скачать книгу бесплатно
– А вы непременно идите, – добавила она. – Алан представит вас Грейси.
– Я так не думаю. Он даже не упоминал Грейси.
– Обязательно представит, Грейси будет там же. Он живет в Академии. Алан что-нибудь придумает, вот увидите! Куксон убежден, что он всем заправляет, но у меня в комнатке творится масса такого, о чем он и понятия не имеет. – Она визгливо хохотнула. – Я здесь тоже кое-что могу!
Деньги у Принглов почти закончились. Пока их еще хватило бы, чтобы расплатиться в гостинице и купить самые дешевые места на пароходе, отправляющемся в субботу. Заразившись всеобщим воодушевлением, они не в силах были сидеть в гостинице и решили выпить кофе на свежем воздухе. На улицах толпились люди, поздравлявшие друг друга, словно это был первый день праздника, а не войны. Вокруг царила атмосфера веселья – пока Принглы не встретили Якимова, который с мрачным видом катил свой велосипед в гору.
Ранее он преодолевал все кризисы с беззаботностью неосведомленного. Теперь же он служил в информационном бюро и знал всё.
– Греки не протянут и десяти дней, – сказал он.
– Всё так плохо? – спросил Гай.
– Ещё хуже. Армии здесь нет. Воздушных сил тоже. Лишь один корабль, заслуживающий упоминания. А итальяшки обещают всё здесь разбомбить. Что будет с нами? В лагерях для военнопленных людей морят голодом.
– Полагаю, нас эвакуируют? – спросила Гарриет.
– Не знаю. Не могу сказать. Это еще неизвестно.
Добравшись до Университетской улицы, он разбежался, запрыгнул на велосипед, каким-то чудом приземлившись на седло, и, пошатываясь, с горделивым видом уехал прочь.
Зная Якимова, Принглы не особо поверили ему. Они купили английскую газету, в которой с большим воодушевлением сообщалось о новом фронте и особо отмечался тот факт, что британцы обещали грекам свою помощь.
– Что бы ни произошло, я хочу здесь остаться, – сказала Гарриет. – А ты?
Она не сомневалась в ответе Гая и была неприятно удивлена, услышав:
– Мне бы очень хотелось, но…
– Но что?
– Я не могу работать на такого человека, как Грейси.
Гарриет поняла, что проблема была в миссис Бретт. Когда после чаепития она спросила Гая, что он думает о рассказе миссис Бретт, он отказался это обсуждать. Его раздирали противоречия: он хотел остаться в Афинах, но понимал, что это будет возможно только с согласия Грейси. Ему пришлось обдумать услышанное от миссис Бретт.
– Так ты поверил ей? – спросила Гарриет.
– Не верю, что она всё это выдумала.
– Возможно, доля правды в этом есть, но миссис Бретт мне показалась довольно эксцентричной. Уверена, что если бы мы узнали все подробности, то по-новому бы взглянули на эту историю.
– Не уверен. Возможно, она преувеличила, но остальные не защищали Грейси. Он, кажется, и в самом деле недостойный тип.
При одной мысли о Грейси Гай разгневался и начал говорить с вызовом. Гарриет понимала, что в таком настроении он не сделает ни малейшей попытки завоевать расположение Грейси. Сила убеждения Гая работала только с теми, кого он уважал. Он был не способен на лицемерие, мораль его была непоколебима. Если он презирал Грейси или сомневался в собственной правоте, дело можно было считать проигранным.
Гарриет начала опасаться, что через два дня им придется сесть на египетский пароход.
К полудню ликование по случаю начала войны утихло. К тому времени, когда Принглы отправились на поиски Академии, стало известно о нападении на заводы в Элефсисе и прошли слухи о бомбардировке Патр. Афины, пока что нетронутые, погрузились в полуденную дремоту.
Следуя указаниям портье, Принглы вышли на улицу, ведущую в Кифисью[16 - Кифисья – северный пригород Афин.]. Они были одни на длинной, широкой, залитой солнцем мостовой, когда мимо них проехала колонна грузовиков, везущих рекрутов на вокзал. Пока Принглы махали им и кричали: «Удачи!» – молодые люди, узнав в них англичан, стали восклицать: «Зито британский флот! Зито Эллада!»[17 - ???? – живи (греч.). Здесь: «Да здравствует британский флот! Да здравствует Греция!»] Один из юношей склонился через борт грузовика, поймал руку Гарриет и сказал по-английски:
– Мы друзья!
От взгляда его темных блестящих глаз ее охватил воинственный восторг, и она обняла Гая, восклицая:
– Как чудесно!
Гай поторопил ее:
– Не глупи. Все они могут погибнуть в ближайшие же дни.
– Я не хочу в Египет, – сказала Гарриет, но Гай не желал говорить об этом.
Впереди показалась Академия – большое здание в итальянском духе, выкрашенное охряной и белой краской. Местность вокруг за лето выгорела до темно-бурого цвета.
Алан ожидал их в общем зале. Он поспешил им навстречу, сопровождаемый собакой. Воодушевленный событиями дня, он держался оживленнее обычного.
– Хорошо, что вы пришли так рано. Меня могут вызвать обратно, хотя этого может и не случиться. В настоящий момент информационное бюро мало что из себя представляет. Но если греки дадут отпор, нам придется засучить рукава.
– А греки способны на сопротивление? – спросил Гай. – Есть ли у них для этого ресурсы?
– Не особо, но у них есть отвага, которая помогла им пережить времена и похуже этих.
Пока Алан говорил, Гарриет огляделась. Ее будоражила мысль, что Грейси где-то рядом, и ей хотелось увидеть других обитателей этого места. Они сидели на полинялых креслах и диване, и между ними ощущалась некая отчужденная близость: это были люди, которые жили рядом, но по отдельности. Сама комната выгорела от палящего солнца, как и окружающий здание сад. Даже корешки книг на сосновых полках приобрели одинаковый цвет, а бюсты, глядевшие со стеллажей, были покрыты пылью и выглядели так же мрачно, как и прочая обстановка. Она шагнула к полкам, но Алан остановил ее:
– Здесь всё заперто. Студенты оставили свои пожитки, но нам не полагается их трогать.
Он вывел их на залитую солнцем террасу, где стояли выцветшие скамьи и шезлонги. Ступеньки спускались в сад, в котором на клумбах торчали одни лишь сухие стебли. Побуревшая лужайка представляла собой целый акр потрескавшейся глины, усеянной розоватой травой. За соснами, оливами и цитрусовыми деревьями виднелись теннисные корты. Ветер доносил своеобразный клейкий аромат – смесь смолистого духа сосен и запаха сухих листьев.
– Так пахнет Греция, – сказала Гарриет.
Алан медленно кивнул:
– Да, полагаю, именно так.
– Мы можем выпить чаю здесь?
– Боюсь, это не позволяется. Мисс Данн, которая всем здесь заправляет, говорит, что это излишне утруждает девочек. Сами девочки не против, но мисс Данн запретила.
Прозвучал колокол, и они вернулись в здание и сели у французского окна. Алан принес чай и тарелку с кексами и сказал:
– Хорошо, что вы поможете мне всё это съесть. Услышав, что последний пароход ушел, я испугался, что вы уплыли на нем.
– Последний? Вы имеете в виду тот, что должен был уйти в субботу?
– Да. Других не будет. Египтяне не будут рисковать своими кораблями, и трудно их в этом винить. Пароход ушел сегодня утром, и портовые служащие закрыли свои конторы и погрузились на борт. Говорят, что несколько ранних пташек успели к ним присоединиться, хотя и не знаю, кто их предупредил.
– Но ведь должны быть греческие пароходы? – спросил Гай.
– Нет. Во всяком случае, не для гражданских лиц. Греция перешла на военный режим.
– Воздушного сообщения тоже нет?
– Воздушного сообщения с Египтом здесь никогда и не было.
Глянув на Гая, Гарриет со смехом заметила:
– Свобода – это осознанная необходимость[18 - Это утверждение Гегеля цитирует Фридрих Энгельс в своем труде «Переворот в науке, произведенный господином Евгением Дюрингом» (1878), более известном как «Анти-Дюринг».].
– А как же Салоники? – продолжал настаивать Гай. – Должен же оттуда идти поезд до Стамбула?
– Это зона военных действий – или же будет ею в скором времени. Как бы то ни было, уже существует приказ: иностранцам запрещено покидать Афины. Вам откажут во въезде в Салоники.
– Вы уверены?
– В такое время всё возможно. Греческие чиновники очень подозрительны.
– То есть мы не можем уехать? Никто не может?
– Возможно, еще будет эвакуационный пароход. Британская миссия полагает, что следует отослать англичанок с детьми. Не знаю. Еще ничего не решено. Если миссис Прингл желает уехать, я, возможно, смогу организовать ей место.
– Я хочу остаться здесь, если это возможно, – сказала Гарриет.
– Вот это правильно! И вообще, к чему эти разговоры о поездах в Стамбул? Мне казалось, что вы оба хотите остаться.
– Это всё россказни миссис Бретт. Теперь Гай уже не хочет работать на Грейси.
– Вот как!
Алан почесал спину собаки носком туфли и улыбнулся так, словно у него что-то болело. Собака с удовольствием потянулась. Подумав несколько мгновений, Алан сказал:
– Миссис Бретт одержимая. Вечно рассказывает какие-то истории о Куксоне и его компании. Я считаю, что с Бреттом обошлись дурно, но он был старым ретроградом, совершенно неспособным к управлению школой. Всю работу выполняли два лектора, которым он нравился. Они уехали, когда директором стал Грейси, как вы уже знаете.
– А что насчет той истории с приемом?
– Это было некрасиво, но она сама спровоцировала их. Она вела себя с Куксоном непростительно грубо. Практически обвинила его в убийстве мужа. Она немного истерична. Вы и сами видели.
– А если бы вы были тогда в городе, то пошли бы на прием к Куксону?
Услышав этот вопрос, Алан слегка приподнял брови, но затем вновь улыбнулся:
– Знаете, возможно. Это был бы непростой выбор. Куксон всегда устраивает очень пышные приемы.
– Уверен, что вы не пошли бы, – убежденно сказал Гай. – Ни один достойный человек не поступил бы так с одинокой пожилой женщиной.
Улыбка Алана исчезла. Он смотрел на Гая с непроницаемым выражением лица, но прежде, чем он решился ответить, во французское окно вошла дама средних лет в шортах и с теннисной ракеткой в руках. Это была бесформенная женщина в очках, с лохматой ярко-рыжей шевелюрой, раскрасневшаяся, потная и одышливая. Она кивнула кому-то из присутствовавших, после чего, увидев незнакомцев, закатила глаза от смущения и поспешно удалилась.
– Кто это? – шепотом спросила Гарриет.
– Это мисс Данн, наша неистовая спортсменка.
– Она тоже состоит в миссии? Чем она занимается?
– Чем-то очень секретным. Поговаривают, что ее водят на рабочее место с завязанными глазами. Но я не знаю и не решаюсь спрашивать. Она здесь не просто так: ее прислало Министерство иностранных дел. Большинство из нас тут временно, поэтому она рангом выше нас.
– Пинкроуз, – пробормотала Гарриет.
Гай поднял взгляд. Они увидели Пинкроуза, который вошел в зал, держа в руках коробку пирожных. Усевшись за стол, он аккуратно поставил коробку перед собой и открыл ее. Когда ему принесли чай, он вытащил три роскошных пирожных, положил их на тарелку и принялся изучать. Выбрав одно, он переложил его на блюдце, но затем вернул к остальным и вновь погрузился в раздумья.
– Вы с ним знакомы? – спросила Гарриет у Алана.
– Знаком. Он в некотором роде мой коллега.
– Вы хотите сказать, что он уже нашел здесь работу?
– Да, хотя работой это не назовешь. Каким-то образом он пробрался в информационное бюро. Я выделил ему стол в отделе новостей, и он занимается какой-то ерундой. Это дает ему право жить здесь. Он сообщил миссии, что не может позволить себе гостиницу.
– Вы шутите?
– Ничуть. Он мог вернуться в Англию. Был пароход, который шел из Александрии через Кейптаун, но он не пожелал рисковать. Сказал, что у него нежный организм и в хорошем климате он будет меньшей обузой обществу.
– Возможно, он уже пожалел об этом.
– Даже если и так, его аппетиту это не повредило.
После чая они вышли с собакой в сад. Шагая под лимонными деревьями, которые отбрасывали тень на дорожку, Алан робко сказал:
– В разговоре с Грейси я упомянул, что вы будете здесь сегодня. Он предложил вам заглянуть к нему около шести. Разумеется, если вы не хотите идти, я ему передам.
Гай покраснел и после паузы сказал:
– Вы очень добры.
– Ну что вы. Я просто упомянул о вас, уверяю. Это была его идея.
– Я пойду, конечно. Я очень благодарен.
– Я отведу вас к нему в комнату, но сам остаться не смогу. Мне надо вернуться к работе.
Комната Грейси располагалась на втором этаже в конце длинного и широкого коридора. Алан постучал; ему ответил уверенный и очень музыкальный голос.
Отворив дверь, они оказались в угловой комнате, окна которой выходили в сад – на север и на восток. Между двумя окнами возлежал в шезлонге Грейси; рядом с ним стоял столик с несколькими стульями.
Он поприветствовал их высоким голосом:
– Входите же! Присаживайтесь! Как приятно наконец с вами познакомиться! Алан, будь другом, налей нам хереса! Он стоит на комоде.
Раздав стаканы, Алан сказал, что ему надо идти.
