Мой личный катализатор хаоса

– Ты предлагаешь мне устроить вечеринку, пока я хочу тебя придушить?

– Именно. – Он усмехнулся. – У тебя это лучше получится, чем у кого-либо.

– Хорошо. Но только если ты обещаешь, что исчезновения без объяснений – больше не повторится.Она закатила глаза, но почувствовала, как внутри вспыхнул интерес.

– Обещаю.

– Я заеду вечером, – тихо сказал Эштон. – Если ты конечно захочешь меня увидеть.Он сказал это так серьёзнрядом, и шаги их уже были синхронными.

– Посмотрим, – ответила Николь, но голос её был мягче, чем утром.

"Чёрт, Картер. Ты всё равно умеешь растапливать лёд."Он ушёл к машине, а она стояла ещё пару секунд и смотрела ему вслед.

Он подкараулил её прямо у кофемашины.Офис гудел, как улей. При этом Джонсон выглядел так, будто ему пообещали премию за каждую испорченную Николь нервную клетку.

– Брукс, – протянул он с притворной вежливостью. – А что это вы так радостно бегаете? Может, всё-таки займётесь своими прямыми обязанностями, а не мечтами о вечеринках?

Николь сделала глоток кофе, повернулась к нему и улыбнулась так сладко, что у него дёрнулся глаз.

Или мне вам переслать переписку?– Джонсон, – сказала она ровным голосом. – Вы же в курсе, что наш клиент захотел внеплановый ивент?

Он прищурился.

– Вы уверены, что это приоритет?

Если же нет – ну… – она сделала паузу и посмотрела на него, слегка наклонив голову. – Думаю, вы сами объясните боссу, почему мы провалили такой шанс.– Абсолютно. – Она поставила чашку на стол и шагнула ближе. – Потому что этот клиент – компания Эштона Картера. И если мы организуем всё быстро и качественно, это будет феноменальный кейс для «BrandVision».

"Отлично. Минус один раздражающий фактор на сегодня."Он скривился, пробормотал что-то себе под нос и удалился, но Николь видела – он зол. И это было приятно.

Они устроились в переговорке, которая вечно пахла маркером и старым кофе, и начали штурмовать идеи.Первым делом она собрала команду: Дженни принесла блокнот, Марк вытащил ноутбук.

– Нам нужен вау-эффект, – сказала Николь, бегая по комнате. – Это не просто вечеринка, это демонстрация того, что компания жива, что они справились, что они слушают своих пользователей.

– Может, сделать интерактивную зону? – предложил Марк. – С экранами, где пользователи смогут оставить отзывы в реальном времени.

– И бар, – добавила Дженни. – Потому что без бара это не праздник.

"Хорошо. Очень хорошо. Мы сделаем это."Николь записывала всё в свой планшет, делая пометки разными цветами.

Николь понимала, что времени катастрофически мало, но именно это давало ей драйв.Чем дальше они обсуждали, тем больше идей рождалось: фотозона с питомцами сотрудников, прямой эфир для соцсетей, короткое обращение Эштона.

– Я хочу, чтобы в понедельник все говорили: «Вау, PetMatch справились». – Она посмотрела на друзей. – Мы сделаем это.

Даже Джонсон пару раз заходил, но ограничивался кислым выражением лица.Весь день пролетел в ритме марафона: звонки подрядчикам, письма с утверждением меню, согласования с дизайнерами, заказ цветов.

Она собрала бумаги, захватила телефон, спустилась по лестнице – и почти у входа застыла.Когда стрелки на часах показали шесть, Николь почувствовала, что мозг плавится.

Он выглядел так, будто наконец выспался, и от этого его глаза светились мягче.У обочины стояла знакомая машина. Эштон прислонился к капоту, руки в карманах, на лице – усталость, но уже без той тени, что была утром.

– Привет, – сказал он, заметив её. – Успела спасти мир?

– Мир – нет, но праздник почти готов. – Николь позволила себе улыбнуться. – Ты чего здесь?

– Хотел тебя забрать. И, может быть, поужинать вместе. – Он развёл руками. – Попытка номер два.

– Ладно. Но выбираешь место ты. Я сегодня слишком устала для решений.Она колебалась пару секунд, а потом кивнула.

– Отлично. – Эштон открыл перед ней дверь. – Тогда – ужин, вино и ноль разговоров про баги.

– И про Джонсона, – добавила Николь, садясь в машину.

– Договорились.

"Хорошо, что он приехал. Может, всё ещё можно наладить."Машина тронулась, а Николь вдруг почувствовала, как усталость дня отступает.

Ресторан оказался небольшим, но очень атмосферным – не пафосный лаунж, где каждый столик превращается в показ мод, а уютное место с тёплым светом, кирпичными стенами и лёгким запахом розмарина и чеснока в воздухе. Столы стояли достаточно далеко друг от друга, чтобы никто не подслушивал чужие разговоры.

Он выглядел иначе, чем утром: свежий, собранный, с тем мягким прищуром, от которого у неё обычно подгибались колени.Николь сняла пальто, чувствуя, как по коже проходит дрожь – от усталости, от холода снаружи и, возможно, от того, что рядом с ней снова был Эштон.

Они заказали пасту, вино и закуски, а пока ждали, между ними повисла странная пауза – не неловкая, скорее наполненная напряжением, которое постепенно таяло.

– Знаешь, – начал Эштон, когда официант ушёл, – я ужасный человек.

– Ну наконец-то признание.Николь подняла брови.

– Я правда думаю, что был с тобой несправедлив. Вчера. Сегодня. Наверное, много раз до этого тоже.Он усмехнулся, но тут же стал серьёзным.

Николь смотрела на него, ощущая, как в груди поднимается волна эмоций – от злости, которую она всё ещё не до конца отпустила, до облегчения, что он наконец сказал это вслух.

– Ты мог хотя бы написать, – сказала она тихо. – Я сидела дома и думала, что я – для тебя ничего не значу, раз ты даже не можешь ответить мне на смс в течении дня.

– Николь, ты первая, о ком я подумал, когда всё рухнуло. Но я… не умею просить о помощи. Я привык решать всё сам. Когда начинается пожар, я закрываюсь и лезу в пламя один.Эштон протянул руку через стол и накрыл её ладонь своей.

Она молчала, сжимая его руку.

– Я боюсь, – продолжил он. – Бояться – не мой стиль, но с тобой я вдруг понимаю, что боюсь до чёртиков. Боюсь облажаться, боюсь потерять тебя.

Она смотрела на него и понимала, что это не тот безупречный, уверенный Эштон, к которому она привыкла, а человек, который по-настоящему открыт.Её дыхание перехватило.

– Я не могу обещать, что больше никогда не обижу тебя, – сказал он. – Но я обещаю, что больше не буду отталкивать тебя, когда мне тяжело. Хочешь – кричи на меня, хочешь – бей подушкой, но не уходи, ладно?

– Бить подушкой?Николь вдруг улыбнулась – сквозь влагу в глазах.

– Или тапком. – Он пожал плечами. – Главное, чтобы ты была рядом.

Первый глоток был обжигающим, как будто вино тоже решило стать частью их разговора.Официант принёс вино, и они молча чокнулись.

Они смеялись, вспоминая смешные баги приложения, которые находили пользователи: кто-то жаловался, что PetMatch нашёл ему собаку, похожую на бывшего, кто-то – что уведомления приходили в три ночи и пугали кошку.Постепенно напряжение стало уходить, уступая место привычным подколам.

Николь ловила себя на том, что снова смеётся так, что болят щеки. Эштон всё время смотрел на неё чуть мягче, чем раньше, словно боялся, что она исчезнет.

– Ты очень красивая, когда смеешься, – сказал он, когда они уже доели десерт.

– Это твой новый фетиш? – прищурилась она.

– Мой старый, – усмехнулся он. – Просто раньше я так редко говорил тебе об этом.

Она фыркнула, но внутри стало тепло.

Эштон обнял её за плечи, притянул ближе.Когда они вышли на улицу, город уже погрузился в вечернюю прохладу.

– Знаешь, – сказал он тихо, – я хочу, чтобы ты была не просто рядом, но и частью моего мира. Моей компании, моих побед, моих провалов.

– Ты же понимаешь, что иногда я буду злиться? – спросила она, заглядывая ему в глаза.

– Да. И я готов заслуживать твоё прощение столько раз, сколько потребуется.

Поцелуй был долгим, тёплым, с той самой страстью, которая разрывала их на части утром после первой ссоры, но теперь в нём было ещё и что-то новое – уязвимость, признание, доверие.И прежде чем она успела ответить, он поцеловал её.

Когда они отстранились, Николь чувствовала, что её колени чуть не подогнулись.

– Ладно, – сказала она, делая вид, что всё ещё сердится. – Считай, что у тебя есть второй шанс.

– Отлично, – улыбнулся он. – Постараюсь его не просрать.

– Постарайся. – Она ткнула его пальцем в грудь, но улыбка уже не сходила с её лица.

Эштон долго держал её за руку, пока она не сказала:Они доехали до её дома, но расставаться не хотелось.

– Иди домой. Тебя ждёт Майло, ему тоже не хватало тебя все эти дни.

– Знай, а тебя всегда жду я, – ответил он и ещё раз поцеловал её, прежде чем отпустить.

Николь поднималась по лестнице с ощущением, что впервые за двое суток дышит полной грудью.

"Кажется, мы снова на одной стороне."

Глава 12. Праздник хаоса и успеха

Суббота выдалась солнечной и коварно жаркой – как будто само небо решило отпраздновать вместе с ними успех.

На территории офиса «PetMatch» с раннего утра суетились люди: устанавливали шатры, разворачивали фотозону с неоновыми сердцами и лапками, развешивали гирлянды, угощали друг друга кофе и утренними булочками, которые пахли корицей и предвкушением выходного.

Николь стояла в центре всей этой суматохи с планшетом в руках, командуя как полководец в глянцевом платье цвета шампанского.

Её волосы были собраны в небрежный пучок, но всё равно падали на шею, создавая вид, будто она только что сошла со съёмки рекламы «всё под контролем, но я опасна».

– Марк, если ещё раз скажешь, что гирлянды “висят идеально”, я тебе лично покажу, где они не висят, – крикнула она через музыку.

– Ладно-ладно, командир, – Марк поднял руки, изображая капитуляцию. – Просто хотел поддержать морально!

– Морально меня поддерживает только кофе и вино, – отрезала Николь. – А ещё перспектива увидеть лицо Джонсона, когда поймёт, что праздник делает не он.

Дженни рассмеялась:

– С твоими нервами тебе не кофе нужен, а отпуск. Или хотя бы массаж от Эштона.

– Дженни! – Николь вспыхнула. – У нас корпоративное мероприятие, между прочим.

– Ага, и у тебя платье, в котором можно вызвать инфаркт у любого инвестора, – подмигнула подруга. – Но да, строго по протоколу.

Музыка усилилась – кто-то проверял звук. Из динамиков донеслось бодрое «Happy Together» в версии с укулеле, и Николь улыбнулась. Всё шло по плану.

Сегодня должен был быть день, когда все забудут о провале обновления, о бессонных ночах и давлении прессы. День, когда компания снова станет живой, дружной, и – возможно – чуть сумасшедшей, как прежде.

И если всё получится, Алекс (тот самый глава холдинга и босс Джонсона) увидит, что Николь – не просто маркетолог. Она – человек, который способен превратить катастрофу в фейерверк.

К полудню приехали первые гости – сотрудники, их семьи, партнёры. На площадке поставили столы с фруктами, мини-бургерами, шампанским и сладостями. Рядом расположили зону для животных из приюта – пушистые морды выглядывали из клеток, вызывая у всех прилив умиления и фото-вспышек.

Барни, гордый кавалер миссис Ковальски, тут же навёл переполох. Он метался между столами, умудрившись спереть бутерброд прямо у вице-директора по продажам и утащить его под сцену.

На шляпе у неё сидела живая бабочка. Серьёзно – живая.– Барни! Ко мне! Немедленно! – Миссис Ковальски с видом полевого маршала ворвалась на площадку, одетая в что-то между цветастым халатом и нарядом богемной вдовы.

– О, Брукс! – завопила она, заметив Николь. – Какая ты сегодня ослепительная! Хотя, может, это просто я забыла очки. Где твой красавчик?

– Если вы про Эштона, он сейчас проверяет звук и сцену, – ответила Николь, прикусив губу.

– Ах, этот мужчина… – Миссис Ковальски театрально закатила глаза. – Слушай, детка, если он когда-нибудь устанет от твоей молодости и острого языка – передай, что я свободна. И опытна.

– Миссис Ковальски!..Николь едва не поперхнулась водой.

– Что? Я не вижу преступления в том, чтобы научить молодого предпринимателя парочке… трюков с доверием.

– Господи… – Николь прикрыла лицо руками. – Эштон сейчас умрёт.

И действительно: как только миссис Ковальски увидела его – высокого, в светлой рубашке с закатанными рукавами, чуть не расстегнувшего верхнюю пуговицу (опасно), – она направилась прямо к нему.

– Эм… здравствуйте, миссис Ковальски. Рад вас видеть.Эштон, держа бокал с соком, обернулся и – на мгновение – потерял дар речи.

– О, милый, – томно протянула она, положив ладонь ему на предплечье, – вы не представляете, насколько я рада видеть вас. Может, уединимся? Я умею… расслаблять мужчин, когда у них стресс.

– Простите… что вы сказали?Эштон поперхнулся соком.

– Я сказала, что у меня есть свои секретные методики дыхания, – уверенно уточнила она, – полезные для снятия напряжения.

– Миссис Ковальски, кажется, вас зовут на сцену. Вон туда. Там обещали показать новых щенков!Николь подлетела к ним, уже давясь от смеха:

– Ах да? Ну, если вы уверены, что справитесь без моей помощи, мистер Картер, – бросила она кокетливо и, дернув юбкой, ушла.

– Это было… опасно.Эштон выдохнул и повернулся к Николь:

– Ты теперь понимаешь, через что я прохожу, когда она обсуждает твою “вкусную спину”? – Николь тихо рассмеялась. – Считай, ты принял боевое крещение.

– Ну хоть теперь я знаю, что если всё рухнет, могу открыть клуб по интересам с пенсионерками, – усмехнулся Эштон.

Они оба рассмеялись. И это было то лёгкое, освобождающее веселье, которого им так не хватало.

Всё шло идеально.К обеду сцена ожила – музыка, ведущие, тосты, шутки, собаки, танцы. Майло бегал среди гостей, ловил внимание и селфи, Барни радостно лаял в унисон.

Именно она вдохнула жизнь в этот праздник. Именно она превратила провал в праздник.Николь стояла чуть в стороне, держа бокал шампанского, наблюдая за всем этим движением и впервые за долгое время ощущая не тревогу, а гордость.

Вокруг стало тихо – он редко говорил спонтанно, и все ждали.И вдруг музыка стихла. Эштон поднялся на сцену.

– Коллеги, друзья, – начал он, чуть улыбаясь. – Последние недели были… мягко говоря, адом. Я впервые за много лет понял, что даже самый умный код – ничто без людей, которые стоят рядом.

– Я благодарен каждому из вас. Вы не просто команда – вы тот самый хаос, без которого я бы не выжил.Он сделал паузу.

Толпа рассмеялась и зааплодировала.

– Но особенно я хочу поблагодарить одну женщину, – продолжил Эштон, и голос его стал мягче. – Она… не дала мне утонуть в цинизме и перфекционизме. Напомнила, что иногда лучший способ спасти проект – просто поверить в кого-то.

Все взгляды медленно повернулись к ней.Николь замерла.

– И да, – добавил Эштон с улыбкой, – я, наконец, понял, что невозможно скрывать то, что делает тебя счастливым. Поэтому… да, это официально. Мы с Николь вместе.

Кто-то включил музыку погромче, кто-то закричал «Поздравляем!», а миссис Ковальски, вернувшаяся с новым бокалом вина, драматично вздохнула:На секунду воцарилась тишина – а потом раздался визг Дженни, свист Марка и аплодисменты.

– Ну всё. Снова опоздала.

– Теперь ты в курсе, – прошептал он, касаясь губами её виска.Николь подошла к сцене, Эштон спрыгнул вниз и обнял её.

– Угу, – тихо ответила она. – Только предупреждай в следующий раз, прежде чем устраивать пресс-конференцию любви.

– Не могу. Это же я. Сюрпризы – моя слабость.

Но внутри у неё было тихо и спокойно.Николь рассмеялась и уткнулась в его плечо. Всё вокруг гудело – музыка, смех, лай, аплодисменты.

Впервые за долгое время – просто хорошо.

Толпа стала рассредотачиваться – кто-то отправился за десертом, кто-то фотографировался с питомцами.Музыка сменилась на что-то мягкое, джазовое, и в воздухе будто растворился запах шампанского, жасмина и осеннего заката. На площадке зажглись гирлянды – сотни маленьких лампочек, похожих на светлячков, которые запутались в листве деревьев.

Он смотрел на неё так, будто всё вокруг перестало существовать – только она, её платье, блестящее от света гирлянд, и та улыбка, из-за которой он уже неделю не мог думать ни о чём другом.Эштон стоял у сцены, разговаривая с одним из инвесторов, но, заметив Николь, почти сразу перевёл взгляд.

– Господин Картер, – послышался за его спиной голос инвестора, – я вас спрашиваю о сроках следующего обновления.

– Ох, да, конечно, – ответил Эштон, но явно не туда. – Всё под контролем. Как видите.

– Ну что, мистер “всё под контролем”? – поддела она, улыбаясь. – Готов к заслуженному отдыху?И действительно, контроль он потерял ровно в тот момент, когда Николь подошла ближе, слегка приподняв бокал.

– Если ты рядом, я готов к чему угодно, – усмехнулся он и взял её за руку.

– Эштон, это же корпоратив, не забывай…Музыка перешла в ритм медленного танца – что-то лёгкое, с мягким битом, идеально подходящее для того, чтобы забыть, где ты находишься. Николь замерла.

– Мы уже всё раскрыли, – сказал он тихо, притягивая её ближе. – И если кто-то против – пусть подаёт жалобу в отдел кадров. Которого, к счастью, у меня нет.

Его ладони скользнули по её талии – осторожно, но уверенно, и в груди Николь всё перевернулось.Она засмеялась и положила руки ему на плечи.

– Знаешь, – сказала она, глядя куда-то в сторону, – я думала, что будет неловко.

– А теперь?

– Теперь думаю, что ты специально выбрал медленный танец, чтобы продемонстрировать всему офису, кто у нас главный по романтическим драмам.

– Неправда, – шепнул он ей на ухо. – Я просто хотел повод коснуться тебя без того, чтобы это выглядело как похищение.

Она засмеялась – тихо, почти нервно. Его дыхание касалось её шеи, и это было опаснее любого шампанского.

– Эштон… если сейчас миссис Ковальски увидит, она решит, что у нас прелюдия.

– Тогда я надеюсь, она припасла для нас аплодисменты.

Но – как это всегда бывает – идиллию разрушил голос, от которого у Николь сжалось всё внутри.Они кружились под музыку, и на какое-то мгновение весь мир действительно исчез.

– Ах вот где вы, – произнёс Алекс.

Эштон обернулся, сохраняя улыбку, но явно не ожидая увидеть своего друга именно сейчас.

Алекс, высокий, уверенный, с лёгкой небритостью и неизменным выражением человека, у которого всё под контролем, стоял с бокалом вина и чуть насмешливо смотрел на них.

– Вы двое, кажется, решили превратить кризис в вечеринку. И, должен признаться, – он перевёл взгляд на Николь, – сделали это чертовски стильно.

– Мы старались, – сказала Николь с лёгким кивком. – Главное – не дать людям забыть, что даже после багов жизнь продолжается.

– И шампанское помогает, – добавил Эштон, уже вернув себе уверенность.

– Вижу, “PetMatch” снова живёт. Хорошая работа, Николь. Честно – я впечатлён.Алекс рассмеялся.

Это был не просто комплимент – это был знак признания.Он говорил спокойно, но его тон был тёплым, и Николь почувствовала, как внутри расправляются крылья.

В его взгляде смешались раздражение, зависть и что-то ещё – словно он уже начал вынашивать новый план.Сзади, неподалёку от сцены, стоял Джонсон. Он смотрел на них с видом человека, которому только что наступили на гордость в стальных ботинках.

Когда Джонсон проходил мимо Николь, то произнес:

– Как же сладко, – пробормотал он сквозь зубы. – Танцы, шампанское, признания… Удивительно, что в этой компании ещё хоть кто-то работает.

– От зависти у тебя морщины, Джонсон. Аккуратнее, ты же всё ещё холостяк.Николь поймала его взгляд и просто улыбнулась. – Кажется, у вас скоро будет новый PR-директор.Он хотел что-то ответить, но перед ним вдруг пробежал Майло, схватил с тарелки кусок бургера и рванул прямо к сцене, едва не сшибив Джонсона с ног. Толпа расхохоталась. Эштон тихо буркнул:

– Ну посмотри на это чудо, – сказала она Николь, когда та подошла. – Ему буквально нужен кто-то, кто будет жаловаться на жизнь под сериал с бокалом вина.Тем временем Дженни стояла у зоны приюта и рассматривала клетку, в которой сидел серый комочек с огромными глазами.

– И кто будет греть его своим присутствием, – подыграла Николь. – Это твоя душа в кошачьем воплощении.

– Думаешь, я справлюсь? У меня квартира маленькая…

– Кошке нужно не пространство, а внимание. А ты у нас специалист, – хмыкнула Николь.

Она протянула руку, и кот тёрся о пальцы, замурлыкав.– Ха-ха, спасибо за поддержку, – Дженни фыркнула, но улыбка не сходила с её лица.

– Всё, – сказала Дженни решительно. – Я его беру. Назову… Вискарь.

– Прямо по твоему уровню вдохновения, – рассмеялась Николь. – Ты ещё пса себе заведи и назови “Мартини”.

– А почему бы и нет? – парировала подруга. – Главное – не перепутать миски.

В воздухе пахло жареным сыром, собаками и чем-то неуловимо счастливым.Они сели на ступеньки сцены, наблюдая, как солнце садится за здания.

– Знаешь, – сказала Дженни, поглаживая нового пушистого друга, – если бы не этот праздник, я бы, наверное, опять сидела дома и злилась на мир. А теперь у меня есть кот и… ощущение, что всё как-то налаживается.

– Иногда всё действительно налаживается. Просто не тогда, когда ты этого ждёшь.Николь кивнула.

И Николь поняла, что впервые за долгое время чувствует себя… на своём месте.Она перевела взгляд на Эштона – он стоял неподалёку, смеялся с Алексом, держал Майло за поводок, и при этом изредка ловил её взгляд, будто проверяя, всё ли с ней в порядке.

– Иди к нему, пока Джонсон не решит испортить этот вечер в знак мести.Музыка снова зазвучала – лёгкая, вечерняя. Дженни подмигнула:

Где праздник был не просто мероприятием, а началом чего-то настоящего.Николь фыркнула и поднялась. Она шла к Эштону через толпу, где смех смешивался с лаем и хлопками пробок. Где всё казалось возможным.

Вечеринка в офисе подходила к концу. Гости расходились, смех и музыка стихали, а Николь всё ещё сияла в своем платье, которое мягко облегало силуэт и подчеркивало её движения. Эштон держал её за руку, ощущая лёгкое сопротивление, но в основном – готовность быть рядом. Майло, как всегда, верный спутник, бегал рядом с ними, подпрыгивая и радостно урча, будто разделял их возбуждение.

– Поехали? – спросил Эштон, его взгляд блестел в свете фонарей у выхода.

– Поехали, – ответила Николь, улыбаясь, немного усталая, но всё ещё приподнятая после вечерних событий.

Они сели в машину. Эштон осторожно коснулся её плеча, когда она устроилась на пассажирском сиденье, и она почувствовала тепло его кожи через тонкое платье. Они ехали тихо, слушая приглушённую музыку, обмениваясь короткими, игривыми комментариями о вечеринке, шутками и легким флиртом, который слегка подогревал атмосферу в салоне.

Майло устроился на заднем сиденье, положив голову на колени Эштона, время от времени поднимая глаза, словно напоминая: «Я тоже здесь, не забывай про меня».

– Ты знаешь, – тихо сказал Эштон, скользя взглядом по её лицу, – я всё ещё поражён, как ты всё так организовала. Это был настоящий праздник.

Николь улыбнулась и слегка заулыбалась в ответ. Она чувствовала, как её сердце забилось чуть быстрее, и при этом внутренне дрожала от ожидания, что произойдет дальше.

Когда они подъехали к пентхаусу Эштона, он помог ей выйти из машины. Николь слегка дрожала, но не от холода – от возбуждения и нетерпения. Эштон провёл её к двери, их руки переплелись. Майло радостно скакнул по холлу, выражая полное одобрение происходящего.

– Давай сюда, – сказал Эштон, притягивая её к себе.

И в этот момент Николь поняла, что весь вечер, все шутки, смех и суета, были лишь прелюдией. Их поцелуй начался мягко – лёгкий контакт губ, едва ощутимый – но уже через секунду перешёл в более глубокий, страстный, почти огненный. Эштон провёл рукой по её спине, ладонью обхватив её талию, притягивая ближе. Николь дрожала, ощущая, как её платье мягко прилипает к телу, каждый изгиб которого Эштон словно изучал кончиками пальцев.

Майло, как всегда, пытался вмешаться, подпрыгивая и смешно виляя хвостом. Николь смеялась сквозь поцелуй, а Эштон аккуратно отодвинул собаку, чтобы их момент не прерывался.

Они медленно продвигались к кухонному острову, каждый шаг был игривым и настойчивым, с лёгкими шутками и флиртом. Эштон срывал с неё худи, которое она надела поверх платья после вечеринки, а Николь отвечала, стягивая с него куртку, их движения стали более интенсивными, наполненными страстью и теплом.

Подходя к лестнице на второй этаж, они смеялись, играли друг с другом, слегка толкались и притягивали к себе, пока не достигли спальни. Там свет был приглушённым, а тени мягко ложились на стены, подчеркивая каждое движение. Их дыхание учащалось, каждый прикосновение и поцелуй становились глубже и насыщеннее.

Эштон шептал тихие, горячие слова на ухо Николь, обещая, что она важна для него, что эти моменты – их пространство, где нет места тревогам внешнего мира. Николь отвечала ему улыбками, смешанными со стонами, дрожью, чувствуя, что напряжение недели растворяется в этих прикосновениях.