Сломанные вещи

От внезапного механического хрюканья принтера я вздрагиваю – и всё, немая сцена окончена, все зашевелились. Мужчина поворачивается к спинке стула, где висит его куртка, одевается, а я слежу, как Дэн вынимает что-то из принтера и протягивает мне – бледно-зелёная пластиковая карточка, сверху красные вензеля обрамляют слова «КОМИТЕТ РОБОТОТЕХНИКИ». Техпаспорт. Новенький, блестящий, аж в руки взять приятно. Никогда не думала, что у меня может быть собственный робот.

– Кинул его порт в базу данных Комроба. И потом надо плотность глянуть, – Дэн наматывает обратно на руку цепь. – Придёшь?

– Ага, – я любуюсь бликами света на пластике, тщетно пытаясь сдержать улыбку.

– Тока точно.

– Да приду! Я тебя когда-нибудь обманывала?

– Кто ж тя шнает.

– Вообще-то нет! – Однако, вспомнив свой рассказ про Одду, смущённо добавляю: – Ну… Один раз. Но больше никогда!

– Ладн, – он снисходительно закатывает глаза.

Вызвав такси, я смело распахиваю дверь прихожей – теперь нет нужды скрываться. Крыльцо светло-серого бетона. Воздух на улице влажный и горький даже по сравнению с прокуренной мастерской – я всё-таки озаботилась поставить там хороший очиститель. В конце ноября светает поздно, небо темное, но, тем не менее, уже утро. От осознания этого усталость наваливается сильнее.

– Спасибо, ты меня просто осчастливил! – на прощание я сжимаю Дэна в объятиях со всей силы, от радости подвывая ему в ухо: – Просто вот!.. Я же говорила, что ты лучше всех! Фух, это был долгий день. То есть ночь. Спать хочу – умираю. Всё, береги себя. И выходи хоть воздухом подышать, а то окна закрыты и накурено везде. Мм?.. Так же не дело.

– В твойной норе лучше? – как обычно, Джанки останавливается на пороге. Словно на границе безопасного пространства.

– Ну… Не лучше, конечно… Но кто-то же должен давать хорошие советы.

– Аха. Ну так давай, мисса, – не бухай, не шмаляй, иди там побегай или што. И не тащи мне больше чёрных робаатов, лады?

Мы улыбаемся друг другу напоследок, Дэн закрывает входную дверь, а мы с моим новоприобретённым телохранителем топаем к такси. До моего дома, в принципе, полчаса, но я уже совершенно не в кондиции для прогулок.

Как только машина отправляется, робот спрашивает:

– Вы с Джанки состоите в сексуальных отношениях?

От неожиданности – и возмущения – я даже теряю дар речи. Попялившись на него – чтобы понял, насколько это нетактичный вопрос! – наконец-то выпаливаю:

– Нет, конечно, с чего ты взял?!

– Заметно, что вы нравитесь друг другу. Часто прикасаетесь, флиртуете.

– Ничего мы!.. И вообще, это странное заявление для… – я запинаюсь, вспомнив, что в такси разговоры записываются. – Тебя. Поговорим об этом дома. Хотя говорить не о чем. Мы просто друзья.

Однако мужчина не унимается:

– Почему нет? Если ваша симпатия взаимна.

– Во-первых, это наше дело, – чеканю раздражённо. – А во-вторых, не каждая симпатия должна переходить в секс. Зачастую это только портит хорошие отношения.

Голос-в-голове насмешливо тянет: И откуда ты об этом знаешь? В сети вычитала?

Мужчина открывает рот, чтобы сказать что-то ещё, но я перебиваю:

– Я не хочу это обсуждать.

Он удивлённо поднимает брови, однако замолкает. Слава богам! Я отворачиваюсь к окну и оставшиеся минуты поездки проходят в тишине.

Для меня – гнетущей, конечно. Да, я знаю, что нравлюсь Дэну, но ведь это ничего не значит. Если бы он куда-то ходил, общался с разными девушками, то нашёл бы кого получше, а так – никого вокруг нет, вот он и обращает внимание даже на меня. Ему двадцать один, это всего лишь гормоны.

Ну и я, конечно, считаю его симпатичным, не буду отрицать, однако отношусь к нему как к брату. То есть у меня нет братьев, ни родных, ни двоюродных, но мне кажется, что это должно ощущаться именно так. Я могу болтать с Джанки о всяком, шутить пошлые шутки, могу обнять его и поцеловать в щёку, но я не могу представить, как целуюсь с ним по-настоящему или, того хуже, раздеваюсь перед ним. Это просто неправильно. И я думаю, что он воспринимает наши отношения так же: он никогда не намекал на что-то большее и не лез ко мне по пьяни, хотя за четыре года возможностей хватало.

Но, несмотря на отсутствие повода, из глубины сознания привычно растекается чувство вины, липкое и давящее. Не знаю, за что именно. Или не хочу знать. Вместо того, чтобы думать о причинах, я тороплюсь закурить и этим отвлечься. Говорят, курение убивает. Жаль, что в моём случае оно не торопится.

А может, жить вместе с этим роботом – не такая прекрасная идея, как мне казалось. Будет задавать болезненные вопросы, критиковать мой образ жизни, смотреть на меня вот этим взглядом «ты ненормальная»…

Ладно. Он же не виноват, что я такая. Не виноват в моих проблемах. И даже если он не поймёт меня и будет осуждать – я не должна поддаваться злости. Он спас мне жизнь. Я обязана вернуть долг.

14.

А вот и моя любимая высотка. Конечно, пятиэтажный домик Дэна более уютный – он напоминает дряхлого старичка, который постиг смысл жизни и с тех пор только дремлет, зажатый своими более рослыми соседями, в ожидании, когда над Бергеном разойдутся тучи и выглянет тёплое солнышко. Однако я с самого начала искала квартиру именно в «муравейнике». После нашего особняка, где любой человек теряется на фоне высоких потолков с лепниной, здесь жильцы более заметны. Обстановка лаконичная. И очень много людей – на каждом этаже, в каждой коробке квартиры, за каждым из сотен окон фасада. Мне нравится это ощущение близости, даже если моё общение с соседями ограничивается приветствием в коридоре или на лестнице. Впрочем, случаются такие встречи на удивление редко. Может, местные, наоборот, торопятся поскорее закрыться в своём жилище, потому что устали от людей вокруг.

Лифт по местным понятиям чистый: всего одно граффити – ярко-голубое лицо с красными глазами – и пара накарябанных маркером призывов искать «давалку» по указанному адресу в сети.

Изредка, если находит желание вести здоровый образ жизни, я поднимаюсь пешком по серой бетонной лестнице, поэтому знаю, что на площадке между пятым и шестым этажами на подоконнике стоит консервная банка для окурков.

Седьмой этаж. Длинный бежевый коридор. Дверь справа – чёрная, с блестящим номерком «714».

Темнота и запах моей квартиры. За четыре года я не успела притерпеться к нему настолько, чтобы совсем не замечать. Наоборот, каждый раз на пороге принюхиваюсь, наслаждаясь. Это мой дом, он пахнет моим дезодорантом, кофе, сигаретным дымом, пиццей с двойным сыром и всем моим образом жизни.

Пальцы привычно находят выключатель на шероховатой стене. Впереди справа мягко загораются лампы над барной стойкой и подсветка самого бара – зеркальной стены кухни.

Эту квартиру я выбрала по двум причинам.

Во-первых, непривычная для меня планировка: прихожая, гостиная и кухня – это единое помещение, лишь визуально разделённое на части. В домах золотых граждан я никогда не видела подобного, все комнаты были отдельными. Здесь же ты сначала заходишь в тёмно-синюю прихожую метр на метр, а стоит сделать шаг вперёд – оказываешься в гостиной, где на стенах по белому фону струятся лепестки сакуры. Если из этой точки шагнуть вправо, за барную стойку – попадёшь на кухню.

Когда я впервые увидела это помещение, сразу подумала про игровую площадку. Пока стоишь здесь – ты светская госпожа, ведущая с гостями беседу о политике. Отошла туда – и ты уже домохозяйка в опрятном фартуке, помешиваешь рагу на плите.

Тем не менее, спальня здесь отдельная, чёрно-белая комната налево от гостиной. Я сплю плохо, тут уже не до игр. Нужна дверь, которую можно запереть и этим обеспечить чувство безопасности.

Направо от гостиной – вторая причина, по которой я выбрала эту квартиру. Огромная водопроводная.

После осмотра первых вариантов для покупки я уже смирилась, что придётся мыться в микроскопической душевой кабине, упирающейся справа в унитаз, а слева – в периодически подпрыгивающую от смены режима стиральную машину. Парень из агентства недвижимости кривил лицо: мол, а что вы рассчитываете найти в районе для медных?

И вдруг предложил посмотреть только что выставленный на продажу объект. Я была настроена скептически: квартира хоть и относится к классу люкс, но парень говорил о ней без восторга. Окраина Нового Города, «объединённая планировка», что вообще-то считается дешёвым решением…

На месте стала понятна невысокая цена: некрашеные стены, завалы хлама по углам, из мебели – стул и матрас на полу. Бывший владелец, художник, планировал обустроить студию, но дела расстроились, так что в итоге он исчез, а имущество конфисковали за долги.

Несмотря на отсутствие отделки, квартира мне понравилась. А уж когда я открыла дверь водопроводной и увидела этот узкий длинный коридор, полный дверей, освещённый висящей на проводе тусклой лампочкой, пахнущий стиральным порошком, краской и пылью, – остановилась в восторге. Это была атмосфера с большой буквы «а». Я будто попала в симуляцию – какую-нибудь заброшенную квартиру из ужастика. Что угодно может оказаться за этими дверями!

Конечно, ничего таинственного там не было. Четыре комнатушки: ванная, залитая светом из окна – тут я снова ахнула в восторге, – туалет, душ и прачечная в конце. Именно большая площадь водопроводной и безлимитная вода обеспечили квартире статус люкс.

Вскоре я заселилась в моё новое жилище, обставленное по проекту модного дизайнера.

За четыре года здесь почти ничего не изменилось. Только жалюзи на окнах теперь всегда закрыты – мой маленький бзик. Из-за этого даже днём сумрачно. Хотя я люблю полумрак, он уютный, так что и по вечерам обычно включаю лишь свет на кухне: лампы над барной стойкой и подсветку бара.

Оглядываюсь на робота. Он уже повесил куртку, но так и остался в прихожей – всё пространство занял своими габаритами, хорошо хоть головой до потолка не достаёт. Рассматривает картину рядом. Да, я знаю, что недопустимо вешать огромное полотно буквально под нос зрителю, художник убил бы меня за такое надругательство, но, когда в галерее я увидела эту ультрамариново-голубую спираль, тут же захотела купить – даже не сообразив, что моя прихожая слишком тесная. А больше синий цвет никуда не подходит. Вернуть картину не решилась, художник так благодарил за покупку…

Взгляд автоматически скользит дальше, и в глаза неожиданно бросается, что квартира моя уже не такая чистая и сияющая, как была когда-то, после ремонта. На полу прихожей виднеется какой-то песок. На барной стойке стоят грязная тарелка и переполненная пепельница, рядом с кофеваркой – пивные бутылки, конфетные фантики на полу тут и там, на журнальном столике – чашка с разводами кофе и пустая винная бутылка… Что за свинья здесь живёт…

– Ну что, добро пожаловать! – я нервозно тараторю, размахивая руками. – Вешалка рядом. Да, ты уже заметил… Это гостиная, доставка вон там, на кухне… Если что-то нужно…

Мужчина смотрит в ответ, молчит и не шевелится – словно я выдаю ему важные инструкции. Весь в чёрном, ноги на ширине плеч, руки за спиной. Армия. Власть. Подавляющая и пугающая. Внутри дёргается иррациональное желание сказать, чтобы он не делал так, – это моя квартира, я здесь главная, здесь мой маленький уголок свободы от распорядков и авторитетов!

Но я, конечно, молчу. Нельзя быть невежливой. Снова принимаюсь разглядывать помещение, будто впервые его вижу.

Ужасный беспорядок везде! Но суетливо собирать грязную посуду – значит, привлечь к этому факту внимание, лучше я сделаю вид, что так задумано. Такой вот у меня интерьер – полная пепельница и бутылки по всем углам. Может, я творческая личность.

Больше всего времени я провожу на кухне, поэтому там грязнее всего. Мой любимый уютный закуток. Снизу отгорожен от гостиной изумрудной барной стойкой, сверху – чёрным выступом потолка, на котором светятся неоновые вывески «Всё хуйня» и «Детка, закусывай!». При воспоминании о стоимости этих дизайнерских изысков, изготовленных под заказ, хочется тяжко вздохнуть. Ладно, сама ведь просила «что-нибудь бунтарское», поздно жаловаться…

Но если не брать в расчёт совершенно безумную сумму, которую я отдала за вывески, нельзя не признать, что они идеально сочетаются с зеркальной стеной до потолка, стеклянные полки которой заполнены бутылками, нынче уже пустыми. На фоне этой красоты совершенно не заметны кухонная тумба, окно доставки и плита, которую я никогда не включала.

Когда Джанки впервые услышал от меня слово «кухня» – он как раз стоял рядом с полками бара и пробовал всё по очереди, – аж поперхнулся вискарём. Недоверчиво переспросил. Долго ржал. И до сих пор подкалывает, что единственное блюдо, которое я умею готовить, – это суп из водки.

В противоположность кухне, с резкими бликами бутылок и чёрными барными стульями, пространство гостиной – светлое и нежное. Белый комод с безделушками, полки… Чёрт, наверняка там полно пыли!

Центр занимает нежно-розовый гарнитур для уютных посиделок с гостями: диван и два низких кресла напротив, посередине – журнальный столик. Я пыталась возражать дизайнеру насчёт розового цвета, но он заявил, что моему интерьеру совершенно необходим этот оттенок пыльной розы. Или засохшей? В общем, проект я подписала. А в итоге за четыре года у меня в гостях был только Дэн, который вряд ли оценил изящество этого гарнитура, – по-моему, ему вообще всё равно, где спать.

Сбоку от дивана висит телевизор, который я не смотрю. Прямо – открывается чудный вид на бар и неоновые вывески под потолком. С кресел можно смотреть в окна, всегда закрытые жалюзи. Одним словом, бесполезная трата денег и места в гостиной.

Тем временем робот продолжает стоять в прихожей.

Я смотрю на него – стараясь изобразить лицом вопрос. Он смотрит на меня – словно ждёт продолжения инструкций.

– Кхм. Ну…

– Извини за плечо. Я не ожидал, что кто-либо может прийти ко мне, чтобы предложить помощь. Но больше я не причиню тебе вреда.

– Всё нормально, – я улыбаюсь как можно легкомысленнее и приглашающе взмахиваю рукой в направлении барного стула.

Однако мужчина по-прежнему не двигается.

– Я знаю, что ты меня боишься. Я могу остаться здесь. Или выйти в коридор, если тебе так будет комфортнее, – он кивает на входную дверь.

– Не надо выходить в коридор, – моя улыбка становится натянутой, – там соседи. И я тебя не боюсь.

Он обводит взглядом гостиную.

– Вряд ли что-то другое в помещении вызывает у тебя такую реакцию.

Да блин, это нечестно! Я же не могу контролировать пульс и прочее, да ещё круглые сутки! Вот не было проблем…

– Так! – лучше я уберу с лица этот нервный оскал, вряд ли уже похожий на улыбку. – Я тебя не боюсь. В смысле, я всех боюсь. Это нормально.

– Джанки – нет.

– Ну, это… Его я знаю давно, просто привыкла. А новых людей – всех.

– Я не человек.

Вся эта ситуация, когда мужчина – то есть робот, мой собственный телохранитель! – спорит со мной, продолжает торчать в прихожей, ещё и грозится ночевать на коврике под дверью, уже давит на нервы.

– Я, может, тупая, но точно не глухая, так что повторять не обязательно! Мне без разницы, кто ты, давай ты просто разуешься и сядешь… вот на стул. Или на диван. Хочется наконец-то отдохнуть.

– Принято.

Такое короткое слово – но моё раздражение окончательно срывается. Не успев осознать, выпаливаю:

– Не надо!.. – увидев, что он вновь уставился на меня, перевожу дыхание и понижаю тон: – Не надо так говорить. Пожалуйста. Можно просто сказать «хорошо». А эти слова, как в армии… Мне от них не по себе. Если не сложно.

Он медленно кивает – мне кажется, что с опаской, – и после паузы говорит:

– Хорошо.

– Спасибо. Извини. От усталости… нервы сдают. Так, я пока сейчас…

И я сбегаю в ванную.

Голос-в-голове шипит: Вообще ненормальная?! Он ещё не успел в комнату зайти, а ты уже орёшь. К тому же решил, что боишься его. Лета, что за херня? Ты вроде хотела понравиться, а в итоге ему скорее захочется отвезти тебя в дурку.

Замираю, зацепившись за неожиданную мысль. А правда, с чего он решил, что я боюсь? Я просто беспокоюсь, все так делают, когда разговаривают с новыми людьми. Ладно, может, я нервничаю сильнее, чем положено…

Тем временем и в ванной, и в душевой я сметаю с полок все дезинфицирующие средства, регенерирующие гели, кремы для рубцов, пластыри и биоклей. Затолкав всё в большую непрозрачную косметичку, прячу в угол, за полотенцами. Потом незаметно унесу в спальню.

От торопливых движений плечо снова ноет. И стоит вспомнить, как робот заломил мне руку, к тому же больно ткнув лбом в доски пола, как внутренности сжимает страхом. Так вот почему он сказал об этом! Я и в самом деле боюсь. Немного.

Голос-в-голове звучит поучающе: Ты сама виновата. Он сделал это, потому что ты его вынудила.

Действительно. Это было недопонимание, ничего страшного. Он ведь обещал больше так не делать. Значит, пора возвращаться в гостиную – я должна быть вежливой, гостеприимной хозяйкой. А то подумает ещё, что я в туалете засела. Или он… Он может в подробностях знать, что я делаю и где? Нет, это уж слишком, зачем только я согласилась!

Голос-в-голове хихикает: Даже сама это предложила. Дэн ведь отговаривал, а ты такая – «Нет, хочу, чтобы этот красавчик был в курсе, сколько раз в день я сижу на горшке!» Соблазнительница…

Ладно, хоть я снова красная, как помидор, придётся выходить – чем дольше я тут сижу, тем подозрительнее. Умывшись холодной водой, тороплюсь в комнату.

Робот уже занял один из барных стульев со стороны гостиной. А рядом с ножкой его стула лежит огромный комок пыли – да что за чёрт, откуда он взялся!

– Извини, с порядком у меня не очень, – нервозно ухмыляясь, залетаю на кухню. – Завтра приберусь.

В дальнем углу узкого прохода кухни, между зеркальной стеной справа и барной стойкой слева, стоит – та-дам! гордость моей кухни! – кофемашина. В основном меня кормит именно она. Самая дорогая модель на момент покупки. Умеет делать сливки, идентичные натуральным на девяносто три процента. Экономный расход псевдо-органики. Чрезвычайно надёжная. Одно время у неё была скандальная реклама: ядерный взрыв, к кофемашине подходит чудом выживший человек, заваривает кофе и наслаждается вкусом на фоне выжженного пейзажа. Ролик быстро запретили к показу, что не помешало ему стать весьма популярным в сети.

Не успела я отследить свои действия, как уже по привычке тычу в кнопки кофемашины. Вот только зачем мне кофе перед сном? Придётся вылить. Очередная глупость в моём стиле. Хотя…

Мило улыбаясь, ставлю чашку перед мужчиной.

– Спасибо?.. – он смотрит настороженно.

– Приятного аппетита! – изящным движением переставляю блюдо с печеньем на барную стойку, рядом с чашкой.

Смотрите-ка, а кто тут гостеприимная хозяюшка? Ай да я, выкрутилась! Заодно и сама погрызу печенье – уже проголодалась, а заморачиваться с доставкой еды лень.

– Слушай, а как это ощущается? Мои данные.

Ух, как бы мне в детстве досталось за разговоры с набитым ртом! Но сейчас я сама себе госпожа и могу даже крошить на стол. Выкусите, учителя и гувернантки!

Робот задумывается, словно прислушиваясь к собственным ощущениям.

– Я их знаю. Как будто… уверен в этом. Знаю, где ты находишься и как себя чувствуешь. Например, что плечо до сих пор болит. Извини, пожалуйста. Я не рассчитал усилие.

– Это не мешает? – я стараюсь заправить непослушную чёлку за уши, но она не держится. Знала бы, что так сегодня получится, хоть бы постриглась. Выгляжу ужасно…

– Полагаю, можно назвать это ощущение «беспокойством». Но оно слабое. Возможно, если бы ты получила серьёзную и болезненную травму, оно было бы сильнее. Но пока это лишь мои предположения.

У меня вырывается:

– Я бы не хотела тебя беспокоить.

В ответ он улыбается, будто я сказала что-то наивно-милое, и от этого кажется моложе. Одного возраста со мной, особенно если представить без щетины.

Сердце колотится совершенно предательски. Боги, если бы у меня был парень с такой улыбкой… Может, всё-таки повезёт? Просто нужно ходить куда-нибудь – на концерты, спектакли, выставки. Другие ведь находят кого-то, знакомятся, я тоже могу. Мы бы сидели вот так, у меня на кухне, жевали печенье и болтали о всяком, а потом целовались, а потом спали в обнимку…

Голос-в-голове презрительно фыркает: Малышка, нормальным парням ты не нужна. Даже если вообразить, что кто-то бы к тебе подошёл знакомиться – например, он слепой на всю голову, – ничего бы не вышло. Ставлю пятьдесят кредитов, что ты бы ни слова не смогла ответить! Убежала бы со страху и всё. Так что хватит тупых фантазий. Живи реальностью.

Затолкав в рот сразу два печенья, принимаюсь увлечённо жевать. Кое-как проглатываю. Во рту совсем пересохло.

Поднять взгляд от стола я больше не решаюсь, но и тут есть, на что посмотреть. Робот держит чашку необычно: обняв ладонью и пропустив ручку между указательным и средним пальцами. Большой лежит на ободке и время от времени поглаживает его. При виде того, как эта крупная и очевидно сильная рука мягко касается поверхности, моё сознание проваливается в мысль, что он мог бы так же прикасаться ко мне… Стоп! Нужно выдохнуть. Он же всё чувствует! Решит ещё, что я нимфоманка.

– У тебя есть постоянный партнёр? – в ответ на моё недоумение робот поясняет: —Кто-то, у кого есть допуск или ключи от квартиры?

Отряхнув губы от крошек, неуверенно улыбаюсь:

– В смысле, кто может зайти сюда?

– В том числе – чтобы я не принял его за грабителя и не сломал нос. Это шутка. Я помню, я обещал.

Ладно, он спрашивает с сугубо рациональными мотивами. Да и вообще, он же робот, ему нет дела до моей личной жизни. Однако я всё равно чувствую неловкость, торопясь оправдаться:

– Нет… Сейчас нет. Я рассталась с парнем не так давно. И пока решила отдохнуть от отношений. Ну, знаешь, – взмахиваю пальцами, – пожить свободно.

– То есть я буду тебе мешать.

Проклятье, как разговор зашёл в это русло?

– Нет, я не это имела в виду. Ты же не парень… То есть… Блин.

Несмотря на моё смущение, робот спокойно ждёт продолжения.

Голос-в-голове закатывает глаза: Лета, подумай своей тупой головой и скажи что-нибудь адекватное!

Может, лучше просто встать и уйти? Однако это слишком смело для меня. Придётся объясняться.

– Мы можем жить как соседи. Не мешать друг другу. Не заходи в спальню, не удаляй ничего из моей музыки – ну, как любят делать парни. И мы нормально уживёмся.

Голос-в-голове скептически хмыкает: Ну да, ну да. Откуда ты знаешь, как с кем-то уживаться? Хотя вот эта часть про парня мне понравилась. Отличное враньё! Прямо растёшь над собой.

Я раздражённо перебиваю: Ничего я не врала. Был же парень, я с ним рассталась. И вполне недавно. Два года – это не десять лет.

По сознанию разносится эхо раздражённого голоса: «Ты просто больная!», но я заталкиваю воспоминания глубже. Не было, ничего не было!

Голос-в-голове тихо мурчит: Я бы не назвал полторы недели этих недо-отношений громким эпитетом «был парень». И это он тебя бросил. А теперь – смотрите-ка! – один-единственный парень чудесным образом превращается в нескольких, с которыми ты якобы «встречалась». Да это же магия!

Я рычу: Заткнись!

Будь моя воля, я бы и проклятый Голос-в-голове засунула поглубже, но это невозможно.

Так, вернёмся в реальность.

Мы с мужчиной начинаем говорить в один момент, оба замолкаем, и я смущённо улыбаюсь.

– Ты первый.

И тут этот чёртов робот – с идеальным телом, возбуждающим запахом и голосом, от которого вдоль позвоночника бегают мурашки, – выдаёт:

– Какие у тебя предпочтения в сексе? Есть ли пожелания? Особые запросы?

Я нервно сглатываю, уставившись будто кролик на удава, и чувствую, как жар поднимается по шее. Зато он смотрит так, словно запросил информацию и ждёт, когда я её предоставлю. Только через несколько секунд у меня наконец-то получается перевести взгляд на блюдо с печеньем. Эта красная кайма всегда мне нравилась…

Сердце трепыхается в невесомости, горло словно сжимают чьи-то пальцы, так что я еле выдавливаю:

– В смысле… Нам обязательно это обсуждать?

– Как хочешь, – мужчина пожимает плечами. – Подумал, что лучше выяснить заранее, но я могу и в процессе подстроиться. Я ведь тебя чувствую.

Открыв рот от изумления, я пару мгновений пялюсь на него, а потом, не придумав ничего умнее, решительно говорю:

– Нет.

Он наклоняет голову – волосы ложатся на плечо – и смотрит вопросительно.

– Никакого «процесса» не будет. Ты – в этой комнате, я сплю у себя, – я указываю на дверь спальни. – Никакого… Ничего подобного.

– Почему? – мужчина продолжает разглядывать меня с тем же выражением. – Разве ты не для этого планировала меня использовать? Насколько я слышал, технологию связи с телохранителем часто используют и для секс-роботов, для улучшения контакта и уменьшения времени отклика. Или тебе угрожает опасность, и ты действительно нуждаешься в телохранителе?