скачать книгу бесплатно
– А что я?
– Ну Вы же вроде как имеете доступ к Хроникам Акаши?
– А-а, это Вас уже Двое из Ларца просвещать начали.
– Это …
– Это такое прозвище дали Николаю Ватрузю и Дмитрию Иванову. Совершенно «несистемные работники». Ну, то есть, ни в одном из государственных институтов они не задерживались. Отовсюду их увольняют за систематическое нарушение трудовой дисциплины. Работают через пень колоду… Но зато КАК они могут работать! У них мозги заточены на нестандартное исполнение заказа. Днями могут шляться – воздух пинать, а в итоге выдают на гора технический шедевр. Мы вот к сдаче готовим большой заказ для Москвы и Московской области.
– А-а, прибор для «предупреждения и диагностики аварийных ситуаций на городских коммуникациях»?
– Нуда, типа, этого. Вы хоть представляете какую экономию для народного хозяйства такой аппарат принесёт?!! – Пушилин энергично махнул рукой, чем испугал сидящую напротив девушку, – Да что экономия? Мы же разработали принципиальную схему считывания любого типа информации. Вы хоть понимаете, что это даёт для НТР? Это даже не революция, это эволюционный скачок! – Пушилин с сожалением посмотрел на меня, – Э-э-эх! За две недели разработали схему и вот уже второй месяц бьёмся над решением упаковки.
– Упаковки?
Пушилин саркастически улыбнулся.
– Научены горьким опытом. Маркетинг, итти его! Раньше приносим для демонстрации заказчику что-нибудь вроде воплощённого «Поди туда – не знаю куда и сделай то – не знаю, что», а они смотрят на фанерные панели и торчащие микросхемы и морщатся. Упаковку им давай по западному образцу, да ещё с буквочками по англицки и фирменным лейблом.
Я понимающе кивнул, но меня снедало детское любопытство.
– Так что про Хроники Акаши?
Мне показалось, что Пушилин захотел подпрыгнуть и уйти от меня подальше. Он некоторое время молчал, неподвижно созерцая мелькающие огни перегона метро.
– Что Хроники? Шибануло меня молнией, – Пушилин показал себе на затылок, – я и начал, на свою беду, видеть то, чего видеть совсем не нужно.
Он бросил на меня испытующий взгляд.
– Вы, Евгений, не повторяйте ошибок Ваших предшественников. За каждую сиддху мироздание берёт свою цену.
– Сиддху?
Пушилин хмуро посмотрел на меня.
– А-а, Вы ещё и в терминологии не ориентируетесь? Сиддха – это что то вроде полученного урока, навыка не «всегда обычной способности» … Вы с физикой, как с наукой, как – дружите?
– Да, вроде как, да. Не стань я врачом, скорее всего пошёл бы по стезе теоретической физики.
Пушилин одобрительно хмыкнул (или мне так показалось).
– Мы с Вами живём в материальном мире и любое событие, процесс разворачивается в нём как ПОЛЕ. Вы чего-то захотели воплотить – возникает некое поле. Поначалу бесформенное, но по мере того, как Вы уделяете внимание своему интересу, это Поле обретает очертания, форму, структурируется. Вот Вы сейчас входите в курс дела, осваиваетесь на новом месте…
– Как геолог в глухой тайге…
– Вот-вот, сначала общие очертания, как устроен институт, кто в нём работает, затем КАК он работает, знакомитесь с людьми, понятней становится своё место в общей структуре…
– Позиционируюсь!
– Ага, структурируется Поле и вместе с ним структурируетесь Вы сами. Процесс всегда двусторонний.
– А какую ошибку мне не совершать?
Пушилин облегчённо выдохнул.
– Ну вот, уже зрите в корень. Это отрадно. Не идите, Евгений, по пути наименьшего сопротивления. Вы же не электрический ток, а человек! Вам не столько информацией о всяких потусторонностях нужно насыщать свой воспалённый любопытством мозг, а овладевать качеством Разумения. Иначе неизбежно пополните ряды придурков и идиотов, коими наш институт и так переполнен.
– Придурками? Вы же говорили, что в институте все со способностями?
Меня охватило тревожное удивление. «Добрейшей души человек» говорил о своих сотрудниках с безапелляционным сарказмом и уничижительно.
– Ага. Приходит какой-нибудь невежда с открытым третьим глазом или там она предметы двигает взглядом на расстоянии, а сами как были пещерными дикарями, так и махают вёслами по жизни, полагая себя венцом творения – уже окончательным в своём совершенстве. НИИЧаВо – это серпентарий из конченных мерзавцев и опасных идиотов, – Пушилин махнул рукой, – да что говорить, сами всё увидите.
Он резко повернулся ко мне.
– Ну владею я какой-то «сверхординарной» способностью, а сам ни себя ни людей терпеть не могу! Зачем-то женился, детей нарожали, а я домой идти не могу! Сначала пил от бессилия что-то исправить. Всё нарывался на неприятности, чтобы из этого мира слинять. Ну вот, шибануло меня однажды… Так мой организм сейчас водку на дух не принимает, только «Портвейн». Да и то не всегда. Работа – каторга, семья – тюрьма, жизнь – неволя. Я, помимо оптимальной схемы р-n-p переходов, людскую изнанку вижу, как рентген! Я не добрый, а – добренький. Потому дистанцию от дикарей держу на Вы…
– Это что цена сиддхи?
Пушилин неопределённо повёл плечом и замолчал. Когда мы ехали в переполненном автобусе, он вдруг вернулся к разговору.
– Разумение это способность управлять своим умом, если хотите и всем остальным тоже.
– А-а, возница и кони в упряжке?
Пушилин усмехнулся.
– Хоть что-то знаете… Ну вот, Евгений, наберётесь Вы знаний, ну начнёте людей исцелять, но при этом так и не станете хозяином своего мира. Только хозяин начинает вести себя ответственно и рачительно. Он – соТворец, а не вечно голодный потребитель, для которого мир – это место, где удовлетворяются все примитивные – по сути – потребности. И где этот самый потребитель живёт, там и гадит. Вот смотрите, – Пушилин показал на истерзанную чем-то острым обивку автобусного сиденья и исписанную непристойностями стенку салона.
Я согласно закивал головой.
– Тримальхионы!
Пушилин замер и с его лица схлынула мрачная тень.
– Это из Анчарова?.. Ну, если в Вашей компании такие люди как Михаил Львович, Шукшин, Визбор и Окуджава, то Ваше положение не безнадёжно.
– А ещё – Наше Всё, Грибоедов и Толстоевский!
Лицо Пушилина озарилось доброй улыбкой.
– Вы, Евгений, простите мне мою маргинальность. Я четвёртый день в завязке. Нина ультиматум поставила. Жена моя. Вот я и маюсь чёрным по белому. Нам выходить.
Примерно посередине полутёмной аллеи я остановился.
– Вы извините, Михаил, я в гости с пустыми руками не хожу. Давайте зайдём в какой-нибудь гастроном по пути.
Пушилин вдруг ударил себя по голове и громко выругался:
– Блииин!!! Нина мне список продуктов написала. Совсем забыл!!! Сейчас местные магазины позакрывались. Хоть в Москву возвращайся!
Он с досадой огляделся.
– Ладно. Пройдёмся до дежурного магазина. Он далековато, но всё же ближе, чем Москва. Местные продавцы не всегда соблюдают правила торговли. У нас тут уже не столица, итти её! – Пушилин решительно направился в сторону мерцающих из-за деревьев огней спального района. – Авось, Евгений нам с Вами повезёт и наши обстоятельства удача не оставила.
«Наши обстоятельства удача не оставила» и спустя полчаса мы стояли перед дверьми квартиры Пушилиных. Покамест нам пришлось сделать изрядный крюк за покупками, Михаил успел мне рассказать об институте.
– Официально наш институт организовали под эгидой горсовета. Вся его деятельность к академической науке отношения не имеет. Но «на волне перестройки и гласности» всякий градоначальник пытается внедрять в жизнь «смелые эксперименты». А дело-то в том, что Протасов вылечил у жены первого секретаря какую-то «неизлечимую козявку». Всего-то и надо! – В голосе Михаила я уловил нотки горечи сожаления, – Протасов по теме «нужных связей» настоящий экстрасенс. Он и в Англии чуть ли не королевскую семью пользует какими-то своими чудодейственными припарками. Штат института укомплектовали быстро. Меня Дорогин подобрал, когда за «пьянку на рабочем месте» выперли из Прохоровки (Институт общей физики им. А.М. Прохорова). Юродивых, спивающихся гениев и прочия чудотворцев на Руси-Матушке всегда хватало. Даже филиалы пооткрывали от Краснодара до Иркутска. И бюджет у нас такой, что хоть ракет в космос запускай. Кстати, эти юродивые себя нынче называют не иначе как «космосенсами», а кто из них пообразованней – «биоэнергетиками». В моей лаборатории трое таких обретаются. Из них, пожалуй, Вам предстоит сотрудничать с Жорой Неведомским. Он скоро из командировки вернётся и я Вас подключу к его разработке аппарата по «ускоренному сращиванию тканей». Эта разработка всё же ближе к медицинской тематике, чем всякая промышленная хрень.
Уже перед самым подъездом я остановил стремительную ходьбу Пушилина.
– А как же Хроники Акаши? Разве через них нельзя найти выход из тех же противоречий жизни среди людей и своей гиперчувствительностью? Там же все ответы на наши вопросы содержаться…
Пушилин помотал головой.
– Может быть и содержаться. Только у меня к Ним ограниченный доступ. Видимо шарахнуло не сильно или не в то место.
– Как это ограниченный?
– Да я только по своей профессии могу картинки получать. И то не всегда. Видимо среагировали наиболее развитые структуры мозга. А они у меня на электронную технику заточены. Был бы Шерлоком Холмсом – ловил бы сейчас преступников «на раз».
– А как это происходит?
– Да как? Во мне как басовая струна напрягается, я бздинькаю по ней своим вниманием и «вася» – листаю атлас с голографическими картинками электронных схем по запросу. Но это слишком примитивное описание, в действительности всё сложнее.
Дверь нам открыла миловидная женщина со следами хронической усталости на лице. Она заметила набитую продуктами сумку и только после этого пропустила Мишаню в дом. Вокруг него сразу загалдела, как мне показалось, целая орава детей. Младший ещё плохо держался на ногах, поэтому вцепился отцу за штанину и начал по ней карабкаться.
– Даня, папа с улицы. Сейчас он переоденется и возьмёт тебя на ручки.
– Нина, это Евгений. Он из Барнаула. Будет работать в моей лаборатории, – перекрикивая гомон, отрапортовал Пушилин.
Нина выпрямилась и окинула меня оценивающим взглядом местного прокурора.
– Ну, слава богу, хоть одного нормального привёл.
Пушилин суетливо старался загладить свою вину из-за позднего возвращения.
– Мы к москвичам не очень…
Нина строго шикнула на детей.
– А чего их жаловать?! Они все поголовно испорчены квартирным вопросом, а другие чудики вроде твоего Жорки Неведомского, если не спиваются с тобой, то за летающими тарелками гоняются.
Пушилин торопливо переодевался в домашнее и на ходу успевал смягчать язвительные комментарии жены:
– Вот так в двух словах о философии жизни. А я пред Вами два часа распинался. Нина, мы ужинать не будем. Успели перекусить в столовой горсовета.
Нина кивнула в сторону кухни.
– Женя, Вы проходите вон туда, устраивайтесь. Я пока детей покормлю.
Пушилин и здесь успел вставить свои «три копейки»:
– Мы в основном на лоджии живём, чтобы ребятишки закалялись. Я там им всё оборудовал и для занятий, и для…
Нина прервала мужа:
– Сейчас я Вас на кухне устрою. В других комнатах Вам чадушки покоя не дадут.
Бытовая круговерть Пушилиных напомнила мне, что где-то за горами за долами сейчас готовится ужинать и моя семья… А я не с ними!!! Какая-то нелёгкая занесла меня неизвестно куда да и не известно зачем. Тягостная маята и неведомая раннее глубокая тоска захватили моё существо до такой степени, что я уже собрался бежать на ночь глядя в аэропорт.
«Всё мосты сожжены: с кафедры ушёл, диссертация похерена, учителя получается предал…»
Пушилин зашёл на кухню, чтобы узнать, как я устроился.
– Скажите, Михаил, а почему Вы считаете, что у меня пока Разумения нет?
Пушилин пожевал губами прежде чем ответить:
– Во первых я так не считаю. Я ж не ясновидящий. Я говорил, что Вам теперь без Разумения в каждом своём поступке нельзя. Иначе пропадёте. А вот что Вас сюда, – он обвёл руками комнату, – привело? Разумение?
– Да нет, скорее авантюризм. Со мной в последнее время происходит нечто с точки зрения моего рационализма необъяснимое.
– Но вы же врач. У вас медиков, вроде как, феноменологический подход присутствует.
– Ну да. Иначе субъективизм при постановке диагноза не преодолеть. Пациента можно погубить.
– Так Вам и карты в руки. Только теперь погубить можете себя… – Он качнул головой в сторону, где слышались детские голоса, – и тех, кто от Вас зависит. Учиться, учиться и ещё раз учиться «отделять котлеты от мух» и наоборот! Ни на минуту не забывайте об этом.
– Спасибо, Михаил. Вы мне дайте какую-нибудь полезную книгу. Я всё равно часа два куковать буду. Биологические ритмы ещё не перестроились.
Михаил отлучился и через минуту вернулся с изрядно потрёпанным томом.
– Вот, пожалуй, начните с Успенского. Он математик – поэтому мозги не пудрит, а излагает сложные для понимания темы с модельной точностью. Может уже читали?
Я взял книгу. На обложке прочёл: «Новая модель вселенной».
– Откуда, Михаил. Я «в экстрасенсах» без году неделя. Моих интересов хватало только на опусы моих коллег.
– Ну вот и начинайте восполнять пробелы об устройстве мироздания с опусов более менее адекватных людей. И не забывайте, что мироздание каждому из познающих его таинства всегда откликается. Нужно только Быть открытым к его сигналам.
Я с готовностью продолжил:
– «Нужно быть чутким и иметь сердце на пятках, пробираясь по тернистой тропе самопознания» … Видимо мне быть чутким придётся на ходу учиться. Раньше моя жизнь была может и не шибко размеренной по событиям, но сейчас я свернул на одну из её улиц, где декорации меняются каждую минуту. Разбираться «что куда втекает, как течёт и откуда вытекает» не успеваю.
Пушилин кивнул.
– Без всякой иронии, Евгений, – не мудрите. Никакой особой сложности в общении с мирозданием нет. Вот Вы мне задали вопрос – я ответил. Попросили книгу – получили нужную. Обычно вот так просто происходит. Не нужно только, попав в стремнину обстоятельств, клювом щёлкать или в носу ковыряться да ворон считать.