Точка невозврата

Все казалось кошмарным сном. Одри замерла, будто ее тело парализовало, и лишь смотрела на угрожающие огромные лезвия. Машина была заблокирована изнутри, но поможет ли это им? Спасет ли? Сможет уберечь?

Каждый вопрос гвоздем вбивался в кожу: протыкал ее, разбивал кость.

– Поезжай! – вцепившись в руку Гейба, крикнула Одри.

– Они порезали нам задние колеса тоже! – раздраженно кинул Гейб.

Вдруг сбоку раздался удар. Одри крикнула от неожиданности, обернулась и увидела перед собой мужчину. Его улыбка казалась оскалом, белые зубы сразу привлекали к себе все внимание на фоне темной кожи. Но самым жутким был взгляд. Безумный. Опасный. Безжалостный. Белки глаз были желтоватого оттенка, и Одри стало еще больше не по себе от осознания, что этот человек, бьющий ручкой мачете по стеклу, так близко к ней.

– И сколько мы так продержимся? – тише спросила Одри.

Мужчина с мачете гнусно улыбнулся, ухмыльнулся. Одри казалось, что он смотрел на нее как на кусок мяса. Аппетитный стейк, который он сейчас вкусит после долгой диеты. На который набросится ради утоления голода.

Гейб не отвечал. Замер, будто бы пытался что-то понять. В чем-то убедиться. Одри как в замедленной съемке видела, как меняется его выражение лица. Как он громко вдыхает носом воздух, словно к чему-то принюхивается.

Вдруг стало еще более жарко. Вонь горящего пластика и резины становилась все более ощутимой. Будто бы душила, сильно схватив за горло. Словно вцепилась в легкие, разрывая их на части. Одри уставилась вперед и увидела, как трое мужчин, поигрывая мачете, с извращенным интересом смотрят на них.

Что лучше: сгореть заживо или попасть в плен к группе местных?

Есть ли вообще ответ на этой вопрос?

Пока Одри пыталась дать его себе, Гейб открыл дверь. Его тут же выволокли. Ее – следом. Чьи-то руки ухватили ее за подмышки и грубо бросили на землю. Все происходило так быстро, что она с трудом понимала происходящее.

Незнакомая речь. Крики. Тошнотворный запах горящей машины, от которого щипало глаза. Вонь потного тела.

Краем глаза Одри увидела, что ее тащили в джунги, и вдруг поняла, что не может даться похитителям так легко.

Ее уже пытались связать, когда она со всей силы лягнула ногой. Кто-то из похитителей закричал, Одри даже удалось освободить руку. Недолго думая, она тут же вспомнила, как однажды, по ощущениям в прошлой жизни, Трой Реймонд ставил ей удар, сдавшись ее уговорам, и со всей силы ударила одного кулаком по лицу.

Удар вышел сильнее, чем она рассчитывала. И, кажется, она что-то сделала неправильно. По пальцам прошлась такая волна боли, что Одри подумала о переломе. Трой предупреждал, что надо правильно сжимать кулак, иначе можно вывихнуть пальцы. Или вовсе их сломать. Повредить суставы.

Большой палец должен быть снаружи и прижимать фаланги, а у нее оказался внутри. И почему она вспомнила это лишь тогда, когда сама получила по лицу, от чего моментально согнулась и упала на землю.

– …Гренц…

Одри выловила из какофонии голос и непонятного языка немецкую фамилию и на миг подумала, что сошла с ума.

Вдруг один из мужчин громко выругался. Послышался звук удара. Одри инстинктивно сжалась, но вскоре поняла, что ударили не ее. Но радоваться этому было рано.

Не прошло и пары секунд, как ее пнули в живот. Краем глаза, через пелену, она увидела, что мужчина с разбитой губой, указывал на нее, словно что-то доказывал. Затем он снова ее пнул.

Одри уже не поняла, куда пришелся удар, но дышать стало сложнее. Закашлявшись, она просто свернулась на земле.

После дождя в джунглях была грязь, ползали какие-то насекомые, но Одри обратила внимание лишь на то, что у нее изо рта идет кровь. Неожиданно перед ее лицом мелькнуло лезвие мачете, коснулось кожи, спустилось к груди, разрезая ткань рубахи, от чего, она и не захотела вспоминать, как дышать.

Один из мужчин, кажется, главный, начал размахивать мачете перед ней и что-то повелительно кричал. Одри уставилась на лезвие и вскоре поняла, что, рассекая им воздух, он велел ей подняться.

Все тело по ощущениям было большим синяком, ноги не слушались, мужчины столпились около нее. Сделав над собой усилие, Одри рассмотрела Гейба, который пытался подняться на ноги.

Главный снова рявкнул. Уже более нетерпеливо. Одри перевела взгляд с Гейба и уставилась на него, понимая, что если она сейчас не поднимется, то ее снова начнут бить.

Тело била дрожь. Из глаз лились слезы, но она поднялась на четвереньки и решила, что это уже половина победы. Еще немного усилий, и она каким-то чудом поднялась. Главный снова рявкнул кому-то из своих. Через пару секунд около нее появился другой мужчина. Он грубо ухватил ее за руки, заставив выставить вперед, и начал их связывать.

Настоящее казалось Одри сном. Кошмаром. Она будто бы видела его отрывками, периодически отключаясь и снова возвращаясь в реальность.

Джунгли. Гул голосов. Дорога куда-то. Насекомые, летающие рядом с ней и постоянно садящиеся на лицо, видимо, из-за крови. Одри шла. И делала это скорее автоматически. Наверное, тело на адреналине и стрессе понимало, что надо выполнять команды, что злить похитителей не стоит.

Одри не поняла, сколько они шли. Не запоминала местность. Она снова почувствовала реальность, оказавшись в какой-то деревне. Или на ее окраине, из которой сделали лагерь. Дома были очень похожими на те, в которых жили они, но выглядели хуже, более разрушенными. Их было намного меньше.

Ее грубо толкнули рядом с одним из домов. Следом с грохотом упал Гейб. Посмотрев на него, Одри даже невольно улыбнулась. От него связанного в том же положении, что и она, толку явно мало, но морально становилось немного легче, что она в этой передряге не одна.

Похитители что-то обсуждали. Одри снова услышала «Гренц». Слово слишком выделялось из их речи. Интонация казалась встревоженной. Одри осторожно посмотрела на Гейба, но тот либо не обращал внимания, либо не подавал виду.

Вдруг Одри почувствовала фотовспышку. Главный стоял с телефоном перед ними и сделал несколько кадров, после чего снова отдал какую-то команду. Двое мужчин зашевелились, вошли в дом и через пару секунд вернулись с мешками.

Одри с ужасом наблюдала, как ей натянули мешок на голову. От него пахло травой, дышать в нем стало сложнее, но через холщовую ткань проникали лучи солнца. Одри снова захотелось плакать, но слезы не шли. И она просто замерла, надеясь, что это ей как-то поможет. Чем меньше движений она совершает, чем меньше привлекает к себе внимания, тем безопаснее будет для нее.

Время шло. Ничего не происходило. И это и радовало, и напрягало. Одри сидела будто бы в ожидании конца. Неизвестность, как яд, распространялась по ее телу, и в попытке отвлечься, она стала вспоминать свою жизнь, как началась ее медицинская карьера, приведшая ее к такому возможному концу.

3.

3.1. Восьмью годами ранее

США. Нью-Йорк. Флэтайрон. Июль, 2011

Сколько Трой себя помнил, ему всегда нравилось боксировать. Отец основал небольшую боксерскую школу. Там были детские секции, взрослые и зал, где мужчины просто тренировались.

Трой посещал ее все детство. И особенно ему нравилось сидеть с отцом и его друзьями в зале после закрытия, когда те боксировали, смеялись, пили пиво и обсуждали разные темы.

Потягивая колу из жестяной банки, Трой с интересом наблюдал за всем: как отец и друзья ведут себя, какие приемы отрабатывают, что занимает их мысли.

Время шло, но Трой постоянно торчал в этом зале. В пятнадцать он уже перерос все секции и боксировал самостоятельно, общаясь с друзьями отца, принимая их советы, просто треплясь ни о чем.

Он чувствовал себя почти наравне с ними: мог инициировать общение, попросить совет, но никогда не пытался дать его сам. Трой в зале ел, делал уроки, подрабатывал. Это место было одним из самых приятных воспоминаний детства и юности. Трой обожал атмосферу уюта и поддержки там. Закрывая глаза, мысленно возвращаясь туда, он вспоминал, как тренировался перед поступлением в военную академию, как Кевин, детектив в местном полицейском участке, хороший друг его отца, пытался помочь ему с домашним заданием по физике, но по итогу больше матерился и ударялся в рассказы о своей работе.

Спарринги. Отработка ударов. Блоков.

Трой впервые попробовал пиво там.

Впервые рассказал отцу о проблемах с девушкой из школы.

Прослушал неловкую лекцию о контрацепции и последствиях незащищенного секса.

Это место стало домом больше, чем дом.

Что-то святое есть у каждого человека. И Трой не ожидал, что Джеримая сможет посягнуть на последний кусок чего-то светлого в его жизни. Даже не ожидал, что с этой стороны может таиться опасность.

Он был в зале для сотрудников «ЛоуренсФарм». Чистое место. Новейшие тренажеры на любой вкус. Приятная сауна.

Трой отрабатывал удары на груше, невольно сравнивая этот зал с отцовским на Лонг-Айленде. Тот был небольшим местечковым, куда приходили в основном люди из их района, здесь же все было по высшему разряду. Но, наверное, иного от компании на Манхэттене ждать не стоило.

Трой бил по груше, вкладывая в нее весь гнев, не замечая, что его агрессивная отработка ударов привлекала много внимания. Он пытался забыть, как каждое утро делает то же самое, подключенный к десятку датчиков в лаборатории Джеримаи. Как некогда любимое занятие и воспоминания о зале отца блёкнут, уступая место ненависти.

С ранения в Ираке прошло около двух лет. Врачи считали чудом, что он выжил после аварии и огнестрельных ран, но прогнозировали ему жизнь в коляске. Ноги были серьезно повреждены, шли разговоры даже об ампутации, и Трой боялся даже на миг поверить, что это теперь его реальность.

После зала отца.

После учебы в военной академии.

После службы в армии.

Трой привык вести активную жизнь. Привык тренироваться. Привык ходить на свидания. Ему не было и тридцати, когда он лежал перевязанный в госпитале, мочился под себя и хотел разреветься, как сопляк, от дальнейших перспектив.

Тогда в его жизни и появился Джеримая Лоуренс и экспериментальная сыворотка.

Лечение было долгим, сложным, болезненным, но через полтора года Трой снова начал ходить. Тогда он впервые увидел, как отец, довольно строгий и серьезный мужчина, пустил слезу, видя его первые шаги. Мать ревела, не стесняясь слез. А он шел, придерживаясь за турникет, и искренне верил, что все не зря.

Трой был рад. Сыворотка не только подействовала на его ноги, но и работала как стимулятор организма в целом. Он стал быстрее. Сильнее. Выносливее. И тогда его даже особо не волновало, что инъекции должны быть постоянными, работа в службе безопасности Джеримаи была немного мутной, а он подписал согласие на медицинское обследование для отслеживания влияния на организм.

Лишь оказавшись в «ЛоуренсФарм» несколько месяцев назад, Трой наконец понял, что за ноги продал душу дьяволу. Что все, что было когда-то важным ему, приобрело мерзкий осадок экспериментов Джеримаи. Что они гораздо хуже, чем он думал, соглашаясь работать на него.

Но и понимал, что выхода из этого теперь нет. На своих ногах – уж точно.

И Трой с большей злостью начал бить по груше. Пусть на нем давно были уже только шорты, хотелось снять и их. Тело будто бы горело изнутри, пот лился ручьем, затекая в глаза, делая все тело липким, но он не мог заставить себя остановиться. Трой чувствовал, как напряжены его мышцы. Он наносил мощные резкие удары по груше, а она с каждым разом качалась все сильнее, будто вот-вот сорвется с петель.

Он чередовал сильные боевые хуки с быстрыми прямыми ударами, иногда добавляя удары ногами или коленями.

Раньше, тренируясь, он вспоминал зал отца, теперь же ему становилось все более мерзко, что при каждом ударе в голову лезли мысли о датчиках, Лоуренсе и лаборатории.

Дыхание тяжелело, со свистом прорывалось через сжатые зубы. Тем не менее, несмотря на гнев, Трой чувствовал контроль в движениях, ощущал силу каждого удара, даже чувствовал небольшое облегчение от выхода накопившейся агрессии. И пусть жизнь выходила из-под его полного контроля, что-то еще было в его власти.

Мысль немного остудила пыль. Трой остановился. Ухватил грушу с двух сторон, останавливая ее, и сделал глубокий вдох.

– А меня так научишь? – вдруг раздался женский голос.

Он звучал игриво, излишне мило. Трой взглянул вперед и увидел, что на беговой дорожке сидит девушка. Совсем молодая, лет двадцати в лучшем случае. Светлые волосы убраны в высокий хвост, открывая симпатичное личико с зелеными глазами и чуть пухлыми губами. Подтянутое тело подчеркивал спортивный топ и лосины синего цвета. Трой посмотрел на вытянутые ноги, открытый живот, грудь и, сделав над собой усилие, снова посмотрел на лицо. Кого-то эта девчонка ему напоминала.

– Я здесь не тренер, – отозвался он и, подняв руку, зацепил зубами липучку перчатки.

Девушка поднялась, подошла к нему и, взяв его вторую руку, принялась снимать другую перчатку. Трой почувствовал запах пота, но, возможно, это был его собственный. Хотя чуть растрепанные волосы девушки наводили на мысль, что чем-то здесь занималась и она.

– Не думаю, что местные тренеры так же хороши, – снимая перчатку, тише произнесла она.

Трой ухмыльнулся. Почти за тридцать лет он повидал много людей: некоторые стараются тихо жить свою жизнь и у них это получается, некоторые хотят этого, но проблемы с приключениями находят их сами. Но некоторые – самый дурной тип. И горящий взгляд, устремленный на него, быстро дал это понять. Перед ним стояла девушка, которая целенаправленно искала приключения на свою задницу, которую Трой тоже захотел посмотреть. И, кажется, рассматривала его в качестве того, кто эти приключения мог ей обеспечить.

И он был абсолютно не против. Наклонившись за бутылкой, Трой сделал глоток, внимательнее всмотрелся в лицо, которое казалось слишком знакомым, и вдруг его будто бы ударило молнией.

Светлые волосы. Синий цвет одежды. Смазливое личико.

Буквально пару дней назад он видел на столе Джеримаи фотографию с выпускного его дочери из школы. На фоне какое-то пафосное место, она – в синей мантии, Джеримая улыбается во все тридцать два зуба.

Заметив взгляд тогда, он гордо объявил, что Одри учится в медицинской школе «Гарварда» и приехала на каникулы. Что он дал ей возможность практиковаться летом в «ЛоуренсФарм».

Интересно, что бы она сказала, знай, что он сейчас был так хорош, потому что представлял на месте груши ее отца?

– Трой, – представился он, продолжая рассматривать Одри.

С отцом сходства у нее было мало. Больше походила на мать. Что порадовало Троя. Если девочка сама идет к нему в руки, то почему не воспользоваться ее тягой к приключениям?

– Одри, – улыбнувшись еще более мило, представилась она.

Трой невольно усмехнулся. Взгляды, улыбки, ужимки – наверное, мальчики в ее частной школе и однокурсники глотали эти наживки с радостью, но на него особо не производили впечатления.

– А справишься? Я – не мальчик с трастовым фондом, с которыми ты привыкла играться?

На миг во взгляде Одри вспыхнула паника, видимо, она не ожидала такой резкой смены разговора. Трой подошел ближе, смотря ей в глаза, выжидая дальнейшее. У нее определенно было красивое молодое тело, которое он был не против полапать. Приятные шелковистые волосы и нежная кожа. Смотря на стену за ней, Трой невольно представил, как было бы хорошо прижать ее туда и сразу взять, чтобы немного сбить спесь, растрепать эти перышки, но людей вокруг было слишком много. И все это придётся немного отложить.

Ему оставалось лишь поднять руку и провести пальцами по ее шее, коснуться ключицы, погладить большим пальцем. Одри закусила губу, с интересом и возбуждением, смотря в его глаза, и Трою понравился огонь, что он там видел. Он поднес большой палец к ее губам, провел по ним и почувствовал, как Одри его облизнула, а затем слегка прикусила губами. Какая-то дурь определенно была в ее голове, и очень скоро он даже выяснит какая.

– Встретимся тут вечером? – спросила Одри.

Трой кивнул. Груши, чтобы выплеснуть его гнев и агрессию, было мало. Но, может, дочки Джеримаи, ищущей приключения на задницу, станет вполне

3.2. Настоящее

Маврикий. Деревня Каледония. Август, 2019

Группа Троя медленно и осторожно пробиралась сквозь густые джунгли Маврикия. Они передвигались цепочкой, один за другим, держа оружие наготове. Впереди шел Каспер, разведчик, внимательно осматривая каждую деталь местности, следя за возможными ловушками или следами присутствия наемников. Лианы и ветки мешали движению, но бойцы ловко отводили их в сторону, стараясь не создавать лишнего шума.

Каждое движение четко скоординировано: все старались оставаться максимально незаметными, используя природные укрытия и тени деревьев. Дышали ровно и негромко, прислушиваясь к каждому шороху и звуку. Тропический влажный воздух был насыщен запахом зелени и земли, а вокруг слышались крики экзотических птиц и шум насекомых. Несмотря на это, группа сохраняла полную концентрацию, зная, что любая ошибка может привести к провалу миссии.

Вдруг Трой почувствовал тошнотворную вонь жженной резины, пластика и бензина. Он замедлил шаг и велел остановиться. Группа замерла, разведчик, Каспер, вышел вперед, чтобы оценить обстановку и выбрать лучший момент для возможной атаки. Все были готовы к быстрому и решительному штурму, чтобы освободить пленников и уйти, оставаясь невидимыми для врага.

Но Каспер лишь сообщил, что нашел сгоревшую машину.

– Дерьмо, – выругался Трой.

– Она горела недавно. Думаю, что и часа не прошло, – сообщил Каспер. – Местность дрянная, далеко не могли уйти.

Трой и сам это понимал. Он осматривался по сторонам и замечал на земле следы потасовки. В грязи отчетливо виднелись отпечатки колен, следы рук. Каспер прав – нападение произошло здесь совсем недавно. И, если они нападут с разных сторон, то смогут быстро закончить миссию.

Он отдал приказ. Парни быстро распределились, заняли свои позиции и стали пробираться сквозь джунгли по следам.

– Вижу их, командир, – вскоре раздался голос в рации.

Трой принял направление. Как он и думал, похитители расположились в соседней деревне.

– Вижу Динь-Динь и доктора. За ними следят две обезьяны, еще пять, как минимум, в лагере. Все с мачете.

– Принято. Занимаем позиции. Ждите команды, – пробираясь к месту, сообщил Трой.

Его люди скрытно продвигались через густую зелень, перемещаясь от одного укрытия к другому. Наемники отдыхали в импровизированном лагере. Они неспешно обходили периметр, опираясь на свои мачете, нарезая лианы и кусты.

Трой занял свою позицию, внимательно взглянул в сторону Одри и врача. Они сидели связанные на земле, с мешками на головах. Наверное, даже хорошо, что они не увидят все происходящее.

– Сначала охранники. Я продвигаюсь к Динь-Динь, остальные зачищают обезьян. Берем пленных для допроса после того, как я уведу Динь-Динь. Доктор – не проблема , – скомандовал Трой.

– Принято.

– Пошли!

Люди Троя перешила в наступление. Всё происходило мгновенно и координированно: бойцы открыли огонь из автоматов. Первые выстрелы поразили охранников, которые не успели даже поднять тревогу. Когда Трой подобрался к Одри, то два тела уже лежало на земле с дырками во лбу.

Трой присел рядом с Одри и дотронулся до связанных рук. От его прикосновения она заметно напряглась, дернулась, стараясь отпихнуть его от себя.

– Тише, принцесса, это я, – снимая с нее мешок, произнес Трой, понимая, что зрительный контакт с ней все-таки нужен.

Одри испуганно уставилась на него, будто не верила, что видит то, что видит. Трой и сам на миг замер, впервые видя, чтобы Одри переполнял такой страх. Ее зеленые глаза были почти прозрачными, белки покраснели, выражая такой дикий ужас, что ему стало искренне жаль ее. Он помнил, как в Ираке его пугала мысль, что он умрет вот так: на чужой враждебной земле вдали от дома, испуганным до потери сознания, беспомощный. Неужели эти ублюдки заставили пережить и ее нечто подобное? Неужели ударили, оставив этот синяк почти в пол лица? Мысль разозлила, пробудила гнев, от которого вены будто бы стали гонять не кровь, а раскаленный металл.

Невольно Трой снова задумался, когда нормально говорил с ней в последний раз. В каком она была состоянии? Кажется, в хорошем настроении, предвкушая свидание не с ним…

– Позади! – вдруг истерично закричала Одри.

Трой быстро повернулся и увидел, что рядом с его головой пронеслось лезвие мачете. Он схватил автомат, но не успел наставить его, как кто-то уже выстрелил наемнику в голову.

Трой почувствовал как ошметки плоти и крови прилетели ему в лицо, но лишь сплюнул и показал большой палец своему человеку, сделавшему выстрел. Обернувшись к Одри, он заметил, с каким ужасом она смотрит на все происходящее.

Его группа наступила быстро и бесшумно, используя тактику молниеносных ударов. Наемники пытались собраться и оказать сопротивление, размахивая мачете, но против огнестрельного оружия и подготовки его людей у них не было шансов. Вокруг раздавались короткие очереди выстрелов, крики и звуки схватки. Несколько наемников пытались скрыться в джунглях, но Трой знал, что у них ничего не выйдет. Более того, там будет проще без лишнего внимания взять их в плен.

Бой закончился так же быстро, как и начался. Те, кто еще мог двигаться, были обезоружены и захвачены в плен для допроса. Лагерь наемников пустел, лишь тишина джунглей и запах пороха напоминали о недавней схватке.

Для Троя картина казалась вполне привычной, но Одри, оцепенев смотрела на все вокруг. Трой пытался представить, как все это выглядело для нее: тела на земле, окровавленные мачете, его физиономия с брызгами крови.

Наверное, все-таки не стоило снимать с ее головы мешок, но думать об этом уже не было смысла.

– Ты цела?

Не дожидаясь ответа, Трой сам принялся осматривать Одри. Рубашка немного разрезана, одежда грязная, но не было похоже, что кто-то пытался ее раздеть. Поняв, что они успели вовремя, Трой вдруг почувствовал облегчение. Сильное. Ощутимое. Осознал, что до этого момента даже не предполагал, насколько на него давила мысль об этом. Достав нож, Трой перерезал веревки у Одри на руках и ногах.

Он заметил, что она смотрела куда-то сквозь него. Кажется, на его людей. И, когда Каспер присел рядом, чтобы освободить доктора, даже вздрогнула. Возможно, дело было в темной коже, которая теперь ассоциировалась у нее с наемниками.

– Идти можешь?

До Троя стали долетать обсуждения его людей, которые все еще проверяли местность и упаковывали пленников, голоса доктора и Каспера рядом, но Одри продолжала молчать, таращась на него, и потирала запястья.

Трой уже подумал, что нет смысла пытаться чего-то от нее добиться сейчас, как она протянула к нему руку и показала большой палец правой руки.

– Я ударила одного, как ты учил. Но только после удара поняла, что неправильно сжала кулак, – тише обычного заговорила Одри.

Трой перевел взгляд на ее руку и заметил, что большой палец действительно согнут неестественно. Но разбираться с этим сейчас не было времени. Такая травма явно могла подождать пару часов. А вот задерживаться в лагере было опасно. И уход нужно было как-то ускорить:

– Ты все мои уроки усваивала хорошо, – сально продолжил он и даже ухмыльнулся уголками губ.

На щеках Одри появился румянец. На ее побледневшем от всего пережитого лице он сейчас был особенно заметен. Она явно не ожидала сейчас услышать нечто подобное и будто бы проснулась, вопросительно смотря на него.

Познакомившись с ней много лет назад, Трой оказался прав в своей догадке. До него у нее был парень из ее же школы, потом его сменил юнец-первокурсник с другого факультета, а потом она повстречала в тренажерном зале его. Многие позы, ощущения она испытала именно с ним, пробуя впервые. Порой это было утомительно, но ее энтузиазм, молодое тело и осознание, что дочурка Лоуренса готова позволить ему сделать с собой все, с лихвой покрывали какие-то заминки.

Одри явно поняла, какой смысл он вкладывал, и даже посмотрела на доктора-коллегу, словно проверяла, дошел ли до него тайный смысл. Но никому явно не было дела до их разговоров и прошлого.

– Как взбодрилась от воспоминаний, – по-доброму усмехнулся Трой и прежде, чем Одри успела что-то на это ответить или снова оцепенеть, жестче продолжил, пользуясь оживлением: – Пошли отсюда. Еще лететь черт знает сколько.