Когда звезды касаются моря

– Отлично, – удовлетворённо сказала Нора, – Теперь с одеждой.

Она вытащила из сундука старые мужские штаны, грубую рубаху и кожаные сапоги. Я нерешительно взяла их, ощущая, как щеки пылают.

– А… как… грудь… – слова застряли у меня в горле.

– О, об этом я тоже подумала.

Она бросила мне полоску плотной ткани.

– Перемотай. Туго. Должно быть неудобно, но терпимо. Нам не нужно, чтобы ты задохнулась, но и привлекать внимание тоже не хочется.

Я сглотнула и скрылась за ширмой. Раздеваясь, я чувствовала, как мурашки пробегают по коже. Ткань впивалась в тело, сдавливая дыхание, но эффект был очевиден – грудь исчезла, а вместе с ней и часть моего прошлого.

Когда я вышла, Нора смерила меня взглядом с головы до ног, затем одобрительно кивнула.

– Ну вот, – удовлетворённо сказала Нора, – Теперь ты больше похожа на Итана. Осталось ещё пара деталей.

Она взяла комок грязи из ведра у двери и размазала его по моему лицу. Я взвизгнула.

– Эй!

– Теперь осталось последнее – путь к Ворону, – хихикнула она, – А теперь пошли, я всё же доведу тебя до таверны, пока ты снова не вляпалсь в неприятности, пташка.

Мы шли по тёмным улицам, скрываясь в тенях. Нора уверенно вела меня к "Гнилому якорю", пока я нервно оглядывалась. Она довела меня до двери.

– Слушай внимательно, – прошептала Нора, – Внутри будет человек Ворона. Его зовут Дрейк. Он набирает людей на корабль. Но просто так тебя не возьмут. Придётся доказать, что ты чего-то стоишь.

– Как?

– Они устроят испытания. Скорее всего, драку или проверку на ловкость. Не важно. Главное – веди себя дерзко, но не слишком вызывающе. И ни за что не показывай страх.

Я кивнула, хотя внутри всё сжалось от тревоги.

– Ну, иди, – Нора подтолкнула меня, – И помни: теперь ты не Инес. Ты Итан.

Я сжала кулаки и шагнула внутрь.

Таверна была полна мужчин – грубых, громких, пропахших ромом и потом. В дальнем углу за массивным столом сидел человек, который сразу привлёк моё внимание. Широкоплечий, со шрамом, пересекающим щёку, он лениво перебирал карты, не глядя на окружающих.

– Ты Дрейк? – мой голос прозвучал хрипло, но достаточно уверенно.

Он медленно поднял взгляд.

– Кто спрашивает?

– Итан. Я слышал, ты набираешь команду. Я хочу на борт.

Дрейк рассмеялся, как будто я только что сказал что-то нелепое. Несколько моряков за соседними столами тоже усмехнулись.

– А что ты умеешь, малыш? – усмехнулся Дрейк, – В канаты путаться?

– Я умею больше, чем ты думаешь, – выпалила я, хотя сердце билось так, что, казалось, его слышали все в таверне.

– Сможешь драться?

Я кивнула, хотя в горле пересохло.

– Докажи.

Я даже не успела моргнуть, как кто-то резко дёрнул меня за воротник. Я развернулась, едва успев уклониться от удара. Человек передо мной был крупнее и явно опытнее в драке. Я сделала шаг назад.

– Давай, мальчишка, – рыкнул он.

Мои руки сжались в кулаки.

– Давай, не разочаруй меня, малыш, – усмехнулся Дрейк, откидываясь на спинку стула, – Если хочешь на борт, тебе придётся показать, что ты не просто щенок. Дерись или проваливай!

Толпа загудела, кто-то захохотал, кто-то стукнул кружкой по столу. Мужчина, что стоял передо мной, хищно улыбался, явно предвкушая лёгкую победу. Я судорожно сглотнула, стараясь не выдать дрожь в руках.

Нора сказала – не показывать страх. Я стиснула кулаки, делая шаг вперёд.

– Ну, чего ждёшь? Или ты боишься? – бросила я вызывающе.

Толпа заулюлюкала. Мужчина оскалился, и прежде чем я успела подготовиться, его кулак полетел мне в лицо. Я едва успела отклониться в сторону, но удар всё же задел скулу. Резкая боль вспыхнула в голове, но я стиснула зубы, подавляя стонавший внутри страх.

– О, мальчишка-то не так уж и слаб! – раздался чей-то смех из толпы.

Нужно подумать. Он сильнее, но я быстрее.

Я резко нырнула под его вытянутую руку, ударив локтем в рёбра. Он застонал, но схватил меня за рубаху и швырнул на стол. Кружки с пивом опрокинулись, разливаясь липкой жидкостью. Кто-то завопил от злости, но все продолжали наблюдать за схваткой. Я перекатилась на пол и вскочила, тяжело дыша.

– Не так плохо для пацанёнка, – хмыкнул Дрейк, – Но этого мало.

Толпа загудела, подбадривая нас обоих. Я чувствовала их взгляды – оценивающие, хищные.

– Ну? – мой противник чуть склонил голову, ухмыляясь, – Сдаёшься?

Сдаться? Я не могла. Мне нужно что-то придумать.

Мужчина снова рванул ко мне, занося кулак для удара. В последний момент я метнулась в сторону, схватила пустую кружку со стола и со всей силы впечатала её ему в висок.

Он застыл на секунду, а затем рухнул на колени, хватаясь за голову.

– Ну что? – спросил Дрейк.

Мужчина с досадой поднялся и опустился на скамью.

– Ладно… Этот щенок хорош.

Дрейк скрестил руки, разглядывая меня.

– Как ты сказал, тебя зовут?

Я вытерла скулу, размазав кровь по щеке.

– Итан.

Дрейк ухмыльнулся.

Что ж, парень, – лениво сказал он, поднимаясь, – ты меня заинтересовал.

Я тяжело дышала, всматриваясь в его лицо.

– Сегодня на рассвете у пристани, – продолжил он, – Если не передумаешь и не струсишь, будь там.

Я услышала, как кто-то захлопал, а кто-то недовольно проворчал. В этот момент я осознала, что только что прошла отбор.

Я… я это сделала.

Я бросила взгляд на дверь, но Норы, скорее всего, там уже не было. Она знала, что я справлюсь.

Я глубоко вздохнула и шагнула вперёд, туда, где меня ждал мой новый путь.

Под чёрными парусами

Бухта выглядела заброшенной и мрачной. Скалистые утёсы нависали над тёмной водой, обрамляя залив, словно клыки хищника. Ветер завывал в расщелинах скал, унося с собой запах соли, сырости и старой древесины. На дальнем мысе чернел маяк – полуразрушенный, с выбитыми окнами и осыпавшейся кладкой. Его башня возвышалась над бухтой, как мёртвый страж, давно потерявший своё назначение.

Внизу, у самого берега, стоял он. Корабль Чёрного Ворона – «Чёрная Тень». Корабль, о котором слагали истории, полные ужаса и восхищения. Его паруса были свёрнуты, но мачты поднимались в ночное небо, словно голые кости мёртвого зверя. По борту плясали тени от фонарей, и в их свете мелькали силуэты людей, занятых своими делами. Судно было массивным, тёмным, с высокими бортами и узким носом, созданным для скорости. Оно не принадлежало никакому королю и не подчинялось никаким законам.

Я сжала пальцы на ремне сумки, глубоко вдохнула и шагнула на сходни. Доски поскрипывали под ногами, а сердце колотилось в груди.

Первое, что ударило в лицо – это смесь запахов: ром, пот, гарь, соль. Воздух был тяжёлым, пропитанным жизнью корабля. Вокруг раздавались крики, топот сапог по палубе, чей-то смех, глухие удары.

– Эй, новенький! – окликнул кто-то.

Я не успела среагировать, как передо мной вырос мужчина с бритой головой и густыми тёмными бровями, нахмуренными, словно грозовые тучи. Его руки были сложены на широкой груди, а на плече виднелся старый шрам, тянувшийся к шее. Глаза – настороженные, холодные, изучающие.

– Ты кто такой?

Я задержала дыхание на долю секунды, прежде чем ответить.

– Итан, – произнесла ровно.

Мужчина медленно окинул меня взглядом с головы до ног.

– Итан, значит? – он склонил голову на бок, сузив глаза, – А ты не слишком ли… изнеженный для нас?

За его спиной кто-то фыркнул, кто-то хмыкнул. Ощущение, будто меня оценивает стая волков, готовых сомкнуть пасть.

Я подняла бровь, не позволив себе показать даже капли волнения.

– Если хотите проверить, у меня найдётся пара словечек, которые сделают ваши уши горячее, чем жаровня у кузнеца.

Гулкий смех пронёсся по палубе. Несколько человек, сидевших на бочках, расплылись в ухмылках, один даже хлопнул ладонью по колену.

– Дерзкий, да? – бритоголовый хмыкнул.

– Эй, щенок, – вдруг подал голос другой пират, невысокий, коренастый, с седыми прядями в бороде. Он лениво ковырял ножом в деревяшке, но взгляд его был цепким, – Ты хоть понимаешь, куда попал?

Я повернулась к нему и с самым невинным выражением лица склонила голову.

– О, разумеется! Это же "Чёрная Тень" – корабль, который, как в сказке, появляется и исчезает там, где его меньше всего ждут. Разбойничье гнездо, ночной кошмар для торговцев и благородных лордов, плавучий дом самых культурных, утончённых и исключительно честных джентльменов, – я обвела взглядом толпу, сделав вид, что всерьёз восхищаюсь, – А ещё у него есть капитан – Чёрный Ворон. Красавец, разбойник, кровожадный демон в человеческом обличье. Как там о нём говорят? "Если увидишь Ворона – молись, если он заговорит с тобой – прощайся с жизнью"?

Палуба наполнилась тихим гулом. Кто-то прыснул со смеху, кто-то переглянулся.

– Ты что, книжек перечитал, умник? – буркнул коренастый, прищурившись.

– О нет, мне просто нравится слушать сказки на ночь, – я мило улыбнулась.

– Да ну его, – пробормотал кто-то в толпе, – Голова с ним разболится.

В толпе кто-то хохотнул, кто-то буркнул:

– Да он либо чертовски храбр, либо чертовски глуп.

Я про себя подумала, что, возможно, и то, и другое.

Бритоголовый снова посмотрел на меня, но теперь в его взгляде было меньше подозрений, чем минуту назад. Скорее раздражение и лёгкое любопытство.

– Ладно, шутник. Держись подальше от неприятностей, если хочешь, чтобы этот язык остался у тебя во рту.

Я склонила голову набок, словно размышляя.

– Посмотрим, как ты заговоришь через пару дней, – усмехнулся он и направился в другую сторону.

Оказалось, что говорить мало – надо было ещё выжить.

Работа на корабле не оставляла ни минуты передышки. Меня кидали от одной задачи к другой: сначала чистить палубу, потом подтягивать канаты, затем таскать бочки из трюма. Я чувствовала, как руки горят от грубой верёвки, ноги дрожат от усталости, но останавливаться было нельзя.

Каждую секунду приходилось следить за движениями, за осанкой, за тем, чтобы случайно не выдать себя. Взглядов на мне задерживалось слишком много. Особенно я чувствовала пристальное внимание Эрика – рослого, мускулистого пирата с вечной ухмылкой, которая не предвещала ничего хорошего.

– Ты ешь, как птичка, Итан, – заметил он за ужином, разрывая кусок мяса зубами.

Я пожала плечами, сдерживая раздражение.

– Просто у меня нет привычки отбирать еду у соседей по столу, как у некоторых.

Пираты засмеялись, а Эрик прищурился, прикидывая, насколько далеко может зайти со мной. Я не сомневалась, что он попробует взять реванш.

На следующий день меня заставили перетаскивать вёдра с водой.

– Давай, дохляк, не тормози! – ухмыльнулся он, наблюдая, как я с трудом поднимаю ведро.

– Держи своё дыхание при себе, Эрик, от него ведро ржавеет, – ответила я с улыбкой, перехватывая ведро поудобнее.

Пираты заухали от смеха, но Эрик лишь прищурился. Я чувствовала, что перешла черту.

Среди всей этой суматохи я неожиданно нашла союзника – юного пирата по имени Тоби. Он был моложе остальных, лет шестнадцати, и казался менее грубым и жестоким, чем остальные.

– Ты не смотри, что они такие… Они просто привыкли так жить, – сказал он мне однажды, когда я пыталась отдышаться после очередного рывка с канатами.

– То есть ты не привык? – усмехнулась я, скашивая на него взгляд.

– Привык, но… не до конца, – пожал он плечами, – Я же вижу, что ты не совсем обычный.

– В смысле? – моё сердце ёкнуло.

– Ну, ты не ругаешься, не плюёшься, а главное – не пахнешь, как мокрый пёс, – ухмыльнулся он.

Я фыркнула, подавляя улыбку. Такого друга на этом корабле я точно не ожидала.

Ночью, когда весь трюм погрузился в сон, я не могла сомкнуть глаз. Мысли путались. Мне предстояло украсть нечто ценное у самого Чёрного Ворона – неведомую мне вещь, за которой он отправился в это плавание. Нора не сказала, что именно я должна найти, но дала понять, что Ворон охотится за чем-то по-настоящему важным, чем-то, ради чего он готов рисковать кораблём и командой. Что это могло быть? И если оно настолько ценно, смогу ли я это украсть? А если меня поймают…

Шорох в темноте заставил меня напрячься. Четыре тёмные фигуры бесшумно двигались между гамаками. Я узнала Эрика. В глазах его светилась злобная решимость.

– Ты слишком много болтаешь, новичок, – прошипел он, – Давай-ка посмотрим, как ты выкрутишься без своего острого язычка.

Я села, но прежде, чем сказать хоть слово, меня схватили за рубаху и выдернули из гамака, бросив на пол. Я ударилась локтем и боль пронзила руку.

– Хочешь, чтобы тебя тут уважали, – выдохнул Эрик, – тогда веди себя как мужчина. А не как… – он усмехнулся, не договаривая.

В следующий миг он схватил меня и, рывком подняв на ноги, ударил в челюсть. Боль пронзила лицо, я пошатнулась, глухо ударившись о стену трюма. Во рту мгновенно появился вкус крови, но я удержалась на ногах, стиснув зубы.

– Как ты? – я сплюнула кровь из разбитой губы, стараясь не выдать дрожь в голосе, – Должно быть, ты здесь самый уважаемый.

– Ты думаешь, что ты умный, да? – его голос был ровным, но в глазах вспыхнул злой огонь.

Он с дружками двинулся вперёд, и я поняла: сейчас будет плохо. Я схватила ближайшую верёвку, готовая отбиваться, но не успела.

Дверь в трюм распахнулась с грохотом, и воздух словно застыл. Тишина накрыла всех, как тяжёлое покрывало.

Чёрный Ворон.

Он стоял в дверях, высокий, как ночная тень, взгляд – холодный, словно сталь. На его лице застыло выражение полного равнодушия, но именно оно и пугало больше всего.

– Что здесь происходит? – его голос был низким, спокойным. Опасным.

Эрик разжал кулаки и быстро отступил.

– Просто… – он запнулся.

Чёрный Ворон сделал шаг вперёд. Достаточно медленно, чтобы дать Эрику осознать, в каком положении он оказался.

– Если кто-то из вас считает, что у него есть право устанавливать здесь свои порядки, он может обсудить это со мной, – Ворон посмотрел прямо в глаза Эрику, и тот опустил голову, – Ты хочешь что-то сказать?

Эрик замотал головой.

– Тогда убирайтесь. Все.

Я с трудом сглотнула, наблюдая, как пираты разбредаются по трюму. Эрик даже не взглянул в мою сторону.

Чёрный Ворон посмотрел на меня. Долго. Я чувствовала, как холод пробирается под кожу, даже несмотря на то, что он ничего не говорил.

– Следи за своим языком, малец. Здесь не любят языкастых, – сказал он наконец ледяным тоном и развернулся, исчезая в темноте.

Я осталась стоять, едва дыша. Пальцы дрожали. Я знала одно – если я хочу выжить, мне нужно быть осторожнее. Потому что Чёрный Ворон в следующий раз может и не спасти, а может придётся спасаться от него самого.

Песнь в ночи

Я давно перестала считать дни. Время на корабле текло иначе: утро начиналось с окриков боцмана, день проходил в нескончаемой работе, а ночь – в попытках найти угол, где меня не заметят, не тронут и не начнут расспрашивать. Я быстро научилась держаться в стороне, говорить как можно меньше и работать больше всех. Это не спасало от любопытных взглядов, но пока что мне удавалось ускользать.

Жизнь на корабле была грубой, тяжёлой и порой невыносимой. Солёный воздух разъедал губы, одежда вечно пропитывалась потом и морской водой, а голод стал привычным спутником. Удивительно, как мужчины, казалось, не замечали этой грязи и усталости. Они пели, ругались, смеялись, будто этот корабль был их единственным домом. Может, так оно и было?

За ужином, когда команда собиралась за старыми деревянными столами в трюме, разговоры обычно становились оживлёнными. Сегодня обсуждали старую легенду о сокровищах и проклятии, но, как всегда, беседа плавно перешла к женщинам.

– Я скажу вам, парни, что лучше бабы нет, чем та, что с огнём в крови! – заржал один из матросов, хлебая тёмный ром из кружки, – Мне по душе такие, что могут врезать, если вздумаешь что-то лишнее!

– Да ладно, Рикардо, ты же чуть не обмочился, когда та красотка в Гаване дала тебе по морде! – подколол его другой.

– Ладно-ладно, но вы сами знаете, что нет хуже женщины, которая не умеет целоваться, – ухмыльнулся Рикардо, откидываясь на бочку.

– Нет хуже женщины, чем та, которая привязывается! – вмешался Диего, отламывая кусок хлеба, – Свобода, братцы, вот что нам нужно, а не бабские слёзы!

– А я скажу так, – пророкотал один из старших моряков, поигрывая ножом, – Все женщины опасны. Просто одни скрывают это лучше, чем другие.

Кто-то хмыкнул, кто-то засмеялся.

– А ты что скажешь, Итан? – вдруг спросил Диего, повернув ко мне свою загорелую физиономию, – Какие женщины тебе по душе?

Я замерла, чувствуя, как все взгляды обратились на меня. Вопрос, на который я совсем не хотела отвечать. В горле пересохло, но я заставила себя пожать плечами и усмехнуться:

– Мне нравятся умные женщины.

– Ха! И где ж ты таких видел? – Рикардо хлопнул себя по колену, заливаясь смехом.

– Умные женщины? Почти не встречал таких, – раздался новый голос, и все резко обернулись.

Чёрный Ворон стоял у входа, прислонившись к косяку. Он зашёл так тихо, что никто не заметил. Моряки поспешно выпрямились, а кто-то даже убрал кружку с ромом под стол.

– Что ж вы такие хмурые? – произнёс он, – Продолжайте.

Капитан неторопливо подошёл, взял кусок хлеба, налил себе рома и сел, оглядывая собравшихся с ленивым интересом.

– А какие женщины вам по душе, капитан? – спросил Рикардо, пытаясь разрядить обстановку.

Ворон приподнял бровь и, сделав глоток, усмехнулся:

– Женщины? – он словно пробовал слово на вкус, – Те, что знают своё место.

В трюме раздался гул смешков, кто-то захохотал, кто-то согласно кивнул. Но у меня внутри всё вспыхнуло от гнева. Я сжала пальцы в кулаки, чувствуя, как кровь ударила в голову. "Знают своё место"? Какое именно место он имеет в виду? У ног мужчины? В кровати? На кухне? В цепях?

– И какое же место им отведено? – я постаралась сохранить ровный тон, но в голосе все же проскользнула язвительность.

Ворон взглянул на меня.

– В зависимости от того, для чего они нужны, – сказал он, делая глоток рома, – Одни хороши в постели, другие – у очага. А третьи… третьи ошибаются, думая, что могут быть кем-то большим.

– Видимо, вам встречались лишь те, кого легко купить, – вырвалось у меня прежде, чем я успела себя остановить.

В трюме повисла напряжённая тишина. Я почувствовала, как на меня медленно повернулся взгляд капитана. Ледяной, тяжёлый, испытующий.

– Возможно, – негромко отозвался он, разглядывая меня с интересом, – Но вот беда: не встречал ни одной, которую не смог бы не купить.

Я едва не задохнулась от злости. О, как бы мне хотелось сейчас сказать что-то колкое, но я не могла. Моя маска "Итана" должна была остаться непробиваемой. Поэтому я просто усмехнулась и сказала с лёгкой насмешкой:

– Может, вам просто не везло?

Ворон прищурился, изучая меня.

– Достаточно, чтобы не питать иллюзий, – лениво отозвался он, – Но одно скажу точно: женщины хороши ровно до тех пор, пока не начинают думать, что ты принадлежишь им.

– А что, капитан, вас кто-то пытался приручить? – ухмыльнулся Рикардо.

Ворон посмотрел на него долгим взглядом.

– Бывало. Но разве можно приручить ветер?

Моряки вновь засмеялись, а у меня внутри вскипела ярость. Он говорил о женщинах, как о ненужных вещах, как о проблеме, от которой лучше держаться подальше. Мне хотелось сказать что-то резкое, но я знала – это было бы слишком опасно.

В конце концов, разговор перешёл в шумное веселье, а я, сделав вид, что устал, ушла на палубу подышать свежим воздухом.

Ночь была тёмной и беззвёздной. Тучи, как рваные клочья, закрывали небо, и лишь редкие проблески луны освещали палубу холодным, мертвенным светом. Солёный ветер доносил запах дождя, а море казалось чернильно-чёрным, с едва заметными серебристыми бликами на гребнях волн.

Я задержалась на палубе дольше, чем собиралась. Хотелось избавиться от гнетущей тяжести, оставшейся после разговора. Меня всё ещё разъедала злость на капитана, но, стоя здесь, у борта палубы, слушая тихий плеск воды о корпус корабля, я начала успокаиваться.

Голоса привлекли моё внимание. Я не сразу поняла, что они принадлежат Ворону и его помощнику – Хейсу, крупному мужчине лет тридцати с резкими чертами лица и проницательным взглядом. Обычно он держался в тени капитана, но его слово явно имело вес. Я сделала несколько осторожных шагов в сторону каюты капитана, затаилась за ящиком с канатами и прислушалась.

– …Ты уверен? – голос Хейса был глухим, тревожным, – Сколько лет туда никто не плавал? Десять? Двадцать? Неизвестно, что нас там ждёт!

Капитан ответил не сразу, и я представила, как он, вероятно, усмехнулся.

– А мы проверим, – произнёс он спокойно, – Если карта…

– Карта! – фыркнул помощник, – Проклятая бумажка, из-за которой мы рискуем жизнями! Я знаю тебя давно, Ворон, и видел, как ты гонишься за невозможным, но этот остров… Он заберёт у нас больше, чем ты думаешь.

– Карта настоящая, – отозвался Ворон, – А это значит, что он там.

– Чёрт возьми, Ворон, идти этим путём ночью – чистое безумие, – тихо, но настойчиво говорил помощник.

– Если бы я боялся тьмы, то не был бы там, где я есть, – отрезал капитан, – Мы не можем терять время. Не сейчас.

Я слышала, как тяжело вздохнул Хейс.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Ворон.

– Всегда знаю, – коротко ответил капитан, – А ты или идёшь за мной, или проваливай.

Их спор был наполнен не просто разногласиями, а чем-то большим – годами дружбы, испытаниями, через которые они прошли вместе. Они не боялись говорить друг другу резкие вещи, но было ясно: Хейс не оставит Ворона, как бы тот его ни подначивал.

Я задумалась. Этот таинственный остров… Неужели именно он был целью моего путешествия? Нора знала, куда отправляет меня, но что именно там искал Ворон?

Я тихо отошла, стараясь не выдать себя, и направилась в трюм. Там было душно, пахло старым деревом, солью и ромом. Я улеглась на жёсткий матрас, но сон не приходил. Мысли крутились в голове, а где-то внутри разрасталась тревога. Корабль шёл в неизвестность, и это мне не нравилось.

Я долго лежала без сна, вглядываясь в темноту трюма. Тихие вздохи, шорохи и храп спящих моряков сливались в привычный гул. Волна за волной ударялась о корпус корабля, убаюкивая, но сон так и не приходил.

И вот тогда я услышала это. Пение. Тихое, завораживающее, словно само море запело сладким голосом. Оно проникало в сознание, обволакивало, как теплые волны в летний день, обещало покой, негу, забытье. Я приподнялась на койке, моргнув несколько раз. Пение лилось откуда-то снаружи, наполняя корабль мягким эхом.

Я заметила движение. Один из моряков медленно сел, затем поднялся на ноги. Затем другой. Третий. По всему трюму тёмные силуэты мужчин вставали с коек, как куклы, ведомые невидимой силой. Их взгляды были пустыми, застывшими, лица – расслабленными, будто они спали наяву.

– Эй… – выдохнула я, но никто не услышал.

Пираты один за другим, не говоря ни слова, двинулись вверх по лестнице, на палубу, как лунатики, идущие на свет. Сердце забилось сильнее.

Я вскочила, стараясь не отставать. Выйдя на палубу, я замерла.

Моряки стояли вдоль борта, наклонившись вперед, словно зачарованные. Один уже перекинул ногу, готовый спрыгнуть в воду. Я бросилась к нему и дернула за плечо:

– Что ты делаешь?!

Он даже не взглянул на меня. Его губы беззвучно шевелились, повторяя слова песни. Я размахнулась и со всей силы ударила его по лицу. Моряк моргнул, словно вынырнув из сна, и замотал головой.

– Чёрт… – выдохнул он, ошарашенно отступая, – Что…

Но остальные продолжали двигаться, приближаясь к краю корабля. Я выглянула за борт. Лунный свет, пробиваясь сквозь облака, озарил морскую гладь, и тогда я увидела прекрасных девушек, которые скользили по поверхности моря, словно тени, то появляясь, то исчезая в темноте моря. Их длинные волосы развевались на ветру, а хвосты мерцали, словно звёзды. Русалки двигались грациозно, словно парили над волнами, кружились в танце.

Но что-то было здесь не так. Очень не так. Их глаза казались слишком глубокими, а улыбки – неестественно тёплыми. Я почувствовала, как холодок пробежал по спине.

– Нет-нет-нет, стойте! – я кинулась к ближайшему пирату, схватила его за руку и потянула назад, – Это ловушка! Не слушайте их!

Но было поздно. Первый сорвался в воду. Затем второй. И третий.

Смех. Высокий, сладкий, зловещий.

Я увидела, как вода вокруг корабля покрылась рябью, а фигуры в ней начали меняться. Их миловидные лица растянулись, скулы заострились, зубы удлинились, превращаясь в острые клыки. Их глаза, такие манящие мгновение назад, заполнились жаждой. Русалки больше не были прекрасными созданиями – теперь это были чудовища.