Дай мне согреться

– Готовься к каверзному вопросу, – хищно подмигнул ему Алик.

Вероника и Алик сыграли на возможность задавать Максиму вопрос, и Вероника снова выиграла.

– Не в этот раз, – парировал другу Максим.

– Что в своей жизни ты делал самого сумасшедшего? – спросила девушка свой вопрос.

Максим искренне улыбнулся, и эта улыбка на мгновение словно осветила его невзрачное лицо, сдела его почти красивым.

– Моя игра в маньяка с тобой не выглядит достаточно сумасшедшей?

– Кто тебя знает, мало ли какие скелеты у тебя в шкафу, – также улыбаясь, ответила ему Вероника.

– Когда я был маленький, один мой друг сказал мне, что если съесть графитную часть от карандаша, то можно не пойти в школу… – начал он.

– Опустим имена, зачем нам такие мелочи?.. – смущенно сказал Алик.

– Разумеется, – улыбаясь, согласился Максим, – так вот, последовав совету этого… друга, я съел сразу две графитные части карандаша. Мне очень не хотелось в школу, так как учитель физкультуры просто зверствовал надо мной. Мне кажется, он точил зуб лично на меня почему-то. В результате у меня 5 дней подряд сохранялась температура под 40, и ее было невозможно сбить. Мне делали промывку организма.

Алик сидел пунцовый как помидор, Это зрелище было очень забавным.

– Видимо, прям очень не хотелось в школу, – ошарашенно сказала Вероника.

– Прям до смерти… В буквальном смысле слова, – подтвердил Максим.

– Так, кто у нас следующий? – все такой же пунцовый Алик попытался сменить тему.

– Я, – отозвалась Вероника, – снова правда.

– Может, все-таки действие? – с надеждой спросил Алик, и девушка тут же поняла, что не выберет «действие» до конца этой игры. А также в следующих, если они еще будут.

– Нет, все-таки правда, – настояла она.

Они снова сыграли, и выиграл Максим.

– Что ты любишь делать в свободное время? – спросил он.

Вероника от души рассмеялась:

– Свободное время? Что это такое?

Отсмеявшись, она добавила:

– Правда, у меня давно его не было. Я либо работаю, либо сплю, либо делаю дела по дому для себя или Андрея. А если бы вдруг так случилось, что оно действительно появилось, я бы пошла в художественную школу. Я просто мечтаю научиться рисовать. Больше всего меня интересует рисование портретов простым карандашом. Я нахожу лица людей довольно интересными.

В воздухе снова зависла неловкая тишина, которую нарушил тихий голос Максима.

– Предлагаю закончить, – неожиданно для всех сказал он.

Вероника растерянно посмотрела на него, гадая, чем вызвана внезапная смена его настроения. Ей самой очень нравились такие игры, и она-то была уверена, что тут всем весело. Холодный тон Максима ввел ее в ступор.

– А мне только начало нравиться, – откликнулся Алик, пытаясь поддержать девушку.

– Я устал, – потирая лоб, сказал Максим.

"Опять Карину свою вспомнил с ее дурацкими рисунками"подумала Вероника, и просто чтобы как-то отвлечься, она встала с дивана и снова пересела на подоконник. Она всегда пользовалась подобным приемом, когда чувствовала замешательство. Это было даже удивительно, что насколько такой глупый и простой способ был эффективным. Стоило телу поменять местоположение, как психике было проще справиться с «застрявшими» эмоциями.

Она задумчиво посмотрела на улицу. Где-то там стоял ее дом, где ее, возможно, ждал Андрей. А, может, и не ждал. Девушка с удивлением обнаружила, что ее сложные отношения с Андреем сейчас волновали ее намного меньше. Ее сердце билось ровно, и спокойно. Она словно попала в какое-то пространство, где нет проблем. Возможно, есть цели или задачи, но точно не проблемы. Ей было безмерно хорошо, ей очень хотелось задержаться подольше.

Максим и Алик не трогали ее, пройдя на кухню и что-то тихо там обсуждая. Их размеренный шепот сливался с фоном, успокаивая и убаюкивая девушку.

Внезапно за ее спиной раздался какой-то звук. Заинтригованная, она обернулась, и увидела Максима, спокойно перебирающего струны гитары. Кто-то варварски вырезал на ней слова Максим+Карина=любовь. Ей бы в жизни не пришла в голову мысль так портить свои вещи, но она уже поняла, что Максим смотрел на свои вещи немного иначе.

Поймав ее взгляд, Максим тут же отвернулся.

Музыка лилась спокойным потоком, рождаясь под пальцами талантливого музыканта. Вероника с наслаждением закрыла глаза, оперевшись спиной о стену, позволяя музыке проникать в ее сознание, и в ее сердце. Мелодия была незнакомой, но это казалось неважным. Алик к этому времени тоже пришел в зал, и расположился в огромном старом кресле у компьютера, слушая игру Максима. Его лицо было лишенным своего обычного задора.

Ноты сменялись одна за другой, превращаясь в образы. Почему-то ей показалось, что эта песня была о несчастной любви. Но не обычной любви, полной боли и страданий, а очень светлой любви, в которой даже расставание было светлым и красивым, хоть и печальным. Тихая спокойная мелодия ласкала слух Вероники, унося всебольше и больше в придуманный автором песни мир. Время словно замерло. А затем раздался голос Максима, напевавший этот мотив. Веронику приятно удивило то, насколько чисто и проникновенно звучал его голос.

Сквозь бесконечность и океаны забвения…

Лишь для одной ослепительной вспышки, Лишь ради нескольких звёздных мгновений Мы будем плыть друг другу на встречу

«И правда о любви» подумала Вероника, надеясь, что песня никогда не закончится. К ее сожалению, песня закончилась раньше, чем она бы того хотела.

– Спой еще, – попросила она хриплым голосом.

Ее глаза были закрыты, поэтому она не увидела как Максим, пользуясь случаем, внимательно ее рассматривал, и пытался разобраться в том, что за новый человек вот так сумбурно вошел в его жизнь.

Девушка была тоненькой, прыткой и довольно красивой. Хотя красота эта была на любителя. Вероника была красива именно своей необычностью, а не гармоничностью черт или инстаграммным обликом. Особенного внимания заслуживало ее лицо. Контраст серых глаз со смуглой кожей создавал оптическую иллюзию, будто ее глаза немного светятся, а длинные каштановые с рыжинкой волосы делали и без того необычный образ совершенно экзотичным. Но не смотря на свою физическую привлекательность, она ему совершенно не нравилась. И он ничего не мог с этим поделать. Он понятия не имел, чем подобная личность могла заинтересовать Карину, но ему не нравилось в ней практически всё. Ему не нравилась ее дерзость, ему не нравился ее сарказм, ему не нравились ее ядовитые замечания, ему не нравилась ее закрытость. Ему не нравилось то, что практически каждый раз когда она открывала рот, у него появлялось ощущение, что она бросает ему вызов, словно перчатку в лицо. Даже выражение лица её в совершенно спокойном состоянии было таким словно она готовилась кому-то что-то откусить.

Алик, конечно, поддерживал ее, но Максим не обманывался ни на секунду. Не будь она красивой, его друг даже бы не взглянул на нее. Как и он сам, Алик тоже считал закрытость недостатком, а враждебность – чуть ли не смертельным грехом.

Но особенно Максиму не нравилось то, как менялось лицо Вероники, когда он упоминал Карину. Для него было целой пыткой рассказывать о своей любимой девушке в присутствии Вероники. Ему приходилось неоднократно напоминать себе, что в этом и смысл ее нахождения в его доме. Они сейчас находятся в одном пространстве, чтобы найти связь между Вероникой и Кариной, и было совершенно непонятно, какая именно информация в конечном итоге окажется полезной, поэтому было разумным делиться всем подряд. Но как же ему хотелось оградить Карину от ядовитых замечаний и неуемного любопытства Вероники!

Максим был достаточно образованным, чтобы понимать, что люди становятся токсичными не от хорошей жизни, и что у Вероники наверняка есть какая-то не очень счастливая история, а, может, даже, и много историй, почему она стала такой. Но ему это было совершенно неинтересно. Практически каждый человек в этой жизни так или иначе травмируется, но кто-то берет ответственность за свои травмы, понимая, что другие люди не виноваты в их печальном прошлом. А кто-то оставляет свой вонючий след из едких подколов, кучи защит и сопротивлений. И Максим не любил прорываться через чье-то сопротивление. Он считал, что этим должны заниматься психотерапевты, а не обычные люди. Он ценил открытость, оптимизм и любовь к жизни. И, к счастью для него, он спокойно находил таких людей в своей жизни. Взять ту же Карину, или Алика, например. Так что ему совершенно не было надобности пытаться подружиться с такими людьми, как Вероника. И он бы даже близко к ней не подошел если бы не… Если бы абсолютно точно не знал, что она выведет его на Карину. Максим не мог понять, откуда в нем такая уверенность. Она снизошла на него как некое знание, которому нет объяснений, и в то же время он ни на миг не сомневался в нем. Он знал это с самого начала, когда увидел её. И каждый новый взгляд на эту рыжую только подкреплял его уверенность.

То, что Вероника из раза в раз утверждала, что никогда не знала Карину, казалось каким-то нелепым недоразумением, и Максим не мог отделаться от ощущения, что она лжет. Он чувствовал, он знал, он был уверен, что она ДОЛЖНА знать о Карине.

Вероника даже не догадывалась, но Максим ждал ее звонка круглые сутки с того памятного дня когда они поговорили в кафе. Он кинулся на эту встречу как умалишенный, бросив все свои дела, уверенный, что она наконец-то расколется и скажет ему где Карина. И сейчас его откровенно бесил результат. Вместо того, чтобы делать хоть что-то полезное, они беседовали о всякой ерунде. Кому какая разница, кто о чем мечтает, если сейчас Карина могла быть в опасности? Он отчаянно боролся с бессилием, ожидание сводило с ума. Он злился на Веронику за ее бесполезность, но и отпустить ее на все четыре стороны не был готов.

Но не смотря на свое откровенно негативное отношение к этой девушке, временами он ловил себя на совершенно непонятном ему желании позаботиться о ней. Максим был достаточно воспитанным, чтобы в принципе заботиться о девушках и женщинах, как о более слабых созданиях, которым может понадобиться защита, вне зависимости от своего отношения к ним. Обычно он делал это на автомате, не задумываясь. Но в случае с Вероникой он также замечал, что что-то внутри него довольно урчало, когда у него это получалось.

Он перевел взгляд на Алика. То, что Алику понравилась Вероника было ясно, как божий день. Ее яркая внешность очень цепляла взгляд, и его друг-ловелас не мог этого не заметить. Здесь для него не было никакой тайны. Необычным было то, как Вероника реагировала на Алика. Она вела себя так, словно не понимала до конца, как ее необычная красота может влиять на мужчин. Для красивой девушки такое поведение было более, чем странным. Обычно такие как Вероника, очень хорошо пользуются своей женственностью, чтобы иметь власть над такими падкими на красоту экземплярами, как его злополучный друг. Он за свою жизнь повстречал довольно мало красивых девушек, которых бы не опьяняло мужское внимание. Карина была одной из таких. И он ее очень ценил за подобную автономность. То, что Вероника тоже оказалась такой же, стало для него большим сюрпризом.

Потерявшись в своих мыслях, он совсем забыл про гитару. Вероника открыла глаза и вопросительно посмотрела на него, молчаливо спрашивая, почему он не играет. И он торопливо потянулся к податливым струнам.

Заиграла новая мелодия и прозвучала новая песня. Ее мотив был уже более оживленным, но голос Максима по прежнему был глубоким и очень волнующим. Веронике казалось, что она никогда не устанет его слушать.

–Еще, – попросила она, когда песня закончилась.

Но в этот раз Максим не продолжил пение, а отложил гитару.

– Вероника, расскажи о своем прошлом, пожалуйста.

Девушка открыла глаза, возвращаясь в реальный мир . Она взяла паузу, прежде чем спросить.

– Что ты хочешь знать? – спросила она.

– Ну, что-нибудь о твоей семье… – задумавшись, ответил Максим.

– И почему ты считаешь, что это может быть важным? – ощетинилась она.

Максим использовал всю свою волю, чтобы не закатить глаза.

– Я не знаю, что может быть важным, но не стоит исключать то, что Карина интересовалась тобой из-за каких-то твоих родственных уз.

– Можешь свободно исключать эту теорию, – твердо заявила девушка.

– Почему? – удивился Максим.

– Потому что у меня нет никаких родственников. Ни братьев, ни сестре, ни родителей. Я сирота.

Максим покрылся мурашками от этого заявления. Он задумался, стоит ли развить эту тему, но в конце концов решил не копошиться в чужих застарелых ранах. Если Вероника говорила, что родственников нет, следовательно, Карину они и не интересовали. Алик, очевидно, был несколько иного мнения, так как он задал следующий вопрос:

– А кем они были до того… Ну сама понимаешь?

– Я не знаю. Я из приюта – пояснила она свою мысль.

Парни замолчали, не понимая, что им делать с внезапным откровением девушки. Затем Максим осторожно спросил:

– Ты как-то упоминала, что ты не отсюда…

– Верно.

Вероника нахмурилась. Тема начинала становиться опасной.

– Можешь сказать, откуда?

– Скажи, Карина всю жизнь жила в этом городе? – вместо ответа спросила девушка.

– Какое это имеет отношение…?

– Прямое. Скажи, она всегда жила в этом городе?

– Вроде как да, но не уверен – ответил растерянный Максим.

– Тогда имеет значение только то, что происходило здесь. Верно?

Максим стиснул зубы. Он понимал, то опять натолкнулся на очередное сопротивление, и это бесило. Вероника вроде бы как согласилась помочь, но начинала упираться рогом чуть что. Должно быть, она почувствовала его настроение, потому что сказала:

– Вам нет нужды забивать голову ненужной информацией. Я понимаю, что может оказаться важным все, что угодно, но если она всю жизнь жила здесь, тогда и значение имеет только то, что произошло здесь. Если я вдруг пойму, что что-то из того, что со мной было раньше, может пригодиться, я обязательно поделюсь. Обещаю.

Ее искренний тон смягчил гнев Максима.

– Хорошо. Тогда не буду настаивать. Но я надеюсь, ты понимаешь, что твое нежелание говорить об этом выглядит довольно подозрительно, – сказал он холодно.

– Не всегда хочется копаться в неприятных воспоминаниях, особенно если в этом нет никакого смысла. Не возражаю, если тебе это кажется подозрительным – пожала плечами девушка.

Максим вдруг неожиданно понял, что устал от этого общения и очень хочет побыть один. Он вышел из комнаты, оставив девушку наедине с Аликом. Вероника проводила его растерянным взглядом:

– Что это с ним? – спросила она у Алика.

– У него сложный характер, не обращай внимания, – сказал Алик, от чего-то внезапно загоревшись.

– Да, хорошо, – легко согласилась Вероника.

Девушка умело отсекла ненужную грусть от ухода Максима, и сосредоточилась на Алике.

– А в каких отношениях ты был с Кариной? Вы дружили?

Алик рассмеялся, нисколько не смущаясь ее неуместного любопытства:

– Какие могут быть отношения если это девушка моего друга? Но да, мы ладили. Карина со всеми ладила. Такой она человек.

Вероника заметила легкий румянец на щеках у Алика, и ей пришло на ум, что его веселость и юмор в некоторых случаях могут быть всего лишь маской. Как у нее самой такой маской было равнодушие. Наверняка, такая «веселая» маска даже была надежнее, чем у нее.

Не смотря на то, что Алик вел себя вполне легко и свободно, она смутилась вместо него. Девушка имела представление о том, насколько ее вопросы были нетактичными, и ее просто сводило с ума то, что ей было не все равно.

– Ты можешь спрашивать, что угодно. Не бойся – подбодрил ее Алик.

Вероника пристально посмотрела на него. Алик широко ей улыбнулся.

– А ты со своей стороны наблюдал в Карине что-нибудь необычное в последнее время?

– Этот вопрос и правда лучше задавать Максиму, так как он ее парень, и знает и замечает куда больше. Я не имел возможности особо наблюдать за ней.

– Но ты знаешь, что у них случилось перед тем как она исчезла, верно? – настаивала Вероника.

На этом моменте Алик заметно замялся. Волна стыда накатила на девушку. Конечно, она уже знала, что Алик имел представление о том, что произошло, но не хотел выдавать тайны Максима. И она ставила его в неловкое положение своим вопросом.

– Ты же знаешь, в чем суть их ссоры?

Алик внимательно посмотрел на нее, а затем сказал:

– Знаю. Это я.

– Они поссорились из-за тебя? – удивилась девушка.

Позади Алика раздался ледяной голос:

– Нет. Я сам виноват. Но это не имеет отношения к делу.

Не давая друзьям возможно соскользнуть с этой темы, Вероника тут же спросила:

– Алик сделал что-то плохое Карине, а ты его защитил?

Она специально задала провокационный вопрос, чтобы вне зависимости от ответа парней, получить хоть какую-то информацию. Если они будут пытаться сменить тему, то, видимо, она попала в точку. Или же им придется рассказать как все было на самом деле. Наконец Алик вздохнул, и, видимо, сдавшись, тяжело ответил:

– Это все-таки моя вина. Дело в том, что Карина, как мы уже говорили до этого, начала очень много рисовать…

Максим предупреждающе предостерег его:

– Алик…

– Да ладно тебе. Дело-то житейское. Что это скрывать, словно преступление какое-то. Вероника имеет права знать.

– К ней это не относится, – холодно отозвался Максим.

– Откуда тебе знать, что к ней относится, а что нет? Ребята, у меня к вам просьба, давайте уже доверять друг другу, что ли, раз уж все равно мы оказались здесь вместе, и нас сейчас объединяют общие вопросы. Ваше противостояние не сделает никому блага.

– Ну хорошо, – наконец-то согласился Максим, и Алик продолжил:

– Карина рисовала как умалишенная, не отвлекаясь на еду и сон. Бедный Максим спал на диване, боясь ее потревожить. Если кто-то приближался к ее комнате – она тут же просила уйти. Максим тяжело переживал этот период, поэтому я стал частенько навещать их, чтобы просто подбодрить друга. В один из таких дней я… кхм… как бы сказать помягче… стал немного поднатачивать Максима посмотреть, что такое особенного в этих работах, которые Карина так остервенело рисовала.

Вероника заметила, что на этих словах Максим скривился, словно эти воспоминания доставляли ему огромную боль. Алик, тем временем, продолжал:

– Он не сразу согласился. Все говорил о том, что это нечестно, и что она сама покажет если захочет. Но какими-то силами мне удалось его убедить. Мы дождались пока она отойдет на минутку, и зашли к ней в комнату:

– И что там было? – с замиранием сердца спросила девушка, чувствуя что вот-вот раскроется какая-то тайна.

Алик уже хотел ответить, но Максим его опередил:

– Молодая девушка и парень.

– В них было что-то приметное?

Максим задумчиво посмотрел в окно:

– Не особо. Разве что красота. Что девушка, что паренек были очень красивыми. Девушка смотрела на парня, но он смотрел в другую сторону.

– Вроде звучит как обычная картина. А они там одеты были? – продолжала закидывать вопросами девушка.

– А наша Вероника-то – не промах. Задает правильные вопросы… – усмехнулся Алик.

Вероника зарделась на слове "наша". Когда это они успели так сблизиться? Или она слишком себе накручивает и Алик не имеет в виду ничего особенного? Или имеет? А, может, это его обычный флирт?

Осознав, что в ней набирает свои обороты тревога, она усилием воли заставила свои разбушевавшиеся чувства успокоиться.

Максим поспешил внести ясность:

– Одеты, одеты. Но картина и правда была не особо примечательной. Я бы и забыл про этот случай, если бы в этот момент не пришла Карина… – хмуро сказал Максим.

Лукавая улыбка тут же исчезла с лица Алика при воспоминании о том событии. Максим казался и того мрачнее тучи.

– Увидев, что мы с Аликом смотрим на ее картину, она очень напугалась, и тут же закрыла картину собой. Начала кричать и требовать, чтобы мы тут же вышли. Затем она расплакалась.

– Ого, ничего себе! – воскликнула пораженная Вероника

Максим замолчал, но Алик продолжил за него:

– Я никогда до этого не видел, чтобы Карина плакала. Она умела только улыбаться как солнышко, а тут…

– А что случилось потом? – нетерпеливо спросила Вероника.

– Ничего. Мы помирились. Она попросила прощения за свою реакцию. Я, разумеется, ее простил. Мы проболтали с ней весь вечер, а утром она исчезла, – грустно сказал Максим.

– У тебя получилось найти ее последнюю работу после исчезновения?

Вероника буквально сгорала от любопытства.

– Нет. Она ее сожгла – хмуро ответил Максим.

– Что? Зачем жечь если можно просто порвать и выкинуть?

Девушка не верила своим ушам.

– Не знаю, – пожал плечами Максим, явно усталый от ее непрекращающихся вопросов.

– Все-таки странно все это. Столько сил положить на то, чтобы нарисовать эту пару, а затем сжечь. Ради чего тогда старалась? Маргар…ита хранила даже свои черновики.

Вероника сама не замечала, как говорила все это. Максим напряженно молчал, погруженный в свои мысли, а вот Алик явно воодушевился от этой беседы:

– Я того же мнения. Как по мне, та работа была просто шедевром. Что девушка, что парень были нарисованы восхитительно. Если эта картина была не нужна Карине, то всегда было можно ее продать. Ей богу, я бы сам купил такую…

– Да, правда звучит нелогично. Может, у нее было какое-то психическое расстройс… – согласилась девушка, радостная от того, что ее поддерживают.

– ЗАМОЛКНИ!

Голос всегда спокойного Максима внезапно стал подобно грому, и в нем звучала неприкрытая угроза. Вероника, вмиг оценив свое новое положение, тут же поспешила успокоить разбушевавшегося мужчину:

– Прости, не хотела тебя обидеть. Ты не обращай внимание на мою болтовню. Мне просто важно рассмотреть все варианты.

Максим презрительно посмотрел на нее, его голубые глаза очень опасно заблестели:

– Еще одно плохое слово в сторону моей девушки, и ты вылетишь отсюда мигом. Молись, чтобы не в окно. Поняла меня?

Тревожность, смущение и другие привычные чувства вмиг покинули ее. Максим повысил на нее голос, а подобное поведение будило в ней только одно чувство – гнев.

Она спокойно посмотрела на него, и изогнув губы в ухмылке, выплюнула слова словно яд:

– Вот как? А мне и нет необходимости говорить ничего плохого про нее. Ее поступки это сделали за меня.

– ЗАТКНИСЬ СЕЙЧАС ЖЕ!

Максим почувствовал, как ему крышу срывает от ярости. Он в бешенстве наблюдал, как Вероника медленно встает и подходит к нему, чтобы наклониться к самому уху:

– Максим, я знаю, что это не всегда просто, и мне не нравится быть той, кто срывает с людей маски, но сейчас это касается и меня тоже. Посмотри правде в глаза. Ты не знаешь эту девушку. Ты даже не знал, что она говорила на иностранных языках все это время. Ты так же не понимаешь ее поступков, как и мы все тут их не понимаем.

Максим в упор посмотрел на нее, и у девушки сложилось впечатление, что сейчас он на нее накинется.

– Какая же ты токсичная, Вероника. Меня тошнит от тебя.

Она вздрогнула от неожиданности, но тут же нашлась, что сказать:

– Ты оскорбить меня хотел? Тебе бы попрактиковаться, а то слабовато получилось.

– Ну что ты. Всего лишь указать на твое место, а то ты забываешься.

– Вот как? Может, тебе напомнить, что мы здесь, чтобы найти связь между Кариной и мной. И то, что я сейчас спрашиваю о причинах вашей ссоры, вполне отвечает моей роли .

Несколько секунд Максим буравил ее взглядом, а затем отвернулся, и чуть понизив голос, спокойно сказал:

– Было ошибкой приводить тебя сюда .Ты бесполезна и нам больше не нужна, – наконец сказал он.

В этот момент между ними протиснулся Алик.

– Ребят, ребят! Хватит горячиться. Вы оба сейчас неправы. Максим, Вероника находится в непростой ситуации. Она напугана внезапным вмешательством другого человека, чьи намерения ей непонятны. На нее много свалилось. Ну, подумаешь, сказала что-то не очень лестное в сторону Карины. Не убила же…

Вероника почувствовала как у нее перехватывает дыхание и темнеет перед глазами. Алик продолжал что-то говорить, на этот раз обращаясь уже к ней, но она совершенно его не слышала. Его последнее слово «убила», словно занавес, отгородило от нее все звуки и образы. Сердце стучало в висках, и температура поднималась с каждой секундой.

«Давай, ты сможешь. Сначала вдох на счет четыре, затем выдох на счет восемь» повторяла она себе, буквально заставляя делать дыхательные движения, чтобы вернуть себя в чистое сознание. Как только в ее легкие ворвался воздух, она почувствовала, что к горлу подкатили слезы, и она находилась в опасности разреветься.

«Нет, нет, нет. Только не сейчас. Снова дыхание… Давай… 1…2...3…4... Теперь выдох 1…2...3…4...5…6...7…8... Еще раз» повторяла себе девушка. Вскоре звуки начали возвращаться к ней, как и зрение. Она обнаружила, что сидит на полу и мужчины встревоженно смотрят на нее.