Тёмный

– Он согласен. Она плачет. Так и надо.

– Да уж. Это было сложно не услышать.

– С кем ты разговариваешь? – Скукожившись, словно улитка, предпринимающая напрасные попытки залезть в раковину меньше её по размерам, спросила эльфийка у голубого огонька.

– Она не видит?

– Нет. Чувствует. Собрал остатки её энергии. Хиловата. Ему решать. Я – проводник.

– Недоразумение… – То-ли о девушке, то-ли о ситуации, высказался женский голос с явным призрением. – Ну ступайте. Веди её, проводник. – И голос затих, оставляя лишь последнее, ощутимое прикосновение на спине девушке, приподнимая её волосы.

Казалось, что пространство становилось всё плотнее и плотнее. Стало тяжело дышать, что-то сдавливало лёгкие, сердце, рёбра, голову, всё тело целиком. Голубой огонёк начал закручиваться по спирали и куда-то пропадать:

– Два шага. – Сказал он, смотря глазами-антенками на девушку и исчез.

– Что? Стой? – Испугавшись, что снова останется одна, Рейя, в панике, потянулась за ним рукой, замечая, что та тоже куда-то пропадает, ощущая холод «с другой стороны». Но, не успев затормозить, её затянуло в спираль целиком.

В глаза ударил яркий свет и она прикрыла их предплечьем. Девушка стояла на небольшом обломке чёрного, пупырчатого камня, похожего, по ощущениям голых ступней, на тот, по которому шла неизвестно сколько времени сквозь густую тьму. Ветер, порывами, бил девушку из стороны в сторону, взлохмачивая волосы и высушивая, наконец, одежду. Немного привыкнув к освещению, медленно убрав руку, Рейя застыла, стараясь не шевелиться и держать равновесие, потому что камень, на котором она находилась, висел в воздухе и земли внизу не было видно. Перед ней закручивалась огромная спираль, разрывая, перекидывая, измельчая и швыряя чёрные, серые, белые обрывки энергий, сужаясь далеко – далеко, в центре. Внизу, сквозь небольшие просветы, были заметны очертания, похожие на, колоссальных размеров, паутину – центр был тёмным и к нему, с разных сторон, сходились дорожки, которые шевелились? Рейя припала к камню, чтобы рассмотреть, но всё было размыто и непонятно. Всполохи оранжевого, жидкого огня бурлили и взрывались, жаром размазывая пространство и видимые очертания дорог и предметов.

Спираль начала сгущаться, закручиваясь и скрывая всё вокруг. Ветер стих и, вместе с этим, внезапная, неестественная тишина начала давить на уши. Эльфийка аккуратно встала, осматриваясь, прислушиваясь, приглядываясь. Кто-то толкнул её в бок, раздался тихий, противный смешок, как вилкой по стеклу. Ещё толчок и ещё, её щупали, толкали, смеялись, дёргали за волосы, за рубашку, опять смеялись. Пытаясь рассмотреть обидчиков, девушка вертела головой, но взгляд выхватывал лишь резко перемещавшиеся чёрные тени – они своими длинными, когтистыми лапами больно цепляли её за спутавшиеся волосы.

– Исчезли! – Раздался громогласно мужской голос, сотрясая пространство и все существа растворились в воздухе. – Вынужден просить прощения за столь невоспитанных и любопытных слуг. Не часто у нас бывают гости из среднего мира. – Из далёкого центра спирали, словно спускаясь по ступеням, на встречу к эльфийке двигался густой дым, формируясь в высокую, чуть сгорбившуюся, мужскую фигуру. Его волосы, короткой стрижкой, плавали из стороны в сторону, как пар над кружкой горячего напитка, а руки располагались по бокам, словно спрятаны в карманы штанов. Все его движения были плавными и расслабленными – он был хозяином этого места, и оно ему явно надоело. – А точнее – ты первая за бессчётное количество веков. Поздравляю. – Произнёс он ровным тоном, пожимая плечами.

– Кто ты? – Не успела девушка закончить вопрос, дым махнул рукой, и она с треском упала на колени, разбивая их о камень. Послышался хруст. Рейя закричала. Удерживая её в таком положении какое-то время, он следил за искорёженным болью, лицом тёмной эльфийки, как она пытается вывернуться, чтобы освободить сломанные коленные чашечки. Слёзы брызнули из её глаз, всхлипы перемешивались со стонами. Руками она пыталась отодрать себя от земли, но ничего не получалось. Вскинув разъярённый взгляд на, затянутое смогом, лицо, она забегала по нему глазами, пытаясь выцепить хоть какую-нибудь черту, но там был только чёрный, кучевой дым. Он нагнулся к ней, наклонив голову на бок. Девушка шипела, часто дышала, явно пыталась сопротивляться. Неизвестный сделал движение рукой вверх и поднял её на ноги – боль тут же прошла. Колени были целы.

– Что ж. Всё не так уж и плохо. Пытается характер показать, сопротивляется. – Отвернувшись, пряча руки в карманы, он отошёл от девушки. – А ты говоришь «хиловата».

– Для пользования – хиловата.

– Но Ла́мию выпустить сможет.

– О-о-о… Уж я-то наведу порядок, хозяин.

– Прекрати меня так называть. – Отмахнулся он от ластящегося к нему серого облачка. – Ты знаешь свою цель. Главное – меч вернуть не забудь.

– Конечно. – Промурлыкало облако и подплыло к тёмной эльфийке. Всё это время она стояла не шелохнувшись, лишь глазами наблюдая за происходящим. Услышав про Ла́мию, кровь отлила от её лица, делая кожу бледно-серой, глаза распахнулись в ужасе, сердце пропустило несколько ударов и, как будто, провалилось куда-то в область кишков, пустой желудок скрутило резким порывом опорожнится, по всему телу прошла волна онемения, ноги подкосились, и Рейя упала обратно на колени. Осознание того, кто перед ней и где она находится, тугими кольцами стиснуло всё тело и передавило глотку.

– Как интересно. Такой реакции я ещё не видел. – Обернувшись к девушке, с интересом произнёс мужчина.

– Поняла всё. – Бросил голос, который привёл её сюда. Голос, принадлежавший светлячку.

– Ты знаешь кто мы? – Спросило облако, кружащее вокруг эльфийки, но не прикасающееся к ней. Девушка качнула головой. – Ты понимаешь, что, только благодаря ему ещё дышишь, а не бредёшь в кандалах по нижнему миру? – Очередной кивок. – Тогда я могу начинать?

– Подарок. – Утвердительно сказал проводник.

– Ну не-ет. – Протяжно ноя, дёргаясь размытыми краями, начала капризничать Ла́мия.

– Равновесие.

– Всё-таки она нам поможет, с согласием или без него. – Заговорил чёрный дым. – Рейя, ты хотела мести. Достаточно ярко хотела, должен я сказать. Твоё воображение мне приглянулось, хотя масштаб мелковат. Но… Ты её поучишь. – Указывая ладонью на эльфийку, дым, словно дал добро, на дальнейшие действия серому облаку.

Рейя вскочила на ноги, вертя головой из стороны в сторону и выставила руки вперёд, словно пытаясь остановить стену, двигающуюся на неё. Она попятилась назад, забыв, что кусок камня небольшой и парит он в воздухе. Серое облако двигалось на неё. Она отступала, шаг за шагом и, на долю секунды, почувствовав, что опоры под одной ногой уже нет, сорвалась вниз. Серый дым Ла́мии полетел за ней.

– Расслабься. Какое-то время мы будем вместе. – Обнимая девушку, она мягко погрузилась в её тело.

Глава 3.2

«Как же надоело терять сознание. Отключаешься, потом включаешься непонятно где и непонятно с кем» – подумала эльфийка. Попыталась вдохнуть, но нос тут же всосал мелкие частички земли, и девушка закашлялась, вставая на четвереньки.

– Не могу не согласиться. – Услышала она женский голос. Кашель тут же прекратился, Рейя начала осматриваться, осознавая, что находится в родном частоколе елей. Была ночь и тишина, слышался запах дыма – горький запах затопленнных печей, недалеко шумел небольшой водопад, а значит она близко к своему дому.

– Кто здесь?

– Тебе не надоело задавать этот вопрос? – Девушка озиралась по сторонам, но никого не видела. Присматривалась к теням деревьев, рассматривала кроны, может кто-то спрятался в их глубине, но не увидела ничего, кроме смотрящих на неё пары серьёзных, жёлтых глаз на светлой мордашке пушистого, ушастого филина. – Ну он-то точно не будет разговаривать, тем более женским голосом. – Сказал голос и девушка, сама того не желая, бесконтрольно закатила глаза в жесте недовольства.

– Какого Лесного?! – Девушка попятилась по земле, руками и ногами поднимая пыль.

– О, ваше поколение ещё помнит этого плешивого пенька? Неплохой дедулька. Был. Было весело приколотить его к его же любимому дубу. – В памяти Рейи всколыхнулось воспоминание ей не принадлежащее:

– Говори! Где она? – Перед её взором стоял высокий мужчина с коротко остриженными тёмными волосами, в чёрной рубашке и кожаных, обтягивающих штанах. Широкой спиной он закрывал допрашиваемого. Голос был явно возмущён. В ответ тишина.

Мягкими шагами девушка обошла мужчину, погладив его по спине рукой с длинными, острыми когтями. Кожа её была смуглая, винного оттенка, словно горький шоколад смешали с сочными вишнёвыми каплями. Мужчина напрягся, смотря на неё краем глаза. Встретившись взглядом, девушка ему лукаво улыбнулась и проплыла вперёд.

Они находились в лесу, древнем и, пока что, живом. Между громадных стволов деревьев прятались существа, напоминающие смесь демона и какой-то ящерицы – непропорционально растянутые руки и ноги имели перепонки и мощные когти, сквозь жёсткую, чёрную, либо тёмно-серую кожу торчали кости и рёбра, позвонки были покрыты, от самой шеи и до кончика хвоста, шипами, а широкие, перепончатые крылья были изодраны в некоторых местах. Небольшая голова напоминала птичью и венчалась длинными, острыми рогами, а глаза горели жёлтым пламенем мира мёртвых, делясь по середине вертикальным зрачком. Открытая пасть являла взору частокол тонких, острых клыков. Они окружили зону допроса, сутулясь и качаясь из стороны в сторону, словно змеи, ожидая приказа хозяина и нервно били увесистыми хвостами по земле.

Взгляд наблюдающей мимолётно зацепился за дуб, толстый и старый как само мироздание. В его сердце виднелся поток светлой энергии, расходящийся по ветвям и корням, и бившийся пульсом в унисон сердцу древесного старика, который сидел в центре воображаемой сцены, на невысоком, обломанном, оплетённом лианами, пне. Девушку передёрнуло. Прекрасные, жестокие, желающие повиноваться, родные ей демоны радовали глаз своей мёртвой природой, но стоило только акцентировать внимание на чём-нибудь зелёном, живом, полном энергии, как её тело напрягалось, шея пряталась в плечах, а перепончатые крылья за спиной нервно дёргались, так и норовили взмахнуть и улететь.

Ла́мия. Это было её воспоминание. Осознанно или нет, но его увидела и Рейя, испытывая некоторые её ощущения, ловя мысли и желания. В эльфийке сейчас находились две сущности: её, хоть и воспитанная в поклонении, из поколения в поколение, темнейшему Арноксу, но всё-таки любящая жизнь, холодные горы, тёмные ночи, свежий ветер и, тающий свежими капельками на горячих щеках, снег. И дух Ла́мии, её естество. Естество жестокого, беспощадного демона. Демона, способного вырывать сердца одной рукой, съедающей заживо новорождённых малышей, держа их за ножку головой вниз и упиваясь сладостным криком беспомощности. Особенно она любила играть тельцем уже умирающего зайца или щенка, словно с мячиком, ощущая, как от каждого нового удара или прикосновения похрустывает очередная косточка. Рейю скрутило от этих ощущений, ей стало дурно, начало мутить.

Лесной дух. Отец этих отвратительных разноцветных листочков – кусточков. Ему, в данный момент, и задавались вопросы. Тело его было худосочным, длинные ноги и длинные руки были оплетены травой и заросли мхом. Кожа, словно кусок коры – покрытая волнами и испещрена бороздами, твёрдая и шершавая. Мхом зарос почти весь – от груди, по всей спине и до земли, словно накидка какая-то. И везде торчат цветочки и веточки. Борода и усы были седыми, до белизны, зеленоватые местами, как тина на болоте. Тяжёлый и невозмутимый взгляд светлых глаз, под нависшими, густыми, седыми бровями – щётками, смотрел в землю. Из-за огромных, заострённых ушей, с торчащими пушка́ми жёстких волос, росли ветвистые рога, похожие на ветки того самого дуба.

Он тяжело дышал и источал давящую энергию, которая сжимала пространство вокруг него. Рейя бы ни за что к нему не подошла, но не Ла́мия – правая рука младшего бога Арнокса – хозяина нижнего мира. Именно он стоял к ней спиной. Именно его так желало её ненасытное тело. Она выплыла из-за его спины, призывно покачивая округлыми, пышными бёдрами.

– Не сопротивляйся, старик. Кто знает, может, если ты всё-таки с нами поговоришь, то мы сохраним жизнь и тебе и этим твоим мелким букашкам. – Подожгла она кончиками пальцев жучка, который противно щекотал её плечо своими тоненькими лапками. – Расскажи нам: где ты видел светлую эльфийку в последний раз? – Мурлыкая низким голосом, провела она рукой по плечу Лесного, приминая влажный мох. Холодом он проскользил между её пальцев, оставляя влажный след. Демонессу передёрнуло от отвращения, но она вытерпела. Под её ладонью мох начал темнеть, постепенно становясь чёрным. Зелёный старик одёрнул плечо, скидывая её руку. За ней отвалился и клочок чёрного, сгнившего мха. – Как грубо. Не хочешь говорить про неё? Тогда скажи, где видел Хранителя рек? Вы же с ним друзья не разлей вода. – И она засмеялась звонким смехом, наслаждаясь своим же каламбуром.

– Ла́мия. Мне это начинает надоедать. – Сложив руки на груди, проговорил Арнокс, морща прямой нос, что создавало складки тёмно-серой кожи под глазами. Девушка подошла к старику вплотную за спину ощущая запах болота и стоялой воды. Пальцы её глубоко погрузились во влажный, холодный мох, до самых костлявых плеч старика, с хлюпающим звуком, будто во что-то гнилое и смердящее. Из – под них полезли мелкие пауки, вылетели комары и мошки. Крепко, до боли, зажмурив глаза, откинув желание сблевать, сдерживая рвотные позывы, Ла́мия, чуть касаясь старческого уха, заговорила:

– Посмотри вокруг, трухлявый старикашка. Если ты не дашь нам нужную информацию, то боюсь, мои прекрасные дети раздерут твой лес до самых корней. Ничего живого не оставят, ни одной твоей сладенькой травинки. Даже я к ним подключусь, уж про мои способности ты знаешь. А я всю вашу зелёную шайку на дух не переношу. Получу неимоверное удовольствие снимая шкуру с очередного зайца. Или отпиливая твои рога! – Она толкнула его обеими руками.

Но Лесной дух практически не пошевелился, лишь посмотрел на неё исподлобья, приподняв одну бровь, казалось, что жёсткие волоски на ней стали торчать как иголки на ёжике. Белая бабочка, пролетела меж их лиц, пытаясь сесть на один из цветков в его мховом плаще, но тут же была саженна щелчком пальцев демонессы. Старик дёрнулся, словно от неожиданного укола.

– Никогда не понимала такой самоотверженности. Неужели ты готов пожертвовать своей зеленушкой ради какой-то девчонки? – Обошла она его сбоку.

– И никогда не поймёшь. – Проследил он за ней цепким взглядом. – Вам не известно ни самопожертвование, ни забота, ни ценность другой души. – Старик перевёл взгляд на мужчину. – Не зря тебя, Арнокс – младший сын, Высшая Богиня забвению предать хочет. Давно утратил ты божью суть свою – суть создателя, суть творца. Не найти тебе ни меча, ни девушки. Собери хоть силу всей матушки Ани́дус, сокрыты они навсегда от твоего взора и взора твоих странников. Не вернуться тебе в этот мир больше. – Произнёс Лесной дух медленно и устало.

Арнокс резко сорвался с места и схватил старика за сухую шею, вцепился глазами в его глаза. – Что ты натворил?! – Рука его тряслась, усиливая хватку, вены вздулись сквозь тёмную кожу. – Только посмей её силу освободить! – Глаза его полыхнули оранжевым светом, зрачки сузились. Демоны вокруг зашевелились в предвкушении и начали утробно и прерывисто рычать.

– Не трать силы понапрасну. У тебя в них скоро будет острая нужда. – Не отводя взгляд от тёмного бога, ответил Лесной. Ла́мия сделала шаг назад, рассматривая Арнокса. Ей казалось, что сейчас он переживал вовсе не из-за заточения и не из-за украденного оружия. Укол ревности кольнул в самое сердце. «Я просто себе надумываю. Этого не может быть. Не может бог связаться со смертной эльфийкой…»

– Да это уму непостижимо! – Внезапно, не выдержав накала своих мыслей, выкрикнула она. Её крылья распахнулись, выставляя шипы и натягивая перепонки. Силуэт начал медленно размываться зарождающимся пламенем, которое покрывало всё её тело.

Арнокс перевёл взгляд вертикальных зрачков со старика на демонессу. Рука разжалась, оставляя на шее обугленное пятно в форме ладони. Он выпрямился. Не отводя от неё взгляда, обратился к духу:

– Не будешь отвечать? – Тишина. – Понятно. – Выдохнул тёмный и, отворачиваясь от допрашиваемого, махнул в его сторону рукой. Лесного, моментальным полётом, пригвоздило к тому самому дубу, который являлся сердцем леса. Старик кряхтел и дёргался, но не мог пошевелить даже пальцем. Его худой живот часто раздувался от учащённого дыхания, а глаза метались из стороны в сторону ища спасения. Своих друзей он призывать не стал и о помощи не просил, с самого начала зная концовку этого разговора. Наоборот – усмирив дыхание, закрыл глаза и сообщил всему лесу, до куда могли дотянуться его силы, что все в опасности и нужно уходить. От этих демонов спасения не будет. Один из низших подошёл к нему, обнюхивая и облизываясь, но стоило только принюхаться сильнее, как он отвернул морду с недовольным рычанием – пахло не аппетитно.

– Ла́мия, мой подарок тебе. Делай с ним, что хочешь. – Равнодушно проговорил Арнокс, уходя в глубину леса, превращаясь в дым. От неё отмахнулись, её проигнорировали. Она так старается для него, выполняя всю грязную работу, а на неё вот так махнули рукой. Неужели всё из-за этой долбаной эльфийки? Демонесса полыхала огнём, когти проткнули кожу на ладони, пуская струйки чёрной крови по сжатым кулакам. Ком в горле, шершавым камнем распирал глотку, сердце не билось, она не дышала, лишь чувствовала напряжение во всём теле от обиды на несправедливое к ней отношение. И эта обида, металлическим напряжением, желала вырваться наружу и уничтожить, испепелить всё, что попадётся на глаза. Демоны, чувствуя силу хозяйки, её настрой, зарычали и закачались, шевеля перепончатыми длинными лапами, готовясь к охоте, пускали густые слюни через открытые пасти.

– Уничтожить всех. – Отдала она тихий приказ своим «детям», пристально смотря на старитка. Услышав его, он закрыл глаза и уронил голову на грудь, лишь слыша, как демоны, с довольным рычанием и клацаньем ртов, рванули в разные стороны, разрывая стволы деревьев когтями, оставляя их с Ламией наедине.

Она смотрела на него, наблюдая, как с каждым сломанным деревом, с каждым разодранным животным, пойманной и ощипанной до мяса, птицей, его сухое тело, становится тоньше, меньше, слабее. Кожа становилась серее, лицо всё заметнее опадало. Мох на его коже темнел и отваливался кусками, цветы чернели и усыхали, насекомые падали замертво. Вокруг слышались крики и вопли ещё живых существ, не успевших сбежать – дикий, жалобный писк, греющий тёмную душу Ла́мии и разрывающий сердце Рейе. Деревья трещали, хрустели и гудели, падая и сотрясая чёрную землю. Пульсирующая жила старого дуба замедляла своё биение.

– А стоило всего лишь ответить хотя бы на один вопрос. – Ла́мия медленно подошла к Лесному, запрокидывая его голову, дёрнув за рог. Ударом ребром ладони она отломила его, оставляя глубокий след на стволе. – Заберу себе как трофей. – Выдохнув, проговорила она. Произошедшее должно было радовать. Очередной живой лесок уничтожен и один из сильнейших духов повержен без сопротивления. Но наслаждения не было, радости не было, не было и удовлетворения. Где-то внутри, тяжёлым покрывалом, её обнимала ревность. Возвращаться в нижний мир к хозяину не хотелось. И она, как когда-то её саму, щелчком пальцев, подожгла основание дуба. Медленно пламя разгоралось, поднималось всё выше. Языки пламени лизали голые ступни старика. Его тело, как и дерево, затрещало сухой корой и ветками. Пламя горело всё сильнее и сильнее доставая до кроны, которая когда-то гладила небеса.

Раздался внезапный, оглушающий хлопок, пускающий волну энергии на далёкие расстояния. Огонь потух, оставляя мёртвое дерево. Тело Лесного Отца превратилось в прах и рассыпалось в воздухе. Жила светлой энергии потухла. Волной погасли и её корни, все её ответвления. В, когда-то, живущем, неугомонном, ярком, зелёном лесу, резко стало тихо и темно, словно Светило погасло.

– Уходим. – Рассматривая рог в опущенной руке, приказала демонесса низшим и они, дымом, растворились в воздухе.

– Прекрати! Прекрати! Прекрати! – Начала колотить себя по вискам эльфийка. – Это сон. Это всего лишь сон. Мне просто надо проснуться!

– Ну попробуй. Не самое моё радостное воспоминание на самом деле. – Отзываясь ноющей болью в сердце, проговорила Ла́мия в голове девушки.

Глава 4

– Анька! Снимай трусы и пол мой! Будем тебе жениха приманивать. – Радостная подруга в лёгком, светлом платье ворвалась в деревянный домик, стоящий на отдалении от всего поселения. Анна поперхнулась водой, которую имела привычку пить каждое утро. – Ты только проснулась что ли? – Глядя на растрёпанную копну пепельных волос и округлое, припухшее, сонное лицо подруги, удивилась Велу́на.

Девушка стояла, опираясь ягодицами о кухонную столешницу, захлебнувшись, пропустив воду через нос, от неожиданности, и откашливаясь. На ней была длинная, растянутая рубаха.

– Ошалела что ли? Чуть к праотцам меня не отправила. – Вытирая сопли и слёзы прохрипела Анна.

– А чем это ты ночью занималась? – Подошла Велу́на вплотную к девушке и, прищурившись, посмотрела ей в глаза снизу-вверх.

– Молилась. – Не прерывая зрительного контакта с серыми глазами подруги, усмехнулась Анна.

– Врёшь. Ты мне нагло врёшь.

– Ну не то, чтобы нагло. Вот ты же сама обо всём прекрасно догадываешься, чё спрашиваешь тогда?! – Допивая воду, Анна отвернулась, чтобы поставить стакан на стол.

– Всё-таки решилась… Очередная попытка…

– У меня нет выбора. Мне нужно выиграть. Рас бабушка была великой охотницей, то и я смогу. Она меня учила, чтобы я из изгнанных могла вернуться – восстановить статус. А ты мне про жениха…

– Вышла бы замуж и статус был бы.

– Из-за того, что я в изгнании – низший. Я на это не согласна. Не для того мой цветочек цвёл, чтобы мужику прислуживать. – Манерно поправила чёлку девушка. – Да и кому нужна сирота с окраины?

– Вот уж не знаю… Вариантов уйма. Просто ты сама не рассматриваешь их, как кандидатов. Хочешь – верь, хочешь – нет, но что-то мне подсказывает, что в этом году ты всё-таки свяжешь себя с кем-то любовными узами. – Играя бровями, поделилась мыслью Лу́на.

– Какое счастье. – Закатив глаза, Анна отошла от подруги и направилась в сторону умывальника.

– Зря ты игнорируешь мой внутренний голос. Я же – чаровница. Уууу… – Вытягивая руки к подруге и создавая волну пальцами, словно колдуя, завыла девушка.

– Знаю и верю. Это меня и пугает. Оно мне сейчас вообще ни к чему.

– Тс, как хочешь. Кстати, а ты меня предупредить не думала? – Садясь за обеденный столик и наблюдая за умывающейся подругой через зеркало, спросила Велу́на.

– О чём? – Промямлила Анька, чистя зубы.

– Об охоте. «Молилась» то ты за неё.

– А что мне тебя предупреждать? Ты и так знаешь, когда она будет.

– Ага. И охотится ты собралась опять в одиночку?

– Что? – Анна резко обернулась на подругу разбрызгивая воду. – Но тебе не позволят!

– А нам и не обязательно кому-то говорить.

– Но нас обеих исключат. А тебя ещё и ко мне выселят, если поймут, что ты помогала изгнанной.

– Во-первых, изгнана не ты, а бабушка твоя по неизвестным причинам. Если их кто-то ещё и помнит, то это только сагамор Кадэн. Но он так стар, что поговаривают о новом собрании и передаче титула его первому сыну.

– Индиру, серьёзно? Не самый ответственный лидер будет.

– Не одна ты так думаешь, но таковы законы. Не меняй тему! Во-вторых, я же могу быть свидетелем, если тебя настигнет успех. Ну… Либо провал. – Качая головой сначала в одну сторону, затем в другую, перечисляла девушка.

– Велу́на. Я, конечно, всё понимаю. И за заботу тебя искренне благодарю, но это очень опасно. Подожди. – Остановила она, желающий вырваться поток возмущения, заметив, как подруга приподнялась на стуле, уперевшись руками в стол и распахнула глаза. – Нисколько не умоляю твоих заслуг в стрельбе из лука и владении магией стихий. Но это – весна, «Великая Охота», даже травоядные в период гона становятся безумно опасными. А про хищников я вообще молчу. Ты же ни разу там не была. Лу́на! Это же, да чтоб меня демоны драли, опасно!

– Прекрати ругаться!

– Я. Не. Хочу. Подвергать. Твою. Жизнь. Такой. Опасности. – Чётко чеканя каждое слово, Анна присела на корточки напротив дорогой подруги, сжимая её ладони в своих.

– Именно поэтому я и иду с тобой. И этот раз будет последний. – Смотря в глаза Анне, она запнулась. – В хорошем смысле «последний». Мы вернём тебе и кровь, и статус. И в светлую ночь ты вернёшься в трайб. А там ух… Загуляем. Я уже заказала у стряпуна ягодной настойки. Кстати, он нас на завтрак ждёт.