Призраки прошлого

– Какой ужас, – покачал головой Тейлас. – Но проклятие не тронуло тебя. Что же держит твой дух здесь?

– Не знаю. – Задумалась Асенет. – Быть может необходимость искупления своего греха перед народом? Я обитаю в этих руинах сотни лет, и мучаюсь от того, что не могу помочь им. Беспомощность съедает изнутри, порождает гнев и ярость. До тебя сюда приходили другие, но ни один из них не мог исполнить клятву…

Жрица Белого Дракона перевела взгляд к груде костей, которые были свалены на большой круглой жаровне в дальнем конце мавзолея за постаментом с сосудом. Тейлас понял, что станет с ним, если он не исполнит клятву. Аскондин часто слышал о том, что неупокоенными духами может овладевать неконтролируемая ярость. Тот, кто пробуждал ее, редко выживал. Еще реже удавалось утихомирить духа. Тейлас сглотнул и перевел взгляд на постамент с сосудом.

– Как же мне снять прокляье? – спросил он.

– Очисти свою душу от корыстных помыслов, а потом возьми сосуд, прочитай заклинание на печати и выпусти дух Бену. – Сказала Асенет.

– А ты уверена, что это так работает? – нервно усмехнулся Тейлас. – Во всех сказках, когда кто-то выпускал духа из бутылки, становилось только хуже.

– А как же та сказка о бездомном, которому дух исполнил три желания?

– Смеешься надо мной?

– Ты юн и наивен – это я чувствую, – улыбнулась Асенет, – но обманывать тебя я бы не стала. Многие тайны мне известны, которые были неведомы даже отцу моему. Знаю я все о проклятьях и о клятвах, нарушение которых рушит судьбы людей. Ты поклялся совершить для меня и моего народа невозможное – то, чего не удавалось никому. Пусть будет для тебя наградой клятва равноценная… Клянусь, в мире этом или ином, я сделаю для тебя добро большее, чем ты сделаешь для меня и моего народа.

– Спасибо, госопожа Асенет, – грустно улыбнулся Тейлас, – но мне ничего не нужно. Только бы выбраться отсюда живым.

– Значит душа твоя свободна от корыстных помыслов. – Обрадовалась жрица. – Шанс есть у нас, но не медли, ибо рассвет близок, а после него все будет потеряно.

Тейлас стоял как вкопанный перед сосудом, в котором была заключена сила божественного проклятья. Он по-прежнему сомневался. О каких тайнах говорила жрица? А что, если она подобно демону Тьмы лишь искушала на ужасный поступок? Что, если душа Бену, освободившись тоже станет призраком, еще более страшным, чем нежить Аналайра? Но жрица говорила правду насчет искупления. Если не оно, тогда что еще может держать ее дух здесь? А если так, то она не будет врать насчет проклятия.

– Будь, что будет! – воскликнул Тейлас и схватил кувшин. Он на удивление легко прочитал заклинание, будто знал древний язык магов с детства, а потом с силой выдернул пробку с печатью.

Свирепым вихрем вырвалась душа Бену из сосуда. Стены мавзолея задрожали от леденящего крика. Пол задрожал, с потолка посыпались камни. Тейлас кинул беспокойный взгляд туда, где стояла жрица Асенет, но ее там не было. Вихрь темной энергии заполонял все пространство мавзолея. Тейлас бросился к иллюзорной стене и помчался по коридорам подземного храма. Магические следы еще горели на песке, но проклятые бездвижно лежали в проходах, словно жизнь покинула их. Мчась так, словно его преследовали волки, Тейлас видел, как крошатся в пыль статуи со звериными головами, как струйки песка просачиваясь, через потолок, заполняли подземные катакомбы.

Сам не помня себя, юноша выбрался на поверхность, но там его ждала еще одна напасть. Он оказался прямо в центре огромной песчаной воронки, которая поглащала руины Аналайра. В небе бушевала ужасная буря. Тейласу показалось, что в ней кружатся огромные драконоподобные силуэты, но песок так безжалостно хлестал по лицу, что он не мог нормально открыть глаза.

Аскондин едва держался на ногах, и вот огромная стая песчаных драконов схватила его и потащила за собой. Это был гнев пустыни. Варн не желал, чтобы проклятье сняли, и он жестоко мстил тому, кто пошел против его воли. Теперь надежда Тейласа угасла. Он совершил глупость и понес суровое наказание. В последнее мгновение он молил великого Аскомирена и светлую Маниэль спасти его душу, но понимал, что ничто его уже не спасет.

***

Андвари проснулся под утро от страшного шума. Юрта ходила ходуном. Дети прижались к матери рядом с глинянной печью. Услышав крик брата, варн тут же вскочил с постели и начал читать заклинание, создав внутри юрты магический барьер, не дававший опрокинуть жилище. У входа остался его брат. Укрепив барьер, Андвари затащил его внутрь.

– Афарес, что случилось? Откуда буря? – беспокойно спросил он.

– Не знаю, брат! – испуганно ответил второй варн. – Налетела словно дикая фурия! Никто ничего не чувствовал. Не сомневаюсь, что это гнев богов.

Андвари осмотрелся и остановил взгляд на пустой постели Тейласа.

– Где он?

– Не знаю, – ответил Афарес. – Его не было, когда это началось.

– Глупый мальчишка! – воскликнул Андвари, и метнулся к выходу.

– Стой! – резко остановил его Афарес. – Это не обычная буря. Варн гневается. Ты погибнешь!

– Мы должны его спасти!

– Твоя магия не поможет здесь. Если уйдешь в самый разгар бури, никого не отыщешь и погибнешь сам. Не рискуй напрасно.

Андвари стоял в замешательстве. Никогда он еще не ощущал такую безысходность. Выглянув наружу, варн понял, что Афарес прав. Оставалось только молиться, чтобы Варн смиловистился над бедным человеком.

Глава 6

Бури в пустыне Даркар опасны, даже для тех, кто живет там много лет. Для варнов – пустынных кочевников, они были грозным предостережением богов. Для человека же, который впервые оказался в этих пустошах – верной смертью. Тейлас был не первым Аскондином, которого забрала пустыня. Андвари знал, что роду Аскомирена никогда не везло в Даркаре, но не терял надежды найти своего друга. После того, как обыскал всю округу, варн обратил взор на юг и удивился, не увидев вдалеке руины Аналайра. Вождь запретил ему исследовать место, где стоял этот город.

– Если Аскондин не послушал голос разума и спустился в эти подземелья, то его давно нет в живых, – говорил он.

Андвари не смог уснуть следующей ночью. Обычаи и запреты своего народа он нарушить не мог, но и просто так смириться с исчезновением Тейласа, тоже. Ночью на свой страх и риск, пустынник нарушил заветы предков и пришел к тому месту, где стоял Аналайр. Там он увидел огромную яму, засыпанную песком. Когда варн спустился с ее покатого склона, в свете луны сверкнуло лезвие секиры. Он откопал топор и с горем произнес:

– Если ты, мой друг, погиб в этих страшных подземельях, пусть не постигнет тебя судьба тех, кто жил здесь. Да найдешь ты свой путь среди звезд.

***

Среди бескрайних песков, кишащих странными созданиями, брел уставший человек. Он, словно от мух, отмахивался от странных миражей, которые возникали в его голове из-за неыносимой жары и нехватки влаги.

– О, великий Аскомирен, куда же меня занесло? – прошептал он.

Человек поднял голову вверх, но солнце так сильно ослепило его, что он упал. В глазах все плыло. Такое впечатление, что здесь, в пустыне, солнечный диск занимал все небо, и невозможно было определить стороны света. А может это очередной мираж?

– Да простят меня предки, – произнес юноша и бессильно упал на песок.

Сначала он чувствовал только ужасную слабость и жар солнца, вытягивающий из тела последние соки, а потом вдруг холодный ветерок начал обвивать его босые ноги. Холод поднимался выше, пальцы начали неметь. К юноше медленно подбиралась смерть и заключала в свои объятья.

За барханом раздалось стрекотание и звук быстрых лап по песку. Невзрачное существо с гладким панцирем и хвостом, увенчанным острым шипом, осторожно подбиралось к своей добыче. Еще час назад гигантский скорпион почуял запах умирающего человека и собирался забрать легкий трофей. Однако только он приблизился к бездыханному телу, произошла яркая вспышка. Скорпион заверещал и пустился наутек. Тело юноши охватлио призрачное зеленое пламя и в пустынной тишине раздался голос:

– Я поклялась отплатить тебе большим, чем сделал ты, и отныне исполняю обещанное!

Глаза Тейласа открылись и вспыхнули ярким изумрудным светом. Юноша на удивление легко встал с песка, словно обрел второе дыхание. На его лице появилась необычная ухмылка, и он последовал вперед по повелению неведомой силы, поселившейся внутри. Он шагал по пустыне, а хищные твари, что встречались на пути, с ужасом разбегались. Когда Мортенвальд окутали предрассветные сумерки, он уже был на западной окраине Даркара. Там, над пустыней, возвышались скалистые холмы. В одном из ущелий, заросших кустарником, он рухнул без сил. Казалось, что тело его уже мертво.

***

Аронгер – город-призрак, который покоится у подножия горного хребта, отделяющего пустыню Даркар от лавового плато Фаринол. Он был построен задолго до Войны Союза Народов в труднодоступном ущелье. Когда-то в этом городе находили пристанище изгнанники из разных уголков континента.

Во времена империи Ватерлон люди начали смешивать свою кровь с орками, гномами, варнами и эльфами. Так появились метисы – октогроны. Помимо того, что смешение рассовых признаков порождали физические уродства, октогроны утрачивали способность обучаться магии. Это было ударом для молодого поколения империи. Многие решили, что таким полукровкам нет места в Ватерлоне. Скрываясь от преследований, октогроны нашли пристанище в долинах Фаринола, изрезанных ветрами.

Когда империя приходила в упадок, октогроны вступили в союз с орками и начали нападать на владения людей и эльфов к югу от Балиера. К северу от великой реки поползли слухи о тайном пристанище изгнанников, где каждый может найти себе место по душе. Так в Аронгер стали стекаться разбойничьи банды и некроманты. Он стал неприступной крепостью. Дважды его пытались захватить короли Керингена, но безуспешно. Могущество Аронгера росло, и амбиции его владык, тоже.

При властителе Керане, октогроны вместе с орками захватили столицу Керингена, Хадеборг и все земли людей к югу от Балиера. Орки вернулись в Нифльхейм и начали отстраивать темную цитадель – Осварот. Вскоре обе армии возглавили лориндоры – прислужники темного бога Кехара, и началась великая Война Свободных народов. В «Легенде об Аскомирене» говорится о том, что Аронгер пал под натиском армий людей и эльфов, Керан был убит, но многим октогронам удалось спастись, и бежать далеко на запад. Последние их потомки до сих пор живут на острове Манкарт, но их почти никогда не видят на материке. Аронгер же опустел и канул в забвение, оставив после себя лишь мрачные руины.

***

Свеча, горевшая в тесной сторожке, освещала двух людей в длинных мантиях. Они склонились над телом обессилевшего юноши и тихо переговаривались.

– Стоило ли подбирать его? – спросил один из них. – Он в таком состоянии, что вряд ли выживет.

– И все же он жив, но будто спит мертвым сном. – Ответил второй.

– При нем было что-нибудь?

– Нет. Я пытался проникнуть в его разум, но что-то помешало мне. Как будто на нем сильный магический барьер.

– А-а-а, так вот почему ты решил забрать его.

В этот момент дверь в сторожку отворилась, и у входа появился могучий силуэт. На нем была одета такая же обычная черная мантия, но магическая аура ощущалась по-иному. Она была в десятки раз сильнее, чем у двух других.

– Брат Анджерос поступил правильно. – Произнес чародей. – Этого человека нельзя было оставлять там, где его нашли. Отнесите скитальца в убежище, а я пока подготовлюсь к его пробуждению.

Повинуясь чародею, двое мужчин в мантиях подхватили ложе, на котором лежал бездыханный юноша, и вынесли из сторожки. Они последовали по крутому скату разрушенной крепостной стены к высокой башне, что одиноко высилась над руинами.

Вдалеке раздался звук, похожий на раскат грома. Небо было покрыто мрачными смолянистыми тучами. Последнее время этот край почти не видел солнца. Вулкан, пробудившийся неподалеку несколько месяцев назад, дымил как тысяча пожаров, и над горами почти всегда стоял непроницаемый смог. Растения постепенно погибали в этом мрачном краю, а скудная почва иссыхала и трескалась.

Люди в мантиях занесли тело скитальца в башню и подняли на самый верх по винтовой лестнице. Свод старой постройки частично обрушился и оголил скелет из грубых полукруглых арок и прогнивших деревянных перекрытий. Люди в мантиях оставили человека в башне, а сами поспешно удалились.

Два любопытных грифа сели на одну из арок и заглянули внутрь. В этот момент их спугнул темный силуэт, появившийся тихо и едва заметно. Он произнес всего два волшебных слова и воздух содрогнулся, а в комнате возник защитный барьер. Внутри сразу же потеплело и стало светло. Чародей склонился над юношей, прошептал еще одно заклинание и прикоснулся к его груди обеими руками.

Человек встрепенулся, словно проснувшись от ночного кошмара. Еще больше он испугался, когда увидел перед собой незнакомца в черной мантии.

– Все в порядке. Ты больше не спишь. – Произнес он.

– Что? Сон? – удивленно спросил человек, пытаясь прийти в себя.

Он взглянул на светлое добродушное лицо чародея, которое под капюшоном светилось, словно лунный диск на ночном небе. У мага были большие карие глаза с темной окантовкой, орлиный нос, тонкие губы и худые скулы. В его улыбке таилось что-то необычное и притягивающее. Словно Тейлас вновь увидел отца, который ушел в иной мир, когда Аскондину не было и трех лет.

– Что тебе снилось? – спросил у юноши чародей.

– Что мне снилось? – задумался Тейлас. – Красивый оазис, стада коров, погоняемые пастухом, свежая зелень, смех и игры детей… Постой! А ты кто?

– Меня здесь называют Пламя, – выпрямился человек, и на его лице появилась легкая улыбка. – Своего истинного имени я никому не раскрываю.

– Это почему же? – насторожился Тейлас.

– Не хмурься, я не враг тебе, сын Аскомирена.

– Откуда вы знаете?

– Мне многое ведомо, – отвел взгляд чародей. – Знаю я о людях, о судьбах, о Серебряном Круге и утраченной реликвии. Это ее бесплодные поиски привели тебя сюда? Или может легионы орков, идущие через пустыню?

– Вы и об орках знаете?

Маг настойчиво продолжал игнорировать вопросы Тейласа.

– Как имя твое, Аскондин? – снова спросил Пламя.

– Если хотите знать мое имя, сначала скажите, кто вы, и зачем сюда притащили! – дерзко ответил юноша.

– Тейлас, значит? Один из внуков Торглина? – задрал нос чародей.

– Да как! – воскликнул Аскондин. – Вы мысли мои читаете?

– Ну раз сам ты двух слов связать не можешь, что мне еще остается делать?

Тейлас заметно напрягся и опасливо осмотрелся.

– Успокойся, я больше не буду так делать, тем более, что на это уходят драгоценные силы. – Заверил маг. – Ты в безопасности, и тебе никто здесь не желает зла. Первым делом я расскажу тебе, кто я, где ты, и кого тебе стоит благодарить за свое спасение. Я – мастер магических искусств и учитель всех просвещенных, что живут на руинах древнего Аронгера…

– Аронгер? – удивился Тейлас. – Ничего себе! Неужели? Я думал Аронгер пустует с тех пор как…

– С тех пор как эльфы и люди уничтожили и изгнали его последних обитателей, – перебил Пламя. – Да, сотни лет, это действительно было так, но теперь Аронгер вновь стал домом отверженных и покинутых, в основном одаренных магов, которых их учителя унизили, оскорбили, подавили и сделали своими мальчиками на побегушках. Я стал для них новым учителем и развиваю их потенциал во благо всего Мортневальда. Здесь к ним относятся как к равным. Один из наших братьев и нашел тебя на краю пустыни. Его зовут Анджерос. Когда тебе станет лучше, и ты будешь готов выйти из башни, не забудь поблагодарить его.

– Хорошо, – задумчиво кивнул Тейлас. – А долго я был без сознания?

– Не могу сказать. – Бросил Пламя и перевел тему. – Если я ответил на все твои вопросы, то скажи и ты, как оказался на краю пустыни?

Тейлас без всякого смущения начал отвечать чародею:

– Я шел в оазис Ксантос, но ужасная песчаная буря застала меня. Она унесла меня далеко на запад. Я потерял ориентиры и долго скитался под палящим солнцем пустыни. Не знаю, как мне удалось выжить, но огромное спасибо, что привели меня в чувство.

– Чтож, отдыхай и набирайся сил, – улыбнулся маг. – Мы еще побеседуем позже. Я расскажу тебе все, что знаю об орках, которые пересекли Даркар и многое другое. Может даже мы сможем помочь друг другу.

– Постойте! – воскликнул Тейлас, поняв, что чародей намеривается запереть его одного в башне.

– Для твоей же безопасности, Тейлас, не советую пока выходить из башни. – Недовольно вздохнул Пламя. – Здесь тебе никто не причинит вреда, но во время магической практики некоторые братья бывают нервозны и отвлечение их внимания может вызвать раздражение. За стенами Аронгера, к тому же, полно всяких опасных тварей. Потерпи немного. Тебе принесут еды и воды, а я вернусь через несколько часов, и мы вновь поговорим с тобой.

Маг испарился в мгновение ока, и от него осталась лишь дымка, как от закипевшего чайника. Тейлас знал, что некоторые могущественные маги способны молниеносно перемещаться в пределах своей обители, но вживую таких фокусов он еще никогда не видел. Неужели Пламя был из тех одаренных магов, которых можно было по пальцам в Мортенвальде сосчитать? Повезло ли Тейласу встретить его или стоит ждать очередной подвох?

***

Маги Аронгера готовили еще хуже, чем варны, а вода, которую принесли Тейласу, имела неприятный металлический привкус. Пока юноша находился в башне, с ним никто не разговаривал и его не выпускали, словно держали в плену. Ему оставалось лишь лежать на трухлявой подстилке, набираться сил и размышлять о том, что делать дальше.

Прежде всего ему нужно было расспросить Пламя об орках, но что делать потом? Вернуться в Даркар и найти Андвари? Варн наверняка его обыскался. Хватило ли ему духа нарушить заветы предков и разузнать, что случилось с руинами Аналайра? И если так, то поспешил ли кто-нибудь в Марелон вместо Тейласа, чтобы предупредить об угрозе с запада?

– Нет, варны так не делают, – размышлял Тейлас. – Они, прежде всего, беспокоятся о выживании своего племени. Орки зажали с двух сторон не только Шеринвен, но и Даркар. Лориндор пытается перекрыть караванные пути в пустыню, без которых варны останутся в изоляции. Обеспечить безопасность этих путей куда важнее для пустынников. Без караванов из Шеринвена они выживут, но без товаров из Керингена будет тяжелее.

Тейлас почувствовал себя в безвыходном положении, но Пламя еще говорил что-то про помощь друг другу. Может он даст совет? Но что попросит взамен? Кроме орков теперь Тейласа беспокоили и маги-изгнанники Аронгера. Кем они были? Какие у них цели? Стоит ли им доверять?

– Выбор за тобой, – неожиданно раздался голос в башне.

Тейлас резко вскочил с подстилки и увидел перед собой Пламя. Ему показалось, что маг выглядел еще более опрятным и каким-то помолодевшим. Чародей совсем не вписывался в окружающую обстановку. Его волосы были аккуратно зачесаны назад, лицо без изъянов, чистое и здоровое, телосложение крепкое. В такой дыре, как Аронгер больше надеешься встретить какого-нибудь седого старика с костлявыми руками, длинными грязными ногтями и слипшимися от паутины волосами.

– Вижу ты уже немного отдохнул. – Улыбнулся Пламя. – Надеюсь, твое короткое заточение, по крайней мере, было терпимым.

– Да, жаль только кроватей у вас нет, – ухмыльнулся Тейлас, – Да и парочки свечек и книги какой.

– Наши братья живут без лишней роскоши, но книги найдутся, если понадобится. – Серьезно ответил маг.

– Вы говорили, вам что-то известно об орках, – смущенно начал Тейлас.

– Да, конечно, – маг присел на подстилку Тейласа и оценил юношу взглядом. – То, что произошло, было лишь вопросом времени. Если дать слуге Тьмы скрыться и пустить все на самотек, рано или поздно он вонзит нож из подтишка.

– Думаю, на это были причины, – неуверенно сказал Тейлас и посмотрел на мага изподлобья.

– Самонадеянность и лень – вот и все причины, – помрачнело лицо чародея. – Боги думали, если они спрячут склеп Кехара, то Тьма как-нибудь сама собой рассосется. Во всяком случае последствия расхлебывать придется не им, а потомкам Аскомирена, или кому-нибудь еще.

– Может они думали, что реликвия приманит лориндора, и он сам себя раскроет? – предположил Тейлас.

– Еще как приманила, – ухмыльнулся Пламя. – Он ждал удобного момента. И вот, Аскондины теряют реликвию, орки втайне пересекают Даркар и окружают Шеринвен с двух сторон. Как ты думаешь, зачем?

– Вы думаете, что лориндор нашел все части реликвии и ищет гробницу Кехара? Она в Шеринвене? – удивился Тейлас

– Может да, а может нет, знают только боги, но мне изветсно кое-что еще. – Покачал головой Пламя. – Лориндор вернулся в Канингор не просто так. Цельная реликвия способна разрушить чары, сковавшие гроб Кехара, но даже отдельные ее камни обладают великой силой. Они ни что иное, как первородные элементали, дающие всем живым существам Мортенвальда магические силы. Обладающий камнем огня способен контролировать все стихийные силы, порожденные этим элементалем. То же самое и с дргими стихиями. Все знамения говорят о том, что лориндор уже завладел оправой реликвии, которая дала ему власть над дикой природой. Он подчинил себе чудовищ и создает магических тварей, которые служат его воле. С помощью камня земли он за короткие сроки восстановил стены Осварота и Канингора, беспрепятственно пересек Даркар, а спомощью камня огня пробудил вулкан Амукен и защитил свою новую цитадель лавовыми рвами.

– Но ведь остальные камни он пока не нашел? – испуганно спросил Тейлас.

– Пока нет, но это лишь вопрос времени, – вздохнул Пламя и встал на ноги. – Я видел планы врага. Чувствовал орков, когда они проходили по этим землям, думая, что здесь уже никто не обитает. Слуги Тьмы полны злобы и жажды мести. Первым падет Шеринвен. Они зажмут его в кольцо и истребят всех его жителей. Потом один за другим падут эльфийские дома и оазисы варнов, а когда они покорят весь юг, то пойдут на север. Люди за Балиером не смогут долго продержаться, они слабы и уже забыли, что такое долг и честь. Лориндор переманит их на свою сторону, найдет оставшиеся камни, и даже если к тому времени, склеп Кехара не будет найден, он будет владеть всем континентом до самых Драконовых гор. Лориндор станет новым темным богом, и даже эленорцы не смогут его остановить, потому что он владеет элементалями, с помощью которых некогда был сокрушен Кехар.

– Я должен спешить в Шеринвен, – прервал чародея Тейлас. – Вы можете указать мне путь?

– Скажи мне, Аскондин, ты действительно веришь, что Серебрянный Круг Марелона сможет остановить Тьму? После всех неудач?

– О чем вы?

– Аскондины вырождаются, как и их поступки. Они совершают ошбки недостойные потомков Аскомирена. В их сердца проникают сомнения, они становятся таким же самонадеянными и ленивыми, как когда-то боги. Серебряный Круг оставил попытки найти реликвию после нескольких неудач. Они закрыли глаза на орков, которых могли истребить всех до единого и избежать нынешней войны. Они забыли про лориндора, который свободно бродил по Мортенвальду. Бездействие иногда не меньшее преступление, чем нарушение клятвы. Ты тоже можешь поспешить в Шеринвен к Серебряному Кругу, посмотреть, как они засядут в Марелоне и будут бездействовать, обороняясь от полчищ орков и других чудовищ, пока мощь Канингора и Осварота растет. Рано или поздно все Аскондины падут, и ты тоже. Но есть и другой путь. Ты можешь начать действовать решительно, и спасти не только Шеринвен, но и весь Мортенвальд от Тьмы.

– Как? – удивился Тейлас.

– Останься с нами, и увидишь. Грядут большие перемены. Наше братство обладает силой, способной сокрушить Тьму.

Аскондин заметил, как глаза мага засияли.

– Я тоже, как и ты, когда-то забрел во мрак, совершая ошибки по вине других, но потерявшись в пустыне Даркар обрел новую жизнь, – восторженно сказал Пламя. – Я прозрел! Мне было видение, которое открыло тайны мироздания. Я начал понимать всю суть вещей!

Воздух в башне наполнился магической энергией. Барьер расстворился. Пламя поднял руки вверх и его глаза вспыхнули изумрудным пламенем.

В судный день,

Когда свершиться колдовство,

Когда накроет землю тень,

И задрожит все естество,

Обрушен будет небосвод,

Вода с землей перемешаясь,

Погубит Аскондинов род.

Надежды нет. Как ни стараясь,

Никто не сможет выжить и спастись.

Останется лишь пепел и зола.

И орды призовет с собою мгла

И выживет лишь тот и победит –

Кто против них же Тьму и обратит.

Пламя говорил каким-то неестественным, чужим голосом. Изящное лицо мага преобразила жуткая гримаса. Его глаза налились кровью, на руках выступили вены, волосы взъерошились.

– Чей это голос? – настрожился Тейлас. – Это пророчество? Как вы…