Руны и серебро

Торек и слуги облачали княжича Вислава в поддоспешник, кольчугу, пластинчатый доспех. А поверх доспеха Вислава одели в синее сюрко с большим серебряным львом.

– Это чтобы бес знал с человеком какого рода он схватился? – подшучивал Торек.

– Именно! – подмигнул Вислав.

Оба рассмеялись. Но в душе княжича поднималось волнение.

Они встретили комтура Нерада во дворе замка. Тот был в красной бригантине и шлеме-саладе. Вислав узнал его, ибо забрало было поднято. С Нерадом было ещё семь рыцарей с оруженосцами.

– Это все братья, что поедут с нами? – спросил княжич Вислав.

– А что вы ожидали, ваша светлость? Я был у князя в гостях, а не на облаве. Но не беспокойтесь, здесь лучшие рыцари комтурии. Опыт и выдержка, как у альвов, а доспехи и оружие зачарованы лучшими мастерами. Не пропадём. Кроме того, может в нашей местной приказной избе несколько человек найдётся, вестового я отправил.

Оруженосец помог Нераду оседлать коня.

– Готовы, братья? Вперёд!

Мчали быстро. Поднявшийся ветер свистел в ушах. Погода, пока обедали у князя, испортилась, словно бы подстраиваясь под появление демона. Стальная полусфера небосвода отражалась на водной глади Кривого озера, на берегу которого стоял Железный Лад. И чем ближе они были к усадьбе воеводы Краса под Деревками, тем тяжелее становилось на душе у Вислава. Весь его мракоборческий запал прогорел и истлел без следа, ещё до встречи с иномирным существом.

Над озером густел туман. Он полз к берегу, когда увидели зарево пожара. Казалось, что вся яркость мира воплотилась в том бушующем огне, настолько выделялся он среди серости облаков, тумана и мрачного осеннего редколесья.

Нерад грязно выругался.

Горела Озёрная усадьба воеводы Краса. Ворота были открыты, так что часть обширного двора, сокрытого частоколом, была видна с приозёрной дороги. Толпа простолюдинов, окружавшая горящую усадьбу, пыталась потушить пожар.

– Опоздали, – молвил Нерад, когда остановились у открытых ворот. – Задержите всех, как потушат. Хочу знать, что вызвало пожар. Тех, кто видел демона, ко мне.

Бушующее пламя приковало взор Вислава. Он чувствовал на душе лёгкость, за которую ему было стыдно. Неведомый сделал своё мрачное дело и исчез до их появления.

– Что будем делать дальше, господин? – спросил его отрок.

Мысли, вызванные вопросом оруженосца, вновь осадили Вислава.

– Думаю, Торек, – буркнул он.

«Ещё один вассал князя Хвалибора убит Неведомым. Возможно, вместе с семьёй. Пожар мог вызвать сам воевода, его ратник или слуга, ибо люди верят, что огонь защитит их от тёмных сил Умбры. Из Первородного Огня Дьяс создал Белых Богов и Орден наших защитников назван Орденом Игнингов, Орденом Огня… Либо пожар наслал сам Неведомый. Демон, заметающий следы? Зачем? Никогда не слышал подобного… В любом случае нам нужен проводник, хорошо знающий эти земли. Проводник, не связанный с князем…»

– Почему они, зная, что происходит, уединяются по своим усадьбам и замкам?! – ругался комтур Нерад. – Была б моя власть, запер бы их у нас в крепости и ни один, сука, демон бы их не взял!

– Торек, нам нужно в корчму.

– Правильное место для начала расследования по умбрийскому демону, ваша светлость.

– Иронизируешь. Хорошо, – проговорил Вислав, глядя на теряющее силы пламя пожара. – Там мы найдём проводника, а заодно послушаем, что толкуют разные люди. Корчма нужна порядочная, без отребья, но и без сановников и стражи.

– Я уже знаю такую.

– Уже? Откуда?

– От отроков в замке князя.

– Сам Дьяс тебя послал! В который раз говорю, – улыбнулся Вислав.

V

«Всякий знает о неприязни, что испытывают альвы и люди всех сословий к йордлингам, а ещё более к цвергам. Неприязнь неудивительна для тех, кто знает Предание. Переселившиеся в Мид-Ард из Йорды и Нидавеллира, сии народы всегда выступали за умбрийских наместников, колдунов и тенепоклонников, драконьих служителей и демонов. Однако стоило их хозяевам потерпеть поражение, как йордлинги и цверги объявляли себя верными подданными властителей-игнингов».

Венцен Измр,

магистр изящных искусств,

«О праве и обычае народов Хладных Земель»

– Вот мы и в Ольдании! – провозгласил Одо.

– Родине суровых охотников на нечисть и скверного пива.

– Вы уж там так не скажите, мастер Альгерд! Хе-хе!

Струг шёл вверх по Сейме. Сейма – могучая река, впадающая в Ириллу, величайшую реку в Хладных Землях, главную артерию Империи Вольфгарда и Хладланна.

– А ведь я и по морям толком не ходил, – заявил Одо, капитан и владелец струга. – А зачем? Великая Ирилла, да Сейма и Ладна, что в неё впадают, исправно кормят меня вот уже полвека! Угощайтесь, мастер волшебник.

Одо протянул Альгерду открытый деревянный кисет, в котором аккуратно лежали порубленные листья чернокровной травы, которую так любили жевать представители низших сословий.

– Благодарю, но вынужден отказаться, она дурно влияет на сосуды и сердце.

– Ах, сердце-хэрце! – бросил капитан и ухабисто захохотал. – Знаете, мастер, что ещё дурно влияет на сердце? Такие существа с титьками и дырой между ног!

– Женщины? – Альгерд начинал чувствовать лёгкое раздражение.

– Верно. Но без бабьего племени не обойтись, равно как и без чернокровки, – сказав эту потрясающую по глубине и силе сентенцию, Одо взял охапку травы из кисета и принялся жевать. Вскоре улыбка его стала чёрной, будто он наелся угля.

Одо стал выглядеть ещё комичнее, ибо он был йордлингом. Двухаршинным, широкоплечим, с густой и пышной седой бородой. Сквернослов, хам, болтун, если и не прибегающий ко лжи, то всегда приукрашивающий былое вымыслом. Таков был Одо, капитан «Речного свина». Живая личность, походящая скорее на образ, собравший в себе все предрассудки о горном народе, о йордлингах из Йорды.

Йордлинги, как и цверги были ограничены в правах, как в Империи, так и в Летних Землях за то, что предки их выступали на стороне князей-тенепоклонников. Но в королевствах Летланна им жилось всё же получше, как слышал Альгерд.

Большинство людей не видело разницы меж йордлингами и цвергами. Хотя первые были плечистее, коренастее и сильнее. Цвергов же отличал меньший рост, более серый оттенок кожи и блёклый водянистый цвет глаз. Более воинственные йордлинги занимались обычно кузнечным делом, рудокопоством, разными ремёслами, а ещё батрачествовали. Кроме того, Альгерд знал, что князья нередко нарушают закон и нанимают мастеров осадных орудий из числа йордлингов. Цверги же чаще всего шли в купцы и менялы, портные и ювелиры. Властители Хладланна драли бешеные налоги и с тех, и с других. Подворья йордов и цвергов частенько громили в городах, вынуждая идти маленький люд в разбойники.

– Допустим, я гардарийский купец, имею струг иль другой корабль. Хочу продать я мех, пушнину, да малахит в славной столице Кордании, в Региспорте. Сажусь со своими людьми на струг, иду вниз по Ирилле, попадаю в Древен. Там, в Гардарийской столице, плачу пошлину князю Бранимиру да пополняю запасы, снимаю девок, а мои люди не отстают от меня. Идём мы дале по матери рек и попадаем в Мерению, там платим Дитмирам и владыке Ратарина. А дале Ольфанд. В имперском королевстве первый со стороны Гардарии город у нас будет Эрурград. Там плачу пошлину герцогу да оставляю деньгу у лабазников съестного, также у шлюх, у трактирщиков. И мои товарищи тоже. После отбываем ещё вниз по Ирилле, и нас ждёт сам императорский град Вольфгард. Там плачу пошлину всеимперскую и оставляю вообще все деньги. Нахрена, спрашивается, я всё это затеял? Но ничего, идём дальше вниз по реке. На очереди у нас вольные имперские города: Стейнгард, Бойна и прочие. Там свои пошлины и имперские, а блудные девки богаче, чем иные бояре в Гардарии! Так и добираемся до королевства Веден, уплачиваем в Витно всё, что полагается роду Локетов, запасаемся и вот уже и Кордания, виднеются шпили Региспорта.

Йордлинг закончив, замолчал, тщательно разжевывая чернокровку.

«К чему он всё это сказал?» – пытаясь понять непостижимое – мысли того, кто не мыслит, подумал Альгерд. Он чуть было снова не впал в гнев, от того, что ему приходится общаться с таким глупцом, но потом решил, что выслушивать бредни йордлинга дешевле, чем связываться с большинством речных капитанов. Тем паче, что теперь немногие ходили по Сейме.

– К чему я всё это? – ожил Одо. – Вы думаете, мастер чаровник, что зря мой вымышленный гардариец-купец проделал весь путь? Заработал-то он, и впрямь, не так много. Но! Не зря. Ведь он сделал очень многое для Империи этим своим походом речным. Он вложился в хозяйства: княжеские, герцогские, королевские, хозяйства вольных городов. И, конечно, в имперское хозяйство тоже. Пошлины, корчмари, лабазники и продажные девки… и вот у императора и местных вельмож появилось по полку-другому латников. Широка глубина, да? Вот так и мыслю!

Одо выплюнул за борт тёмные комки жёваной травы и продолжил.

– Ирилла соединяет пять королевств Империи из семи. А ещё кучу княжеств, герцогств, графств, свободных имперских городов. Только Феннрия и Вескония остаются не у дел. Это я к чему: лучший тракт – это великая река. Тракт, построенный Белыми Богами.

«Ещё один набожный йордлинг. Всегда забавляли как те, кто некогда выступил на стороне Умбры, теперь чуть что взывает к нашим Богам».

– Летом полно ладей, зимой всё в санях. А я вижу не сани и не корабли, мастер волшебник.

– Что же ты видишь?

– Я вижу, как текут серебряные ольфены, как текут деньги по этой жиле, как они проходят через Вольфгард, через сердце Империи. Как наполняют они силой города, земли и их владык. Правда, потом эти неблагодарные вооружают на них своих рыцарей, ратников, да ополчение и сами идут рвать друг друга, а стало быть, и всю Империю на куски. Эх! Я, к слову, не первый, кто прозрел до всего происходящего. Был один человек в Ольфанде, который предлагал купцам не платить пошлины, ведь они идут на междоусобные войны, которые купеческий цех же и разоряют. Знаете, что с ним сделалось? Кто-то из этих самых купцов сдал его властям! Его повесили, вместе с его сторонниками. Быстрёхонько повесили.

– Ожидаемо.

– Потому лучше я останусь мыслителем на воле и без петли на шее. Буду бурчать недовольно в беседах с такими знатоками, как вы, мастер, да дальше платить подати.

– Разумно.

Альгерд отвечал кратко, чтобы, не дай Боги, не дать поводов для новой речи йордлинга.

– А вы тоже в Ольданию за тем, чтобы поучаствовать в войне?

Альгерд смерил его холодным взглядом.

«Вот как! Усыпил бдительность своими нелепицами, чтобы бахнуть так грязно, как самая последняя наседка. Обычная продажная сволочь. Пошлины у него на войну уходят!»

– Кодекс коллегии волюнтариев запечатал мои уста, друг, – улыбнулся капитану Альгерд.

– Понял, понял. Кодекс. Уважаю, – пробурчал йордлинг.

Струг шёл себе по водной глади Сеймы, а мимо проплывали обычные ольданские виды, непривычные и чуждые для Альгерда, родившегося и выросшего в Ольфанде. Обдуваемые горными ветрами поля сменяли редколесье. Равнина, устремляясь вдаль, обрастала холмами и исчезала в высокогорье. Не часто попадались здесь деревни, а тем более города. Всюду властвовал простор. Альгерду казалось, что Ольдания это изнанка Ольфанда, настолько два соседних имперских королевства не были похожи друг на друга. В Ольфанде лесистом и окружённом горами жило куда больше народу, чем в древней и обширной Ольдании. Ольфандские города и замки были образцом для Хладных Земель. Даже в деревнях Ольфанда чувствовался достаток. В Ольдании всё выглядело бедным, маленьким и блёклым в свете северного ольданского солнца.

– Вы ещё увидите размах, когда доберёмся до Ардхольма – пообещал Одо, когда Альгерд поделился с ним своими соображениями. Он счёл тему вполне нейтральной для разговора с йордлингом. Достаточно нейтральной, чтобы увести мысль собеседника подальше от вопросов о войне, податях и делах государей.

Деревня, раскинувшаяся на правом от идущего по реке струга берегу, была разорена. Тяжёлый чёрный дым поднимался от тлеющих остовов изб.

– Война добралась до пределов Сеймы, – протянул йордлинг и достал ещё чернокровки из кисета.

– Похоже, дела у Рогдая идут неважно. Если так пойдёт и впредь, то Бранимир загонит его в Ардхольм и, возможно, возьмёт в осаду.

Одо захохотал от души.

– Вижу, вы постигли искусство чар, но искусство ведения войны для вас осталось в тумане, мастер. В тумане войны. Ха! – Одо ещё раз хохотнул, на сей раз собственной шутке.

Альгерда затрясло от раздражения, но он взял себя в руки. Не было смысла грозить капитану на его же корабле.

– То, что деревни горят уже под Ардхольмом, вовсе не значит, будто ольданцы проигрывают войну. Деревни горят сейчас и в Мерении, и под ближайшими городами Гардарии. Небольшие разъезды мелкопоместных вельмож всегда найдут возможность пограбить. А сейчас самое то! На наши же, Сурт их дери, пошлины, как я и говорил вам раньше…

Альгерд отвлёкся от речей Оды, посмотрел вдаль, на правый берег. Взор чародея зацепился за отряд конницы. Их было около полусотни. Ветер помог Альгерду разглядеть на большом зелёном знамени белую узорчатую медвежью лапу. Он старался вспомнить род, которому оно принадлежало.

– Граданы. Вассалы Бранимира, – буркнул Одо. – Не будет ничего, мастер Альгерд. Сцепятся пару раз, разорят несколько десятков деревень, дадут большое сражение и довольные, счастливые разойдутся по домам. Недаром, они все родичи, эти знатные. Помяните моё слово, ведь я в государственных делах знаю поболее господ из Тайного Совета Его Императорского Величества. Потому ведь как я по рекам хожу, людей разных и сословия вижу, а с замка, что на высоком утёсе ни черта ведь не видно.

Альгерд всё смотрел на уходящий от разорённой сожжённой деревни конный отряд.

– Так что вы спокойно свои дела в Ольдании делайте, ничего не бойтесь.

Последняя фраза капитана Одо прозвучала для Альгерда как-то нехорошо, даже угрожающе. Однако, прежде чем Альгерд сделал какие-то выводы, йордлинг добавил проникновенным тоном:

– Думал, говорить иль не говорить вам… но вижу в вас человека толкового. В общем, в Ольдании живёт немало моих соплеменников. Батрачат себе потихоньку в основном, хотя некоторые и добились кой-чего. Законы здесь мягкие к нам, по сравнению с ольфандскими, но ещё есть к чему стремиться. Ежели вы покажете, кому из йордлингов королевства этот знак, то можете рассчитывать на помощь, – Одо протянул Альгерду бронзовый знак, размером с медный ольфен.

На знаке Альгерд различал силуэт горы, окружённый ветвью лавра.

– Не бесплатно, разумеется, – добавил капитан «Речного свина» и хохотнул. – Но к вящей выгоде вас обоих.

Альгерд, поблагодарив, взял знак и спрятал в напоясную сумку. Он знал происхождение символа. Для йордлингов, уроженцев далёкого мира Йорд, горы всегда оставались священными.

«Окружённая лавром гора… за такое в Ольфанде могут спросить… в застенке, раскалёнными добела щипцами…»

То был знак тайного братства йордлингов. Запрещённого союза взаимопомощи йордлингских общин. Когда подходили к гавани Ардхольма, Альгерд решил, что богини, Пряхи Судеб, порой действуют весьма странными путями. Он мог выкинуть знак в любой момент, но отчего-то ему не хотелось этого делать. Волюнтарийское чутьё оставалось спокойным, ничего не говорило о том, что от йордлингского знака исходила опасность.

Когда столица Ольдании показалась на левом берегу реки, Альгерд действительно увидел размах. Ардхольм оказался широким городом, где за поясом каменных стен укрывались высокие деревянные избы, плотно соседствовавшие друг с другом. Но выше всех стояла крепость Исмаров. Она стояла на исполинском необъятном холме, что находился в пределах городских стен. Основание крепости, стены и башни были построены из камня, а высокий чертог из вечнодрева.

Смотря на застывшую на холме громаду жилища Исмаров, Альгерд думал о предстоящем пешем подъёме.

Улицы Ардхольма были куда свободнее, чем улицы Вольфгарда, а местная публика была куда более проста. Ардхольмцы без стеснений пялились на Альгерда и несущего мешки и сумки Грегуа.

«У них война идёт, а они таращатся на кобольда», – с негодованием думал Альгерд, которому в глубине души нравилось привлекать внимание. Иначе бы он и не сделал себе рабом кобольда.

– Видишь ли, в Ольдании таких как ты не очень любят, Грег. Ольданцы живут под Тенемирскими горами, и твои соплеменники доставляют местным немало хлопот. Хотя альвы Тархейма, чтоб им было известно, давно используют твоих родичей, заставляя работать в шахтах и на полях.

Грегуа ожидаемо молчал.

Пеший подъём на холм ожидаемо оказался тяжёлым. По дороге, опоясывающей его, то и дело встречались заставы. Стража Исмаров вынужденно пропускала Альгерда, косясь вслед волюнтарию с ручным кобольдом. Грамота от главы имперской коллегии чародеев открывала ему почти все дороги, словно сама была зачарованной.

– Впечатляет? – спросил у Грегуа Альгерд, глядя на Ардхольм с высоты около полусотни саженей. – А по мне так до Утёса Королей этому ольданскому чуду, как мне до Вольноградья пешком.

Грегуа простонал в ответ что-то невнятное.

– Ух… Давай передохнём здесь немного, а затем сделаем последний рывок.

Чародей поставил правую ногу на валун и оглядел Ардхольм. Грегуа присел рядом. Каркасные деревянные крыши причудливых ольданских жилищ раскинулись внизу. Улицы столицы Ольдании напоминали паутину, ничего здесь не было от привычного Альгерду ольфандского порядка. И не удивительно, ибо всё здесь было древним и несло в себе печать первобытного хаоса. В памяти обитателей Мид-Арда не изгладилось воспоминание об Ольдании, как о королевстве первых людей, пришедших в этот мир из миров иных, от которых Мид-Ард отделяет хлад и чёрная пустота, зияющая меж звёзд. Альгерд думал и вспоминал. Альвы привели людей сюда, Врата стародавних времён здесь, покоятся под развалинами. Значит ли это, что и зло в Ольдании самое древнее и могучее? Он обратил взгляд к просторам, раскинувшимся за городскими стенами. Туда, где сереющие равнины, прорезаемые змеящейся серебряной лентой реки Сеймы, покрывались холмами, и уходили в высокогорье. Там, обрамляя горизонт и словно бы обнимая всё Ольданское королевство, безмолвно мрачнели Тенемирские горы. За ними лежали земли, где не жил ни йордлинг, ни цверг, ни человек, ни альв. Только неразумные чудовища да соплеменники Грегуа. Временами эти великаны, тролли, хельны и кобольды совершали опасные переходы меж горами, под горами либо через обледенелые высоты, чтобы доставить хлопоты ольданскому Ордену Игнингов и местным вельможам. Голод толкал чудищ к опасности. Голод. И тёмная, сводящая с ума сила, что породила их всех.

– Пойдём, – выдохнул Альгерд.

У врат самой крепости ольданских королей их остановили. Начальник дозора внимательно изучал грамоту магистра Максимилиана.

– Хорошо. Я доложу о вас. Только это, мастер, придётся оставить здесь, – указал начальник на Грегуа.

– В кордегардии. Под вашу ответственность, – отчеканил повелительно Альгерд.

Начальник дозора согласился, и вооружённые бердышами стражники в пластинчатых доспехах, сопроводили Альгерда ко входу в главный чертог замка Драгнаморсхьялль, что на местном наречии означало Зал Драконобойца.

Великий чертог замка напоминал сказочный лес, обитель леших, сильванов, древад и русалок, где изящные резные стропила, словно кроны исполинских древ, смыкались в вышине. Альгерд сразу ощутил древние чары, вписанные некогда волюнтариями в эти стены. Чары, защищающие от пожара, гниения, разрушения. И от других чар. Волюнтарийские заклятия, удерживающие и усиливающие тепло, исходящее от очагов. Без них протопить такие залы в ольданскую зиму не удалось бы и самим Исмарам со всем их богатством. Альгерд различал оттенки старых заклинаний, оттенки Воли. Различал словно сомелье нотки вина. Заклинания древних внушали спокойствие и присутствие чего-то высшего. Альгерд испытывал ощущения, подобные тем, что переживал в капище Велада, Пастыря Посмертия, куда родители водили его в детстве. Пламя всегда весело плясало в небольшом жертвеннике, освящая кумир бога поэтов и мудрецов.

Альгерда не сильно впечатлил размах чертога, ибо он бывал в Вольборке Девятибашенном, замке императора Вольфгарда и Хладланна, что на Утёсе Королей. Тот был действительно построен для исполинов. А здесь голова чародея слегка закружилась не от размаха, но от другого. Под сводами великого чертога висел огромный, будто трёхмачтовая каравелла, скелет чудовища.

«Хладнир», – имя зверя вспыхнуло в уме Альгерда с лёгкостью, ведь всякий образованный человек в Империи знал его. То было имя истинного хозяина Хладных Земель в те далёкие времена, когда первые люди прибывали в Мид-Ард из Венеи и Ярла.

«Ну что ты раскрыл рот, как болван! – пронеслось в уме Альгерда. – Ольданские сановники уже смотрят на тебя со скуки во все глаза. Соберись!»

Он собрался. Но высокомерие волюнтария чуть подвинулось и уступило место почтительности в сердце Альгерда.

«Всё-таки это его предки убили такую тварь», – подумал он, смотря на человека, восседавшего на Резном престоле Ольдании.

– Альгерд сын Альрада из Вуковиц, мэтр из имперской коллегии волюнтариев! – объявил его глашатай в цветах Исмаров. – Перед вами, мастер Альгерд, сын и посадский человек его величества короля Рогдая сына Визибора, его светлость княжич Земобор Исмар!

Оглядев залу, Альгерд заметил, что за протяжённым столом, соединяющимся на возвышенности, на которой стоял престол, и образующим буквицу «П» венейской азбуки, сидели в основном старцы и калеки. Бывалые воители и вельможи королевства, от которых ныне в бою было мало проку. Альгерд медленно шёл к человеку на престоле. К горлу подступал ком, руки вспотели, а сердце наполнилось гневом. Альгерд корил себя за волнение, что испытывал перед земным владыкой, ведь себя он считал выше прочих людей.

«Все чародеи выше», – напомнил он себе мысленно.

– Приветствую тебя, Альгерд сын Альрада! – сказал человек на престоле. – Хочу сразу подчеркнуть, что я только посадский человек своего отца в Ардхольме на время войны. А договорённости с коллегией в праве заключать только его величество.

Альгерд знал местное наречие венеярлинга, а потому понял, что «посадский человек» означает «наместник».

– Приветствую, ваше высочество! – бодро воскликнул Альгерд.

– Ты должен разделить с нами мёд и мясо. Имперский чародей всегда найдёт гостеприимство у Исмаров.

– С удовольствием, ваше высочество.

Земобор говорил складно и быстро, оказавшись вовсе не тем неотёсанным ольданским воеводой, коего ждал увидеть заместо Рогдая Альгерд. Приготовившись к трудностям, Альгерд сел там, где ему было предложено, рядом с Земобором. Очевидно, княжич прекрасно понимал, что появление чародея при дворе никогда не бывает случайным.

– Впечатляет, да? – указал на скелет Хладнира княжич Земобор. – Не отнекивайтесь, прошу вас, мастер. Всех, кто бывал у нас, впечатляет умбрийская громада, эта змеиная сволочь, которую навеки поставили над нашими головами наши же предки. Хотели как лучше – напомнить нам, потомкам и нашим гостям о том, что Исмары одолели бестию, но получилось, как всегда. Чудовище висит над нами, пусть и в мёртвом виде и продолжает иным из смертных внушать страх, как делало это при жизни своей.

– Дамы должно быть падают без чувств? – спросил Альгерд, посматривая на огромные жёлтые как пергамент, кости древнего дракона.

– Одни падают, другие пищат, а иные наслаждаются, созерцая. Женщины ведь нередко любят больших властных чудовищ.

– Только, если те носят корону, – сказал Альгерд, усмиряя душевное волнение.

– Или владеют Искусством Воли, – ответил Земобор.

Они рассмеялись, Альгерд почувствовал облегчение.

– Выпьем? – предложил княжич.

Альгерд кивнул. Слуги налили им медовухи в серебряные кубки. Холодный сладкий напиток с привкусом мяты приятно освежил горло.

– Так зачем вы к нам, мастер Альгерд?

– Я бы хотел обсудить этот вопрос наедине.

Земобор пожал плечами.

– Говорите смело, у меня нет тайн от присутствующих здесь людей. Все они верные вассалы моего отца.

Чародею предложенное не понравилось, но деваться было некуда. Альгерд не был Белым Странником, Эйвиндом Туреоном или Хранителем Северином и не мог ставить условия в чужом жилище. Он только стремился к величию, и сейчас такие люди как Земобор были куда влиятельнее его.

– Железный Лад и всё княжество, вся земля Ярналадская, ваше высочество.

– Есть такая в пределах Ольдании, – улыбнулся Земобор. – И что же? Коллегия послала вас исследовать железо? Больше в тех краях ничего нет.

«Непробиваемый сукин сын», – Альгерд и мысли не допускал, что кто-то из королевского рода не знает о демоне, убивающем людей князя Хвалибора Ярна.

– Не железо, ваше высочество. Демон, которого прозвали Неведомым…