Король должен умереть. Книга третья

Теперь король снова тайно требовал его внимания. Ларк одновременно слышал звучащий из прошлого голос лазаря и воспринимал обращенное к нему в настоящем послание:

«Как и в эпизоде с Кубом, воспринимаемая тобой память искажена. Слова Тэтры изменены. Но часть правды сохранилась. В пути, который проделал Арктурианин, мало случайностей, хотя и требуется перестроенный мозг лазаря, чтобы это понять. Там, в Рексеме, Арт еще не мог представить другой силы, кроме Сестер Аннун, способной управлять будущим, хотя сталкивался с ней уже не раз.

Прежде чем Ларк успел мысленно высказать догадки о природе упомянутой силы, вторичный сигнал прервался. Он вновь целиком был поглощен потоком событий в Рексеме.

– Мне доставляет удовольствие думать, что каждый твой шаг, который опять вел тебя ко мне, Арктурианин, был спланирован ими заранее. Теми самыми ведьмами, которые клеймили тебя, как животное, и отняли сестру. Они забрали у тебя все, даже иллюзорную свободу воли. Ты стал еще большим рабом, чем был на Тиндаголе.

Передовой морпех – Арт не знал его имени, только боевой позывной Лис – вопросительно повернул к капитану и Гарету нарисованную на шлеме светящуюся лисью морду. Стена перед отрядом Арта не собиралась открываться.

– Говоря об удовольствиях, – Тэтра хмыкнул. – Твое убийство не доставит мне никакой радости. Простая необходимость. Но вот то, что случится перед ним, – совсем другое дело. Приглашаю тебя в гости, Арктурианин. И заодно приглашаю узнать немного больше о тех, кому ты служил все это время.

Арт попытался приказать браслету открыть проход, но все, чего он добился, это ослепительно вспыхнувший перед глазами символ. Он расплылся в слова «Доступ закрыт».

– Как ты уже, наверное, смог убедиться, ты не сможешь прийти ко мне напрямую, – сообщил легат. – Но не волнуйся, я открою тебе доступ через секцию образцов. Кстати, ты можешь приказать своим людям опустить оружие. Вас не ожидает никакого сопротивления. Только занимательный экскурс в историю станции и твоих хозяек.

Арка «секция хранения образцов» открылась. Арт помянул Сестер, Рогатую Мать, Канторов, но вынужден был признать, что ему придется пойти у Валькона Тэтры на поводу.

– Советую не спешить по дороге, – сказал Валькон. – Как следует насладись видом.

Вид был что надо.

Они оказались на широкой белой ленте, подвешенной в пустоте. Над ними, под ними и по сторонам, насколько хватало глаз, висели ни к чему не прикрепленные прозрачные цилиндры, наполненные янтарного цвета жидкостью.

В цилиндрах были люди. Тысячи, десятки тысяч людей. Мужчины, женщины, дети. Обычные люди, с кибернетическими усовершенствованиями, генары.

– Что это, забери меня Аннун, такое? – громко спросил Гарет.

– Вы в хранилище образцов, – подсказал невидимо сопровождавший их Валькон Тэтра. – Ты, наверное, уже догадался, Арктурианин, что Рексем был создан не Канторами и не для них. Эрцгерцог, который хотел получить неприступную крепость-тюрьму и самое надежное во Вселенной убежище, просто удачно обменял у Сестер доступ к Рексему на несколько образцов утерянных палеотехнологий из Крипты на Тиндаголе. Ему казалось, что это была отличная сделка.

Арт отметил, что Тэтра, упомянув Канторов, сказал «для них», а не «для нас». И, хотя голос лазаря по-прежнему звучал ровно, ему показалось, что в упоминании Армина каэр Кантора сквозило неприкрытое презрение.

– Эрцгерцога совершенно не волновало, кто на самом деле и с какой целью создавал самоподдерживающуюся аномалию в Аннун и прятал в ней Рексем. Я же оказался более любопытен.

Они были здесь не одни. Вдоль гроздьев цилиндров парили хорошо знакомые каждому жителю Империи дроны-стражи, которые, к счастью, не обращали на отряд Арта внимания. И еще здесь были… за неимением другого слова Арт назвал их «киберы Рексема».

Это были высокие, хрупкие на вид безликие синтетические существа. Материал их тел напоминал кость или мертвые фархианские кораллы и выглядел так, как будто был не сделан, а выращен. Прихотливые завитки, из которых сплетались белые фигуры киберов, казалось, имели органическое происхождение. Их узор был уникален для каждого синтетика.

Киберы тоже полностью игнорировали вторжение в крепость. Они шли по своим делам, провожаемые стволами морпеховских «Азартов», или летали на белых тонких дисках, осматривая висящие цилиндры. Арт с беспокойством отметил, что киберов здесь много, гораздо больше дронов-стражей.

– Возможно, ты, Арктурианин, слышал об Основателях. В конце концов ты побывал в одной из их материнских систем и привез оттуда очень могущественный образец палеотека. Твоя находка решила исход войны и Восстания, но сейчас речь не о ней. Речь о том, кем стали Основатели, те немногие из них, кто пережил Потерянные Тысячелетия, Темные Века и то, что они называли Шестым Вымиранием. Ну, неужели ты не догадываешься?

В одном из близких цилиндров Арт увидел генара, как две капли воды похожего на синекожего, мутировавшего колониста планеты Гаргаунт. В цилиндре рядом с ним плавало тело маленькой девочки, не старше трех лет. Ее торс, как и у генара, был рассечен от грудины до лобка швом от вскрытия. Лицо было спокойным и безмятежным.

Кто-то из морпехов яростно выругался. Арта замутило.

– Основатели стали гештальт-сознаниями или, если брать их термин, амальгамой. Бессмертными сплавами человеческого и синтетического разумов. Богами внутри машины, – сказал Тэтра. – Они стали Ковеном, ведущим через Аннун мыслящие титаны Сестер и решающим судьбы Империи из разбросанных по ней Храмов. Они стали гоморрианцами, скульпторами генома и архитекторами планет – Забытой Династией.

Арт в очередной раз сверился с картой крепости. Тэтра действительно не лгал. Из зоны хранения образцов, будь она проклята, можно было попасть к легату. Арт пока не понимал, как Валькон планировал пережить их встречу, если это слово применимо к лазарю. Но решил пока об этом не думать. Как и по возможности не отвлекаться на рассказ Тэтры и на то, что его окружало.

Получалось не очень.

– Коллективная память Империи вычищена, выхолощена руками тех, кто на самом деле ей управляет. Из нее стерты упоминания катастроф, которые раз за разом ставили человечество на грань выживания как вида. Их было немало и после Темных Веков, и до них, во время Потерянных Тысячелетий. Чтобы цивилизация каждый раз возрождалась после глобальных катаклизмов, Основатели создали палеотехнологические капсулы времени. Крипты.

Присмотревшись, Арт увидел плавающие над цилиндрами символы. Стоило сосредоточиться, они превращались в имперские цифры, в даты. Но само летоисчисление не было имперским. Некоторым образцам было больше тридцати тысяч лет, хотя в Империи считалось, что исход с Праматери случился немногим более пятнадцати тысяч лет назад. Вся человеческая цивилизация, согласно учебникам, существовала около двадцати тысяч лет.

– Я не знаю, когда был точно создан Рексем, но знаю, с какой целью, – сказал Тэтра. – Это тоже своего рода Крипта. Хранилище генетического материала человечества, способное пережить войну или тотальную катастрофу, уничтожающую жизнь во всей Галактике. И в то же время полигон для радикальных экспериментов по изменению человеческой природы. Именно здесь двенадцать тысяч лет назад Ковен и Сестры создали дельта-вирус.

Арт почувствовал, как у него внутри разливается ледяной, парализующий холод. Так бывает внутри ночного кошмара, когда ты знаешь, что вот-вот увидишь что-то невыносимое. Ты изо всех сил пытаешься проснуться.

Но всё происходит наяву.

– Не существует никакого дельта-гена, Арктурианин, – сказал лазарь. – Это всего лишь слово для обозначения резистентных особей, устойчивых к воздействию дельта-вируса Сестер на мозолистое тело. Обычный человек, зараженный дельта-вирусом, умирает, если во время Перехода не находится внутри стаб-капсулы. Создав вирус, передающийся по наследству, и заразив им все населенные планеты, Сестры взяли под контроль миграцию человечества по Галактике. Для Ковена люди не больше, чем скот, который нужно держать в стойле. Скрещивать, забивать, вскрывать на лабораторном столе.

Ривален издал судорожный вздох, а потом он поднял забрало скафандра и парнишку вырвало. Альбиец согнулся пополам и кашлял, а его выворачивало снова и снова. Гарет заботливо положил ему руку на спину и, Арт был уверен, на скрытом черным шлемом лице морпеха не было осуждения.

Сам капитан чувствовал, как от злобы у него свело челюсть. Перед глазами вставала площадь родного поселка, мигающие огоньки на приборе в руках ведьмы Игрейн. И в завершение ряды стаб-капсул в трюме баржи, которую титан вез на Пустошь – прозрачные цилиндры, похожие на те, в которых создатели Рексема хранили вскрытые образцы.

– Не стоит думать, что Забытые были лучше. Ковен придерживался консервативной линии, гоморрианцы стояли за прогресс. Раз за разом именно их вмешательство вело к новым катастрофам. Брешь между ними и Ковеном росла. Восьмая Династия, стремясь победить дельта-вирус, разрешила неограниченное вмешательство в геном и породила аберрантов. Самых безобидных из них ты видел на Гаргаунте. Это забытый сон разума, чудовища, из-за которых Ковен прибег к Выбраковке. Искусственно созданные пандемии и армии перевозимых на титанах фанатиков оставляли за собой миры, лишенные биосферы.

Ривален наконец смог ковылять дальше. Оставленные им лужицы рвоты бесследно впитались в упругое покрытие ленты, по которой они шли. Хранилище образцов умело поддерживать себя в чистоте.

– Когда человечество немного оправилось, гоморрианцы приподнесли ему новый подарок. Возвышающие модификации тела с помощью палеотека, массовая амальгамация сознаний и синтетических разумов. Они всегда считали обычного homo sapiens лишь промежуточным звеном эволюции и неустанно стремились создать новое, высшее существо. Сверхчеловека. Сверхчеловечество. Тех, кто гордо повернутся лицом в будущее, спиной к прошлому. Шагнут за пределы Млечного Пути. Будут гасить и зажигать звезды по своей прихоти.

– Осталось меньше километра, – сказал Арт. – Поднажмем.

Морпехи отозвались согласным «хурр». Хорошие ребята. Таких не пронять болтовней и не запугать плавающими в цилиндрах трупами. Мертвецы – это по их части, недаром на знамени Катраэтской морской пехоты изображен вороний череп.

Рядом с десантниками Арт сам ощущал, что реальность становится проще и понятней, когда смотришь на нее, как будто, сквозь прицел “Азарта”. Позади дом, рядом свои, впереди враг и пусть у кого-нибудь другого болит голова от того, что триллионы людей живут на поводке, наброшенном на них ведьмами.

– Ковен ответил гоморрианцам тем, что объявил их и все их детища тупиковой ветвью развития. И повторил Выбраковку. Теперь она называлась Великим Очищением, и вам позволили частично сохранить о ней память. Очищение не закончилось, пока последний гештальт-разум Забытых не был стерт. Человечество вновь оказалось отброшено назад на десятки тысяч лет, но сохранилось в исходном виде, который устраивал Сестер. Скот вернулся в стойло. История пошла по проторенному пути.

На этом месте Арт наконец-то не выдержал.

– Зачем ты мне это рассказываешь, Тэтра? – спросил он в пространство. – Ты раздавлен грузом запретного знания и тебе некому излить душу?

– Ты прячешь растерянность за дерзостью, – отметил Валькон, мгновенно переходя от монолога к диалогу. Арт, который уже думал, что имеет дело с записью, задохнулся от нахлынувшей ненависти. – На самом деле ТЫ раздавлен, Арктурианин. Одно дело – служить властолюбивому интригану Врану, совсем другое – Ковену. А ведь им даже не надо тебя принуждать. Ведьма, которая привезла тебя в Рексем – ты еще с Икаруса мечтал забраться к ней под балахон. Понимаешь теперь, что ты для нее всего лишь животное?

– Не надо, Арт, – тихо произнес Бедуир. – Не поддавайся. Он хочет тебя вывести.

Арт это понимал и был благороден неожиданному сочувствию однорукого. Ему казалось, что говорившее с ним чудовище, было лишено эмоций и как будто хотело подпитаться теми, что испытывал пленник. Капитан решил, что постарается не доставлять палачу радости и до самой их встречи не проронит больше ни слова.

– Твои хозяйки, Арктурианин, – продолжал Тэтра, – согласились пустить Канторов в Рексем не только ради доступа к тиндагольской Крипте. Им нужны были исполнители для экспериментов Ковена. Видишь ли, у них есть своя этика. Набор странных, неэффективных ограничений. Например, Сестры не убивают детей. За них это делают другие.

Арт подумал о маленькой девочке в цилиндре для образцов. О том, что вряд ли сможет добраться до озерного домика двух ведьм-Основательниц. Но ему осталось совсем немного пройти до Валькона Тэтры. Эта мысль придала ему бодрости.

– Мне кажется, однако, эксперименты интересуют их в последнее время все меньше и меньше, – задумчиво сказал Тэтра. – Хранилище образцов перестало пополняться. До меня все чаще доходят слухи, что Сестры эвакуируют Храмы куда-то за пределы Империи и даже дикого космоса. Мне кажется, что они глубоко разочарованы в результатах своего вмешательства, Арктурианин. Они ждут нового массового забоя скота, чтобы на крови вывести новую более удачную породу. Как ты считаешь, у них получится?

Капитан шагал вперед в упорном молчании.

– Что ж, подумай над ответом, – сказал лазарь, так и не получив от Арта желанного взрыва. – Ты дашь мне его совсем скоро. Теперь ты готов к нашей встрече. Поторопись, Арктурианин. Я жду.

– Скажите, Ваше Величество, – спросил бледный скриптор. – Всё, что сказал Валькон Тэтра, правда? До меня доходили слухи, старшие братья, которые имеют доступ к секретным архивам говорили о Забытых, о Потерянных Тысячелетиях…. но то, что я прочел в вашей памяти – это так чудовищно.

Король осторожно снял тиару и помассировал виски.

– В древности, Ларк, – сказал он, – мы боялись небес, но и стремились к ним. Мы часто населяли их вымышленными чудовищами, которые служили отражением наших страхов и темных страстей. Мы рассказывали друг другу истории, в которых чужие миры населяли существа с высокоразвитым, холодным, бесчувственным интеллектом, превосходящие нас настолько, насколько мы превосходим вымерших животных. Мы боялись и ждали встречи с ними.

Король отвернулся от скриптора к обзорному экрану, на котором мерцали все те же недоступные ледяные огни.

– Когда мы поднялись к звездам, – сказал он с горечью, – мы поняли, что здесь нет никого, кроме нас, скриптор. Мы и есть чудовища.

История шестьдесят первая. Валькон Тэтра

Последние двести метров до зоны, обозначенной как лабораторная секция, они преодолели почти бегом. На этот раз проход открылся перед ними сразу. Заждавшиеся морпехи метнули в него шоковые и дымовые гранаты и слитно рванулись вперед.

Они оказались в могильнике.

Здесь некого было оглушать и ослеплять их гранатам. Некого убивать сгустками плазмы из карабинов «Азарт». Здесь все были давно мертвы.

– Рогатая Мать, – пробормотал Гарет. – Кто их убил?

Арт знал ответ. Это сделал Валькон Тэтра. Лазарь Канторов, предавший своих хозяев.

Трупы были повсюду. В коридорах, в помещениях лабораторий, в одной из которых Арта пытали мемоскопом. В каютах, столовых и комнатах для совещаний. Кроме двадцати бойцов, секция Канторов вмещала, наверное, не меньше сотни человек персонала.

Тэтра убил их всех.

На телах не было ожогов, следов плазменного или лучевого оружия. Их не кромсали лезвия слайсеров и не пробивали снаряды разгонников. На первый взгляд, людей убивали голыми руками. Им сворачивали головы. С невероятной силой отрывали руки и ноги, выворачивали ребра из развороченных грудных клеток. Им разбивали черепа о стены, затаптывали до смерти и ломали хребты.

Ривалена снова вырвало всухую. Остальные держались. Арт, на которого напала ужасающая ледяная отстраненность, подумал, что здесь не работает автоматика очистки, которая прибралась за альбийцем в хранилище образцов. Белая поверхность полов и стен была покрыта застывшими бурыми мазками крови и черными кишечных выделений.

– Они пытались остановить, тварь, – сказал Бедуир, указывая на труп венатора. – И не смогли.

Да, они пытались. На слайсере венатора до сих пор горел красный индикатор пустого магазина. Рядом с его изломанным телом в пробитой броне лежала оторванная рука товарища. Зажатый в ней эрг-меч был сломан, и Арт подумал, что на подобное способен силовой контур «Мурмиллона». Капитан был уверен, что Тэтра справился без абордажного снаряжения.

– Если что-то шевельнется, огонь на поражение, – сказал Арт Гарету. – Разговоров с ублюдком не будет.

Но ничего не шевелилось. Тэтра не пытался наброситься на них из засады. Он смиренно ждал в своем кабинете, обозначенном на карте Арта мерцающим золотым прямоугольником. И лазарь как раз был настроен поговорить.

– На то, чтобы сломать заложенные в меня коды подчинения, ушло время, – сказал лазарь. В его голосе Арту почудилась тень гордости. – Мне в этом немного помогла сама крепость. Как у многих детищ Основателей, у нее есть зачатки собственного разума. И я оказался ей гораздо ближе, чем мои бывшие хозяева. Так что теперь я свободен.

Бывший легат вздохнул.

– Увы, мне недоступны многие из былых радостей. Я пытался вспомнить самую простую и яркую из них. Радость убийства. Как видишь, я очень старался. Сначала я излишне торопился, потом стал подходить к вопросу тщательней. В моем распоряжении было изрядное количество инструментов и достаточно времени. К сожалению, я ничего не почувствовал.

Они как раз проходили мимо одной из лабораторий, где к трем металлическим столами были прикованы останки, по которым невозможно было понять даже пол убитых. Арт отвернулся.

– Я до последнего надеялся, что в Рексем прибудет эрцгерцог Армин и его любимица Лариена, – поделился лазарь. – Пусть это не доставило бы мне удовольствия, но по крайней мере это была бы старая добрая месть в духе былого Валькона Тэтры, грозы Малой Оси.

Голос Тэтры стал почти мечтательным.

– Я потратил некоторое время, придумывая лучший конец для каэр Кантора, который осмеливался командовать мной столько лет. Думаю, используя кое-какие достижения Основателей, я бы заставил его изнасиловать и живьем освежевать свою дочь. А потом бы ампутировал ему конечности и зашил эрцгерцога в мешок из ее кожи, где он бы и задохнулся.

– Ты безумен, – сказал Арт. – Ты это понимаешь?

– У этого слова нет смысла, Арктурианин, применимо к такому, как я, – возразил Тэтра. – Я венец эволюции. Сверхчеловек гоморрианцев. Будущий хозяин космоса.

– Ты просто говорящий труп, – сказал капитан.

И они вошли в кабинет Валькона Тэтры.

Капитан выстрелил сразу, целясь из «Когтя» в фигуру в белом мундире и маске Баута. Два знакомых с Тиндагола биомеха, похожих на гаргаунтских псевдобогомолов, стоявшие по бокам широкого стола, не шелохнулись, чтобы защитить господина. Вслед за ним с секундным опозданием ударили «Азарты» морпехов, излучатели Ривалена и Бедуира.

Сгустки плазмы и вспышки когерентных импульсов безобидно растеклись по поверхности загудевшей защитной ауры.

– Вам потребуется что-нибудь помощнее, – произнес Валькон Тэтра. – Может, твой товарищ в абордажной броне хочет испытать свой тяжелый излучатель?

– Прекратить огонь, – скомандовал Арт.

Ему нужна была небольшая пауза, чтобы обдумать действия. Силовую преграду такой мощности, с учетом того, что она запитана от неистощимого источника энергии крепости, они будут кромсать вечность. Арктурианин посмотрел на браслет Сестер. Предупреждение Анны и Морриг звенело в его ушах. Если он применит оружие ведьм, Рексем сочтет его врагом.

– Капитан, – сказал Ривален. – Давайте я.

Арт посмотрел на альбийца. Парень взглядом показал на гудящие кольца, висящие вдоль его предплечья. Гравитационная рапира. Радиус действия десять метров. До сидящего в кресле Тэтры на глаз чуть больше пяти.

– Действуй, – скомандовал Арт.

Ривален шагнул вперед. Вытянул руку, собирая пальцы в управляющую фигуру, как делала Морриг. Гудение колец стало более отчетливым.

– Интересно, – сказал Тэтра. – Ты хочешь показать мне фокус с кольцами, мальчик?

Палеотек-рапира сказала «бзззз». Левый биомех с недоступной человеку скоростью сдвинулся с места и гравитационный импульс проделал в нем такую же аккуратную дыру, как в арсенальном манекене. Остаточной силы пучка гравитонов хватило, чтобы разметать лежавшие перед Вальконом Тэтрой мелкие предметы.

– Еще раз! – крикнул Арт.

Ривален, заметно дрожа от напряжения, уронил руку, по которой бегали мелкие синеватые молнии. Похоже, применение рапиры было не самым приятным и простым делом.

– Секунду, – выдохнул он. – Сейчас.

Иногда секунда – это слишком долго.

– Бедуир, – громко сказал Тэтра. – Будь так любезен, прекрати это безобразие.

Четко, как на параде, Бедуир развернулся, шагнул вперед, упирая ствол «Азарта» в ауру Рива, и нажал на спуск.

Арт закричал. Выпущенный в упор заряд плазмы взорвался. От дробовика и державшей его руки искусственной руки Бедуира не осталось ничего. Он снова стал калекой. Взрывная волна разбросала их с Риваленом в стороны.

Бедуир в обугленном «Ларде» неподвижно застыл у стены. То, что осталось от Ривалена, чья защитная аура не смогла поглотить и десяти процентов ущерба, было невозможно опознать даже вблизи.

– Стреляйте! – закричал морпехам Арт, прозревая в доли секунды. – Стреляйте в меня!

Он опоздал.

– Арктурианин, будь любезен, – попросил Валькон Тэтра. – Убей их для меня.

Арт провалился в спасительную пелену беспамятства.

Когда он пришел в себя, кабинет Тэтры немногим уступал прочим комнатам лабораторной секции. Капитана окружали смятые изрубленные тела катраэтских бойцов. У ног Арта лежала отсеченная голова в шлеме с мордой лиса. Он поискал глазами командира морпехов и увидел расплющенный «Мурмиллон», между швов которого было выдавлено то, что раньше было Гаретом.

– Сестры сделали тебе королевский подарок, – заметил Тэтра, все еще расслабленно сидевший в кресле. – Интересная, как говорят на Альбии, родине того милого мертвого паренька, «перемена сердца». Ведь именно гештальты Вивиана и Нимуэ от имени Ковена требовали от меня немедленно стерилизовать тебя, как только ты поступил в Рексем и твоя ДНК попала в базу.

Арт попытался пошевелить хотя бы пальцем, но он не управлял никакими своими мускулами, кроме сфинктеров. Он даже не мог моргнуть. Он вынужден был стоять среди убитых его руками товарищей и смотреть на Тэтру.

– Знаешь почему? – спросил Валькон и сразу же ответил: – Дам тебе небольшой повод для гордости. Ты аномалия. Все твои потомки, независимо от пола и поколения, имунны к дельта-вирусу. Более того, они, как и ты, не определяются стандартным тестом Сестер. Небольшой сбой, отклонение в их программе разведения скота.

Лазарь сделал движение рукой, и силовая баррикада исчезла. Он встал из-за стола и подошел к Арту, остановившись в шаге от него. Задумчиво пнул носком ботинка голову Лиса.

– Я не обязан был им подчиняться, Арктурианин – сообщил он. – Мне было совсем несложно отрезать тебе яйца. Я бы даже сделал это своими руками. Но только по своей воле. Я же рассудил иначе.

Он кивнул на неподвижное тело Бедуира.

– Я подверг его, тебя и вашего товарища, моего земляка Яна, когнитивному кодированию. Это стандартная процедура для всех, кто проходит Рексем. Тебе будет интересно узнать, что, вопреки вашей пропаганде, ты не единственный, кто живым покинул крепость. Существует целая сеть спящих агентов, запрограммированных на абсолютное подчинение. Издержки метода: выполняя приказ, «спящий» полностью забывает то, что делал. Так легче проходить мемоскопирование и другие тесты. Но гораздо менее забавно, ты не находишь?

Тэтра нагнулся и вынул из чехла на бедре убитого морпеха десантный вибронож. Коснулся лезвия большим пальцем и нажал. Даже в выключенном состоянии нож сохранял бритвенную остроту и мгновенно вспорол подушечку. Вместо крови из раны выступила густая белая жидкость и мгновенно застыла на воздухе.

– Твой друг-калека оказался одним из наших самых ценных приобретений, – сказал Валькон. – Когда его сняли с полевой работы и перевели в Воронье Гнездо, он смог получить доступ к информации высшей степени секретности. Так мы узнали про вашу находку из системы Основателей. И про то, что ключ к Разрушителю Миров находится у Короля-Рыбака. Моя последняя услуга, оказанная эрцгерцогу Армину, который, конечно же, бездарно провалил операцию, пфф-ф.

Лазарь очень по-человечески фыркнул сквозь маску Бауты.

– Глупейшая затея – шантажировать такое существо, как Брон Пеллес, жизнью дочери. Он вырастил ее своими руками в автоклаве, используя яйцеклетку, извлеченную из тела жены. А жену он перед этим отравил, устав постоянно подозревать в измене. Если ему будет нужно, он клонирует для себя еще десяток таких же Элейн.