Семь правил несерьезных отношений

– Давай помогу.

Деклан отпускает мои руки и берется за чемодан.

Я уже почти сдалась, но мой рот оказывается не таким податливым.

– Мне не нужна помощь. Я уже почти справилась сама.

– Сама так сама, – отвечает Деклан, равнодушно пожимая плечами.

Мои щеки вспыхивают, но продолжать перепалку я не стала. Деклан бросает спортивную сумку сверху на багаж и прыгает на переднее сиденье. Питер наклонился и что-то пробормотал ему, Деклан смеется. Моя кровь вскипает. Больше всего на свете я ненавижу быть объектом насмешек! Пока рациональная часть моего мозга кричит, что я не знаю, над чем они смеются, неуверенная в себе часть уверена, что надо мной.

* * *

Гольф-кар, возможно, и был слегка нелеп, но в том, что касалось отеля, наш спонсор мелочиться не стал. Хотя, вероятно, именно это они и хотели продать публике. Я прохожу через элегантный, выложенный белой плиткой вестибюль курортного спа-отеля «Санта-Каталина» вслед за своим багажом – уже помещенным на специальную тележку, которую толкал портье в накрахмаленной льняной рубашке. Это явно не тот неказистый курорт на острове, который я уже нарисовала в своем воображении. Мебель в помещении с высокими потолками подобрана со вкусом, да и керамические глазурованные кашпо с вычурными пальмами тоже, их, как я подозреваю, привезли не из Калифорнии.

Портье нажимает на кнопку лифта.

– Вам повезло, – говорит он. – С четвертого этажа лучший вид на море.

Двери лифта расходятся, открывая зеркальные панели. Мое отражение неприятно напоминает о том, что я выгляжу так, будто мне здесь не место. Некоторые волосы выбились из небрежного пучка. Я пытаюсь зафиксировать его посредине затылка, но пучок полон решимости съехать набок. Ну да ладно. Я все равно собиралась освежиться перед ужином.

Двери лифта уже закрываются, когда в проеме показывается мускулистая рука и заставляет их остановиться. В лифт протискивается Деклан. Его единственный багаж состоит из небольшой спортивной сумки, перекинутой через плечо. Наши взгляды встречаются в отражении, и я отвожу глаза, теребя бусинки на браслете. Питер и Джо удалились в свой номер, чтобы привести себя в порядок, и это означало, что остались только я, Деклан и портье. Прежде чем кто-либо из нас успевает придумать тему для светской беседы, чтобы заполнить неловкую паузу, портье спрашивает:

– Какой этаж?

Деклан смотрит на распечатку со стойки регистрации:

– Тут указан номер 403. Я не знаю, на каком это этаже.

Я смотрю на свой листок: 402. Сложив распечатку, засовываю ее в задний карман с легким чувством раздражения. Поездка вышла короткой и удушающе тихой, после чего лифт выплевывает нас на верхний этаж. Портье ведет нас с Декланом направо, к паре дверей, расположенных примерно в пяти метрах друг от друга.

– Вот мы и пришли. Четыреста второй и четыреста третий.

Портье пытается выгрузить мой багаж из тележки вместо меня, но я останавливаю его движением руки.

– Не надо, все в порядке, – говорю я, желая, чтобы эта неловкая сцена закончилась как можно скорее. – Я справлюсь сама, просто…

Просто что? Оставлю пустую тележку уборщикам, чтобы они забрали ее позже? Я не продумала до конца ответ. Вместо того, чтобы зайти в свой номер и скрыться с глаз, Деклан наблюдает за нашим диалогом с легким замешательством на лице.

– Я пришлю кого-нибудь за тележкой, – приходит на помощь портье.

Я выдавливаю из себя натянутую улыбку и киваю, после чего мы остаемся одни. Мы – это я, Деклан и высокая багажная тележка прямо перед моей дверью. Просовываю руку между металлическими прутьями тележки и машу карточкой-ключом, пока не раздается щелчок отпираемого электронного замка. Откатить тележку в сторону? Или, может, втолкнуть в номер? Я еще не разобралась, как поступить, но мне как минимум нужно зайти внутрь и спастись от этой неловкости.

Деклан не торопится зайти к себе, но и помощи не предлагает.

– Значит, – сказал он, – соседи.

Я понятия не имею, почему его это волнует, учитывая, что бо́льшую часть учебы в старших классах он меня игнорировал – ну, когда не подсовывал мне майонезный пудинг или не набивал мою тубу кремом для бритья. Но те случаи сложно счесть признанием моего существования, ведь Деклан проделывал такие фокусы со всеми.

Все что угодно ради привлечения внимания.

– Похоже на то, – ворчу я.

Манипулировать этой багажной штуковиной ничуть не проще, чем катить переполненную продуктовую тележку с шатающимся колесом. Я прилагаю все возможные усилия, но она по-прежнему отказывается мне подчиняться.

– Я могу попросить переселить меня в другой номер, если хочешь, – предлагает Деклан.

Наконец, мне удается откатить тележку в сторону.

– В смысле, «если хочу»?

Дергаю за ручку, но пока я возилась с тележкой, электронный замок закрылся. Пытаюсь вновь воспользоваться картой, но тут же роняю ее, будто я героиня фильма ужасов, у которой от паники все валится из рук. Если бы мы были в фильме, то я бы сто процентов уже орала прямо в экран.

– Ну, не знаю, просто… – Его глаза скользнули по моей сутулой фигуре, пока я поднимала карточку, и он нахмурился. – Твое тело подает сигналы с просьбой о помощи.

– Приятно узнать, что ты пялишься на мое тело.

Еще одно электронное чириканье, и дверь наконец поддается.

Деклан скупо смеется.

– Ага, это размахивание руками и лицо «женщина-в-беде». Очень сексуально.

Застыв в дверях, я разворачиваюсь к нему.

– Поверь, если бы я пыталась выглядеть сексуально, ты бы это заметил.

Слова едва слетают с губ, как по моим щекам тут же разливается тепло. Что я вообще пытаюсь доказать? Лучшим решением будет захлопнуть за собой дверь. Иди уже, прячься под одеялом из египетского хлопка, пока еще сильней не опозорилась!

Деклан пожимает плечами.

– Как скажешь.

– Но не то чтобы я очень хотела.

– Я так и думал.

– Рада, что мы поняли друг друга, – говорю я, мысленно молясь, чтобы мое лицо не раскраснелось окончательно.

Деклан озабоченно нахмуривается. Возможно, беспокоится о моем психическом здоровье.

Он указывает большим пальцем за плечо.

– Это, стоит ли мне узнать по поводу переселения в другой номер, или…

– Да нет! Все нормально. Пока.

Не давая мучительному моменту затянуться еще сильнее, я отступаю в номер и закрываю за собой дверь. Затем со стоном сползаю по стене, оклеенной обоями с принтом из угрюмых джунглей и вспышек цветных перьев. Раньше мне казалось, что хуже нашего общения в старшей школе быть ничего не может, но по сравнению с нынешней ситуацией, – это просто ничто! Деклан что, правда, только что намекнул, что я непривлекательная? Да ладно! Один эпизод подкаста – например, из второго сезона, о том, как сделать идеальный минет – и он умолял бы меня запрыгнуть к нему в постель.

Лишь после того, как я выдыхаю и встаю на ноги, выбросив дурацкую мысль из головы, я осознаю, что оставила багаж в коридоре.

Глава 4

Я выжидаю целых десять минут, прежде чем набраться смелости, чтобы забрать чемодан и большую сумку с тележки, оставшейся снаружи. И лишь после того, как полностью обустраиваюсь в номере, я выбираюсь на балкон, чтобы полюбоваться пейзажем.

Наш отель расположен на склоне холма, вблизи островного нагорья, так что это не совсем побережье, но легкий ветерок доносит сюда запахи морской соли и песка. С балкона открываются виды на кривые улочки и разноцветные крыши, между которыми петляют крошечные гольф-кары и электровелосипеды. Обычных машин на острове мало. За пределами Авалона до самого материка простирается темно-синий Тихий океан. Я держусь на безопасном расстоянии от перил, потому что обычно боюсь высоты. Однако небольшой чугунный стол с букетом свежих белых лилий и стулья, придвинутые к белой штукатурке, создают приятный инстаграмный фон для наслаждения кофе или завтраком.

Единственный недостаток – смежный с моим балкон, который сейчас, к счастью, пуст. Я возвращаюсь в номер и закрываю раздвижную стеклянную дверь, но, прежде чем отправиться в душ, пишу Джо короткое сообщение:

Марго:

Дресс-код на сегодняшний вечер?

Затем я встаю под струи теплой воды и позволяю ей слегка снять напряжение пары последних дней. Возможно, я слишком негативно настроена к Деклану и мое поведение было неправильным. Просто он – лишнее напоминание о прошлом, которое я бы хотела забыть; о прошлом, от которого, как выяснилось за последнее время, не так-то просто сбежать.

Я пахала как проклятая, чтобы начать все с чистого листа после той неудачной попытки построить карьеру. И я проделала чертовски хорошую работу. Ежемесячно аудитория нашего подкаста расширялась примерно на пару сотен тысяч слушателей. Мне удалось большее, чем просто пересобрать себя заново. Я создала все условия для долгого и стабильного роста. Заложила фундамент для будущего, которое выходило далеко за рамки тех ожиданий, которые на меня возлагали раньше. В какой-то момент мне даже показалось, что я полностью порвала с прошлым, с нашим родным городом, со всем, на что мне не особенно хотелось оглядываться.

Но прошлой весной нас пригласили на бранч «Маркетинг с Мимозами»[27] для блогеров, проводившийся в Катидрал-Сити, где мы познакомились с консультантом по стилю и автором известного в «Инстаграме» блога «Гардеробная Отэм». Джо предложила ей небольшое кросс-промо, и, прежде чем я поняла, что происходит, сотрудничество переросло в дружбу. Так совпало, что Отэм совершенно случайно оказалась младшей сестрой Питера Фигероа. Потом кто-то устроил вечеринку в честь двадцать первого дня рождения Отэм в уютном кафе в модном районе центра Лос-Анджелеса, и там Джо столкнулась с Питером. Нетрудно догадаться, что было дальше: она ухватилась за ниточку, но потянула слишком сильно, и вся наша четырехлетняя работа стала медленно, но верно распускаться.

К тому времени, как я вышла из душа, Джо прислала ответное сообщение:

Джо:

Миленько, но не слишком вычурно. Может, мне надеть то платье с цветочным рисунком, которое я носила в прошлом году на курорте в Кабо?

Ладно, что-нибудь подберу. Я наношу лосьон и просушиваю волосы феном. Отросшие корни уже видны, да и зеленая краска вымылась до странного мшистого оттенка, ни намека на цвет, который подразумевался изначально. Волосы кажутся ломкими, когда я расчесываюсь – им явно нужен перерыв после многолетнего жестокого издевательства в виде обесцвечиваний и окрашиваний, но зеленый цвет одна из наиболее узнаваемых моих «фишек» в сети, так что рано или поздно придется его освежить. Для ужина я выбираю хлопчатобумажное платье с глубоким вырезом на спине, к нему массивные сандалии. Не слишком нарядно, но и не совсем просто. Еще немного кремовых румян и чуть-чуть туши на ресницы, и я готова.

* * *

Ресторан «Блувотер Гриль» на пирсе имеет террасу на открытом воздухе. Каблуки администраторши гулко стучат по деревянному дощатому полу, когда она ведет нас к столику на четверых с видом на залив Авалон, окутанный сумраком в тающих лучах заходящего солнца. Огни города уже пляшут на нежных, плещущихся волнах между яхтами и частными парусниками. Некоторые из них пустуют, в то время как другие светятся изнутри ярко-желтым светом, пока их обитатели пьют на корме, болтая ногами над темными водами. Джо садится с Питером, и мне приходится занять место с противоположной стороны стола – локоть к локтю с Декланом. Официант материализуется прежде, чем мы успеваем обменяться какими-либо колкими замечаниями.

Джо заказывает бокал «Совиньон-блан», а Питер пиво. Я же решаю воздержаться от алкоголя – хотя бы в первый вечер. Я не уверена, что успела восстановить все клетки мозга, потерянные прошлой ночью в «Голубом Зале», к тому же наши спонсоры слишком часто угощают нас бесплатными напитками.

– Воду без газа, пожалуйста.

– Мне то же самое, – сказал Деклан.

Я искоса смотрю на него. К ужину он переоделся в темно-синюю рубашку с коротким рукавом. Он улыбается, едва поймав мой взгляд на себе – короткой вежливой улыбкой, подчеркивающей ямочку на щеке. Я притворяюсь, что читаю меню, хотя уже решила, что закажу лосося.

Мы затягивает долгую светскую беседу о том, какой хороший нам достался отель и каким щедрым оказался спонсор, говорит, в основном, Джо. Несмотря на все усилия сосредоточиться, я чувствую себя слегка рассеянной. Лично я бы вряд ли назвала это щедростью, ведь в том, что касается спонсоров, мы всегда должны им что-то взамен – чтобы уравновесить чашу весов. Чаще всего это выражается в цифрах: просмотров, индекса вовлеченности, кликов по ссылке и количестве необходимого контента.

Как только приносят напитки и мы все по очереди заказываем еду, Джо переводит разговор на тему свадьбы.

– У нас две недели, чтобы все организовать…

– И куча времени, чтобы повеселиться в перерывах, – перебивает Питер, игриво изогнув брови и чокнувшись бокалом «Пилзнера» с водой Деклана.

Меня сейчас стошнит.

Джо невозмутимо продолжает:

– Другие участники свадебной церемонии появятся завтра, они нам помогут. Место проведения, флорист, кейтеринг уже определены. Нам нужно провести дегустацию тортов, мальчишник, девичник, репетицию ужина и, собственно, саму свадьбу.

У меня голова идет кругом, когда я пытаюсь мысленно составить хотя бы примерный график. Зато Джо прирожденная планировщица. Именно она делает наброски для каждого сезона подкаста и составляет календарь публикаций в соцсетях. Я же, скорее, склонна импровизировать. Сочиняю твиты на лету и тому подобное. Мы уравновешиваем друг друга.

Но из-за свадьбы и связанных с ней обязанностей мне бы тоже не мешало немного подсобраться.

– А что насчет соцсетей? – спрашиваю я. – Маркетинг «Романтичной Каталины» просит минимум пять постов в «Инстаграм», и это я еще не говорю о «Тик-Токе»…

Джо машет рукой, будто мои репутационные опасения просто дым, который она легко может развеять.

– У нас на все целых две недели.

Она указывает на Деклана.

– Я хотела уточнить твои планы на мальчишник…

Достаю телефон из кармана и, опустив его под стол, открываю наш совместный календарь публикаций. Джо уже наметила даты размещения постов в июле, так что, возможно, распланировала даже больше, чем я думала.

– Только пусть это будет не ночь перед свадьбой, – говорит она. – Я хочу в этот вечер устроить репетиционный ужин.

– Конечно, к тому же Питу явно понадобится пара дней, чтобы поправить здоровье, – добавил Деклан.

– Ой, кто бы говорил, – парировал Питер.

К тому времени, как один из официантов приносит тарелки, Питер уже пересказывает нам весьма банальную историю, как Деклан в старших классах вылакал бутылку «Бакарди» и вырубился на полу ванной. Я его почти не слушаю, сосредоточившись на ужине: аппетитном хрустящем лососе со спаржей. Деклан вонзает нож в свой стейк и сталкивается со мной локтями. Чтобы он ни в коем случае не подумал, что я подставила локоть специально, я плотнее прижимаю руки к себе и пытаюсь представить, что Деклана не существует.

Когда мы заканчиваем ужин и я допиваю третий стакан воды, Джо достает откуда-то из своей бездонной сумки папку на трех кольцах.

– Я распечатала информацию о некоторых гостях, чтобы вы запомнили, кто есть кто, – объясняет она и без того очевидное.

Затем отщелкивает металлические кольца папки, извлекает из нее два листочка и протягивает нам через стол, как копии учебной программы в первый день занятий.

На распечатках длинный список имен с краткими описаниями гостей, ранжированный по степени близости к жениху и невесте. Сразу после родителей и других ближайших членов семьи в нем числятся два шафера и три подружки невесты, в их числе я и Деклан. Я рассматриваю список внимательнее. Подружек невесты я знаю – когда-то познакомилась с обеими, но интерес мой привлекли не они, а имя второго шафера. Оно не связано ни с какими школьными издевательствами, просто я слышала это имя по телевизору. И видела много раз – на обложках желтушных журналов возле касс продуктовых магазинов. Иногда оно всплывало в местных трендах «Твиттера».

– Лукас Монпелье? – читаю я вслух. В графе описания лаконичная фраза «друг детства жениха». – Его зовут, как сына сенатора Монпелье?

– Тони когда-то работал с моей мамой, – объясняет Питер. – Мы с Лукасом в детстве ходили в один детский сад.

Кэрол Монпелье была сенатором США от нашего родного города. Политик национального масштаба, у себя на родине она считалась, скорее, скандальной знаменитостью. Ее муж Тони, популярный ведущий местных новостей не так давно публично подал на развод после того, как сенаторшу уличили в любовной интрижке. Моя мама одержимо следила за этой историей, сообщая мне все новости в мельчайших деталях во время наших еженедельных телефонных созвонов.

– Тони тоже будет на свадьбе? – спрашиваю я.

Питер кивает.

– Думаю, да.

– На обратной стороне, – подсказывает Джо, и я переворачиваю лист, чтобы увидеть имя Тони в самом верху списка с пометкой «Другие гости, которых следует знать».

– Правда, он еще не ответил на приглашение, – мрачно добавляет Джо.

Она создала один из этих модных свадебных сайтов, где люди могут ответить на приглашения онлайн, после чего стала ежедневно жаловаться на то, как мало приходит ответов. Может, я и поняла бы, если бы она платила за все сама, но большинство расходов покрывает «Романтичная Каталина», однако и тут желание Джо контролировать все взяло верх.

Хватаю телефон со стола, чтобы написать маме.

Марго:

Ты не поверишь, кто приглашен на свадьбу.

Мама:

Кто?

Марго:

Нет, попробуй ДОГАДАТЬСЯ.

– Ты не могла бы передать мне соль? – спрашивает Деклан.

Я поднимаю глаза, держа список гостей в одной руке и телефон в другой. Видимо, придется жонглировать ими, если я возьму еще и солонку. Только она стоит прямо посередине стола.

– Этот стол меньше метра в длину. Уверена, ты и сам дотянешься своими обезьяньими руками.

– Мои руки абсолютно нормальной длины, – протестует Деклан.

– В старших классах я бы так не сказала.

– В школе все были непропорциональны.

– Питер вот не был, – замечаю я, кивнув Питеру.

– Просто мне повезло с генетикой, – отвечает он.

Джо кивает.

– Это правда. Еще как повезло.

Я качаю головой и переключаю внимание обратно на телефон. В ожидании ответа мамы снова открываю календарь публикаций. На ближайшие две недели Джо оставила целую серию расплывчатых заметок – о таких вещах, например, как катание на каяках, которое я собиралась оплатить сама в качестве свадебного подарка Джо, давно об этом мечтавшей. Были и другие варианты постов для поддержания активности в наших соцсетях. Лив, скорее всего, сделает репост, как это было много раз. Мы, конечно, могли попросить об этом Отэм, но она, как правило, реагировала не слишком приятно, будто публикация нашего поста сильно сдвигала график ее собственных публикаций в «Инстаграм».

Деклан и Питер принялись обмениваться все более креативными выпадами с противоположных сторон стола.

– Некоторые из нас расцветают поздно. Ты что, никогда не читал «Гадкого утенка»? Ах да, я же забыл. Ты не умеешь читать.

– Да будет тебе известно, я читал уже в четвертом классе, – парирует Питер.

– Кстати, как тебе последние «Аниморфы»[28]?

– Отлично. Мне понравился твист с превращением в хорька. Сразу вспомнил о тебе.

Я фыркаю, отпивая из стакана, и вода попадает мне в нос. Деклан протягивает руку и похлопывает меня между лопаток.

– Посмотри, что ты наделал, – бросает он Питеру с притворным беспокойством. – Из-за тебя Марго поперхнулась.

– А спорим, вы…

Чей-то пинок под столом такой силы, что посуда громыхает, а напитки слегка выплескиваются из бокалов. Питер едва сдерживает смех, блестя карими глазами. Деклан только слегка качает головой. Я вопросительно смотрю на Джо, но та лишь пожимает плечами, очевидно, пребывая в не меньшем замешательстве. Такое чувство, будто мы вновь превратились в подростков, не понимающих шутки друг друга.

Я откашливаюсь.

– Извините. Кхэм…

Теплая рука Деклана задерживается на моей обнаженной спине на несколько мгновений дольше необходимого, прежде чем скользнуть обратно к стакану воды. Мы пробыли на острове меньше дня, а между нами уже состоялось больше физических контактов, чем за все время, проведенное в школе.

– Просто вода попала в нос, – неуклюже заканчиваю я, будто это кого-то волновало.

Затем беседа продолжается, словно ничего странного не произошло, но я никак не могу отделаться от ощущения, что я тут лишняя. Долго подавляемая неуверенность в себе все-таки вырвалась на свободу. Ужин продлился намного дольше, чем планировалось, но не из-за меня. Я первая доедаю своего лосося и все оставшееся время прошу официанта подливать мне воды – просто чтобы хоть чем-то занять руки. Тем временем несколько выпитых Питером бокалов подталкивают его к воспоминаниям о «славных денечках». Сначала мы выслушиваем его версию печально знаменитой выходки на выпускном (оказывается, именно он возил Деклана за пузырчатой пленкой в магазин на бульваре Футхилл, поскольку на Черри-авеню она закончилась), а потом Джо кивает на историях о футбольной команде, которые наверняка слышала уже сотню раз.

Ловлю себя на мысли, что все-таки зря не заказала бокал вина. Я могу вспомнить не так уж много забавных историй из средней школы, и даже эти немногие мне кажутся недостаточно интересными. Слушать Питера становится совсем невыносимо, поэтому я ставлю воду, беру сумку, висевшую на спинке стула, и, извинившись, отправляюсь в туалет. Деклан придвигается со стулом ближе к столику, чтобы пропустить меня, но я все равно вынужденно прикасаюсь к нему, чтобы не задеть людей, сидевших за нашими спинами.

Туалет находится в отдельном помещении за углом. В нем нет никого, кроме женщины, засунувшей голову под сушилку для рук и треплющей влажные волосы пальцами. Я прохожу по мокрому кафельному полу к одной из кабинок, захожу туда и запираю за собой дверь, после чего просто стою несколько минут, скрестив руки на груди, не вполне понимая, что делаю. У меня нет никаких причин чувствовать себя вот так. Головой я это прекрасно понимаю, но все равно ощущаю раздражение. Наконец, сушилка для рук отключается, и я остаюсь в туалете одна. Я уже раздумываю, не выбраться ли из кабинки, чтобы посмотреться в зеркало над раковиной, как входная дверь со скрипом отворяется.

– Марго? Ты здесь? – голос Джо эхом отражается от выложенных плиткой стен.

– Уже заканчиваю, – вру я.

Ее тень показывается в щели под дверью кабинки.

– Если ты не научилась писать стоя, то я тебе не верю.

Я вздыхаю и отпираю дверь. Джо прислоняется плечом к проему, будто уже не в силах держаться на ногах.

– Что случилось? – спрашивает она.

Я пожимаю плечами.

– Ничего.

– Ой, не ври. Ты весь вечер пялилась в телефон. Это все из-за Деклана? Я знаю, ты говорила, все нормально, но…

– Нет, не из-за Деклана, – коротко отвечаю я. – И я смотрела в телефон только потому, что беспокоюсь о публикациях. Вот и все. Ты же знаешь, как важно сохранять аудиторию между сезонами.

– Мы можем не думать об этом хотя бы сегодня?

От нее пахнет вином, Джо слегка пьяна. Не то чтобы я ее за это осуждаю. Мы в отпуске, празднуем ее помолвку. Но по причинам, возможно, не слишком рациональным, к горлу подступает горечь. Меня беспокоит ее беспечность. Я переживаю о будущем, о грядущих переменах и о том, как они скажутся на мне и на подкасте, а ей, кажется, плевать на весь мир – то, что слетает с моих губ, почти так же непроизвольно, как чихание:

– Интернет не остановится только потому, что Джо Эрнандес решила выйти замуж.

Жалею об этих словах быстрее, чем успеваю договорить. Это одна из тех мыслей, которую лучше держать при себе, но по какой-то причине она вылетела наружу, как пробка из бутылки шампанского. Джо прищуривается, будто с трудом фокусируя на мне взгляд, но вряд ли дело в алкоголе.

– У тебя в голове один сплошной подкаст. Для тебя что-нибудь другое существует?

Я отвожу глаза и прикусываю внутреннюю сторону щеки, стоило ли вообще спорить с Джо? Однако сейчас она загнала меня в угол. Буквально. Она загородила выход из кабинки, и я не смогу ее покинуть, пока не закончу разговор.

– Просто меня немного беспокоят те хейтерские комментарии, которые мы получаем. Не знаю, заметила ли ты, но твоя свадьба не оплатит квартиру.

Которую мне придется снимать самостоятельно, как только Джо переедет к Питеру после свадьбы. Нам всегда удавалось наскрести на арендную плату благодаря «Патреону» и различным спонсорам, но, несмотря на наш образ в соцсетях, безумных денег у нас не водится. С большинством рекламодателей мы работаем по бартеру, в обмен на какую-то услугу или продукт. Я не уверена, что потяну квартиру самостоятельно, и не представляю, куда пойду, если ее потеряю.