скачать книгу бесплатно
– А, точно, мы будем варить макароны!
– Отличная идея… – сказал Шнурок.
Впрочем, настоящие итальянские спагетти и "Доширак" – две большие разницы. В любом случае, будет весело…
Глава 11. Кулинария
Когда все, не считая отдыхавшей на своём любимом диванчике Лаэрты, собрались на кухне, суслик с пятном под глазом залез в шкаф и достал оттуда пачку макарон.
– Карамба! – завопил что есть мочи Карим и ухнул весь комок макарон из пачки в кастрюлю, полную воды.
– А теперь включаем плиту на максимум. – сказал Карим и крутанул ручку конфорки настолько сильно, что из нутра страдавшей от нового развлечения Карима плиты попёр дымок, а кастрюля зашипела.
– Ох ты ж блин! – сказал Карим и вывернул конфорку обратно в ноль, после чего добавил. – Надо посмотреть, что получилось.
Карим посмотрел в кастрюлю, с любопытством в глазах понюхал и рухнул на пол от вони. Из кастрюли доносился зловонный запах даже не гари, а смрад серы из самой геенны огненной. Макароны превратились в пепел. Более того, Карим сломал плиту.
– Произошла мелкая неприятность. – неожиданно деловито произнёс Карим, расставив руки в стороны. И добавил:
– Дайте мне юберфогеля, мы его сейчас сварим.
– Какого тебе юберфогеля? Ты нам плиту сломал, ты понимаешь? Мне её чинить. – высунулась Шпатель, уже напялившая на себя свой комбинезон. Лучше помогай мне тащить плиту ко мне в подсобку.
– Хорошо, крошка. – заманчиво подмигнул Карим, шлёпнув мышку по её сочной попе. Шпатель хотела уже заехать этому придурку в нос, но ей расхотелось – тем более тогда, когда Карим потащил плиту вместе с ней.
– Да какой же из тебя специалист нахрен? Да ты даже "доширак" сварить как следует не можешь! – выругался обычно спокойный Шнурок. Творческий подход шеф-повара, точнее – неуча, возомнившего себя таковым, взбесил даже его. И теперь Шнурок был вынужден за этим дебилом убираться.
Но Шпатель и Карим его уже не слушали, слишком увлечённые переносом тяжеленной плиты в мастерскую девушки, из которой она практически не вылезала, порой даже ночуя в окружении инструментов, запаха машинного масла и расходного материала.
Как только плита была доставлена в мастерскую, усталая Шпатель сказала:
– Уф. Спасибо. Лишь бы не сделать из неё какую-нибудь хрень. – Мышка-шуруповёртка порой умудрялась в порыве вдохновения сделать из металлоискателя тостер или вечный двигатель из холодильника. Один раз она умудрилась создать гигантсткого робота-паука с кучей острейших лезвий. Если бы Шпатель не успела нажать кнопку отключения, вся братва бы оказалась порезана на мелкие куски. Теперь "Арахна-214", как Шпатель назвала сие творение, хранилась в разобранном виде, в одной из коробок. Перед тем, как приступить к работе, девушка глянула на коробку с деталями, пылившуюся где-то в углу и вспомнив слова Шнурка, тихонько сказала, обращаясь к ней:
– Арахна… Кажется, скоро ты сможешь искупить свою вину.
А потом к Кариму:
– Рататуи вонючие!
Пусть у Реалистов есть стирающие пули, но разве они смогут легко расправиться с "Арахной"? Да, гранату под неё они всё равно подложат, но дров эта зараза вполне успеет наломать…
Маша и Лаэрта тем временем торчали в комнате одни. Маша пучила глаза в телевизор, смотря проделки героев мультфильмов, несмотря на то, что эти же самые герои мультфильмов окружали её по эту сторону экрана. Иногда Лаэрта просила девочку принести кексики, сало, плюшевого зайца и прочие важные вещи, отвлекая Машу от таинства созерцания голубого экрана. Девочка, впрочем, не сказала ни слова. Только один раз, когда развалившаяся на диване дама попросила бокальчик бургундского – мол, для сердца хорошо, – Маша сказала, что у ней и так непонятно что внутри болтается, да и ту самую бутыль Карим со Шнурком выпили ещё за день до того, как в их обитель забежала человеческая девочка, как выяснила Маша во время рытья в холодильнике, когда она захотела стащить оттуда мороженое, но мороженого, как и вина, в доме не наблюдалось.
…
Тем временем Барсик дошёл до одинокого придорожного магазинчика в лесу, на вывеске которого была изображена надпись "Продукты", ниже – "И всё такое", и наконец, в самом низу крошечными буквами было выцарапано "ИП Петров". Стены магазина были выкрашены в жёлтую краску, причём такого оттенка, которым красят только палаты для душевнобольных. Машин на этом участке сейчас было немного. Возле трассы вечерком не нашлось ни гаишников, ни женщин лёгкого поведения – только какой-то бородатый забулдыга, которого не надо было бояться. Скорее, пьяница испугался монстра едва ли не сильнее, чем Барсик боялся инструмента "дуделко":
– Нихрена ж себе… Как я так нажрался?! Как я так нажрался?
На что ему Барсик ответил:
– У меня для тебя есть работа. Награда – бутылка водки.
– Какая, ещё, нахрен, работа?
– А ты купи вот это. – показал Барсик длиннющий список покупок. Деньги тебе дам. Но если ты их пропьёшь или купишь что-то не по списку… Тебе не поздоровится, понял? Я не могу идти в магазин, ты ведь видишь, какой я мохнатый?
– А я чем лучше? Меня тоже из магазина вытурят… Я ж… как ско-о-отина…
– Ладно. Заплачу тебе двумя бутылками водки и дам сверх того ещё чуть-чуть. – сказал Барсик и в своём списке карандашиком подписал внизу, написав кучу ошибок: "Дви бутылке – отдадь олкошу".
Эх, если бы Барсик ходил в школу, он с таким правописанием не только бы на второй год остался, но и на третий… Впрочем, увидев, какая награда была дана забулдыге, он как-то ожил и пошёл в магазин, купив всё, что было указано. Вручив огромные пакеты со жратвой и бухлом Барсику, пьяница взял полагающиеся ему два пузыря водяры и ещё рублей сто – на закусь. Как только Барсик скрылся в кустах, опустившийся на дно забулдыга с дороги не то запел, не то завыл, словно оборотень, непристойную песню то ли про сталеваров, то ли про казачку, то ли про седую прачку, то ли про пропавший IX Испанский Легион…
…
Слава великому Джигурде, Барсик пришёл домой вовремя, таща на своих плечах ящик пива, три пиццы, любимые конфеты Лаэрты "Синий заяц" и тонну всякой ерунды вроде жёлтого полосатика. Он спас своих друзей от голодухи. Точнее, даже не от голодухи, а от "шедевров" местной кухни. Впрочем, сегодня пили мало – как-то не слишком хотелось.
В ту ночь было тихо – во-первых, Шпатель оказалась обижена на парней за то, что сломали своими кулинарными изысканиями плиту, а во-вторых, сыграло роль банальное уважение к Лаэрте…
Глава 12. Деспот из Сан-Паулу
Прошёл ещё один день. В доме Карима и его друзей он не был насыщен приключениями. Родители же Маши как-то уже успокоились, и если и ворчали, то разве что для вида. Тем более Маша не забывала регулярно им звонить. Два уцелевших юберфогеля пытались ещё раз сунуться на пруд – задушить ещё какую-нибудь "низшую птаху", но решили поискать себе жизненное пространство где-нибудь в другом, менее опасном местечке – подальше от всякого быдла с автоматами. Реалисты в Калинове пока не видели угроз, сосредоточившись на выбивании мультяшек из грязных бразильских фавел. В частности, они убивали мультяшек расы зака-зака.
Зака-зака – одна из рас мультяшек, что появилась едва ли не позднее всех. Чем-то они были похожи на сфералов – с головой, к которой прицеплены руки да ноги, но только головы у них не круглые, а вытянутые, словно сосиски. Форма мордашки у зак-зак всегда простейшая: два круга вместо глаз и рот. Цветом они всегда белые, но могут иметь самые разннобразные причёски. Такое их обычное телосложение, но иногда они могут приобретать человекообразную форму. Хоть и в такой форме они не так близки к многострадальному Homo Sapiens, как например, чиби или арбаккели, но в темноте и их вполне можно спутать с презренным трёхмерным двуногим объектом. В грязи и пыли наспех возведённых коробок, где обитают одни дилеры и воришки, заки-заки развелись в неимоверных масштабах, ведь за ними никто не следил, и даже нашли себе друзей среди босоногих детишек. Неудивительно, что в тот момент, когда информация об этом дошла до Реалистов, должна была начаться жесточайшая бойня.
Облезлые крыши трущоб где-то под Сан-Паулу ласкало утреннее солнце, и для многих это утро должно было стать последним… В небе зашумел первый вертолёт. Для того, чтобы избежать жертв среди людей – всё-таки Реалисты стремились защитить местное население от угроз, а не спалить всё дотла, диктор из него произнёс:
-Всем людям покинуть сектор 4! Всем людям покинуть сектор 4!
Люди, беспокоясь за свою жизнь, уходили. Но четырнадцатилетнему босоногому, одетому во всё чёрное, смуглому и кучерявому сироте Педро, который был вынужден побираться и чистить ботинки, было не за кого волноваться. Он был скрабблером, и у него был мультяшный говорящий футбольный мяч по имени Диего, который периодически голосом Тамбовского деда выдавал такие тирады, как:
– Eu sou uma bola de futebol!* (порт. Я футбольный мячик)
или даже:
– Ele virа atе mim e trarа urina feminina!**( порт. Он придёт ко мне и ссаки принесёт мне женские…)
В любом случае, кроме мультяшек, ему уже давно никто не был близок. Так что он не бросит ни зака-зака, ни Педро. Он всего лишь закрыл свои карие глаза и тихо произнёс:
– Будь что будет. Я ненавижу людей, ведь они хотят отнять жизнь у моих друзей.
Так Педро стал эджи – тем подростком, кто оказался вынужден пойти против человечества во имя защиты своих новых друзей.
После этого он обратился к тем, кто эвакуировался:
– Вы невинны. Я не хочу нести вам зла. Бегите, пока не стало слишком поздно.
Когда время, отведённое на эвакуацию, истекло, зака-зака успели приготовиться к бою. Затем Педро достал оставленный каким-то бандитом гранатомёт и пальнул в сторону вертолёта.
– Прощай, птичка. – сказал Педро далёкой вертушке, которая после попадания снаряда резко грохнулась вниз.
В эту минуту девять Реалистов изжарились заживо.
Зака-зака по имени Зака-Пима, на голове которого красовался блестящий чёрный цилиндр, сказал ему:
– Э-э-э? Ты уверен, что они не отомстят нам?
На что он ответил ему очень-очень просто:
-Мы умрём, но не сдадимся. Будем готовиться к смертельному бою. И теперь эта земля становится территорией Домена Зака-Зака. – торжественно, но так же спокойно сказал Педро.
– Так точно, Педро. – крикнул ему Зака-Пима.
В это время на горизонте появился второй вертолёт.
– Срочно прячьтесь. – спокойно сказал Педро, бросившись за стену. Зака-зака, повинуясь приказу, живо попрятались везде, где только можно. Но первая пулемётная очередь стирающими пулями сразила четверых верных солдат молодого полевого командира. Обстрел продолжался. На полноценную бомбёжку трущоб Реалисты пока ещё не получали разрешения – во-первых, их командование опасалось чрезмерных потерь среди мирного населения, а во-вторых, некоторые мультяшки умудрялись спокойно пережить такой обстрел, насколько бы сильно они не обуглились. Было даже несколько случаев, когда мультяшка превращался в пепел с глазами, а потом уползал в безопасное место, чтобы потом выйти оттуда как ни в чём не бывало. Что касается создания передовых стирающих артиллеристских снарядов, они пока ещё были слишком сложны в производстве, так что в худшем случае на них сбросят одну авиабомбу такого рода. Да и к тому же, такие опасные стычки были редкостью. Про оружие массового поражения, предназначенное для уничтожения мультяшек, пока речи быть не могло. И пусть исследователи хоть и вяло, но проводили изыскания в этой области – отпущенных на это средств не хватало – возможно потому, что они расходились по карманам, до создания рабочего прототипа было ещё далеко. Но битва шла, и была поистине жестокой. Обычно Реалисты быстро истребляли всех мультяшек в секторе и выполнив задание, пулей покидали его, но когда на их сторону вставали люди… Зака-Пима из неоткуда достал шестиствольный пулемёт и начал палить в сторону вертолёта, но эта сволочь, пришедшая за душами его друзей, была слишком хорошо бронирована. К тому же, за этим вертолётом последовал ещё один. Где-то оказалась пробита бочка с бензином, и по стенам одной из каморок пробежал задорными языками огонь, медленно пожирая чью-то халупу изнутри. Беспощадное пламя легко могло перейти на другие хаотично возведённые постройки, и в таком случае весь квартал мог превратиться в обугленные руины, поэтому Педро приказал Заке-Мими:
– Иди, бери друзей и попытайся погасить огонь.
Зака-Мими послушалась и взяв ещё нескольких мультяшек с собой, побежала к огню, который меж тем разгорался с пугающим размахом. Тем временем Педро сказал своему футбольному мячу по кличке Диего:
– Кажется, настало время ударить по воротам. Ты спасёшь нам жизнь.
На что Диего ему ответил:
– Давай.
Мальчик всегда хотел стать футболистом, поэтому его фамильяром как раз и стал мяч. Но увы, ему не было суждено стать идолом стадионов и мечтой футбольных клубов, которые будут готовы нанять легионера за совершенно астрономическую сумму. Впрочем, Педро пнул Диего, и тот, наплевав на все законы физики и здравого смысла, с криком: "Mate o realista!"(порт. Убить Реалиста!) полетел прямо в лопасть, которая проткнула его нутро, но тем не менее, вертолёт после такого повреждения потерял управление и медленно пошёл вниз.
Педро испустил дух, но забрал с собой железную птицу презренных трёхмерных объектов.
– ГООООООООООЛ!!! – заорал Педро что есть мочи, подпрыгнув от радости.
И пусть члены группировки "Реалисты" – во всяком случае – большинство, успели катапультироваться, но не каждый день какой-то подросток подбивает две летающие крепости. Тем более, на земле их ждали зака-зака, вооружённые всем, что удалось достать – револьверами, "Узи", сигнальными ракетами, ножами, лопатами… И пусть Реалисты были опасны, зака-зака успели задавить Реалистов массой – из десяти человек в отряде выжил лишь один. Обстрел продолжился, и огонь полетел в сторону толпы, которая добивала бейсбольными битами последнюю жертву. Педро крикнул им:
– Бегите!
Зака-зака бросились врассыпную, но спастись успелись далеко не все – стирающие пули прекрасно выполняли свою работу, не требуя ничего взамен. В вертолёт кидались гранаты, арматура и даже здоровенный шар, раскрашенный под бильярдную "восьмёрку", но они не достигли цели.
Тем временем Зака-Мими и её коллеги тушили пламя, которое хоть и не собиралось сдаваться без борьбы, но вынуждено было ослабить свою цепкую хватку.
Когда вражеские запасы стирающих снарядов к пулемётам истекли – впрочем, зак-зак к тому моменту оставалось лишь треть, а Педро лишился ещё и своего лучшего друга, Реалисты пытались призвать подкрепление, но по какой-то таинственной причине не смогли. Тогда они снарядили обычную пулемётную ленту, но она палила зря – лишь два заки-заки погибли от неё. Тогда было решено сбросить последний десант. Пятнадцать отборных бойцов высадилось на крыши фавел, а вертолёт ушёл на безопасное расстояние, и их тут же встретил ураганный огонь зак-зак. Педро, как античный полководец, лично шёл на бой с "Береттой" наперевес, и выстрелы словно боялись его. В ответ на голос наспех отобранного у бацилл бандитизма оружия вышли те самые роковые стирающие пули, поражавшие зак-зак, но силы были неравны, и вскоре последнего из Реалистов вчерашний сирота, а ныне – король сектора 4, Педро выстрелом из пистолета в голову порешил лично, сказав:
– Прости.
Так кончилась битва, окончившаяся сокрушительным поражением Реалистов: из их отряда не уцелел практически никто. Последний вертолёт улетал, словно поджав хвост. И пусть среди зак-зак атаку пережила лишь треть, но теперь Реалистам был нанесён огромный ущерб. Беда состояла лишь в одном: они скоро могут вернуться. Поэтому нужно всеми силами возводить оборону.
В определённый момент своей жизни дети-скрабблеры собирали вокруг себя целые стаи мультяшек, пользуясь непререкаемым авторитетом и становясь чуть ли не князьми своих маленьких удельных княжеств. Одним из них стал Педро, возглавивший зак-зак в лабиринтах бразильских трущоб.
Глава 13. Арахна-214
Вскоре этот новостной сюжет, посвящённый резне в бразильских трущобах, показали по телевизору, но в лучших традициях любого уважающего себя пропагандиста, ловко расставили акценты – мол, именно мы победили зак-зак, а не они нас! А то, что было потеряно немало живой силы, а из всех вертолётов свалил лишь один – главное, что задание было завершено, и плевать на то, какие последствия такой "победы" нарисовывались на горизонте. Репортёры спросили одного из очевидцев, и он выдал какую-то неестественную, словно прочитанную по бумажке, речь про то, что "жизнь, конечно, гадкая, но мы смотрим в будущее с оптимизмом".
– Кажется, ему сунули сто долларов или что-то вроде этого. – подчеркнул Шнурок.
– Опять ты со своими теориями заговора! – крикнула Шпатель.
Тем более, влияние Реалистов как межправительственной организации постепенно росло, и рано или поздно ни один из "сильных мира сего" не сможет перечить лидеру "Реалистов" Луи Максвеллу, если ему приспичит сбросить пару бомб на тот же Лондон, например. Реалисты рискуют получить абсолютную власть, а абсолютная власть, как мы знаем, и развращает абсолютно. Впрочем, "Реалисты" вынуждены оставаться в тонусе и выполнять свою миссию по охране человечества от ошибки учёных, проворонивших роковую утечку мультяниума.
Увидел бы такой спектакль Педро, он бы лопнул со смеху. Лаэрта же продолжала почивать на своём диванчике, словно на лаврах. Карим произнёс только фразу: "Круто мы им наподдали!", и Шнурок ему заявил:
-Кто "мы"? Эти заки-заки? Видел разорение, приятель? – вспомнил мультяшный суслик выгоревшие дотла очертания грязных, тесных трущоб, только что показанные на голубом экране. – Ты уверен, что хочешь битвы?
Карим ответил:
– Нам придётся сражаться, чувак. Либо мы, либо они.
А Шпатель сказала:
– Похоже, мне нужно будет поработать над моим роботом. – и произнеся эти слова, по-мышиному незаметно шмыгнула в свою мастерскую.
В мастерской царил тотальнейший беспорядок или, как говорят в народе, дичайший срач. Выкрашенная в тяжёлый, тёмно-зелёный цвет дверь отделяла от остальной планеты мирок, сочившийся парами масел, бензина и краски. Все полки с инструментами были набиты под завязку всевозможной всячиной. В углах стояли ящики с железками, деревяшками, стальными листами, пластиковыми деталями и прочими материалами, которые были необходимы для конструирования всевозможных хитроумных устройств, в которых мультяшки расы шуруповёрток видели сущность и смысл всей своей жизни. И пусть эти чудовищные машины то ломались, то работали совершенно не так, как хотелось их создателям, а то иногда в сердцах какая-нибудь шуруповёртка создавала из говна и палок абсолютную, невообразимую и противоестественную химеру, которая не в каждом аниме про гигантстких роботов способна попасться. Поговаривают, одна шуруповёртка по кличке Нина умудрилась случайно построить несбыточную мечту многих мыслителей древности – вечный двигатель, но он проработал лишь четыре часа, пока не сдох. Нина попыталась его восстановить, но вместо перпетум-мобиля у неё после починки получился пылесос. Если бы не их склонность к фатализму, шуруповёртки давно бы завоевали галактику, но увы, фортуна известна своими капризами.
На мышке был её любимый серый засаленный комбинезон, который только делал её привлекательнее, и я не побоюсь этого слова – сексуальнее. Прибив разводным ключом надоедливую муху на столе, Шпатель крикнула Кариму:
– Я занята!
Девушка вытащила из углов мастерской коробку с разобранным паукообразным роботом "Арахна-214" , а потом начала тянуть из своей головы мысли: как именно улучшить ту машину для убийств, которую она сварганила в прошлый раз? Дело было серьёзным, и на одну госпожу интуицию надеяться было нельзя. Однако в голове не возникало совершенно никаких дельных картин, пока она не решила пойти по другому пути:
– А что, если приделать к ней пулемёт? – спросила Шпатель сама себя и начала что-то крутить, что-то вырезать из листового металла. Было решено копошиться в железках до того момента, пока не появится действительно полноценное оружие. В первый раз у ней получился какой-то памятник ботинку, во второй – полный набор клюшек для гольфа, и только в третий – станковый пулемёт. Теперь его можно было спокойно приделать к "Арахне-214". Главное, чтобы он не стрелял ей в спину – порой и такие технические просчёты у шуруповёрток встречались. Шпатель выкатила ящик на двор и посмотрела на Барсика, Машу и Алеко, которые гуляли вместе неподалёку.
– Карим говорил, что ты очень сильный. – сказала Маша. – Покажи.
– Так-так-так… Сейчас… – произнёс Барсик, отойдя от иссохшей, уродливой сосны, расставившей свои мерзкие культи прямо в небо, словно намереваясь сорвать с него полуденное солнце, которую он собрался протаранить своей мохнатой тушей.
– Маша, отойди в сторону! Три… Два… Один…
После этого он разогнался и со всей силы втемяшился в сосну, которая не выдержала веса, раскололась надвое и с грохотом повалилась наземь. Она и так была подточена насекомыми от основанья до макушки, и Барсик для неё стал последней каплей.
– ОГО! – крикнула Маша. – Не ожидала, что ты такой мощный!
– Да… И я очень-очень мягкий.
– Не мешайте мне, засранцы! – сказала Шпатель двум оболтусам и их собаке.
– Ладно. – ответил ей Барсик.
Тем временем Шпатель начала громыхать своим разводным ключом и елозить вокруг да около, и очень скоро "Арахна-214" была приведена в полную боевую готовность. Гигантский боевой паукоподобный робот с восемью ногами блестел в нежных лучиках солнца. Помимо восьми ног, "Арахна-214" обладала также двумя богомольими руками с острейшими лезвиями, способными разрубить пополам танк, а также рогом. Высотой она была примерно с их двухэтажное здание, так что без магии хаммерспейса, которой мультяшки обладали практически поголовно, так компактно по контейнерам рассовать невозможно. Кабина "Арахны-214" больше была похожа на салон "Жигулей-копейки", чем на рабочее место пилота мехи – даже спидометр был аналогичной прямоугольной формы, а также красовался какой-то руль заместо пульта управления или нейрошунта для идеальной связи пилота и его машины. В любом случае, разобраться в таких хитросплетениях была способна только Шпатель. Девушка-мышка в комбинезоне продолжала бегать вокруг своего творения на четвереньках, виляя попкой, и вынюхивать место, куда можно всучить ещё какое-нибудь улучшение. Наконец, хорошее гнездо для крупнокалиберного пулемёта было найдено, и Шпатель принялась за работу. Только тогда, когда орудие было приставлено в нужной точке и на модифицированной панели управления гибрида мехи с винтажным авто появились нужные рычаги и система наведения – на её установку ушло четыре часа с небольшим, Шпатель почувствовала голод и побежала на кухню. Быстро пожевав что-то, она также стремглав понеслась назад к "Арахне-214", чтобы ещё там что-нибудь подкрутить.