Ведьма и бог. Похищение Цирцеи

– О, Геката!

Нас прерывает голос. Гермес отступает, и я снова беру себя в руки, чувствуя себя дезориентированно.

Мероэ и Антерос стоят у входа в мансарду. Грозовой дождь прекратился. Ошеломленное выражение лица сестры смущает. Чувствую, что объяснение будет долгим. Перевожу взгляд на Гермеса, но он исчез.

Минутку, куда делся это трус?

Оборачиваюсь и вижу, что он растворился в воздухе.

– Я же говорил, что тут происходит что-то пошлое, – говорит Антерос с жестокой насмешкой.

– Подожди, разве он не сказал, что должен уйти, чтобы встретиться с наядой? – неуверенно отвечает Мероэ.

Что за придурок! Он меня провел. Это была манипуляция, а я повела себя как идиотка! Разъяренная, облитая водой, сжимаю пальцы в кулаки и, расталкивая свидетелей, бросаюсь прочь.

– Цирцея, подожди! – догоняет меня сестра. – Так вы наконец решились? Выглядело горячо! Я знала, что между вами что-то есть!

– Между нами ничего не было! И я запрещаю говорить об этом, потому что Гермес использовал меня! В следующий раз превращу его в свинью!

Он больше не застанет меня врасплох.

Глава IV

– Чего ты хочешь, Гермес? Цирцея Великая и Медея Юная внизу, – нервно отмахиваюсь я.

Гермес не принимает во внимание мой очередной отказ. Бросаю сестру и ее подругу, чтобы спуститься по лестнице. Бог следует за мной по пятам, по другую сторону перил. Гермес – коллега и «друг», с которым я часто ругаюсь. Это лучшее определение, которое его описывает.

– Я пришел увидеться с тобой, а не с проводницами.

– Зачем? Тебя сегодня еще не оскорбляли?

– Еще как, гораздо больше, чем ты думаешь, – отвечает он, когда мы останавливаемся посреди вестибюля.

Он запускает руку в безупречный темно-синий пиджак и достает бумагу без каких-либо складок. В этом нет ничего удивительного. Он бог-посланник.

– Мы получили письмо о вечеринке по поводу рождения Медеи.

Гермес ворчит. Он кажется нетерпеливым, почти нервным. Это интригует. Кроме того, впервые вижу его с щетиной. Он всегда следит за собой. Любопытно. Пробует другой стиль? Он мрачен. Светлые глаза сильно выделяются на лице.

– И что? – подкалываю его, прежде чем прикусить язык.

«Сосредоточься на сообщении, а не на посланнике». Эту мантру повторяю со времен праздника Эроса.

– Что такое «список ко дню рождения»? Что Зевс должен с этим делать? Что должен с этим делать я?

Он подчеркивает просьбу усталым вздохом. Ему дорого обходится то, что он приехал сюда с таким заданием. Не знаю, почему он не обратился к другим богам. Зачем ради этого приходить к ведьмам? Захочет ли Зевс изображать добросовестного патриарха ради долгожданного ребенка злейших врагов? В этом нет никакого смысла.

– Это список подарков для малыша. В списке указаны магазины в Спрингфолле и Нью-Йорке, где их можно найти.

– Что такое молокоотсос? – ворчит Гермес. – Какое отношение это имеет к дочери Деймоса?

Я морщусь. Мероэ и так меня сильно разозлила, а тут еще и Гермес добавляет масла в огонь.

– Дочери Эллы, ты хотел сказать?

Гермес наклоняет голову в сторону с нетерпеливым презрительным выражением лица, которое столько раз хотелось стереть. Это только подтверждает опасения богинь: боги начинают проявлять интерес к Медее.

– Зевс наделит ребенка особым даром.

– Зевсу лучше купить что-нибудь полезное для обоих родителей.

– Медея будет полубогиней, а ее кровь, возможно, будет из Ихора, – отвечает Гермес, принимая более серьезную позу.

Трудно отвергнуть эту вероятность, которая начинает пугать.

– А до тех пор она будет ребенком, которому нужны родители. И ее родителям понадобится то, что они указали в списке ко дню рождения. Тебе нужен совет или сам разберешься?

Гермес остается невозмутимым. Возможно, он находится в той же ситуации, что и я: зажат в тиски долга. Мне не нужно напоминать, что, несмотря ни на что, я установлю связь с племянницей и она станет проводницей. Неважно, полубогиня она или нет.

– Я понял, – вздыхает он.

Вау, так просто! Зевс оказал на него давление. Или он сам оказал его на себя, как взрослый.

– И почему это обязательно должно было свалиться на меня, – ворчит он, пряча письмо в пиджак. – Ведь мне же больше нечего делать, кроме как искатьполезный подарок, чтобы порадовать родителей.

Ауч! Возможно, отношения между повелителем богов и его послом не так уж и хороши. Может ли быть между ними какая-то напряженность? Гермес, похоже, воспринимает миссию как уступку со стороны Зевса. Хотя они всегда очень хорошо ладили. Необходимо, чтобы посланник Зевса был ему верен. Но, если Гермесу это когда-нибудь надоест, у нас есть прекрасная возможность завербовать его. Мы все еще не знаем, как поведет себя Деймос, хотя не сомневаемся, что его привязанность к Элле может сыграть роль в выборе стороны. Так что, поскольку единственная цель на данный момент – найти божественных союзников, пытаюсь быть дружелюбной с Гермесом.

– Я могу отвезти тебя в магазин в Спрингфолле, – говорю я притворно смиренным тоном.

Гермес кивает и тут же протягивает руку. Резко отступаю. Я все еще нервничаю после того позорного поцелуя, о котором не стоит вспоминать. Я достаточно сильно распалила его, когда наши пути пересеклись тем вечером. С тех пор ему категорически запрещено прикасаться ко мне. Его прикосновения слишком сильно возбуждают. Не понимаю, почему должна их терпеть. Предпринимаю третью попытку превратить Гермеса в минипига.

– Это только для того, чтобы мы могли телепортироваться, – уточняет он.

– Даже не обсуждается. В прошлый раз ты исчез, не проводив меня. Пришлось идти домой пешком. Мы поедем на машине.

Гермес нервно улыбается, прежде чем качает головой.

– Нет-нет. Бог путешественников не использует машины.

– У бога путешественников нет выбора. Либо он соглашается, либо возится со списком ко дню рождения.

– Ты сурова, Цирцея.

– Знаю, мне часто об этом говорят.

Торопливые шаги на ступенях лестницы заставляют ускориться. Мероэ и Пасифая отразили заклинание и теперь бегут за мной, так что не будем терять времени! Призываю ключи от машины, которые появляются в ладони, и направляюсь к выходу. Гермес телепортируется наружу. Видеть бога рядом с маленьким баклажановым «Жуком» забавно. Сажусь за руль, а он занимает место рядом, склонив голову.

Он заполняет собой весь салон. Это была плохая идея. Его запах щекочет нос.

– Цирцея! – кричит сестра, выбегая на улицу.

Пристегиваю ремень безопасности и начинаю движение. С облегчением отрываюсь от болтовни Мероэ, несмотря на то, что неровная дорога сравнима с американскими горками.

– Пристегнись.

– Зачем? Намереваешься убить меня?

– Хочешь сказать, что бог может погибнуть в автокатастрофе?

Говорю это шутливым тоном, но с нетерпением жду ответа. Как можно убить бога? Возможно ли это вообще? Надеюсь, что не вызову подозрений. С невинной улыбкой бросаю на него насмешливый взгляд. Моя лучшая улыбка. Я не часто улыбаюсь, лишь избранным.

– Все еще злишься на меня за тот поцелуй, – заключает он. – Это станет постоянным упреком? Как Ээя?

Что ж, фальшивой улыбке он не поверил. И почему снова поднимает эту тему? Мы договорились больше не говорить об этом.

– Это была ошибка. Мы выпили, и ты не смогла сдержаться.

Я останавливаюсь, когда машина оказывается на асфальтовой дороге на выезде из леса.

– Что?

Он издевается!

–Ты набросилась на меня.

– Нет, нет, нет!Ты набросился на меня!

– Насколько помню,ты подошла ко мне.

– Это ты сделал первый шаг!

Может быть, Гермес и не стоит передо мной, но я вижу на его лице садистское выражение – ему нравится сыпать соль на рану. Останавливаюсь. Заклинание трансформации обжигает пальцы. С трудом сдерживаю его.

– Ты без ума от меня, Цирцея, – заявляет он, пожимая плечами.

– Лишь в твоих мечтах, – ворчу я, нажимая на газ.

– Уверена, что хочешь знать, о чем я мечтаю?

– Все, что происходит в Эребе, остается в Эребе, дорогой.

Грр! Замечаю его улыбку, но не позволяю себя одурачить. В тот вечер он был провокатором. В его поведении не было ничего искреннего. Возможно, это было пари с самим собой.

– Неважно. Не хочу тебя разочаровывать, но мы не можем быть вместе. Ты станешь проводницей, а я – дипломат Зевса.

Это произнесено таким серьезным тоном, что цепляет. Чувствую себя отвергнутой девочкой-подростком, которой была несколько лет назад. В некоторых воспоминаниях не стоит слишком глубоко копаться. В чем-то Гермес прав. Он недосягаем.