скачать книгу бесплатно
Прогулки по Каэнглум. Книга вторая. Два лева для Дори
Борис Ковальков
Роман-сказка.Истории опасных приключений и любви. Вернее сказать, в другой очередности: любви – и потому опасных приключений.В городе и легкая прогулка может стать приключением и закончиться не так, как предполагалось в начале. Легкомысленное начало могло продолжиться серьезным образом, что не делало приключение неинтересным.
Прогулки по Каэнглум
Книга вторая. Два лева для Дори
Борис Ковальков
Помощь в редактировании книги оказала доцент доктор Лиляна Кирова, преподаватель кафедры «Русистика» Великотырновского университета им. Кирилла и Мефодия.
© Борис Ковальков, 2022
ISBN 978-5-4483-8437-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Два лева для Дори
Жил в стране Кунгла король…
Эстонские сказки
Раздав треть найденного золота, Антс собрал свои пожитки и направился в страну, где его никто не знал, там он купил себе хутор, женился на работящей красивой женщине и зажил спокойно, не ведая тревог…
Эстонские сказки
Некий есть город Сума посреди виноцветного моря,
Город прекрасный, прегрязный, цветущий, гроша не имущий,
Нет в тот город дороги тому, кто глуп, или жаден,
Или блудлив, похотлив и охоч до ляжек продажных.
В нем обретаются тмин да чеснок, да фиги, да хлебы,
Из-за которых народ на народ не станет войною:
Здесь не за прибыль и здесь не за славу мечи обнажают
Кратет, фиванец.
Необходимое уведомление или присказка
Можно ли каждый рассказ предварять детальным пояснением о Каэнглум, его истории и населении? Пробовали… и каждый раз пояснения растягивались в новую историю, которую также приходилось предупреждать прологом. И так до бесконечности. Попробуем еще раз. В разумных пределах разумеется.
В университете Каэнглума на эту тему пишут диссертации, а в старших классах лицея эссе и рефераты. Но надо сказать, что самая наинаучнейшая из научных работ каэнглумского университета и даже эссе старшеклассника из Старого лицея, больше напоминает сказку или спор за кружкой кофе у бай Бориса, чем ученый труд.
Кто будет называть город и страну Каэнглум, кто Аэнглум, кто просто Аэгнум или Конглум. Бай Борис например, произносит «Кънглм», сдвоенные гласные ему не удаются, что впрочем не влияет на его удачливость в остальном.
Деметр Мендос, хозяин одной из рассыльных контор города, как-то раз угощаясь в кафе «У Сольво», высказал мнение: «Хорошо, когда город имеет много имен, так незаметней и много интересней. Не так уж плохо иметь такую пищу для споров и размышлений… И весьма занимательных историй».
Дори, полное имя Дорофея, в лицее – Доци, писала в эссе о особенностях Каэнглум: «Можно задаться этим банальным вопросом в десятитысячный раз при полном отсутствии занятий, если настолько нечего делать, что даже бездельничать невыносимо от лени, почему княжество Конглум редко упоминается в европейской и мировой истории и практически не значится на географических картах, хотя расположено почти в самом центре? Ну не почти. В меридиональном направлении пройти от юга на север, если карту расположить Антарктидой вниз, на берегах то ли Балтийского, то ли Северного моря. Почему «толи»? Потому что не имеет значения! Каждый рыбак в Конглум знает, что нет разницы в салаке, выловлена ли она в Северном или Балтийском море, хотя я предпочитаю балтийскую капштадского копчения в берестяных коробочках по 12 штук. «Так почему же?» спрашивают в который раз наши достопочтенные учителя (долгих лет им жизни и свободного времени) из года в год, из века в век, в одном и том же классе? Что само по себе загадочно и достойно изучения. Можно сказать легко и просто: «Провидение по Своей неисследимой благости и милосердию так решило» и закончить вопрос, удалившись заниматься своими делами, если они есть, а если нет, то можно послушать другое. Следуя остроумному определению истории одного северо-восточного историка, о Конглуме можно сказать так: он выпал из истории. Как выпадают дни из календаря, в которых ничего никогда не происходило замечательного. Не происходило того, что может повлиять на историю в целом заметным образом. В чем заслуга не только правящих династий княжества и городского совета, но иногда самих жителей. Неужели вам никогда не хотелось, чтобы вас оставили в покое заниматься своими делами и при этом не быть полностью оторванным от жизни, оставаясь от неё независимым?
Несомненно действие Самого Провидения, явленного нам в этом непонятном, но замечательном явлении…»
…тут прозвенел звонок, преподаватель собрал работы учеников и вымел последних из класса в рекреацию, под которую была предоставлена просторная галерея окружавшая обширный двор гимназии. В галерее можно было бегать, играть, прятаться, делать уроки, ходить с умным видом, делиться секретами шепотом и во все горло, спорить, петь, плясать. Плакать и смеяться. Признаваться и отказывать, обещая оставаться друзьями. Рассматривать многочисленные мозаики и росписи на стенах. Стрелять в цель из самодельного оружия в отведенных для этого местах, там же мериться силой и… новыми туалетами, длиной платья и кос, но ввиду большей опасности, в особо огороженных местах.
Составлять заговоры, планы путешествий и поисков клада, решать проблемы разного толка, начиная например с таких:
– Что мы оденем на сегодняшний ужин у N?
– Чтобы не казаться унылым стадом?
– Туров!
– Дождливой осенью?
– Ноябрьским вечером в четверг!
До таких:
– Кабинет двора в который раз ответил молчанием на настойчивый запрос магистрата о мнении Его Высочества.
– На какой же запрос князь мог ответить молчанием?
– Какая разница, князь всегда молчит, если его спрашивает магистрат.
– К чести Его Высочества, вопросов магистрату, он тоже не задает.
– Допустим, по поводу причин вызвавших инцидент с «Темерарисом» в 1982 году.
Решают и другие, локальные задачи, но более космического масштаба, связанные с… ну об этом знает каждый, если школьный возраст не… выпал из его календаря… Но вернемся к Каэнглуму.
Отец Никлас, один из пресвитеров собора Олеви, убежден в том, что Каэнглум избавился от европейских забот снисхождением Свыше, покаявшись в малодушии и двоеверии, после… успешного отражения притязаний некоторых европейских властителей на свой жизненный уклад и своё жизненное пространство в IX веке по Р. Х. Покаяние после победы? «Когда же каяться, как не после удачно совершенного дела? – удивился отец Никлас. – С тех пор история на своих пестрых крыльях не задерживаясь для подкладывания яиц в наше гнездо, всегда пролетала мимо».
Было высказано ещё одно мнение: «Будучи в самом начале приобретения опыта упражнений и подвигов, святой Хенбедестер, подвизавшийся на месте будущего Вышегородского монастыря, однажды изнемог от свойственных юности чрезмерных трудов и заснул на голой земле, у края только-только выкопанного им пожарного пруда для предполагаемой обители. Но заеденный комарами, проснулся и спросонья не совсем отчетливо воспринял свое аскетическое состояние.
Неофит взмолился о том, не воздвиг бы Господь неприступные горы вокруг сего благодатного места, отделив от него болотистые берега рек. Помолился и опять лег спать в простодушной уверенности, что Небо откликнется, если не на его, то на молитвы любого другого святого, который несомненно проживал где-нибудь поблизости среди тогдашнего населения Коэнглум. Проснувшись утром, юный подвижник увидел, что молитвы услышаны, только не совсем точно так, как он предполагал, город окружали не горы, а два каньона, по дну которых протекали реки. Как известно, по молитвам святых отсыпается больше чаемого; говорят, именно с тех пор Каэнглум и был частично изъят из общеевропейской суеты».
Надо уточнить, что эта история была рассказана Деметром Мендосом.
Можно привести и пример сего «частичного изъятия», например участие в европейских войнах 17 века. Некий пытливый молодой король высадился на континенте и продвигался с достаточным количеством любознательных соотечественников вглубь Европы. С познавательной целью. Войско проходило вдоль восточных границ княжества. В полях шла работа. Генерал из свиты заметил крестьянина, пахавшего недалеко. Хуторянин, как обычно для каэнглумских крестьян, был, опоясан мечом, что и привлекло внимание полководца: «Чью землю пашешь?» «Свою», – ответил крестьянин, обращаясь не к генералу, а к сдержанному юноше в простом солдатском мундире, едущему рядом. «Bien s?r», – ответил юный король и проследовал, не останавливаясь далее…
О населении города можно сказать просто: много кого. Коренные жители, приезжие, гости… Например некоторые из героев этой и других историй – выходцы из Болгарии. А как они попали в Каэнглум? «Хъ», – как воскликнул бы Коста, это маленькие истории, вкрапленные в основные, наподобие косвенных улик и частных версий, как сказал бы тот же Коста.
В городе и рядом живут не только люди; много разнообразных животных, птиц, существ разных видов и тех, кого называют чудовищами. Город открыт для всех…
Итак.
В то время, а это были затянувшиеся Рождественские Каникулы, жители Каэнглума жили по нескольким календарям для многообразия и нелишних праздников, Галка (так же, как и Дори, героиня многих историй о Каэнглум), гостила в Каэнглум. Она кочевала по знакомым, которые приглашали её нарасхват, гостила в Новом дворце по приглашению Княгини Сестры[1 - Князь Брат, Княгиня Сестра – титулы правящих супругов до рождения ими детей, либо до их официального бракосочетания.] Ирене. Сегодня очередь дошла до Хеле и Стивена.
Эти жили в Опустевшей Части города, которую дети и сама Галка называли Частью Опустевшей.
Чтобы пройти к дому, надо завернуть с улицы Кельдер, не доходя Новой Ратуши, построенной Николя Фисетто после событий XIX века (отголоски революций, которые в Каэнглуме заключались в массовом обсуждении европейских). Николя расположил дом так, чтобы штормовые ветры, гуляя по улицам, тихо вращали особого устройства колонны на фасаде. Но магистрат так и не переехал в новое здание, оставшись в старом, а название сохранилось. Так-с… и спуститься по переулку Ласкуминефлод, завернуть в первую подворотню налево и войти в маленький городской сад. С двух сторон сад обступали невысокие стены усадеб с калитками для хождения в гости, в глубине стоял дом Хеле, двухэтажный с мезонином, городской особняк XVIII века, сдержанного североевропейского рококко.
Завитки отошедшей штукатурки прекрасно сочетались с лепниной, а причудливые рамы овальных окон с стеблями ползучих растений. Только в глубине кварталов старого города и его опустевшей части, можно было увидеть подобные неожиданные сооружения.
Галка хотела послушать историю о Олге и любви. О страшных мусорных баках (см. «Алиби убогого дракона») ей рассказали, но почему-то никак не удавалось направить рассказчиков в то, романическое русло.
… – История с Олгой подождёт.
– Опять? – спросила Галка тихо и покорно, – тогда послушаем другую?
– Сорока!..
– Из магистрата…
– Про сороку из магистрата? Наверно интересная история, – вздохнула Галка, ухватив со стола ещё один пирог. Она сидела спиной к окну и не видела, как… из открытого окна на стол слетела сорока.
– Да Галица, я прямо из Магистрата. Но какую историю можно рассказать про меня? Я лишь разношу радость возвращения потерянных вещей. Найти потерянную вещь? Полусбывшаяся мечта… Настоящая драгоценная находка – сама радость обретенного!
Сорока подняла лапу в блестящих перстнях. – Хеле, это ваше? – Сорока склонилась, распластав крылья и положила на стол погнутую золотую зубочистку.
– Да, немножко похожа на спицу, – задумчиво разглядывала Хеле принесенное, – затейливая. Только это не спица и золотыми спицами я не вяжу. Ты же знаешь, что я вяжу спицами из игл паворимагов!
– Да? Не ваше? У паворимагов нет золотых игл? Нет. Даже у Ферусимаго Шайфера. Чье же? Ну и что. Значит у кого-то радость впереди.
За столом на кухне у Хеле и Стивена собрались, кроме хозяев и Галки, Виерд Герлофс Любке, Крат (не Канцлер, а один из сыновей Тюпкина), сосед Вассиан, заведующий парусной кладовой с «Фидуцея», Коста с женой Аннике. Их племянница Дори отсутствовала, что обычно с ней и происходит, когда происходит что-то интересное… Ох, вообще приходили и уходили многие, заворачивая на огонек и послушать что-нибудь. Галку любили все, кто её знал. Даже знал плохо. Не в том смысле, что знали о ней что-то плохое, а знали её не совсем хорошо. Звали ее Галей и Галкой, Галой и Галицей. Она непоседлива, хотя все время сидит в кресле, но кресло на колесах, и носится Галка так, что пыль столбом. Когда Галка появилась в городе (отдельная история), появилась новая легенда, будто мастер Анатолий договорился с единорогом, и само кресло ни что иное, как сам единорог, который таким образом бережет Галку…
– Да? – спросила Лия (о ней см. предыдущие и последующие «Прогулки»), – Очень сложно. Зачем единорогу переделываться в кресло? Но что-то единорожье в нем действительно есть.
Сам Анатолий отмалчивается и торжественно смотрит в никуда, когда городские мастера спрашивают о подробностях.
…Стивен снял пирог со стола, откинулся на высокую спинку стула, одел очки, закрыл глаза и начал рассказывать…
Часть первая. Перо грифона
Глава I
1.
…На кровле, на самом коньке утонувшего в сугробах дома Андерса стояла медная фигура «Антса[2 - Антс – легендарный житель Каэнглума, Мастер-на-все-руки и в частности Мастер Детских Игрушек. Когда-то он помог спасти город от неминуемой гибели, отлив из бронзы дерево (в натуральную величину), на котором не было ни одного одинакового листа. Было это в …точно никто не помнит, но фигуру на шпиле Старой ратуши установили в XVI веке, заменив ею фигуру грифона, выполненную когда-то самим Анстом. Тот флюгер не только поворачивался, но взмахивал крыльями и голосил при усилении ветра, отмечал балы по гадрауской шкале. В кабинете Вышгородского дворца, канцлер чуть приподнял брови – грифоны были составной частью герба каэнглумских князей – но последствий не было. Фигура была помещена в музей магистрата, потом передана в вышегородскую девичью гимназию. На фронтон главного входа. Ученицы любили загадывать, глядя на то, сколько баллов показывает флюгер. Сами грифоны не возражали, изображение было условно, а у грифонов не было привычки забавляться угадыванием породы металлического изображения. Этим занимались ученицы младших классов. «Но все-таки, он похож на грифона-рысь. Такой же крикливый и дерганный». – Утверждала Дори, осторожно оглядываясь на небо.]». Такую же фигуру гость видел и на шпиле Старой Ратуши. Тут она была новее и не так зелена от времени. Можно было разглядеть подробнее. Антс в одной руке держал как знамя ветвистое дерево, в другой длинный меч, на который и опирался. Рядом с дверью сидел на снегу большой, рыжий, очень пушистый грифон, сам Андерс встретил гостя на пороге. Андерс был очень стар. Высок, худ и прям. Глаза были живые, взгляд ясен. Все трое вошли в дом. «Сколько всего! – подумал гость. – Вот бы здесь всё осмотреть. Жаль времени мало».
Не модели кораблей, а удивительно искусные игрушки висели под потолком. Вдоль стен, на полках стояло такое разнообразие предметов, что внимание рассеивалось. Куклы, большие – для площадей, дворов, улиц, парков, открытой сельской местности, а также поменьше – для залов, комнатные и маленькие, карманные.
Солдатики всех времен, армий, сказок, мифов, эпосов и преданий. Кукольные театры, переносные, простые, с заплечными ремнями и академические, со сложным сценическим механизмом, кулисами и колосниками. Кукольные классы с партами разной вместимости. Детские швейные машины размером больше взрослых и с большим количеством вращающихся частей. «Вертел бы и вертел. Говорят, город возвращает детство», – подумал гость.
По одной стене от потолка до пола зигзагами спускалась железная дорога, по ней скатывался маленький состав. Сверху сыпались блестящие камушки, которые падали на открытые платформы.
Доезжая до пола, состав наполнялся и останавливался, включался механизм, дорога перекладывалась, вагоны оказывались наверху, камни высыпались и поезд опять скатывался вниз… Игрушечный грифон, гость попробовал его потрогать и понял, что чем старательней его ловить, тем быстрее он летает… Маленький парусный кораблик падал с потолка, у самых половиц на нем распускались паруса и он опять поднимался вверх… «Сквозняк, – пояснил Андерс, – каэнглумский сквозняк может поднять, сдвинуть и не такую посудину».
«В древности их называли повелителями ветра и времени», – подумал гость. Он искал взглядом что-то похожее на то, что он так надеялся найти. Хотя бы намек. Ему были известны лишь некоторые признаки некоего предмета, по которым он, как полагал, узнает то, что ищет. Отказавшись от угощения, гость сразу приступил к делу. Он попросил Андерса помочь разгадать одну загадку. Если Андерс откажется, ну… не получится, гость пообещал сам разобраться. Дело было недопустимым, но Андерс внимательно, не меняясь в лице, выслушал просьбу посетителя. Надо сказать, что последний мог чётко и просто изложить суть дела. Андерс спокойно возразил:
– Не думал, что второй раз буду поставлен перед таким выбором. Теперь постараюсь остановить, испортить, сломать. Плохо получится, никогда не пробовал. Не мое ремесло ломать, но придёться. Кроме меня, никто не сможет починить. Разве что … он работает сейчас в монастырских мастерских, – тут Андерс спохватился, – нет, даже он не сможет и обращаться с этим, к нему опасно.
Грифон стоял рядом, и с интересом рассматривал то, что положил гость на стол перед Андерсом и теперь шелестело на сквозняке.
Гость всё понял. Неприятное решение уже созревало, но ему не хотелось делать этого здесь. «Как всё чудесно тут!»… Встал, забрал свою ношу и, не попрощавшись, вышел. Андерс пошёл вслед за гостем. Грифон уже прохаживался взад и вперед по двору, рассматривая у себя под ногами.
– Отлети гостя в город. Я приеду вместе с Иво рано утром. Надо кое-что доделать. Передай поклон отцу Никласу, скажи – у меня есть… невыясненные вопросы. Вас же я очень прошу, перестаньте над этим даже думать. Дождитесь своего подарка. Вас не минует. Чужой подарок не стоит присваивать до времени, дождитесь, пока вам его уступят. Поживите, и поймете почему. Ваши неприятности, быть может, уже у порога.
Андерс вернулся в дом, закрыв дверь. Грифон тут же внимательно оглядел порог, чем развеселил гостя.
– У тебя есть вопросы? Сомнения? – обратился грифон к нему.
– Мне бы очень хотелось самому узнать, есть ли они у меня или нет.
Гость задумчиво раскрыл то, что держал в руках все это время, это что-то выскользнуло, разноцветно сверкнуло и… грифон успел подхватить. Подал гостю.
– Тяжелое и красивое… Хочешь, я отлечу тебя на Ель? Посидишь на ветке, подумаешь.
– Действительно, как я сразу не догадался. Посидеть на ветке…
…Гифон-рысь[3 - Грифон-рысь в полете напоминает ласточку или стрижа. Самый быстрый и задиристый из грифонов. Грифоны самостоятельны, независимы, но иногда привыкают к одной семье, хотя в ней не живут. В отличие от единорогов, не мешают девицам выходить замуж, у грифонов более развито чувство долга перед человеком, хотя оно и несколько рудиментарно. В них мало птичьего и кошачьего, это вполне особые создания. Удлиненная морда плавно переходит в подобие клюва. У рысей верхний клюв слегка подвижен. Рыси пушистые, рыжие с белым, но крылья пестрые, и меняют цвет с возрастом. О них придумано много дразнилок, но грифоны только делают вид, что обижаются – им не нужно особого приглашения. Но рисковать не стоит. Примеры дразнилок (не рекомендуется): «Кот курицу глотал, да курицу не доглодал». «Котяра курицей подавилася, да курица не вместилася». «Голова куриная торчала, коту голову сточала». «Кот по небу носится, куриными яйцами носится». Они нахальны, особенно рыси и любят провоцировать на драку. Например дикие быки – туры, выходя из леса первым делом оглядывают небо. Молодые туры упражняются в прыжках, гоняясь за грифонами. На это зрелище, собираются не только крестьяне, но специально выезжают и горожане. Это бывает в феврале.] летел над полями – белыми, похожими на скомканную и разглаженную бумагу. Снег лежал до горизонта, до самого моря. Овраги казались засыпаны снегом доверху, а осыпавшиеся деревья теплой паутиной покрывали их склоны. Сорока задержалась, поболтать на лету по дороге.
Туры[4 - Тур – дикий бык. Странно говорят в Каэнглум: «Туры не совсем недурные». Говорят также: «Голова турья, на два рога дурья». Кроме вседневных забот, любят пробовать на каком-либо предмете или прохожем крепость своих рогов. Они не злы, но навязчивы. Размером тур крупнее единорога и мощнее, что все же не позволяет туру часто выигрывать поединок. А это наиболее любимое занятие тура. Наиболее противное для тура животное – ратмус, и чем мельче, тем противней. Вспахивать землю рогом для тура неудобно. Изгиб шеи не позволяет. Ратмусы этим пользуются.] бежали внизу вдоль Большого Оврага к Дальним Хуторам… Вдалеке не погасли огни на Ветус Туррис, самой древней башни и самой высокой точке Каэнглум.
Грифон кружил над полем, выписывал сложные узоры, касаясь крыльями снега. От хуторов двигалась фигурка человека. И тут…
…Гулкий удар выстрела. Крыло вывернуло, рысь падал, крутился, пытался хоть как выравнять падение в полёт и упасть помягче. Падая и теряя сознание, что у грифонов получается, он услышал ещё один выстрел…
Советник Мауриц, член магистрата, как всегда «неизвестно откуда» узнал о происшествии первым. Почему? Потому что с утра обошел половину города, начав с мест общего пользования, мест общественного питания и медицинских учреждений. Выдержки ему было не занимать, даже Шайтрукс, хозяин «Расколотой Ели», не удержал его больше, чем на полкружки кофе, правда, без дежурного утреннего коньяка. Закончил обход советник лазаретом Олеви.
Там он и обнаружил тяжело раненого Андерса с Дальних Хуторов. Иво привез его рано утром, вместе со свежим молоком.
Господин советник вызвал Александера. Александер по дороге в магистрат завернул в Вышгород, немного посидел в канцелярии дворца, поговорил с Кратом, канцлером. Зашел в дворцовую библиотеку и выслушал претензии Овит, книгохранительницы, супруги канцлера. Александера упрекали в том, что он который год тянет с раскрытием тайны пропажи и не менее таинственного появления книг. «Вечная» загадка: книги пропадали из библиотеки, неожиданно появлялись у читателей, читатели относили книги в библиотеку. Потом чужие книги появлялись в библиотеке. И приходилось их возвращать, печатая объявления в вечерних газетах. Хотя, многие оставляли и дарили, особенно старые и редкие.
– О, Александер, милый, ты от Крата? Не заметил, он сидит за столом в уличных сапогах? Ах, ты не заглядывал под стол… Не язви – «не имею такой привычки!» Куда ты вообще смотришь? У него же затекают ноги! Ну я ему… Как поживает Олга, как детки? Галица гостит у вас или у Хеле? Передай ей, нет, не Галице, Олге… куда ты смотришь? Лору[5 - Лору – ратмус. Если есть енотовидные собаки, то можно сказать, что есть и собаковидный енот. Но ратмус ни то, ни другое. Самые крупные достигают в холке середины бедра взрослого человека, мелкие – карликовые ратмусы, не выше щиколотки. Ратмус один из наиболее обиженных на человека зверей. Однажды ратмус Куддлед, убежденный, как и все ратмусы, что забота человека о «братьях меньших» заключается в основном, в неукоснительном разделе добычи с последними, утащил у Дори половину лицейского завтрака. Она кричала ему вслед: «такса длинноногая!». На что проходящий мимо дакел с неудовольствием пролаял «Какая это такса? Грызун собаковидный!» Началась свалка, Дори бросилась разнимать, и в итоге все трое оказались в лицейском лазарете. С незначительными, но многочисленными повреждениями. Ратмус из всех животных предпочитает дружить с паворимагом, что являтся предметом изучения. Например крупные нападения (которые ратмусы называют «Праздником дележа добычи») на кухни ресторанов, столовых или коптилен Гадрау, обычно происходит при участии паворимагов.], замри! Не отвлекай Александера, сиди и слушай, тебя тоже касается. Что она… Ол-га! Олга, не Галица!… в том платье, которое прислала супруга Старшего Тюпкина, вчера произвела потрясающее впечатление на твою бабушку. Ах, конечно, ты всегда ничего не знаешь. И, конечно же, на меня и Княгиню. Как ей идет! Будто сшито для неё. Какая умная и красивая супруга у Старшего Тюпкина! Нет, никогда её не видала, ты не понимаешь ничего в женской интуиции. О чем я? Да. На завтраке, который ты взял за правило игнорировать… Ах привилегия? Привилегии на то и даны, чтобы ими пренебрегать… Иначе зачем их получать? Бабушка объявила вслух и довольно громко, что она поражена. Ты потрясен? Ты потрясен, как и бабушка, иначе она не высказала бы своего одобрения. Так идет оно твоей Олге. Бабушка просила передать тебе, чтобы ты убедил Олгу носить это платье всегда! Она украсит Коэнглум, Двор, свою гимназию, свой дом наконец! Тебя, витязь! Перестав ходить в своих декольтированных свитерах без белья… Не краснеть! Без-бель-я! В синих вытертых брюках и пальто нараспашку без шарфов… и вечерних шелках с золотом, серебром и камнями, которые, как ты знаешь, сказала Бабушка, ей совершенно не идут. Носить не снимая. Тебе ещё влетит от бабушки. Перестань твердить своё вечное «не знаю», она знает. Новые учебники, наборы конфет, котлетки и пирожные, ты помнишь, которые готовит тетушка Мима? Я послала в гимназию через господина Клауса с Велло. Передай им обоим… Перестань брать пример со Стивена! Я имею в виду Олгу и бабушку! Лору! Подай, пожалуйста, книгу. Не «которуюгде», а эту вот! Именно рукопись, переплетенную… Ты догадлив и унюхлив, не то что… Что Княгиня собирает компанию в следующий четверг на девичник. Александер! Куда? Я не закончила разговор. Встань тут, подержи эту стопку, я приготовлю место на полке. Лору, подай рукопись… Посмотри мне в глаза. Лору, не ты, а Александер! Эта неприличная кутерьма с книгами не может стать традицией и превратиться в очередное городское природное явление – аттракцион! Лору и его еловая банд…, ладно, Лору, друзья, не могут уследить за всем. Лору! Не надо примеров, ты перевернешь все полки! И у меня только я и моя дочь, тем более она уже скоро не сможет мне помогать. Да, да. Уже скоро. Может быть раньше весны. А теперь иди по своим делам. Лору! На место!…Мы ещё не закончили разбирать. Итак, сектор переплетенных рукописей, … полка, естествоиспытатели – дилетанты и фенологи Коэнглума восемьнадцатого века… Александер! Вернись! Ты видишь? Ещё одна! Здесь только что недавно стояла книга, рукопись… Лору, где синопсискаталог? Поищи там… Вон там. Стой, я сама… Не может быть… Александер, что со мной? Дорогой, позови Крата, я помню всё… а теперь забыла, куда поставила каталог. Александер, ведь теперь надо найти ту, которую не знаю какую… и каталог не помню чего…
2
– Стивен, уже? Как ты быстро и так много, хватит до вечера на ужин. Положи дрова там. Молоко привезли? Хорошо, я возьму сама. Припозднился сегодня Иво. Сними сапоги и отогрей ноги, натри стопы скипидарной мазью и одень шерстяные носки.
Я связала из шерсти принесенной Аннике, она собрала с игл паворимага[6 - Паворимаги – животные внешне схожи с дикобразами. Отважны и бесстрашны. И простодушны. Например Паксупюхен попросила у Хеле: «Посмотреть в эти круглые штуки, что Стивен носит на носу» Хеле одела очки Паксу. Та топорщила иглы, пыхтела, очки ей не понравились: «Слишком много видно.» Тогда она спросила Хеле: «Они действуют только в твоем присутствии?» Хеле удивилась. Паксупюхен пояснила: «Когда тебя нет, Стивен их снимает, если убирается по дому или выпалывает сорняки на огороде». Многие паворимаги любят море и часто уходят в плавание на каэнглумских кораблях.], а тот шатался по овчарням Дальних хуторов.
– Не могу, руки достают только до колен. Я же не обезьянка Фисетто!
