Альтернатива

Никита удерживал свою голову рукой, но, как и Данил, он побледнел и расстроился. Однако на этом, чувства, вызванные потрясением, закончились.

Он похлопал товарища по плечу и остановил его руки.

–Хватит, перестань. Может, оно и правильно. Марго… любит играть с людьми. Я знал, что рано или поздно это ее погубит.

–Я ведь тоже ее любил. Когда-то. Она… хорошая, на самом деле.

–Все верно.

Оба погрузились в свои мысли, совершенно забыв о реальности. Оба в последние дни стали напоминать Костю – они стали жить в настоящем одними урывками.

В конце концов, Никита продолжил:

–Слушай, я все понимаю, но выкинь из головы эти мысли. Женя так и так погибнет, нужно только подождать. Не забывай – этот тип опасен. Даже очень. Не рискуй так, да оно тебе и не надо. Еще одно убийство брать на душу… Оставь, сейчас нужно просто разойтись по комнатам и по возможности ждать ночи. Если ситуация выйдет из-под контроля, то там уже ничего не остается. Но сейчас…

–Все, перестань, я не буду это слушать! Я не могу, Никита, не могу. Эти девушки были мне почти самыми родными на Земле… и в их смерти во многом, хоть и не во всем, виноват Женя. Виноват и я. Кто-то должен за это ответить, и он – в первую очередь. А твое оружие будет запасным планом. Чтоб уж наверняка. Да и тем более, неужели ты не веришь, что я справлюсь с ним, имея при себе пистолет?!

–Я говорю, не стоит. Не вмешивайся. Мы и так уже все звери, так еще и личные расправы учинять. Мы не выживем, если не будем достойны продолжать жизнь. А с таким подходом достойны мы, увы, не будем…

–Я подумаю.

–Данил. Не подумаешь. А сделаешь так. Так, как я говорю.

Впервые за встречу, они встретились глазами. Оба смотрелись, словно в зеркало – их взгляды были так похожи и выражали почти одно и то же. И все-таки оставалось различие: мысли и чувства, которые остались в приоритете у каждого из них. Именно этим они кардинально отличались.

Данил кивнул, или наоборот, покачал головой. Совсем непонятное движение.

–Выживет только один, как я помню… Что будем делать дальше, когда останемся вдвоем?

Никита также покачал головой.

–Не буду врать: я не знаю. Все будет зависеть от тебя. Записка и пистолет дадут тебе слишком много, если не наделаешь глупостей.

–Тогда почему ты так спокоен? И почему так безразличен к этому?!

–И здесь я тоже не знаю. Знаю лишь одно – я тоже дурак. И идиот. Но не убийца. Разве что человек, помогающий восторжествовать справедливости. Наверно. И еще одно. Вчерашняя записка пришла Насте?

–Да. Она написала свое имя.

–Хорошо. Да покоится она с миром.

–Аминь.

Никита с каплей удивления уставился на Даню. Но совсем скоро приятно улыбнулся и громко вздохнул.

–Я не хочу здесь надолго задерживаться, ты уж не обижайся. Постарайся не встречаться с Женей. И удачи. Может, свидимся еще.

–Свидимся, не сомневайся. И вместе вылезем из этой гребанной дыры.

–Обязательно.

Походка тени с надетым капюшоном – и Никита исчез из комнаты. Данил же улегся на стол, додумывая строчки своего самого откровенного стихотворения и выцарапывая их огарком фитиля по качественной древесине.

2

Очередной адский день подходил к концу. Хотя, на этот раз все оказалось как никогда спокойно. Но ведь скоро придет ночь. А в такое время всякое можно ожидать.

Никита стоял у двери к той самой разгадке. Настя должна была стоять на этом же месте прошлой ночью.

В памяти парня промелькнула последняя встреча с Настей:

Никита протянул обещанную к возврату иконку Насте.

–…там ты найдешь это место. Но будь очень осторожен, он может оказаться в своем логове. – Настя говорила шепотом на ухо своему знакомому. – Я сломала монитор, но он мог наладить доступ. Камеры стоят повсюду, они есть почти в каждой комнате, поэтому скрыться от него в доме невозможно. На тумбочке я видела много патронов, может, найдешь и оружие. Оно лишним не будет. Может, найдешь еще что-то. Я нашла дневник. Это ты его взял?

–Я.

–Хорошо. Мне все равно некогда его читать. Да и нет сил. Будь осторожнее и иди ближе к вечеру. Часов в 8-9 его не должно быть там. Я верю в вас. Все будет хорошо.

–Настя, еще вопрос… Записка у тебя?

–Да. Что я написала, оставлю в секрете, если ты не против. Это не так важно.

Никита опечаленно кивнул. Он и так понимал, что там написано.

–Все будет хорошо.

Настя выдавила искреннюю улыбку. Она молилась об исполнении этих слов. Жаль только, что просто слабо в них верила.

Маленькая деревянная дверца с кусочками мха. Слабые лучи света просачивались сквозь отверстия. Все так, как и описывала Настя.

Никита не стал ждать. Взяв в ладонь увесистый камень, он резким ударом вломился в землянку, после чего всмотрелся в темноту.

Никого.

Почувствовав заметное облегчение, Никита запер дверь. И только после этого понял, что не досмотрел – на постели лежал человек…

Ошарашенный своей невнимательностью парень уже хотел бросить свое единственное оружие в противника, как в последний момент остановился. Пары шагов хватило, чтобы подойти вплотную, а мгновения оказалось достаточно, чтобы узнать спящего.

На кровати лежал Костя.

Никита не мог в это поверить. Неужели Костя – тот, кто устроил это все?

Но состояние бедного паренька сразу бросалось в глаза: бледная кожа, еле слышимое дыхание и те же полумертвые глаза. Нет, он все еще в коме. Видимо, его просто сюда кто-то перенес. Но зачем?

Костя был укрыт одеялом, а на ближайшей тумбочке лежали лекарства и шприцы. Убивать его явно пока не собирались. Все скорее говорит об обратном – о нем заботятся.

Никита вспомнил о времени. Надолго задерживаться в логове не стоит. Костя жив – и это уже хорошо. Значит, их все еще четверо.

Патроны обрамляли тумбочку. Первая, вторая, третья полка… Ничего стоящего. В других углах и шкафчиках Никита обнаружил гору шмотья и пару ножей.

На столе стоял небольшой ноутбук. Черно белые изображения мелькали на экране. Да, это они. Камеры.

Как и говорила Настя, видно было абсолютно все. Только уставшие глаза упали на крайнее угловое изображение, как Никита выругался:

–Вот черт! Да что же это такое!

Картинки, мелькающие в серых тонах и в плохом качестве, дали понять, что все плохо как никогда. Нужно торопиться обратно, а времени в обрез.

Но совсем некстати, Никите вспомнилось правило с записки: выживет только один. Костя все еще жив. Никита понимал, что если уйдет, то вернуться в это место уже не сможет. А значит, его будет ждать печальная участь.

Парень, облаченный в черный плащ и держащий в одной руке фонарь, застыл над кроватью. Его глаза впились в Костю. В его друга. В лучшего друга. Он продолжал неподвижно стоять, а время продолжало сжигать драгоценные секунды присутствия.

Наконец, Никита потянулся к карману. Долго промешкав, он все же достал заветный предмет, после чего взял руку Кости.

Доделав все необходимое за минуту и забыв обо всем, парень выбежал из подземной комнатушки. Совсем скоро он вспомнил о Косте. Как реакция: тяжелый вздох и мокрые глаза. Дождь хлестал затылок, а Никита продолжил свой путь до проклятого прибежища.

Костя же так и продолжил лежать на постели, неслышно дыша. Правая рука его слабо сжимала кусочек бумажки с молитвой, написанной рукой Никиты.

3

Тучи не оставили небу и капли свободного пространства, поместив часть несправедливого мирка под купол, прошитый листами ржавого железа. Капли безжалостно расстреливали дом, будто пытаясь его уничтожить.

Жене совсем не хотелось выходить. До сего момента он просто валялся возле своей кровати, ведя себя подобно зомби. Опустошенному зомби, которым движет только голод и полу жизнь. Его распирало изнутри, нужно было избавиться от скопившейся дряни. Парень проблевался. Не помогло…

Горло окончательно пересохло. В этом доме жажда раскрыла себя во всей своей красе. Пить хотелось от волнения, страха, усталости, сонливости…

Хотелось успокоиться, взбодриться, очиститься. Женя нашел в себе силы дойти до кухни, а после нетерпеливо бросил три пакетика чая в кружку, залив кипятком. Только звуки плескающейся воды затихли, как сзади послышались чьи-то шаги. Женя поперхнулся, и чуть было не свел концы с концами.

–Вкусно? – Наивно спросил Данил, облокотившись о стенку проема.

Женя быстро обернулся и начал, словно помешанный, кивать головой.

–То есть вкусно? Да, я сегодня тоже выпил кружечку. Бодрит.

–Все верно. Я бы с удовольствием поговорил, но, мне пора… – только заикающийся Женя приблизился к выходу, как на него, помимо ненавистного взгляда Данила, стало смотреть еще и дуло смертельного орудия.

–Да, много важных дел. Я понимаю. Однако тебе придется немного задержаться, не обесуть. Присаживайся. Поговорим.

Крупные капли пота стекали по вискам Евгения. Он явно не был настроен на беседу, но противиться Данилу сейчас оказалось бы самоубийством.

Стул обрадовался, что, наконец, за последнее время стал кому-то нужен. Оба парня вдруг подумали об электрическом стуле. Только один пожалел, что его нет, а другой был этому несметно рад.

–Ты Никиту не видел? У меня для него важные новости, – спросил Женя.

Паника стала охватывать его все сильнее.

–Видел. Он тоже просил передать тебе послание. Жаль, что не такое оптимистичное, какое бы тебе хотелось. Так знаешь, что он сказал? Ты следующий труп… Да, Женя, ТЫ. Правда, должен попросить прощения – у тебя должно было остаться еще пара часиков жизни, но… Я решил отнять их. Не обижаешься?

Женя сидел с опущенной головой, обхватив ноги, будто вновь попал в материнскую утробу. Мысли, словно фейерверки, танцевали беспорядочным, но безобразным танцем в его голове. Смешалось все: сожаления, воспоминания, мечты, даже эмоции.

–Что, пить хочешь? Ну, ты отпивай, не стесняйся. Все же свои, не так ли? – Данил выглядел так, будто за последние дни в его жизни ровным счетом ничего не произошло. Безмятежное смирение читалось на его лице, движения же были плавны и логичны. Только вот рукоять пистолета сжималась с колоссальной силой.

–Впрочем, ты знаешь, что Настя вчера умерла? – Данил подержал небольшую паузу. По его телу пробежала еле заметная дрожь. – Ты хотя бы успел с ней поговорить?

Целую минуту Женя пытался выдавить из себя слегка щекочущие воздух слова.

–Да… Недолгий, разговор, вышел.

–А слово? Слово видел?!

–К-к-какое слово?..

Данил ненадолго отключился от реальности. Взгляд его устремлялся на вещи, не имеющие в данный момент никакой ценности. После нелепого пробега, его глаза опустились на ладонь. На линии ладони. Он все пытался вспомнить слова, сказанные ему когда-то очень давно Барсовой Маргаритой. Про линию жизни.

–Вот такое вот слово. Ну, как объяснить? Имя. Вот, подходящее слово, я рад. Имя. Видел имя?

Глоток малюсенькой порции слюны раздался на всю столовую.

–Видел.

Данил многозначительно кивнул, уставившись в пол. Стальную рукоять переполняли энергия и тепло. Только вот, она стала уж слишком скользкой от пота.

–И как? Мне не нравится, Жень. Я, значит, стараюсь поговорить с тобой, а ты… Ты видимо не разделяешь моего энтузиазма?..

–Она… Если же ты видел имя, тогда скажи… Есть ли разница? Она так и так погибла бы, – сказанная фраза стоила Жене огромных усилий.

–Да, да, ты прав, ты абсолютно прав. Теперь я задам вопрос. Слушай внимательно, потому что нужно обязательно ответить. Зачем, тебе, сукиному сыну, нужно было жить эти три бесполезных дня, если ты все равно сдохнешь? И людей бы меньше погибло, и тебе бы пришлось меньше плакать из-за смерти своего мягкотельного братишки… Этого Дауна.

Женя сжал кулаки до посинения. В голове по реакции стали всплывать удары: быстрые, жестокие, смертельно опасные…

–Эта она… Это твоя шлюшка убила моего брата!

–Заткнись! – Взорвался Данил. – Закрой свой поганый рот! Твоего брата убил монстр, а не Вера!

–Ты до сих пор в это веришь? Что ж, мне тебя жаль. Да, Веру заказал я. Но я сделал это лишь потому, что не мог оставить все это безнаказанным. Она не заслужила права жить.

Сердце Данила требовало немедленного перерыва. Даже притом, что ему долго отдыхать вообще не положено. С таким трудом удерживаемые чувства просыпалось, да еще настолько быстро, что развязка казалась обоим парням совсем близкой.

–Нет, ты ошибаешься. Единственный, кто недостоин жизни, так это неразумный и такой напуганный мальчик, который сидит сейчас передо мной. Как можно?! Лишить жизни двух девушек… Пусть Вера перед тобой провинилась!!! Но Настя, Настя то как попала в твои сучьи лапы?!

Женя долго молчал, пытаясь найти нужные слова. Вскоре, слова нашлись, правда, далеко не самые нужные.

–Будто я один виноват, да? Из нас девятерых многие убивали. И знаешь, они это делали, скрепя сердце, болезненно, тяжело и нежеланно. А ты? Кто собственноручно убил Марго в тот вечер?

Данилу надоел спектакль двух дипломатов: рука выпрямилась, дуло смотрело прямо в сердце ненавистному ему человеку. Потом он передумал. Дуло опустилось на уровень ног. Один патрон он потратил на Настину стену, осталось еще шесть… Два в руки, два в ноги, один в туловище.... И еще один можно оставить. Хотя, в тумбе есть запасной магазин.

–Да, это я… Марго сама выкопала эту яму и стала жертвой собственных интриг. Но, своей вины я не отрицаю. И я готов убить себя за это, что я и сделаю. Однако есть еще одно дело, ведь так? – С этими словами Данил начал подходить ближе.

Женя отвернулся. Он уже сдался. Ему так и не хватало дистанции, чтобы помешать выстрелу. А переубедить Данила уже невозможно.

–Ты будешь страдать столько, сколько я захочу. Ведь заслужил, а? А я полюбуюсь. Поэты любят страдания, ты же знаешь. – Данил пожал плечами. Гори в аду…

Палец судорожно нажал на курок. Механизм щелкнул, но не прозвучало даже звука выстрела. Произошла осечка.

Данил в недоумении перезарядил ствол, пока Женя даже не сообразил, что произошло, и выстрелил еще раз. Но и на этот раз безрезультатно.

Ноги подкосились, тело полностью парализовало. Большой палец еле нажал на кнопку рукоятки – из нее вылетел пустой магазин и стукнулся о пол.

Женя встал с места.

–Страдания говоришь, – рассмеялся он. – Действительно, самое время.

Данил же судорожно завел руку за спину и нащупал рукоятку Настиного ножа. Женя же, будто неистовый носорог, бросился на легкую для него добычу.

4

Плащ сдавался под бесконечным напором грозы: вода давно нашла пару слабых мест в накидке, через которые и замочила всю оставшуюся одежду.

Если вначале это придавало бодрости и сил, то сейчас одежда давила на Никиту с удвоенной тяжестью, все тело окончательно промокло. Хотелось поскорей выбраться из этого влажного ада. Наконец, впереди показался дом.

Только вот в доме этом ад намного правдоподобнее. Только подойдя к входной двери, Никита понял, что лучше бы умер от холода и голода здесь, чем пошел бы туда…

Но все же стоит поторопиться. Весь путь Никита негодовал: его терзали угрызения совести, отчаяние, печаль. Он же говорил Данилу не встречаться с Женей…

Последнее, что он видел в логове – разговор Данила с сидящим на стуле, скорчившимся Женей. Вот только момент этот происходил минут двадцать назад. Никита торопился, он спешил, как мог. Но все-таки, он прекрасно понимал, что разговор между ненавистниками вряд ли продлится столько времени.

Сцена двухдневной давности продолжала стоять перед глазами. Зачем же той ночью, Никита украл патроны из пистолета Данила в открытой комнате. Видно, остался один патрон в заряженном стволе. В тот раз он сделал это для всеобщей безопасности. Но сегодня их можно было отдать…

Входная дверь потихоньку отворилась.

21.35

До десяти оставалось каких-то полчаса.

Никита оглядывал каждый угол, даже потолок не остался без его внимания. Страх нарастал.

Везде пусто. В доме стояла гробовая тишина. Не к добру.

Никита уже никуда не торопился, он понимал: развязка наверняка наступила. И, к сожалению, он предполагал, какая именно.

Зловещие лампы освещали коридор, но так тускло… Или же это мутило в глазах у Никиты. Очень некстати, ведь сейчас главное – не пропустить что-то важное. С каждым пройденным шагом становилось все страшнее, сердце давно срывалось с поводка. Абсолютное безмолвие висело в этой пустоте, так что слух мгновенно отреагирует на любую мелочь.

Первый поворот коридора пройден, а дальше много развилок. Никита неслышно выдохнул и продолжил.

Лестница. Всего-навсего лестница, а за поворотом комната, которая откроет истину.

Первая же ступенька отозвалась неприятным скрипом. Никита словно услышал похоронную песню. Он вспомнил, что некоторые ступеньки отзывались, но какие именно, он не знал.

Следующие две ступеньки были пройдены за раз. Все в порядке. Еще две ступеньки. Одна. Две. Одна.

Лестница оказалась почти пройдена. Никита наступил на предпоследнюю ступеньку и скрип очередным умоляющим визгом взревел в пустоте. На этот раз услышать его из столовой было раз плюнуть.

Тянуть более смысла нет. Если там кто-то есть, он знает о пришедшем госте. Последняя ступенька, поворот и заветный проем. Только стоило Никите зайти туда, как он с отвращением опустил взгляд.

На полу лежал мертвый обезображенный человек. Кровь виднелась везде, но лицу повезло больше всего – красное обезображенное нечто. В теле до сих пор кровоточили множество ножевых ранений, одно из которых находилось прямо напротив сердца.

Никита не смог сдержать хлынувшие с невероятной силой слезы. Он подошел ближе и еще раз глянул на товарища.

–Данил, Данил… Я же тебе говорил. Зачем… – прошептал расстроенный парень.

Сердце в груди жертвы не билось. Никита опустил руки в карманы убитого, достав оттуда две бумажки.

Первой оказалась последняя страница Настиного дневника, последней – клочок картины Вероники.

Вдруг со стороны входа послышался едва различимый звук. Никита оглядел проем – пусто. Ни звука, ни тени, ни движений. Скорее всего, показалось. А может быть и нет.

Часы показывали 21.45

Раз Данил мертв, оставалось лишь дождаться десяти… Только сейчас Никита заметил кровавые пятна, тянущиеся от тела к выходу. Что-то подсказывало парню, что это кровь самого Жени. Кровь из его раны.

Орудие пыток валялось в углу столовой – окрашенный в цвет крови нож.

Никита не стал его поднимать.

Теперь нужно было просто закрыться в своей комнате и ждать наступление десяти. Но…

Ведь Никита полностью уверен, что Женя ранен. Желание увидеть парня и напоследок поговорить с ним разгорелось пылким задором. Глаза Никиты загорелись.

Нет, он не пойдет прятаться. По крайней мере, пока…

Наконец, убрав руку с плеча безжизненного тела и поднявшись на ноги, Никита приблизился к проему.

“Там никого нет. Совсем никого.” – Внушал он себе.

Окончательно решившись, парень вынырнул наружу. Испуганные глаза увидели одни только темнеющие стены, которых вскоре и вовсе не станет видно – свет отключат через 10 минут.

Но он успеет. Он найдет этого зверя…Нужно всего-то идти по следу.

Очередной спуск вниз. Последнюю лестницу Никита старался преодолеть особенно осторожно, постоянно оглядываясь по сторонам. В одном из проходов Никита увидел Настину комнату. Дверь, на которой виднелся кровавый след.

Он там. Если только знакомая фигура не скрывалась где-то в закоулках прохода или проема, ведущего к люку.

Времени уже не оставалось, нужно что-то делать. Рискнуть или спрятаться.

Инстинкты долго не могли согласиться с выбранным решением, но скоро все же сдались. Никита быстрым шагом начал спускаться.

Место за лестницей – чисто.

Коридор – пуст.

Проем… тоже никого.

Рука дотронулась до двери, слабый толчок, и она распахнулась. Никита оказался прав: посередине Настиной комнаты лежал человек и жадно глотал губами воздух. На полу в беспорядке валялись таблетки, бинты и разные лекарства с аптечки Льва.

Никита вошел, но дверь не закрыл.

Они увидели друг друга, но до последнего молчали. Женя выглядел уж слишком жалким. В голове Никиты сразу отозвалось: “Он больше не опасен”.

–Кто бы мог подумать, что мы все погибнем. Вначале так я вообще хотел над всем этим посмеяться. Но шутка оказалась слишком смешная… – начал Никита.

–Сколько время? – Отрезал Женя чуть слышно.

–Почти десять. Я не хотел никого туда писать, но на тебе слишком много смертей. Смертей наших друзей… Зачем? Зачем ты это сделал?

–Подойди. Подай мне шприц, накачаю его обезболивающим. Неужели я даже этого недостоин?

Никита, потеряв всякий страх, прошел по комнате, взял шприц и хотел кинуть его Жене на пол, будто собаке. Но удержался. Парень протянул ладонь с желаемым своему знакомому.

Секунды хватило, чтобы Никита повалился на пол. Женя весил на добрых двадцать килограммов больше него. Исход этой борьбы, несмотря на ранение, был почти предрешен.

Крепкий замок обхватил шею только что стоявшего парня. Рука убийцы давила все сильнее. Остались считанные секунды до потери сознания и смерти. Никита попытался вырваться, открыть руки Жени – но напрасно. Это оказалось бесполезной затеей.

В глазах начало темнеть. Скоро кислород полностью перестанет поступать в мозг…

Слабая мысль мелькнула в голове Никиты, после чего его рука коснулась живота противника. Почти сразу он нащупал ранение…

Собрав все свои силы, Никита надавил на рану. Послышался дикий вопль, и руки Жени разжались.

Выпав из смертельных объятий, Никита пополз к выходу. Вскоре ему удалось встать на ноги и побежать. Женя же быстро пришел в себя и тоже поднялся. Он бросился добивать жертву.

Никита пулей влетел в свою комнату, захлопнул ее и закрыл на ключ. Град ударов посыпался на дверь, отчего та задрожала. Казалось, она не выдержит такого давления.

–Выходи, куда же ты?! Разве так делают мужчины?!

Вдруг с кухни послышался долгожданный звук часов, предвещающих наступление 22.00. Свет погас. Воцарилась беспросветная темнота. Женя замер. Он… испугался.

Рана его кровоточила и отзывалась едкой болью, но он был уверен, что она не смертельна. В данный момент его пугало другое.

Тишину нарушили шаги. Чуть слышные, еле различимые, но настоящие. Женю затрясло. Он лишился оставшейся части рассудка.

А шаги становились все ближе и громче.

Женя рассмеялся в ответ.

–Ты вправду думаешь, что сможешь меня убить?! Меня?! – Он развернулся. – Я размажу твою башку о стену, только осмелься подойти!

Женя встал в стойку. Резкие движения, удары в пустоту, и постоянные повороты и шаги. Казалось, даже сейчас он способен убить кого угодно.

–Ну, выходи! Или испугался? Какая жалость! Иди сюда, сукин ты сын, давно хотел с тобой расквитаться. За то, что убил моих друзей, – орал Женя. – Льва, Германа, Настю…

Будто по щелчку пальцев, Женя остановился. Всего в одно мгновение его запал окончательно растворился, сменившись абсолютным страхом и отчаянием.

–Данила, Веру… Это, это ты их убил! Ха-ха, – истерически продолжил он. – Ты во всем виноват! Это ты! А не я…

Кулаки все еще находились у подбородка, но слезы задушили парня. Вскоре он упал на колени и затрясся.

–Это не я! Я их не убивал! Я не хотел… Правда! Настя, Вера, Данил…

Чья-то холодная рука опустилась на Женино плечо. Но ему уже было все равно. Он полностью ушел в себя. Или полностью смирился.

–Простите меня…

Последние слова Жени эхом отозвались в мрачных стенах коридора, после чего он упал с перерезанным горлом.

5

Как только крики Жени стихли, Никита окаменел. Он стоял и с ужасающим любопытством смотрел на дверь вот уже третью минуту.

Никита не знал, что и думать, но на уме вертелось только одно объяснение. Видимо, он остался в этом доме один. Единственный человек.

Послышался звук с другой стороны двери и взгляд Никиты мгновенно замер на чуть дрогнувшей ручке. Дверь комнаты была заперта на ключ.

Но на деле, этот факт оказался слабым утешением – в замок сразу вставили другой ключ, извне. Поворот, за ним второй, и дверь отворилась.

На входе показался незнакомый человек. Спокойно, совсем не торопясь, он вошел и прикрыл за собой дверь. Никита ошибся: он все-таки знал этого человека, ведь когда-то давно много раз его видел.

–Погодка сегодня грустная, не правда ли? – Спросил черный человек.

–Крови перебор, – попробовал невозмутимо откашляться Никита.

Он даже и представить себе не мог, что будет дальше: останется ли он в живых или присоединится к своим друзьям в бесконечном пути. Но как бы то ни случилось – он должен узнать правду. Хотя бы пресловутое объяснение, но он должен услышать.

–Крови перебор?.. Это так, но она была необходима. А ты все еще боишься?

–А ты не боишься? – Прошептал Никита.