Дай мне согреться

Максим повернулся к ней лицом, и пронзительно посмотрел прямо в глаза. Уже знакомое щекочущее чувство, которое она чувствовала с их самой первой встречи, мурашками прошло по ее спине. Только теперь оно ожидаемо стало сильнее. Вероника знала, как ощущается симпатия, она знала как ощущается сексуальное желание, она знала все про страх и про зависть а также про кучу других простых и сложных чувств. И все же, она понятия не имела, что происходит с ней при их встречах. Почему этот незнакомый мужчина временами казался ей… знакомым? А его голос, взгляд и манеры вызывали то дикое раздражение, то желание поддеть, то ощущение, что он ей друг, то досаду на его занудство, то, как сейчас, восхищение его смелостью. И все это в один и тот же момент.

Девушка мысленно вернулась к его вопросу.

– Ответил, – нехотя сказала она, и отвернулась от его пытливого взгляда. Поэтому она не заметила, как он слабо улыбнулся.

Глава 10

Они сидели в тишине уже полчаса. Максим что-то делал на своем компьютере, Алик переписывался с кем-то в телефоне, а Вероника просто сидела без дела, смотря в окно. Вроде бы они уже обговорили все, что хотели, и, все же, почему-то никто не торопился выгонять её. Да и она сама почему-то не торопилась никуда уходить.

"Может, Максим, как воспитанный хозяин, просто ждет пока у меня проснется совесть"меланхолично подумала она.

Она бросила на него любопытный взгляд, но никакого особого напряжения в его сосредоточенном лице не увидела. Он выглядел так, словно совсем забыл о ее присутствии. А, может, так оно и было.

Голос Алика прозвучал словно гром в их "сонном царстве":

– Как насчет выпить? Кажется, у тебя было вино в холодильнике – сказал Алик.

– Кажется, мы нашли победителя конкурса на самую тупую идею года, – мрачно отчеканил Максим, явно не оценив такое предложение, и не отрываясь от своей работы.

– Тогда давайте поиграем карты, – снова предложил Алик.

Максим повернулся к Веронике:

– Крайне не советую. Он всегда выигрывает, потому что никогда не играет честно. Ты проиграешь ему все на свете.

"Все-таки не забыл о моем присутствии"сделала вывод девушка, и эта мысль оказалась довольно приятной.

– Пожалуй, откажусь, – ответила Алику Вероника.

– Что вы какие скучные, – драматично воскликнул Алик.

– Поплачь, – коротко бросил ему Максим в ответ.

– Я поплакал. А теперь предлагаю вам поиграть в “бутылочку”, – поделился очередной идеей Алик, – на поцелуйчики.

Девушка почувствовала, как ее щеки неудержимо краснеют. Было очевидно, что Алик прощупывает ее границы, чтобы понять, как далеко она позволит им зайти. Ну что ж, он сам напросился. Она приготовилась сказать остроумный ответ, но Максим ее опередил.

– Как можно быть таким эгоистичным? А ты подумал обо мне? Мне ведь придется убирать мой непереваренный обед, если мне придется целоваться с тобой.

– Между прочим, еще никто не жаловался на мои навыки поцелуя, чего не скажешь о твоих навыках кулинарии. Поэтому логичнее предложить, что твой непереваренный обед увидит этот свет совсем не из-за моей идеи – проворчал Алик, но все равно благополучно замолчал.

Вероника умела постоять за себя, и была готова в очередной раз это продемонстрировать, но внезапный ответ Максима привел ее в замешательство. Он так легко и ненавязчиво защитил ее от ненужного внимания, что она осталась так и сидеть с открытым ртом и застывшими уже никому не нужными остроумными словами на языке. Сначала она испытала недовольство, что Максим сделал то, с чем она и без него бы отлично справилась. Но затем… ощущения поменялись. Отчего-то ей стало жарко и словно тяжелее дышать. Ей даже показалось, что запахи стали как-то острее. Тело наливалось чем-то тяжелым и… пожалуй, довольно приятным. Взяв несколько секунд она поняла, что это было за странное чувство. Это безопасность. Когда-то оно было связано для вероники с Маргарет, но с момента смерти подруги, она словно начала забывать какого это – быть за чьей-то спиной. Она украдкой посмотрела на Максима, который выглядел так, словно ничего особенного не произошло.

Алик, как ни в чем не бывало, продолжил:

– Тогда давайте “правду или действие”.

«Интересно, сколько вообще у него идей? Он же просто как фонтан!» подумала девушка.

– Давайте, – неожиданно для себя согласилась она.

Максим с любопытством посмотрел на нее, нажал на кнопку "Сохранить"и пересел на диван. Алик тут же оказался рядом с ним.

– Куколка, чего ты там расселась. Давай к нам, – позвал он ее.

Девушка аккуратно слезла с подоконника, и тоже села на диван. Ее удивило то, что никто не сделал ей замечание, что она вообще на нем сидела.

– Начнем с Максима, – авторитетно сказал Алик.

– А что с меня? Я не понял, – тут же возмутился Максим.

Ты у нас самый интересный, – плотоядно улыбнулся Алик.

– Не-не-не, так не пойдет. Пусть у нас будет какой-нибудь рандомайзер. У кого-нибудь есть бутылочка?, – спросил Максим

– Неа, – ответил Алик.

– И как ты собирался в нее играть, гений? – издевательски спросил Максим.

Алик не ответил, а просто неопределенно пожал плечами.

– Ну что? Камень, ножницы, бумага? – спросил Максим.

Все согласились, в результате первым выбыл Максим, потом Вероника, и последним, соответственно, Алик.

– Теперь не отвертишься, – заговорщески подмигнул ему харизматичный Алик, – “Итаааааак, Максим, правда или действие?”

– Правда, – сказал Максим.

Вероника с Аликом сыграли в “камень, ножницы, бумага”, чтобы выяснить, кто будет задавать вопрос. Девушка выиграла.

– Если бы у тебя был миллион долларов, как бы ты их потратил?, – спросила она.

Максим задумался, закрыв глаза.

– У меня есть мечта. Когда я был маленьким, моей любимой книгой была “Вокруг света за 80 дней”, и я тогда дал себе обещание, что действительно объеду вокруг света когда вырасту, вместе с самым близким другом. Как Филиас Фогг. Я вырос, мечта осталась.

– Как я хочу, чтобы у тебя оказался миллион долларов, – растроганно сказал Алик, – спасибо, друг.

– Я бы съездил с девушкой, – невозмутимо сказал Максим.

– Ну ладно, не больно-то и хотелось. – тут же согласился неунывающий Алик, – Так, Вероника. Ты у нас следующая на очереди. Правда или действие?

– Правда, – сказала она.

Мальчики сыграли на право задавать ей вопрос. Максим выиграл.

– Какая у тебя самая большая мечта? – спросил он.

Вероника задумалась. Как ни странно, вопрос выбил ее из коллеи. Она никогда не позволяла себе мечтать. Она знала только понятия «цели» и шагов к ней. А мечты – это все было ближе к вечно счастливой Маргарет. Конечно, у Вероники было много желаний, связанных с Андреем, с заработком, с самореализацией, но почему-то ни одно из них не доставало до звания «самой большой мечты». Она уже хотела отказаться отвечать на этот вопрос, но поймала открытый взгляд Максима, и решила все-таки ответить.

– Я хочу, чтобы моя жизнь была настоящей, – сказала она неожиданно для самой себя.

– Что ты имеешь в виду? – опешил Максим.

– А сейчас она игрушечная? – лукаво поблескивая глазами, спросил ее Алик – ты как Пиноккио хочешь стать настоящим мальчиком?

– Что-то вроде того, – рассмеялась девушка, – Я хочу научиться слышать свое сердце и прожить свою жизнь, опираясь на него – медленно подбирая слова, сказала она.

– И чего же хочет твое свободное сердце? – любопытно спросил Алик.

Вероника задумалась.

"Искупления. Я хочу искупления"наконец-то услышала она внутри себя тихий внутренний голос.

– Я хочу быть нужной этому миру. Сделать что-то, чтобы кто-то стал счастливее, – осторожно сказала она.

– А для себя? – не отрывая взгляд от нее, спросил Максим.

– Это и было для меня, – нахмурилась Вероника.

Максим долго и серьезно смотрел на нее. Алик тоже ничего не говорил.

– Какая прозаичная мечта, – наконец прокомментировал Алик, – я вот мечтаю о чем-то более приземленном. Мне вполне достаточно миллиона долларов… Наличными.

Вероника скромно улыбнулась.

– Мне кажется довольно необычным, что ты мечтаешь о деньгах. У меня не сложилось впечатление, что вы с Максимом живете в особой бедности.

Алик коротко хохотнул:

– Знаешь этот парадокс? Чем больше денег – тем выше запросы.

– Да, слышала, – улыбнулась Вероника, радостная, что внимание сместилось на Алика. Она чувствовала себя словно голой, рассказывая парням о своих самых глубоких стремлениях.

Алик, тем временем, продолжил:

– Ну что? Кажется, очередь дошла до меня. Я выбираю правду. Только, чур, не спрашивать когда я потерял девственность.

– Пффф, кому нужна твоя девственность, – с досадой сказал Максим, – да и вообще, мужская девственность – понятие больше философское, там много нюансов.

На этом моменте он сильно покраснел и затих. Вероника с Максимом сыграли в «камень-ножницы-бумага» за возможность задать вопрос Алику, и Вероника победила.

– Чего ты больше всего боишься?

– Чужих мужей, – быстро ответил он, и Максим закатил глаза при его ответе.

– Наш герой-любовник боится ответственности, – пояснил он для Вероники.

– “Ответственность” бывает довольно агрессивной, – сказал в свое оправдание Алик.

– “Ответственность” всегда агрессивная если ты совершаешь глупые и нечестные поступки по отношению к другим людям, – сказал Максим с интонацией, будто он ведет урок математики для самых отстающих.

– Они далеко не всегда говорят, что замужем, так что нечестные поступки бывают не только с моей стороны, – парировал Алик.

– Это, разумеется, очищает твою кристальную совесть, – издевательски сказал Максим.

– Разумеется, – легко согласился Алик, проигнорировав явный сарказм друга.

– Так, так, так, мальчики, – примирительным тоном сказала Вероника, – давайте вернемся к нашей игре. Сейчас у нас на очереди Максим.

– Готовься к каверзному вопросу, – хищно подмигнул ему Алик.

Вероника и Алик сыграли на возможность задавать Максиму вопрос, и Вероника снова выиграла.

– Не в этот раз, – парировал другу Максим.

– Что в своей жизни ты делал самого сумасшедшего? – спросила девушка свой вопрос.

Максим искренне улыбнулся, и эта улыбка на мгновение словно осветила его невзрачное лицо, сдела его почти красивым.

– Моя игра в маньяка с тобой не выглядит достаточно сумасшедшей?

– Кто тебя знает, мало ли какие скелеты у тебя в шкафу, – также улыбаясь, ответила ему Вероника.

– Когда я был маленький, один мой друг сказал мне, что если съесть графитную часть от карандаша, то можно не пойти в школу… – начал он.

– Опустим имена, зачем нам такие мелочи?.. – смущенно сказал Алик.

– Разумеется, – улыбаясь, согласился Максим, – так вот, последовав совету этого… друга, я съел сразу две графитные части карандаша. Мне очень не хотелось в школу, так как учитель физкультуры просто зверствовал надо мной. Мне кажется, он точил зуб лично на меня почему-то. В результате у меня 5 дней подряд сохранялась температура под 40, и ее было невозможно сбить. Мне делали промывку организма.

Алик сидел пунцовый как помидор, Это зрелище было очень забавным.

– Видимо, прям очень не хотелось в школу, – ошарашенно сказала Вероника.

– Прям до смерти… В буквальном смысле слова, – подтвердил Максим.

– Так, кто у нас следующий? – все такой же пунцовый Алик попытался сменить тему.

– Я, – отозвалась Вероника, – снова правда.

– Может, все-таки действие? – с надеждой спросил Алик, и девушка тут же поняла, что не выберет «действие» до конца этой игры. А также в следующих, если они еще будут.

– Нет, все-таки правда, – настояла она.

Они снова сыграли, и выиграл Максим.

– Что ты любишь делать в свободное время? – спросил он.

Вероника от души рассмеялась:

– Свободное время? Что это такое?

Отсмеявшись, она добавила:

– Правда, у меня давно его не было. Я либо работаю, либо сплю, либо делаю дела по дому для себя или Андрея. А если бы вдруг так случилось, что оно действительно появилось, я бы пошла в художественную школу. Я просто мечтаю научиться рисовать. Больше всего меня интересует рисование портретов простым карандашом. Я нахожу лица людей довольно интересными.

В воздухе снова зависла неловкая тишина, которую нарушил тихий голос Максима.

– Предлагаю закончить, – неожиданно для всех сказал он.

Вероника растерянно посмотрела на него, гадая, чем вызвана внезапная смена его настроения. Ей самой очень нравились такие игры, и она-то была уверена, что тут всем весело. Холодный тон Максима ввел ее в ступор.

– А мне только начало нравиться, – откликнулся Алик, пытаясь поддержать девушку.

– Я устал, – потирая лоб, сказал Максим.

"Опять Карину свою вспомнил с ее дурацкими рисунками"подумала Вероника, и просто чтобы как-то отвлечься, она встала с дивана и снова пересела на подоконник. Она всегда пользовалась подобным приемом, когда чувствовала замешательство. Это было даже удивительно, что насколько такой глупый и простой способ был эффективным. Стоило телу поменять местоположение, как психике было проще справиться с «застрявшими» эмоциями.

Она задумчиво посмотрела на улицу. Где-то там стоял ее дом, где ее, возможно, ждал Андрей. А, может, и не ждал. Девушка с удивлением обнаружила, что ее сложные отношения с Андреем сейчас волновали ее намного меньше. Ее сердце билось ровно, и спокойно. Она словно попала в какое-то пространство, где нет проблем. Возможно, тут были цели или задачи, но точно не проблемы. Ей было безмерно хорошо, и очень хотелось задержаться подольше.

Максим и Алик не трогали ее, пройдя на кухню и что-то тихо там обсуждая. Их размеренный шепот сливался с фоном, успокаивая и убаюкивая девушку. Нехотя она перевела взгляд на часы, и с облегчением увидела, что до ночи еще есть время. Сейчас ей казалось даже странным, что тот странный инцидент с собеседованием был всего лишь этим утром. Он казался больше похожим на страшный сон, от которого она наконец-то проснулась, но временами ощущала его смутные отголоски. Не хотелось думать ни о чем.

Внезапно за ее спиной раздался какой-то звук. Заинтригованная, она обернулась, и увидела Максима, спокойно перебирающего струны гитары. Кто-то варварски вырезал на ней слова Максим+Карина=любовь. Ей бы в жизни не пришла в голову мысль так портить свои вещи, но она уже поняла, что Максим смотрел на свои вещи немного иначе. Поймав ее взгляд, мужчина тут же отвернулся.

Музыка лилась спокойным потоком, рождаясь под пальцами талантливого музыканта. Вероника с наслаждением закрыла глаза, оперевшись спиной о стену, позволяя музыке проникать в ее сознание, и в ее сердце. Мелодия была незнакомой, но это казалось неважным. Алик к этому времени тоже пришел в зал, и расположился в огромном старом кресле у компьютера, слушая игру Максима. Его лицо было лишенным своего обычного задора.

Ноты сменялись одна за другой, превращаясь в образы. Почему-то ей показалось, что эта песня была о несчастной любви. Но не обычной любви, полной боли и страданий, а очень светлой любви, в которой даже расставание было светлым и красивым, хоть и печальным. Тихая спокойная мелодия ласкала слух Вероники, унося все больше и больше в придуманный автором песни мир. Время словно замерло. А затем раздался голос Максима, напевавший этот мотив. Веронику приятно удивило то, насколько чисто и проникновенно звучал его голос.

Лишь для одной ослепительной вспышки,

Лишь ради нескольких звёздных мгновений

Мы будем плыть друг другу на встречу

Сквозь бесконечность и океаны забвения…

«И правда о любви» подумала Вероника, надеясь, что песня никогда не закончится. К ее сожалению, песня закончилась раньше, чем она бы того хотела.

– Спой еще, – попросила она хриплым голосом.

Ее глаза были закрыты, поэтому она не увидела как Максим, пользуясь случаем, внимательно ее рассматривал, и пытался разобраться в том, что за новый человек вот так сумбурно вошел в его жизнь.

Девушка была тоненькой, прыткой и довольно красивой. Хотя красота эта была на любителя. Вероника была красива именно своей необычностью, а не гармоничностью черт или инстаграммным обликом. Особенного внимания заслуживало ее лицо. Контраст серых глаз со смуглой кожей создавал оптическую иллюзию, будто ее глаза немного светятся, а длинные каштановые с рыжинкой волосы делали и без того необычный образ совершенно экзотичным. Но не смотря на свою физическую привлекательность, она ему совершенно не нравилась. И он ничего не мог с этим поделать. Он понятия не имел, чем подобная личность могла заинтересовать Карину, но ему не нравилось в ней практически всё. Ему не нравилась ее дерзость, ему не нравился ее сарказм, ему не нравились ее ядовитые замечания, ему не нравилась ее закрытость. Ему не нравилось то, что практически каждый раз когда она открывала рот, у него появлялось ощущение, что она бросает ему вызов, словно перчатку в лицо. Даже выражение лица её в совершенно спокойном состоянии было таким словно она готовилась кому-то что-то откусить.

Алик, конечно, поддерживал ее, но Максим не обманывался ни на секунду. Не будь она красивой, его друг даже бы не взглянул на нее. Как и он сам, Алик тоже считал закрытость недостатком, а враждебность – чуть ли не смертельным грехом.

Но особенно Максиму не нравилось то, как менялось лицо Вероники, когда он упоминал Карину. Для него было целой пыткой рассказывать о своей любимой девушке в присутствии Вероники. Ему приходилось неоднократно напоминать себе, что в этом и смысл ее нахождения в его доме. Они сейчас находятся в одном пространстве, чтобы найти связь между Вероникой и Кариной, и было совершенно непонятно, какая именно информация в конечном итоге окажется полезной, поэтому было разумным делиться всем подряд. Но как же ему хотелось оградить Карину от ядовитых замечаний и неуемного любопытства Вероники!

Максим был достаточно образованным, чтобы понимать, что люди становятся токсичными не от хорошей жизни, и что у Вероники наверняка есть какая-то не очень счастливая история, а, может, даже, и много историй, почему она стала такой. Но ему это было совершенно неинтересно. Практически каждый человек в этой жизни так или иначе травмируется, но кто-то берет ответственность за свои травмы, понимая, что другие люди не виноваты в их печальном прошлом. А кто-то оставляет свой вонючий след из едких подколов, кучи защит и сопротивлений. И Максим не любил прорываться через чье-то сопротивление. Он считал, что этим должны заниматься психотерапевты, а не обычные люди. Он ценил открытость, оптимизм и любовь к жизни. И, к счастью для него, он спокойно находил таких людей в своей жизни. Взять ту же Карину, или Алика, например. Так что ему совершенно не было надобности пытаться подружиться с такими людьми, как Вероника. И он бы даже близко к ней не подошел если бы не… Если бы абсолютно точно не знал, что она выведет его на Карину. Максим не мог понять, откуда в нем такая уверенность. Она снизошла на него как некое знание, которому нет объяснений, и в то же время он ни на миг не сомневался в нем. Он знал это с самого начала, когда увидел её. И каждый новый взгляд на эту рыжую только подкреплял его уверенность.

То, что Вероника из раза в раз утверждала, что никогда не знала Карину, казалось каким-то нелепым недоразумением, и Максим не мог отделаться от ощущения, что она лжет. Он чувствовал, он знал, он был уверен, что она ДОЛЖНА знать о Карине.

Вероника даже не догадывалась, но Максим ждал ее звонка круглые сутки с того памятного дня когда они поговорили в кафе. Он кинулся на эту встречу как умалишенный, бросив все свои дела, уверенный, что она наконец-то расколется и скажет ему где Карина. И сейчас его откровенно бесил результат. Вместо того, чтобы делать хоть что-то полезное, они беседовали о всякой ерунде. Кому какая разница, кто о чем мечтает, если сейчас Карина могла быть в опасности? Он отчаянно боролся с бессилием и ожидание сводило с ума. Он злился на Веронику за ее бесполезность, но и отпустить ее на все четыре стороны не был готов.

Но не смотря на свое откровенно негативное отношение к этой девушке, временами он ловил себя на совершенно непонятном ему желании позаботиться о ней. Максим был достаточно воспитанным, чтобы в принципе заботиться о девушках и женщинах, как о более слабых созданиях, которым может понадобиться защита, вне зависимости от своего отношения к ним. Обычно он делал это на автомате, не задумываясь. Но в случае с Вероникой он также замечал, что что-то внутри него довольно урчало, когда у него это получалось.

Он перевел взгляд на Алика. То, что Алику понравилась Вероника было ясно, как божий день. Ее яркая внешность очень цепляла взгляд, и его друг-ловелас не мог этого не заметить. Здесь для него не было никакой тайны. Необычным было то, как Вероника реагировала на Алика. Она вела себя так, словно не понимала до конца, как ее необычная красота может влиять на мужчин. Для красивой девушки такое поведение было более, чем странным. Обычно такие как Вероника, очень хорошо пользуются своей женственностью, чтобы иметь власть над такими падкими на красоту экземплярами, как его злополучный друг. Он за свою жизнь повстречал довольно мало красивых девушек, которых бы не опьяняло мужское внимание. Карина была одной из таких. И он ее очень ценил за подобную автономность. То, что Вероника тоже оказалась такой же, стало для него большим сюрпризом.

Потерявшись в своих мыслях, он совсем забыл про гитару. Вероника открыла глаза и вопросительно посмотрела на него, молчаливо спрашивая, почему он не играет. И он торопливо потянулся к податливым струнам.

Заиграла новая мелодия и прозвучала новая песня. Ее мотив был уже более оживленным, но голос Максима по прежнему был глубоким и очень волнующим. Веронике казалось, что она никогда не устанет его слушать.

–Еще, – попросила она, когда песня закончилась.

Но в этот раз Максим не продолжил пение, а отложил гитару.

– Вероника, расскажи о своем прошлом, пожалуйста.

Девушка открыла глаза, возвращаясь в реальный мир . Она взяла паузу, прежде чем спросить.

– Что ты хочешь знать? – спросила она.

– Ну, что-нибудь о твоей семье… – задумавшись, ответил Максим.

– И почему ты считаешь, что это может быть важным? – ощетинилась она.

Максим использовал всю свою волю, чтобы не закатить глаза.

– Я не знаю, что может быть важным, но не стоит исключать то, что Карина интересовалась тобой из-за каких-то твоих родственных уз.

– Можешь свободно исключать эту теорию, – твердо заявила девушка.

– Почему? – удивился Максим.

– Потому что у меня нет никаких родственников. Ни братьев, ни сестер, ни родителей. Я сирота.

Максим покрылся мурашками от этого заявления. Он задумался, стоит ли развить эту тему, но в конце концов решил не копошиться в чужих застарелых ранах. Если Вероника говорила, что родственников нет, следовательно, Карину они и не интересовали. Алик, очевидно, был несколько иного мнения, так как он задал следующий вопрос:

– А кем они были до того… Ну сама понимаешь?

– Я не знаю. Я из приюта – пояснила она свою мысль.

Парни замолчали, не понимая, что им делать с внезапным откровением девушки. Затем Максим осторожно спросил:

– Ты как-то упоминала, что ты не отсюда…

– Верно.

Вероника нахмурилась. Тема начинала становиться опасной.

– Можешь сказать, откуда?

– Скажи, Карина всю жизнь жила в этом городе? – вместо ответа спросила девушка.

– Какое это имеет отношение…?

– Прямое. Скажи, она всегда жила в этом городе?

– Вроде как да, но не уверен – ответил растерянный Максим.

– Тогда имеет значение только то, что происходило здесь. Верно?

Максим стиснул зубы. Он понимал, то опять натолкнулся на очередное сопротивление, и это бесило. Вероника вроде бы как согласилась помочь, но начинала упираться рогом чуть что. Должно быть, она почувствовала его настроение, потому что сказала:

– Вам нет нужды забивать голову ненужной информацией. Я понимаю, что может оказаться важным все, что угодно, но если она всю жизнь жила здесь, тогда и значение имеет только то, что произошло здесь. Если я вдруг пойму, что что-то из того, что со мной было раньше, может пригодиться, я обязательно поделюсь. Обещаю.

Ее искренний тон смягчил гнев Максима.

– Хорошо. Тогда не буду настаивать. Но я надеюсь, ты понимаешь, что твое нежелание говорить об этом выглядит довольно подозрительно, – сказал он холодно.

– Не всегда хочется копаться в неприятных воспоминаниях, особенно если в этом нет никакого смысла. Не возражаю, если тебе это кажется подозрительным – пожала плечами девушка.

Максим вдруг неожиданно понял, что устал от этого общения и очень хочет побыть один. Он вышел из комнаты, оставив девушку наедине с Аликом. Вероника проводила его растерянным взглядом:

– Что это с ним? – спросила она у Алика.