скачать книгу бесплатно
– Анджи, если ты рискнёшь довериться нашей магии, то мой дядя может помочь тебе и со второй проблемой.
– О чём ты?
– О слабой королевской крови. Ты же знаешь, мы, леи, сильны в магии крови. Если ты доверишься – дядя поможет.
Глава 7. На новом месте
Кассандра Кридис
Утром студенческая столовая гудела от пересудов. Ночью от всплеска магии просыпалась не только я. Мы с девчонками сидели развесив уши, внимательно ловя обрывки разговоров вокруг. Некоторые утверждали, что видели ночью пролёт драконов. Другие предполагали, что всплеск магии – это из-за активации защитного купола над столицей. Третьи рассказывали, что лично видели проход боевых големов по улице рядом с кампусом.
Предположения о причинах этого высказывались самые невероятные. Одни говорили, что армия поддерживает принца Анджея и его сторонники привели войска в город. Другие придерживались прямо противоположного мнения – что это принц Михась неуверен в лояльности столицы и стягивает войска.
Вместо того чтобы спокойно завтракать и спешить на пары, студенты сошлись в жарких спорах. Большинство считало, что с принцем Анджеем поступили несправедливо, лишив полагающейся ему короны. Кстати, никто не верил, что он мог добровольно отказаться от трона. Некоторые из старшекурсников ещё застали студентов, учившихся с принцем, и по их рассказам знали, что Анджей не из тех, кто отступает.
Но всё же нашлись и те, кто рискнул заступиться за принца Михася. Они утверждали, что брат покойного короля никогда не отличался жаждой власти и «вообще, достойный мужик». И если он собирается сесть на трон после брата, то, значит, у него для этого есть серьёзные причины.
– Ну какие такие причины? – кричали сторонники Анджея.
– Все знают пророчество: если династия Карродингов пресечётся – страна развалится. Похоже Михась, и не только он, сомневаются, что у принца Анджея нужная кровь в венах.
– Эти слухи распространяют враги!
– И тут пророчества, – презрительно сморщила нос Лурия. – Если его сделал кто-то вроде нашей Ламар, то я им не верю. Принц Анджей – красавчик, и на троне всяко будет лучше смотреться, чем старый Михась. И вообще, пора сменять стариков у власти. Дорогу молодым!
Олаф, сидевший с нами вместе с приютившим его Джедом, осторожно ей возразил:
– А если то, что говорят, правда? И Анджей на троне погубит страну? Всё-таки для переворота одного желания принца Михася недостаточно. Его наверняка поддерживают серьёзные люди. Без оснований они бы на это не пошли.
– Всё равно – это несправедливо! У Анджея больше прав на трон! – горячо возразила Лурия.
– Ребята, не будем спорить, – вмешалась я. – Сделать ничего мы всё равно не сможем. Только переругаемся. Пойдёмте лучше искать аудиторию, где нас ждут.
– Точно! – Поддержала меня Хельга. – В первый же день опаздывать – не к добру! Это я вам как прорицательница говорю.
Мы засмеялись – так артистично она передразнила Ламар. Олаф сказал, что проводит Хельгу до аудитории и отправится искать переговорный пункт, сообщить родителям, что у нас всё в порядке.
– У нас здесь есть отделение Королевской почты, но не стоит зря тратить деньги. У меня сегодня нет первой пары. Я провожу тебя к дежурным магам, – пообещал ему Джед. – Ребята ради практики отправят твои послания бесплатно, я договорюсь. Особенно если ты и им тот приёмчик покажешь.
Я даже позавидовала, как быстро они сошлись с Олафом. У меня так не получалось. Перед незнакомыми людьми я немного терялась, невольно держала дистанцию. А Олаф уже успел завести приятеля. Хотя ничего удивительного. Спокойная уверенность Олафа и искреннее дружелюбие обычно быстро располагали к нему людей.
В аудитории нас уже ждала знакомая нам Магнолия Винсли. Дождавшись звонка на пару, куратор обвела взглядом немногие заполненные парты, и, поздоровавшись, сказала:
– Так, вижу все в сборе. Надеюсь, устроились вчера в общежитии без проблем? – мы покивали, и она продолжила. – В этом году Королевскую практику по артефакторике у нас проходят девятнадцать человек. Девять из нашей Академии и десять гостей. Обычно мы сразу распределяем вас на базы практики – в королевский дворец, полицейское управление, военное министерство, другие места. В этом году, как всегда, мы заранее договорились с ними и несколькими крупнейшими в королевстве фирмами по производству бытовых артефактов о вашем приёме. Но из-за последних событий с этим возникли некоторые проблемы.
Заметив, как мы напряглись и принялись переглядываться, госпожа Винсли поторопилась нас успокоить:
– Нет, никто от вас не отказывается и как только пройдёт коронация, тут же примут для прохождения практики.
Я заметила, что куратор не стала уточнять, кого именно коронуют.
– Думаю, это решится в ближайшую декаду или немного позже. Вы же это время посвятите работе в нашей библиотеке и лабораториях Академии, готовя свои итоговые проекты. Тогда вы сможете предъявить свои наработки специалистам при прохождении практики, и им будет проще помочь советами. Пока вы работаете самостоятельно. Через три дня я жду вас с первыми наработками – чётко сформулированной темой и идеей проекта, списком литературы, на которую будете опираться при разработке чертежей, заклинаний, самого артефакта. В зависимости от этого и определюсь с базой практики для каждого. Яцек!
Сидящий на первой парте худощавый русоволосый парень встал.
– Яцек Лертис. Это ваш староста. По всем вопросам обращайтесь к нему, а он уже передаст мне. Сейчас Яцек раздаст браслеты нашей Академии, чтобы вы могли пользоваться библиотекой, лабораториями и всем прочим. У него же получите список лабораторий и график работы в них, правила нашей Академии и прочие необходимые сведения. Обязательно внимательно ознакомьтесь с ними, чтобы не возникало проблем. Пока Яцек раздаёт браслеты, проведу перекличку. Называю фамилию – встаёте, чтобы я и все остальные вас увидели. И сразу садитесь на место, ничего не говоря.
Она придвинула к себе список и начала размеренно зачитывать имена и фамилии. Мы с подругами с любопытством рассматривали наших новых однокашников. В глаза бросилось, что в отличие от нашего «Пансионата неблагородных девиц», здесь преобладали парни. Кроме нас девушек было ещё всего трое и красавицами они не были. Выглядели такими же «заучками» как я, но я на их фоне смотрелась симпатичней. Одна толстушка, у другой грубые черты, третья какая-то бесцветная.
Толстушка, заметив мой пристальный взгляд, дружелюбно улыбнулась, показав милые ямочки, и мне стало неловко от своих суждений. Просто на фоне подруг и многих однокурсниц меня немногочисленные парни нашего «Пансионата» не замечали и подходили, только если хотели попросить списать конспекты. Впрочем, даже ради этого подходили нечасто – разобрать мой почерк мог не каждый. Так что сейчас я невольно обрадовалась, что в своей новой группе не потеряюсь.
– А парни здесь ничего так, симпатичные, – шепнула мне на ухо Лурия. – Не то, что у нас. Особенно те, на первых партах.
Я смутилась оттого, что и нас в этот момент внимательно рассматривали однокурсники. Вдруг они услышат её шёпот. Мне этого не хотелось бы. Те, что сидели на первых рядах, оказались студентами столичной Академии и были слишком хороши для меня. Не хотелось бы, чтобы они решили, что я проявляю к ним интерес. Не все из них были красавцами в привычном понимании, но они разительно отличались от наших провинциальных студентов. Модные, холёные, казалось, вскормленные птичьим молоком и цветочным нектаром. Судя по фамилиям, они принадлежали к аристократам. Я помнила, как в детстве первый раз увидела такого в нашем гарнизоне. Мне этот молодой офицер показался настоящим принцем. И не только мне. Петра, старшая сестра, влюбилась в него с первого взгляда. К счастью, наше очарование им продлилось недолго. Моё до его первых снисходительно-презрительных реплик, брошенных в сторону сестры, и доведших её до слёз. Её продержалось чуть дольше. Вначале она считала, что не заслужила большего от своего кумира и только рыдала в подушку. Потом мы подслушали его разговор с кем-то из сослуживцев, где этот красавец весьма пренебрежительно высказался обо всех женщинах нашего гарнизона, и этого сестра ему уже не простила.
– Да он просто столичная штучка! – вынесла вердикт Петра и успокоилась, старательно демонстрируя ему при случае своё презрение.
Я же его тогда возненавидела! И не только за слёзы обожаемой старшей сестры. Больше за то, что заставил увидеть её по-другому. После подслушанного мне словно осколки зеркала троллей в глаза попали. Я увидела, что сестру с её веснушчатым носиком и правда не назовёшь красавицей, её попытки казаться взрослей выглядят нелепо и смешно, а руки у мамы огрубевшие, совсем не такие, как должны быть у дамы.
С тех пор я не любила красавцев, а уж от таких типичных «столичных штучек», как нынешние однокурсники, лучше сразу держаться подальше. Высокомерие ясно читалось в их взглядах, которыми они меряли встающих при представлении провинциалов.
Мне больше нравятся такие, как староста. Хоть он тоже учится в столичной Академии, но таким снобом не выглядит. Не красавец, но приятный. Деловитый, уверенный, спокойный, и глаза такие яркие.
– Надо же, какое у тебя тонкое запястье, – удивился он, помогая застегнуть браслет. – А почему на правой?
Его прикосновение взволновало, и я не сразу сообразила, что ответить.
– Ты что, тоже левша?
– Нет… Да, – промямлила я.
Пока я соображала, что ещё сказать, Яцек переключился на Лурию, и тут уже пришёл его черёд смущаться перед яркой красотой подруги. Нужда придумывать объяснение желанию носить академический браслет не на той руке отпало. Яцек под весёлым взглядом Лурии непослушными пальцами пытался застегнуть браслет уже на её ручке и обо мне не вспоминал.
Ну и ладно! Кому интересно, что на левой я ношу сплетённый собственноручно артефакт, где на многих бусинах нанесённые мной заклинания. Неизвестно, как их магия станет взаимодействовать с академическим браслетом. Так что я лучше вначале всё изучу, а потом уже позволю им жить рядом.
Закончив перекличку, преподаватель попрощалась с нами и ушла, оставив список старосте. Вслед за ней ушли и здешние студенты – им-то ни список лабораторий, ни правила Академии не нужны. Остались только мы, провинциалы, и ещё один парень из здешних. Похоже, приятель старосты. Он помогал Яцеку выдавать нам нужное, делая пометки в списке.
Получив нужное, никто не задерживался, чтобы поболтать, получше познакомиться друг с другом. Это резко отличалось от привычной по нашему институту студенческой атмосферы.
– А что ты хочешь? – на высказанное мной удивление ответила Лурия, когда мы, получив всё нужное, покинули аудиторию. – Мы ведь тут друг другу конкуренты. Каждый хочет попасть на хорошее место, а их наверняка не много. Так что бди, Кэсси. Ты у нас такая старательная, что как бы тебя ни подсидели ради лакомого местечка.
– Ну ты скажешь, – растерянно протянула я.
– Как есть, подруга. Честно скажу, если у меня появится шанс попасть в королевский дворец, то ради этого я даже тебя отодвину. Хочу увидеть принца!
Лурия засмеялась, а я растерянно смотрела на неё. Неужели правда теперь даже от подруги можно ждать подвоха?
– Не грусти, Кэсси! Лурия шутит, – Хельга утешающе приобняла меня.
– Не шучу! Но ты не грусти раньше времени, Кэсси. Уверена, что все тёплые местечки уже поделены между здешними. Ты же их видела. Держу пари, королевский дворец нам не светит, даже если бы мы были гениями артефакторики.
– Вот и хорошо, – умиротворяюще произнесла Хельга. – Зато ссориться нам не придётся.
– Действительно, что думать о том, что наверняка не случится. Лучше порадуемся тому, что есть. На такое я даже не рассчитывала! – радостно воскликнула Лурия. – Считай, десять дней свободы! Утром можно будет поработать в библиотеке часок-другой, а потом – здравствуй, столица! Никто нас не остановит! Надеюсь, девчонки, вы не собираетесь зарыться в книгах и погибнуть там? Когда ещё нам удастся посмотреть Баорию?
Мы с Хельгой переглянулись и неуверенно улыбнулись.
– Конечно, обязательно погуляем. Побывать здесь и ничего не увидеть? Даже я не такой энтузиаст науки, – согласилась я.
– Отлично! Тогда прямо сейчас и отправляемся, а заниматься начнём завтра.
Но тут вмешался Олаф. Он ждал Хельгу в коридоре.
– Девчонки, сегодня ехать в город не стоит. Грохот, что слышали ночью, это проход боевых големов. Из окон верхнего этажа видны вдали их головы. На улицы вышли королевские оборотни. Не удивлюсь, если про драконов тоже правда. Обстановка мутная. Лучше пока пересидеть здесь, в Академии.
– А как же ты? – с тревогой спросила Хельга, взяв жениха за руку.
– Я тоже застрял здесь. Воздушная гавань не работает, так что улететь в Харран пока не удастся. Я уже сообщил в свою Военную Академию. Разрешили оставаться здесь до дальнейших распоряжений.
Хельга радостно прижалась к парню. Он покрепче обнял её за талию.
– Раз ты так считаешь, то я никуда не поеду, – преданно глядя Олафу в глаза, сказала Хельга.
– Ну да, вы и здесь найдёте, чем заняться, – с лёгкой насмешкой заметила Лурия. – А ты, Кэсси?
Я задумалась. Увидеть Баорию хотелось. Но Олаф – не паникёр, человек хладнокровный. Сколько я его знала, он никогда не порол горячку, был такой же основательный, как Хельга.
– Если Олаф говорит, что не стоит, то я, пожалуй, его послушаю. Завтра всё станет яснее, тогда и съездим.
– Какие же вы скучные! – сверкнула глазами Лурия. – Тут на наших глазах творится история, а вы как тётки старые! Дрожите – как бы чего не случилось! Тьфу на вас!
Она сердито пристукнула каблучком, резко развернулась, так что юбка взметнулась колоколом, и убежала по коридору. Мы с Хельгой растерянно переглянулись. Я чувствовала свою правоту, но было неловко перед подругой. Получалось, что мы струсили.
– Не переживайте, девчонки! – постарался успокоить нас Олаф. – Лурия – она огонь. Вспыхнет, а потом отойдёт. Незачем вам глупо рисковать. Ни города, ни обстановки не знаете, и полезете из пустого любопытства под чужую раздачу?Мы ведь даже не знаем, что происходит. Так что сидите дома. Я за вас отвечаю, и команды на прогулки не даю.
Олаф попытался смягчить тревогу шуткой. Шутка вышла не очень, но попытка засчитана. Я посмотрела на прижавшуюся друг к другу парочку и сказала:
– Олаф, Хельга, тогда пока. Раз в столицу не выберешься, пойду поработаю в библиотеке.
Хельга мило покраснела и произнесла:
– Я тоже в библиотеку, а Олаф нас проводит.
Пара честно вместе со мной потратила время на поиски храма знаний и Хельга даже вошла в него, но бросив взгляд на высокие стеллажи, передумала:
– Зайду попозже. Теперь я знаю, где она, знаю расписание, так что подойду потом. А то Олафу одному скучно. Пойдём с ним осмотрим кампус, чтобы потом легче ориентироваться. Поищем лаборатории и всё такое…
Мне бы тоже не мешало осмотреться, но в их прогулке я буду третьей лишней. Так что осталась в библиотеке. Только ради неё стоило приехать в Баорию! У меня просто глаза загорелись и руки зачесались, когда я увидела, что там стоит в разделе «Артефакты и их изготовление». Я выпала из времени и пространства, открыв уже первый фолиант.
Глава 8. Первый день в Академии
Только нывший от голода живот и забастовавшая голова заставили оторваться от найденных сокровищ.
Взяв то, что разрешалось выносить из библиотеки – учебник, несколько справочников, – уже под вечер отправилась к себе в общежитие. Таких, как я, засидевшихся в библиотеке, было немного, и на дорожке, ведущей от здания библиотеки к корпусам общежитий, народу было немного. Я испытывала странное чувство, оттого что все лица принадлежали незнакомцам, чувствуя себя от этого потерянной.
Нас поселили в старом здании. Его, как видно, держали в основном для абитуриентов и таких, как мы, приехавших в Академию на практику или по обмену. Потому жильцов в нём было немного, и большая часть окон смотрели на меня чёрной безжизненной пустотой. От этого чувство одиночества усилилось.
Испытывая неловкость оттого, что не поддержала подругу, стукнулась в комнату Лурии. Никто не ответил. Похоже, Лурия ещё не вернулась. Сердце кольнула тревога. За окнами коридора голубели сумерки, а Лурия одна в незнакомом чужом городе. С другой стороны, за годы учёбы я хорошо узнала подругу, и будь мы в Харране, даже удивилась бы, вернись она со своих прогулок так рано. Но сейчас тревога не оставляла меня. Находиться одна я не могла и отправилась искать Хельгу.
В её комнате вполне ожидаемо нашёлся ещё и Олаф. Открыли они не сразу. Распухшие губы, распущенные волосы, криво застёгнутые пуговицы на блузке подруги ясно сказали, что происходило за закрытой дверью. Мне стало неловко, что помешала влюблённым. Там, в Харране, у них было мало возможностью побыть наедине. Вряд ли в родном доме Хельга могла позволить себе многое, а Олафу не в казарму же её приглашать? Поездка в Баорию – их первый шанс оторваться от бдительно следящих за девушкой родителей. Зря я сюда пришла.
Похоже, почувствовав мои сомнения, Олаф, стоявший за спиной Хельги, сказал:
– Хорошо, что ты пришла, Кэсси. Проходи! А то мы с Хельгой уже за тебя волновались. Я как раз собирался идти искать тебя с Лурией, – и он, обхватив Хельгу за талию, сделал шаг в сторону и убрал её из дверного проёма, освобождая мне путь. Хельга инстинктивно прильнула к нему и хмельно улыбнулась мне.
Делая вид, что не замечаю этой чувственной атмосферы, я поделилась сомнениями:
– Лурия ещё не вернулась. Но она редко так рано возвращается, если уходит гулять. Хотя здесь она никого не знает…
– Не волнуйся за неё. Лурия и здесь без знакомых не останется. Уверен, она уже нашла себе новых друзей.
В голосе Олафа звучал холодок. Похоже, волноваться за безбашенную Лурию он не собирался.
– А я такая голодная. Пойдёмте поищем столовую, – предложила я.
Оказалось, что друзья уже поужинали в студенческой столовой. Хельга не из тех, кто может забыть о еде. Да и Олаф придерживался солдатского правила: «Война войной, а обед по расписанию». Так что в отличие от меня ужин они не пропустили. Но узнав, что я ещё не ела, охотно решили составить мне компанию.
– Студенческая столовая уже закрыта, – сообщил мне Олаф. – Ты, Кэсси, в следующий раз так не увлекайся, а то я тебя знаю, и завтра можешь забыть с этими книгами про еду. Умрёшь от голода, а я потом отвечай. Сегодня я тебя спасу.
Он шутливо расправил плечи и выпятил грудь:
– Свожу вас, девчонки, в здешнюю кафешку. Пусть местные завидуют: со мной сразу две красотки будут – блондинка, – он нежно подхватил прядь Хельги, а потом посмотрел на мою макушку, – и каштанка.
– Сам ты каштанка, – также шутливо ответила я, не став оспаривать определение «красотка». – А я шатенка!
– Как скажешь, как скажешь!
Здешний кампус походил на маленький город. Кроме учебных корпусов, лабораторий, оранжерей, зверинца, полигона, лабораторий и зданий общежитий, за высокой оградой, отделяющей Академию от остального города, находилось и многое другое, необходимое для жизни. Хельга рассказывала, что днём, когда они с Олафом здесь гуляли, то нашли и отделение Королевской почты, и несколько лавок, торговавших канцелярией, всякой мелочёвкой от иголок с нитками до посуды, и пару кафе, где могли перекусить преподаватели и студенты, из тех, кому средства позволяли относиться к столовой с пренебрежением.
Всё это я в сгущающихся сумерках и за деревьями парка разглядеть не могла, но друзьям верила. Да и ощущалось пространство совсем не так, как на территории нашего харранского института. Там, шагая по дорожкам от института к общежитию, я точно так же не могла ничего видеть из-за высоких деревьев парка. Но там всё казалось таким маленьким и уютным, а здесь я терялась. Как хорошо, что я не одна!
Похоже, где находится кафе, Олаф уже знал, так как пришли мы туда быстро, не плутая по дороге. Крепкий деревянный павильон сиял огнями окон, и хотя не отличался изысканностью, но вкусные запахи искупали простоту интерьера. Когда мы вошли, я вначале растерялась от гула голосов, яркого света, и большого количества мужчин, сидевших за столами. Вначале мне со страху показалось, что мы с Хельгой здесь единственные девушки, так внимательно на нас уставились парни с ближайших к входу столиков. Потом разглядела, что за некоторыми столами сидели и смешанные компании, а кое-где и парочки. Стало чуть легче. Олаф покрепче взял нас под руки и уверенно довёл до свободного столика у стены.
Ничего крепче пива на территории Академии не продавали, так что буйств от здешней публики мы не ждали. Еда особыми изысками не отличалась, но мне голодной сейчас даже сухарь показался бы деликатесом. Здешние же пироги и горячие бутерброды одним видом и запахом вызывали спазм желудка и обильное слюноотделение. Так что первые полчаса я ничего не видела и не слышала. На мою попытку заказать чай, официант среагировал с таким удивлением, что я не стала настаивать, согласившись на лёгкое светлое пиво. Себе Олаф попросил принести тёмного, покрепче. Утолив голод, я расслабилась и, потягивая пиво, прислушалась к разговорам, дав возможность подруге щебетать с женихом.
– Анджей. Михась. Переворот, – доносилось отовсюду. – Мы должны сказать «нет!», потребовать справедливости!
– Да! Завтра нужно пойти к стенам Шанталя и потребовать, чтобы нам показали принца Анджея. Пусть он сам скажет, что отрёкся, только тогда поверим.
