Тёмный. Сотворение.

– Не трогайте его! Отпустите!

– А то что?

– Что ты нам сделаешь, чернявый? – Детские голоса, возмущаясь и дразня, громко разносились по округе.

– Да какой он чернявый? Белобрысый, словно девочка.

– Ага. И фигурка неженки. – Насмехался один из мальчишек, описывая ладонями силуэт женской фигуры, пританцовывая.

– Ещё и в рисунках весь… Фу…

– Отойдите. Убью. – Белобрысый, собирая всю силу своего худенького тельца, замахнулся толстой палкой на обидчиков. Глаза тех внезапно округлились, и ребята отшатнулись, словно перед ними, разлетаясь искрами, полыхнул огонь.

– Бей его! – Закричал один из них и, схватив камни, они начали в него кидаться. Один прилетел точно в бровь, рассекая её и причиняя острую боль. Мальчик согнулся, прижимая рукой ушибленное место. Ловя момент, самый крупный из обидчиков, подбежал, повалив того на землю и начал его пинать. К нему присоединились его друзья.

– Урод!

– Страшнее только сопливая пиявка!

– Чучело белобрысое! Грязнокожее…

– А ну-ка! Разошли-ись! – Послышался со стороны громкий женский голос.

– Остроухий! – Несколько мальчишек плюнули на лежащего, свернувшегося калачиком, бедолагу.

В следующий миг байюр уже увидел эльфёнка с тёмной, практически чёрной кожей и косой белых выжженных волос на кровати. Он сидел, накрытый одеялом, прислонившись к спинке, тело его было перебинтовано, на левой рассечённой брови поблёскивала жирным следом заживляющая мазь.

– Почему я не такой, как они? – Опустив голову, тихо проговорил мальчик.

– Тебе и не нужно быть таким как они. – Повёрнутая спиной к смотрящему байю́ру, женщина поставила стакан с бордовой жидкостью на прикроватную тумбочку. Одинокая, горящая свеча дарила сумрачной комнате мягкий свет, отражаясь медленным танцем в ягодном морсе. – Ты особенный, мой маленький эльфёнок. – Села она на край кровати и провела тёплой ладонью по детской щеке, успокаивая. – Каждое живое существо в нашем мире особенно и неповторимо, словно снежинка зимой.

– Получается никто не особенный… – Ещё тише проговорил мальчик, краем глаза смотря на любимый ягодный морс в стакане.

– Наоборот. Особенности каждого из нас придают нам значение. Делают нас важными и интересными для окружающих. Ведь, если бы мы все были одинаковые, то мир стал бы скучным, ты так не считаешь? – Мальчик поднял, блестящие от влаги, тёмно-серые глаза на женщину. Он искал надежду, искал защиту. – Мы все дополняем друг друга. Мы – маленькие крупицы единого целого. Маленькие капельки бескрайних вод, что создают миры.

– Но почему я так отличаюсь? – Резким движением он вытянул руки вперёд, на мгновенье сморщившись, от боли, дёрнувшей всё тело под бинтами. – Почему кожа такая чёрная? Что это за узоры уродские? – Демонстративно вертел он руками. Затем схватился за свою косичку. – Почему волосы белые? Брови белые? Я худой и слабый! – Ударил он кулаками по кровати. – Я – урод…

– Ах, малыш… Каждый приходит в этот мир со своим уникальным предназначением. И ты пришёл в таком необычном облике, чтобы научиться чему-то важному. Развить свой дух и своё тело. Ты – не урод. Не говори так. Ты – диковинка и самая настоящая находка. Во всех смыслах, кстати. – Подмигнула она мальцу. Тот слегка улыбнулся уголком рта. – Со временем ты научишь других видеть красоту в разнообразии этого мира, терпении, понимании и… силе. – Качнув головой на встречу мальчику, сделала она ударение на последнем слове. – Но, чтобы с чего-то начать, тебе надо поправляться. Так что пей. – И она протянула ему стакан с ароматной, сладкой жидкостью. Мальчик улыбнулся и маленькими глотками, смакуя каждый, чувствуя приторную сладость на языке, жмурился в удовольствии. – А, кстати… – Уходя, женщина обернулась. – Ты уже продемонстрировал силу и храбрость, спасая морского коня ценой своего здоровья. – Мальчик вскинул белые брови, осознавая, что она всё видела.

– Я понял о чём Вы говорите, моя Госпожа. – Байю́рр качнул головой, закрывая глаза.

– Ты почувствовал это, Имра́нте?

– Да. От него исходит странная энергия. Не тёмная… Не светлая… Но смесь. И эти шрамы…

– Откуда же ты такой взялся? – Адресуя вопрос таинственному мальчику, с нежностью произнёс Свет. – Я чувствую в нём что-то родное, что-то связующее. И это страшно… Его путь сокрыт.

– Как и он сам. Его явно прячут. Скрывают от любой силы.

– Совсем ребёнок, а уже такой храбрый…

– Это будет очень непростая задача. Он может быть где угодно, моя Богиня. Стоит ли нам обратиться за помощью?

– Не думаю, что это хорошая идея. Они его не отдадут.

– Перед байю́рами у них нет власти.

– Я хотела бы сохранить это в тайне.

– Понимаю Вашу осторожность. – Байю́р глубоко поклонился, касаясь длинным, спадающими с плеч, волосами каменного пола ротонды.

– Поторопись, Имра́нте. Тень ложится на души смертных. Надвигается что-то нехорошее… Я стараюсь удерживать равновесие сил, мне приходится бороться. Нехватка маминой мудрости в эти моменты чувствуется острее, чем когда-либо…

– А что же Ваш брат, Аурио́н? – Всё так же, не произнося ни слова, внимательно рассматривал байюр покачивающийся Свет.

– Подозреваю, что заскучал.

– Тогда происхождение этих энергий ясно, как небо в солнечный день.

– Буду верить, что это не так. Береги себя, мой дорогой друг. – Мягкий, тёплый свет коснулся гладкой щеки байюра, даря нежность. Имра́нте прикрыл глаза.

– И Вы берегите себя, моя Богиня.

Свет исчез…

Сначала из ротонды, а, спустя время, и из мира А́нидус.

***

– В городах и поселениях жизнь идёт своим чередом. Пища изобилует, и жители надёжно ограждены от недугов. – Излагала свой краткий доклад присутствующим на Общем Совете девушка – байю́р. – Даже малейшие искры в темнейших уголках нашего мира имеют доступ к любым знаниям и увлечениям. Им с рождения дарована свобода деяний. Но тенденция к деградации и утрате интереса к труду и развитию стала слишком явной.

– Боюсь, что равновесие энергий явно нарушается… Высший Советник, вы нас слушаете? – Обратился к нему другой байю́р. Имра́нте сидел во главе овального стола из белого, тяжёлого камня и смотрел в одно из высоких, витражных окон светлого сводчатого зала, поддерживаемого колоннами. Голоса советников не чётко слышались сквозь пелену мыслей, крутящихся в его голове.

– Где же этого мальчика искать…? – Вопрошал он еле слышно.

– Имра́нте… – На правое плечо мягко упала женская рука, вырывая из мысленного потока. Байю́р слегка дёрнулся от неожиданного прикосновения и обернулся на Али́ссию, встречаясь с синими, без зрачков, глазами девушки. Они контрастировали с тёмно-медовыми длинными, пышными кудрями, которые прикрывали заострённые ушки и, мягкими волнами, лежали на таком же синем, как и глаза, лёгком платье в пол. Рога её были длинными и одним, красивым витком, закруглялись за ушами. Она внимательно рассматривала лицо Высшего Советника, пытаясь понять причины его тревоги.

– Высший Советник, Вы – Проводник голоса Богов в наш мир. Назначены самой Высшей Асса́рией. Что они говорят? Чувствуют ли изменения? – Байюр, отвечающий за безопасность, был явно на взводе. Имра́нте, прикрыв глаза и тяжело вздохнув, провёл ладонями по гладкому лицу и осмотрел всех присутствующих:

– С нашей последней встречи с Богиней минуло много времени… И это рождает во мне тревогу. – Он встал, отодвинув кресло с высокой спинкой. – «Тень ложится на души смертных…» – вот, что было ею сказано. Это – не внешняя угроза. Это – червь, что селится глубоко в сердцах.

– Но этого не может быть… – Тихо, отрицательно качая головой, произнесла Али́ссия. – Наблюдение за печатью – не просто обязанность, но священный долг, пред которым меркнет всё остальное.Если бы появилась брешь, трещина, или малейший прорыв, мы бы об этом узнали. – Подняла она напуганный взгляд на Имра́нте.

– Здесь явно что-то младший божок затевает… – Подозрения Советника резко прервали.

– Следи за языком, Игни́с! – Повысив голос, тёмные глаза Имра́нте полыхнули изнутри. – Чтобы он не сотворил в своё время, не забывай, что он остаётся Младшим Богом нашего мира, любимым сыном и братом.

– Но он родителей своих на смерть отправил!

– Чтобы наш мир и нас спасти! Они своими душами его запечатали! Представь его мощь, что обоим Высшим Богам энергию высвобождать пришлось.

– Благо, есть кому наш мир на защиту передать…

– Хвала Создателю Гиа́нту, что мудрых детей он сотворил. Асса́рии сложно в этой одинокой борьбе. Она молила о мудрости, своей матери, Ини́ты. Ей тяжело… – Выдохнул Имра́нте, опустив голову.

– А что же Аурио́н? – Отвлекла девушка мужчин от спора.

– «Заскучал…»

– Вот тебе и братик…

– Игни́с! – Повысил голос ещё один из советников. – Прояви уважение. Не позволяй себе недостойных слов и дурных бесед. Простите его юную дерзость и неосторожные слова, Высший Советник. В спорах он пылок и ярок, как сам Аурио́н, но в битве голова и кровь его холодны, как снежные склонны потерянных земель. – Коротко поклонился Кале́стрий – мудрый дипломат и Советник Судов. Длинные локоны его уже затронула седина, а глаза были словно из чистейшего серебра.

– Прошу прощения. – Глубоко поклонился Игни́с, прижимая кулак к груди. – Больше такого не повторится.

– Не повторится. – Согласился Имра́нте. – Не замечал раньше за тобой такого поведения…

– Это ли не доказательство нарушенного равновесия?

– Если оно уже и нас коснулось, что же про смертных говорить.

– Нужно искать источники, тёмные потоки. У них должна быть точка зарождения.

– А может спровоцировать военные действия? Лень в заскучавших сердцах встряхнуть. Дать свободу злу. Но подконтрольную. – Прищурившись, он потёр ладони, что-то замышляя.

– Или эпидемию, болезни? Дабы облегчить ношу мира нашего.

– А ведь тогда придётся им новому учиться и работать, чтобы погибших товарищей подменять и существовать дальше. И поймут они боль утраты. Боль физическую и духовную. – Начали на перебой перекрикивать друг друга байю́ры, предлагая жуткое и обсуждая каждую идею.

– Ох… Создательница… Я не верю, что вы всё это обсуждаете в серьёз. Прекратите… – Уже хотела встать и вскрикнуть Али́ссия, но Имра́нте её остановил, надавив на плечо.

– Не вмешивайся. Взгляни на них. Мы – байю́ры – Высшие Создания, сотворённые самой Асса́рией для защиты слабых мира сего. Для заботы. Проводниками энергий и голоса Богов в мир смертных выбраны. Но что же мы видим…? Не удивительно, что Высшая Асса́рия покинула наш мир. – Имра́нте выпрямился и, громко хлопнув в ладони, медленно их раздвинул, посылая по огромному каменному залу волну энергии. Настала гробовая тишина. Все глаза устремились на Высшего Советника. – Вы забыли о своей сути, друзья мои. О своей природе и обязанностях. Совет окончен. – Все одновременно встали и глубоко поклонились.

– Али́ссия, я хочу с тобой поговорить. – Тихо обратился к девушке Имра́нте.

– Да, Высший Советник. О чём же?

– Благодарю тебя за покой и гармонию потоков энергии, что ты оберегаешь внутри себя. Они помогли мне сегодня. Ты – единственная женщина в Совете и держишься мудрее и достойнее любого из нас. – Отойдя к окну, высотой во всю стену зала, он посмотрел на возвышающийся в дали Храм Высших Богов, выстроенный в стене водопада.

– Благодарю, Имра́нте. – Она коротко поклонилась, не отводя взгляда от задумчивых глаз советника. – Что же так тревожит Вас?

– Ты и сама прекрасно ощущаешь. – Не поворачиваясь к ней, что-то обдумывал байю́р. – Равновесие нарушено. Асса́рия обмолвилась о войне, что ей приходится вести в одиночестве… Страх овладевает мною, Али́ссия… – Он повернулся к ней, встречаясь с внимательным взглядом потемневших синих глаз. – Я не должен ему поддаваться, но без неё… Без её тепла и света… Спустя столько сотен лет, остаться одним…

– Что же нам делать?

– Она рассказала… Вернее показала… Позволишь? – Имра́нте поднёс ладони к её щекам. Она кратко кивнула, соглашаясь. Он мягко обнял ладонями её лицо, заглядывая глубоко в глаза. В её голове полетели сцены про тёмного эльфёнка, всё то, что видел сам Имра́нте. Али́ссия сильнее прижала его ладони своими. Она хотела увидеть всё. Прочувствовать всё.

– Храни это в глубочайшей тайне. – Медленно убирая руки, произнёс байю́р. – Никто не должен знать об этом.

– Этот мальчик… Он невероятен. – Её глаза начали подсвечиваться изнутри. – Какие удивительные узоры на его тёмной коже.

– Его необходимо найти, пока не случилось непоправимое. В тебе заключена глубина всех энергий. Искомый непременно должен выделяться средь всеобщего течения сил, ты должна это чувствовать.

– Он ощущается слишком слабо. Его столь бережно спрятали. И так искусно, что отыскать будет очень нелегко. – Покачала отрицательно головой Али́ссия, прислушиваясь к себе.

– Нужно это сделать раньше, чем светлые хоть что-то прознают.

– У светлых эльфов нет перед нами власти. Они не смеют сопротивляться нашей воле.

– Но убить его из страха ничего не помешает.

– Они не посмеют! – Она вскинула взгляд вверх на Имра́нте, глаза широко раскрылись в изумлении. – В этом нет смыла. Ведь он – всего лишь дитя. Разумней воспитать и наставить его должным образом. Он стал бы великолепным воином и хранителем. Сильным союзником.

– Такой путь потребует слишком много времени и сопряжён с великими опасностями. Ты сама, только что, стала свидетельницей, как, сбившись с пути, защитники мира сего, всерьёз, обсуждали уничтожение тех, кого обязаны уберегать. И разве не очевидно, что смертные, ощутив мощь, неподвластную контролю, не предпримут попытку разрушить её источник?

– Вы правы, Старший Советник. – Согласилась девушка. – Но… Тот морской жеребёнок, которого он защитил… – Задумалась она, глядя в окно. – Он принадлежит к числу весьма редких видов. Возможно, поиски его приведут к желанной цели.