Альтернатива

Стало заметно, что Настя устала после своего рассказа, однако завершать еще не начавшийся разговор она не хотела.

–Хотя бы этому можно порадоваться, ведь так?

Поэт в ответ чуть слышно промямлил:

–Нет, Настюша, нельзя. Это выглядит слишком мелко по сравнению со всем остальным, чтобы радоваться.

Девушка хоть и ожидала такого ответа, но услышав его, будто потерялась. В попытке продолжить она вернулась в исходную точку:

–И все-таки, ты мне не ответил. Постарайся вспомнить. Уверена, тебе и самому станет лучше, когда ты вспомнишь о чем-то радостном.

Эта мысль завлекла поэта так, будто он находился под гипнозом.

Опущенная голова и судорожное копание в разрозненных, тяжелых и недоступных никому другому мыслях. И… получилось. Он вспомнил. Вспомнил этот момент.

Но жестокая реальность не оставила и малейшего шанса даже такому сильному воспоминанию. Осколки от него разлетелись, задевая сердце, желудок и глаза Данила. Он не выдержал и заплакал. Настя пораженно посмотрела на своего друга. Как же так получилось? От счастья, конечно, плачут, но… Вдруг она поняла. Она все поняла.

Вера…

Теперь грусть поглотила и оставшуюся часть души Насти.

–Мне сказали, что сегодня никто не погиб. Но… это ведь неправда. Данил, я хочу увидеть Веру… Позови пожалуйста Веру!

–Не могу.

Они уже давно друг друга поняли, и Данил даже не стал придумывать лишнюю ложь. Он понимал, что Насте нельзя этого знать, однако его мертвая грусть оказалось красноречивее любых слов. И вдруг, слух Данила пронзило нечто убийственное. Мысленный механизм гулким щелчком заклинил в Настиной голове, и тогда девушка прокричала:

–Это я. Это я убила Веру!

Ошарашенный парень обернулся и в глубочайшем недоумении уставился на человека напротив. Сказанная фраза заставила его забыть обо всем на свете.

–Что?! Почему ты так смотришь??? – Истерически завопила Настя – Не веришь? А зря! Это я! Это все я!

–Каааак?..

–Просто. Как и обычно. Мне пришла записка, и я написала там: Вера. Вот она, смотри…

В глазах Данила отразилась злосчастная бумажонка. Это бесспорно была она.

На этом моменте заклинило уже Данила. В нем отключилось все живое, что осталось. Чуть дрожащая рука достала пистолет и направила на девушку. На лице парня не отразилось абсолютно ничего. Настя же скорчилась и, чуть постанывая, стала ожидать своей участи.

Прозвучал выстрел.

Данил еще мгновение простоял, наблюдая за тем, что лежало на кровати, но уже совсем скоро скрылся за дверью.

В стене же, буквально в паре сантиметров от Насти, виднелось пулевое отверстие. Девушка продолжала дрожать и корчиться от очередного припадка ужаса. Но все получилось так, как было нужно – она выжила. Именно так, как Настя и предполагала.

5

Никита и представить себе не мог, что до этого дойдет. Но судьба порой и не нуждается в человеческих представлениях.

Изредка вздрагивающей рукой, сидя за холодным, словно айсберг, столом, Никита выводил аккуратные буквы на чистой бумажке. Сейчас он был полностью сосредоточен на своих мыслях и держался абсолютно спокойно. Но усталость порождала тяжесть во всех частях тела. Парень засыпал на ходу – организм требовал немедленного отдыха. Но Никита держался. Сначала необходимо дописать, а потом можно и попробовать провалиться в сон. Если, конечно, паранойя и вечное напряжение этого позволят.

Последняя строчка. Последнее слово.

“Аминь” – старательно вывел Никита своей дешевенькой ручкой, после чего развалился на стуле как желе.

Он до сих пор не мог поверить, что делает подобное, ведь парень никогда не верил в Бога. Но что-то заставило его сегодня попросить у Насти лик и слова святых.

Ему нужна поддержка.

Ему нужна хоть небольшая уверенность.

Ему нужна вера в то, что с Костей и Марго все в порядке.

Терзали принципы, мучила совесть и здравый смысл. Но разве все это настолько важно сейчас?

Никита встал и взял оригинал – он обещал отдать его Насте. И чем быстрее, тем лучше. Но только Никита поднялся, как ноги перестали его слушаться и еле-еле донесли своего владельца до кровати. Парень сразу попытался встать, но не сумел. Недолго провозившись в тщетных попытках подняться, Никита, наконец, провалился в глубочайший сон.

6

Данил уже не знал, что ему чувствовать – настолько сильно все смешалось в его душе. Но бесспорно эмоции эти ослабили парня – сейчас он казался подобием беспозвоночного слизня, бесцельно ползущего по коридору. В конце концов, парень не выдержал, оперся о стену и медленно сполз вниз. Лицо дрожало, а дыхание неравномерным эхом отзывалось в его голове. Организм требовал сна, а если точнее, скорейшей отключки.

Спать на полу?! Хм, а это имеет значение? Дойти до комнаты все равно не получится. Вот только окончательно откинуть лапы здесь будет слишком легко. Данил понимал, что, скорее всего, больше не проснется. Что он проиграл. Уже проиграл.

–Дружище, чего это ты так? – Послышался голос на другом конце коридора.

Судя по всему, это был Женя. Данил лениво пошевелился, ощупал выпирающий карман джинсов и нехотя повернулся. Но встать так и не получилось.

–Давай помогу, – Женя протянул Данилу руку.

В ответ на доброжелательный жест Данил лишь недоверчиво помотал головой. Его рука прижалась к стене, пытаясь найти в бездушном предмете опору и поддержку.

Женя фыркнул и усмехнулся. Он почувствовал недоверие. А еще он почувствовал страх…

–Мне казалось, ты должен был сидеть у Насти.

Данил продолжал молчать и только смотрел на своего знакомого снизу вверх. Но совсем скоро чувства взяли речь под свой контроль.

–Я был там недавно… Сейчас твоя очередь. Вроде.

–Да? Ну допустим. Может тебе все же помочь? Если хочешь, можем вместе пойти к Насте. Она точно поможет.

Когда поэт услышал слово “Настя”, то, будто помешанный, стал бешено мотать головой.

–Нет, не хочу, не пойду к этой убийце… Нет! С меня хватит!

Женю сказанные слова словно громом поразили.

–Кто убийца? Что ты говоришь? Совсем спятил?! – Заорал он.

–Настя. Она, да. Это она убила Веру. Она убила мое солнце. Это прелестное невинное солнышко…

От последних двух фраз у Жени сжались кулаки. Сердце так и норовило взять под контроль весь физический арсенал и закончить историю этого человека прямо здесь. Но ценой неимоверных усилий, он сдержался.

Данил даже не достал пистолета. И уже ничего не делал для своей защиты. Он просто сверлил взглядом пол и бормотал непонятные фразы. Сейчас он мог вызвать к себе лишь жалость и сострадание. Однако сострадание в этом доме потерял почти каждый…

–Почему ты решил, что это она убила Ве… твою девушку?

–Записка у нее. Ты видел настоящую записку, ведь видел, да? А я ни разу, но когда она мне показала этот сложенный лист, я ни капельки не сомневался. Ни капельки. Все так. И там, там Вера… Она мне сказала. Она написала слово Вера. – Данил свернулся и окончательно потерялся.

Этот парень просто напросто превратился в ребенка. Беззащитного, честного, жалующегося на любую несправедливость, ребенка. Наверняка он больше ничего не ответит. Ничего понятного и членораздельного.

Брошенные поэтом слова плотоядными червями съедали Женю. Сначала укусами непонимания. Потом порезами недоумения. И лишь после показались еле заметные проявления страха.

Теперь и он в тяжелой ситуации. Нужно раздобыть немного времени, чтобы обо всем подумать. Тщательно и спокойно подумать.

Еще раз, с жалостью, посмотрев на Данила, Женя развернулся и направился к своей комнате.

–Поправляйся, – чуть слышно сказал боец, уходя восвояси.

Данил ничего не ответил, продолжая ворочаться и говорить несвязанные слова и пустые предложения. Правда, совсем скоро он утих. Дрема укрыла его от беспокойства под своим крылом. Но таймер его выживания, вполне возможно, был уже ограничен ближайшими часами.

7

Мысли так и путались в голове. Больше всего Женю поражало то, каким образом все это получилось и что движило этой девушкой. Неужели его жизнь…

Женя не на шутку взволновался. Он торопливыми шагами измерял комнату, наверняка уже прошаркав заметную дорожку на паркете. Решение, которое Женя сейчас примет, в корне может все изменить. Перед ним, несомненно, стоял самый тяжелый выбор в его жизни…

В голове он снова и снова строил цепочку, чтобы еще раз все понять. И постараться принять верное решение.

“Записку Данил видел. Нет сомнений, что это именно та записка. Но не старая, а самая свежая из всех возможных – сегодняшняя. Имя Веры там никаким боком не могло появиться, ведь оно уже было написано вчера мной… Скорее всего, сегодняшняя. Никита и Данил показали, что они не ее владельцы. Это заметно, это бросается в глаза. Но тогда зачем Настя сказала, что это она убила Веру…”

Парень почувствовал уже давно забытые отголоски теплоты в своем сердце, однако хватило мгновения, чтобы они исчезли восвояси.

“Данил рано или поздно бы к этому пришел. И даже в состоянии, в котором он валяется сейчас где-то наверху, он сумел бы разобраться со мной легким нажатием пальца… Если бы не смог он – это сделал бы я. В итоге, один из нас умирает. Эх, Настя, Настя… Конечно ты знала! Ты знала, что он не сможет тебя застрелить, и все останутся живы. Смело и очень умно.”

Женя продолжал копать эти мысли и сам прекрасно понимал, почему. Просто не хотелось переходить к самому страшному…

Записка на данный момент у Насти.

И Данил, и Никита явно не умрут по инициативе этой девушки.

Да, наверняка, почти точно, даже, может быть, несомненно, что Настя убьет себя. Но, если она вдруг передумает, альтернатива только одна… Женя.

“Но почему тогда она спасла меня от Данила? Или же она спасала самого Данила, как от меня, так и от возможного убийства и окончательного упадка. Она знает, что я угроза для всех остальных. А еще… она наверняка помнит наш прошлый разговор.”

Парень не выдержал – он свалился на пол и заплакал. Жгуче и виновато. Волнительно и боязливо. Он ведь не может так поступить… Но, тогда как же быть?

21.00

Остался всего лишь час до начала оглашения и исполнения приговора. Думать уже некогда. Идти к Насте все равно придется. А там уж все решится либо случаем, либо волей Всевышнего.

8

Бусинки чуть слышно ударялись друг о друга, издавая неприятное звяканье. Настя заранее зажгла фонарь – первозданный вид тьмы она уже не сможет перенести.

Девушка лежала на кровати и перебирала деревянные колечки на своем браслете. При малейшем движении ноги, боль отзывалась гулким эхом в сознании и так измученной девушки. С визита Данила прошло уже больше двух часов, в течение которых Настя находилась в комнате в полном одиночестве. Наедине с собой и своими, далеко не радостными мыслями.

Но теперь она будто ждала чего-то. Или кого-то. В ее глазах сверкали капельки волнения и горести, но девушка уже не предавала этому особого внимания. За два последних часа Настя оставила свежую запись в дневнике, недолго поглядела в мутное, из-за капелек дождя, окошко и помолилась. Как бы она ни старалась, но вспомнить события прошлой ночи девушке не удалось. Быть может, оно и к лучшему.

Послышался стук. Дождь вновь начал в своей бесцеремонной манере барабанить по окну. Даже погода стала нагнетать уныние.

Но стук послышался снова, на этот раз, еще сильнее. Нет, это не только дождь. Стучались в дверь комнаты.

Настя опустила голову, собирая всю оставшуюся волю в кулак. Она попыталась пригласить войти, но звуки вылетали с ее уст бесшумно. Лишь на третьей попытке девушке удалось громко выговорить такие не заветные для нее слова.

В комнату вошел Евгений. Его тяжелая поступь перебивала шум дождя, а тень в свете фонаря превращала его в оборотня. Плохо освещенная фигура парня остановилась у порога. Настя слышала даже его дыхание. Неровное и беспокойное.

–Прости, что задержался. Нужно было побыть одному. Как себя чувствуешь?

–Неплохо… – выдавила из себя Настя, после чего добавила. – Присаживайся.

Женя не стал спорить с хозяйкой комнаты и присел. Стул издал обреченный скрип, такой, будто его пытались расплющить.

–Как тебе погодка? – Спросил парень, для вида взглянув на окно.

–Не нравится.

Настя отпускала свои слова с трудом, чуть слышно их говоря. Она не смотрела на своего гостя – взгляд ее потерялся в отражении темной и холодной глуши.

–Мне тоже.

Девушка кивнула. Женя вздохнул.

–Видел Данила недавно. Хм. Вид у него не самый лучший. Падает на ровном месте.

–На Данила много всего обрушилось. И я виновата. Совсем бестактной стала.

–А ты в чем виновата? Я думал, он убивается из-за Веры.

Настя сверкнула молнией ненависти к сидящему напротив невозмутимому убийце. Левая рука, находящаяся под подушкой с силой сжалась на ручке ножа.

–Да. Но нам с ним не стоило разговаривать. Просто слегка не так выразилась…

–А мне показалось, ты совсем не так выразилась. Как можно было перепутать такое?

–Не твое дело! – В отчаянии крикнула Настя.

–Да брось, все наши дела уже давно общие. И грехи почти одинаковы, – расплывающийся в тени силуэт потрогал шею, будто его мучило удушье. – Мне просто интересно, ты так сказала… А насчет Веры…

–Как… как ты мог так поступить?!

Настя уже начала сдаваться. Ее тело дрожало, руки замерзли, а сердце стучало перебоями. И лишь возмущению и печали в ее душе не было предела.

Настин знакомый встал. Чуть подумав, он начал расхаживать от угла до угла, точными шагами измеряя расстояние. Или время.

–Я сам об этом задумывался. И мне тяжело такое осознавать. Но я не жалею. Совсем… А все потому, что она дьявол. Эта она убила моего брата. А такое я простить никому не в силах! Ты меня не поймешь… Хотя, я припомнил наш с тобой прошлый разговор. Тогда я сказал точно также и оказался неправ. А может, ты тоже, как и я, можешь убить человека? И поводом поставить ту же самую месть за любимого… Льва или Веру, не суть. Скажи мне. Разве у тебя не возникали такие мысли?..

Настя не отвечала. Глаза ее застыли на одеяле, пальцы руки продолжали подергивать бусинки, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться. Щеки девушки горели алым пламенем.

–Чего же ты молчишь? Неужели я прав?! О, Настя, видимо я буду разочаровываться в этом мире бесконечно… Неужели даже ты поступила бы также… Печально, очень печально. А насчет Веры, разве я не прав? Ведь каждый человек получает по заслугам. Что посеет, то и пожнет, не так ли? Уж кому-кому, а тебе это известно лучше всего. Именно она прикончила моего брата. Ты ведь, кстати, думаешь также.

Настя крутанула головой, опустив ее еще ниже. Все ее жесты кричали: Нет, это неправда. Все об этом говорило. Все, кроме глаз. Кроме светлых и чистых голубых глаз.

–Отчасти, этим я помогла тебе… Видно, это и мой грех. И достойна я тех же наказаний, что и ты…

Тень остановилась и впилась взглядом в парализованную девушку.

–Ты сама это признала и заслуживаешь уважения. Знаешь, из всех кто остался, да и кто был здесь с самого начала, для меня ты была самым чистым человеком. До этого, такой душевной красоты я не встречал. В тебе есть что-то… притягивающее людей и отталкивающее злые силы. Ты не должна была сюда попасть.

Настя заплакала. Грудь разрывалась от напряжения, кислорода нужно было все больше. Девушке пришлось дышать ртом. В ответ она еле произнесла лишь два слова:

–Сколько время?

Темного человека кольнула это простейшая фраза. Он мельком глянул на часы.

–21.50. Ты права, стоит уже уходить. Скоро отключат свет. Хотя этот черт достанет приговоренного везде, я уже в этом не сомневаюсь.

Настя молчала.

–Настя, ну зачем ты так. Я же объяснился. Я просто не мог иначе. Разве это полностью моя вина?.. Прости меня. Я не хочу, чтобы мы с тобой находились в ссоре, ты для меня… многое значишь. И прости еще раз за ту попытку… Это был не я. Кто-то другой. Но не я.

Голос парня начал дрожать. Казалось, он вот-вот заплачет.

–Мне ведь тоже тяжело, знаешь. Так тяжело. Столько потерь, вечная опасность, и эти… ужасные и глупые поступки. Но с другой стороны, мне нет оправдания, в этом всем виноват я сам, и никто больше, я это знаю. Что ж, пускай будет так.

Человек развел руками. Лицо его было измазано потом и слезами. Он поднял глаза и посмотрел на девушку.

Та, в свою очередь, тоже смотрела на него. Только на этот раз, она стала совсем другой. Настя больше не тряслась, не плакала, казалось, даже не дышала. Обе руки на этот раз лежали на одеяле.

–Не стоит так, это неправда. Ты хороший человек, я это знаю. Подойди, я тебя обниму, – обреченным голосом промолвила Настя.

После этих слов фигура человека будто застыла. Она стояла в оцепенении порядком минуты и только потом бесшумной поступью подошла к Насте.

Они обнялись. Женя стоял выше нее, обнимая нежную шею и голову. Взгляд девушки коснулся окна. Мелкие капельки стекали по стеклу, прокладывая легкие дорожки из своего существа, а потом растворялись в небытие, полностью отдавши себя жизни.

Дышать стало тяжелее. Почувствовалось неприятное ощущение у шеи, и давление все нарастало. Девушка вдохнула в свой последний раз. Воздух больше не попадал в легкие – шею терзал захват удава. У Насти даже не возникло мысли потянуться к спасительному клинку, она просто ждала. Лишь глаза и сердце еще пытались зацепиться за жизнь, но попытки оказались тщетны. Тело девушки расслабилось. Ни стуков сердца, ни дрожи тела, ни попыток дыхания больше не было. Голова девушки аккуратно опустилась на подушку, залитую слезами двух человек.

22.00

В доме раздался треск погасших ламп. А после полное безмолвие.

Убийца сунул руки под подушку. Совсем скоро, он держал нож и небольшую белую записку, в которой Настя написала нужное имя. Имя сегодняшней жертвы. И, видимо, не ошиблась.

“Настя” – аккуратным почерком различил убийца.

9

Слова, сказанные Настей никак не могли выйти у Данила из головы. Второй сквозящий удар в сердце.

Проснулся он в том же месте, где и заснул, и главное: жив и почти невредим. Свой недолгий сон Данил вспомнить не сумел.

23.00

За это небольшое время парень все же сумел слегка отдохнуть и придти в себя. Однако он проспал. Давно нужно было идти и караулить Настину жизнь. Все его существо удерживало от того, чтобы встать, спуститься на целый этаж и, наконец, подойти именно к Настиной двери. Он не представлял, как снова увидит эту девушку. Но что еще оставалось делать? Данил и так опоздал на целый час. Наверняка, самый опасный час.

На ощупь, разгребая руками кромешную тьму, Данил спустился на первый этаж, после чего мерцание забытой зажигалки помогло найти путь до Настиной комнаты. Теперь все осталось позади. Все, кроме самого главного – первого взгляда и томительного пребывания в адской кузне.

Стук в дверь. Данил не стал ждать ответа и повернул ручку, ведь Настя могла давно заснуть.

Перед Данилом предстала девушка, в неестественной позе развалившаяся на своем ложе. Она даже не услышала, что к ней пришли.

Парень осторожно опустился на стул напротив кровати. Фонарь в комнате нравился ему гораздо больше, чем огонек зажигалки. Теперь ему придется караулить это место всю ночь. Пистолет отозвался гулким стуком, когда слегка ударился о стол.

На краю стола лежала тетрадь. Дневник Насти. Он был открыт на последней исписанной странице №28.

Поэт не смог удержаться: сейчас каждая мелочь, каждая подобная штука вызывала неподдельный интерес. Ведь введение в курс некоторых дел могло стоить спасенной жизни.

На странице оказалась совсем немного слов, и Данил решил прочесть именно их, и уже после приступить к самому началу.

Но к началу дневника Данилу перейти было не суждено – ему с лихвой хватило того, что всплыло перед глазами:

Дневник Насти

День 5

Наконец, время пришло. Я много думала о подобном моменте, но до конца не могла предугадать, как же я поступлю. Что ж, я это сделала.

Я плачу. Я трясусь. Я не хочу. Но я это сделала. Я написала свое имя.

Видно, это не мой мир: он слишком сложен и страшен. Вера (Религия) спасет меня, я знаю. Хотя бы от грядущей сущности небытия.

А есть ли разница? Рано или поздно я умру в этом доме. И самое ужасное, если меня убьет один из нас… А ведь даже такое уже возможно.

Но я верю, вы спасетесь, вы сможете. Помните, главное оружие против вас – это ваша вражда и появившаяся ненависть друг к другу. Прошу, прекратите! Хотя бы ради меня. Хотя бы во имя еще одной павшей жертвы…

Стр. 28

Дочитав последние строки, Данил бросился к телу своей подруги. Он уже все прекрасно понял. Сколько бы парень ни прижимал к себе уже остывшее тело, а жизнь от этого не воскресала. На полу, рядом с ножкой кровати, Данил увидел ту самую записку. Вот только написано там не имя любимой Данила. А имя “Настя”.

Жажда выворачивала горло, ноги вновь подкосились, а голова шла кругом. Он опустился на пол, а после и вовсе упал. Сознание помутилось, и парень вновь погрузился в сон. Но, на этот раз, в бессознательный, обморочный сон.

День №7

1

Ноги еле несли обессиленного паренька по бесконечным ступеням спасения. Но спастись он пока мог лишь от жажды. В Настиной комнате Данил закинул в себя все знакомые таблетки, лишь бы что-то подействовало. Пока он хотел одного – наконец выпить заветный стакан.

Бескрайняя пустота раздирала сплошным беспокойством. Оно и понятно: количество жильцов сократилось втрое. И, наверняка, это далеко не предел.

Данил доковылял до заветного прохода на кухню, попутно молясь о том, чтобы не встретить никого из оставшихся в мире живых. Но реальность иногда не идет даже на такие малые уступки – в конце комнаты сидел Никита с каменным выражением лица и мертвым взглядом, отпивая из чашки, из которой валил ароматный дымок. При встрече с ним Данил потерялся, но быстро пришел в себя. Все-таки это не Женя…

Мучаемый жаждой парень приблизился к крану и влил в себя два наполненных до краев стакана, после чего свалился на пол. Подъем по лестнице вызвал у него такую отдышку, будто он курил по десять сигарет в день на протяжении шестидесяти лет.

–А тебе, я вижу, вообще наплевать, да? Подумаешь, нас осталось трое из девяти. Подумаешь, происходит полная хрень вокруг. Подумаешь, умер последний хороший человек в этом доме. Но это же не так важно, да?

Никита погрузился в свои мысли и будто не слышал товарища. Лишь через минуту абсолютного молчания он соизволил ответить:

–Так почему же ты ее не сберег? Данил, жизнь этой девочки полностью зависела от тебя. Я противостоять как Жене, так и тому, кто все это затеял просто физически не в силах. Я надеялся, что ты сможешь. Тем более, с оружием. Особенно после потери Веры.

Данил понурил голову, так ничего и не ответив.

–Что произошло с Настей? – Продолжил Никита.

–Мне нужно было ее оставить… по личным причинам. Но я вернулся, потом. После Жениного караула прошел час. Но, я не успел…

–Личным причинам? Ты серьезно…

–Она сказала, что убила Веру…

–И ты поверил?

–Да…

Данил сам до сих пор не мог понять простую вещь – как он мог поверить в эту чушь?

–Веру убил Женя. И Настю убил тоже Женя. Только это я и могу сказать.

Пронзительный взгляд начал сверлить спокойного донельзя Никиту.

–Я… только сегодня об этом догадался. Точнее, я предполагал, что это сделал он. Но Настя посеяла во мне сомнения. Дурак я! Самый настоящий.

Никита отодвинул от себя пустую чашку. Ему пришлось усадить ворочающегося непонятно от чего Данила на стул.

–Мне тоже их жаль… Но, как получилось, так получилось. Не волнуйся. Сегодня утром я нашел на полу одну любопытную вещицу. Если дотянем до ночи, Женя поплатиться за свои поступки. Ты видел его сегодня?

–Нет. – Данил взял Никиту за грудки кофты. – Я сам прикончу эту мразь, сам, слышишь? Не дай Бог он попадется мне на глаза… А точнее, я пойду его искать, я его найду! Он получит пули во все части тела и будет корчиться, словно пристреленная дичь на охоте.

Никита как можно осторожнее убрал руки Данила от своей шеи.

–Скажи, тебе вообще приходила эта… Ну, записка.

–Нет.

–А ты замешан хоть в одном убийстве?

–Не… – поэт опешил. – Я… Никита, я…

Вопросительный взгляд Никиты упал на потерянного парня.

–Я убил… Марго. Это в тот вечер сделал я. Мне… ничего не оставалось, – голос парня сделался жалостливым, слезы покатились из красных уставших глаз. – Просто у меня не было другого выбора. Я тогда подумал, что записка у Марго. Были намеки. И мне пришлось. Я боялся за Веру. Боялся, что ее закажут. Прости…

Голова упала на стол, Данил начал бить о дерево кулаками. Звуки эти стали похожи на удары колокола, изгоняющие Люцифера с небес.