Тайга

– Тебе-то что?

– Переживаю за парня. В наше время девчонки такие непостоянные… – теперь Алекс надел маску доброго товарища, но его улыбка выдавала сарказм.

«Как хочешь», – подумала я и вступила в игру.

– Можешь быть спокоен. Юрка не пострадает, уж я-то о нем позабочусь.

– Да?! Ну и как он в обольщении? – снова спросил Азаров с ухмылкой и шагнул ко мне.

– Классный! – выпалила я, повысив голос, который так и норовил выдать мое почти истерическое состояние.

– Ух, ты! Прям классный?! – с нескрываемым раздражением и издевкой поинтересовался Азаров. Затем отвернулся, чтобы уйти, но в следующее мгновение, будто о чем-то вспомнив, повернулся и сделал еще полшага навстречу. – Значит, будете жить долго и счастливо?

– Именно так!

Я откинула с лица прядь выбившихся волос и вызывающе улыбнулась. В ту же секунду, не обращая внимания на окружающих, Алекс обхватил меня за талию и притянул к себе. Он опустил голову, и его лицо приблизилось к моему так близко, что каждой клеточкой тела я ощутила аромат его кожи. Манящий запах мужского парфюма вывел из равновесия мое и так помутившееся сознание.

Собрав мизерные остатки здравого смысла, я тихо прошипела:

– Только попробуй!

– Только попробуй! – передразнил он и впился в мои губы поцелуем.

Это было похоже на мощный удар током. Поверхность, на которой я стояла, попыталась выскользнуть из-под ног, колени дрожали. Будто понимая это, Алекс положил ладонь мне на затылок и еще крепче прижал к себе. Я невольно закрыла глаза, забыла о страхе, вопросах, всевозможных табу и, сама того не осознавая, ответила на поцелуй.

– Вау! – раздались рядом восхищенные возгласы, которые привели меня в чувство.

Я поддалась эмоциям и забыла, что нахожусь в студии и ребята смотрят на нас. Я вырвалась из объятий и отвернулась к окну.

– Что ж, на сегодня достаточно… – удивленно и с укоризной произнесла Валентина Васильевна. – Не думаю, что это хорошая идея. Вы все-таки Дед Мороз и Снегурочка, его внучка… Если подобное повторится на детском утреннике, малыши вас не поймут, – учительница неодобрительно развела руками. – Ребята, пора по домам, – обратилась она к остальным участникам спектакля. – Мне придется уехать, так что сделаем перерыв. Учите роли, через месяц продолжим подготовку.

Алекс тоже пришел в себя. На его лице отражался целый калейдоскоп эмоций. Теперь он был совсем другим: растерянно и беззащитно смотрел на меня, во взгляде сквозила нежность.

– Азаров, ну и цирк ты устроил! Не мог найти другого места для признаний?! – недовольно проворчала Кира, протягивая мне школьный рюкзак. – Лана, пошли! Завтра вся школа гудеть будет…

Глава 8

– Что будем делать? – спросила Кира, выходя из школы.

– Это долго длилось?

– Секунд десять, не больше, – уверила она, хотя такой ответ вряд ли мог успокоить.

Я пыталась оценить обстановку, но губы все еще горели от поцелуя. Мыслить трезво не получалось. Будь что будет!

Новости в школе распространялись быстро, поэтому наше появление во дворе вызвало интерес у старшеклассников, которые не успели разойтись по домам. Ребята разбились на небольшие компании и мирно наслаждались последними теплыми деньками осени. Ленивый ветерок скользил среди опавшей листвы, позволяя ей создавать причудливые орнаменты на школьной аллее.

Решительной походкой к нам приближался Белов. «Скорее всего, ему доложили, – подумала я. – Он попробует устроить сцену ревности. Какая глупость! Я ничего не обещала и совершенно не обязана отчитываться».

– Ланочка, с тобой все в порядке? – Юрка немного присел, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с моим лицом, и взял мои ладони. Я откинула его руки и сделала шаг назад.

– Все нормально. Кира, пойдем быстрее! – Я взяла Власову под руку, пытаясь найти у нее спасение.

– Где он? Убью его! – не успокаивался Белов. – Вы видели Азарова? – спросил он у ребят, которые стояли в стороне и с нескрываемым интересом наблюдали за нами.

– Юра, хватит устраивать балаган, иди домой. – твердо сказала я.

«Какой-то дурдом происходит! Поскорее бы спрятаться!» – пронеслось в голове.

В этот момент в дверном проеме показался Алекс. Тонкий свитер с треугольным вырезом, густая копна черных волос с небрежной челкой, острый взгляд, уверенная походка… он был бесподобен!

Все застыли, не зная, что будет дальше. Многие ждали драки, а драка между школьными лидерами была неизбежна!

Не обращая внимания на зевак и свирепое выражение лица Белова, Алекс подошел ко мне.

– Хочешь прокатиться на байке? – непринужденно спросил он, протягивая раскрытую ладонь.

– Мне надо идти, – смутилась я.

– Да брось, обещаю, тебе понравится!

Я заметила, как Юркины глаза на мгновение стали огромными, а затем недобро сощурились.

– Убери от нее лапы! – грозно прорычал он и скинул на землю пиджак, показывая, что готов к сражению.

– Придется задержаться, – спокойно произнес Алекс, глядя на меня. – Ненадолго. Только далеко не уходи.

Он повернулся к Белову. В одно мгновенье его нежный взгляд сделался жестким. Мышцы лица окаменели.

– Отойдем? – ледяным голосом спросил он Юрку.

Я достала сотовый, написала маме сообщение и в ужасе зажмурилась.

«Боже мой! Это же из-за меня! Какая я дура!»

– Ничего себе… – перебила мои внутренние терзания Власова и ахнула: – Разве такое возможно?!

– Что случилось? – я открыла глаза. Алекс стоял на том же месте, но где же Юрка?

– Воон там, – ответила подруга, словно прочитав мои мысли, и показала на спортивную площадку. – Никогда не видела, чтобы от удара человек отлетал на такое расстояние и оставался жив… – промолвила Кира и от удивления приоткрыла рот.

Юрка неестественно быстро мчался к нам со стороны школьного стадиона. Казалось, он летит над опавшей листвой.

В этот момент во двор выбежала мама в окружении завучей и охранника.

– Сейчас же прекратите! – крикнула она и вышла наперерез обезумевшему Юрке. – Хватит!

Ее резкий властный голос громом прокатился по двору и привел в чувства диких соперников.

– Азаров, живо ко мне в кабинет! А ты, – она строго посмотрела на Белова, – в учительскую! Все! Представление окончено, расходитесь по домам!

– Мама… – попыталась я вставить слово.

– По домам! – отрезала она. – Вечером поговорим.

«Вот так и закончилась моя история первой любви, – думала я, приближаясь к дому и вытирая слезы. – Спасибо, мамочка, что быстро отреагировала на мое сообщение и вовремя остановила поединок, который мог закончиться трагедией. Да, мне нравится Алекс, сейчас я полностью осознала это, но я никогда не буду встречаться с ним, чтобы не причинить боль Юрке. Не хочу драк и конфликтов.»

Чувства, которые вспыхнули во время поцелуя, сейчас вызвали такое невыносимое волнение и желание оказаться рядом с Алексом, что все остальное казалось мелочью. Однако рассудок говорил, что этой «мелочью» может стать жизнь человека. Надо было сразу отказать Белову, не давать ему надежды…

Вечером после трудного разговора с родителями я закрылась в комнате. Слезы, нахлынувшие от страха, стыда и мыслей о несостоявшейся любви, быстро перешли в рыдания. Как жаль, что нет рядом Кати! Как жаль, что я не смогу быть с Алексом!

В таком состоянии невыносимо оставаться одной, но звонить Кире не хотелось. Зачем впутывать ее в мои проблемы? Я одна во всем виновата, к тому же терпеть не могу жалость. Вот если бы подруге было плохо, я с удовольствием подставила бы свое плечо и нашла нужные слова для успокоения. А для себя… Сама справлюсь!

Внезапно в окно постучали. Холодок пробежал по коже, когда я вспомнила, что живу на четвертом этаже. Все мое существо превратилось в слух. Стук повторился. Я медленно подошла к окну, слегка отодвинула занавеску и взвизгнула от удивления. На карнизе, держась за оконные своды, стоял Азаров. Молниеносно задернув штору, я замерла, словно увидела приведение, но быстро взяла себя в руки, накинула халат и распахнула окно. Алекс запрыгнул в комнату и сел на подоконник.

– Без одежды ты еще красивее, – протянул он, озаряя комнату улыбкой.

– С ума сошел? Зачем? Как сюда забрался? – я перескакивала с вопроса на вопрос, ошарашенная его внезапным появлением.

– Для того, кто занимается паркуром, забраться на любой этаж – плевое дело! По водосточной трубе и решеткам.

Я выглянула в окно и осмотрелась. На нижних балконах действительно были решетки, так что если сильно постараться, то это возможно, но зачем?

– Мое предложение в силе, хочешь прокатиться? – Алекс внимательно взглянул на меня. – Что случилось, ты плакала? – в его голосе послышалась тревога. – Из-за него? Не переживай, ничего с Беловым не случится, – с раздражением бросил он и переместился на карниз, свесив босые ноги на улицу. – Если хочешь, больше не подойду к нему, пусть живет…

Испугавшись, что он упадет или вдруг обидится, я сменила тему:

– Я еще ни разу не каталась на мотоцикле. А может, через дверь войти было хорошéе? – торопливо и нелепо прозвучал мой вопрос.

Да, Морозова, совсем ты не умеешь общаться! Что за слово такое – хорошéе?! Надо больше читать и расширять словарный запас, если хочешь понравиться!

– Твой отец сказал, что поздно, а мне обязательно надо было поговорить, – ответил Азаров, не обратив внимания на мою бессвязную речь.

– Тогда почему без куртки и где потерял обувь? – буркнула я.

«Разве так поддерживают разговор, когда человек взобрался на четвертый этаж по водосточной трубе, а ты очень хочешь, чтобы он остался?!» – не уставал ругать меня внутренний голос.

Алекс сидел на карнизе в футболке и джинсах. Ветерок теребил его челку, а по точеному лицу скользил лунный свет.

В этот момент он был нереально красив! Я поймала себя на мысли, что готова вечность смотреть на него, и незаметно ущипнула себя. Пытаясь образумиться и завязать наконец-то интересную беседу, я накинула на него плед и села рядом.

Невесомой поступью надвигалась ночь; в осеннем небе мерцали звезды. Мне показалось, что очертания небольшой тучи, которая появилась на темном небосклоне, напоминают контур сердца. Из-за макушек елей выглянула луна, озарившая ковер из желто-красных листьев. В прохладном воздухе улавливался запах жженой травы. Он всегда нравился мне… В дыхании позднего вечера струился морозный серебристый цвет, но холодно не было. Легкий ветерок… Он был необыкновенным – мягким и ласкающим.

– Прости, что вел себя как болван, – нарушил молчание Алекс и посмотрел мне в глаза. – Я люблю тебя и не знаю, как сказать об этом…

Его слова удивили и смутили одновременно. Конечно, о таком я даже не мечтала. Разве может человек влюбиться спустя два дня после знакомства? Да мы и познакомиться-то не успели. Разговор на Осеннем балу едва ли можно назвать знакомством! Конечно, раньше мы сталкивались в школе, но не обращали внимания друг на друга.

– Я влюбился, когда увидел тебя в лесу, – продолжил он, словно услышав мои мысли. – Вы сидели с подругой, ты рассказывала сон о мужчине, который пытался защитить тебя. Позже на Совете старшеклассников я не мог отвести от тебя взгляда… Мне надо было сразу подойти, но Белов опередил. – Алекс недовольно скривил губы и отвернулся. Казалось, слова давались ему с трудом. – Я видел, как вы вошли тогда в подъезд и как долго он не выходил. Я пытался все исправить: следил за тобой, хотел привлечь внимание…

Его тихий голос еле сдерживал волнение, которое я все равно чувствовала. Мне не терпелось сказать что-то в ответ, но что? Счастье оттого, что моя симпатия взаимна, переполнило сознание. Боясь спугнуть Алекса какой-нибудь глупостью, я просто молчала.

– Я устал. Считал, что вы с Беловым вместе. Это трудно… Поэтому решил оттолкнуть тебя, – он опять пристально и смущенно посмотрел на меня. – Думал, твое отвращение… – он тяжело вздохнул. – Думал, так будет легче. Прости, что не сдержался и поцеловал. Со мной никогда такого не было, я никогда не любил, – Алекс снова вздохнул. – Знай, что, если выберешь другого, я отойду в сторону, – он замолчал, коснулся моего подбородка и осторожно повернул мою голову к себе. – Ты веришь мне?

Аромат и тепло его кожи, тихий, чуть хриплый голос дурманили. Все было как в любовных романах, которые я читала перед сном. Даже слова немного похожи. Наконец я робко ответила:

– Честно?

Он кивнул.

Глава 9

На следующее утро, выглянув в окно, я обнаружил у подъезда Алекса. Он стоял, расслабленно облокотившись о мотоцикл, и жмурился от лучей октябрьского солнца. Сегодня Азаров облачился в кожаную куртку. Видимо, на улице похолодало.

Совсем скоро унылые, размытые дождливой акварелью краски исчезнут под пушистым снегом. Зима в наш таежный городок приходит рано и длится большую часть года, но, несмотря на суровость, мне нравилась ее царственная власть. В то время, когда одна половина горожан, ворча и проклиная мороз, куталась в меховые шубы и теплые шарфы, а другая горстями глотала витамины, я с удовольствием щеголяла на улице без шапки.

В детстве я часами смотрела на пушистое снежное покрывало, которое обволакивало деревья, дорогу, дома. Я любила величественный край, укутанный жемчужными сугробами, и гордилась красотами малой родины.

Я быстро оделась и выскочила во двор.

– Всегда следовать принципам – это ведь скучно! – Алекс заботливо застегнул молнию на моей куртке. – Надо экспериментировать, рисковать, просто жить! Доверься мне, – он протянул шлем.

Я неуверенно надела его и села на байк.

– Готова?

Мотоцикл взревел так, что мой ответ затерялся в грохоте набирающего обороты двигателя. Бешеная скорость. Дикий ветер. Адреналин. Полный восторг! Ощущение свободы и полета захлестывало разум…

Спустя десять минут Азаров снизил скорость и свернул в лес.

– Держись крепче, сейчас немного покачает!

Я прижалась к плечистой фигуре, и мы помчались по склону в самую глубь тайги. Алекс умело обходил деревья и высокие кочки, ловко колесил по каменистым и болотным тропам. Я и подумать не могла, что можно на мотоцикле вот так лететь по лесным тропинкам. Я улавливала аромат его тела, и это дурманило. Казалось, мы стали единым целым. Единым и неделимым.

Через некоторое время мы остановились.

– Не укачало? Сильно испугалась?

– Нисколько! – Я сняла шлем, поправила сбившиеся волосы и огляделась. – Какая красота! – невольно сорвалось с губ.

Мы стояли на краю широкой долины, раскинувшейся вдоль тихой речки. Ее берега были устланы ковром брусничных листьев. Вдали у края неба маячили снежные горы. У самого их подножия огромные пихты и ели сомкнули густые кроны. Лес слабо шумел. Пахло свежестью и хвоей. Где-то совсем рядом глухарь зачастил длинную трель. На землю стали опускаться пушистые хлопья первого снега.

Я подняла глаза к небу и, набрав полную грудь чистого воздуха, громко крикнула:

– Ау!

– А-а-а-у-у-у! – ответило гулкое эхо.

– Нравится? – Алекс засмеялся. – Это мой дом, теперь и твой тоже.

Он развел костер и расстелил куртку.

– Садитесь, ваше величество, вы истинная королева тайги!

***

Так начался месяц беспредельного счастья. Каждое утро Азаров встречал меня возле подъезда и, держа мою ладонь, провожал до школьного кабинета. Едва звенел звонок, он уже стоял у дверей класса, чтобы проводить на следующий урок. Постепенно байкерский гардероб Алекса сменился обычной одеждой, а его друзья – Дэн Волков и Сергей Михайлов – стали реже появляться на горизонте. Все перемены мы стояли, уединившись в дальних уголках рекреаций и, не отпуская рук, ворковали, поглощая друг друга влюбленным взглядом.

– Он совсем не дает нам общаться! Такое ощущение, что Азаров специально отдаляет нас, – недовольно ворчала Кира, бросая на Алекса ненавидящий взгляд. – Он не отходит от тебя ни на шаг, разве это нормально?

– Не знаю, но мне нравится, – расплывалась я в блаженной улыбке.

Иногда в школьных коридорах я встречала Белова и вспоминала, как на следующий день после признания Алекса Юрка нашел меня и с разгневанным видом пытался образумить, что-то говорил о неправильном выборе. Много рассуждал о будущем, хватал за руки, угрожал. Я пригрозила мамой, и Белов ушел.

Какое-то время он еще следил за мной, а потом потерял интерес. Тогда я не догадывалась, что лишь хладнокровие и неимоверная выдержка позволили ему оставить Алекса в живых. Не знала, что только благодаря общению с Кирой и соблюдению странного договора он не свернул Алексу шею. Я не понимала, в какой опасности был Азаров, на что пошел ради меня. И конечно, мне было неизвестно, что все только начинается.

После уроков мы садились на байк, мчались подальше от города и людей. С детских лет Алекс увлекался охотой, поэтому прекрасно знал тайгу. Мы гуляли по тропинкам и без остановки болтали обо всем на свете. Истории Азарова будоражили воображение и смешили. Он цитировал классиков и без труда угадывал композиторов, мелодии которых я напевала.

Конечно, я запустила учебу, перестала общаться с друзьями. Милана Морозова превратилась в мягкую, доверчивую и бесконечно влюбленную особу. Мои мысли были заполнены только Алексом: его глазами, походкой, улыбкой… Я целиком растворилась в нем.

– Это бриллианты? – спросила я как-то, рассматривая его украшенный сверкающими камнями золотой перстень с изображением волка.

– Нет, – улыбнулся он и убрал руку в карман. – Не люблю мишуры, но это семейная реликвия. Тетка убеждена, что побрякушка защищает родню, и тщательно следит, чтобы я всегда носил перстень. Такие есть у каждого в нашей семье.

– Алекс, – с неким волнением, боясь задать неудобный вопрос, спросила я, – Почему ты живешь не с родителями, а с дядей? Что с ними?

Он слегка занервничал, посмотрел на реку, бурлящие потоки которой были еще слышны под тонкой коркой льда.

– Они далеко. Это долгая и совсем неинтересная история… Хочешь мороженого? – сменил Алекс тему. Затем, как фокусник, достал из рукава куртки лакомство в вафельном рожке и протянул мне.

Я развернула пломбир, покрытый шоколадной глазурью, и откусила кусочек, смущенно и преданно улыбаясь.

– Оно совсем холодное! Почему не растаяло? Может, загадочный Азаров еще и волшебник?

– Ты многого обо мне не знаешь, – игриво ответил он и дотронулся пальцем до кончика моего носа.

– Это правда. Еще недавно мне казалось, что тебя интересуют только мотоциклы и тусовки. Сейчас передо мной совсем другой Алекс – умный, воспитанный, разносторонний. Иногда мне стыдно за себя и свои прошлые мысли.

Азаров смутился:

– Ты была права. Тебе не за что стыдиться. Просто сейчас мне очень хочется очаровать самую прекрасную девчонку в мире! – воскликнул он задорно и продолжил: – Значит, я загадка?

– Спрашиваешь! Охота, байки, паркур! Ты круто владеешь ножом, знаешь лес, разбираешься в музыке, литературе… Как успеваешь охватить столько? – засыпала я вопросами, поглощая мороженое.

– Не знаю, – он пожал плечами, сделал паузу и принялся ковырять палкой рыхлый снег. – Наверное, потому, что мало сплю. Особенность с детства. Мне достаточно двух часов для отдыха. Чтобы не сойти с ума от скуки, приходится развлекаться. Странно… – он задумался. – Оказывается, это даже приятно, когда хвалят, и забавно, – Азаров засмеялся и посмотрел мне в глаза.

– Отчего приятно?

– Когда отличница ставит тупому троечнику такую оценку.

– Почему же ты другой для окружающих? Зачем эта маска? – допытывалась я, желая побольше узнать о нем.

– Так удобно. Никто не лезет в душу. Но теперь… – Алекс стал серьезным, присел на корточки напротив меня и взял мои руки. – Есть ты, и, если захочешь, если это будет важно для тебя…

– Нет, – решительно перебила я. – Мне хочется и дальше оставаться единственной, кто знает другого Алекса. Я трусиха и боюсь не выдержать конкуренции.

Он снова улыбнулся, но взгляд оставался проницательным.

– Ты будешь моей единственной, единственной навсегда!

Я достала сотовый и, пытаясь сделать наше первое селфи, положила голову ему на плечо.

– Что ты делаешь? – спросил он, сверкнув улыбкой.

– Хочу тебя сфотографировать.

– Зачем?

– Мне нравятся твои уши и нос, – шутя, промурлыкала я. – Хочу любоваться ими, когда тебя нет рядом.

– Поверь, я всегда буду рядом. Теперь ты никогда и никуда от меня не денешься! – обнадежил он, прижимая меня к себе и целуя в макушку.

Сделать селфи не получилось.

Глава 10

Однажды мы гуляли в лесу и набрели на запорошенный снегом охотничий домик.

– Может, зайдем? – предложила я.

– Нет! – резко оборвал Алекс.

– Неужели боишься? – я хихикнула, не веря собственному предположению.

Алекс резко посмотрел вверх и по сторонам. Прислушался и даже, как мне показалось, начал принюхиваться.

– Некогда. Нам пора, скоро стемнеет, – настороженно бросил он и, заслонив меня спиной, повернулся к чаще.

В этот момент из заснеженных кустарников вышел сгорбленный старик с круглым лицом и узкими глазами.

– Замерзли? Сейчас огонь разводить стану, чайку заварю.

Одет он был в старый меховой полушубок, на голове – потрепанная шапка, на ногах – унты, через плечо висело охотничье ружье. Старик прошел мимо нас и стал медленно раскладывать хворост на земле. Что-то смешное и нелепое было в его поведении: он то сильно надувал щеки, пытаясь разжечь огонь, то громко кряхтел, обвиняя непослушное пламя. Наконец я не выдержала.

– Давайте помогу?

– Милана, нам надо спешить! – одернул Алекс и взял меня за руку.

– Что с тобой?! Это безобидный эвенок. Он неопасный.

Алекс продолжал озираться по сторонам и всматриваться в темноту.

Вот глупости! Что может произойти в лесу вдали от людей, когда рядом – только дряхлый охотник? Я подошла, разложила хворост с поленьями, помогла эвенку разжечь костер и села рядом на поваленную ель.

– Старый стал, руки совсем не слушаются, – пожаловался старик, сдвинув шапку на затылок. – А огонь – это хорошо. Может, чайку?

Я согласно кивнула и позвала Азарова.

– Давай останемся! Ну пожалуйста! Совсем на чуть-чуть! – как можно обаятельнее попросила я, глядя на костер, танцующий загадочный, известный лишь ему танец.

– Почему ты такая упрямая? – не прекращал ворчать Алекс, усаживаясь рядом. Он вел себя напряженно, как на передовой, нервно покручивая перстень на пальце.

Я любила огонь и могла часами смотреть на неуловимые движения языков пламени. Мне нравилось тепло, исходящее от него, потрескивание дров, но больше всего поражал свет – яркий, насыщенный, который словно ослепительный луч молнии разрезал сумрак осеннего вечера.

Через пять минут старик вышел из зимовья, неся в руках железный котелок с водой. Охотник аккуратно поставил его на горящие поленья, положил на снег меховую парку и сел на нее, подогнув под себя колени. От старика веяло древней лесной мудростью. Что-то загадочное и притягательное было в его узких глазах, вокруг которых мелкие морщинки проложили глубокие впадинки. Эвенок изредка поглядывал на меня и добродушно улыбался, напевая какую-то песню – долгую и однообразную.

– О чем вы поете? – спросила я, пытаясь завязать беседу.

– Обо всем. Что вижу – о том и песня! Сейчас вас вижу. Радуюсь. Редко гости. Старику хорошо.

– Часто бываете здесь?

Охотник лукаво сощурился.

– Когда здесь, когда там. Тайга большая. – Он аккуратно насыпал на дно алюминиевой кружки засохшую траву и залил кипятком. – Это греет, – сказал старик, протягивая мне чай.

Неожиданно Азаров вскочил и выбил кружку из его рук.

– Не надо ей ничего давать! – по слогам выдавил он и злобно посмотрел на эвенка.

«Что за муха его укусила?» – удивилась я и, пытаясь сгладить дурацкую выходку Алекса, обратилась к старику:

– Когда я была маленькой, часто ходила с папой в лес. Вы больше любите охоту или рыбалку?

– Когда охочусь помаленьку, когда рыбку ловлю. Любишь тайгу?

– Конечно, я ведь родилась здесь, точнее, в Таежном. Бабушка с дедушкой приехали сюда на стройку БАМ, может, слышали о такой?

– Как не слышать? Тайга тихая, здесь все слышно.

Что-то теплое и близкое сердцу улавливала я в его тихом голосе. Речь, движения, взгляд завораживали. Я вспомнила Киру и эвенка, который оставил медальон отцу подруги. Кира… Я почти перестала общаться с ней, целиком погрузившись в свою любовь к Алексу. А ведь мы всегда делились секретами. Интересно, как она? Начала ли встречаться с Максом? Достигла ли успехов в магии? Я почувствовала, что очень соскучилась и, желая сделать для нее что-нибудь приятное, спросила:

– Вы, случайно, не знаете, кто такой Эскери?

 Алекс удивленно вскинул брови, цокнул языком и неодобрительно покачал головой.

– Все, теперь нам точно пора! – вспылил он, встал и протянул мне руку.

– Как не знать? – тихо ответил охотник, не обращая внимания на Алекса. – Эскери очень сильный дух края. Когда-то он давал много зверя и дичи. Хорошо тогда было, шибко хорошо! – эвенок смягчил горло горячим чаем и продолжил: – В то время в одной деревне жил богатырь Гудейкон. Уж очень нравился он Эскери – добрый, справедливый. Дал он богатырю силу свою: там, где нога ступит – озеро возникнет; куда дунет – лес падает. Звери и птицы подчинялись ему. Хорошо жилось эвенкам во времена те: совсем горя не знали. Об одном просил Эскери богатыря: никогда тот не должен знать молодую деву из другого племени. Ослушался Гудейкон. Встретил красавицу. – Эвенок подул на кипяток и сквозь пар посмотрел на Алекса. – Глаза черные, стройная, как березка. Подошла она к Гудейкону, скинула с себя одежды и прижалась к нему всем телом. Забыл богатырь обещание, не сдержал слово. Провел он ночь с прекрасной девой, а наутро воткнула она нож ему в сердце и улетела птицей черной. Разозлился Эскери на богатыря, отвернулся от его племени. Голод страшный наслал, много пожаров, засух и ветров. Ушли люди и звери. С тех пор тайга одинока. Некому защитить и спасти ее. А силы зла стаями рыщут, наводят страх на живое, – старик тяжело вздохнул и замолчал.