Ученица Колдуна

Так продолжалось до тех пор пока город не посетила группа мещан при деньгах.

Приличный хозяин, – подумала девушка и усмехнулась, она не знала приличных мужчин.

В размышлениях Томила не заметила, как они оказались на опушке. Их встретил уже знакомый мужчина в чёрном кафтане. Опричник сидел, опёршись спиной о большой камень, рядом со спящими лошадьми. Тома оказалась права, они действительно вышли из леса с другой стороны. Впереди было лишь бесконечное поле, без намёка на реку вблизи.

– Долго вы, я уже чуть было не заснул, – сказал воин, почесывая бритую голову.

Желудок девушки заурчал, и словно в ответ, послышалось урчание и у Ведамира. Он откашлялся.

– Придётся заглянуть в заезжий дом, – сказал опричник, поднимая лошадей. – Здесь где-то должен быть один.

Он слегка хромал, а к его стопе и голени поверх сапога была примотана ветка. Томила чётко слышала, как грузно тот упал, и помнила, как её догоняли его стоны. Девушка отвернулась, скрывая свой стыд.

– Сделаем небольшой крюк, по той дороге, – скомандовал Ведамир.

– Как скажешь, – согласился воин.

Тому смутил его ответ. Опричник был не просто доброжелателен к колдуну, но и, казалось, что немыслимо, подчинялся верховному.

– Поедешь с ним, – приказал Ведамир и резко провёл голой рукой над пламенем, затушив факел.

Томила молча отошла за куст терновника, затем вернулась и огорошила мужчин своим решением:

– Я больше не залезу на этого коня.

– В седле места нет, – ответил колдун.

– Я умею ездить верхом.

– Пожалей коняшку. Ей на спине мужика везти, – влез опричник.

– А летать ты не умеешь? – спросила девушка.

– Мы тебя можем вообще с собой не брать, – оскорбился Ведамир.

– Значит, я свободна?

– Просто волкам бросим.

– У тебя ни чувства юмора, ни галантности, – ответила Тома и подошла к чёрному коню, который при свете зари выглядел как его же собственная тень. – Я была о дворянах лучшего мнения.

Опричник неуклюже пытался помочь ей забраться на спину коня, опираясь на одну ногу. Животное явно было этим недовольно. С трудом девушка забралась самостоятельно.

– Он – дворянин, – ответил Ведамир, словно его это не касалось, и рутинно залез в седло.

– Ей тоже это не нравится, – сказал стражник, смотря на Томилу снизу вверх. – К сожалению, Лис никого кроме Ведамира не сажает.

– Приедем в город, возьмём колымагу, – подытожил колдун и погнал коня к дороге.

Глава 4

Томиле снова пришлось вжиматься в торс мужчины, имени которого она до сих пор не знала, да и не торопилась узнать. Ноги затекли, руки болели, а впереди длинная дорога сначала до заезжего дома, а после и до города.

Тома смотрела на закатное солнце и гадала, что ждёт её впереди. Колдун обещал ей жизнь, но столь же безрадостную, что и раньше. Жизнь от которой она мечтала убежать. Томила не знала что делать, однако чётко осознала для себя, что бы не произошло в ту ночь, на ней также лежала вина. Верёвка почти сомкнулась на её шее, и получив второй шанс, Тома не смела рассчитывать на большее. Однако она также не планировала играть по всем правилам, говоря себе: "Помирать, так с музыкой".

Из-за побега, мужчины отбились от запланированного графика, путь предстоял не близкий и никто не хотел скакать по ночной дороге. Предостерегая от нередких нападений, девушка в красном предложила сойти с пути, и Ведамир был с ней солидарен.

Постоялый двор "Золотые Дубки" находился на дороге соединяющей Аглоград с шахтами Лютовского княжества. Уставшие мужики, везущие домой тяжёлые кошели с золотом были неплохим способ заработка для местных торговцев. К тому же, расположившись поодаль от городов и деревень, хозяева заведения могли позволить себе немного больше, чем было разрешено законом, и тем самым, завлекали к себе всё больше посетителей.

Из деревянного здания доносилась громкая музыка, перебиваемая хохотом и грохотом.

Когда путники добрались до места, Томила, расслабившись раньше времени, всё же разжала уставшие руки и оказалась на земле. Изнемождённое животное встало на дыбы, Тома приготовилась к удару, но опричник вовремя успокоил и увёл свою лошадь.

– Никогда больше. Нет. Уж лучше волки, – ворчала она.

– Рано сдаваться, поживи ещё, – ответил Ведамир и слез с коня, чтобы помочь Томиле подняться.

Он протянул руку, но стоило ей взяться, как по ладони проскочила волна тупой боли. Тома отшатнулась и принялась вставать самостоятельно.

– Цела? – спросил спешившийся стражник.

– Да. Одним синяком больше, но жить буду, – ответила она, держась за запястье.

– Извини.

– Заживёт, – холодно вставил Ведамир, надевая перчатки, и повёл лошадь к конюшне.

Томила не понимала его раздражения, ведь только что, он был совершенно спокоен. Девушка с опричником переглянулись и отправились за колдуном. Им на встречу вышел старичок.

– Доброй ночи, судари, – поприветствовал он, – слегка опешив, добавил, – сударыня, – и поклонился.

Томила поклонилась в ответ:

– Доброй ночи.

Ей было неловко от подобного обращения, и она подумала, что путаница произошла, потому что дорогая епанча умело скрывала грязную скромную сорочицу. Но вскоре Тома заметила, что глаза мужчины были белы от старости, а заезжими домами, как правило, пользовались господа.

– Доброй ночи, отец, – сказал воин. – Как дела у вас тут? Процветаете?

– Поздновато вы, нынче у нас людно.

– Неужели всё занято? – застонал опричник.

– Для коней место найдётся. А насчёт койки, спросите Ядрану за стойкой. Она там и хозяйка и кружки с харчами раздаёт. Но сегодня здесь Иванец Сизый с шайкой, и я бы просил вас найти оное место для ночлега.

Томила устало выдохнула, опустив голову, и размышляла о том, как же так получилось, что свернув с опасной дороги, они всё равно угодили в лапы бандитов. Никаких сил не осталось ни у лошадей, ни у всадников. Тома уже спала в хлеву в ожидании казни, успела отдохнуть в лесу на земле, и с радостью заночевала бы на шматке сена в конюшне, однако Ведамир равнодушно ответил:

– Спасибо за напутствие, но мы всё же рискнём.

И отправился ко входу. Томила поспешила за ним, а стражник задержался, снимая пустые сумки с коня.

– Погоди, разве он не сказал, что там бандиты? – обеспокоенно спросила девушка.

– Говорил.

– Тогда зачем мы туда идём?

– Запастись едой.

– Думаешь, они дадут это сделать? Дождь здесь не помощник.

Ведамир повернулся к Томиле с явным раздражением на лице, в этот момент между ними, ковыляя, проскочил опричник.

– Жара жарой, а от горячей похлёбки я бы не отказался, – пропел он.

– Говорить буду я, – предупредил колдун. – Ты молчишь. – Он посмотрел девушке в глаза и накинул на её голову капюшон, скрывая лицо.

Та многозначительно промолчала и все трое отправились ко входу.

Двери отворились и перед путниками предстала скромная грязная корчма с деревянными столиками и скамьями. Не вся мебель была цела и ни одна не стояла ровно. По углам валялись кружки, из которых на пол вытекали разного рода напитки, по запаху – алкогольные.

Все места были заняты пьяными мужчинами в грязных одеждах простолюдин. Рубахи были бежевыми или зелёными, штаны коричневыми. Отличная маскировка для нападений на колымаги из леса. На поясе каждого был нож, а также топор или кистень(1). Часть разбойников продолжала пить, а часть танцевала с местными женщинами, неприлично крепко стянув их в объятиях.

В углу на небольшой импровизированной сцене играли трое музыкантов. Под бодрую мелодию один из них пел:

"Убийцы и воры, глупцы, подлецы! -Бесновался, бранился Лютой.Но не нашлись те храбрецы,Что пошли бы той же тропой.Царский указ был твёрд и жесток,Раскатистым громом звучал."За отцовы слова заплатит сынок."И Лютой навсегда замолчал."

Томила никогда ранее не слышала этой песни, хотя история о смутьяне по имени Лютой была довольна известна и имела несколько вариантов. Очевидно путники успели лишь на последний куплет, и эту версию Томе послушать не удалось.

Когда троица вошла внутрь, часть шумихи прекратилась, музыка стихла, и лишь совсем разгорячённые продолжали веселиться, напевая мотив себе под нос.

Над деревянной стойкой нависала тучная женщина, размазывающая тряпкой разлитую водку. На полу рядом лежал мужчина и по луже возле его лица, можно было сделать вывод, что он не закусывал.

Отрезвевшие посетители смерили взглядами новоприбывших. У них был повод. Томила прятала синяк под капюшоном епанчи с царским гербом, по одну сторону от неё был мужчина в форме опричника, а по другую верховный колдун в дорогом чёрном шёлковом кафтане с сине-золотой вышивкой.

Никто не встал, не поклонился и не поприветствовал ни одного из них. Певец застыл, разинув рот.

Вокруг бандитов, хихикая, суетились женщины, пуская под юбки шаловливые ручонки, совершенно не смущаясь знатного гостя, которым бесспорно, что нельзя сказать о двух других членах компании, являлся опричник. Томила опустила голову, а потому не видела этого, но всё слышала, и боролась с желанием закрыть уши от озабоченного причмокивания и похрюкивания, которым отвечали посетители.

Ведамир прошёл вперёд, остальные поспешили за ним. Подойдя к стойке, он слегка и без какого-либо желания или страха поклонился одной лишь головой, после чего сказал:

– Доброй ночи труженикам. Вас Ядраной величать?

– Да, милок, меня так зовут, – ответила женщина и опёрлась одной рукой о стойку.

Послышались смешки.

– Нам бы пару комнат.

Не поворачивая головы, она посмотрела в сторону и сказала:

– Боюсь, не получится. – А затем добавила, глядя в глаза Ведамиру:

– Всё занято.

– Какая жалость, но местной стряпнёй то угостите? – настаивал он.

– Столы все заняты.

– Мы нынче очень голодны. – Опричник потряс сумками.

– А время сейчас такое, голодное, – ответила Ядрана, зло сощурив глаза.

– Хозяйка, не будь такой суровой, мы подвинемся, – крикнул мужчина из тёмного угла помещения, в его голосе отражалась улыбка. С той же стороны послышался говор.

– Вацлав, будьте так любезны, сбегайте на кухню и соберите чего-нибудь в дорогу, – сказал Ведамир и с громким звенящим стуком положил на стойку небольшой, но увесистый мешочек монет. Томила отметила для себя, что медяки звучат иначе.

– И сахарку лошадке заверните, – подмигнул стражник.

Сахар для лошади? – подумала колдунья, нахмурившись. Она ни разу в жизни не пробовала сахар, и была крайне озадачена тем, что столь дорогой продукт спутник брал даже не для себя, а для своей кобылы.

– Я провожу, – предложила, словно из неоткуда выпорхнувшая, пышных форм женщина.

Её походка была шаткой, а голос хмельным, но нежным, он манил за собой, так словно делал это уже много лет, заменив естественную манеру речи на бархатный зов. Опричник, которого, как оказалось, звали Вацлав, взял сумки и проследовал за ней по коридору.

Ядрана скрыла мешочек под прилавком и кивнула девушке у стойки, та быстрым шагом отправилась на выход.

– Куда ты, милая? – успел кто-то бросить ей в след.

Мужчина, говоривший с хозяйкой, пьяной походкой прошёл к столику в центре, сидящие за ним гости разошлись, не закончив трапезу.

– Меня Иваном звать, присаживайтесь, – сказал он, и грохотом обрушился на скамью, закинув ноги на угол стола.

Колдун принял предложение, подтолкнул Томилу, снял перчатки, освобождая вспотевшие ладони, и они вместе присели напротив.

– Ведамир, – назвался он.

– Этого я зна-аю, – ответил Иванец, потирая большой и указательный пальцы друг о друга. Окружившая их группа мужчин захохотала.

Ядрана махнула в сторону музыкантов, и комнату наполнила тихая мелодия, на этот раз без слов. Однако это не сильно разряжало атмосферу, и воздуха в лёгких Томилы стало резко не хватать. Она продолжала смотреть вниз, прикрывая лицо, но понимала, что так только больше привлекала внимание.

– А ты меня и не узнаёшь поди? – спросил Иван и почесал щетину тупой стороной ножа. Тома не заметила, когда он его взял. Ведамир равнодушно молчал. – А я вот тебя хорошо запомнил. Да и ребята мои тебя теперь знают. Не помнишь? Неждан, подойди, пожалуйста, друг мой.

К Иванцу подошёл побитый мужичок со сломанным носом. Он ковылял, опираясь на необработанную ветку дерева, рубаха была грязной и рваной, казалось на ней не хватало целого лоскута. Ведамир скрестил руки на груди и коротко сказал:

– Пытался удрать на моём коне.

– Ну не признали. С кем не бывает? От чего же сразу кулаками махать? А времена такие знаешь сам. Дела благие нынче карман не набивают. – Иванец цокнул языком. – Хотя откуда бы вам знать.

Колдун раздражённо вздохнул. Очень долгий, по ощущениям, день никак не хотел заканчиваться.

Томила вспомнила слова опричника, которого как оказалось звали Вацлавом, о том, что конь Ведамира никого к себе не подпускал. Возможно, что верховному даже не понадобилось использовать магию, потому как животное справилось самостоятельно. Тома попыталась успокоить себя, представляя эту забавную картину, но веселее не становилось.

– А вы сударыня, отчего молчите? Не составите нам компанию? Мы здесь все мужчины порядочные. Рассудите нас в конце концов, – обратился Иван к Томиле и её сердце сжалось.

Ведамир слегка толкнул ступню девушки сапогом, и она сняла капюшон. Фиолетово-коричневое пятно было по-прежнему на месте. Не скрываясь, девушка наконец могла разглядеть нового знакомого. По красному носу и опухшему лицу, покрытому шрамами было очевидно, что Иван был страстным любителем алкоголя, оттого и прозвище – Сизый.

Раны Неждана были свежими, и Тома решила, что они с Ведамиром, должно быть, столкнулись, пока она скрывалась в лесу.

– Уо-хо-хо, за что же деву так? – поинтересовался Иванец и уставился широко раскрытыми глазами, некоторые зрители рассмеялись, кто-то засвистел, а кто-то выказал одобрение. – За что тебя так, красавица?

Тома не знала, что ответить, да и тряслась словно лист на ветру, думая лишь о том, что если откроет рот, то все услышат стук её зубов.

– Муж приревновал, – спокойно ответил за неё Ведамир.

– А не ты ли? Неждан говорил, что видел, как от вас деваха убегала. Господам всё своего двора мало. – Иван вытянул руку и лезвием ножа раздвинул края епанчи, оголяя не окрашенную сорочицу. – На девок наших перебрались.

Юная девушка вынесла две тарелки похлёбки, но Ядрана жестом указала нести их обратно на кухню.

– Ежели не понравилось чего, шёл бы обратно в царёвы ласки, – тихо добавил Иванец.

– Я вернулся, – пропел Вацлав, выходя из коридора.

Ведамир вскочил, поднимая одной рукой ближний край стола, а вторую резко вытянул вперёд, создавая поток ветра такой силы, что смог отбросить увесистый стол из грубых досок к стене на другом конце корчмы, сбивая на пути, сидящего на скамье Ивана, стоящих позади мужчин, и такие же тяжёлые скамьи впереди. Посуда разлетелась в стороны. Томила зажмурилась, прикрыв лицо руками. Грохот бил по ушам.

Колдун обернулся, собираясь направить колдовскую силу на оставшихся бандитов, но застыл в замешательстве, так как за противниками стояли женщины, работавшие в заведении. Они вскрикнули в ожидании удара. Мужчины застыли по той же причине. Ядрана скрылась под стойкой. Музыканты уносили ноги, прихватив инструменты.

– На выход! – громко скомандовал Ведамир.

Вацлав побежал как смог, закинув сумки на плечи, но Томила не сдвинулась с места. Её пробирала дрожь. Сознание затуманилось, звуки стихли, а образы перед глазами размылись.

Иванец медленно и неуклюже встал, опираясь на опрокинутую мебель. Ведамир схватил Тому за плечо, резко поднял и дёрнул в сторону двери. Она почувствовала сильную острую боль, расплывшуюся по руке и шее, боль вырвавшую её из полудрёмы. Она оглянулась. Колдун повторил:

– Томила, на выход!

И девушка ринулась к двери.

Разбойники похватали оружие. Ведамир пнул скамью им навстречу так, что она с лёгкостью, и не без помощи колдовства, снесла мужчин с ног. Они падали на пол, ломая зубы и кости. Один из противников подошёл сзади замахнувшись топором, колдун обернулся и ударил его по рукам выбивая орудие, выхватил топор и бросил в Ивана, тот сумел увернуться, но хмельной походной наткнулся на ножку стола и снова упал. Ещё одним порывом ветра Ведамир сбил Неждана ковыляющего прочь, а также оставшихся на ногах мужчин. После он подошёл к поднимающемуся Иванцу, хорошенько размахнулся, кулаком ударил его по лицу и поспешил на выход.

За дверью стояли три запряжённые лошади, одну из них, совершенно незнакомую, Вацлав держал за поводья.

– Сюда! – крикнул он.

Томила бежала устало перебирая ноги, опричник помог ей забраться в седло, из которого она сразу выпала, не сумев удержаться.

– Ты сказала, что умеешь.

– Не так ловко.

Они повторили попытку. В этот раз всё прошло удачно.

– Ваца, езжай первый, – бросил Ведамир.

– Ага, – ответил опричник, легко вскочил на свою кобылу и поскакал вперёд.

Тома потянула за поводья и слегка сжала бока лошади, но та не двинулась. Ведамир запрыгнул в седло, подъехал сбоку и шлёпнул кобылу сзади. Животное возмутилось, лягнуло воздух позади и неуверенно поскакало вперёд. Томила подавала знаки, все что знала и всё же сумела направить лошадь в нужную сторону. Из заведения выскочили вооружённые бандиты.

– Лошадей сюда! – кричал Иван, из его носа текла кровь.

Старика по близости не оказалось, мужчины направились в конюшню.

– Их нет, – ответила Ядрана, вышедшая во двор следом.

– Это что ещё значит?

– А то и значит, милок. Благие дела нынче карман не набивают.

(1) Кистèнь – контактное гибко-суставчатое холодное оружие ударно-раздробляющего действия. Представляет собой ударный груз (костяную, металлическую или каменную – било), соединённый гибким подвесом (цепью, ремнём или крепкой верёвкой), с рукоятью (преимущественно деревянной) – кистенищем.

Глава 5

Проехав достаточно далеко, чтобы Ведамир убедился в безопасности привала, они остановились в тени лесного островка посреди пшеничного поля, недалеко от крохотной деревни Зубкова.

Костёр разводить не стали, чтобы не привлекать внимание. Не смотря на небольшое количество городов, в царстве Тёмного Пламени было множество деревень, крупных и совсем мелких, поэтому торговцы предпочитали лавке караван и часто курсировали даже по казалось бы мёртвым дорогам.

Вацлав расседлал лошадей. Ведамир принёс немного сена, соорудив две кровати, а под голову подготовил сумки.

– Хотел бы я посмотреть на их лица, – хохотал опричник, присаживаясь к своим спутникам.

– Они нас не догонят? – волновалась Томила, разламывая сухарь.

– Без лошадей то, вряд ли. А догонят – их беда, – ответил Вацлав и жадно погрузил в рот кусочек вяленого мяса целиком.

В голове Томы пробудились смутные воспоминания о грохоте, криках и разлетающейся мебели. Теперь она понимала почему Ведамир был так зол, услышав её опасения. Верховный колдун не просто так носил свой титул. Однако его беспечность злила девушку. Перемены погоды по собственной прихоти, а после и разгром в корчме, не говоря уже о том, что он нарушил закон, используя колдовство без разрешения хозяина, и оставил её в живых.

Томила вздрогнула, вспомним о хрупком старике, работавшем в конюшне, и толпе пьяных озлобленных разбойников.

– Вы отпустили лошадей? А как же Ядрана и остальные? Разве гнев бандитов не обратиться на них?

Вацлав подавился и закашлялся.

– Они могут за себя постоять, – присоединился к разговору Ведамир, прожевав кусочек сыра.

– Почему ты так в этом уверен?

– Я лошадей не трогал. Думаю, их давно забрали, – сказал опричник, и отпил из фляги.

– Ядрана известна в узких кругах. То чем они занимаются не всегда законно, но справедливо, – сказал колдун.

– Баба слова, – добавил опричник.

– Предоставляет любые услуги, и всегда берёт своё.

Томила обвела их непонимающим взглядом. Значит, Ведамир был уверен, что хозяйка не станет на него доносить. И если подумать, Тома действительно не слышала ржания или топота, но приближалась ночь, и животные могли спать. А старик сказал, что место в конюшне есть, не смотря на количество посетителей.

– Скорее всего платить им было нечем. В таком деле нужно быть вооружённым до зубов. Тому кто позволяет каждой шайке в заведении вести себя как заблагорассудиться, в торговле места нет, – пояснил Ведамир.

– Лошадь стоит больше пары стульев, – подметила девушка.

– Думаю, они разберутся без нас, – отмахнулся колдун.

– Разве хозяйка не была напугана?

– Хотела избежать ненужных стычек.

– Верховного везде недолюбливают, – добавил Вацлав, набивая рот.

– А также те кому не мила власть, могут попытаться напасть на одинокого опричника. Или любого кто несёт на себе герб Тёмного Пламени, – ответил на это Ведамир.

– Это кому же надо?

– Смутьянам.

– Говорят, сторонники Пикуля уже соорудили знамя. И идущие под ним, ищут неприятностей, – дополнил опричник.

– Но девушку они бы не тронули. Не сразу, – тихо подметил Ведамир.

Томила опешила. Что он имел ввиду, говоря «не сразу»? И как он мог быть в этом уверен? Иван узнал Ведамира и испытывал неприязнь, перебивающую голос разума, к тому же казалось, что это было взаимно.

Значит они были знакомы, колдун знал, что драка была неизбежна. Знал, что заночевать у них не получится, да и поесть на месте тоже. Но Вацлав собрал в дорогу две сумки еды, и достал лошадь, а значит…

– Ты использовал меня чтобы потянуть время? Когда ты говорил "чего-нибудь в дорогу", то имел ввиду коня? – возмущалась Тома.

– Всё чем они готовы поделиться, – ответил Ведамир.

– За приличную горстку монет, – добавил Вацлав. – Я спросил старика, не промышляют ли они торговлей лошадьми, он сказал, что своих они, конечно, не разводят, но на одну как раз ищут покупателя. Плату вперёд и она наша.

Тома натужно прокричала в себя, стиснув зубы. Этот бесконечный день изводил её, словно наказывая за побег от правосудия. Спутники же были абсолютно спокойны и продолжали трапезу. Почему Ведамир не рассказал ей о их плане? И почему старик не мог зайти вместо них? Может ли быть, что колдун хотел этой драки?

– Ты не желала ехать на спине. Чем недовольна? – спросил верховный.

– Да, мы честно купили лошадь. Ведамир купил.

– Честно? – уточнила девушка.

– В моём плане была только лошадь. – ответил Вацлав и безучастно отвернулся, словно всё им сказанное, его самого не касалось.

– Но не честность, – добавил спокойным тоном Ведамир.

– Предатели короны, воры и убийцы. Коню было бы лучше с нами, – не унимался опричник.

– Ядрану вряд ли бы это устроило, – подметил колдун.

– Но везём мы не её.

Томила насупилась.

– Да, другую разъярённую женщину.

Вацлав рассмеялся. Теперь Тома видела перед собой не стражника и царского телохранителя, а задушевных давних друзей, развлекающихся словно дети. Но мысль о том, что они собирались украсть лошадь, не давала ей покоя. Видимо верховный колдун не часто брал себе учеников, раз они прибыли вдвоём без колымаги. Хотя обучаться краже Томила не собиралась. И быть приманкой тоже.

– Когда вы успели договориться? – спросила она.

– Пока ты спала в лесу, – ответил Ведамир.

– Откуда знаешь?

– Купава – охотница, тебя нашла.

– И не торопилась разбудить, – сказала Тома и вспомнила, с какой неприязнью девушка в красном смотрела на неё.

А потом сдала меня, – подумала Томила. – Должно быть охота, которой она занимается связана с колдунами.

– Сколько я спала?

– Пару часов, возможно, – прикинул верховный.

– А вы где были? А если бы меня звери поели?

– Заблудились.

– Это я уже слышала.

– Это длинная и скучная история о том, как наших лошадей пыталась увести шайка бандитов, пока я лежал во рве и поливал землю кровью из носа, – вступился Вацлав.

Тома потупила взгляд, не зная, намекает ли он о её причастности к этому или просто не хочет рассказывать подробности, нужно ли ей извиниться, а может возмутиться. Девушка была уверена, что в произошедшем была и вина мужчин. Если бы Вацлав был осторожнее, он бы не упал. Да и если бы Ведамир не был столь груб, Томила бы не бежала в слезах. У неё была масса вопросов, задавать которые не хотелось в силу злости, и она решила придержать их до города.

Спустя какое-то время Ведамир спросил, протягивая девушке яблоко:

– Чего не снимешь?

– Ну что опять? – возмутилась Тома, прерывая поток своих мыслей, но яблоко взяла. Оно было крупным, красным и, уже по одному только взгляду можно было понять насколько, сочным. Совсем не похоже на те, что росли у Чёрного озера.

– Камень ведьмовской.

– Какая тебе разница? Хочу и ношу, – ответила Томила, пряча оберег за ворот сорочины.