The Last Artifact

– Как мне его одолеть? Ты же не предупреждал меня! Сомневаюсь, что это ружьё мне поможет…

– Если бы я тебе всё рассказал, пошёл бы ты сюда? Я не мог рисковать свободой. Удачи тебе, Алексей. Да поможет тебе Анубис.**

Волк бросил на меня последний взгляд и растворился во тьме.

Скелет поднялся с трона, костяные пальцы сцепились в замок с тихим скрежетом.

– Тебе повезло, парень. Последний кандидат был здесь относительно недавно, и магии во мне осталось совсем немного.

Скелет протянул руку – и в его костлявой хватке материализовался посох, от которого у меня похолодела кровь.

Чёрное древко, будто выточенное из самой тьмы, венчал пульсирующий синим пламенем кристалл. По нему змеились серебристые руны, вспыхивавшие при каждом движении, словно живое сердце в мёртвых руках.

– При жизни я был одинаково хорош и в ближнем бою, и в магии, – костяные пальцы с хрустом сжали посох. – Но раз моей магии мало, а меч запечатан…

Он внезапно рванулся вперёд с неестественной для мертвеца скоростью:

– Придётся отдубасить тебя по-старинке!

Его смех – сухой, как скрип ветра по древним костям – эхом разнёсся по храму.

Я едва успел поднять ружьё, и посох с оглушительным лязгом обрушился на ствол. Искры посыпались в темноту, а мои руки онемели от силы удара.

– Неплохо, – проворчал скелет, отступая на шаг. – Но хватит ли у тебя ловкости для второго удара?

Он вновь замер, пустые глазницы сверля меня ледяной пустотой, а синий кристалл на посохе вспыхнул ярче – будто жаждал крови.

Я навёл ружьё и открыл огонь.

Грохот выстрелов оглушительно разорвал тишину храма. Пламя вырвалось из ствола, и пули с визгом впились в костяную грудь скелета, откалывая осколки и заставляя его отшатнуться.

– Ха! – его голос прозвучал скорее раздражённо, чем испуганно. – Ты думаешь, свинец может остановить того, кого уже не держат плоть и жизнь?

Но я заметил – синее пламя в кристалле дрогнуло, а серебристые руны на миг погасли. Он не был неуязвим.

Скелет резко взмахнул посохом, и тёмная волна энергии рванулась ко мне, сбивая с ног. Я едва успел перекатиться в сторону, чувствуя, как смертоносный вихрь обжигает кожу.

– Беги, пока можешь, – прошипел он, медленно приближаясь. – Или останься… и станешь частью коллекции.

Патроны кончились. И тут меня накрыло. Какая-то тварь будет мне указывать?! Я встал, перехватил ружьё покрепче и рванулся врукопашную.

– ДА ТЫ… ОТВАЖНЫЙ! – костяной голос прозвучал почти с уважением, когда я ринулся вперёд, сжимая ружьё как дубину.

Посох взметнулся, но я уже был слишком близко – древко просвистело мимо, а я со всей силы врезал прикладом в рёберную клетку скелета. Кости затрещали, одна лопнула, отлетев в темноту.

– А-а-а, вот это уже интересно! – он не застонал, а рассмеялся, отступая на шаг. – Наконец-то кто-то, кто не просто дрожит!

Его глазницы мигнули синим огнём, и вдруг… он швырнул посох в сторону.

– Ладно, парень. Давай по-честному.

Костяные пальцы сжались в кулаки, и он принял боевую стойку – точь-в-точь как древний мастер кулачного боя.

Я ухмыльнулся, отбросил ружьё. Во мне разыгрался азарт.

– Пора на покой, ваше величество, – сказал я и бросился врукопашную, как учили в армии.

– О, НАСМЕШНИК! – костистые челюсти скривились в подобии ухмылки, и он встретил меня в стойке, будто древний гладиатор.

Мой первый удар – чёткий, как учили, прямой в «солнечное сплетение» – прошёл впустую. Ему же нечем было дышать. Но второй, рубящий ребром ладони по шейным позвонкам, заставил его голову дёрнуться назад с сухим ЩЁЛКОМ.

– Неплохо… для мяса! – он резко выбросил локоть, но я успел пригнуться, схватил его за рёберную дугу и с размаху врезал коленом в позвоночник.

Кости рассыпались в воздухе, череп отлетел в сторону и покатился по каменному полу.

– Чёрт… – его голос теперь доносился только оттуда. – Ты… действительно… хорош…

Я тяжело дышал, подошёл, поставил ботинок на череп.

– Покойтесь с честью, ваше величество.

Вдруг все кости слетелись вместе и собрались обратно в скелета на троне.

– Ты прошел испытание. В тебе достаточно отваги, мой потомок. Ступай – меч уже ждет тебя.

Я молча поклонился и, пока он не передумал, поспешил покинуть зал.

Когда Алексей скрылся за дверью, в комнате появился волк.

– И почему ты поддался ему?

– Как и ты, мой дорогой друг Умбрис, я устал сидеть здесь. Я хочу на свободу.

– И чем же займешься, когда печать падёт?

– В первую очередь надеру твой мохнатый зад. Как же ты меня достал за эти тысячи лет! Измусолил мне все косточки!

– О, дружище, не только ты станешь сильнее. Я тоже верну свою силу, и мы снова сравняемся.

– Тогда я отправлюсь в путешествие – буду постигать науку, о которой ты рассказывал. Я ведь так и не видел внешнего мира… Стоит мне сделать шаг за границу без магии – и это тело рассыплется.

Волк рассмеялся:

– Скелет-профессор… Это нужно видеть!

И вот я вышел в огромное подземное святилище. Даже в самых смелых фантазиях я не мог представить, что под землей может скрываться нечто подобное. Гигантские колонны, покрытые древними фресками, уходили ввысь, теряясь в темноте под потолком. Их рельефные узоры переплетались в странные символы, создавая иллюзию движения – будто каменные змеи ползут по поверхности.

Пол слабо светился призрачным синеватым свечением. По всей его поверхности тянулись замысловатые иероглифы, сплетаясь в гигантскую паутину магических знаков. Они пульсировали, как жилы, наполненные неведомой силой. Колонны тоже были исписаны с ног до головы, но у меня уже не оставалось ни сил, ни желания их разгадывать.

В центре зала, на массивном каменном пьедестале, лежал меч.

Он был великолепен.

Клинок, отливающий темной сталью, казался выкованным не из металла, а из самой ночи. По его поверхности пробегали едва заметные золотистые прожилки, словно вены. Рукоять была обернута черной кожей, потертой от времени, но все еще прочной. Навершие украшал странный символ – переплетение трех кругов, напоминающее то ли печать, то ли замок.

Меч лежал в самом центре зеленой гексаграммы, вырезанной прямо в полу. Ее линии светились тусклым ядовито-изумрудным светом, будто предупреждая: не трогай.

*"Еще несколько шагов – и все. Дорога в новую жизнь."

Леха не сдержался. Он рванул вперед, забыв про осторожность. Его пальцы сжали рукоять – и в тот же миг что-то щелкнуло.

Тихий, но отчетливый звук, будто лопнула невидимая нить. Контуры печатей погасли. Гексаграмма рассыпалась, как песок. Он даже не понял, что только что сделал. Меч вибрировал в его руке, будто живой. В глубине клинка что-то шевельнулось – темное, древнее, жаждущее вырваться.

А в этот самый момент, где-то далеко на поверхности, небо разорвали гигантские молнии. Они били не вниз, а расчертили небо , сотрясая саму реальность.

Магия, запертая здесь на тысячелетия, рванула наружу. Когда-то мир был другим. Когда-то он был полон чудес. А потом его *изменили* – сковали, перекроили, спрятали истинную суть под слоями лжи.

Но все измененное стремится вернуться к изначальной форме.

Леха этого не видел. Он лишь сжимал в руках свою находку, чувствуя, как по его жилам разливается странное тепло. Он и не подозревал, что только что впустил в этом мир.

Глава 5 Последствие

Я осмотрелся.

Что за чертовщина? Только что пол под ногами слабо светился этими странными символами, а теперь – абсолютная тьма. Лишь факелы по стенам продолжали гореть, отбрасывая тревожные тени на древние фрески.

Ладно… Неважно. Это место и так было странным до жути. Раз я нашел то, зачем пришел – пора уносить ноги, пока скелет или тот мохнатый обманщик не передумали меня отпускать.

Меч. Он лежал у меня в руке, тяжелый и неестественно холодный. Как его незаметно вынести? Тащить открыто – слишком рискованно.

Только я подумал об этом – клинок исчез.

Я замер, ощущая легкое покалывание в пустой ладони. Не может быть…

Сконцентрировался – и меч материализовался снова, будто вынырнул из воздуха.

– Вот это да…

Такого я еще не видел. Да и свечение от него было какое-то… нездешнее. Похоже, артефакт и правда оказался магическим.

Что ж… раз умеет прятаться – хотя бы не придется объяснять каждому встречному, откуда у меня древний клинок.

Теперь – только на выход.

Огляделся. Поискал глазами способ решения всех моих проблем.

Темнота. Гробовая тишина. Ни звука, ни дуновения ветра – будто сам подземный мир затаился, замер в ожидании. Похоже, здесь больше ничего нет. Даже скелет с волком куда-то свалили. А нет, он оставил корону. Я усмехнулся. Быстро взял ее замкнул в рюкзак и направился на выход.

Последнее, что донеслось до меня перед тем, как я выбрался наружу – отдаленный вой. Но почему-то мне почудилось… будто в нем слышался смех.

Тем временем…

Волк наблюдал из тени, его красные как угли глаза мерцали в полумраке.

Это было самое трудное решение за всю его долгую жизнь. Сначала Умбрис жаждал лишь одного – снять проклятую печать, вернуть себе былую силу. Потом, вспомнив о долге, передумал.

Но тысячелетия… Тысячелетия одиночества в компании лишь скелета, тысячелетия вынужденного бездействия – даже полубог не выдержал бы.

И тогда он начал приводить сюда потомков Вейна. Переложил ответственность на скелета, наивно полагая, что тот вечно будет играть роль сторожа.

"А потом и он захотел свободы…" – прошептал Умбрис, провожая взглядом удаляющуюся фигуру.

Вдруг его тень сгустилась, заклубилась вокруг Умбриса, и в воздухе запахло осенним лесом . Шерсть Умбриса потемнела, сливаясь с тьмой, а кости с хрустом перестроились, принимая человеческие очертания. Его лапы вытянулись в длинные пальцы, когти втянулись, превратившись в ухоженные ногти, а морда сжалась, обнажив резкие, почти аристократические черты. И вот уже стоял высокий шатен среднего телосложению.

Из черноты, словно сама ночь плела ему одеяние, возник безупречный костюм черный, с едва заметным серебряным отливом, с галстуком-лентой, темнее самой тьмы. Рукава легли идеально, подчеркивая новую, но привычную форму.

Красные глаза, теперь уже человеческие, но все такие же горящие, мелькнули в последний раз перед тем, как он шагнул вперед – не зверь, не тень, а нечто иное. Полубог в облике джентльмена, готовый к делам, которые ждали его слишком долго.

*"Теперь всё зависит от тебя, Леха из Москвы. Не подведи."*

Я ехал на верблюде с хорошим настроением и даже жара не могла растопить его. Та корона точно из настоящего золота. Если ей и вправду несколько тысяч лет, то дадут мне за нее немерено денег. Осталось провести ее через границу. И вот тут начинается самая сложная часть путешествия.

Я ехал на своём верблюде, насвистывая под жарким солнцем. Пустыня вокруг дышала зноем, воздух дрожал над барханами, но даже эта невыносимая жара не могла испортить моего настроения. Ведь в моём мешке лежало сокровище, ради которого я рискнул жизнью.

Эта корона – точно из настоящего золота,– думал я, ощущая её вес за спиной. *Если ей и вправду несколько тысяч лет, то за неё мне дадут немерено денег.* Оставалось лишь одно – провести её через границу. Но именно здесь начиналась самая сложная часть моего путешествия.

Вдруг кожу защекотало тревожное предчувствие. Я замедлил шаг, огляделся. Кругом – лишь бескрайние пески, ни души. Но что-то было не так.

И тогда я заметил его.

Едва уловимое искажение в воздухе, будто марево, только… неподвижное. Оно висело в трёх метрах от нас с Надей, словно невидимая дверь в другой мир.

– Спокойно, девочка, – прошептал я, поглаживая верблюдицу по шее.

Мы решили обойти странное пятно стороной, держась на почтительном расстоянии. Когда аномалия осталась позади, я уже начал расслабляться – как вдруг раздался резкий треск, будто ломается кость.

Я резко обернулся.

То самое место вспыхнуло синими молниями, и из вихря искр вырвалось **оно**.

Существо напоминало гиену – но только если бы её выковали из серебра и бросили в адские кузницы. Чешуя блестела, как полированная сталь, когти впивались в песок, а пасть, усеянная кривыми клыками, обнажилась в беззвучном рыке. Но хуже всего были глаза – жёлтые, горящие, словно угли, впившиеся прямо в меня.

Надя нервно зафыркала, а у меня по спине побежал холодный пот.

Бежать?

Бессмысленно.

По его развитым задним лапам, по пружинистой поступи было ясно – это чудовище настигнет нас в два прыжка.

Значит – бой.

Я спрыгнул с Нади, и в тот же миг в моей руке материализовался меч. Чёрный клинок блеснул под солнцем, будто усмехнулся.

*Одного удара хватит*, – будто шептал он мне. *Разрублю эту тварь пополам – даже не моргнёшь.*

Я непроизвольно расслабился, почувствовав его тяжесть в руке.

Но тварь не спешила.

Она приблизилась, напряглась, начала обходить меня по кругу, будто выискивая слабое место. Её глаза не отрывались от моей шеи. Пасть приоткрылась, обнажая иглы зубов, с которых капала густая синяя слюна.

И тогда – рывок.

Фальшивый выпад влево – ещё один – и молниеносный прыжок прямо в меня!

Я едва успел подставить клинок – чёрная сталь вонзилась в грудь твари по самую рукоять. Но её последний рывок опрокинул меня на песок.

Тяжёлое, дышащее смертью тело придавило меня к земле. Горячая синяя кровь заливала одежду и кожу, а эти жёлтые глаза всё ещё пылали ненавистью – даже теперь, когда жизнь уже покидала их.

Несколько минут я лежал, зажатый под тушей, чувствуя, как её когти медленно разжимаются. Собрав последние силы, я с хрипом оттолкнул остывающее тело и выполз из-под него, весь в липкой синей жиже.

Мир вокруг плыл в глазах. Я с трудом поднялся, ощущая каждую мышцу – тело ныло от усталости и адреналина. Огляделся.

Песок, испещрённый следами, вёл прочь от места боя – Надя умчалась, спасая свою шкуру. Разумный выбор.

*Слишком много магии и странного на сегодня.

Мой когда-то простой и предсказуемый мир теперь трещал по швам, как старое полотно. Живот скрутило от боли – то ли от язвы, то ли от этой синей дряни, что въелась в кожу.

А в голове роились вопросы, жужжа, как песчаные осы.

Волк говорил о свободе. О какой-то печати.

И эта тварь… Неспроста она здесь появилась. Нутром чую – меня подставили.

Вдалеке мелькнул силуэт Нади – она остановилась, нервно переминаясь, будто чуяла неладное. Я догнал ее вскочил в седло, резко дёрнул поводья.

– Пошли! Пока не появились другие твари.

Мы мчались сквозь пустыню, но чем дальше, тем чаще на пути встречались аномалии – переливающиеся, будто масляные, пузыри в воздухе. Я обходил их стороной, сердце колотилось в груди, как пойманная птица.

Но их становилось больше.

Третья. Четвёртая. Пятая…

А потом – оно.

Гигантская змея, напоминающая кобру, но втрое крупнее, с чешуей цвета окисленной меди. Её капюшон раздувался, обнажая узор, похожий на древние руны – будто кто-то выжег их раскаленным железом.

И она ела.

Жертва – здоровенный енот-мутант размером с собаку, с кривыми клыками и серой шерстью. Он еще дергался, когда змея медленно обвивала его, сжимая, пока кости не захрустели. Потом – раскрыла пасть, шире, чем казалось возможным, и…

Я затаил дыхание.

Если она меня заметит…

Что же я натворил в этом храме?

Аккуратно сменив маршрут, я сделал крюк, стараясь не поднимать пыли.

Нужно выбраться из этой чёртовой пустыни.

Когда стемнело, я разложил палатку и повалился на песок. Сил больше не было.

Мой поход затянулся. Две недели я пробирался обратно в Каир, спал урывками, просыпаясь в холодном поту от собственных кошмаров.

А потом случилось немыслимое – в пустыне пошёл дождь.

Сначала редкие капли, горячие, как слезы. Через минуту небо разверзлось. Вода хлынула стеной, смывая всё на своём пути. Песок под ногами мгновенно превратился в жижу – каждый шаг давался с трудом. Ноги вязли, будто в болоте, мокрый песок налипал на сапоги, утяжеляя и без того измождённое тело.