Шкатулка волшебника

Низводят правду

                  до кровавой лжи,

И убивают сладостный росток,

Пробившийся

               на краешке межи.

Возводят сан

              на золоченый трон,

Опровергая запрещенный смех,

Молитву

        заменяют на поклон,

Скрывающий раскрепощенный грех.

И воздевая очи к небесам,

Причастье

          обращают в святотать,

И изгоняют в опустевший храм

Посланника,

            посмевшего роптать.

* * *

Высоких гор безмолвные снега

Хранят мирских переживаний память,

Они – далеких звездных храмов

                     паперть,

Ошеломленных образов брега,

Презренье, неподсудное богам.

    Ночные стражи всходят на дозор,

    И освещают страхи, освящая,

    Прельщают,

                 непременно обещая

    В нас искупить предательства позор,

    Но это -

         откровенный перебор.

В предсмертных далях

                  осыпи камней

Дорогу постиженья обрывают,

Вернувшиеся

              вскоре забывают,

Что восходили в свете прежних дней,

И призывают

             к святости корней.

   Наш слабый ум

             скрыт сонной пеленой,

   Вершины недоступны пониманью,

   Лишь к состраданью,

            юдоли земной,

   Еще нисходят

           образы желаний,

   И к правоте

         презрительно смешной.

* * *

Какая вечность?

                 Боже, слов

Даруй безумную беспечность,

Струна звучит обрывком снов

И мается.

        Какая вечность?

     Непонимание себя

     Еще простительно,

                            но все же

     Не понимать

                     уже нельзя,

      А понимать безбожно,

                                 Боже.

Где истина, и где исход

На кончике иглы таится,

Коль бесконечность

               верх берет,

А бесполезность знать боится.

      Приверженность.

           Ряды пустот.

       Луна и звезды.

                 Солнц скопленья.

       Часов нетерпеливый ход .

       Надежда правды искупленья.

Дождь

      незапамятных времен.

Зачем-то капли на ресницах.

Мелькание пустых имен…

Господь,

        ужель все это снится?

* * *

На изломе ночи

                 облик встречаю твой,

Сны кружат и тают,

             пытаясь тебя ласкать.

На изломе ночи

                 становится мир другой,

И начинает снова

            нежности суть искать.

На изломе ночи

         память сжигает лист,

Разноголосым пеньем

          струятся потоки лиц.

На изломе ночи

          времени ход тернист,

Нет предела терпенью,

      престолы клонятся ниц.

На изломе ночи

                 стынет ушедший свет

Мглой воспарений тайны,

         странным дрожаньем тьмы.

На изломе ночи

                 ночи уж больше нет,

Только излом случайный,

            только в изломе мы.

* * *

Когда-то смешное,

                    когда-то несчастное,

Невинное или злодейски виновное,

Вступает в права отношений

                 нечастое

Бесстрашное время –

               проклятье сословное.

И тянутся волны желаний,

              застигнутых

Врасплох откровеньем ненужного спринта,

И бьются о камни

            простенками стиснутых

Путей

    бесконечных судеб лабиринта.

Горнисты трубят

                 пробуждение властное,

И время врывается в небо огромное,

Когда-то смешное,

            когда-то несчастное,

Невинное

          или злодейски виновное.

* * *

Безвремье

          остается на земле,

Душа уходит,

             время остается,

Оно уже безвременьем зовется

В бессмысленном блуждании во мгле.

Яд выпит.

        Тонкий тлена аромат

В предъявленной шкале не разобрался.

Участью вызов дерзкий

                   был бы рад,

Но страх коварства

              страстью заигрался.

Туманным отпечатком на стекле

Безверие,

         что верою взорвется…

Безвремье остается на земле.

Душа уходит,

             время остается.

* * *

Грань счастья

              отражалась в небе

И комом

        падала на землю,

И ангелы

        внимали в гневе

Как чернь расхватывает зелье.

     И белым лебедем

                   загадка,

     И черным лебедем

                    страданье,

     И оскорбление упадка,

     И вечность

                  мира созиданья.

И страх

      потери равновесий,

И воспарение фантазий,

И назиданья

             мракобесий

На фоне пошлых эвтаназий.

      Младенец нарождался в хлеве,

      И страстным первым крикам внемля,

      Грань счастья

              отражалась в небе

       И комом

                 падала на землю.

* * *

Рассвет студеною рекой

Едва коснулся створки окон,

Небрежно распустился локон

И разметался под рукой.

День занимался,

                  в облака

Ночные тени разбредались,

Ветра

    еще не состоялись,

Лишь беспокоились слегка.

Любовь нечаянной волной

Прильнула

          к грани замиранья,

И было

      лишь твое дыханье

Над всей поверхностью земной.

* * *

Истлевших магий

                   скрытые зарницы

Еще полны очарованья рун,

Но руны

       обращаются в страницы

Бессчетных возрождений солнц и лун.

И бремя лицемерья постоянства,

Пронзавшее былое,

              в свой черед

Вдруг обратится в демона пространства

И в сотый раз воскреснет и умрет.

* * *

Межзвездные ангелы в ветрах времен

Приносят спасение в души,

И ищут в случайных скопленьях племен

Зачатки божественной суши.

Но Рай на планете построить, увы,

Немыслимо даже пророкам,

И видят в небесном раскладе волхвы

Лишь строки о веке жестоком.

Где миром владеет наживы закон

Насмешкой вселенского братства,

И праведный дар выставляет на кон

Его несмышленая паства.

Но в вихрях небесных, забыв про расчет,

Сквозь бездну пространства и пламень

Незримое время надеждой течет

И точит неверия камень.

* * *

Рычала нежность по-звериному,

Глаза слипались от усталости,

По откровению пустынному

Струились лики прежней жалости.

Навстречу кличу журавлиному

Тоска давно сомненья смыла,

Рычала нежность по-звериному

И губы жадные ловила.

* * *

Куда-то в вечности спешим,

Посуды битой полон стол,

Давай немного согрешим,

Пока Машиах не пришел.

Давай не разорять очаг,

Мириться, ссориться, любить.

Не понимать, кто друг, кто враг,

И отрекаться не спешить.

Давай немного подождем

Твердить о превосходстве школ,

И просто так огонь зажжем,

Пока Машиах не пришел.

* * *

Ночь завладела таинством забав,

Стремясь испить заброшенную душу.

Остатки воли в кулаке собрав,

Беглец искал таинственную сушу.

Ковчег в волнах незримо проступал,

Потоп давно в знаменье обратился,

И где-то затаился злобный вал

И к небесам угрюмым возносился.

И страсть рыдала, каясь и моля,

И обещая впредь не возвращаться,

И плыл ковчег без весел и руля

В последний раз с мечтою распрощаться.

* * *

И целый мир к ее ногам

За миг последний.

Непозволительно богам,

Но он посредник.

Серело небо за окном

Дождем осенним.

Вся жизнь давно пошла на слом,

Но он посредник.

И дерзко плакал за спиной

Его подельник.

И раскололся шар земной,

Но он посредник.

* * *

Ветры снов

           отвергают приличия

И приносят с собой снегопад,

Сквозь порог

             временного обличия

Проступает неведомый взгляд.

      Холода обрывают цветение

      Хризантем,

           распустившихся вдруг,

      И приносят с собой

                     запустение

      На зеленый октябрьский луг.

Ветры снов –

            беспокойства материя,

Нам не властна

                их яркая нить,

В небесах

          заигралась мистерия

И ее не дано сохранить.

     Холода обрывают цветение…..

Ветры снов

            возвращают нам прошлое,

Угольком

         догоревших полен,

Все плохое сполна

             и хорошее

Вновь приносят

                 ветра перемен.

      Холода обрывают цветение….

* * *

Играла вечность на устах

Своей улыбкою старинною,

Стучало бешенство в висках,

Предчувствуя дорогу длинную.

     То застывая в небесах,

      То возвращаясь в жизни зарево,

      Играла вечность на устах

      Не забывая сны раздаривать.

Играла вечность на устах

Своей улыбкою задорною,

Врасплох признанием застав

Уснувшую вершину горную.

      То в беспокойствии бредя,

      То замирая в бесконечности,

      Играла струями дождя

      На струнах рвущейся сердечности.

Играла вечность на устах

Своей улыбкою беспечною.

И обращала вечный страх

В надежду жизни бесконечную.

      От безупречности устав,

      Усердно следуя за скрипкою,

      Играла вечность на устах

      Своею детскою улыбкою.

Играла вечность на устах

И упивалась поцелуями,

Внезапно смертной страстью став

С ее восторгами  и бурями.

      Не замечая стрелок ход,

      Опьянена земными грозами,

Вступала вечность в свой черед

И бередила сок березовый.

* * *

Незнанье истине претит,

А знанье  истину тревожит,

Один легко ее низложит,

Другой возьмет и запретит.

Коварный искуситель зла

Возводит жизни аксиому,

Ценой Гордеева узла.

Ища пути к познаний взлому.

Времен и знаний передел

Легко смешать в глуби сознанья,

И первый истины предел -

Непознаваемость познанья.

Но страстных истин разнобой

Легко пускается в аферы,

Даруя нам предел второй

В непознаваемости веры.

* * *

Все дождь и грусть зачем-то вперемешку,

Все обнажает осень дряблый лес,

Взошедший месяц высветлил в насмешку

Далекий край отвергнутых небес.

Озябший ветер кружит у забора,

Качает фонари над головой,

Обрывки вновь затеянного спора

Сметает в неизвестность с мостовой.

Лавины птичьи, чувствуя усталость,

Уносятся   в безмолвие ночи,

И проступает изгнанная жалость,

И возвращает прошлого ключи.

* * *

И этот бархат нежности заката,

В надежде вспыхнуть вновь и раствориться,

И страстных линий рваные плакаты,

И горечью встревоженные лица

Еще являют суть судьбы случайной,

Но не влияют на ее теченье.

И кем-то потревоженные тайны

Утрачивают прежнее значенье,

И лик звезды, сорвавшейся внезапно,

Еще вернется пламенным судьею,

Сжигающем в кострах небес азартно

Виденья, прежде бывшие судьбою.

* * *

Колокола будили небо,

Но ангел

        молча удалялся,

Порыв душевного напева

В мирской природе

                     растворялся.

Скрывались откровений страхи

Под слоем

          многолетней копоти,

Сушились взмокшие рубахи

Явившихся

           за сбором подати.

И только трепетность объятья

Еще бродила

              в снах застенчивых,

И обращалась в неприятье

В словах

        невольно опрометчивых.

В безликом

            пробужденье гнева

Смысл покаяния терялся,

Колокола

            будили небо,

Но ангел молча удалялся.

* * *

Казался медленным декабрь,

Но все же год кончался,

Кружился на ветру фонарь

И мир теней качался.

И завершались вдруг дела

Ненужные доселе,

И отражали зеркала

Остывшие постели.

И звезды обращались в снег,

Рассыпанный небрежно,

И время прерывало бег

Невнятно, робко, нежно.

И наступал расплаты срок

Забвением стократным,

И все, не сказанное впрок,

Казалось вероятным.

* * *

После полудня

                местами возможны дожди,

Время воротится вспять

                 торопливо и нервно,

Чтобы нависнуть над днем

     истомленной Минервой.

От потерявших рассудок

                    пощады не жди.

Дождь или ветер,

           не все ли равно, как в кино,

кадры сменяют друг друга

                       контрастно и дерзко.

Всласть насладится прислуга

                       презреньем бурлеска,

Или прозреньем,

         насколько прозренье дано.

А на афишах

             все те же гламур и вожди

Пауз безвременья стиль

                формулируют верно.

Время воротится вспять

                торопливо и нервно,

После полудня местами

                    возможны дожди.

* * *

Стремглав оделась.

                      День грозил бедой,

Но был ее -

           неправильным и пьяным.

Насмешки

          бесконечной чередой

Мелькали,

        устремляя бег к изъянам.

Кружили птицы,

                  счастье в вышине

Ища,

    не ожидая подаянья.

Деревья

        в зазеркальном полусне

Тревожно распускали одеянья.

В истоме

        ослабевшею рукой

Она коснулась солнечного края,

А день давно спешил

                 уйти к другой

В толпе, влекомой поисками рая.

* * *

Давно сомненье протекло,

Забыло.

Позавчерашнее тепло

Остыло.

Ненужных вздохов череда,

Усталость.

И только талая вода

Осталась.

Она струится по ночам

Сквозь память.

Не ведая, что где-то там

Лишь паперть.

Что не готовы нас принять

С порога.

И что не возвращает вспять

Дорога.

* * *

Изорвавших одежды

Не пускают на бал,

Я дарил вам надежды,

Я надежду давал.

Сердца стук все тревожней,

И следы на песке,

Пребывай осторожней

В необъятной тоске.

Предвкушение битвы

Проступает потом,

В искупленье молитвы

Над прощальным костром.

* * *

Нельзя забыть страницу просто так,

Перевернуть

            и позабыть страницу,

Как некогда мелькнувшую блудницу,

Иль выставить на рынке за пятак.

Вернется прошлый свет

                   в нежданный миг,

И возвратит забытые пожитки -

Нелепых мудрецов

             святые свитки,

В которых заплутает ученик.

И нежность

            заиграет на устах,

И стыд

      в душевной боли возродится,

Нельзя забыть страницу просто так,

Перевернуть и позабыть страницу.

* * *

Невнятно трубили усталые горны,

И девичий шепот почти затихал,

И сладко манили далекие горы

В смешном королевстве

                   разбитых зеркал.

Но страсть растворялась

         средь красок заката,

А нежность спешила

        заполнить уют,

И не было боле

         бесценного злата

И тех кузнецов,

         что из злата куют.

А те, что остались,

            давно не мечтали

Сожженьем души обессмертить накал,

И страсти отныне

           ковали из стали

В смешном королевстве разбитых зеркал.

* * *

Пусть каждый

      возьмет свое.

Свое

   и чуть-чуть чужого.

Бессмысленное вранье

Заботы,

      лишенной крова.

Пустоты

       забвеньем впрок.

Утраченные надежды.

Невыученный урок.

Разбросанные одежды.

Надвинулось воронье.

Но надо

       подняться снова.

Пусть каждый возьмет свое.

Свое

    и чуть-чуть чужого.

* * *

В час ночного разлива

Лунный свет все нежней,

Ваша сказка красива,

А моя красивей.

Вновь запутали тропки

Травы в майском соку,

Сон забвением робким

Навевает строку.

Облака горделиво

Встали грозной стеной,

И крадется пугливо

Чья-то тень за спиной.

Сердце ждет похищенья

В безднах рая скользя,

И прервать восхищенье

Невозможно, нельзя.

* * *

Мелькают образы творения,

Вдаваясь в крайности,

Мы из другого измерения,

Другой ментальности.

За двух небитых в озлоблении

Дают побитого,

Мы из другого измерения,

Давно забытого.

Легендой лживого сомнения

Знаменье пошлое,

Мы из другого измерения -

Прорыва в прошлое.

* * *

Незримых волнений обман

Печалью наполнит и схлынет,

Так в страхе предзимия стынет

Еще не замерзший лиман.

Но хладного солнца лучи

Не греют усталые воды,

И лики вчерашней свободы

Не высветит пламя лучин.

Лишь листьев багряный поток

Еще не опал, и ночами,

Под лунного света лучами

В нем бродит заблудший пророк…

Но дрогнул нечаянный звук,

И сон обрывается вдруг.

* * *

Из осколков разбитых сердец

И давно позабытого лета

Я построю хрустальный дворец

С терпким запахом «Амаретто».

Я тайком проберусь во дворец –

Он пунктирами звезд обозначен,

И воздвигну алмазный венец,

Что тебе лишь одной предназначен.

Я зажгу его светом любви

И теплом уходящего лета,

И зачем-то бродящем в крови

Терпким запахом «Амаретто».

* * *

Ночами являются миру

Вселенских сомнений слюда,

Звезда голубого сапфира

И черных опалов вода.

Их смех замирает в восторге,

И в этот таинственный час

Грядет изумление оргий,

И смерти неведомый сглаз.

Но слеп человеческий разум,

Нелепа познанья струя,

Восторг обрывается разом,

А сон размывает края.

И миф откровения мира

Уносят с собой в никуда

Звезда голубого сапфира

И черных опалов вода.

* * *

Я навек тебя коснулся,

Даже если исчезала,

Но однажды я проснулся,

А тебя мне не хватало.

В непомерном мире сплетен

Пустотою стала малость,

Растворились в ярком свете

Обещания и жалость.

Ты всегда была со мною

Беглым взглядом, вздохом легким,

Вилась птицею лесною,

Робкой ланью, юркой тропкой,

Но однажды я проснулся

Не найдя с собою рядом

Той, что навсегда коснулся

Легким вздохом, беглым взглядом.

* * *

Играют стрелки на часах

                           мелодии беспечно,

Играют стрелки на часах

                      мелодии свои,

И тихо тают в небесах

                         мелодии навечно,

И тихо тают в небесах

                        мелодии любви.

Кружат незримо облака,

                         о прошлом не жалея,

И возвращают нас в ночи

              за горизонты сна,

Играют струнами души

                  невидимые феи,

Но как мелодия нежна,

                  мелодия нежна.

Танцуют стрелки на часах,

          запутавшись в мгновеньях,

Танцуют стрелки на часах

                  пьянящий звездный вальс,

Вскипает в стынущей крови

                  знакомое волненье

И ускоряет ход времен,

                давно забывших нас.

Нестроен призрачный оркестр,

            устали музыканты,

Но прибывающих гостей

                     неугомонен строй,

И растворяются в веках

                   балы и аксельбанты,

И проступает сквозь года

                желанье быть собой.

А безупречных стрелок ход,

                      неистово-безгрешный,

Вдруг обращается в полет

                         раскинувшихся рук,

Миг исчезает в небесах

                     иллюзией безбрежной,

И остается на Земле

                       мелодией разлук.

Играют стрелки на часах

                   мелодии беспечно,

Играют стрелки на часах,

                    забыв слова свои,

И тихо тают в небесах

                 мелодии навечно,

И тихо тают в небесах

                 мелодии любви.

* * *

Вот и все. Час прощанья настал.

В никуда

       отъезжает состав.

Даже ветер в деревьях устал,

Вдруг чужим и ненужным нам став.

     Отправляйся в неведомый путь,

     В мир желаний

                и вечного дня,

     И меня никогда не забудь,

     Не забудь

         про меня.

На перроне волненье и смех,

Суета,

    разнобой.

На перроне надежды и смерть,

Чья-то жизнь,

             чья-то боль.

      Отправляйся в неведомый путь…

Вот и все. Расстаемся навек,

Ничего

      не сказав.

Утаив меж сомкнувшихся век

Бездну горя

            в глазах.

      Отправляйся в неведомый путь…

* * *

Тают в небе облака,

                      тают в небе облака,

Тихо тает в облаках

                      солнца отраженье,

На земле течет река,

                       на земле течет река,

На земле течет река

                      в океан забвенья.

Обращаются слова,

                     обращаются слова,

Обращаются слова

                      в музыки круженье,

Разливается река,

                   разливается река,

Разливается река

                   вечного движенья.

Смотрят звезды свысока,

                    льется свет издалека,

Звездный свет издалека

                       тайны и сомненья.

На земле текут века,

                      на земле текут века,

На земле текут века,

                      в небесах мгновенья.

Наша память высока,

                       наша память на века,

Наша память на века

                        и тысячелетья,

Устремляется река,

                    устремляется река,

Устремляется река

             в океан бессмертья.

Тают в небе облака,

                     тают в небе облака,

Тихо тает в облаках

                      солнца отраженье,

На земле течет река,

                      на земле течет река,

На земле течет река

                      жизни продолженья.

* * *

Как сонный сад в предчувствии грозы

Ждет в истомленье града обрушенье,

И весь от нетерпения дрожит,

Пытаясь скрыть свое предвосхищенье,

Как приговор зачитывая свой,

Суд не способен праведным остаться,

Как неудачник дрогнувшей душой

Вдруг понимает, что не отыграться,

Так сердце, недовольное собой,

Молитву дерзновенную возносит,

И всплеск дождя внезапною волной

Ему успокоение приносит.

* * *

Ты в памяти лет сбереги

Не то, что казалось блестящим,

А истину женской любви,

Неяркой, святой, настоящей.

Застыли в невзрачной тиши

Порывы ее и пороки,

И скрыты в глубинах души

Восторги, пространства и сроки.

Она, как подснежник в лесу,

О наст примороженный бьется,

И слезы, как божью росу,

Роняет она и смеется.

Желанья играют в крови,

Сомненья ползут по планете,

Но истина женской любви

Сильнее всех истин на свете.

* * *

Над площадями

                 и улиц заторами

Солнца задор,

Ветер играет небесными шторами

Сея раздор.

Но наполняется

                 музыкой вечности

Буйный поток,

Хоть перемешан с любовью и ревностью

Солнца глоток.

День начинается,

                  тень обращается

В страстный призыв,

Снова земля под ногами вращается

Все позабыв.

Льется прозренья

            небесного истина,

Тайны зарок,

И независим от взглядов завистливых