Мой личный катализатор хаоса

– Не убивай себя, – вмешался Марк, появившийся с планшетом. – Убийство Джонсона ещё можно как-то оправдать.

Николь фыркнула.

– Угу, и на суде скажу: «Это была командная работа, ваша честь».

Марк прыснул со смеху, а Дженни хлопнула её по плечу.

– Держись, котёнок. Сегодня вечером у нас ещё один раунд мозгового штурма.

– Сегодня? – Николь приподняла голову. – Вы ещё не устали от вчерашнего?

– Устали, – хором ответили они. – Но Джонсон, кажется, решил устроить тебе персональный ад. Нам нужен план не просто Б, а Б+, как у Apple – улучшенная версия.

Эта мысль её немного приободрила, но ненадолго.

Потому что Эштон всё ещё не писал.

К обеду Николь уже откровенно злилась.

Злилась на Джонсона, на свою работу, на кофе, который закончился в автомате, на Эштона – особенно на Эштона.

«Ну что, сложно было написать два слова? Даже смайлик? Даже чёртов GIF с собакой?»

Она поймала себя на том, что проверяет телефон каждые три минуты.

Никаких новых сообщений.

– Николь, – тихо сказала Дженни, заглядывая к ней за монитор, – ты как будто ждёшь результатов анализа ДНК. Расслабься, он, наверное, просто занят.

– Угу, – ответила она, делая вид, что печатает. – Просто занят. Просто бог чертовых стартапов, который забыл, что люди тоже иногда хотят внимания.

Марк молча поставил перед ней пачку чипсов.

– На случай, если захочешь хрустеть от злости.

Николь вздохнула, но взяла чипсы.

– Спасибо, ребята. Если я сегодня выживу – это будет благодаря вам.

К концу рабочего дня у неё было ощущение, что она пробежала марафон, только вместо медали получила новую пачку задач.

Эштон по-прежнему молчал.

Она шла домой, глядя на тёмнеющее небо, и думала: «А если он правда злится? Если там всё хуже, чем я думаю? Может, надо написать первой? А может, лучше не лезть?»

Дома она долго стояла перед зеркалом, уговаривая себя не драматизировать.

Но как только села на диван, снова открыла чат и уставилась на его последнее сообщение.

Экран был пуст.

Тишина в телефоне казалась громче, чем шум улицы за окном.

– Ну вот, – сказала она вслух. – Добро пожаловать в паранойю, мисс Брукс.

Офис «PetMatch» гудел, как улей, в который кто-то пнул ногой.

Телефоны звенели, чат поддержки разрывался от жалоб, в открытом пространстве слышались резкие реплики и нервный смех, больше похожий на истерический.

На огромном экране в переговорке, который обычно показывал графики роста, красным цветом мигала статистика падений:

«Ошибки при входе – +230%. Отток пользователей – критический. Рейтинг в AppStore – -1 звезда за последние два часа.»

– Чёрт, – выругался кто-то из программистов.

– Это баг в последнем билде. Он ломает авторизацию для старых аккаунтов.

– Почему мы об этом узнали только сейчас? – рявкнул Эштон, заходя в переговорку.

В его голосе не было привычной ленивой иронии, только чистый ледяной гнев.

Команда расступилась, давая ему пройти. Он выглядел так, будто не спал уже сутки: чёрная футболка, джинсы, волосы слегка растрёпаны. Лицо жёсткое, взгляд хищный.

– Мы получили первые тикеты ещё ночью, – тихо сказал один из тимлидов. – Думали, что проблема локальная.

– Вы «думали»? – Эштон ударил ладонью по столу, так что несколько кружек подпрыгнули. – Нам сейчас летят тысячи отзывов с одной звездой! Это не локально, это катастрофа!

Он повернулся к экрану.

– Катя, ты на мониторинге. Где фикс?

– Мы уже откатили билд, но часть пользователей всё равно не может войти, потому что их данные сломаны.

– Сколько? – холодно спросил он.

– Около двадцати тысяч аккаунтов.

– Отлично. – Эштон закрыл глаза, вдохнул глубоко, потом резко выдохнул. – Значит так:

DevOps – поднять резервные сервера, развернуть бэкап за день до релиза.

Support – дайте людям нормальные ответы, не ваши «мы работаем над проблемой». Я хочу, чтобы каждый клиент почувствовал, что мы держим их за руку.

PR – пост в соцсетях через 10 минут, максимум. Я сам его проверю.

Он вышел в центр комнаты, и вся команда замерла, ловя его каждое слово.

– Сегодня мы не уходим домой, пока всё не заработает идеально. Пицца и энергетики за мой счёт. Если кто-то устал – можете выйти и не возвращаться. Нам нужны те, кто будет бороться.

Тишина повисла на секунду, а потом вся команда кивнула почти синхронно.

В офисе снова зашумело, но теперь организованно – кто-то побежал к серверной, кто-то открыл ноутбук прямо на полу, кто-то уже звонил клиентам.

Эштон прошёл в свой кабинет, закрыл дверь и включил ноутбук.

Экран залился уведомлениями: письма от инвесторов, сообщения от аналитиков, статьи в профильных СМИ с заголовками вроде «PetMatch упал: пользователи в бешенстве».

Он потер лицо руками, потом набрал сообщение кому-то из совета директоров.

«Мы держим ситуацию. Фикс в работе. Прошу не паниковать.»

Телефон завибрировал – звонок от PR-директора.

– Пост готов.

– Присылай, – коротко бросил Эштон.

Пока он читал текст, Майло, лежавший в углу кабинета, тихо заскулил.

Эштон бросил взгляд на собаку.

– Даже ты чувствуешь, что всё идёт по одному месту, да?

Майло жалобно посмотрел на него и положил морду на лапы.

Офис «PetMatch» жил в режиме военного положения.

К вечеру среды напряжение стало почти физическим: люди сидели, ссутулившись, в наушниках, глядя в мониторы, как в линии фронта.

Графики метрик всё ещё мигали тревожным красным, только теперь к ошибкам входа добавились новые – баги в чате между пользователями и глюки в системе рекомендаций.

Эштон ходил по офису, как командир по окопам, коротко бросая команды, проверяя результаты и требуя отчёты каждые полчаса.

– Это что? – спросил он, указывая на очередную всплывшую ошибку.

– Сторонний сервис, – мрачно ответил кто-то из backend-разработчиков. – Мы починили авторизацию, но теперь посыпалась синхронизация профилей.

– Отлично. – Эштон стиснул зубы. – Значит так: приоритизируйте критичные фичи, всё второстепенное временно отключаем.

Он говорил коротко, почти рубя слова.

Майло, который до сих пор терпеливо лежал в углу, наконец встал, подошёл к хозяину и положил лапу на его колено, будто напоминая, что пора сделать паузу.

Эштон машинально почесал его за ухом, но лицо не смягчилось.

– Софи, – обратился он к своей ассистентке, – отвези Майло домой. Прогуляй его и оставь там. Неизвестно, когда мы закончим, и я не хочу, чтобы он здесь маялся.

– Поняла, – кивнула Софи.

Майло как будто понял, что его отправляют, и печально заскулил, но покорно пошёл за ней.

Офис на секунду притих – всем было понятно, что если Эштон расстаётся с собакой, значит, ночь предстоит длинная.

Офис «PetMatch» жил в режиме военного положения.

К вечеру среды напряжение стало почти физическим: люди сидели, ссутулившись, в наушниках, глядя в мониторы, как в линии фронта.

Графики метрик всё ещё мигали тревожным красным, только теперь к ошибкам входа добавились новые – баги в чате между пользователями и глюки в системе рекомендаций.

Эштон ходил по офису, как командир по окопам, коротко бросая команды, проверяя результаты и требуя отчёты каждые полчаса.

– Это что? – спросил он, указывая на очередную всплывшую ошибку.

– Сторонний сервис, – мрачно ответил кто-то из backend-разработчиков. – Мы починили авторизацию, но теперь посыпалась синхронизация профилей.

– Отлично. – Эштон стиснул зубы. – Значит так: приоритизируйте критичные фичи, всё второстепенное временно отключаем.

Он говорил коротко, почти рубя слова.

Майло, который до сих пор терпеливо лежал в углу, наконец встал, подошёл к хозяину и положил лапу на его колено, будто напоминая, что пора сделать паузу.

Эштон машинально почесал его за ухом, но лицо не смягчилось.

– Софи, – обратился он к своей ассистентке, – отвези Майло домой. Прогуляй его и оставь там. Неизвестно, когда мы закончим, и я не хочу, чтобы он здесь маялся.

– Поняла, – кивнула Софи.

Майло как будто понял, что его отправляют, и печально заскулил, но покорно пошёл за ней.

Офис на секунду притих – всем было понятно, что если Эштон расстаётся с собакой, значит, ночь предстоит длинная.

К утру четверга стало ясно: всё починить не успели.

Система работала лучше – авторизация наконец перестала падать, чат в целом ожил, но баги всё ещё ползли наружу, как тараканы из щелей.

Утренняя сводка по метрикам выглядела как плохой диагноз: да, температура снизилась, но организм всё ещё в критическом состоянии.

Эштон стоял у огромного экрана, на котором висела панель аналитики, и сжимал телефон так, будто мог силой мысли заставить графики вырасти.

Красные зоны на дашборде мигали, словно дразнили его.

– Минус ещё один процент активных пользователей, – тихо сказала аналитик, заглянув в ноутбук.

– За какой период? – глухо спросил Эштон.

– Последние два часа.

Он прикрыл глаза, вдохнул так медленно, что было слышно, как он себя заставляет не взорваться.

Внутри всё кипело – злость на баги, на себя, на команду, на мир.

Шумиха в прессе началась ещё до рассвета.

Первым ударил TechCrunch:

«PetMatch не выдержал нагрузки – пользователи массово жалуются».

Через полчаса подтянулись местные бизнес-издания:

«Обновление, которое обрушило стартап»,

«Падение акций PetMatch на 8% – сигнал для инвесторов?»

А потом начали писать блогеры.

Мемы, саркастические твиты, скриншоты с ошибками в приложении.

Хэштег #PetMatchDown вышел в топ.

На Reddit уже шутили:

«Найдите свою пару на PetMatch… если вам повезёт залогиниться».

Эштон стоял у окна, глядя на серый рассвет и читал всё это.

Каждый такой твит казался ударом по личной репутации, по всем годам, которые он вкладывал в этот проект.

Инвесторы начали бомбить телефон с шести утра.

Одни требовали цифры, другие – план спасения, третьи – немедленного ответа, «почему до сих пор не всё починено».

– Эштон, если вы не стабилизируете систему в ближайшие 24 часа, совет директоров потребует временного ИО, – холодно сказал один из ключевых инвесторов в утреннем звонке.

– Серьёзно? – голос Эштона стал опасно тихим. – Вы хотите, чтобы кто-то другой влез в код нашей системы прямо сейчас?

– Я хочу, чтобы вы перестали терять деньги, – ответил тот, и отключился.

Эштон отбросил телефон на стол.

Команда притихла – даже те, кто не слышал звонка, поняли по его лицу, что разговор был тяжёлым.

Он развернулся к людям, сидящим в open space.

– Сколько мы держимся на кофеине? – спросил он.

– Сутки, – отозвалась Софи. – Ребята уже почти зомби.

Он медленно кивнул.

– Ладно. Слушайте сюда. – Его голос звучал устало, но твёрдо. – Вы сделали максимум, что могли за эти сутки. И сейчас мы все начинаем работать хуже, потому что мозги уже кипят.

Он прошёлся вдоль рядов, смотря на каждого: на тимлида, на фронтендеров, на девопсов, которые едва держались на ногах.

– Езжайте домой. Примите душ. Поешьте нормальную еду. Поспите хотя бы пару часов.

– Но… – начал кто-то.

– Это не просьба, – перебил Эштон. – К одиннадцати жду всех обратно здесь. С новыми силами. Мы не сдаёмся.

Люди начали медленно подниматься, собирая ноутбуки и худи, усталые, но благодарные.

Кто-то даже тихо выдохнул «спасибо».

Когда офис опустел, Эштон остался один.

Тишина была почти оглушающей – только вентиляторы серверов шумели на фоне.

Он медленно дошёл до своего кабинета, сел на диван и впервые за двое суток позволил себе снять кеды.

Сел, потом лёг, уставившись в потолок.

Телефон вибрировал снова – Николь писала:

«Ты жив? Ты ел? Нужно что-то привезти?»

Он хотел ответить, но пальцы дрожали от усталости.

Он просто положил телефон на грудь, закрыл глаза.

Мир начал плыть.

Через минуту он уже спал, не раздеваясь, со стиснутыми кулаками, словно даже во сне держал линию фронта.

Глава 11. Трещины и признания

Утро четверга пахло дождём и тревогой. С самого момента, как Николь открыла глаза, ей казалось, что весь мир гудит, как натянутая струна, готовая лопнуть. Она лежала на спине, глядя в потолок, и слушала шум города – гудки машин, где-то вдалеке сигнал трамвая, стук каблуков соседки с верхнего этажа. Обычные звуки, но сегодня они раздражали.

Телефон мигнул – уведомления одно за другим. Николь схватила его, даже не вставая, и сразу пожалела: лента новостей выглядела как кладбище надежд.

«Инвесторы требуют ответа»«PetMatch терпит крупнейший сбой в истории» «Пользователи массово удаляют приложение»

Она листала и чувствовала, как внутри поднимается странная смесь паники и злости. Ей казалось, что эти заголовки – удары по Эштону. А вместе с ними – и по ней.

"Ну ответь же, Картер. Напиши хоть что-нибудь…"– раздражённо подумала она, проверяя мессенджер.

Его чат был последним в списке, и под последним её сообщением красовалось привычное «доставлено». Но не прочитано.

«Ты совсем исчез? Дай знать, что живой. Я волнуюсь.»Она набрала ещё одно:

Отправила. Закусила губу. Убрала телефон. Снова взяла. Проверила, вдруг ответил – нет.

– Отлично, – пробормотала вслух. – Ещё чуть-чуть – и я сама полезу чинить его приложение.Она рывком села.

Она вскочила с кровати, быстро накинула халат и пошла на кухню. Громко включила кофемашину, чтобы заглушить собственные мысли.

"Может, я перегибаю. Может, он просто занят. Может, спит на диване в офисе."

Но чем больше она пыталась себя успокоить, тем сильнее становилось ощущение, что Эштон отдаляется. И это злило ещё больше.

В офисе всё казалось не таким, как прежде. Даже свет в коридорах был тусклее, чем обычно, а запах кофе – резче, горче. Сотрудники ходили быстро, почти бегом, кто-то совещался в коридоре, кто-то ругался в наушники, кто-то листал ленту с графиками.

Николь поймала на себе несколько удивлённых взглядов: «Ага, ещё и его девушка пришла, отлично. Как будто нам мало стресса».

Она подняла подбородок выше, сделав вид, что уверена в каждом своём шаге.

– Доброе утро, – кивнула она девушке на ресепшене.

– Угу, – та кивнула в ответ, быстро глядя на экран – видно было, что с трудом справляется с потоком писем.

Дверь кабинета Эштона была приоткрыта. Николь постучала, но ответа не последовало.

Внутри пахло смесью кофе, усталости и перегретого воздуха. На столе хаос: бумаги, айпады, три ноутбука, открытых на разных экранах. В углу – диван, на котором был брошен серый плед.

Эштон сидел в кресле, ссутулившись, уставившись в монитор. Он был бледный, губы сжаты в тонкую линию.

Сейчас он был чужим.Николь замерла в дверях. Она видела его разным – уверенным, ироничным, страстным, даже злым, но не таким.

– Эштон… – её голос прозвучал тихо, осторожно, словно она боялась спугнуть его.

Он повернулся к ней не сразу. И когда повернулся, его взгляд был пустым.

– Николь, – сказал он глухо. – Зачем ты здесь?

– Потому что ты исчез. Потому что я волновалась.

– Сейчас не лучшее время.Он вздохнул, провёл рукой по лицу.

– Ты не отвечал на сообщения.

– Потому что у меня здесь ад, Николь! – резко сказал он, и его голос разрезал воздух. – Акции падают, пользователи уходят, инвесторы требуют отчёта, пресса пишет чёрт-те что. У меня нет времени на…

Он замолчал, но Николь поняла, что он хотел сказать – «на тебя».

Горло сжалось.

– На что? – спросила она тише.

– На объяснения. На разговоры. На кофе.Эштон отвернулся к монитору.

Эштон подошел к окну, скрестив руки на груди, его профиль был резким, тёмным на фоне яркого дневного света.Кабинет был полон тихого гула – мониторы мерцали, серверы гудели, на полу валялись пустые стаканчики из-под кофе.

– Нам нужно поговорить. – сказала Николь

– Николь, я занят.Эштон не обернулся.

– Отлично, – она захлопнула за собой дверь. – Я тоже занята, но каким-то чудом нашла время приехать, чтобы убедиться, что ты не умер.

– Я не просил тебя приезжать.Он резко обернулся.

– Да, ты вообще ничего не просишь, – её голос был острым, как бритва. – Ты просто исчезаешь.

Они стояли напротив друг друга, как два бойца перед первым ударом.

– А у меня рушится голова! – сорвалась она. – Потому что я два дня не знала, что с тобой!– Ты не понимаешь, что тут происходит, – сказал он глухо. – У меня рушится компания, Николь.

– А ты думаешь, мне было легко сидеть и ждать? – её глаза блестели от злости и обиды. – Чувствовать, что я для тебя – помеха?Он шагнул ближе. – Ты думаешь, мне было легко?

– Сейчас ты действительно помеха.Эштон сжал кулаки.

Секунду она молчала, пытаясь не расплакаться прямо здесь.Эта фраза ударила сильнее, чем крик.

– Знаешь что, Картер? – её голос дрожал, но в нём было больше стали, чем слёз. – Я думала, мы команда. Я думала, ты доверяешь мне. А оказывается, ты просто хотел красивую девчонку рядом, которая не задаёт вопросов.

Он открыл рот, но не успел ничего сказать – она уже развернулась и вышла, захлопнув дверь так, что стекло в раме звякнуло.

"Только не здесь, не сейчас," повторяла себе, но это не помогало.Коридор был пуст. Она шла быстро, почти бежала, чувствуя, как слёзы жгут глаза.

Слёзы сами потекли по щекам – злые, обидные, горячие.На парковке Николь села в машину и уткнулась лбом в руль.

"Ну и зачем я вообще сюда приехала? Чтобы услышать, что я помеха? Отлично. Просто отлично."

В голове крутились его слова, его лицо – уставшее, злое, но всё равно родное.Она включила зажигание, но не поехала – руки дрожали.

"Он не такой. Это не он. Это его стресс. Но, чёрт, это всё равно больно."

Дорога домой пролетела в тумане.Николь вытерла лицо, завела мотор и поехала.

"Слишком уютно, будто издевается."Дома она первым делом скинула обувь и сумку прямо в прихожей, переоделась в свободные шорты и худи. Включила музыку – лёгкий джаз – но выключила через минуту.

"Вот мы и поговорили."Телефон лежал на столе. Экран был пуст. Она взяла его в руки, пролистала переписку с Эштоном. Последнее сообщение от него было сухое «Поговорим позже».

"Нет. Не буду первой."Она открыла заметки, чтобы написать длинный текст – объяснить всё, что чувствует. Потом стёрла.

Вместо этого позвонила Дженни.

– Ну? – голос подруги был взволнованным. – Ты его видела?

– Видела, – Николь прошлась по кухне, открывая и закрывая шкафчики. – И поругалась так, что соседи, наверное, услышали через Zoom.

– Что?! – Дженни ахнула. – Он что, совсем с ума сошёл?

– Наверное, – Николь села на пол и обняла колени. – Сказал, что я мешаю.

– Слушай, может, он просто на нервах?Дженни выругалась.

– Да я понимаю, – вздохнула Николь. – Но от этого не легче.

Николь отключилась и снова осталась в тишине.Они поговорили ещё минут десять, пока Дженни не сказала, что её муж вернулся и надо бежать.

– Ты хоть меня любишь, а? – пробормотала она, обнимая пса.Барни, которого миссис Ковальски доверила ей на вечер, подошёл и ткнулся носом ей в плечо.

Прохладный воздух помог чуть-чуть успокоиться.Они пошли на прогулку – медленно, по вечерним улицам.

Села на диван, включила сериал, но через десять минут поняла, что ничего не понимает из происходящего на экране.Вернувшись, она достала из холодильника вино, но так и не открыла – передумала.

"А вдруг он вообще не напишет? А вдруг мы уже всё испортили?"

Сначала она ворочалась на кровати, потом включила свет и взяла блокнот.Телефон по-прежнему молчал. Она перевернула его экраном вниз и решила лечь спать пораньше – но сон не шёл.

«ЧТО Я ХОЧУ СКАЗАТЬ ЭШТОНУ»На первой странице большими буквами написала:

Я готова быть рядом, но не готова быть мебелью.»И начала записывать всё, что крутилось в голове – короткими фразами, злым почерком: «Я не твоя проблема. Я хочу знать, что происходит.

"Вот и поговорим. Но завтра. Сегодня – пусть сам думает."Когда она закончила, то почувствовала, что внутри стало чуть легче.

Сон пришёл только под утро.Она выключила свет и снова легла, на этот раз обняв подушку, представляя, что это его плечо.

Команда уже ушла на перерыв, в офисе было тихо, но он всё равно не мог остановиться.А в это время Эштон сидел в кабинете, глядя на дверь, которую она захлопнула. "Ты идиот, Картер." – подумал он. Он взял телефон, но новый баг всплыл на панели, и он снова вернулся к работе.

А ещё он боялся, что она не ответит.Каждые десять минут его взгляд всё равно возвращался к телефону. Он знал, что должен написать, но слова застревали.

Он провёл ладонями по лицу, посмотрел в окно на серое небо. "Хватит прятаться. Надо идти к ней."Эштон проснулся не сразу – мозг будто сопротивлялся возвращению в реальность. Тело ныло, суставы болели, веки казались свинцовыми. В офисе стояла тишина, слышался только низкий гул серверов в серверной. Вчера они победили главный баг, но победа была наполовину горькой – от усталости все уже едва держались на ногах.

По дороге он репетировал, что скажет, но слова звучали слишком сухо, слишком делово. "Нет. Надо честно. Только так."Он умылся, переоделся, выпил двойной эспрессо, который больше напоминал горькую настойку из угля, и поехал к её дому.

"Он просто молчал. Молчал и всё. Даже одно «жив» написать не смог," – думала она, глядя в зеркало, где её лицо выглядело так, будто она плакала (хотя она и правда пару раз всхлипнула под утро).Николь уже почти собралась выходить. Она всю ночь ворочалась, каждое сообщение, которое он не отправил, казалось ударом в живот.

У подъезда стояла его машина. А сам он – такой высокий, усталый, с руками в карманах – выглядел так, будто ждал её много часов.Сумка висела на плече, кеды завязаны. Она решительно вышла на улицу – и тут же застыла.

– Доброе утро, – сказал он тихо.

– Угу, – холодно бросила она и пошла мимо.

– Подвезу… – попытался он.

– Не надо.

– Николь…

Она остановилась и резко повернулась.

– Эштон, я пойду пешком. Если хочешь поговорить – топай рядом.

Некоторое время они шли молча. Город просыпался: запах свежеиспечённого хлеба тянулся от пекарни, дворники мыли тротуары, редкие машины проезжали мимо. Их шаги отдавались слишком громко, а между ними повисла такая густая тишина, что она резала слух.Он догнал её и пошёл рядом.

– Я был идиотом, – сказал он наконец.

– Идиотом? Да ты был настоящим засранцем, Картер.Николь горько усмехнулась.

– Я знаю.Он сжал губы.

Каждый час я думала, что, может, с тобой что-то случилось.– Нет, ты не знаешь, – она остановилась, развернулась к нему и ткнула пальцем ему в грудь. – Ты не представляешь, каково это – сидеть и смотреть, как твой парень пропадает на двое суток, не пишет, не звонит.

Он молчал, глядя на неё, будто пытаясь выдержать этот ураган.

Я понимаю, что у тебя бизнес, команда, миллионы пользователей, но я… я тоже человек, которому бывает страшно и больно.– Я не твоя проблема, Эштон, – продолжила она, голос её дрогнул. – Я твоя девушка. Я не хочу чувствовать себя пустым местом, когда у тебя неприятности.

– Мне жаль.Эштон шагнул ближе, голос у него был тихий, почти хриплый:

– Этого мало.

Но я не хочу терять тебя. Я правда боюсь. Боюсь, что однажды ты устанешь от моих закидонов, от этих бесконечных ночей в офисе, от кризисов и сумасшествия.Он вздохнул, провёл рукой по лицу. – Хорошо. – Его взгляд стал серьёзнее. – Мне чертовски жаль. Я вёл себя так, будто ты не имеешь права знать, что происходит, будто я должен всё тянуть один.

Николь молча смотрела на него, ощущая, как комок в горле становится меньше.

Я не должен был отталкивать тебя. Я больше так не поступлю.– Ты важна, – сказал он, делая шаг ближе. – Важнее, чем инвесторы, чем приложение, чем все эти цифры на экране.

Она хотела что-то ответить, но слова застряли. Вместо этого она отвернулась и пошла дальше, чтобы скрыть, как глаза начали предательски блестеть.

Эштон догнал её, шёл рядом, молчал.

– Я злилась. Сильно.Через пару минут она сказала:

– Я заслужил.

– Да. – Она вздохнула. – Но я всё равно не хочу тебя терять.

– Значит, у меня ещё есть шанс?Он не удержался и улыбнулся – тихо, с облегчением.

– Маленький, – ответила она, но уголки её губ дрогнули.

Они прошли через парк. Листья под ногами шуршали, по веткам прыгали воробьи. Николь чувствовала, что воздух становится легче.

– Поэтому, – осторожно начал Эштон, – я хочу предложить кое-что, что, возможно, тебе понравится.

– И что же?Она бросила на него взгляд.

– Праздник. Для команды. Чтобы их поблагодарить. Чтобы показать пользователям, что нам не всё равно. Я хочу, чтобы это было нечто крутое. PR-ход, который мы провернём вместе.