Зов из глубины веков

Вся жизнь мальчика предстала передо мной со всеми этими ужасными событиями. Мне было трудно представить через какие испытания он уже прошел в свои годы. Как жизнь бывает глупа и жестока, что человек может сталкиваться с такими бедами. Но самым удивительным для меня стало то, что при этом даже такой мальчик остается исполненным глубоких подлинных чувств в вере. Он совсем еще мальчишка, но при этом обращен своим взором к Богу и это является очень важным для него. И на что он может полагаться теперь в своей ситуации, если не на веру?

Я взял еще две свечи и поставил их от себя. За здравие бабушки этого мальчика и его самого.

Когда я вышел из храма, то увидел его снова. Он сидел на скамейке у ворот.

Не спеша, я подошел к скамейке и сел рядом с ним.

– Тебе нравится здесь сидеть? – спросил я его.

– Да. Очень, – начал говорить мальчик с тоской. – Мама с папой любили эту церковь. Она видна из окон нашего дома. А когда светит ярко солнышко, то ее купола так сильно-сильно светятся и блестят, что я даже не могу смотреть на них. Мама говорила, что эта церковь Божье творение.

– Да. Согласен с тобой, – ответил я, проглотив комок в горле. – Как тебя зовут?

– Илья, – ответил он с каким-то детским задором.

– А как давно с тобой случилось то, о чем ты рассказал мне?

– Два года назад. Я уже смирился с этим.

– Да. Прошло достаточно много времени.

– Бабушка говорит, что если я буду ходить в церковь, то Бог поможет нам и не оставит нас в беде. Мне нужны нормальные протезы. Мне дали протезы, которые мне неудобно носить. А хорошие протезы стоят очень дорого.

– Это печально слышать Илья, – ответил я, глубоко вздохнув.

– Но я не унываю, – ответил Илья своим звонким голосом. – Когда-нибудь у меня будут хорошие протезы. Нужно только верить. Моя бабушка так говорит мне.

– Твоя бабушка права Илья. А чем ты занимаешься? Ты учишься в школе?

– Я учусь дома.

– Наверное, тебе трудно быть не таким как другие мальчишки?

– Да. Я завидую им. У них есть руки, они могут играть в хоккей. А я уже не могу так.

В этот момент меня осенила одна идея.

– Слушай. Я работаю в редакции местной газеты. Возможно, у меня получится договориться с начальством, чтобы мы рассказали о тебе в газете. Понимаешь? Мы могли бы написать о тебе статью и сообщить там, что ты нуждаешься в новых протезах. Я могу попробовать организовать это дело. И с тобой встретятся наши корреспонденты.

– Правда?

– Да. Конечно. Я не могу тебе точно гарантировать, что все получится. Но это вполне реально осуществить.

– Это было бы хорошо. Очень хорошо.

– Вот и отлично.

– Нужно сказать об этом бабушке. Она будет рада узнать.

– Да. Ты прав. Давай пойдем и скажем твоей бабушке.

– Хорошо.

С Ильей мы вышли с территории церкви и направились к его дому неподалеку.

Я был очень воодушевлен этой идеей помочь Илье. Моя затея была совершенно искренней и я был полон решимости добиться положительного результата. Тем более, что у меня был небольшой план. Я был в хороших отношениях с главным редактором газеты, с которым можно было договориться по этому вопросу. И эта спонтанная идея показалась мне вполне осуществимой.

– Бабушка приготовит вам вкусный чай, – начал говорить Илья, когда мы зашли в подъезд многоэтажного дома. – Она сама пьет травяной чай, совсем невкусный. Но гостям всегда заваривает свежий черный чай. И дает еще варенье. Мне нравится, когда она достает мое любимое варенье. Но она это делает только когда к нам приходят гости.

– Хорошо, – с улыбкой ответил я. – А как зовут твою бабушку?

– Бабушка Варя. Варвара Петровна.

– Ясно. Давай познакомимся с Варварой Петровной.

Мы поднялись на третий этаж и Илья постучал несколько раз ногой в дверь квартиры.

Спустя некоторое время я увидел перед собой пожилую миловидную бабушку, которая была в белом кухонном фартуке и в сером платке на голове. Смутно я почувствовал, что где-то видел ее, но не смог вспомнить где.

– Илья ты пришел, – радостно заговорила Варвара Петровна. – А кто это с тобой?

– Бабуля этот дядя сказал, что может помочь нам. Я его встретил в церкви.

Варвара Петровна с настороженностью взглянула на меня и одной рукой прижала к себе Илью. Она оценивающе окинула меня взглядом.

– Помочь? Чем помочь? Вроде мы ни в чем не нуждаемся.

– Бабушка он сказал, что сможет написать обо мне в газете. Чтобы нам помогли с протезами.

– Правда?

– Да. Это правда. Я работаю в редакции местной газеты. Я встретил Илью случайно в церкви. После того как он рассказал мне о том, что с ним случилось я был просто потрясен. Поэтому решил предложить вам свою помощь. Это все только по моей личной инициативе.

Варвара Петровна взглянула на меня еще раз, продолжая изучать мою внешность.

– Я даже не знаю, что вам ответить, – заговорила Варвара Петровна с задумчивостью. – Это так неожиданно.

– Да. Я понимаю. Вопрос только в том согласны вы или нет, чтобы к вам пришли наши корреспонденты и побеседовали.

– Наверное, я согласна. Да.

– Бабушка, ну давай уже сделай чай дяде, – вскрикнул радостно Илья. – Он добрый и хочет помочь мне.

Варвара Петровна с улыбкой обняла Илью и поцеловала его в лоб.

– Как же вы нам просто так поможете? – с некоторым недоверием спросила Варвара Петровна.

– Конечно! Мы сможем решить этот вопрос. Я обязательно поговорю с редактором газеты. Очень жаль, что вам приходится так жить. Грустно, что Илья оказался в такой жизненной ситуации.

– Что тут поделаешь, – ответила с унынием Варвара Петровна. – Только на Бога и уповаем. Никто нам особо не помогает ничем. Живем на мою пенсию и на пенсию по инвалидности Ильи. Дочь с зятем погибли…

Варвара Петровна прослезилась. Она достала из кармана халата платок и вытерла им свои глаза. Илья же начал снимать обувь, бросая небрежно ботинки на пол.

– Илюша! – запричитала Варвара Петровна. – Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не бросался своими ботинками.

– Ладно. Я больше не буду. Но к нам пришел гость, а ты все еще не накрыла на стол и не дала нам варенье.

– Это ничего, – ответил я Илье. – Это не главное сейчас.

– И от нас ничего не потребуется взамен, если придут ваши корреспонденты? – спросила Варвара Петровна.

– Нет. Я непременно постараюсь помочь вам, – сказал я и тут же замер. Неожиданно я вспомнил, где я видел эту бабушку. Она была в том самом монастыре, когда я выходил из игуменского корпуса в празднование Яблочного Спаса. Тогда я натолкнулся на нее у входа и она мне дала то самое наливное яблоко. Я был очень удивлен, что снова встретил ее при таких обстоятельствах.

– Ну ладно, – заговорила Варвара Петровна, – в ногах правды нет. Пройдите. Выпьем чаю и поговорим об этом.

– Спасибо, – ответил я и начал снимать обувь.

Когда я снял с себя одежду и прошел на кухню, где хозяйничала Варвара Петровна, то увидел в священном уголке у стола как раз ту икону, с которой была Варвара Петровна в монастыре.

– Та самая икона? – спросил я, не думая о том, что Варвара Петровна могла меня не помнить. – Вы помните мы виделись в мужском монастыре? На Яблочный Спас. Вы были там с этой иконой и угостили меня яблоком.

– Мы виделись? В монастыре?

– Да. Бесспорно это были вы.

– Ой, не помню. Старость не радость. Извините ради Бога. Я была в монастыре на Яблочный Спас. Но не помню вас.

– Ну это ничего страшного.

– А эта икона самая что ни на есть чудесная икона. Она у меня не так давно. Я освящала ее в монастыре. Молюсь Божией Матери все время. И в самом деле, все время она меня как-то успокаивает, оказывает на меня доброе действие благодатное. Давеча давление у меня подскочило. Я помолилась Пресвятой Деве Марии и немного легче стало. Не из-за таблеток! Таблетки я приняла позже только, потому, что снова подскочило давление. Вот такие чудеса. Чем еще жить нам? Молиться Господу Богу, Святой Богородице, чтобы нас не оставили в беде, не оставили нас безутешными. Так и живем.

В это время на кухню забежал Илья и начал с восторгом кричать. По всей видимости, Илья очень любил, когда к ним домой приходили гости. Я заметил, что обе руки до локтей у него отсутствовали. Мне стало еще больше жаль этого парнишку, несмотря на то, что сейчас он был очень озорной и веселый.

– Илья мы обязательно напишем о тебе в газете, – проговорил я с убеждением.

– Спасибо дядя, – ответил Илья и прижался с благодарностью головой к моей руке.

– Бабушка налей ему за это чаю!

– Вот заладил! – вскрикнула Варвара Петровна, хлопнув в ладоши. – Хорошо-хорошо. Сейчас налью чай. Пусть вскипятится чайник сначала.

– Может, теперь у меня появятся протезы, которые мне будут очень подходить, – произнес Илья искренним наивным голосом.

– Да. Надеюсь, все получится так, как мы и хотим, – ответил я Илье.

– Дай Бог вам здоровья, – сказала Варвара Петровна ласково. – Помолюсь Пресвятой Богородице, чтобы все получилось у вас. Как же вас зовут?

– Альберт. Меня зовут Альберт.

– Какое у вас необычное имя.

– Дядя Альберт, – заговорил быстро Илья, словно вспомнив что-то важное.

– Да. Что случилось?

– Я вам покажу свои протезы. Вы увидите, что они очень плохие.

– Это очень интересно. Покажи.

– Подожди Илья, – продолжила Варвара Петровна. – Давай сначала выпьем чаю. Ты сам столько времени уговаривал меня.

– Ну ладно, – ответил Илья и сел на табурет за стол.

Мы начали пить чай с вареньем. Варвара Петровна достала из холодильника вкусное варенье из северной ягоды морошки. Илье очень нравилось это варенье и он с большим рвением принялся его есть. Вернее, он просил бабушку снова и снова, чтобы она подносила ему ложечку с этой сладостью.

После чая мы с Ильей и Варварой Петровной зашли в комнату и они показали мне протезы, которые были у Ильи. Эти протезы, в самом деле, были крайне неудобными и длинными, так что Илья выглядел с ними немного глупо.

– К тебе придут корреспонденты и будут фотографировать тебя, – начал говорить я с уверенностью. – Нужно будет показать, как ты выглядишь с этими протезами. Фотографию опубликуют и это будет дополнительным стимулом для людей, чтобы помочь тебе.

– Хорошо, – ответил Илья. – В этих протезах мне очень неудобно.

– Я понимаю. Это и будет ключевым моментом. Ты должен будешь рассказать об этом сам. Давай решим, что ты будешь им рассказывать.

– Расскажу о себе.

– Что именно?

– Как я попал в аварию. О маме и папе.

– Да. Все верно. Начни говорить об этом. Что с этого момента твоя жизнь полностью изменилась.

– Расскажу про маму и папу. Я скучаю по ним.

– Конечно, ты скучаешь по ним Илья, – добавила Варвара Петровна, подойдя к Илье и обняв его. – С Богом со Христом нам помогут добрые люди и все наладится Илюша. Все наладится…

Идя по улице, я размышлял об этом новом знакомстве. Эта простодушная набожность Варвары Петровны и искренняя вера Ильи в доброту людей показались мне самыми подлинными, самыми настоящими в жизни. Теперь я даже очень сильно захотел снова увидеться с отцом Димитрием и сказать ему о том, как он был прав, когда говорил о подобных вещах. Хотя и Герман в этой ситуации, так же оставался для меня правым. Здесь не было правых и неправых. Были только разные точки зрения. Слова Германа о том, что для некоторых людей вера остается мертва являлись для меня так же неоспоримой истиной. И если есть на свете Варвара Петровна и Илья, для которых эта вера жива, то есть и та моя несчастная соседка со своим мужем тираном, для которых все это оказывалось бесполезным. Реальность жизненных коллизий, от которой никуда не скрыться, попытка человека жить лучшей жизнью, когда только и остается уповать на Бога, это и есть основание веры для таких людей как Варвара Петровна и Илья. Быть терпимее и помогать ближнему, вот что самое главное, вот на что нужно опираться людям, когда Бог и будет проявляться в таких отношениях между людьми. А остальное дело личного спасения и должно оставаться делом только личным.

Глава третья

На следующий день я спешил на встречу с главным редактором нашей газеты. Суетливо проходив взад-вперед по коридору конторы, я сел на стул. Я ждал, когда наш руководитель Борис Алексеевич примет меня в кабинете.

Борис Алексеевич был во всех отношениях рассудительным, сдержанным и спокойным человеком. Можно было даже сказать, что он был очень закрытым. Мало кто знал, что происходит у него на уме, и что от него можно было ожидать в ту или иную минуту. Но я точно знал, что он мог отстаивать свои убеждения с невероятной твердостью. Он всегда был абсолютно уверен в своей правоте. И происходило это очень часто. Прежде всего, это касалось вопросов утверждения готового материала в каждом выпуске номера. И если Борису Алексеевичу что-то не нравилось, то он мог прямо в глаза сказать, что материал нужно забраковать, закрывая тем самым любое дискуссионное обсуждение или спор. Случаи, когда в газете публиковали информацию о людях, которым были нужны деньги на лечение были редки. Поэтому мне нужно было постараться убедить Бориса Алексеевича в том, что это дело чрезвычайно важное, и, несомненно, благотворительное. Однако я пошел даже на хитрость, чтобы подстраховаться на всякий случай.

Борис Алексеевич был как всегда невозмутим и спокоен в этот день. Первым делом я сообщил ему, что Илья мой дальний родственник, и что такая просьба о сборе средств, хотя и слишком претенциозна, но оправданна. К моему удивлению, Борис Алексеевич, после некоторого колебания и размышлений с радостью согласился на мое предложение. Он открылся для меня как очень добродушный человек, способный проявить лучшие качества и с радостью помочь другим. Поэтому и мой обман про родственную связь с Ильей казался мне теперь совершенно неподобающим поступком.

Тем не менее дело было решено. Об Илье захотели написать в газете и отправить к нему корреспондентов. Я сильно обрадовался этому событию и после работы без промедления отправился к Варваре Петровне, чтобы как можно скорее сообщить им эту хорошую новость.

На пороге квартиры меня встретила сама хозяйка. Как и в прошлый раз она была очень приветливой.

– Вы вернулись, – заговорила с радостью Варвара Петровна. – Ну, с какими вы новостями?

– Да. У меня хорошие новости! – ответил я торопливо. – Очень хорошие новости Варвара Петровна.

– Вот и слава тебе Господи! Значит, все получилось? Вы договорились?

– Я договорился с главным редактором и…

В этот момент с криками ко мне подбежал Илья. Не дав договорить, он прислонился ко мне головой, чтобы я мог поприветствовать его и обнять.

– Дядя Альберт! Ко мне придут из газеты? Придут?

– Да Илья. Можешь готовиться принимать гостей. Я договорился о том, чтобы о тебе написали.

– Ура! – вскрикнул Илья и снова резво забежал в комнату.

– Ой, как это хорошо, – продолжила с восторгом Варвара Петровна. – Как это все вышло замечательно. Пресвятая Богородица, Дева Мария услышала молитвы наши. Послала нам благодать Божья Матерь. А вы проходите в комнату. Я сделаю чай сейчас!

– Хорошо. Вот возьмите еще гостинцы.

– Гостинцы?

– Да. Здесь пряники и шоколадные конфеты.

– Ой, да вредно же Илюше будет это. Зубы опять болеть будут.

– А он пусть пряники жует, а вы сами конфеты, – ответил я с иронией.

– Точно. Так тогда и сделаем. У меня зубов своих все равно не осталось почти, – заключила с улыбкой Варвара Петровна.

Варвара Петровна вышла на кухню, а в коридор снова прибежал Илья.

– Дядя Альберт, а когда они придут?

– Они придут завтра. Ты должен быть дома. Слышишь?

– Да. Хорошо. Я понял.

– Ну вот и замечательно.

Варвара Петровна снова приготовила нам чай, как в и в прошлый раз. Мы сидели на кухне и беседовали.

– А знаете, что я хотела вам рассказать, – с важностью заговорила Варвара Петровна.

– Что же? – спросил я с большим любопытством.

– Я вспомнила вас! Что видела вас в монастыре!

– Правда? Это хорошо.

– Да. И знаете что. Я ведь была там одна. Илья заболел в тот день. Я оставила его у соседки. Дружим мы с ней хорошо. Я пришла поговорить с нашим схимником батюшкой Тимофеем в тот раз. Старца этого помню с детства.

– Вы знали его еще в детстве?

– А то. Судьба у батюшки Тимофея непростая очень.

– Это очень интересно. Но откуда вы его знаете?

– Жили мы с ним в одном селе тогда. Оно же и было-то не так далеко от обители этой. Мне было тогда годов девятнадцать. А Тимофею уже под сорок, не меньше. Был он священником у нас в церквушке местной. Человек всегда был покладистый, набожный. И слова дурного никогда не сказывал. Да что там говорить, строгим или рассерженным его даже никто не видывал. И жена у него была и дочка маленькая. Священникам-то из белого духовенства жениться можно, обета безбрачия они не дают. Вот и Тимофей нашел себе подходящую девицу, статную, красивую, как вот с картины какой писаная. Только впоследствии выяснилось, что негожая она совсем, с причудами какими-то своими. Красота внешняя-то была, а по характеру оказалась она скверной. То напьется и начнет кричать в подворотне, то прилюдно начнет стыдить Тимофея, ворчать на него со злобою. В общем, не повезло батюшке Тимофею с суженой. Хотя дочка была у них замечательная. Любили они оба ее очень сильно, несмотря на свои дрязги между собой. Нежная такая была девочка, семь лет ей было. Худенькая, хрупкая… Было тогда лето. Вся детвора у нас ходила купаться на речку. И я тоже любила ходить. И тогда жена Тимофея захотела и свою дочь тоже начать водить на купания. Но плавать-то не умела еще деточка. Потому мать ее привела на речку рано утром, пока еще не собрались купающиеся. Начала учить плавать девочку. Отвернулась на несколько секунд, а той и нету на виду уже. Потонула… Мать ринулась ее искать, вылавливать, да так рьяно, что сама захлебнулась и потонула. Вот такая трагедия произошла тогда. А Тимофей, когда узнал о случившемся с горя не уходил с реки этой дня четыре. Поначалу сидел на берегу этом неподвижно и горевал. Кто приходил к нему, уговаривал домой идти, тот наотрез отказывался. Косынку фиолетовую все держал девочки своей в руках, да гладил ее, как будто доченьки головку-то и гладил. Только косынку нашли поначалу. Тела позже выловили, течением их унесло в сторону. Потом уж смирился с горем Тимофей, вернулся домой, хоронить надо было семью. Вскоре после этого он и оставил приход, продал дом и пропал куда-то. Позже только намного узнала я, что в монастыре он.

– Невероятно, – произнес я, выслушав историю Варвары Петровны. – Это очень печально.

– А когда Илью я туда сейчас привожу, так он по нему сокрушается, что руки-то потерял мальчик. Молится за него. И за усопших родителей его. Так его ранит это, потому как сам потерял родных людей. И мне на душе спокойно становится, когда я знаю, что батюшка Тимофей молится за Илюшу.

– Я вас понимаю.

– Но что тогда было в монастыре! Когда я со старцем там встретилась в Яблочный Спас, тогда он мне и сказал. Так уверенно сказал, будто пророчески. Мальчик твой, говорит, обретет в конце концов силу и станет нормальным человеком. Сказал, что нужно только верить и ждать. С таинственностью сказал вот так. Больше ничего и не добавил. Хотя и говорит он это все время, когда я прихожу к нему. Но всегда это как-то по-особому у него выходит.

– Все может быть Варвара Петровна. В жизни всегда могут наступить перемены к лучшему.

– Вот так. Ну да мы и верим с Илюшей, что будет лучше житься нам с ним.

– Не знаю сможем ли мы помочь Илье, но нужно постараться. Завтра придут корреспонденты. Вы должны быть готовы Варвара Петровна, чтобы встретить их.

– Хорошо. Хорошо Альберт. Я поняла. Встретим гостей, как полагается.

На следующий день с двумя корреспондентами газеты я прибыл в дом Варвары Петровны. Работа была проделана на высоком уровне и все были довольны результатом. Сюжет был готов уже на следующий день. Просмотрев и изучив его, я понял, что теперь мечта Ильи точно должна осуществиться.

После публикации статьи и обнародования реквизитов для осуществления помощи Илье, в газете активно начался сбор средств.

Однако дальнейшие события оказались настолько неожиданными и обескураживающими, что это в корне изменило мое представление о доверии к людям. Уже спустя неделю в редакцию газеты наведались правоохранительные органы. Выяснилось, что издательство имело множество проблем по налоговым выплатам. Чтобы как-то ликвидировать задолженность сотрудники редакции решились пойти на мошенничество, присвоив деньги из этого сбора средств для собственных нужд.

Газета на время перестала выходить. Деньги Ильи были потеряны…

Я был ужасно подавлен из-за этой возмутительной аферы. Мне было очень жаль, что я так и не смог помочь Илье. Все оказалось напрасным.

После этого случая я тут же ушел с работы. Я полагал, что оставаться там, после всего этого безобразия будет ниже моего собственного достоинства.

Чувствуя свою вину перед Варварой Петровной и Ильей, я пришел к ним домой, чтобы рассказать обо всем лично. Взяв себя в руки и сгорая со стыда, я постучал к ним в дверь.

– Я пришел, чтобы оправдаться Варвара Петровна, – заявил я с порога квартиры. – Все пошло не так, как мы планировали. Увы.

– Что ж тут поделаешь, – ответила она с разочарованием. – Но вы же ни в чем не виноваты сами.

– К сожалению, деньги собранные для Ильи, потеряны.

– Значит, так суждено. Не переживайте. Мы и сами сможем прожить хорошо.

– Я не смог вам помочь. И мне очень жаль.

– Ведь это же зависело все не от вас. Не корите себя.

Илья подошел ко мне и взглянул глазами, испускающими горькую обиду и жалость. Он прослезился и тут же убежал в свою комнату, зная, что у него не будет новых протезов.

Молча я опустил голову.

Этот взгляд Ильи я запомнил навсегда. Глядя на ту самую икону, которую освящала Варвара Петровна я решил, что должен помочь тем, чем могу. Я оставил все свои накопленные сбережения, положив деньги на полку в священном уголке. Ничего не сказав об этом, я покинул их дом.

Глава четвертая

Был необычайно солнечный и теплый день. В лесу в некоторых местах все еще оставался талый снег. Под защитой деревьев, не пропускающих в достаточной мере лучи солнца, оттаивал он медленно.

На небольшом пригородном автобусе я направлялся в мужской монастырь, где уже бывал не так давно. Все же это было то место, где я мог на время забыть про болото городской жизни, в котором я увяз.

Чего я желал сейчас? Я хотел встретиться с отцом Димитрием, чтобы исповедаться. После всего случившегося, во мне с непреодолимой силой возникла эта потребность. Я очень нуждался в том, чтобы поговорить откровенно и по душам.

Теперь, когда Германа уже не было в живых наиболее авторитетной фигурой для меня являлся отец Димитрий. Несмотря на наши противоречия во взглядах, только он мог помочь мне в этой ситуации.

Однако я оказался в некотором замешательстве. Когда я уже почти добрался до места назначения меня начали терзать сомнения, что я смогу встретиться с игуменом. Я возвращался в монастырь только затем, чтобы оправдать свою слабость, бессилие. Разве я был готов обратиться к высшему началу духовной жизни с чистой совестью и с добрым расположением духа? Или все же я был в очередной раз угнетен жизнью. Вокруг меня не было никакой свободы выбора. Меня окружала суровая необходимость, которая лишала воли действовать, иметь свое независимое мнение и право жить так, как мне хочется. Я был вынужден оставаться зависимым от обстоятельств, но хотел жить совсем иначе. Но что мне могла дать исповедь, если я просто оказался на дне социальной жизни? Ведь другие люди живут так же как и я, но они не жалуются на жизнь и продолжают находиться в постоянной борьбе.

И вот я все же вернулся… Вернулся в дом Германа.

Я знал, что после его смерти в жизни Инны наступила черная полоса.

Перед тем как приехать я позвонил ей. Она не говорила много о себе и была сдержанна. Она сказала только, что совершенно закрылась от мира и все время проводила на работе. Сейчас она была в небольшом отпуске. Я решил, что нужно навестить ее и больше узнать о том, как она себя чувствует.

Взглянуть на это чудесное место сейчас было очень интересно. Лед на озере уже полностью сошел. Яркое солнце все вокруг наполняло жизнью и маняще играло ослепляющими отблесками.

Инна была дома. Она с радостью встретила меня и впустила в дом.

За это время она немного изменилась внешне и прибавила в весе.

Мы сидели за столом на кухне и пили чай. Инна была в синем шелковом халате, который она все время поправляла.

– Наверное, вы заметили, – начала говорить Инна, смущаясь, – что я немного потолстела.

– Инна вы просто стали более упитанной. Вы не толстая, – ответил я с деликатностью.

– Я ем все время. Не знаю почему, но еда помогает мне уйти от мучительной тоски.