльяНавстречу буре,Как два товарища-орла,Летим, летим под тучу грозовую.1888?
«Дома и призраки людей…»
Дома и призраки людей —Все в дымку ровную сливалось,И даже пламя фонарейВ тумане мертвом задыхалось.И мимо каменных громадКуда-то люди торопливо,Как тени бледные, скользят,И сам иду я молчаливоКуда – не знаю, как во сне,Иду, иду, и мнится мне,Что вот сейчас я, утомленный,Умру, как пламя фонарей,Как бледный призрак, порожденныйТуманом северных ночей.Зима – весна 1889
«Трепетные зори…»
Трепетные зориПотухают в море,В сумрачном просторе.И поднялся туман,И заснул океан.Мертвой зыби волны,Тяжки и безмолвны,Подымают челны.Мягко стелется мгла,И заря умерла.Звезды ночи радыИ, полны отрады,Тихо, как лампады,В небе блещут – и вновьВ сердце мир и любовь.2 апреля 1889
«Возьми бокал с вином, венок из роз одень…»
Возьми бокал с вином, венок из роз одень,Живи без помыслов, забот и упованья,Как будто завтра смерть, как будто каждый день —Последний день существованья...…………………………………………………………1889
Степь
Целый день – только гладь бесконечных полей,Только синее небо над ними…Как я рад, что здесь нет ни домов, ни людей,Что один я с цветами степными...Ароматною сыростью пахнет земля,И, как шелк, мурава зеленеет,Убегают в безбрежную даль тополя,Одинокая церковь белеет...Вот они, мои степи... Подальше от книг,От томительной жизни столицы, —Вновь я прост, как дитя, и свободен на миг,И беспечен, как вольные птицы...Ничего не желать, не мечтать, – всей душойС этой далью холодною слиться...Здесь, в природе – я чую с блаженной тоской —Правда, вечная правда таится!<1889>
«Мы в одной долине о любви мечтали…»
Мы в одной долине о любви мечтали,Чуждые друг другу, полные печали, —Ночью звезды те же к нам в окно глядели,Мы внимали той же соловьиной трели,И, следя, как меркнут на закате горы,Сколько раз встречались в небе наши взоры.И, любви не зная, оба одиноки —Были мы так близки, близки – и далеки...Мы нашли друг друга и, полны надежды,Любим беспредельно... Но зачем ты веждыГрустно опустила, стала молчаливей...Разве в этом мире можно быть счастливей?..Понял я, родная, сердце хочет сноваПрежней тихой грусти, сумрака ночного,Хочет звезд тех самых, что в окно глядели,И давно умолкшей соловьиной трели...Как о мертвом друге, с нежностью во взоре,В эти дни блаженства ты грустишь о горе.<1889>
Туман
Туманов млечных покрывалоДолины, горы, небесаИ необъятные лесаРевнивым облаком скрывало.Но вдруг безжизненная мгла,Цепляясь за верхушки леса,Как исполинская завеса,Разорвалась и поплыла...Открылся мир прекрасной грезы,И засинели небеса,Как благодарственные слезы,На розах вспыхнула роса.И мягкий свет упал на долы,На берег с пеною валов,На скалы – вечные престолы,Жилища царственных орлов.Уж море теплое дышало,И, торжествуя, предо мнойДо края небо трепеталоСвоей воздушной синевой.1889?, Крым
«Ты поклялась мне в любви...»
Ты поклялась мне в любви...Слушал я грустно и холодно,Сердце сжималось от боли и страха,Словно в тот миг предо мной святотатство свершилось…Клятвы любви!Клятвы – тяжелые, грубые цепи.Цепи любовь оскорбляют:Чувство великоеСветится внутренней правдойИ, безгранично свободное,Верит в себя и верить других заставляет.Разве так мало мы любим друг друга, что будемРабской, бессильной любвиВ клятвах опоры искать?..Милая, лучше мы сразу навек разойдемся,Лучше погибнем,Лучше мы с корнемВырвем из сердца любовь —Но не солжем, не солжем никогдаДруг перед другом.<1890>
«Кто нам решит…»
Кто нам решит,Что это – жажда любви или любовь?Страшно пред Богом, пред собственной совестью,Страшно сказать – «я люблю».Ведь для нас это слово —Не беззаботный призыв к наслаждению,Для нас это клятваВечного долга,Для нас – это крест,Крест отреченья и жертвы.Сказка любви,Светлая, лунная, нежная,Жаль прикоснуться к тебе,Надо и жаль превратить тебя в жизнь,Кровью и плотью облечь!Время несется,Люди не ждут,Жизнь беспощаднаяГрубой, костлявой рукою стучитсяВ двери Эдема.Что же нам делать?Разве с тобой мы не дети,Бедные, глупые!Сказки мы любим, а жизни боимся.Думать так страшно, так больно.Будем же дольше детьми,Отдадимся потокуСветлому,Позабудем о людях, о жизни, о горе.Дай мне склониться челом на колени твои,Дай мне слезами простыми и тихимиВыплакать счастье мое!..<1890>
«Как негодуют эти волны…»
Как негодуют эти волны,Как ропщет бурный океан,Непобедимый, злобы полный,Гранитом скованный титан!Но тщетно все: изнемогая,Падут мятежные валы,В борьбе за волю умирая,К подножью царственной скалы.А там, в венцах из звезд, как боги,Вершины снежные полныПрезренья к суетной тревоге,К борьбе и к ропоту волны.И, созерцая бесконечность,Не для земли они живут,С немыми звездами про вечностьБеседу тихую ведут.Но как решить, кто прав: вершины,В их созерцании немом,Иль эти гордые пучины,В борьбе и гневе роковом?<1890>
«О, нет, молю, не уходи…»
О, нет, молю, не уходи!Вся боль ничто перед разлукой,Я слишком счастлив этой мукой,Сильней прижми меня к груди.Скажи: «Люблю». Пришел я вновь,Больной, измученный и бледный.Смотри, какой я слабый, бедный,Как мне нужна твоя любовь...Мучений новых впередиЯ жду, как ласк, как поцелуя,И об одном молю, тоскуя:О, будь со мной, не уходи!..<1890>
«Как от рождения слепой…»
Как от рождения слепойСвоими тусклыми очамиНа солнце смотрит и порой,Облитый теплыми лучами,Лишь улыбается в ответНа ласку утра, но не можетЕе понять, и только светЕго волнует и тревожит:Так мы порой на смерть глядим,О смерти думаем, живые,И что-то в ней понять хотим,Понять не можем, как слепые...1890
«Как странник, путь окончив дальний…»
Как странник, путь окончив дальний,Вернувшись радостно домой,Вступает в дверь опочивальни,Где вечный сумрак и покой, —Где ложе, полное отрады,Где мирной роскоши дары —Сквозь шелк завесы луч лампады,Узорно-темные ковры:Так я гляжу на мир природы,На берег дремлющий, на лес,На упоительные воды,На даль темнеющих небес,И снова рад душой усталой,Что там, в природе, отдых ждет...О чем ты, сердце, горевало?Забудь, не стоит, все пройдет, —Пройдет любовь, пройдут мученья,И, погружаясь в тишину,Я, непробудным сном забвеньяУснув, от жизни отдохну.Без дум, без мук, без грезы прежнейЯ внемлю шелесту волны:Ах, эти звуки безмятежней,Еще спокойней тишины!..Так странник, путь окончив дальний,Вернувшись радостно домой,Вступает в дверь опочивальни,Где вечный сумрак и покой.<1891>
«Пусть темна моя дорога…»
Пусть темна моя дорога,Пусть ничтожно бытие,Но недаром чует БогаСердце скорбное мое:Кто под гнетом нестерпимымВечных мук готов был пасть,Но любил и был любимым,Тот не может жизнь проклясть!<1891>
Светляк
Сняла, шутя, с былинки нежной,С родного, бедного цветкаИ в сердце розы белоснежнойТы положила светляка.И роза кажется дворцомВолшебным, белым и прохладным,Вся озаренная лампадным,Зеленоватым огоньком.Но он потух... Мой друг, опятьВерни его родному полю:Он любит ночь, он любит волю, —В тюрьме не хочет он сиять!<1891>На древнем Форуме в Риме
Холод священный опять пробегает по сердцу, о камниПлощади древней, где жил Рима свободный народ!Что же так трогает душу в этом божественном прахе?Что мне, о Рим, до тебя, что мне до славы твоей?Разве я здесь меж развалин твоих не пришлец одинокий,Разве не скиф – я, не сын чуждой, холодной земли?Ни для какого величья, ни для какого народаБедной отчизне моей не изменю я вовек!..Но почему же твой Форум мне кажется новой отчизной?Чувствую в Риме себя сыном великой земли!Дети грядущих веков, дети России любимой,С общею жизнью племен жизнь нашей родины слить, —Вот ваш божественный долг!..1891, Рим
Сплин
Из Бодлэра
Je suis comme le roi d’un pays pluvieux.
C<1892>
Неразрешимые вопросы
Если, Боже, хочешь всехТы спасти, зачем от векаСлишком слабым человека,Слишком сильным сделал грех?Если тело – прах и тленИ, любя его, нарушуТвой закон, зачем Ты душуЗаключил в постыдный плен?Если кроткий лишь спасен,То зачем Злой Дух, восставший,Дух Мятежный, все поправший, —Обаяньем окружен?Если смерть виновных ждет,То зачем же преступленье,Обещая упоенье,Ужасает и влечет?Если знанье – лишь обман,Если грех – пытать и мерить,Если надо только верить,То зачем мне разум дан?………………………………………………………………………………………………………………………………1892
Молитва язычника
Молчанье страшное Неведомого Бога!..«Ищите! – Ты сказал, – обрящете». Зачем,Зачем я верую! У Твоего порогаСтучуся в дверь, ищу, зову Тебя... Ты – нем!..И все-таки стою у Твоего порога...О, если б только луч, о, если б только знак!..Но Ты безмолвствуешь, и дней моих итогаТы ждешь, как Судия, как вездесущий Враг.Смотри, я падаю, я верю и страдаю,Под тяжестью креста, весь в тернях и крови,Молю и требую, и плачу, и взываю:Не справедливости, о нет, любви, любви!..Пощады, отклика, иль знаменья, иль чуда!К Тебе подъемлю взор, не знаю сам, зачем,Еще спасенья жду, не знаю сам, откуда...И верю, помоги!.. Но тщетно все: Ты – нем!1892
Надгробные цветы
На бледном мраморе, тоскуя, увядали —Последний дар любви, последний дар печали —Надгробные цветы, и с жадностью пилаИх нектор сладостный весенняя пчела,Не думая о том, кто с горькими слезамиИх на могилу нес дрожащими руками.И, беззаботная, в свой улей унесетОна с немых гробов благоуханный мед.Весна 1892, Ницца
Утренний гимн
Радость пробуждения,Ты сменила ночь.Мрачные видения,Уноситесь прочь!..Пред светилом царственнымВ утренних лучахВстанем с благодарственнымГимном на устах.Слышишь: дятел стукаетПо коре стволов,Ветерок баюкаетВенчики цветов.Надо мной колышетсяПозлащенный лес...Утром легче дышится,Глубже свод небес.В сердце – умиление,Веры детской жар.Каждое мгновение —Новый Божий дар.Пусть же омрачаемаСмертью жизнь моя,Но неисчерпаемаРадость бытия.Свет и пробуждение,Вы сменили ночь...Мрачные видения,Уноситесь прочь!16 августа 1892
