Семь правил несерьезных отношений

– Я помогу тебе найти другое жилье, – предлагает Джо, будто прочитав мои мысли. – Или ты можешь пожить со мной и Питером некоторое время, ну, пока не определишься…

Она замолкает. Я пытаюсь представить, как это будет выглядеть: Джо, Питер и я, скрипучее третье колесо, без которого они точно могут обойтись. Не знаю, что может быть хуже мысли о том, что тебя приютят из жалости.

– Спасибо, обойдусь.

Идти по стопам Джо я не собираюсь. Я не какая-нибудь одиночка, мечтающая о другой жизни. Я выбрала свой путь не менее осознанно, чем она. Не знаю, понимает ли она это.

– Я всего лишь хочу убедиться, что наши карьеры не рухнут, когда все закончится.

– Ты когда-нибудь думала, что подкасту, возможно, пора измениться? Половина наших комментаторов жалуются, что мы повторяем одно и то же из выпуска в выпуск.

– Нам действительно нужно обсуждать это прямо сейчас? – раздраженно спрашиваю я. По-моему, мы ходим по кругу. – За столом тебя ждет твой жених.

Джо дергает плечом.

– Просто стоит об этом помнить. Перемены – это не всегда плохо.

Она отталкивается от дверного проема.

– Ладно, – соглашаюсь я. – Но мне действительно нужно пописать.

Она уходит, и я заканчиваю свои дела в туалете. Вымыв руки, я задерживаюсь перед зеркалом и провожу пальцами по волосам, высвобождая зацепившуюся за сережку прядь. Девушка, смотрящая на меня из зеркала, приверженка «Семи правил», но так сразу и не скажешь, потому что к зеркалу не прилагается «Фэйстюн», который мог бы закрасить проплешину на моей левой брови и подкрасить корни волос. «Го» – лицо, которое я показываю миру, это она беспокоится, какую подпись сделать для нового фото или какой твит запостить. Иногда я даже не знаю, Марго ли скрывается под ней. Кем бы ни была эта девушка, счета оплачивает не она.

Может, Джо права? Может, мы зря ограничиваем себя, придерживаясь одной и той же устаревшей концепции? Несмотря на все, что я запихнула себе в глотку во время стажировки по маркетингу в колледже, специфичная тематика нашего подкаста, несомненно, накладывает ограничения. Я вытаскиваю телефон из сумки, висящей на плече.

– Сири, – говорю я вслух, мой голос эхом отражается от плитки, – создай напоминалку на завтра: «Поштормить над контент-планом для соцсетей на месяц». – Немного помедлив, но, раз телефон еще слушает, добавляю: – «И постараться придумать какую-нибудь свежую тему».

С чувством выполненного долга я убираю телефон обратно в сумку и толкаю дверь… которая врезается во что-то твердое. Точнее в кого-то, кто шел мимо в мужской туалет. Мужчина ловит дверь рукой и удивленно вскликивает «Ого!» именно в тот момент, когда я спотыкаюсь и падаю, обдирая коленки о выветренный дощатый пол.

– Блин! – бормочу я, втягивая воздух сквозь зубы.

Я поднимаюсь, чтобы осмотреть полученные повреждения. Две одинаковые болезненно-красные ссадины смотрят на меня в ответ. Традиционная длина платья подружки невесты чуть выше колена, и, судя по тому, как сильно я ободралась, за две недели коленки вряд ли заживут. Я вскидываю руки.

– Офигеть! Теперь все будут думать, что я отсасывала кому-то возле туалета.

– Большинство девушек просто сказали бы «ой».

Деклан протягивает руку, демонстративно отводя взгляд. В этот момент понимаю, что платье задралось до бедер. Я одергиваю его вниз, и Деклан помогает мне подняться на ноги. Он быстро заглядывает мне в глаза, чтобы убедиться в моей адекватности, после чего оглядывает меня с ног до головы, оценивая ущерб.

– Похоже, это больно. Пойду попрошу «Неоспорин»[29].

Мои щеки опаляет жаром при мысли, что Деклан будет помогать мне лечить поцарапанные коленки, будто я беспомощный ребенок, упавший с велосипеда. Я расправляю бретельки платья, демонстративно убедившись, что все в порядке.

– Может, обойдемся без этого акта милосердия?

– Милосердия? – переспрашивает Деклан, подняв брови.

Я выдыхаю через нос. Вот для этого я точно не в настроении.

– Слушай, давай честно. Я ни за что не куплюсь на твою доброту после того, что ты устраивал мне в старших классах. Но ради наших друзей и этой свадьбы…

Я умолкаю, заметив его хмурый взгляд, и внезапно начинаю сомневаться в своих словах.

– Нет уж, продолжай. Так что там насчет старших классов?

– Не прикидывайся дураком.

Деклан таращится на меня, слегка покачивая головой, будто я говорю на незнакомом языке.

– «Простушка», – подсказываю я.

Он продолжает стоять с ошарашенным видом, поэтому я решаю продолжить. Раз уж все начали предаваться воспоминаниям, то почему бы и мне не последовать их примеру.

– В старших классах, в самый разгар встречи выпускников. Ты набил мою тубу кремом для бритья. У меня чуть кровь из носа не пошла, когда я попыталась выдуть фа-диез. Я уж не говорю о том, что полностью залила этим кремом Джордана Гарднера, как какой-нибудь сраный торт.

Осознание, наконец, озаряет дурацкое веснушчатое лицо Деклана. На долю секунды мне показалось, что он сейчас извиниться. Но вместо этого он взрывается радостным хохотом, как пятнадцатилетний мальчишка, и впервые в самом деле становится похож на того Деклана, которого я помню. Так и знала, что он ни капли не изменился!

– Я не вспоминал об этом целую вечность.

– Возможно, ты забыл, но все остальные помнили прекрасно, – ворчу я.

Инцидент с тубой стал первым в череде неловкостей, из-за которых ко мне прицепилось это прозвище. Например, когда кто-нибудь сообщал, что на моей рубашке пятно. Или когда мой напарник в химической лаборатории ненадолго убедил меня, что косметические бренды испытывают водостойкую помаду на рыбах. Я поверила так, что уже готова была подписать петицию о спасении рыб.

– В выпускном классе меня обзывали «простушкой».

А знаете, что? Может, одноклассники были не так уж и неправы? Может, я в самом деле была простушкой, ведь именно в том же году узнала, что отец изменял маме целых восемь лет. Они оставались вместе, чтобы я могла спокойно закончить школу. Ни один день моей жизни не преподнес мне столько мудрости, как тот, когда родители усадили меня на уродливый раскладной диван в нашем доме с тремя спальнями в Риальто и сказали мне, что разводятся. Это случилось через два дня после моего восемнадцатилетия. Меня это ошеломило, однако все, с кем я делилась этой новостью, просто пожимали плечами и продолжали жить своей жизнью. Так устроен мир. Люди лгут, изменяют и разводятся, и, если ты не научишься относиться к этому нормально, жизнь продолжит тебя пинать, пока на забьет окончательно.

В тот день я поклялась, что стану мудрее. Что всегда буду на два шага впереди.

– Это всего лишь школа, – говорит Деклан. – Кто там кем был, не имеет значения во взрослой жизни.

– Ладно, проехали, – обрываю я. Его веселье испаряется без остатка, однако вместо него прорастает нечто, напоминающее заботу, и меня это тревожит еще больше. Его жалость мне нужна не больше, чем жалость Джо. – Пожалуйста, давай вернемся к столу.

Так, погодите, почему я говорю «пожалуйста»? Неужели я треснулась головой, когда падала? Не дожидаясь его ответа, я шагаю прочь. Никто ни о чем не спросил, когда Деклан вернулся из туалета через несколько секунд после меня, но я заметила любопытство, мелькнувшее на лице Джо, которое, впрочем, быстро растворилось в пьянящей смеси вина и предвкушения ближайших недель.

Глава 5

Напоминание сработало в семь утра. «Поштормить над контент-планом для соцсетей на месяц и постараться придумать какую-нибудь свежую тему». Ага, хорошо. Вряд ли у меня появится хоть одна связная мысль до девяти, но я все равно зеваю, потягиваюсь и вытаскиваю себя из постели. Джо хотела пофотографироваться в бунгало где-то около десяти, а это значит, мне надо проснуться, привести в порядок прическу и накраситься до того, как мы выедем из отеля.

Кофеварка с бульканьем оживает, и я падаю с телефоном в ближайшее кресло. Убрав блокировку, открываю электронную почту. Личка «Твиттера» и «Инстаграма» часто завалена сообщениями от аккаунтов троллей, а иногда и от откровенных подонков, и с этим приходится с утра разбираться первым делом, но электронные письма относительно безопасны. Конечно, время от времени поступают угрозы расправы через нашу форму обратной связи на сайте, но обычно мой почтовый ящик используется сугубо для деловой переписки.

И как хранилище спама. Бесконечного количества спама.

В почтовом ящике лежит тысяча восемьсот тридцать семь непрочитанных электронных писем, большинству из которых, вероятно, уже много лет, и они останутся похороненными под свежими письмами и никогда не увидят дневного света. Среди самых новых я увидела рекламу двадцатипроцентной скидки на нижнее белье, бренд которого я когда-то погуглила (удалить), электронное письмо от некой Ким о промо в «Инстаграм» (удалить) и ответ на запрос об обновлении нашего сайта к седьмому сезону, который я отправила веб-дизайнеру (открыть). Пока я скролю, прилетает еще одно письмо – из моей «альма-матер». «Официальное приглашение: Примите участие…» Заинтересовавшись, я открываю письмо, но обнаруживаю, что это всего лишь приглашение на ужин для выпускников. Скорее всего, плохо замаскированный повод вынудить нас сделать пожертвование для колледжа. У нас же у всех накопились тысячи долларов, которые непонятно куда девать менее чем через год после окончания учебы, не говоря уже о полностью оплаченных счетах, квартплате и погашенных студенческих займах (и-и-и… удалить).

Вздохнув, я выключаю телефон и встаю, чтобы налить кружку кофе.

Диплом бакалавра мне удалось получить только прошлой осенью – что стало тусклой кульминацией четырех лет обучения в унылом университете штата и еще одним напоминанием, что моя учеба в колледже прошла немного не по расписанию. В выпускном классе, кажется, все уже имели либо письма о приеме на обучение, либо уведомления о стипендии еще до того, как нам исполнилось восемнадцать. И была я, работавшая на двух работах, чтобы мама имела возможность жить в собственной квартире, пока проживала развод. У меня не было времени на оформление документов в колледжи, а даже если бы мне и удалось подать заявление, я вряд ли смогла бы посещать занятия. Лишь когда мама стала получать алименты и разобралась со своей собственной работой, я получила возможность подумать о поступлении. К тому времени я уже на несколько лет отстала от ровесников.

На самом деле я не то, чтобы жалею. Да, это означало забыть о своих мечтах, но к тому времени они все равно изменились – в какой-то момент я поняла, что мне нравится не столько исполнять музыку, сколько ее слушать. Там, где играющая на тубе Марго ограничивалась джазом, классикой или редким пронзительным исполнением «Eye of the Tiger», посещающая концерты Марго получила возможность экспериментировать. Она могла слушать местные группы или копить на дорогие билеты на Коачеллу, или спонтанно сорваться в Вегас часов в семь вечера – просто потому, что кто-то пустил в «Твиттере» слух об уличном концерте.

Конечно, ничто из этого не относится к моим карьерным целям. Но, не зная толком, куда мне двигаться, я все равно решила специализироваться на музыке. По пути я приобретала некоторые полезные навыки. Курс основ звуковой техники в колледже, подработка на неполный рабочий день в отделе маркетинга и целая серия полезных встреч привели к тому, что на втором курсе мы с Джо создали подкаст. И это определило мое будущее – даже если в то время я не вполне понимала, как это будущее должно выглядеть.

Я допиваю остатки посредственного кофе, принимаю душ и поднимаюсь на лифте к навороченному отельному «шведскому столу». Там я кладу на тарелку французские тосты, взбитые сливки и свежую клубнику, после чего тайком отношу к себе в номер, чтобы позавтракать на балконе с прекрасным видом, а не в переполненном зале.

Океанский бриз взъерошивает мои влажные волосы, когда я выхожу на свежий воздух и закрываю за собой дверь. Яркое, ясное утро, и балкон по соседству снова пуст. Я ставлю тарелку на деревянные перила, поборов паническое чувство, подступившее к горлу из-за того, что я оказалась так близко к краю, после чего раскладываю клубнику и делаю несколько снимков моего завтрака на фоне слегка размытого Авалона. Затем я возвращаюсь к столу, прикрепляю к фотографиям геотег и публикую их в сторис. В качестве награды отправляю в рот первый кусочек божественно хрустнувшего французского тоста.

Для меня это давно стало утренней рутиной: просыпаться; проверять за кофе электронную почту, мессенджеры и пропущенные звонки; переключаться на социальные сети во время завтрака. Конечно же, обычное мое утро выглядит не так роскошно, как сегодня. Окно в квартире выходит на оживленную улицу – с гудящими машинами, спутанными телефонными проводами и скомканными пакетами, копившимися в канавах. Но все остальное в распорядке дня остается прежним, несмотря на отпуск. Я быстро гуглю новые упоминания о подкасте, проверяю аналитику, просматриваю некоторые комментарии, хотя это и не входит в мои обязанности. Сегодня я вот залипла на чтении спора в «Твиттере» между одной из наших постоянных подписчиц и девушкой, чей ник я не узнаю:

Джессика@messy_jessy8273 ∙ 15 июля

ответ @7PRSpodcast

либо это грязный рекламный ход, либо самый большой слив, который я когда-либо видела в жизни. джо заработала кучу денег, продавая нам стиль жизни #одиноканевпоиске только для того, чтобы в конце концов мы узнали, что все это время она встречалась с парнем? не верьте ничему в соцсетях, детишки… #чушь

Ракель О’Брайен@raqyoursaqsoff ∙ 15 июля

Ответ @messy_jessy8273

Может, научишься не лезть не в свое дело? Ну и что, что Джо выходит замуж? Она все еще дает нормальные советы девчонкам, которые хотят оставаться незамужними.

Джессика@messy_jessy8273 ∙ 15 июля

Ответ @raqyoursaqsoff

ну да, предполагалось, что эти правила для нас, а сама она не такая? ерунда получается. следуйте тому, что сами же советуете, если вы действительно в это верите, но не надо делать подкаст только ради пиара

Ракель О’Брайен@raqyoursaqsoff ∙ 15 июля

Ответ @messy_jessy8273

Подкаст не о «пиаре», а о том, как дать женщинам возможность оставаться не в отношениях, если они этого хотят. Правила – это всего лишь способ не споткнуться на этом пути. Никто не заставляет им следовать.

Джессика@messy_jessy8273 ∙ 15 июля

Ответ @raqyoursaqsoff

правила тупые, и ты тупая, если им следуешь. либо ты хочешь остаться одинокой, либо нет. джо якобы следовала правилам (если ты в это еще веришь), и посмотри, к чему это привело

Я давным-давно научилась игнорировать выпады хейтеров. Отвечать им – выставлять в плохом свете только себя, а не их, поэтому, как правило, я пару часов кипячусь, позволяя другим комментаторам разбираться с этим, ну, может, придумываю несколько реплик в собственной голове. Но сейчас я не могу заняться даже этим. Я не могу винить messy_jessy8273 за ее слова; она просто озвучила то, что крутится в голове у всех.

Конечно, мы создавали правила с самыми лучшими намерениями. Этот подкаст стал нашим ответом на тысячу мужских подкастов, в которых пропагандировались женоненавистнические советы о том, как вести себя на свидании. Мир по-прежнему страдал от двойных стандартов; просто они стали чуть лучше маскироваться. В колледже я встречала парней, которые изучали теорию феминизма и участвовали в протестах с плакатиками, но потом оборачивались к друзьям, собравшимся вокруг бочонка с пивом, и рассуждали с ними, что замок, отпираемый множеством ключей – это говёный замок. Я встречала женщин, которые ставили хэштег #женщинызаженщин и в то же время поносили других женщин за то, как они одевались или с кем спали. Мужчины, уламывающие женщин на секс, наверняка ощущают себя Ахиллесами, запускающими в Трою Троянского коня. А женщины, что ж… от нас постоянно ждут, что мы будем относиться к себе, как те идиоты, что открыли коню ворота.

Скажу честно, это полная чушь. Людей нельзя распихать по аккуратным маленьким коробочкам. Если чей-то жизненный выбор не похож на ваш, это не значит, что этот выбор неправильный. Он просто другой.

Но если люди не вписываются в рамки, то, возможно, они не вписываются и в четкий перечень правил. Может, мы и сами по-своему загоняем людей в коробки.

Я откусываю еще от французского тоста и перечитываю последний комментарий. Правила тупые, и ты тупая, если им следуешь. Либо ты хочешь остаться одна, либо нет.

Возможно, для того, чтобы «Семь правил» шагнули вперед, стоит пересмотреть, нужны ли эти правила в первую очередь нам.

Я переключаюсь на список недавних звонков и прокручиваю на неделю назад, к моему последнему телефонному разговору с Джо. Затем нажимаю кнопку вызова. Она отвечает после первого же гудка слегка задыхающимся голосом.

– Я уже почти готова. Дай еще… – Что-то гремит на фоне – возможно, палетка теней или утюжок для волос. – …минут пятнадцать.

– Я по другому вопросу.

Сама я пока выгляжу, как та Тварь из Черной лагуны[30]. Влажные зеленые волосы прилипли к шее, а под глазами, скорее всего, темные круги, которым позавидовала бы даже панда. Мне понадобится не меньше часа, чтобы более-менее сносно подготовиться к съемке.

– Окей, – медленно говорит Джо. – Тогда в чем дело?

– У меня появилась новая идея для подкаста.

* * *

– Смысл в том, что мы вроде как намеренно будем нарушать правила, – объясняю я приглушенным голосом. – Ну, или я, учитывая, что ты уже…

Я киваю в сторону Питера, фотографировавшего нас обеих с расстояния в несколько метров на фоне бунгало. Мы расслабляемся в тенечке, любуясь навезенным песком и арендованными шезлонгами, расставленными перед сверкающей голубой водой залива Дескансо.

Джо хмурится.

– Ну, не знаю. Есть ли в этом смысл для нашего подкаста? И вообще, что значит, «намеренно нарушать правила»? Вряд ли ты сможешь сказать: «Я хочу найти парня, который не отвечает на сообщения, чтобы написать ему первой».

– Кажется, найти подобного парня будет легче, чем ты думаешь, – замечаю я.

Питер кривится, глядя в телефон.

– Ну, это как-то слишком… – Он качает головой, безуспешно пытаясь подобрать слово. Любое слово.

– Хаотично? – предполагает Джо, протягивая руку через меня и поправляя подушки на плетеной мебели. – Что-то не так с освещением?

– Как-то нелепо, – высказывается Деклан, вернувшийся от бара, куда ходил заказывать для нас напитки (мне показалось, он откровенно обрадовался возможности установить как можно бо́льшую дистанцию между собой и нашей фотосессией). На нем плавки самой правильной длины, открывающие стройные мускулистые ноги, и серая футболка с маленькой пальмовой веткой, вышитой на груди. Во время поездки на гольф-каре из отеля и до места фотосессии он вел себя подозрительно скромно, но сейчас плюхнулся в мягкое плетеное кресло, закинув длинные ноги на пуфик.

– Джо, у тебя какое-то странное выражение лица. А Марго похожа на Гамби[31].

– Понятия не имею, о чем ты, – огрызаюсь я.

– Ну, это такой маленький паренек из глины. Зелененький. Когда он стоит, он…

– Я знаю, кто такой Гамби.

Не знаю, имеет ли он в виду мою позу или цвет волос, но даже выяснять не хочу. Я так и не научилась позировать для фотосессий. Мне не всегда было понятно, что делать с собственными ногами. Или руками. Или любой другой частью тела в тот момент, когда кто-то брал в руки камеру. Джо, в отличие от меня, всегда было комфортно в своем теле. Может, это из-за театра, которым она увлекалась в школе. Трудно чувствовать неловкость после того, как ты выступала в фальшивых усах и панталонах перед половиной класса.

Нас прерывает официантка с растрепанными, выгоревшими на солнце волосами, принесшая нам напитки. Она ставит пару бокалов с фотогеничной красной жидкостью на низкий столик передо мной и Джо и раздает бутылки с «Пасифико»[32] парням.

– Ваше здоровье, – говорит ей Деклан, прежде чем поднести бутылку к губам.

Под выразительным взглядом Джо Питер продолжает делать фото. Я заказала себе напиток скорее для фотосессии, а не для удовольствия, но все равно беру его и делаю глоток через бумажную соломинку – хотя бы можно занять руки. Напиток такой сладкий, что с тем же успехом я могла бы пить клубничный сироп прямо из бутылки.

Телефон Питера пиликает, и он проверяет его прямо в разгар съемки, чтобы посмотреть, кто звонит.

– Отэм приехала, – объявляет он и поворачивается к Деклану. – Не желаешь запрыгнуть со мной в гольф-кар? Надо съездить забрать ее с пристани.

– С удовольствием.

Деклан залпом допивает пиво и ставит пустую бутылку с новейшей этикеткой на стол, нисколько не скрывая желания оказаться как можно дальше от того, что он, очевидно, считает пустым нарциссическим любованием. Люди, сторонящиеся социальных сетей, часто видят это именно так. Им кажется, что их моральные ценности чуточку выше, если они добровольно не идут в ногу со временем. Иногда я задаюсь вопросом, считали ли мои прабабушка с прадедушкой себя лучше других, когда не пользовались телефоном или не смотрели телевизор?

Питер быстро чмокает Джо в губы и парни уходят.

– Сбрось мне фотографии! – крикнула Джо им вслед, но Питер, похоже, ее не расслышал. Тогда она схватила недопитый им «Пасифико» и откинулась на спинку кресла, забыв обо всех притворствах. – Ну и черт с ним. Может, стоит попросить Отэм? Кстати, она может подсказать и лучший ракурс.

– Я не уверена, что Отэм нас поймет, – сказала я, вспомнив про ее «Инстаграм», полный сумок «Шанель» и размытых фотографий моделей на подиумах. Отэм была успешна в том, что делала, и я уважала ее за это, но ее стиль радикально отличался от нашего.

Джо отхлебнула пива. Я бы тоже не отказалась от чего-нибудь такого, чем можно запить приторно-сладкий напиток, заказанный для фотографий, но официантки нигде не было видно, а Деклан выхлебал свою бутылку до дна. Я бы даже не побрезговала попить после него, рискуя что-нибудь подцепить, лишь бы смыть этот сиропный вкус с губ.

– Ну хорошо, возможно, я не буду стараться изо всех сил нарушать правила, – сказала я, возвращаясь к нашей прежней теме теперь, когда мы могли поговорить открыто. – Может, я просто проведу две недели, забыв о правилах, и если что случится – то пусть случится. Мы можем представить это как своего рода социальный эксперимент.

Джо задумчиво кивнула.

– Чтобы проверить, имеют ли они вообще смысл или нет.

Джо уставилась на воду с отрешенным, отсутствующим видом, который был мне хорошо знаком. Она уже представляла себе, как можно раскрутить это в соцсетях и начать продвигать до того, как в сентябре стартует Седьмой сезон.

– Две недели без правил.

– Почему две недели? – спросила я.

– Двухнедельный отпуск кажется идеальным временем, когда можно выйти из зоны комфорта. – Она пожала плечами, не донеся пиво до губ, и ее следующие слова отдались эхом внутри бутылки. – К тому же это облегчит возвращение к нормальной жизни, когда эксперимент закончится. Вряд ли ты когда-нибудь снова увидишь всех этих людей.

Я фыркнула.

– Это меня не беспокоит.

Я ничуть не боялась, что в самом деле смогу заразиться чувствами, ведь была совершенно уверена, что на это не способна. Однако придется зайти дальше, чем простое притворство. Раз люди стали задаваться вопросом, зачем нужны правила – я должна им это показать. Я поведаю им поучительную историю, которая раз и навсегда развеет любые оставшиеся сомнения. Потребуется доля правды ради реалистичности и щепотка приукрашивания, чтобы получился хороший подкаст. Нам нужна история достаточно пикантная, чтобы затмить свадьбу Джо и снова увлечь наших слушателей. И я могу это сделать.

Джо с хлопком оторвала бутылку от губ.

– Однако во всей этой затее с «игрой без правил» есть одна серьезная проблема. – Я бросила на нее любопытный взгляд, и она продолжила: – Ты уже сколько не встречалась с парнями? Год?

– Десять месяцев. С лишним, – подтвердила я, слегка задумавшись.

Я скучала по сексу, но не хотела того, что иногда испытывала потом: нечто вроде похмелья после перепихона. Что-то меня раздражало, но я не могла понять, что именно. Такое случалось не всякий раз, но достаточно часто, чтобы я вообще перестала спать с незнакомцами. В конце концов, это всего лишь секс, и я вполне могу жить и без него.

Назойливую мысль, что проблема, возможно, не только в сексе, я игнорировала.

– У нас не получится увлекательного контента, если он будет состоять из историй о том, как ты сидишь и ничего не делаешь, – заметила Джо.

– Думаю, тут я разберусь сама. – Не стоит ей знать, как у меня сводит живот при одной мысли об этом. В последнее время я не могла представить себя наслаждающейся сексом почти так же, как не могла представить связанной с кем-то обязательствами. – Сосредоточься на своей свадьбе.