скачать книгу бесплатно
– Всякий раз, вызывая меня, он требует себе женщину. И всегда настаивает, чтобы она была моложе и беззащитнее. Просто для того, чтобы показать мне, каким отвратительным он может быть. Но одна из этих женщин выжила. И она рассказала мне, что он просто отдал ее своему артефакту. А у артефакта, в отличие от Лупо, есть желания и потребности, которые отец не может удовлетворить. Он прекрасно провел время на Трегессер-Приме. И получил столько женщин, со сколькими мог справиться.
Блаженный различил маленькое пятнышко, медленно плывущее над бордовым морем. Он вертел в руках свой калейдоскоп, пока мать не заворчала на него, а потом отложил игрушку.
– А ты уверена, что Лупо сделает все так, как ты хочешь?
– Он попытается опередить меня. Поставить ловушку. В этом весь Лупо.
На браслете Валерены вспыхнул драгоценный камень.
– Кто там? – спросила она.
Блаженный не расслышал ответа. Но он понял, что означала эта вспышка.
– Тебе придется поиграть немного на пляже, мой любимый сын. У меня гости.
– Твои друзья из директората?
Валерена не ответила, а просто сделала указывающий жест.
Блаженный сдерживал дыхание до тех пор, пока не скрылся из вида.
* * *
Экран был маленьким, а изображение плоским, но Блаженный и его друзья Кейбл, Нио и Тина хорошо видели посетителей. Один из них не стал неожиданным. Миф Воргемут был старым интриганом еще во времена деда самого Саймона Трегессера. А вот Линасу Масерангу под управлением Саймона жилось припеваючи. Что он надеялся получить за это?
Вероятно, Валерену. Глупец.
Мать отказалась от роли распутницы, которую играла для него.
– Садитесь, – сказала она. – Устраивайтесь поудобнее.
– Ваше сообщение прозвучало зловеще, – отозвался Воргемут.
– Я нашла способ, как выманить Саймона из крепости, подальше от Провика.
Она рассказала гостям слегка отредактированную историю, в которой содержалось примерно восемьдесят процентов правды.
– Отлично, – прошептал Блаженный и хлопнул по ладоням своих приятелей.
– Блаж-ж! – прошипел Кейбл Шайк.
Воргемут заметил калейдоскоп.
– Что это?
Изображение сместилось.
– Калейдоскоп. Моего сына. Забыл здесь, когда я прогнала его.
Тина едва не прыснула со смеху.
Огромный прищуренный глаз уставился на Блаженного.
– Я не видел таких с той поры, когда сам был ребенком.
Звук оборвался. Когда Воргемут положил игрушку на место, она показывала фрески на потолке павильона.
Но Блаженный остался доволен. Теперь он знал друзей матери из директората.
– Интересно, как на самом деле поступит Лупо? – задумчиво проговорил он.
20
Лупо стоял рядом с закрытым креслом Саймона и смотрел вдаль.
– Наши действия кажутся очевидными. Какие варианты ты обдумывал?
– Бо?льшую часть времени я пребывал в панике. Я не справился с давлением, хотя предполагал, что смогу.
– Но ты сразу пришел ко мне. Вот что важно.
Провик не спрашивал, где Трегессер раздобыл эту информацию. Не хотел спрашивать. Но догадывался.
У Трегессера имелось меньше секретов, чем предполагал он сам. Лупо становилось известно обо всем, что происходит вокруг его хозяина. Знал он и про артефакта, и про внешника. Знал, что артефакт куда-то исчез.
– Возможно ли, чтобы эти коды попали к Валерене?
– Не представляю, как она могла это сделать. Но невозможное случалось и раньше, не правда ли?
– Да.
Лупо Провик на время передал Дом Банат-Маратов в руки Трегессера, после того как случайно узнал, что Сандор Банат-Марат в ускоренном темпе вырастил себе двойника, которого всюду выставлял вместо себя. Единственное различие между Сандором и его Другим заключалось в кодах управления, которые были встроены в Другого еще в инкубаторе. Такие коды есть у большинства артефактов.
Провик потратил годы на высококлассную шпионскую работу. Он раскрыл коды Другого. Вскоре после этого Истинный Сандор пропал.
Девять лет спустя убийца добрался до Сандора-Другого, и его место занял Фодор Банат-Марат. Провик утратил контроль над Домом, но не потерял ни одного из украденных секретов. Теперь Дом Трегессеров создавал своих артефактов. Но никто даже не подозревал об этом. Артефакты всегда были монополией Барат-Маратов.
– Так ты думаешь, я попал в западню, Лупо?
Значит, старик еще не сдался окончательно.
– Такая возможность всегда существует. Для надежности нам придется подождать и посмотреть, не станет ли твой Другой странно себя вести.
– Что-то я не совсем тебя понимаю.
– Предположим, что коды Саймона-Другого не были раскрыты, поскольку даже меня здесь не было, когда ты его программировал. Если твой Другой поведет себя странно, можно будет считать новости о кодах дезинформацией.
– Что? Твоя логика ускользает от меня.
– Подумай о Валерене. Если она действительно завладела кодами, ты бы никогда не узнал об этом. Верно?
– Именно так поступили бы мы с тобой.
– Да. Это стоит запомнить. Но мы имеем дело с людьми, которые думают не так, как мы. Валерена способна быть гениальной, коварной, слепой и глупой в одно и то же время. Вот почему она так чертовски опасна.
– Так что ты предлагаешь?
– Исходить из худшего. Сделать то, что хотят от тебя твои враги, только как можно быстрее. Поменяйся местами со своим Другим.
– Но…
– Немедленно. Так быстро, как только сможешь. Раньше, чем они насторожатся. Они ожидают, что ты будешь действовать с обычной неторопливостью.
– Значит, я буду играть роль Другого. Когда придет время, я снова сменю его, а они получат себе настоящего Другого.
– Если нам понадобится двойная замена.
– Мне это нравится, Лупо.
– Никто не должен знать. То есть никто, кроме тебя и меня. Не доверяй никому.
Саймон Трегессер хмыкнул:
– Здесь никто не прячется в темноте.
– Мой опыт говорит, что в темноте всегда кто-нибудь прячется.
– Подготовь странник.
* * *
Лупо смотрел вслед Саймону, пока тот не скрылся из вида, затем, уступив место начальнику штаба, направился к просторному жилищу, которое сам обустроил. Произнес кодовое слово. Дверь открылась. Это был единственный вход, и Лупо был единственным человеком, который мог войти в дверь.
– Первый! – крикнул Лупо. – Нам нужно кое-что сделать. Собери всех.
Через мгновение его обступили еще шесть Провиков. Никто, даже Саймон Трегессер, не знал, что Лупо существует не в единственном числе. Он сам работал в инкубаторе. Изменив четных Лупо, он превратил их в женщин.
– Пора обновить данные, – сказал Истинный Лупо.
Чаще всего на людях появлялся он сам, но Лупо Первый, Лупо Третий и Лупо Пятый поддерживали его репутацию неутомимого трудоголика.
Страшный, загадочный серый кардинал процветающего Дома Трегессеров был в какой-то степени роевым существом.
Общение стало наполовину телепатическим, но все-таки требовался внешний стимул. Обновление данных заняло не больше мгновения, поскольку с последнего сеанса миновало совсем немного времени. Лупо требовал, чтобы это происходило два раза в день, особенно теперь, когда началась игра со сторожевиком.
Покончив с обновлением, он приказал:
– Вторая, Третий и Четвертая, поедете со мной в страннике. Первый, проследи, чтобы здесь все было в порядке. И приглядывайте за артефактом Ноа.
* * *
А внизу Саймон выходил от своего союзника из Внешнего космоса, в очередной раз не добившись от него никакого толка.
Тварь продолжала бормотать о каком-то Разрушителе, плюясь паром из-за того, что этот Разрушитель потерпел неудачу. Чужак вел себя так, словно лишь десять процентов его сознания находилось здесь, а остальная часть была захвачена какой-то далекой бездной.
Странная тварь. Но без нее не было бы ни кораблей, ни орудий, ни щитов, ни западни, ни богатств, перекаченных в Дом Трегессеров. Ради всего этого можно было вытерпеть кое-какие странности.
21
Тортил почувствовал, как опустился звуковой экран. Он оглянулся на Янтарную Душу. Сколько еще она сможет поддерживать ментальный блок, необходимый, чтобы укрыться от «VII Гемины»? Тортил опасался, что недостаточно долго. Даже он ощущал прощупывающие уколы мощного, медленного, гулкого пульса той полусонной сущности, которая и была «Геминой» под керамикой, пластиком и металлом «VII Гемины».
Это представляло собой сумму всего того, что создали строители Звездной базы, что постиг сторожевой корабль и вложило обожествление. Именно эта сущность делала сторожевики такими устрашающими. Именно она, едва ощущаемая, заставляла весь Канон дрожать от страха и преувеличивать ужасающую мощь Сторожевого флота.
Но Тортил знал, что сторожевые корабли не были непобедимыми. Все-таки нет.
Он заметил какое-то движение среди сотен сидевших, которые молча смотрели на иммунов, и забыл о Янтарной Душе.
Вот, значит, как.
Он не узнал никого в лицо, только фасон мундиров.
Но и этого оказалось достаточно.
В зал вошли люди, осведомленные, что он знал об уязвимости сторожевиков.
Они окружили его и долгое время просто стояли и смотрели.
Он тоже долгое время просто смотрел на них. Являлись ли они живыми людьми, такими же древними, как он сам? Или это мертвецы «VII Гемины», каким-то образом возвращенные к жизни?
«Они великие некроманты, эти люди, – предупреждал его старик Коут еще до того, как он надел к’тибу и принял меч чести. – Они творят колдовство, недоступное нашему пониманию».
«Самый могучий колдун может пасть под ударом меча», – отвечал он.
Коут задумчиво щелкал языком.
«Стань колдуном, дитя воина. Стань величайшим колдуном среди ку. Потому что у их колдунов самые могучие мечи».
Проще говоря, научись думать, как враг, а затем перехитри врага – вместо того чтобы пытаться пересилить, перебороть его.
Он так и сделал.
– Приветствую, Кез Маэфеле.
Тортил повернулся. Теперь он узнал эту женщину. Она была военконсулом «VII Гемины» во времена подписания капитуляции. Когда он и его Зловещий Радиант отказались выполнить законный приказ сдать оружие и сбежали в пустынные пространства Паутины, чтобы продолжать борьбу.
Это она или такие же, как она, преследовали штурмовики Зловещего Радианта, пока не осталось ни одного корабля, кроме его «Тонкой гармонии», обессиленной, потрепанной, хромающей на все ноги. Пока он не отдал приказ, за который сам себя презирал.
Он щелкнул каблуками и отдал легкий поклон, согласно обычаям своих победителей.
