
Полная версия:
Семь правил несерьезных отношений
Я потянулась, чтобы потрепать ее за щеку, но Джо, смеясь, шлепнула меня по руке.
– Ой, всё!
С четким видением Седьмого сезона, сформировавшимся в моем воображении, я ухватилась за телефон.
Готовим свежий контент для Седьмого сезона
15 июля, 13:34 вечера
Здравствуйте, дорогие наши спонсоры.
Мы читаем все ваши комментарии и прежде всего хотим сказать, что МЫ ВАС СЛЫШИМ.
Вы начали слушать 7ПНО, поскольку мы делали нечто свежее и интересное, раздвигая границы того, о чем «положено» говорить девушкам. Но после шести сезонов мы не можем не признать, что некоторые из наших тем устарели. Итак, мы отправляемся на поиски нового контента, который бросит вызов нашему образу мышления. Мы хотим начать совершенно новый диалог, подвергнуть нашу философию испытанию, заставить ответить себя на вопрос: а что произойдет, если не следовать нашим правилам?
Мы чрезвычайно благодарны нашим многолетним слушательницам за неизменную веру в нас. Если вы присоединились недавно, добро пожаловать на революцию #ОдинокаНеВПоиске.
Приготовьтесь к большой встряске.
Мы любим всех вас,
Го & Джо
Глава 6
Питер и Деклан вернулись примерно через полчаса – и не только с Отэм, но и с Лукасом Монпелье.
– Они прибыли на одном пароме, – пояснил Питер. – Мы свозили их в отель, чтобы они бросили вещи и переоделись.
Пока Джо вставала, чтобы представиться Лукасу, Отэм подошла ко мне, элегантная, как всегда: поверх черного цельного купальника был накинут саронг[33] с принтом; чернильно-черные волосы собраны в высокий конский хвост.
– Привет, девчуля. – Она отодвинула огромную подушку в сторону, чтобы устроиться на плетеном шезлонге возле меня. – Как дела? Как подкаст?
– Отлично, – ответила я, поскольку даже не знала, как обобщить все наши дела, случившиеся с тех пор, как я видела ее в последний раз больше года назад. И, конечно, среди этих дел не все были отличные. – Сейчас межсезонье, так что, знаешь…
Отэм бросила взгляд на Джо, пожимавшую руку Лукасу, прежде чем понизить голос:
– Слушай, я, конечно, в восторге от того, что Джо станет моей невесткой, и все такое, но даже мне понятно, что свадьба – не лучший контент для вашего подкаста.
– Мы не слишком переживаем по этому поводу, – ответила я как можно небрежней. – На самом деле я уже работаю над кое-какими новыми идеями – прямо с сегодняшнего дня.
– О, рассказывай!
– Пока это секрет. А как насчет тебя? – спросила я, надеясь сменить тему. – Есть новости на романтическом фронте?
Помимо изысканного вкуса в выборе сумок и обуви, Отэм была печально известна исключительной разборчивостью в том, что касалось личной жизни. Если у нее вообще была эта жизнь, поскольку, мне кажется, она до чертиков запугивала любого мужчину в радиусе двадцати миль.
– О, тебе будет неинтересно, – улыбнулась она с напускной скромностью. – По сравнению с твоей, моя личная жизнь довольно скучная.
– Возможно, ты бы удивилась… – Отпугивание мужчин казалось таким же разумным подходом, как и любой другой, позволяющий избегать ловушек современных свиданий. Не нужно беспокоиться о том, что на следующее утро вас начнут игнорить, если ночью ничего не происходит. – А как насчет друзей твоего брата?
Я кивнула в сторону Лукаса. Его нельзя было назвать непривлекательным – мальчикоподобную внешность уравновешивала ранняя седина и проницательные голубые глаза, – но он всегда мне казался чрезмерно тщеславным. Он подмигивал папарацци, постил селфи с обнаженным торсом по всему «Инстаграму», а еще ходили слухи, что он ежедневно писал в личку разным девушкам. В какой-то степени мы все участвовали в этой игре, однако семья Монпелье играла в совершенно другой лиге.
– Мне уже не двенадцать, – игриво закатила глаза Отэм. – Деклан, конечно, милый, и я знаю его целую вечность, но, если честно, он не в моем вкусе. А Лукас – это… Лукас.
Она кивнула в его сторону, обратив мое внимание на то, как прикоснулась к его руке официантка, наклонившись слишком близко, чтобы принять заказ.
Однако меня больше зацепил ее комментарий о Деклане: «милый»? Серьезно? Я посмотрела, как он сделал большой глоток пива, пошевелив адамовым яблоком. Но прежде чем я успела продолжить копаться в мозгах Отэм, к нам присоединилась Джо. Плетенка затрещала под новообретенным весом, и Джо вручила мне мичеладу[34] с тахини[35]. Вот вам и попытки свести выпивку к минимуму, однако это был мой первый полный день на острове, и, учитывая все обстоятельства, мне не повредит немного расслабиться.
Я сделала большой глоток мичелады, и яркий солоноватый вкус произвел желанную перемену.
– А где Лив? – спросила я.
Если я правильно помню список из шпаргалки, она была единственным участником свадебной церемонии, который до сих пор отсутствовал.
Джо махнула рукой.
– Застряла до завтра в Вегасе на каком-то съезде.
Наверное, рекламирует свой новый крем для лица на основе конопли или что-то в этом роде. Лив выросла в Бостоне и переехала в Лос-Анджелес всего несколько лет назад. Она была похожа на многих других переселенцев – к примеру, до сих пор называла наш штат «Кали» или неправильно нумеровала автострады, – однако успешно переняла другие культурные аспекты Западного побережья, в том числе запустила собственную линию веганского ухода за кожей без жесткости. Когда я видела ее в последний раз, она жевала печеньки с травой в Аквариуме Тихого океана и гадала мне по ладони, прежде чем охрана выпроводила ее вон за попытку освободить морских львов.
На другом конце бунгало разговор каким-то образом переключился на разглагольствования Лукаса о его опыте общения с папарацци.
– Они как стервятники! – Лукас сидел на самом краю одного из шезлонгов, будто нервная птица, готовая в любой момент вспорхнуть. На его кудрях с проседью покоились солнцезащитные очки от Армани. – В половине случаев они просто выдумывают всякую хрень. Представьте, в прошлом году мама потащила меня в Лондон на гала-концерт, так они раскрутили целую историю о моих так называемых «отношениях» с дочерью премьер-министра. Нас сфотографировали выходящими из концертного зала одновременно, но я клянусь вам, мы даже ни единым словом не обмолвились!
– Самая нелепая часть рассказа – это предположение, что кто-то может заподозрить его в «отношениях», – пробормотала Отэм, скрестив руки на груди.
Я притворилась, что смеюсь, но вышло неубедительно. У меня самой был довольно скромный опыт «отношений», так что я не чувствовала, что вправе смеяться над Лукасом.
Однако вряд ли он нас вообще услышал.
– Опять-таки, вся та чушь, которую, как они настаивают, наговорил мой отец после расставания с мамой… – Он помешал соломинкой пенистый коричневый напиток, который официантка назвала «Молоком буйволицы», причем ей пришлось несколько раз заверить Лукаса, что в нем нет настоящего буйволиного молока[36]. – Вы замечали, что они никогда не приводят прямых цитат? Это всегда «источник, близкий к семье» или типа того. Всегда и все они выковыривают из собственных жоп!
– Но твоя мама действительно изменяла ему, разве нет? – спросил Деклан. Откинувшись на спинку другого шезлонга, он ковырял бумажную этикетку на свежей бутылке «Пасифико» со скучающим видом. – В газетах были ее фотографии с мальчиком в бассейне и все такое…
Лукас пожал плечами.
– Какое дело до этого публике?
– Если личность публичная, то и скандал выйдет публичный, – заметил Деклан. – Одного без другого не бывает.
В этот раз наши с Декланом мнения, кажется, совпали. Его глаза остановились на мне, словно почувствовав мое внимание, и мы обменялись взглядами через бунгало. Я бы не сказала, что это было похоже на проявление товарищества, – скорее, к нам обоим одновременно пришло понимание, что следующие две недели придется проводить в разношерстной компании людей, в которой добровольно мы, скорее всего, не оказались бы. Да и с Декланом Уолшем в других обстоятельствах я бы обмениваться взглядами не стала. Но так уж вышло.
Тем не менее, мы посмотрели друг на друга… и еще быстрее отвели глаза. Притворившись, будто заинтересовались разговорами других людей.
– Мы не подписывали никаких документов с согласием на такую трактовку, если ты об этом, – возразил Лукас.
– Конфиденциальность в век Интернета – тема сложная. Сплетни запретить не получится.
С этой проблемой я была слишком хорошо знакома – причем двояко. Мы с Джо столкнулись с изрядной долей сплетен с тех пор, как стали интернет-персонами, но, с другой стороны, упорство Лукаса в защите изменщиков просто вывело меня из себя. Я получила собственный опыт общения с родителями-неудачниками и была мало заинтересована в их покровительстве. Мое личное отвращение к обязательствам коренилось в убеждении, что, если уж вы собрались связать себя с кем-нибудь этими самыми обязательствами, то будьте любезны их соблюдать.
Я перестала слушать разговор, уткнувшись в свой бокал. Допив мичеладу, я встала, чтобы заказать еще выпивку, и когда уже направилась к бару на открытом воздухе, взбивая босоножками мелкий песок, Деклан меня окликнул:
– Эй, ты не могла бы принести мне еще пива?
Я притворилась, будто не услышала.
Динамики над баром пели для гостей серенаду «Red Red Wine», но нигде поблизости бокалов с вином не наблюдалось. Столешница бара была заставлена полупустыми стаканами с тропической жижей, украшенными ломтиками ананаса и коктейльными зонтиками на зубочистках. Загорелые обнаженные плечи жались друг к другу. Люди, только что вылезшие из воды, были одеты в бикини и плавки, а некоторые – в плавательные костюмы. Я протиснулась на свободное место и подозвала барменшу. Это была та же девушка – с лохматыми обесцвеченными волосами. Она занималась смешиванием коктейлей, но кивнула в мою сторону, давая понять, что слушает.
– У вас должен быть открытый счет. – Музыка из динамиков гремела так громко, что мне пришлось повысить голос. – Либо на имя «Андерсон», либо «Эрнандес». Может, и то и другое.
Или вообще – на «Фигероа», учитывая, что в скором времени это будет фамилия Джо. Но я решила, что не стоит утомлять девушку именами. Барменша открутила крышку стального шейкера и подошла к кассе, возле которой лежала стопка кредитных карточек.
Ее голос глушила музыка.
– Таких не вижу.
– Не на карточке.
Она повернулась и посмотрела на меня. Возможно, просто не расслышала.
Я перегнулась через стойку, угодив руками во что-то липкое.
– Не на карточке!
Несколько голов повернулись на мой крик. Было бы намного удобнее, если бы я могла просто светануть браслетом.
– Я расслышала и в первый раз, – ответила барменша, наливая неоново-голубой напиток из шейкера и добавляя в него вишенку.
Затем она передала стакан через стойку одному из гостей и приняла двадцатку, не обменявшись с ним даже зрительным контактом, не говоря уже о каких-либо словах. Вытерев руки о фартук, она подошла ко мне поближе и оперлась о стойку. На ее предплечье была выбита цветная татуировка в виде оранжевых калифорнийских маков.
– Ты из компании Рене. Ютуберша или типа того?
Мне был слишком хорошо знаком этот тон. Точно так же пренебрежительно говорил парень в «Голубом Зале», когда обозвал меня знаменитостью. Это была особая разновидность едва скрываемого презрения, которое люди испытывали к нам, – даже не особо понимая, чем мы, собственно, занимаемся. Блогеры – это же какие-то ненормальные. В том-то и заключается особенность интернет-известности – нам вовсе не обязательно нравиться людям, даже если они просматривают наши профили и обсуждают нас в «Твиттере». В свою очередь, это только раздувает пламя алгоритма и заставляет хейтеров ненавидеть нас еще больше. Какой-то порочный замкнутый круг.
Я почесала лоб, испытав лишь легкий дискомфорт.
– Мы подкастеры, – уточнила я. – Как я уже сказала, у вас должен быть открытый счет.
Челюсть барменши дернулась, будто она хотела что-то сказать, но сдержалась и перешла на стандартный вежливый тон для обслуживания клиентов:
– Чем могу помочь?
Я не заглядывала в меню и даже не хотела тратить время на его изучение.
– Клубничную «Маргариту», – сказала, поскольку это был первый напиток, пришедший мне в голову. – Со льдом. И побольше соли по краям.
Барменша развернулась и занялась своим делом. Ни кивка, ни подтверждения заказа, но она взяла «Гран Марнье»[37] с текилой и принялась смешивать. Я облегченно выдохнула.
Я никогда не стремилась стать инфлюэнсером с так называемым брендом и множеством спонсорских услуг; все, чего я хотела, – это вести легкомысленный подкаст с лучшей подругой. Но поскольку мне стопроцентно приходилось сталкиваться со всеми негативными побочными эффектами, то разве я не имела права время от времени пользоваться и привилегиями? Попробуйте меня осудить за то, что иногда я это делаю. Меня жали плечами со всех сторон разгоряченные потные незнакомцы, но я ведь тоже в отпуске. В бесплатном отпуске, напомнила я себе – независимо от того, насколько сильно этот остров напоминал мне о тех вещах, о которых лучше было бы не вспоминать. Заграничные пальмы гипнотически покачивались на ветру, а мелодию, звучавшую из динамиков, сменила песня «Don’t Worry, Be Happy». Все здесь было тщательно продумано для того, чтобы люди оставляли свои проблемы далеко на материке. Наверное, стоит позволить острову творить его волшебство.
К тому же у меня имелись дела поважнее, чем размышления о хамоватых барменшах. Например, как осуществить эту штуку о жизни без правил. Для нарушения правил прежде всего надо найти испытуемого. Я оглядела парней в баре. Мне нужен был кто-то:
а) привлекательный – как ради меня самой, так и для того, чтобы выложить пару фото в наши социальные сети для некоторого оживления интереса перед предстоящим сезоном, и
б) предпочтительно тот, кто не исчезнет в ближайшие пару недель, чтобы обеспечить достойную основу для некоторого количества контента. Если повезет, то к концу моего отпуска он будет умолять о пощаде, и тогда – бдыщ! – у меня появится очередная замечательная и поучительная история для наших слушательниц.
К сожалению, сейчас выбор в баре выглядел довольно скудно.
– Ты заказала для меня пиво? – раздался басовитый голос так близко, что я ощутила ухом чужое дыхание и чуть не подпрыгнула от неожиданности.
– Не делай так больше, – огрызнулась я, хотя в основном испытала облегчение, обнаружив, что сзади стоит Деклан, а не какой-нибудь незнакомый мужик. – И нет, я не заказывала для тебя пиво. Во-первых, я не играю в официантку ни для одного из мужчин, а во-вторых, если бы я даже захотела кого-нибудь обслужить, то точно не тебя.
– Как жаль.
Он плечом протиснулся к стойке и встал возле меня так, что мы оказались зажаты между незнакомцами, соприкоснувшись друг с другом обнаженными руками. Затем поднял палец, чтобы привлечь внимание барменши.
– «Пасифико», пожалуйста.
Его она о счете даже спрашивать не стала. С видом «ваше желание для меня закон» она наклонилась к мини-холодильнику, достала пиво, открыла пробку и подала, прежде чем потрудилась долить мою «Маргариту». Я сжала губы. Такое отношение не было для меня неожиданностью, но все равно раздражало.
– Тогда кто бы это мог быть? – спросил Деклан.
– Что?
Я обернулась, и мое лицо оказалось слишком близко к его. Это была та некомфортная близость, когда начинаешь замечать странные детали, которые не очень-то и хочется видеть. Сейчас я могла бы пересчитать его ресницы. Они были темно-русого цвета, отличающегося от ярко-рыжих волос на голове, и обрамляли любопытные карие глаза, скользнувшие по моему лицу, прежде чем он повернулся обратно к бару и прижал бутылку к губам.
– Мужчина, для которого ты была бы не прочь сыграть официантку, – сказал он через минуту. – Кто он?
Я не знала, что ответить, но тут барменша принесла мне «Маргариту». Она забыла посолить ободок бокала, да и сам напиток выглядел разбавленным, но это был удобный предлог смотреть куда угодно, лишь бы не на Деклана.
– Никто, – ответила я наконец.
Опустив бутылку пива и облизнув губы, он рискнул спросить:
– Лукас Монпелье?
Я издала лающий смешок.
– Ну уж нет. Все эти приключения озабоченных подонков мне не очень близки.
– Ой, да ладно! Можно подумать, тебе не нужна публичность.
Я посасывала «Маргариту» и смотрела на воду. С этой стороны острова не было волн. Просто спокойная, кристально чистая вода, мягко набегающая на берег. Горстка частных судов покачивалась за буйками.
– Ты на что намекаешь? – спросила я, чувствуя, как бумажная соломинка уже начала растворяться у меня во рту.
– Я намекаю, – ответил он с хитрецой, – что у тебя есть определенная репутация.
Чуть не подавившись соломинкой, я повернулась, чтобы бросить на него свирепый взгляд.
– Это что, слатшейминг[38]?
– Что? Нет! – Он недоверчиво нахмурился, что наводило на мысль, что в его характере не было места слатшеймингу, как бы трудно в это ни было поверить. – Я всего лишь о твоем подкасте.
– О чем именно?
– Ну, как сказать… – Он пожал плечами, отчего наши руки еще раз соприкоснулись. – Знаю я вас, публичных личностей. Всегда ищете способы пропиариться.
Я фыркнула.
– Мы, «публичные личности», хотя бы технически подкованы. А вот тебя пугает «Гугл», верно? Ты боишься, что он будет за тобой шпионить. Ни одного аккаунта в соцсетях – знаешь, это уже красный флаг.
Деклан посмотрел на меня как-то странно.
– Ты искала меня в соцсетях?
Я нацепила милейшую улыбку, хотя внутренне ругала себя за то, что проговорилась.
– Это называется хейт-сталкинг[39]. Вот видишь, ты бы тоже об этом знал, если бы выбрался из Средневековья.
Он покачал головой, на его лице появилась тень улыбки.
– Я достаточно разбираюсь в технологиях, чтобы суметь выжить, поверь. Но вообще-то я говорил о другом.
– Вот именно. Ты сказал, что я готова на все ради «инсты».
– Серьезно? Теперь так говорят? – спросил он. – Кто-то реально называет это «инстой»?
В какой-то момент во время разговора в мою улыбку прокралась искренность, и мне уже не приходилось выдавливать ее из себя силой. Может, так действовал алкоголь, а может, остров начал творить свою магию.
– Итак, что у тебя за таинственная работа такая, где не требуется знать, что такое «Фейсбук»? Дай угадаю: ты кузнец. Погоди, нет… – Я пощелкала пальцами. – Кажется, догадалась: ты волшебник!
Он прищурил глаза.
– Эту шутку ты украла у Рона Уизли?
Я подперла подбородок кулаком и уставилась на Деклана с невинным видом, помешивая «Маргариту» мокрой соломинкой.
– Пыталась подстроиться под твой вкус.
Тихо рассмеявшись, он отвел взгляд и посмотрел на бар. На его щеках играл легкий румянец, который, кажется, не имел ничего общего с солнечным ожогом. Мы что, флиртовали? Или мне показалось? Однако, безусловно, это был наш самый долгий разговор за все время знакомства, и я действительно им наслаждалась. Наверное, это что-то да значит.
– Я инженер-механик. Работаю в ЛРД.
Мои брови взлетели вверх.
– Что, в NASA?
То, что обычно называют «ЛРД», расшифровывается как Лаборатория реактивного движения. Она расположена в предгорьях возле Ла-Каньяда-Флинтридж, и там работают, например, те, кто отправляют марсоходы на Марс.
Деклан сдержал улыбку, но его выдала ямочка на щеке.
– Очевидно, я не только красавчик, но и в чем-то да разбираюсь.
О боже! Мы действительно флиртовали.
Я зажала соломинку между пальцами и сделала еще глоток, мысленно оценивая Деклана. Он не преувеличил насчет красавчика – на него нынешнего было приятно смотреть. В отличие от того, каким я его запомнила. Настолько приятно, что я могла бы даже нарушить парочку правил. И вот идея стала обретать форму. За две недели мы проведем более чем достаточно времени вместе. Будет легко сделать с ним несколько фотографий для соцсетей во время свадебного торжества. Оставался лишь один вопрос: согласится ли на это он сам?
Словно прочитав мои мысли, Деклан неопределенно махнул бутылкой пива и спросил:
– А что насчет тебя? Я про эти твои правила расставания, или как их там.
– Правила несерьезных отношений, – поправила я, вынимая лайм из напитка.
Он изогнул брови, наблюдая, как я подношу лайм к губам и обсасываю со всех сторон.
– И много «несерьезных» отношений у тебя было?
– О таком я никому не рассказываю.
– Учитывая, что ты ведешь подкаст на эту тему, у меня возникает чувство, что на самом деле рассказываешь.
– Подловил! – Мой напиток почти закончился. Я бросила цедру лайма на салфетку и повертела бокал на подставке. – Но у меня перерыв в несерьезных отношениях.
Это был ответ, но не объяснение. Но и Деклану большего знать не следовало. В самом деле, не рассказывать же о моем десятимесячном воздержании или о плане отказаться от правил.
Но, похоже, я все равно заинтересовала его. Он сложил руки на стойке бара – будто хотел привлечь внимание к красивому изгибу своих предплечий. Я пробежала взглядом по золотисто-рыжим волосам на руках, обсыпанных веснушками вплоть до запястья, на котором резко выделялся потертый кожаный ремешок умных часов.
– Встречаешься с кем-нибудь?
– Нет, – ответила я, но, кажется, слишком поспешно, впившись взглядом в его лицо. С другой стороны, такой же вопрос чуть не задала первой я. – А что? Тебе это интересно?
Он издал смешок.
– Могу сказать, что мне точно не интересно, – сказал он, оттолкнувшись от стойки и взяв свое пиво. Он поднял его в безмолвном тосте. – Мне не хочется стать очередной забавной историей для твоего шоу.
С этими словами он отвернулся, намереваясь уйти. Внезапная перемена застала меня врасплох, так что несколько мгновений я могла только таращиться ему вслед, слегка приоткрыв рот. Я не понимала, что случилось, но он отдалялся от меня, как волна, отступающая от берега, – слишком быстро и решительно, чтобы дать возможность среагировать и как-то предотвратить смыв этого разговора течением.
– А если бы я пообещала тебе, что такого не будет?
Я не могла этого обещать. Фраза вырвалась сама собой, но в тот момент я готова была сказать все что угодно, лишь бы продолжить нашу историю.
Деклан вернулся, хрустя кроссовками по опавшим с ближайшего дерева финикам.
– Я бы тебе не поверил.
Улыбнувшись, он развернулся и снова направился к бунгало.
Меня охватило смущение. Я украдкой бросила взгляд на людей, сидевших вокруг бара, но никто, казалось, не обращал на меня никакого внимания. Я не могла понять, что только что произошло. Может, я сделала что-то, что его отпугнуло? Может, в моих зубах застряли кусочки лайма? Я провела по деснам языком, но ничего не обнаружила. Наверное, это означало, что я сказала что-то не так. Он бы мне не поверил? Что ж, если честно, я действительно приврала, но совсем не ожидала, что он меня в этом обвинит.
Я отодвинула от себя пустой бокал, демонстрируя, что с «Маргаритой» покончено. Я могла бы с легкостью перенаправить усилия на другой объект. Полчаса назад вариант с Декланом даже не пришел бы мне в голову (ну, не совсем, конечно, учитывая совершенно непроизвольные мысли, посетившие меня вчера вечером после нашего разговора в коридоре… но это другое!) Я ведь еще даже не посвятила в эту идею Джо. Тем не менее, я не могла избавиться от ноющего чувства, что его реакцию стоит обдумать. Это было непривычно, а значит, интересно. А интересно – это всегда хорошо.
Пожав плечами, я подозвала барменшу и заказала порцию текилы.
* * *От: Мириам Каситас (miriam.casitas@strawberriesintimates.com)
Кому: Джо Эрнандес (jo@sevenrulespodcast.com)
Дата: 16 июля, 8:13 утра
Тема: Наше партнерство
Привет, Джо,
поздравляю с недавней помолвкой! От имени всей нашей команды в К&С я хотела бы пожелать вам успеха и счастья в этом новом приключении. Пожалуйста, не забывайте о нас при выборе одежды для брачной ночи.
До нас дошли слухи о вашем вчерашнем посте на «Патреоне» и потенциальном ребрендинге. К&С вполне уважает ваше решение придать подкасту новое направление, однако нам не вполне ясно, будете ли вы и в дальнейшем разделять наши ценности относительно прав и возможностей женщин принимать свою сексуальность. Имея это в виду, мы решили на некоторое время приостановить наше партнерство с «Семью правилами».
Мы надеемся, что это не прощание и что в ближайшем будущем мы найдем способ работать вместе.
С наилучшими пожеланиями,
Мириам Каситас
Менеджер по партнерствам
Нижнее белье «Клубника & Сливки»