Новая Афи

– Нельзя так говорить!

– А что? Не я же ее убила. Плюс у него нет сестер, только брат, и тот переехал в Великобританию. Даже не представляешь, насколько спокойно мне с ним живется. Никакой клан не стоит над моей душой из-за одного человека.

– Он знает о Ричарде?

– Он знает, что Ричард – мой бывший и что квартира принадлежит ему.

– А Ричард знает о юристе?

Эвелин вновь посмеялась.

– Ричарда это не касается. Он один из тех мужчин, которые не воспринимают женщину серьезно, но и не хотят делить с другим. Одно скажу: мне нравится жить в его квартире, и я останусь в ней так долго, как получится. Когда придет время съезжать, конечно, съеду. Ганьо не единственные возвели в Аккре дома. А пока Ричард со своей матерью могут хвастаться врачихой, сколько пожелают.

– Разве ты его не любишь?

– Люблю – головой. Я не намерена растрачивать жизнь на мужчину, который позволяет матери указывать ему, на ком жениться. Взрослый мужик с пузом и залысинами боится сказать маме, чего хочет!.. Я заслуживаю лучшего. Кстати, как у тебя дела с Эли?

Я огляделась, проверяя, не услышат ли нас работники.

– Все хорошо.

Эли был исключительно заботлив и ласков. После рождения Селорма мы чаще выходим в люди. На прошлой неделе ездили на светский прием в доме американского посла, с которой Эли дружил, а за неделю до этого мы ходили в театр. Он старался не задерживаться в офисе, а по выходным работать из дома, в свободное время с огромным удовольствием играл с сыном и даже начал учить его плавать. Две недели назад мы с мамой в ужасе наблюдали, как Эли погрузил Селорма в бассейн: ребенок сперва вскрикнул, а потом принялся активно загребать ручками и ножками, словно плавал всю жизнь. Эли посмеялся над нашим испугом.

Мы не упоминали ту женщину. Однако я знала, что муж по-прежнему с ней видится. Несколько раз он вылетал из дома, как стрела, когда что-то случалось с Айви, и я его понимала – не мог же он бросить дочь. Он даже предупреждал меня, уезжая ее навестить. Порой я предлагала ему привезти Айви к нам, чтобы познакомить с Селормом, – в конце концов, они брат и сестра. Эли пообещал обсудить этот вопрос с матерью девочки, но пока результата не было. Я подозревала, что женщина опять демонстрирует свой норов и наказывает ребенка в отместку нам с Эли. Через неделю у Селорма намечался день рождения, вся семья собиралась приехать, и я хотела видеть на празднике и Айви.

Еще Эли согласился сделать в доме ремонт. Вычурная мебель, картины с белыми людьми верхом на лошадях и в неудобных позах, а также тяжелые портьеры сменились современными предметами интерьера. По крайней мере, теперь чувствовалось, что мы живем в Гане, а не в британском дворце. И в постели дела стали лучше, чем когда-либо.

– Ты действительно справилась, – сказала Эвелин, когда я ей обо всем поведала.

– С чем?

– Отвоевала мужчину.

Мои губы дрогнули в улыбке. Я давно перестала считать наши с Эли отношения какой-то задачей или войной. Никого я не отвоевывала – просто жила в своем доме с мужем и сыном.

– Поздравляю!

Мы чокнулись бокалами с шампанским и радостно рассмеялись. От меня не ускользнула ирония происходящего: в глазах Эвелин я была врачихой, одобренной тетушкой, а она – другой женщиной. Однако я не стала забивать себе этим голову. Мне предстояло спланировать праздник. Я надеялась, что скоро смогу встретиться со своей падчерицей, а Селорм – с сестрой.

Глава двенадцатая

Мне хватило бы и небольшого застолья с тортом, домашней едой и детскими играми на заднем дворе, а вот Эли захотел шумной вечеринки с организатором мероприятий, поварами, официантами, фотографом, диджеем, живой музыкой, клоуном, выездным зоопарком – со всем на свете. Он даже решил было арендовать весь городской детский парк, но я его уговорила согласиться на задний двор Фреда и Сесилии, который намного превышал наш по размерам.

– Боюсь представить, что вы придумаете на его десятилетие, – задумчиво произнесла мама. Она наблюдала за рабочими, устанавливающими опоры для белых шатров.

В ту субботу мы с мамой, Мавуси и Нэнси приехали к Фреду в семь утра следить за подготовкой, однако быстро поняли, что там и без нас прекрасно справляются. Организатор мероприятий, Грейс, нас опередила, а к десяти утра все уже было готово: натянули шатры, накрыли столы, поставили бассейн для малышей с искусственными пальмами, киоск с мороженым в одном углу двора и надувные замки, горку и игровой комплекс в другом углу. Рядом с последним располагался небольшой загон с кроликами, черепахами и двумя ягнятами, которые кажутся какой-то диковинкой только богачам Аккры! Также во дворе поставили автомат, раздающий игрушки, и песочницу с зарытыми сокровищами. Вскоре прибыл повар с помощниками и приступил к работе. Приготовили четыре разных торта и еду как для детей, так и для взрослых. Установили бар и гриль. Специально для готовки шашлыка Йайа привела одного из своих южноафриканских друзей.

– Они там постоянно жарят на гриле все виды мяса, – объяснила она мне, когда я спросила, почему нельзя было доверить это дело шеф-повару.

– Ты ему заплатила?

– Нет! Он управляющий банком, просто любит жарить шашлык.

Разумеется, он приехал на собственной машине с водителем и привез с собой особый набор для гриля. Никогда прежде на меня не работал белый человек. Ну и денек!

Сесилия с Фредом тоже следили за подготовкой и, подозреваю, приглядывали за всеми, кто приходил к ним домой. Их дочери играли с Селормом в песочнице. Я переживала, как бы они не откопали все зарытые там сокровища до прибытия остальных детей, однако Эли не позволил мне забрать мальчика из песочницы.

– Пусть веселится, – сказал он, любуясь игрой сына.

Я оставила Селорма под присмотром Мавуси с Нэнси и вошла в дом. Тетушка приехала накануне и заночевала у Фреда; теперь же она путалась под ногами у всех на кухне и доказывала шеф-повару, что он недоварил рис. К моему великому удовольствию, ее комментарии полностью игнорировали. Ради всего святого, человек работает в пятизвездочном ресторане, а тетушка учит его варить рис! Матриарх теперь ходила с тростью, тем не менее при желании все еще могла заставить своих детей ходить по струнке. Ну хотя бы она надоедала повару, а не всем нам во дворе. Я вернулась на улицу.

Около одиннадцати Эли с Ричардом отправились проверять работу организаторов, Йайа ушла убедиться, что диджей не перекроет пешеходное движение к дому своими огромными колонками, а Фред проверил, знают ли нанятые дополнительные охранники, куда направлять гостей, а также напомнил им, чтобы спрашивали у всех приглашения.

Праздник начинался в полдень. Не зная, чем себя занять, я наконец взяла Селорма и поднялась на второй этаж, чтобы его нарядить.

– Какой наденем? – спросила мама.

Мы разложили на кровати в одной из комнат для гостей шесть нарядов. Мавуси с Нэнси, уже полностью готовые, присоединились к другим моим родственникам из Хо. К счастью, тога Пайес уехал в Вакпо на церемонию коронации нового вождя.

– Боюсь, все понадобятся. Сама знаешь, через полчаса он уже испачкается, и придется его переодевать.

Мы решили начать с синих шорт, ботиночек того же цвета и белой футболки. Я также добавила золотую цепочку и браслет, которые Эли для него заказал. Затем мама отнесла Селорма вниз, а я приняла душ и переоделась в белое платье до колен с вырезом лодочкой и короткими рукавами – простое, но элегантное, подарок от Эвелин. К сожалению, сама подруга на праздник не придет: Ричард взял с собой врачиху, с которой я успела лишь обменяться короткими приветствиями. Она строго держалась тетушки, очевидно, рассудив, что только с ее помощью заполучит кольцо на палец.

Когда я рассказала об этом Эвелин по телефону, она рассмеялась и заявила:

– Мне все равно!

– Хорошо, – не стала спорить я, хотя натянутые нотки в ее голосе сообщали об обратном – сообщали о желании быть здесь, вместе с Ричардом. Однако Эвелин слишком гордая, чтобы в этом признаться.

– Не забывай фотографировать, я хочу все увидеть.

– Не переживай, мы наняли профессионального фотографа, и у нее чуть ли не пять помощников, они постоянно фоткают и снимают видео. Тебе времени не хватит все просмотреть.

– Ну и отлично. А ты повеселись. Не забывай, это и твой праздник. Ты многое пережила. Подумай о том, где стояла два года назад, а где стоишь сейчас. Ты пришла и показала этим богачам, что с тобой шутки плохи, теперь у тебя есть муж и счастливая семья. Сколько женщин могут похвастаться тем же?

– Знаю, мне несказанно повезло.

– Айви приедет?

– Вряд ли. Эли ездил за ней утром, но вернулся один и обещал позже все мне объяснить. Я правда надеялась, что Айви приедет и они с Селормом подружатся. Если бы она иногда оставалась у нас на выходные и каникулы, Эли не пришлось бы метаться между двумя домами. Даже тетушка так считает. Пожалуй, вся семья хотела бы этого. Ты знала, что та женщина не разрешает им навещать девочку, с тех пор как выехала из дома? Только Эли позволено с ней видеться.

– Да, несправедливо. Хотя я ее понимаю. Они ведь выжили ее из дома, а она и до этого их не переваривала. Представляешь, что она чувствует сейчас?

– Представляю. Но ребенок-то тут при чем?

– Слушай, не забивай себе голову, иди веселись! Сегодня твой праздник!

И я действительно повеселилась.

Собралось целое море народу, многих я никогда не встречала прежде. Друзья и партнеры мужа Крис и Аде прилетели из Нигерии. Вообще, взрослых пришло намного больше, чем детей, и, если бы не декорации и детские развлечения, вечеринка сошла бы за обычную взрослую. Прибыла даже первая леди, приглашенная Фредом: они подружились во время предвыборной кампании. Подарочный стол вскоре превратился в подарочную комнату; подозреваю, многие пытались подлизаться к Эли и его братьям. Дети тоже хорошо проводили время. Они так носились по двору с криками и визгами, что удивительно, как никто не пострадал. Пока мама бегала за Селормом, я села за стол с Сарой, Мавуси и другими двоюродными сестрами из Хо. Едва я начала есть, подошла Сесилия вместе с первой леди.

– Это жена Эли, мама именинника, – представила она меня.

Первая леди пожала мне руку, и мы немного поболтали. Я упомянула о своем бутике в небоскребе рядом с аэропортом.

– Ах, как же, знаю! Моя помощница там кое-что покупала для меня, мне очень нравится ваш стиль. У вас прелестные сумочки.

– Спасибо.

– Вам спасибо за потрясающую работу. Очень приятно видеть молодых женщин, которые успевают и карьеру построить, и присматривать за семьей. Должно быть, ваш муж вами гордится.

– Очень гордится, – вставила Сесилия. – Как и все мы.

Я просияла от похвалы. Первая леди пообещала связаться со мной, чтобы заказать несколько платьев для будущей деловой поездки. Я вручила ей свою визитку.

– Ученик превзошел учителя, – прокомментировала Сара, когда я села.

– Ах, что вы! Важные персоны заказывали у вас наряды еще до того, как я научилась шить. – Мы рассмеялись. Думаю, она была за меня рада.

Поев, мы с Мавуси подошли к киоску с мороженым.

– Веришь ли ты, что все это происходит на самом деле? – прошептала я сестре, хотя из-за ужасного шума нас и так никто не мог бы услышать.

Тетушка, мама и пара участниц «Женской гильдии» нависли над Селормом, готовые его подхватить, едва он хотя бы пошатнется. Эли, Ричард и другие мужчины сидели за столом, погруженные в беседу – наверняка о работе. Йайа танцевала с племянницами, а Фред и Сесилия общались с первой леди и прочими высокопоставленными лицами правительства.

– Веришь ли? – снова спросила я у Мавуси.

– Вполне. Если кто-то и мог этого добиться, так только ты. Хотя, позволь признаться, иногда я сомневалась, что у тебя получится. Например, когда ты сбежала в Хо. Я тогда подумала, что все плохо закончится и ты его потеряешь.

– Но мне ты ничего не говорила.

– Разумеется! Зачем? Ты и так ужасно переживала, а я бы лишь подлила масла в огонь. Главное, что ты со всем справилась. Теперь благодаря тебе они все получили то, чего хотели: возможность свободно приходить к Эли и видеться с ним в любое время. Вспомни, сколько раз лишь в этом году Эли ездил в Хо. А до этого из-за той женщины почти перестал навещать мать.

– Хм-м.

– Как по мне, им стоит закатить еще одну грандиозную вечеринку, только в твою честь: чтобы отблагодарить за спасение их семьи.

– Согласна, – рассмеялась я. – Вы с Йао уже определились с датой свадьбы?

В январе семья Йао приходила к тоге Пайесу свататься.

– Я хочу назначить на зиму, перед Рождеством.

– Почему?

– Ты же знаешь, как я люблю Рождество. А к тому времени я закончу университет и, надеюсь, начну работать.

Йао уже устроился в телекоммуникационную компанию, с чем ему помог Эли.

– Рождественская свадьба будет красивой.

– Ну а когда будет твоя свадьба?

– Моя?

– Да, в церкви.

– Ох, я уже давно об этом не думаю. И где сейчас найти время на свадьбу? То работа, то Селорм – совсем не остается времени на себя. А мы еще планируем расширять бизнес.

– Необязательно устраивать пышную церемонию. Можно провести простую, а после накрыть стол для нескольких родственников и друзей. Многие сейчас так делают, в основном из экономии, но и для таких занятых подходит. Это всего лишь формальность, тем не менее важная.

– А раньше ты говорила, что венчание не нужно. Что изменилось?

– Да особенно ничего. Просто я много думала о своей собственной свадьбе и решила, что необходимо оформить все должным образом. К тому же венчание допускает только одну жену, в то время как традиционный брак признает тебя первой женой, но не единственной.

– Что мешает мужчине жениться на второй женщине традиционно, даже если он уже обвенчался?

– Брось! Нельзя с кем-то обвенчаться, а потом пойти и жениться на ком-то еще. Так не делается! По-моему, насчет Эли ты можешь не волноваться, и все же почему бы не оформить все официально? Терять тебе нечего.

– И то верно. Хотя я уже и не думаю об этом.

– Потому что сейчас все так хорошо?

– Да. Но ты права, надо обсудить вопрос с Эли.

Праздник закончился к полуночи. Некоторые гости отвезли детей домой и вернулись. Моя мама забрала Селорма, а тетушка удалилась в свою комнату. Последними отбыли приехавшие из Хо, неохотно сев в автобус, арендованный Эли.

– Ну как, повеселилась? – спросил он меня, когда мы ехали домой. У меня слипались глаза.

– Вполне. Спасибо.

– За что?

– За то, что все организовал.

– Я ничего не делал, – улыбнулся он и взял меня за руку. В этот момент мне показалось, что у меня сердце вот-вот лопнет от счастья.

Глава тринадцатая

Мы с Эли планировали через две недели отправиться в Париж. Еще год назад его помощница, Джоанна, прошла огонь и воду, чтобы добыть мне загранпаспорт в коррумпированном паспортном столе. Французскую визу мне выдали без проблем – стоило лишь прикрепить выписку из банковского счета Эли к моему заявлению. Мы все сделали, еще когда я вынашивала Селорма, но, разумеется, в то время о путешествиях не могло быть и речи – мне даже спуститься с лестницы не всегда удавалось. После родов я не допускала и мысли о том, чтобы оставить сына больше чем на день, плюс по уши погрязла в подготовке к торжественному открытию бутика. Теперь же Селорм немного подрос, а магазин и мастерскую можно было доверить Эллен и Нэнси, и мы с Эли решили съездить на неделю в Париж.

Я солгала бы, сказав, что не предвкушаю поездку. Мне предстоял первый в жизни полет, к тому же не абы куда, а в Париж! В фильмах его всегда изображали прекрасным и величественным городом, полным элегантных людей и потрясающей одежды. Я намеревалась посетить как можно больше бутиков, чтобы сравнить со своим и почерпнуть вдохновение. Джоанна забронировала нам номер люкс в маленьком отеле недалеко от Лувра, а в дополнение к бутикам мы собирались осмотреть все достопримечательности, о которых я прежде только читала или которые видела по телевизору. Но самое главное, во время поездки я намеревалась сделать предложение Эли.

Мавуси расхохоталась, когда услышала о моем намерении.

– Сделать предложение?

– Именно. Удивлю его.

– Ты чокнулась! – проговорила она, не переставая смеяться.

– А что такого-то? Наверняка он оценит шутку.

– Сделаешь все как полагается, опустишься на колени?

– Конечно. Даже, возможно, подарю ему розу, – сказала я, присоединяясь к ее смеху.

– И кольцо?

– Ну, мы носим кольца с традиционной церемонии. Или, думаешь, лучше взять новые?

– Нет, ваши очень даже миленькие. Их вроде Ричард купил?

– Да, они из чистого золота, а в моем еще и бриллиант.

– Тогда их достаточно. Но все равно ты чокнулась.

– Немного чудачеств и веселья не помешает.

– Верно, и как романтично!

– А то! Предложение руки и сердца в Париже! – практически взвизгнула я.

Мы планировали выезжать в понедельник. Однако перед этим Эли поехал в трехдневную командировку в Нигерию на встречу с Крисом и Аде – с четверга по воскресенье. Мне тоже пришлось в субботу работать.

В последнюю минуту позвонила Эвелин, сообщив о съемке в пляжном домике в Ада для нашей второй рекламной кампании, которую назначили на субботу. Первая произвела фурор и позволила нам заявить о себе. Тем не менее новость свалилась как снег на голову – мы договаривались провести съемки после поездки во Францию. Однако неожиданно выпала возможность, так как другой клиент агентства резко отменил съемку, на которую уже все приготовили: фотографа, парикмахера, визажиста, моделей и поставщиков провизии.

Мне не хотелось тащить с собой Селорма, чтобы не бегать за ним весь день, но выбора не оставалось: мама получила огромный заказ на пироги и могла приехать в Аккру только часам к трем – слишком поздно, съемки начинались рано утром. Зато она заберет Селорма вечером и присмотрит за ним во время нашего отъезда.

Мы с Нэнси провели всю пятницу в мастерской, помогая портным закончить последние модели. Впервые за несколько месяцев я сама села за швейную машинку. Мы работали до полуночи, но все равно не все успели сделать. В субботу утром мы с Нэнси загрузили вешалки с нарядами в фургон, одолженный у Ричарда вместе с водителем, и сели в нашу машину с Йебоа.

Съемка проходила в арендованном доме в закрытом прибрежном поселке примерно в ста километрах от столицы. Когда мы припарковались и вышли из машины, я с восторгом оглядела окрестности: девственно-чистый пляж и прозрачную воду. Мусор, который океан выплевывал на многие пляжи Аккры, сюда не добирался. Вдоль берега выстроились коттеджи с большими окнами и раздвижными стеклянными дверями. Перед ближайшим от нас домом в песке дети играли с разноцветными пластиковыми лопатами и ведерками. Будь Селорм немного постарше, я отправила бы его к ним. Эвелин помогла нам с Нэнси выгрузить одежду. Сегодня на ней были полосатые шорты и футболка, а на мне – платье-трапеция чуть выше колена. Едва мы закончили, подъехала остальная часть команды на микроавтобусе, из которого разносилась громкая музыка. Эвелин кинулась к водителю и велела убавить звук.

– Деревенщины, – пробурчала она, возвращаясь ко мне. В таких местах шум не поощряется: люди приезжают сюда за тишиной и покоем.

Я передала Селорма подруге и направилась в дом.

Фотограф со своими помощниками принялись устанавливать оборудование снаружи. Парикмахеры и визажисты налетели на моделей, тогда как мы облачали их в наряды. Эвелин напомнила мне, что лучше поторопиться, – вечером она собиралась на свидание со своим юристом, а Селорм скоро начнет капризничать. Я организовала для него игровую зону в комнате с одеждой и постоянно следила, чтобы за ним кто-то присматривал.

Первая модель, с короткими волосами и веснушками по всему телу, выглядела лет на шестнадцать. Мы надели на нее белое льняное платье с цветными полосками внизу – идеальный образ для пляжа. Фотограф начал щелкать камерой, едва она вышла из дома. К счастью, детей уже не было видно, так что в кадр не попадало ничего лишнего. Я понаблюдала с балкона и осталась довольна. Можно будет использовать ее снимки для рекламы на всю страницу в глянцевом журнале.

Я вернулась внутрь готовить других моделей. Парикмахер укладывала волосы всеми мыслимыми и немыслимыми способами, а визажисты применяли сочетания цветов, которые мне и в голову бы не пришли. Девушки походили на прелестные произведения искусства. Я с тоской наблюдала, как они стирают косметику для нового образа.

Время пролетело незаметно, и вот уже наступил обед. Примерно за полчаса прибыли поставщики провизии и накрыли стол снаружи, однако ветер с песком загнал нас обратно в прекрасный дом.

– Снимите обувь. Ничего не заляпайте, не пролейте. Я большие деньги отвалила за этот дом, – предупредила всех Эвелин.

Я сперва покормила Селорма, который уже становился капризным и не хотел идти к Нэнси, поэтому сидел у меня на руках, пока я ела.

Когда съемка возобновилась, с улицы послышался детский плач. Эвелин разговаривала со своим юристом в спальне, поэтому я, с засыпающим Селормом на руках, сама пошла на разведку. От дома отдалялась женщина с маленькой девочкой.

– Что случилось? – спросила я фотографа.

– О, мадам, не обращайте внимания на ту женщину. Мой помощник накричал на ее дочь, и она разозлилась, – ответил мужчина без рубашки, который словно воображал себя объектом съемки.

– Он ударил девочку, – сказала модель с веснушками. – Разве можно бить ребенка?

– Я ее не бил! Просто дотронулся до головы вот так, – заявил помощник фотографа, слегка стукнув себя по затылку.

– Зачем? – спросила я, мгновенно вспылив. Я бы набросилась с кулаками на любого, хоть на женщину, хоть на мужчину, кто посмел бы прикоснуться к моему сыну.

– Мадам, дети портили снимки. Я хотел их прогнать.

– И что, обязательно для этого поднимать руку на ребенка?

– Да не поднимал он на нее руку! Вы все так реагируете, будто он избил девчонку! – возмутился фотограф, встав в позу. У меня возникло внезапное желание схватить его соски и крутить до тех пор, пока он не рухнет на колени от боли.

– Вы не у себя в деревне, – сурово проговорила я. – Здесь нельзя ходить и помыкать чужими детьми! Оглянитесь! Вы хоть представляете, какие люди живут в этих домах? Думаете, в таком месте можно запросто ударить чужого ребенка? А если они позвонят управляющему недвижимостью и нас вышвырнут отсюда? Или вызовут полицию?

Фотограф неловко потер шею и нервно хохотнул, в то время как его помощник таращился на меня с глупой ухмылкой на лице. Они явно не подумали о последствиях. Я решила пойти к женщине и извиниться.

Соседний дом в точности повторял наш. К тому времени, как я туда добралась, у меня уже болели руки: Селорм спал, положив голову мне на плечо. Стеклянная дверь была открыта, из дома раздавалась музыка жанра хайлайф. На пороге меня встретила женщина.

– Здравствуйте, – сказала она озадаченно – полагаю, к ней нечасто приходили незнакомцы.

– Привет, – ответила я, уставившись на нее во все глаза. Мне никогда не доводилось видеть женщины красивее. У нее было лицо в форме сердца, с высокими скулами, и невероятно темная кожа, но она буквально сияла – в голову пришла мысль, что, наверное, так выглядело бы черное золото. Стройная и высокая, женщина напоминала балерину – казалось, все ее движения исполнены изящества. Легкое платье насыщенно-голубого цвета с бретельками через голову развевалось на морском бризе. Я могла бы построить всю свою рекламную кампанию вокруг нее одной – всякая модель меркла рядом с ней. В глубине комнаты над большим пазлом на полу склонились четверо детей. Ее дочка сразу бросалась в глаза своей схожестью с матерью.

– Я из соседнего дома, хотела узнать, все ли хорошо с вашей дочерью, – наконец проговорила я.

Женщина отступила – вероятно, мой пристальный взгляд ее смутил. Я тоже попятилась.

– Все хорошо. Спасибо, что пришли. Он мог бы попросить ее отойти, она бы послушалась, незачем было ее бить. Не понимаю, почему люди так поступают.

– Я ему так и сказала. Мне очень жаль.

– Я ценю… – начала она, но ее прервал мужской голос из глубины дома:

– Малыш, кто там?

– Из соседнего дома! – крикнула она в ответ.

– Кто?

Мужчина зашел в комнату и резко остановился, увидев меня.

– Афи?

– Эли?

Я часто представляла, что предприму, когда встречу либерийку. Фантазии менялись в зависимости от настроения: влеплю пощечину и уйду, не произнеся ни слова, либо наговорю ей гадостей, от которых она будет рыдать в три ручья, – назову бесстыжей разлучницей и потаскухой. Или подниму такой вой, что вся округа присоединится к моим тирадам. Я накажу ее за всю душевную боль, которую она мне причинила, за бессонные ночи и слезы. Однако я лишь застыла, уставившись на Эли, и думала о том, что все это время Ганьо мне лгали: они называли ее уродливой. Но вот она, стоит передо мной – самая красивая женщина, которую я когда-либо видела.