Наизнанку

– Я скинула тебе сообщение со списком продуктов! Купишь по пути домой.

– Чего купить?

– Продукты! Это такие штуки, из которых готовят еду. Потому что я не могу питаться кофейными зернами. Моя сумка осталась в машине у Куранова, а он сегодня на выходном!

– Янка, попробуй отобедать зернами. Знаешь, есть такой сорт Копи- Лювак? – заржал Лазарев, схватившись за живот.

– Замолчи! Олег! Скажи ему! – заныла Янка. Я на миг закрыл глаза, представляя, как она топает ногой от негодования.

– Может, ты тоже перерабатываешь…

– Лазарев! Даже если ты будешь подыхать от голода, я не накормлю тебя!

– Ян, закажи продукты! На барной стойке в пепельнице карточка, – закурил, надеясь на то, что никотин сжалится и снизит сердцебиение.

– М-м-м-м… На ней кончились деньги.

– Что на ней? – я подскочил на сидении, сжав кожаную оплетку руля.

– Деньги кончились.

– Ян, не говори ерунды! Там было… Что? Что ты опять сделала?

– Олег, я кое-что купила. Кровать в моей комнате отвратительно неудобная и диван в кухне выбросила, он совершенно не подходит к интерьеру.

– В смысле – в твоей комнате?

– Ладно, в той комнате, где я обычно сплю!

Лазарев подавился сигаретным дымом и начал расстегивать пуговицы пальто, пытаясь ослабить давление на горло.

– Черт, где мой телефон, – я начал искать по карманам, чтобы отключить громкую связь, пока этот придурок не умер от смеха. – Ян, пока я не отключу громкую связь, прошу фильтровать свои слова не только через рот, но и через мозг!

– Я пока ничего такого не сказала.

– Пока? – Лазарев снова рухнул на сидение, схватившись рукой за горло.

– Ян, что случилось с ТВОЕЙ кроватью? Она новая!

– Она неудобная.

– Аргумент пи**ец. – выдохнул и расслабился, потому что она уже все сказала. Теперь от Лазарева никогда не отделаться.

– Ну, я бы показала, да кровать уже вынесли из квартиры! Кстати, в гостиную диван тоже привезут. Тебе какая обивка больше нравится? Синяя или красная?

– Какая на **й красная? – моя голова рухнула на руль.

– Ок! Синяя, значит синяя! Так и думала. И приезжай домой пораньше, нужно помочь разгрести твои запасы алкоголя.

– Яна! Я вот сейчас прямо из последних сил держусь, чтобы не послать тебя… за моей мебелью обратно! Что случилось с витриной, где хранился алкоголь?

– Вино не должно храниться по-хамски, – взвизгнула она. На заднем фоне слышалось тихое попискивание. – Обещаю, тебе понравится. Там даже встроенные холодильники для бутылок.

– Я убью тебя! – прошептал я, понимая, что уже все сделано.

– Не злись! Я купила тебе новые рубашки. Жду! Продукты не забудь, – она отсоединилась.

– Что? Я молчу! И ни о чем даже не думаю, ни разу, – Лазарев сжал челюсть, чтобы не взорваться от хохота. – Вообще ни единой мысли… Или догадки. Или фантазии… Вообще ни одной! Ты Моисея не просто так называешь «папа», да? Тренируешься?

***

Припарковался у дома, но не спешил покидать машину. Так и сидел, откинувшись на кресле. Снег только усиливался, засыпая опустевший двор сугробами. На часы можно было не смотреть, потому что весь паркинг был занят, а в окне консьержа погас свет, подсвечивая коморку бликами работающего телевизора. Двор опустел. Ушли даже собачники, выгуливающие своих питомцев по вечерам, вместо них территорию начали обходить охранники.

Голова трещала, потому что забыл, когда спал нормально. Несмотря на долгий и тяжелый день, ноги просто не несли домой. Понимаю, почему эта девчонка вызывает во мне такую бурю эмоций. Потому что она не боится, не думает, не подбирает слова. А утренний разговор вообще выбил почву из-под ног. Ее чистый, искренний взгляд заставлял поверить. Не хотелось сбежать, накричать. Хотелось слушать и смотреть. Но теперь, понимая, что на своей территории я больше не хозяин, бился в агонии. Собственноручно впустил ту, которая перевернула все вверх дном. Но еще отвратительнее то, что глубоко в душе сам давно отдал ей все ключи, подписал всевозможные дарственные, генеральные доверенности. Проблема в том, что меня долго переучивали заглядывать туда, что люди называют душой. А теперь прислушиваюсь к внутреннему голосу постоянно.

К подъезду подъехал автомобиль с логотипом ресторана.

Тянуть было бессмысленно, потому что другой квартиры у меня нет.

– **ядь! А это хорошая идея!

Коридор квартиры был просто завален коробками и упаковочной бумагой. Поставив пакет на комод, скинул пальто и пошел вглубь квартиры, заглядывая во все комнаты. На кухне стоял новый стеклянный стол на кованных витиеватых ножках. Вокруг него стояли новые стулья, а у самого окна, где я обычно сижу, стояло мягкое кожаное кресло. Из столовой исчез только диван. Гостевая, которую Янка назвала «своей», оказалась пустой, в углу стоял только встроенный зеркальный шкаф. Дверь в мою спальню была закрыта, а из гостиной доносился звук работающего телевизора. Прислонился к стене, осматривая просторную комнату. У черной стены с имитацией кирпичной кладки стоял большой п-образный диван приглушенно-синего цвета. У панорамного окна появились два белых кресла на резных ножках с высокими подголовниками. Завершением обновленного интерьера была она… Янка стояла посередине комнаты и спокойно гладила рубашки. Короткие джинсовые шорты, спортивный топ, открывающий всю красоту женского тела, а на ногах огромные тапочки-кролики, уши которых лежали на черном паркете. Она плавно покачивалась, проглаживая серую рубашку.

– Хм, не знал, что у меня есть эта штука, – кивнул на утюг.

– Ой! – Она подскочила. – Не пугай так больше! Чуть не умерла.

– Может, объяснишься? – я махнул в сторону дивана.

– Присядь сначала, а потом можешь кричать. Я же вижу, как твоя вена вздулась. – Янка отключила утюг и двинулась ко мне.

Б**ть! Как в ней это все сочетается? Простота, уют, какое-то еле уловимое спокойствие, а с другой стороны – секс. Даже в столь скромном обличии, с детскими тапками на ногах, она делала с моим телом что-то невообразимое. Яна облизала губы и прошлась по мне взглядом снизу вверх, остановившись на расстегнутом вороте рубашки. Ее соски тут же напряглись. Тонкая хлопковая ткань повторяла каждый изгиб аккуратных округлостей. Она глубоко вздохнула, отчего ее пресс напрягся, демонстрируя плавный рельеф мышц. Длинные ноги мягко ступали по паркету, шурша свисающими кроличьими ушами по полу.

– Я не хочу кричать.

– Нет, хочешь. Ты как сосуд, в котором копятся все виды эмоций. Ты их складируешь аккуратными стопочками и запираешь на замок. Так нельзя!

– Да? А как можно? – я обошел Янку и сел в кресло. В картонной коробке на полу стояли бутылки с алкоголем. Отлично. Достал и приложился прямо к горлышку. – Я же говорил. В тот же день, когда я дал слабину, ты набралась смелости, чтобы поучить меня жизни. Начинай! Уверен у тебя море нотаций о том, что моя жизнь неправильна. Валяй! Я, когда пьяный, очень добрый. И очень ласковый, – я снова приложился к бутылке, делая несколько больших глотков. – Давай, я почти пьян.

– Я не хочу тебя учить жизни…

– Хочешь, кролик, хочешь… – встал с кресла, подойдя к ней ближе. Аромат сладких духов защекотал в носу, раздражая все рецепторы. – Не говоришь, потому что сказал тебе утром, что не потерплю этого. Ты сдерживаешься, потому что хочешь, чтобы я трахнул тебя. Да, милая?

– Я не милая!

– Милая, еще какая милая, – отхлебнул еще коньяка и поставил бутылку на гладильную доску. – Мокрая уже?

Она распахнула глаза, как только мои пальцы взялись за пояс джинсовых шорт.

– Давай, скажи мне…

– Отвали… – ее голос пропал, окрасившись таким глубоким хрипом. На шее выступила влага, а нижняя губа задрожала.

– Нет, ты же хочешь? Давай, я побуду твоей шлюхой на сегодня. Чего ты хочешь? О чем ты мечтаешь? Я воплощу любую фантазию! – сердце забилось, наслаждаясь вспыхнувшим румянцем.

Схватившись за пояс шорт по бокам, резко дернул. Тишину квартиры разрушил треск рвущейся ткани. Шорты рухнули на пол, сбряцав металлическими клепками.

– М… Какая прелесть, – я поднял мизинцем лоскуток розовой ткани, которая раньше была трусиками. Второй рукой схватился за топ, рванув его вниз. Тонкие лямки лопнули, оставляя на бледной коже красные полосы. Подхватил растерянную Янку под попу и посадил на гладильную доску. Ее лицо стало красным, руки дрожали.

– Давай, чего ты хочешь, милая? – не мог подойти ближе, потому что рассматривал каждый изгиб. Кожа на маленькой груди стала розовой, а светлые соски стали съеживаться, превращаясь в маленькие жемчужинки. Она часто дышала, по шее скатывались капли пота. – Скажи…

Но Янка молчала, только с силой сжимала края доски. Развел руками ее ноги в стороны, от чего Янка застонала и запрокинула голову назад.

– Смотри на меня! – схватил рукой ее за шею, надавливая большим пальцем на подбородок. – На меня глаза! Никогда не отворачивайся. Слышишь. Мне нужны твои глаза!

Большой палец соскользнул, надавливая на нижнюю губу. Ее рот открылся, она издала какой-то глубокий гортанный звук.

– Чего ты хочешь? Я спрашиваю в последний раз. Но только помни, что это всего один раз. Всего один. Я не часто напиваюсь, пользуйся, пока есть возможность!

Но Янка молчала, так и не произнеся ни единого слова.

– Как хочешь, – пожал плечами. Подхватил с пола пальто и вышел из квартиры…

****

– Олег, ну, что за манера приезжать под утро! Мне завтра на работу! – Настя была, как обычно, в прозрачном пеньюаре, но перед глазами все равно стояла обнаженная Янка.

Выбежав из дома с бутылкой коньяка, понял, что не взял ключи от машины, да и куда в таком состоянии за руль. Поэтому вызвал такси и поехал туда, где не будут осуждать, не будут переделывать. Но, увидев брюнетку, захотелось обратно.

– У… Батенька, да ты в стельку! – Настя подхватила меня под руку и повела к дивану. – Я уж на миг обрадовалась, что будешь всю ночь извиняться за незапланированный визит. – вздохнула Настя, присев на пол. – Что мне с тобой делать?

– Ну… Есть у меня пара вариантов.

– Э… Парень, это ты вторгся на мою территорию, – Настя поджала губы, а я вытянул ноги, расслабив тело. – Ответь на это гребаный звонок!

– Не настроен на телефонные разговоры, – покосился на вибрирующий телефон в кармане пальто.

Брюнетка встала и стала медленно развязывать пояс халата. Звонок в дверь заставил вздрогнуть обоих. Сказать, что я напрягся – ничего не сказать. Машинально стал ощупывать пояс брюк, где в кобуре должен был лежать ствол. Б**дь! Перед тренировкой снял его и оставил в машине.

– Это еще что? – она снова завязалась и вышла в коридор. – Ты кто?

– Привет, моя хорошая! – довольно длинную паузу разрушил приторно-ласковый голос ЯНКИ…

Послышался медленный цокот каблуков по кафелю в коридоре. В тускло освещенном проеме показалась женская фигура.

– Милый, ну, что ты меня не дождался? Втроем, значит втроем! – Янка сделала шаг, выходя на свет. Прозрачно-голубые глаза сверкали, на губах была ярко-алая помада, светлые волосы крупными волнами спадали на плечи. Длинная соболиная шуба была небрежно повязана поясом. За ее плечами замаячила Настя.

– Ты ее знаешь? Давай вызову ментов? – почти шепотом бормотала она, затягивая полы халата.

– Зачем, моя хорошая? М-м-м… Точно, это была ты! – Янка нагнулась к брюнетке, принюхавшись. – Я пришла повеселиться. Да, милый? Только один раз. Только один.

С этими словами она рванула за пояс, и шуба распахнулась, демонстрируя абсолютно обнаженное тело. Высокие замшевые сапоги скрывали колени, а я готов был поклясться, что они дрожат, но Янка закусывала губу, чтобы не показать этого. Она стала медленно двигаться ко мне. Она шла и сжимала бедра. Такая идеальная. На контрасте с черным соболем ее кожа казалась еще бледнее. Она подошла вплотную и, уперевшись правым коленом о диван, раскрылась для меня. Мне казалось, что я повидал многое, но о таком и мечтать не мог. Она прищуривалась, сканируя мое лицо, словно считывала реакцию, затем улыбнулась.

– Нравится? Ну же? Скажи мне?

– Да. – прохрипел я.

– Очень? – она вложила в свой рот два пальца и облизала, затем заскользила по шее, опускаясь к груди, зажала крохотный сосок между пальцами и спустилась к животу. Она вдавливала длинные ногти в кожу, оставляя едва различимые розовые следы и разводы красной помады, а потом скользнула между ног. Ее глаза закрылись, я видел, как по ее телу прошел разряд дрожи. Током било не только ее, я еле сдерживался, стараясь не шевелиться. Боялся спугнуть, боялся, что все это прекратится.

– Нравится? Да? Мне нужен всего один раз. Или тебе нужен один раз? Ты сможешь остановиться? Скажи? Тебе хватит одного раза? – я едва улавливал смысл ее слов, потому что наблюдал за медленными круговыми движениями ее пальцев. Вдруг она замерла и вынула руку, поднеся ее к моему лицу. Влажные пальцы накрыли мои губы. Едва надавила, проникая тонкими пальцами в рот. На языке взорвался солоноватый вкус. Но что-то в нем было особенное. Такое сладкое, дурманящее. Я вздрогнул от ее резкого движения, потому что у моего горла оказался нож.

– Если ты, сука, еще раз появишься здесь, я собственноручно исполосую ее прекрасное лицо! Буду наслаждаться и радоваться. Понял меня? Еще только один раз! – голос стал таким напряженным с ярким металлическим оттенком. – От меня ты больше не сбежишь. Я буду всегда находиться рядом и дышать тебе в затылок.

– Мне уже можно бояться?

– Не бойся, а вот ей пора! – Янка встала и запахнула шубу, затем обернулась. – Ты поняла, моя хорошая? Кто ты там? Настя 2,4,6?

Настя застыла у стены, не сводя взгляда с ножа в руке у Янки.

– Давай познакомимся. Я та, о которой он думает, пока трахает тебя. Я – Яна 1,2,3,4,5,6,7… И иногда 8! Ясно? – Янка двинулась в сторону коридора.

– Прости… – я порылся в кармане и выбросил на диван всю наличку, что была в бумажнике. – Побалуй себя!

Не мог больше ни о чем думать, только бы догнать эту дрянную девчонку. Еще никогда не чувствовал себя настолько использованным. Черт! Как мне это нравится. Тихий стук каблуков слышался где-то внизу. Я бежал, перепрыгивая через ступеньки. Все, о чем я мог думать – догнать. На губах до сих пор был ее вкус. Я боялся часто облизывать их, чтобы сохранить это ощущение до того момента, как смогу вдоволь насытиться. Выбежав из подъезда, наткнулся на свою машину, за рулем которой сидела Янка. Я запрыгнул на пассажирское сидение, повернувшись всем корпусом к этой бестии. Она курила мои сигареты, лаская губами фильтр. Затем улыбнулась и тронулась с места. Шуба была полностью распахнута, демонстрируя шикарное тело. Холодный воздух врывался в приоткрытое окно, лаская ее. Белоснежная кожа покрывалась мурашками. Она выжимала педаль газа, проскакивая все светофоры на красный.

Не мог просто смотреть. Руки сами тянулись к ней. Хотел ощутить мягкость кожи, испить всю ее до дна, насытиться ее стонами, которые приобретают сиплый оттенок.

– Стоять! Во двор! – скомандовал я, дернув за руль. Машина застыла около городского парка. – Сюда! Ты знаешь, что это не игрушки?

Я застал ее врасплох и, схватив за правый локоть, дернул на себя, усаживая на коленях.

– Один раз, говоришь?

– Это ты сказал!

– Нет, теперь я буду трахать тебя всю ночь! Ты будешь молить, чтобы я остановился. Начинай, кролик, моли меня!

– Не останавливайся!

– Ты пьяная? – положив руку на затылок, притянул ее лицо ближе. В нос ударил запах коньяка, причем, не от меня.

– Конечно, ты думаешь, я способна на подобное в трезвом состоянии?

– Боже! Женщина… – я слегка толкнул ее, чтобы насладиться ее телом вблизи.

Янка упала на панель, демонстрируя всю себя. То, о чем я мечтал, сейчас стало реальностью. Я положил ладони на грудь, кожей ощущая бушующие мурашки. Никогда не видел настолько красивой груди. Наклонив голову, прижался к соску. Ореола была светлой, нежно-телесного цвета. А комочек, в который сжался сосок, заставлял мое сердце пуститься вскачь.

– Ну же! Ты же не собираешься заниматься ванильным сексом? Давай же! Возьми меня! – захрипела Янка, поднимаясь. Она прижалась своими губами ко мне.

Боже! Это было последней каплей моего самообладания, все месяцы пролетели перед глазами. Ее нежный язык резко ворвался, переплетаясь с моим. Янка стала двигать бедрами, кружа на моих коленях.

– Милый, возьми меня! Возьми, пока я не протрезвела!

– Ты сможешь остановиться?

– Заткнись! – взвыла она в голос. Резкий крик в небольшом салоне автомобиля надорвал перепонки. Ее руки скользнули к ширинке, судорожно пытаясь расстегнуть ремень.

– Глаза! – рявкнул я, когда она опустила взгляд. – На меня, слышишь? Никогда не опускай взгляд! Никогда! Опустить глаза, значит отвернуться!

– Я не отвернусь!

– Отвернешься.

– Не-е-е-е-е-ет! – взвыла она, как только я резко опустил ее бедра, входя одним резким толчком.

– Ты возненавидишь меня! – я едва мог говорить. Чувства какого-то бурлящего наслаждения накрывали меня, мог только смотреть на помутневшие глаза Кролика. Она обвила мою шею руками, прижавшись лбом.

– Не говори ерунды! Я буду рядом. – шептала она.

– Не обещай! – я крепко держал ее за бедра, то поднимая, то с силой опуская. С каждым толчком ее тело становилось все мягче, а вздохи быстрее. Она впивалась ногтями мне в шею, грудь вибрировала от быстрых толчков.

– Б**ть! Б**ть! Б**ть!

– Давно мечтал прополоскать твой рот!

– Лучше поцелуй, зануда…

******

– Не отводи глаз! Смотри на меня! – я еще никогда не был рад тому, что лифт поднимается так медленно. Как только мы вошли в лифт, прижал к зеркальной стене. Сжимая одной рукой порозовевшую от ласк грудь, второй скользнул между ног. Нащупал клитор и, пропустив его между двумя пальцами, начал растирать влагу, едва касаясь напряженного бугорка. Янка хныкала и старалась крутить бедрами в поисках пальцев. – Тише! Не разбуди соседку!

Я перекинул ее через плечо, как только двери лифта открылись. Впервые готов был взорваться от гнева, что на двери так много замков. Янка похихикивала, слушая мои чертыханья.

– Я знала, что ты будешь ругаться, поэтому закрыла только на верхний, – пропищала она.

– Кажется, я говорил тебе, чтобы замки всегда были закрыты? – войдя в квартиру, запер дверь и бросился в спальню, скидывая сапоги с ее ног.

– Не-а… Там тоже нет кровати, – ее хохот стал громче.

– Заноза такая! – взвыл я и поставил ее на пол. Без высоких шпилек она стала такая маленькая, едва доставая мне до плеч.

– Я выкинула все, на чем ты мог трахаться со своей брюнеткой! – крикнула она и схватила бутылку коньяка, оставленную мной на гладильной доске. – Чтобы духу ее здесь не было! Никогда! Слышишь? – ее глаза блестели огнем, в котором сгорала смесь чувств. Там было все: и ревность, и желание, и гнев. Все сразу, одновременно. Она сорвала с меня рубашку и быстро расстегнула брюки. Тело дрожало, движения стали резкими, а улыбка коварнее. Черт! Эта женщина станет моей погибелью…

– Ее и не было. Ты первая, кто осквернила мое жилье. – подцепив пальцем край шубы, сбросил ее на пол. – Один раз!

Рывком притянул ее к себе, чуть приподняв, чтобы достать до губ. Чем больше я прикасался к ней, тем сильнее хотелось. Какие-то неконтролируемые эмоции захлестывали меня.

– Зачем ты приехала? – я начал двигаться на нее, а Янка улыбалась и отходила, не отводя глаз.

– Я думала, что ты меня пригласил! – она пожала плечами, но в тот же момент вскрикнула, потому что уперлась в окно во всю стену. Бежать было некуда, отчего огонь в глазах вспыхнул еще ярче.

– Зачем ты приехала? – повторял я вновь и вновь. Янка прижалась к стеклу, раскинув руки в стороны.

– Мне стало одиноко, – она закусила губу и прильнула ко мне.

Черт! Ее шелковая кожа так волшебно ощущалась всем телом.

– Как ты узнала адрес?

– Не скажу, – стонала она, пытаясь заткнуть мой рот поцелуем.

– Как ты узнала адрес?

– Лазарев! Это он тебя с ней познакомил. Прекрати болтать! Вспомни… Ты сегодня моя персональная шлюха! Поэтому не забывай… – она не успела договорить, потому что я поднял ее и, крепко сжав бедра, вошел. Только на этот раз так медленно, как мог. Янка стонала и билась головой о стекло. Выходил полностью, заставляя ее почти плакать, а входя, будто случайно задевал клитор головкой члена, упиваясь ее громким вскриком.

– Называй меня Ваше Величество, – Янка закусила нижнюю губу.

– Женщина, кто Вы? Где та трепетная лань?

– Знакомься, прислуга… Я стану твоей королевой. Приказываю тебе трахнуть меня до искр из глаз, – хрипела она. Тонкие пальцы судорожно сжимались, скребя ногтями по стеклу. Янка готова была расплакаться, но держалась, не сводя с меня глаз.

– Очень грязный рот… Очень! – Мои движения становились все медленнее. Я входил в нее миллиметр за миллиметром, наслаждаясь ее страдальческим выражением лица. Янка пыталась двигать бедрами навстречу, но я крепко прижимал их к холодному стеклу, лишая всяческой возможности двигаться.

– Я больше не буду! – сквозь стон прошептала она.

– Что конкретно?

– Не буду пить!

– Пей, милая… Пей, но только дома! – я чувствовал, как оборвалось сердце, когда я отпустил ее бедра и вошел так глубоко, как только мог. Янка распахнула глаза, вновь вспыхнувшие ярким пламенем.

***

– Я не могу пошевелиться, – на мою грудь легла тонкая ручка. Она выписывали круги, перебирая волосы. Я лежал на боку, а Янка прижималась всем телом к моей спине, перекинув правую ногу.

– Ян, открой дверь! – Мы проснулись от настойчивой трели домофона. И этот гость явно не планировал уходить так скоро.

– Это твоя квартира, – прохрипела она.

– У меня другое мнение на этот счет. – я поднял голову и осмотрелся. Мы так и уснули на полу, лежа прямо на шубе.

– Ты мне должен шубу.

– Почему я? – перевернулся на спину, чтобы увидеть ее лицо.

– Потому что у тебя не хватило сил, чтобы донести меня до кровати! – Янка почти шепотом произнесла эти слова и покраснела. Щеки вмиг стали пунцовыми, а густые ресницы затрепетали, как крылья мотылька.

– Я закинул деньги на карточку, с остальным ты справишься.

– Мне не нужны деньги!

– А я не умею покупать шубы! Вставай, там может быть кто угодно. Начиная с Лазарева, заканчивая твоим отцом.

– Отцом? – взвизгнула Янка и бросилась в ванну, прикрывая хорошенький зад крохотной ладошкой.

– Черт! – я сгреб валяющуюся одежду, забросил в гардеробную и, накинув халат, пошел к двери. –Да!

– Олег, это Виктор, охранник. Утром оставили сумку для Яны Викторовны, – пробубнил парень.

– Виктор, сможешь занести?

– Да, конечно!

– Отбой, Кролик, сегодня порка ремнем от папки отменяется, – я остановился у двери в ванную, слушая, как включилась вода в душе. – Б*ять!

Сел в новое кожаное кресло и закурил, включив кофемашину. Внимательно рассматривал стальной агрегат, заполняющий маленькие чашки ароматной жидкостью, а сам все равно вспоминал подробности прошлой ночи. Почти залпом выпил кофе, не ощущая вкуса. Выпил, словно воду. Отвлек стук в дверь.

Достал из комода деньги и отблагодарил услужливого охранника. Как только дверь захлопнулась, бросился в душ.

– Олег! – Янка взвизгнула и стала крутить головой в поисках укрытия. Прозрачная стеклянная ширма не могла скрыть ее.

– Прогони меня! – зашипел я, наблюдая, как по телу струится вода. – Прогони!

– Нет… – прошептала она, опуская руки, которыми до этого старалась прикрыть собственную наготу. – Один раз…

Она стояла, опустив взгляд, но потом вздрогнула и подняла свои голубые, как море, глаза. С длинных ресниц падали капли. Они катились по щекам, а Янка слизывали их розовым языком. Щеки вновь зарумянились, а жилка на шее стала быстро пульсировать.

– Ян, ты пожалеешь! – сбросив халат, встал под душ.

– Ты запугиваешь?

– Я обещаю....

Янка

Тяжелые пакеты с продуктами перевешивали. Увидев меня, услужливый охранник Виктор бросился на помощь.

– Яна Викторовна! Нельзя таскать такую тяжесть! – он помог занести пакеты в квартиру.

– Спасибо, Вить!

Я прислушалась к тишине. Только тихий писк Снежка создавал ощущение жизни в этой огромной квартире.

– Привет, милый мой! – подняла кроху с пола и стала целовать в крошечный черный носик. – Ты скучал?

Я ногой подталкивала пакеты с продуктами к кухне. Все тело ныло, а глаза просто закрывались. Едва держалась, чтобы не уснуть в универе. Как назло, сегодня были самые важные пары и слинять никак не удалось. Бросила взгляд на часы. Через час должны привести новую мебель.

Вибрация телефона заставила отвлечься от распаковки продуктов.

– Растяпа! – на каменной столешнице лежал телефон Олега, на экране которого высветилась фамилия Лазарева. – Да.

– Янка, ты?

– Да. Но ты можешь меня назвать Ваше Величество. – хихикнула я, погружаясь в воспоминания, от которых заныло внизу живота.