Поцелуй под звездами

Эмилио стряхнул пепел на землю.

– Убытки – мелочь. Но принцип важнее. Он думал, что мы слепые.

Я чувствовал, как внутри сжимаются кулаки. Я не знал, что сказать. Джоно стоял рядом – белый как мел. Он всегда выглядел старше меня, но тогда был младше. И испуган.

Отец подошёл ближе, присел на корточки перед Лео.

– Ты был в нашей семье. Мы доверяли тебе. А ты решил, что мы идиоты.

Пауза. Он встал.

– Соло, Джоно. Учитесь. Это тоже – часть бизнеса. Свет и тень.

Эмилио сделал шаг вперёд.

Я не стану рассказывать, что было дальше. Только помню, как у нас под ногами темнела трава. Мы ехали домой в полной тишине. Я смотрел в окно, пытался понять, что именно я чувствую: страх? Гнев? Стыд?

В ту ночь я впервые понял, что такое настоящая власть.

Я резко проснулся. Пот на лбу. Ком в горле. Комната была тёмной. Нью-Йорк всё ещё шумел за окном, а рядом – привычная тишина. Только Каспер храпел в своей комнате.

Я сел, провёл ладонями по лицу. Сон был старым, но он всегда возвращался. Я не хотел жить в том мире. Мне претила эта реальность. Но разве у меня был выбор?

Я просто хотел жить. Свободно. Своей жизнью. Но я был Стоун. И у этой фамилии – своя цена.

Звук будильника вырывает меня из сна. Я морщусь и жмурюсь, будто резкий свет ударил по глазам. Медленно открываю глаза. Вот он – новый день. Ну, привет.

Я сажусь на кровати, протираю лицо руками. Голова немного гудит – не от выпивки, а от мыслей. Вечер, флешбэк, тяжесть внутри. Всё накладывается.

Из кухни доносится шум – Каспер уже на ногах. Наверняка варит свой дьявольски вкусный кофе.

Бреду туда. Запах – божественный. Аромат молотых зёрен наполняет весь дом. Что-что, а в кофе Кас разбирается.

– Наша принцесса проснулась. Кружка на столе, – кивает он в сторону моего места.

– Спасибо, – бурчу я, садясь на высокий барный стул, прикрывая глаза от утреннего света. Я не ранняя пташка. А сегодня нужно было встать пораньше.

– Как спалось? – спрашивает Каспер, поворачиваясь ко мне и протягивая тарелку с омлетом.

– Серьёзно? Именно такие вопросы ты хочешь мне задать с утра? – я беру тарелку, начинаю есть.

– А почему нет? – пожимает плечами он и садится рядом.

– Ну… спал нормально. Если не считать флешбэка о том, как наш папа учил нас решать проблемы… – я отмахиваюсь. – Но, признаюсь, твой кофе меня вернул к жизни.

– Я так и знал. Это свежая партия. Серхио отправил вчера. Привет тебе с Кубы. Он ждёт нас на зимние каникулы. Отдохнём напоследок. Как тебе идея?

– Куба…– я на секунду задумываюсь. – Наверное, можно.

– У него есть предложение для нас, – добавляет он, и в голосе появляется деловой тон.

– Только не начинай. Я только проснулся, а ты уже сыплешь бизнес-идеями.

– А как ты хотел, принцесса? Я бодр, красив и великолепен, – Каспер размахивает вилкой в воздухе, будто дирижёр своей судьбы.

– Да-да, именно так, – фыркаю я.

– Ты идёшь сегодня на вечеринку капы?

– Нет. Ты же знаешь, я не люблю всё это.

– Бро, там будут девчонки. И выпивка. У тебя последний год перед свадьбой – надо отрываться.

– Я подумаю, – говорю уклончиво. Но мы оба знаем, какой будет ответ.

Каспер хмыкает. Он знает меня слишком хорошо. Я редко бываю на вечеринках кампуса. Они заканчиваются одинаково: пьяные девушки, парни, которые этим пользуются, и удушающее чувство стыда с утра. Не моё.

Я люблю город. Прогулки. Пробежки в Центральном парке. Выставки. Скука, как говорит Кас. Но иногда, ради образа «плохого парня», я выхожу с ним в бар. Только иногда.

Я поднимаюсь, убираю посуду в посудомойку, забираю чашки, бросаю взгляд на Каспера.

– Не забудь выключить плиту, кулинар.

– Понял, принцесса.

Я ухожу в комнату, переодеваюсь: любимое тёплое худи, джинсы, кроссовки. Я готов. Привет, мир. Привет, Америка.

Выхожу из дома. Нью-Йорк встречает меня привычным ритмом. Смотрю на прохожих – интересно, о чём они думают? Знают ли, чего хотят от жизни? Или просто бегут, как и все?

Небо ясное, ни облачка. День будет хороший – я чувствую.

В наушниках играет Stand by Me. Любимая. Спокойная, лёгкая – идеальная для такого утра. Я даже тихо подпеваю.

Телефон вибрирует – сообщение от Джоно. Фото. Он с Бьянкой на лекции. У него в носу – карандаш.

Я смеюсь. Мой брат – это большой ребёнок. Я скидываю ему фото неба. Через секунду приходит ответ: «Скучччнооо» Улыбаюсь. Убираю телефон в карман худи.

Жизнь, ты пока не так плоха.

Я вышел к аллее университета. Тёплый сентябрь, листья под ногами, запах кофе и мокрого асфальта. Девушки смеялись где-то справа, и я поднял глаза – не сразу, просто машинально. И увидел её.

Шатенка. Простой свитер, джинсы. Не было ничего вычурного. Но глаза… Серо-голубые. Глубокие, внимательные. Как будто смотрели сквозь кожу, прямо в те части меня, о которых я сам не всегда вспоминал.

Она смеялась, прикрывая рот, и вдруг – порыв ветра. Бумаги, конспекты, листы – разлетелись по аллее. Она растерялась. Я – уже рядом, почти не думая. Мы наклоняемся одновременно. Наши пальцы касаются.

Щелчок. Разряд. Не “искра” из клише, а будто кто-то резко включил ток в мой позвоночник. Я посмотрел на неё ближе. А она – на меня.

– Привет, – сказал я. Голос был неожиданно мягким.

– Привет…– она чуть сбилась, как будто удивилась, что отвечает.

– Я Соло. А ты?

– Мегги. Но друзья зовут Мэгс.

– Я могу быть твоим другом? Или ещё рано? А можно называть тебя Маргарет? – я чуть улыбнулся. Она отвела взгляд, собирая листы.

– Так зовёт только мама, – пробормотала, но без раздражения. Скорее – с усталостью.

– Маргарет тебе подходит, – сказал я. – Красиво. Звучно. Но Мэгс – ближе.

– Ты отдашь мои листы? – она уже поднялась, стояла напротив.

Только тогда я понял, что всё ещё держу её конспекты в руках. Поднялся. Она была на голову ниже. Смотрела снизу вверх. И в этом взгляде не было кокетства. Только – пауза.

– У тебя сейчас лекция?

– Основы бизнеса.

– Совпадение. Я могу проводить.

– Я знаю дорогу, – сказала она, но не грубо. И убежала. К подруге. Они снова смеялись.

Я остался стоять. Потом заметил: один лист унесло под скамейку. Поднял. На полях – рисунок. Воздушный шар. Такой же, как у Элли из «Вверх». Такая же, как Элли, – мелькнуло. Я убрал листок в рюкзак.

Сколько времени мы учимся вместе? А часто ли мы пересекаемся в кампусе? Каспер догнал меня и что-то шепнул – про кофе, про планы, про футбол. Я не слышал. Я смотрел, как она выходит. Медленно. И понял – я не влюблён. Я насторожен. Я начинаю бояться.

Бояться, что её молчание – это способ выжить. А я, возможно, стал её новой угрозой.

Я выбрал место прямо за ней. Каспер вбежал позже, увидел – округлил глаза. Телефон завибрировал.

Каспер: Бро, ты серьёзно? Только не говори, что из-за неё. Я ревную.

Я: Да. Потом расскажу.

Каспер: ладно, но я всё равно ревную. С кем теперь сидеть? Скучно!

Я: Очки. Справа от тебя. Оцени.

Каспер: Mi amor1… ты, как всегда, знаешь, что мне нужно.

Преподаватель вошёл. Мегги на секунду обернулась, увидела меня – и резко отвернулась. Покраснела. Я тоже. Почему-то. Как мальчишка.

Она почти не писала. Рисовала. Маленькие воздушные шарики на полях. Пальцы двигались легко, как будто у неё был свой отдельный ритм, не связанный с лекцией.

Подруга что-то шептала ей, а Мегги только кивала. Вежливо. Отстранённо. И я понял, что её молчание – не от скромности. А от избытка. Как будто в ней столько всего, что она боится, что, если начнёт говорить, не сможет остановиться. Иногда тишина человека говорит больше, чем крик. Мегги была из тех, кто не просится в твой мир. Но если впустить – изменит всё.

Я не слушал лекцию.

Точнее, я делал вид, что слушаю. Записывал кое-что, ставил какие-то точки и запятые, но мысли были где-то рядом – чуть выше, чуть левее, прямо там, где она сидела. Она сидела в третьем ряду. Ровно, аккуратно. Как будто каждое движение было просчитано. Как будто она боялась случайного жеста, который выдаст её чувства. Когда я подошёл – она чуть вздрогнула. Еле заметно. Но я это уловил. Словно ждала, что её снова тронут. Не по-доброму. Раньше я бы подумал: кокетство. Теперь – нет. В её взгляде не было игры. Только усталость. Защита. Как будто она ждала удара. От меня – от кого угодно. На перерыве она сжимала чашку двумя руками, как будто спасалась от холода, которого не было. Рука дрожала. Незаметно. Но я видел. У неё была привычка обводить край крышки пальцем. Медленно. Повторяя круг за кругом. Как будто пыталась зацепиться за что-то, за внутреннюю опору. Я понял: это не про равнодушие. Это – тревога. Слишком знакомая, чтобы её не узнать. Она не поворачивалась. Но я чувствовал – она знала, что я смотрю. Иногда наклоняла голову чуть вбок. Иногда тихо смеялась над чем-то, что сказала преподаватель. Иногда писала, не поднимая взгляда. Но больше всего я замечал – тишину в себе. Я не был тихим. Просто внутри меня всегда шёл шум. Разговоры. Напоминания. Отцовский голос. Собственные мысли, требующие контроля. Всё надо держать, держать, держать. А сейчас – тишина.

И странный трепет, как будто внутри меня кто-то завёл маятник. Маятник, отсчитывающий секунды до чего-то важного.

Каспер, конечно, слал сообщения.

Кас: Брат, она тебя сожгла взглядом. Сколько ставим, что она завтра забудет твоё имя?

Я: Неважно. Я не забыл её.

Каспер: Глубоко. Пиши книгу. Мегги и мафиозник.

Я выключил экран.

Вторую часть лекции я смотрю не в тетрадь. Мегги рисует шарики – быстрые, лёгкие, словно дышащие. Подруга что-то ей шепчет, и она улыбается, чуть качает головой. Я стараюсь не слушать. Но не выходит.

– Мегги, ну пойдём сегодня на вечеринку Каппы. Сестринство уже шипит, что я асоциальная.

– Кесси… я не хочу.

– Там будет весело.

– Там будет Питер.

– Да ладно. Прошёл месяц. Он забыл тебя.

– А я его – нет. Это не по щелчку.

– Тогда такой челлендж. Если я уговорю пойти с нами Джордана – ты идёшь?

– Только если неделю стираешь наше бельё.

– Стерва. Ладно, по рукам. Сегодня мы сияем, бейби.

Питер. Имя упало в пространство, между нами, как камешек в воду. Волны пошли внутрь. Значит, недавно расстались. Значит, больно. Значит, она – не вечеринковая. А тихая. Как я.

Слишком светлая для этого мира, подумал я. И взял телефон.

Я: сегодня идём на вечеринку Каппы.

Ответ от Каспера прилетел мгновенно.

Каспер: Мой мальчик вырос, Mi amor2. Это та кудрявая сладость тебя соблазнила?

Следом – цепочка сердечек.

Я усмехнулся. Оглянулся. Он уже переглядывался с парнем в двух рядах от меня и подмигивал. Неисправим.

В конце лекции она обернулась на секунду. Взгляд – прямой, но без улыбки. Я кивнул. Она ничего не сказала. Просто взяла сумку и ушла.

Но я уже знал. Завтра найду повод заговорить. И послезавтра. Пусть не сразу. Но я буду рядом. Лекция заканчивается. Профессор раздаёт задания. Мегги передаёт мне листок – аккуратно, через плечо. Улыбается. Я смотрю дольше, чем нужно. Подруга замечает – и хихикает. Элли… Эти глаза… Они будут жить во мне ещё долго.

Я передаю листок дальше. Перехватываю взгляд Каспера. Он поднимает брови. Понимает всё. Конечно.

Не успевает аудитория опустеть, как чья-то рука резко обвивает мою шею.

– Солооо, – тянет Каспер с восторгом, – я так счастлив.

– Кас, – шиплю, – ты можешь не дышать мне в ухо, как маньяк?

– Я просто не могу поверить, что ты идёшь на вечеринку. Наконец. Наш мальчик вылетел из гнезда.

– Просто хочу отдохнуть.

– Ага. Совпало с тем, что туда идёт кудряшка. Он кивает на Мегги.

– Ты меня недооцениваешь.

– Нет, бро. Я просто давно тебя знаю. Вечеринки становятся лучше, когда есть ради кого идти.

На следующей лекции я почти не слушаю. Считаю минуты. Не то чтобы влюбился – слишком рано. Но то, что она во мне запустила, – было сильнее меня. Я хотел знать, о чём она думает, что читает, чего боится. Почему я не видел её два года? Или…Это я был слеп?

День пролетел на одном дыхании. Вот я уже дома и стою перед шкафом, глядя на рубашку… или всё-таки худи?

Худи – как вторая кожа. Оно защищает меня от внешнего мира. И скрывает татуировки. Но нет. Сегодня хочется быть другим. Хоть немного.

В итоге – тёмно-серая футболка, выцветшие джинсы, кеды. Бумажник и телефон – в задний карман. Я выхожу из комнаты. Каспер уже готов: майка, узкие джинсы, берцы. Странно, вызывающе, но ему идёт. Он кивает на дверь – и мы выходим, не проронив ни слова.

В лифте тишина. Обычно он болтает без остановки. Сегодня – задумчив. Или это мне кажется?

Такси мчит нас минут тридцать. Я гляжу в окно. Думаю, о Мегги. Придёт ли она? Будет ли Питер? Что ей сказать? Как подойти?

Машина сворачивает направо – и нас встречает грохот музыки. Пьяные парни, девчонки с бокалами, смех. На лужайке перед домом Каппы кипит жизнь. Расплачиваемся, выходим. Каспер машет кому-то рукой – и к нам тут же подбегает девушка.

Видел её у нас дома. Люси? Луиза? Мария?

– Приветик, Каспер. Я думала, ты не придёшь.

– Клара, милая. Ты же скинула мне фото, что под этим платьем. Как я мог это пропустить?

Клара. Точно. Она часто у нас бывает. Смотрит на Каса с голодным взглядом. Я уже знаю, чем он закончит вечер.

– Ммм, хорошо. Пойдём, все уже внутри, Каспер дорогой.

– Я привёл друга. У тебя есть для него подружка?

Тысяча мыслей про Карла и Клару проносится в голове. Русская считалка из закрытой школы. Клара подмигивает:

– Думаю, найдём. Если ты улыбнёшься – сразу две.

Я улыбаюсь.

– Дамы и господа, у нас улыбка! – орёт Каспер и прижимает меня к себе.

Мы решаем обойти дом, поздороваться. Народу море. Через минуту Каспер исчезает с Кларой. Я иду на кухню – за пивом.

Толпа плотная. Я протискиваюсь – и вижу Кесси. Значит, где-то рядом и Мегги.

Я подхожу ближе, ищу взглядом бутылку. Кесси замечает меня и что-то шепчет девушке рядом. Потом подходит ко мне.

– Подожди, – сказала она, вставая чуть ближе, чем нужно. – Не сейчас.

– Я просто хотел поздороваться.

– Я знаю, что ты хотел. И знаю, что ты хороший. Но иногда хорошие делают больно, сами того не желая.

Она посмотрела в сторону, где в толпе терялась Мегги.

– Я была рядом, когда она приходила в себя после Питера. И я не дам ей снова падать. Если ты сейчас подойдёшь – она может улыбнуться. Но внутри снова будет скручиваться в комок.

– Я не хочу ей зла, – сказал я. – Тогда подожди.

Я беру пиво, поднимаю руку, будто победитель, и иду к дивану, где уже сидят парни из братства. Сказала Кесси – и ушла. Без драмы. Просто как человек, который знает, за кого отвечает. Каспер машет мне – уже здесь. Судя по довольному виду, Клара – уже рассказала, что его и ее ждет сегодня вечером. Она сидит у него на коленях, целует в щёку. Он счастлив. Или делает вид. Она не знает, что для него это ничего не значит.

Я отвлёкся на секунду – и вдруг на мои колени опускается девушка. Нет, садится верхом. Закидывает руки мне на шею.

– Привет, малыш. Почему я тебя раньше не видела? – шепчет она, слишком близко.

– Привет. Я Соло. Я здесь впервые.

Я кладу руку ниже её талии. Её глаза вспыхивают. Спокойно, малышка.

– Мелисса, отстань от моего мальчика, – выкрикивает Каспер.

– О, Каспер. Ты редко приводишь друзей. А этот – симпатичный.

Мелисса чокается со мной бутылкой. Я рассматриваю её. Короткое платье, розовый лифчик, вызывающий макияж. Намерения ясны.

Она пододвигается ближе, облизывает мне ухо и шепчет:

– Меня заводят твои татуировки. Я живу наверху. Пойдём со мной – покажу, насколько сильно они меня возбуждают.

Я замираю. Она красивая. Очень. Но что-то не так.

Наверное, она не Мегги.

Почему я о ней думаю?

У Мелиссы прямые чёрные волосы, слишком подведённые глаза, дешёвый блеск. Всё в ней – слишком. Слишком громко. Слишком доступно.

Я шепчу:

– Детка, у меня стоит на тебя. С того момента, как ты села. Пойди в свою комнату. Ляг. Поиграй с собой. Через пять минут я подойду. Справишься?

Её глаза загораются. Она верит. Медленно встаёт, обводит бёдрами, как танцовщица. Наклоняется. Грудь почти выпадает из платья.

– Второй этаж. Конец коридора. Вторая дверь справа. Жду.

– Хорошо, дорогая. Подготовься к встрече со мной.

Мелисса целует меня. Пахнет от неё дешёвым пивом. Я думал, это вызовет во мне хоть какие-то чувства. Хоть искру. Но – увы. Ничего. Ровным счётом ничего. Она уходит. Я смотрю ей вслед. И чувствую…Ничего. Вообще ничего.

Я выдавливаю из себя улыбку, для правдоподобности шлёпаю её по попке. Она хихикает. А я даже не смотрю ей вслед. Я не собирался подниматься к ней. Слишком всё просто. Слишком понятно. Что она хочет, и что взамен.

С ней – как с математикой. Одно действие – один результат.

А Мегги…Она была другой. Её желания нельзя прочитать по вырезу на платье. С ней ты не знаешь, обнимет ли она тебя или отвернётся. Это интригует.

У меня были девушки. Но серьёзных отношений – никогда. А смысл? Кому понравится наличие официальной невесты, где-то в Лондоне? Женитьба по договору не делает тебя привлекательнее.

Пока я размышляю о бренности мира и пустоте случайных связей, толпа в доме становится ещё плотнее. Меня начинает душить жара, дым, шум. Я хочу воздуха.

Медленно поднимаюсь, ухожу через толпу, петляя по комнатам, коридорам. Прохожу мимо чьей-то драки в ванной, мимо парочки, засосавшейся у лестницы. Наконец нахожу нужную дверь и выхожу во двор.

Тихо. Просторно. Прохладно.

Я опираюсь на перила, смотрю на деревья. Вдыхаю. И выдыхаю. Ставлю пиво на ограждение, вытаскиваю сигареты. Кубинские, конечно. С Серхио спорить бесполезно. Курить что-то кроме их марки – значит вычеркнуть себя из семейной истории.

Щёлкаю зажигалкой. Вдох. Мягкий, терпкий вкус.

Сентябрь. Тёплый. Ветер шуршит в кронах. Внутренний дворик пуст. Я один. И, впервые за вечер, спокоен.

Голос сзади:

– Я бы не советовала тебе подниматься к Мелиссе. Там побывала половина футбольной команды. Не самая безопасная локация.

Я не оборачиваюсь.

– И кто мне это говорит?

– Это я.

– Кто – я? Моя совесть?

– Да, она самая.

– Или Санта.

– Не глупи. Ты узнал меня.

Я поворачиваюсь. Мегги. Слегка пьяная. Кудри на плечах. Глаза сияют.

– Ты, кажется, всегда сидишь в четвёртом ряду?

– Иногда в третьем.

– Я… просто замечала. Иногда. Ну, часто.

– Почему ничего не сказала?

– Потому что ты казался слишком…законченной историей. Таким, в кого не влезешь.

– Может, звучит глупо. «Но именно глупости запоминаются лучше всего», —говорю я. Это фраза, вытатуированная у меня под ключицей. Я надеюсь, она поймёт.

Она улыбается. Проходит секунда. И она шепчет:

– Когда проблемы тянут вниз, смотри наверх.

Я замолкаю. Улыбка появляется сама собой.

– О, знатоки цитат, – качаю головой и улыбаюсь.

– А ты думал, я простая провинциалка? Это мой любимый мультик, Соло.

– А я думал, ты не запомнила моё имя.

– Ты слишком много думаешь, Соломон.

– Часто. Особенно – о красивых девушках с веснушками.

Я узнал о ней всё, что смог. Франция. Старший брат. Отец – строитель. Мать – школьная учительница. Она перевелась два года назад, учится на третьем курсе. Маркетинг, экономика. Живёт с Кесси. Парня сейчас нет, но был всеми любимый Питер. Парень мутный и очень интересный. Любит джаз. Обожает Бэнкси.

– Ау. Ты завис на минуту или две, —говорит она.

– Размышлял.

– О чём?

– О тебе. Обо мне. О том, что мы можем сделать друг с другом.

Мегги открывает рот, чтобы что-то сказать… и не успевает.

Она целует меня. Мы поцеловались. Неуверенно. Осторожно. Почти как во сне, где всё кажется правильным – но ты знаешь, что сейчас проснёшься. Но я не проснулся. И именно это было страшно. Она отстранилась первой. Губы дрожали. Глаза – как будто она только что сожгла что-то важное. Она не извинилась. Не объяснила. Просто сказала: – Это была ошибка.

Я— молчал. Не потому, что обиделся. А потому что это был момент, когда внутри что-то сместилось. Когда привычный мир – логика, расчёт, контроль – треснул, как стекло. Она ушла быстро. Слишком быстро. А я остался. И вот тогда я понял: я не влюбился. Я – пропал. Потому что я не знал, кто она. Но знал точно – всё, что было до неё, теперь выглядит тускло.

– Позволь ошибке ещё раз повториться, милая, прошу.

Мегги думала, она с чем-то боролась, её демоны съедали её…но что мог я?

Я хотел быть её спасителем. В этих глазах столько боли, столько страха, что хотелось закричать.

Но вместо слов – тишина. Только сердце, бешено бьющееся, как у зверя в клетке.

И шаг вперёд. Ещё один.

Я чувствую её губы. Мягкие. Тёплые. Дыхание горячее, будто шёпот над ухом. Я обнимаю её. Прижимаю ближе. Она возбуждает меня. Или, может быть, вся атмосфера – эта темнота, тишина, наше одиночество.

Я чувствую, как во мне просыпается нечто первобытное. Моя эрекция упирается ей в живот. Джинсы становятся тесными. Всё внутри горит. Эти искры…они повсюду. Мы сгорим, как Икар. Но пусть этот момент длится. Пусть ещё чуть-чуть.

– Это ничего не значит, Соло. Мне просто скучно, – выдыхает она.

– Это не из-за Питера? Ты не используешь меня? Моё тело? Я усмехаюсь.

– Детка, если хочешь – бери всё. Я готов отдать себя всего.

– Нет, Соло. Я просто… захотела тебя поцеловать. Люди иногда целуются.

Она отстраняется. Мне не хватает её губ, её дыхания. Моя кожа требует ещё.

– Видишь ли, Элли… это моя игра. И мои правила. Ты начала. А мне – заканчивать.

Я хватаю её за талию и прижимаю к себе. Поцелуй – жадный, глубокий. Она не сопротивляется. Я чувствую её возбуждение. И она – моё.

Пальцы вцепляются в её спину. Я хочу раствориться в ней, сейчас, здесь. Я наполнен, я живу, я дышу. Только с ней, на этой террасе.

Она резко отстраняется. Смотрит на меня. Глубоко, внимательно. Упирается руками в мою грудь.

Я чувствую, как она читает мои мысли.

– Нам пора прекратить, Соло. Я не могу… Я только что рассталась с парнем. Слишком рано для всего этого. Она смотрит в сторону, её голос дрожит. – Ты мне нравишься… Но я не могу.

– Маргарет, разве ты не чувствуешь эту химию между нами? Разве не ты набросилась на меня? Я просто стоял тут.

– Чувствую, – она глотает ком в горле. – Но я также чувствую, что ты можешь убить меня. Ты опасен, Соло. У меня мурашки от тебя. От твоего голоса. Ты странно влияешь на меня.

– Нет, детка… Я могу подождать сколько угодно. Ты стоишь этого. Каждой секунды. Каждой минуты ожидания.

Мегги молчит. Потом вдруг смотрит прямо в глаза и шепчет:

– Пожалуйста… Поцелуй меня ещё раз, Соломон. Мне это нужно.

– Милая… Именно этих слов я ждал.

Я снова целую её. Жёстко, голодно. Мои руки блуждают по её телу. Одной рукой прижимаю к себе, второй скольжу по её затылку и спине. В ней столько огня, что хочется сгореть вместе с ней. Но нас прерывает мерзкий голос:

– Мегс, какого чёрта?! Ты что, шлюха? Я так и знал! Не зря тебя бросил! Как ты могла?

Мы отрываемся. Парень – разъярённый, пьяный. Он смотрит на мои руки – они спокойно покоятся на её бёдрах. Топ Мегги слегка сполз, обнажив грудь. Щёки её горят, волосы растрёпаны. Она выглядит как будто вышла из греха – и это чертовски заводит.

– Патрик, – говорит она спокойно, – мы расстались. Или мне нужно ждать, пока ты перетрахаешь всех в этом доме?

Он делает шаг вперёд, но она не даёт ему слова вставить.

– И вообще, это я тебя бросила. Когда застукала с членом внутри Мелиссы. А теперь ты хочешь “дать мне шанс”? Ты просто… мудак. Она берёт меня за руку. – Это мой парень, Соло. Поворачивается ко мне: – А это Патрик. Он же козёл. Он же мудак. Он же любовник Мелиссы.

– Привет, мудак Патрик, – улыбаюсь я. – Спасибо, что освободил Маргарет. Она потрясающая. А то, что она творит своим языком… брат, тебе и не снилось.

Кулак Патрика прилетает в мою щёку. Я сразу отвечаю – в рёбра, затем в лицо. Он валится на землю, корчится. Мегги кричит, хватает меня за руку. Смотрит на мои костяшки.

– Ты в порядке?

– Он – мусор. Забудь про него. Пошли, малышка. Я хочу снова чувствовать твои губы.

Она целует мою ладонь. Я целую её пальцы. Обнимаю за талию.

Когда мы перешагиваем через Патрика, Мегги бросает ему:

– И да, у тебя был маленький член. И я ни разу не кончала с тобой. Пока, мудак.

Маленькая мегера. Кажется, я только что нашёл себе хобби на ближайший год.

Мы забегаем в дом, поднимаемся на второй этаж. Мегги резко закрывает за нами дверь и тут же бросается ко мне. – Спасибо, – шепчет. – Я мечтала это сказать ему… тридцать один день, двенадцать часов и примерно двенадцать минут. Смотрит на часы. Я смеюсь, целую её в лоб.