Период полураспада. Том 1: Общество

Для мотивации, Гриша прижал товарища к себе.

– Ну хоть покажешь, как зашивать? – умоляюще спросил Гриша. – Я, бля, как не зашью, отрывается на следующий день всё! Мне мамка шила всё или т… девушка.

– Покажу – в беде не брошу, – улыбнулся в ответ Кирилл.

Вернувшись в казарму, Гриша смотрел как Кирилл ловко орудует ниткой и иголкой.

– Запомнил? Просто на конце узел делаешь, чтобы нитки дальше не шли, а потом, как подшил, несколько раз продеваешь в одну из ниток. И всё. Будет крепко, – Кирилл передал нитку с иголкой товарищу.

Несколько раз Гриша старался продеть нитку в ушко иглы, пока не получилось. Как только получилось, из неловких мощных рук выскочила иголочка себе на свободу – пришлось начинать заново. Спустя несколько попыток он смог собрать бегучую нитку, оборвать и завязать в узел. Несколько раз продел иглой ткань и сделал две стяжки.

– Киря, как там дальше? Чё-то было, чтобы не слетело.

Взяв рубаху у товарища, Кирилл выдохнул и повторил:

– Вот, продеваешь и делаешь узелок, потом ещё раз в него продеваешь – и всё. Держи, – он передал рубаху.

– О-о, вот это ты не только думаешь заебись, но и руками работаешь! Это ты ювелир! Спасибо! – Гриша протянул руку, Кирилл ответил на рукопожатие.

Погрязнув солдатскими делами, Кирилл не заметил наступление конца дня. Он быстро выбежал навстречу последней сигарете. На улице, стоя у беседки, он увидел вдалеке Марину –заметив его, девушка быстро пошла в другую сторону.

После отбоя Кирилл продолжал думать о ней. Кто такая эта Марина?.. Почему она его так ненавидит?..

Ночью начался дождь и утром пришлось заниматься зарядкой, сжимая вольные зубы, чтобы не застучать от пронзающих холодных капель. К счастью половины служащих, уличные упражнения кончились на пробежке. Дальше занимались в самой казарме: узко, тесно, а всё-таки теплее и без непогоды.

По пути к желаемому тёплому чаю, тяжёлая рука упала на плечо Кирилла:

– Здарова, Киря. Чё, как поспал? – спросил Гриша.

Потирая руки, чтобы согреться или для радости, Кирилл неэнергично отвечал:

– Холодно. Просыпался несколько раз, блин.

– Да-а, прохладно стало! Ну, ничё – согреемся. Смотри чё нашёл! – Гриша достал телефон, быстро его разблокировал.

Кирилл попытался опустить его руку и осмотрелся:

– Убери! – тихо сказал он. – Увидят – отберут сразу же.

Гриша засмеялся и не дал убрать телефон:

– Да всё нормально, ща покажу тебе и уберу. Всё будет по красоте – не дёргайся, – Гриша зашёл в приложение, затем в канал с разными магическими практиками и показал экран Кириллу. – «Подписчики часто спрашивают меня, как мне удалось добиться такого успеха. Я решила поделиться с вами. Записывайте. Чтобы привлечь удачу, нужно очень сильного этого захотеть. Вы должны стать магнитом, постоянно посылающим запросы в Космос. Вы должны поменять цвет своей энергии на более приятный, чтобы склонить Вселенную к Вам и Вашему желанию. Если Вы хотите научиться притягивать к себе более конкретные вещи (любовь, деньги, красоту), то переходите на мой сайт и записывайтесь на курс.».

Несколько сослуживцев косились на Гришу, после будто за себя осматривались. Подходя к столовой, Кирилл опустил руку Гриши с телефоном:

– Понял я, понял. Убирай, пока ротный не увидел.

– Ладно, – нехотя убрал телефон Гриша.

Когда сели за стол, Гриша начал:

– Успел же прочитать, да?

Держа руку на стакане, Кирилл наслаждался тёплым чаем, чуть-чуть от него согреваясь. Гриша начал есть.

– Прочитал-прочитал.

– И? Чё думаешь? Охуенно, да? Я, бля, уже зарядился пиздец и, думаю, скоро что-то хорошее случится! Жопой чую, что попрёт! Стрельну у кого-нибудь конфет и пойду играть после обеда! Бля-я, прям как в первый раз повезёт!! Охуенно! Шоколадные только найти надо. У тебя, кстати, нет?

– Херня это всё. Какой Космос? Какая энергия? Деньги просто вытягивают из людей, и всё. Обычная схема мошенников: навешать магических псевдоумных слов, наобещать без усилий с три короба – это ещё с нулевых всё. Ты только не ведись. Оно сначала как бы бесплатно, а потом вытягивают деньги. Космос… – горько усмехнулся Кирилл. – Вместо реального исследования, одна магическая чушь.

Отвернувшись огорчением, Гриша спросил:

– Не веришь, да?

Кирилл принялся за свою котлету и говорил по ходу утреннего процесса:

– Какая вера, Гриша? Сплошной развод. Столько уже материалов в интернете… Там же прямо и пишут «записывайтесь на курсы» – что это, бесплатно разве? С другой стороны…

– Не всем! Просто в канале посты бесплатно! – возразил Гриша, не дав договорить. – Это по желанию: хочешь – плати, не хочешь – не плати.

Сдаваясь человеческой глупости, Кирилл поднял руки:

– Как хочешь, Гриша. Твоё дело. Денег им не заносишь – и то хорошо.

– А я, бля, думал, что ты тоже настроишься и вдвоём такие охуенные кенты будем сегодня… Чё-то ты сегодня с утра как будто в напряге или чё.

Доедая завтрак, Кирилл отвечал лениво и без интереса:

– Да холод, блин. Вообще из-за этого настроения нет. Хочется в кровати лежать и больше ничего. Хоть бы отопление какое-то включили – не знаю…

– Понимаю, – кивнул Гриша. Затем с улыбкой добавил: – Ничё, прорвёмся! Мужики – потерпим!

– Приём пищи окончить! – рявкнул лейтенант и все встали, чтобы унести разносы на ленту.

Сегодня Кирилл решил не смотреть новости, как обычно, а пройтись с Гришей где-нибудь для собственной тоски. Тем более, скамейки были мокрыми – не посидишь. Кирилл закурил и шёл по плацу размеренной тревогой. В подобные дождливые дни, когда мир сжимался до горечи неосознанной страдающей родины, становилось особенно тянуще и неприятно. К зиме всякое солнечное дитя страдало засыпающим миром. К таким относился Кирилл своим всяким светом – особенно насыщенными желтоватыми волосами. Обычно он гулял в такие дни на пустой воле или спал по возможности, хотелось пропустить скорее время и уйти обратно в цветущую жизнь на сердечную радость чему-то внутри. В эту пору приходили всякие мысли о грусти и подобном, и Кирилл смотрел на хмурный день, сам хмурился в ответ, и как-то проживал. Обычная жизненная радость пропадала на время и открывалось неприятное что-то другое.

– Когда выйду с армухи, обязательно уеду куда-нибудь! Надо только зарядиться, захотеть! Хватит искать ёбаные отмазы! Всё!!

Выпуская табачный дым, Кирилл усмехнулся сомнением:

– Для этого нужно не только хотеть. Нужно план проработать, подготовиться: с пустыми руками не поедешь – как минимум, за два месяца аренды заплатить, ещё агентам. Переезд дорогое удовольствие. Ещё нужно город изучить, место найти перед переездом, чтобы ввезти уже туда свои вещи. Потом ещё работу искать.

– Ай, – махнул рукой Гриша. Он чуть прихлопывал по лужам ногой, когда они проходили мимо. – Работу какую-нибудь найду. Это не проблема. Грузчиком каким-нибудь или на завод – всегда нужен.

Кирилл повернулся удивлённым лицом:

– Ты хочешь работать грузчиком?

– А чё? Берёшь, да носишь разную херню. Лишь бы массы хватало. Там, бля, думать не придётся: сказали, несёшь, потом кайфуешь отдыхаешь. Да и платят неплохо.

– Тяжеловато для тела-то. Приходишь уставший, ничего не хочется. Я, конечно, не работал сам так – ролики смотрел о работах.

– Так это сначала… Потом, может, куда переберусь. Ай, да не похуй ли? Лишь бы, бля, на жизнь хватало, да было чё пожрать. Да и сильным буду, это как фришная тренажёрка – ваще по-кайфу.

Они прошли мимо группы девушек, горячо обсуждающих клип современной звезды.

– Лучше бы она блоггером оставалась. Один автотюн – анлак полный.

– Да ты чё! Посмотри на просмотры её клипа – все слушают. Лайков дофига, а дизов почти нет. На мемы разошлась моментально.

– Да охуенно – чем тебе не нравится? Звучание прям м-м, тейсти – я кончила! После отбоя слушала в ушах.

Если Кирилл ещё знал немного об этой новой знаменитости, то Гриша был совсем вне курса. Оба решили пройти дальше и совсем не вникать, не разделяя интерес или даже внимание.

Выдыхая последнюю затяжку, Кирилл чуть отошёл, затушил законченную вредность об урну и выбросил её совсем.

У складов они встретили Диму, соседа Кирилла:

– Чё, мёрзнете? Может, на турнички со мной, а? – спросил он. – Согреемся. Парочка подходов – моментально в чувство придёте. Гарантирую.

Уже готовя отказ, Гриша опередил Кирилла:

– Да бля без базара! Пойдём! А ты… – и они с Димой познакомились.

Ничего не отвечая, Кирилл молчал. Он решил для себя посмотреть, а там как будет настроение. Вдруг, это был какой-то жизненный знак или просто хорошее совпадение. На ходу Гриша с Димой обсуждали спортивные приёмы на турниках. Гриша иногда удивлялся – видимо, он в спортивном деле не так продвинулся, как Дима. Дима рассказывал о таких упражнениях, что от упоминаний руки Кирилла едва сводила неприятность. Думая об этом, он азартно решил посмотреть: всегда приятно наблюдать за тем, как напрягаются другие люди.

На площадке стояло несколько человек – среди них и высокая темноволосая девушка. Своими широкими плечами она давала понять о своей силе и упорстве. Видимо, та, о которой говорил Дима.

Самые сложные и точные движения показывал Дима, прокручиваясь, забираясь, перекручивая руки и быстрой аккуратностью спрыгивая с турника. Девушка ему уступала совсем чуть-чуть. Возможно, это было связано с размером груди, что заметно тянулась в разные стороны при выполнении упражнений. И Гриша, и остальные были далеко позади показанного мастерства. Кирилл стоял и дивился: как на простом уличном турнике возможно столько сложных упражнений? Целый комплекс для здоровья тела? Это выглядело своеобразным искусством, музыкой движения живого тела. Как и в музыке, здесь виднелся свой ритм и его несоблюдение бросалось в глаза – как бросается в страдающие уши непопадание в ритм знакомой композиции у неумелого музыканта.

Время занятий тянулось административной лексикой, не оставляя ни шанса человеческому чувству. Когда кто-то засыпал, ненавистный лейтенант тихо подходил к провинившемуся, пробуждал гнетущий страх резким ударом по столу и, пока жертва не опомнилась, награждал физическими упражнениями «для разгона крови». Это хватало ненадолго, после чего он снова начинал тревожно ходить по рядам и выискивать маленькими трусливыми глазами жертву для издевательств.

Напрягаясь всякими силами, Кирилл боролся против наступающего наказания, как против обиды и несправедливости. Гриша на третьем часу не смог совладать со своим естеством – даже захрапел от бессилия. Бодро шагая к жертве, не прерывая магическую сонную речь ни на секунду, лейтенант ударил по столу и наказал отжиматься на кулаках. Едва ощущая мысли, от наказания сидящего рядом товарища проснулся и Кирилл. Два подхода по десять раз, горячий усталый пот – и свободен.

Оставив внутренние правила, Кирилл думал о своём. Вчерашняя новость со словами кандидата в главы Автономной Рензенской Республики бурным эхом отозвалась в интернете. Множество лидеров мнений поддержало его слова. Они выразили показное сочувствие словами «Синее правительство никогда не пойдёт на честные свободные выборы, не признает референдум о независимости. Им не надо, чтобы в страдающей стране пришла прогрессивная власть и произошли демократические реформы.». С ними в комментариях спорили другие, осудившие идею самостоятельности субъекта федерации: «Это ставит Федерацию под угрозу – Фелерация должна быть единой. Спрашивайте у Королевства про свободы, с их внутренними землями – там за идею выхода из страны стреляют.». Вторые признавали жителей Рензи отдельным народом, объявляя их частью синей нации. Кирилл склонялся в сторону других, и не мог до конца отделаться от мысли спокойного выхода без угрозы со стороны Королевства.

«Ведь могут же они сами жить, если так надо? Это нужно у населения спрашивать, опросы по всей стране, а не считать по интернет-сообщениям.»

Уже после обеда, Кирилл стоял на плацу с одним сослуживцем. Нашёлся человек, с которым можно обсудить волнующий вопрос. Интересно было вживую столкнуться с другим мнением.

– … на их территории находится добыча алмазов. Это большая статья налоговых доходов Федерации, – говорил Кирилл.

– И что? Поэтому им нельзя быть свободными? – удивлялся его сослуживец. – Если народ хочет самостоятельности, пусть получит.

– Хочет ли народ? Проводились опросы? Референдум был давно и к нему куча вопросов, – нахмурился возмущением Кирилл, почёсывая нервно руку. – Это один вопрос. Другой: маленькая страна. Нам выгодно держаться вместе, торговать. Выход из состава Федерации сделает всем хуже. Это же…

Его противник рассмеялся, не дав договорить:

– Ага! Поэтому мы будем давить свободу народа выбирать свой путь? Не давать им эскейп, если хотят?..

– Нет! – перебил его Кирилл. – Я не про подавление, а про то, чтобы быть вместе. Вопрос о свободе – ложный. С их возможностями не получится быть отдельно: или с нами, или с зелёными.

– Может, свободны и не будут, но с зелёными точно лучше, чем в Федерации: коррупция, карманные олигархи-царьки, алкоголизм, разваленное производство, ресурсная игла, подавленная в крови свобода слова. У этой страны нет будущего. Озёрная площадь в прошлом году это явно показала.

Кирилл покачал головой:

– Тут я не соглашусь. А «родина»? «Близкие»? Для тебя это ничего не значит? Можешь бросить такие важные для гражданина вещи, чтобы самому жилось лучше? У нас есть проблемы – это правда. Много. Ты считаешь, надо это бросить и не пытаться исправлять?

– «То, что мертво, умереть не может», – туманно начал сослуживец. – Мне кажется, ты живёшь с неправильными представлениями жителя столицы. В Миргороде всё неплохо – кое-где и на уровне Королевства. Ты ездил по нашим окраинам, маленьким городам? Я ездил в детстве – с отцом приходилось. Там нет ни красивых спортивных площадок, ни убранных улиц, ни ровных аккуратных дорог, ни современного трамвая. Зато постоянно закрываются больницы, школы, население спивается или старчивается. Там пиздец какая депрессия. Кто может, тот уезжает в Миру. Следующий шаг – это уехать из Миры в Королевство… Это не моя логика – это рацио, разумность. Я, конечно, люблю Синюю, но у этой страны нет будущего с Дуркиным, – Кирилла задела это кличка, которой обзывают президента. – Он перешёл границы допустимого, теперь его власть насильная и незаконна. Ты считаешь, всё нормально у нас? С ним возможны перемены, улучшения? Набьют карманы, напердят в новостную лужу – точка, энд хистори.

Кирилл повернулся и облокотился спиной об дерево. Он нервно перебирал пальцами по штанам. Это было противостояние позиции, которую Кирилл не понимал.

Как можно легкомысленно относиться к жизням людей? Вольно допускать начало войны? Бросать на произвол братский народ?

Слабая Федерация – лёгкая нажива для Зелёного Королевства. Они по кусочкам приберут ресурсы, навяжут кабальные кредиты и сделают колонией, как уже сделали с Оранжевыми и другими народами.

«Вот где точно угнетение и подавление народов…» – подумал про себя Кирилл в очередной раз.

– Это мой дом… – сказал, задумавшись, Кирилл. – Я не могу так, как ты, легко отказаться от родины. Уж где родился. Не согласен, что прогресса нет: по сравнению с тем, что было ещё пятнадцать лет назад, небо и земля. Не только в Миргороде – тут ты неправ. Новые больницы открываются, школы – не только закрываются. Хотя и не без этого. Мы постепенно нагоняем Королевство после нашего упадка, перелома родины – сколько синих людей осталось вне Федерации… Я не смотрю так хорошо на Королевство. Много раз был там, видел много чего – своих проблем хватает. Тут я родился, вырос – всё знакомо, родное. Может быть, из-за детства в Королевстве, я и люблю больше синюю культуру – не знаю. Точно не хочу бросать наших людей, мою страну. Иначе кто я тогда буду?..

Успокоившись пальцами, Кирилл водил по деревянной перегородке и дышал позицией.

– Как по мне, это самообман, чтобы филсы жёстко не били. Мой поинт в том, что все живут для себя, как ни прикрывайся: родина, убеждения, закон. Я для себя знаю, что не хочу кормить очередного жирного олигарха или проворовавшегося депутата. Были бы честные выборы ещё, я…

– Зачем тогда на контракт пошёл?

– Подкопить деньжат и спокойно уехать. Бейс же. Я не один такой – рабочая схема, – честно ответил сослуживец. Он смотрел честными открытыми глазами Кириллу в убеждения и едва заметно ощущал спокойное превосходство.

– Бросишь своих сограждан?

– Фэн факт: для меня они ничего не сделали. Энивей, похуй.

Подошёл здоровый Гриша.

– Здорова, пацаны, – он поздоровался с противником Кирилла. – Чё как у вас? Чего стоите? Интересное обсуждаете?

– Лан, я пойду, – сказал противник Кирилла. – Давайте.

Кирилл и Гриша попрощались в ответ.

– А чё обсуждали-то? Ты, вроде, разгорячился даже. Необычно… – провожая взглядом сослуживца, спросил Гриша.

Заметив скрытую подавленность товарища, Кирилл подумал себе:

«Неужели, его тоже это взволновало?»

– Да так. Новости обсуждали, – ответил Кирилл.

– Да. Наши – молодцы. Три золотых медали взяли. Не знал, что у нас так хорошо шарят за физику, – проговорил Гриша без понимаемого интереса.

Подавленность была из-за чего-то другого. Чтобы не грузить товарища, решил ему эмоционально помочь:

– Что случилось? Выглядишь не очень. Вялый – обычно ты на веселе.

– Да так, – махнул рукой Гриша. Он смотрел всё время куда-то в сторону, как будто обдумывал что-то. – Хуйня, забей…

– Да ладно, говори. Я же вижу, что что-то случилось. Старшие щемили опять?

– Не! – быстро ответил Гриша. – Это не старшие. Да, бля, говорю забей. Пошли сядем, посидим. Холодно как-то стоять.

– Некуда сесть: скамейки мокрые. Блин, Гриша, да скажи уже. Чего ты морозишься?

Выдыхая тяжесть, Гриша повернулся к стене и резко в неё ударил. Потёр больной кулак.

– Да из дома звонили, – с раздражением сказал Гриша. Кирилл никогда не видел здоровяка в плохом настроении.

– И? Случилось что-то? Умер кто?

– Да не… Если б умер – я б… пиздец… не знаю чё-б делал сейчас. Но… – Гриша уже чуть-чуть успокоился.

– Но?

– Да с мамкой. Снова запила… – новой волной злобы проговорил Гриша. Он не говорил тихо, начал ходить туда-сюда, постоянно нервно передёргивая то плечами, то руками. – Пиздец, как она заебала, блять! Дед сказал, что она уже второй день на работу не выходит! Её уволят – как потом за квартиру платить?! Дед не может работать, он инвалид – едва себе-то хватает.

Теперь до Кирилла дошло. Ситуация была неприятная. Особенно для человека, находящегося в армии, где возможности ограничены.

– Чувствую себя говном каким-то, – продолжил Гриша. – Она постоянно так делает… Думал, свалю в армуху, чтобы меня это не касалось. Завязал же со всем, по спорту пошёл… А оно и здесь, бля! И хуже! И чё мне с этим делать?.. Домой ехать надо, как-то мамку вытягивать, а кто меня пустит до присяги…

– Ну… – Кириллу было тяжело давать совет в такой ситуации. – Это не решает проблему. Тут варианта-то два: либо будешь жить для неё, либо для себя. Она взрослый человек, не маленькая. Если не может жить сама, ты не заставишь – только опекать.

– Да, бля, я знаю! Не хочу для неё жить! Меня так это заебало уже!.. – Гриша на несколько секунд замолчал, затем продолжил уже спокойнее: – Ладно… Извини, что нагрузил. Просто пиздец злит. Я уже и не знаю, что делать – хоть приехать и отпиздить её.

– Насилие не поможет. Только ненавидеть тебя начнёт, – покачал головой Кирилл. – Да и сам себе потом не простишь. Если так вопрос ставить, надо с ней контакт оборвать. Совсем.

– Это же мама, – грустно и вяло возразил Гриша.

– Понимаю. Ты её не изменишь. Она и дальше так будет делать. Если тяжелая связь, лучше её оборвать и жить спокойно. Ты не просил себя рожать, не обязан чувствовать вину – она рожала тебя для себя.

Шагая туда-сюда, Гриша не отвечал. Кирилл посмотрел на часы: 14:25. Нужно было торопиться в казармы.

– Пойдём. Через пять минут последнее занятие, – оттолкнувшись от стены, сказал Кирилл на ходу.

Без слов, Гриша пошёл следом.

Событие Гриши выбило в сознании Кирилла другую важную тему, и он весь день думал, как помочь товарищу.

Какой был выбор, кроме разрыва отношений?

Человек взрослый, простым разговором не поможешь – она, скорее всего, и не послушает, потому что такая мать в своём сознании опыта выше по иерархии уважения. Понятно, что это началось не вчера и длится годами. Значит, это поведение уже стало составной частью психики матери Гриши. Через других родственников не уговорить – скорее всего, пробовали, и не раз. Понять и решить проблему, из-за которой его мать пьёт? Поведение устоялось – его нужно «вытравливать» так же долго, как оно у человека закреплялось. Это нужное личное желание – и сильное. Если это ещё возможно: если психика может вернуться на хоть какой-то рубеж, где можно не пить. Чтобы «вытравить», вместе с сильным желанием нужно найти и другой «досуг», а лучше оставить тяжёлую работу – для желания жить. Сколько для этого нужно денег, чтобы не работать взрослому человеку? Где найти столько внутренних сил, чтобы «спасти» другого? Несмотря на кажущуюся простоту такого решения, воплотить его отнюдь непросто.

Другим вариантом оставался разрыв. Чтобы разорвать отношения с родителем, нужен сильный импульс, иначе решиться не получится. Гриша будет искать причины остаться. По Грише было видно, что этого импульса у него нет, несмотря на очевидные проблемы для него.

Для грусти Кирилла, вырисовывалась печальная картина внутренней смерти двух людей. Было неприятно и горько сознавать это как самое вероятное.

«Нужно будет поговорить с ним завтра. Заставить – не заставлю. Это его личное дело. Нужно как-то донести тяжесть такого решения, что нужно быть твёрдым. Его личной жизни придёт конец – это будет печально, не хочется.»

Глава 4

«Приведи меня к краю бездны,

Дай мне смотреть в глаза её,

Отпусти к ней в объятья ветром чистым,

На облаках, мягких и сонных,

Я доплыву к самым высоким звёздам,

Там далеко, там далеко, слышишь,

Там высоко

Облаком стану, вернусь дождём

На твои травы.»

Инна Желанная, «Сестра моя ночь»

В части было необычно оживлённо и даже человечно. С утра начали приезжать родственники на принесение присяги. Подвоз организовали хорошо: все, кто хотел или не мог приехать сам, приезжал с местного автовокзала до части на служебном небольшом автобусе с красными домашними шторками.

В два «захода» автобусы привезли толпу близких с их огромными пакетами, сумками и непонятными вещами. Внутри части сборище родственников начало собираться на плацу, где их дети, племянники и племянницы, женихи и невесты, внуки и внучки, и всякие другие родные, скоро должны будут сделать ответственный шаг в своей жизни: принести присягу Родине. Присяга была обязательной и пожелания не учитывались – понимаемый официоз нисколько не мешал торжественности момента. Люди смотрели на своих родных в красивых подтянутых военных нарядах – фотографировали и дышали гордостью. В это время офицеры, выполняя полугодовую рутину, бегали туда-сюда и готовили представление.

Волнительным днём жили начинающие солдаты и солдатки. Три дня назад «молодых» свезли со всей страны из учебных частей в механизированную военную часть «№230». Всё прошедшее время они тренировали строевую, учили слова, правильную хватку оружия, твёрдость речи. Всё должно быть торжественно и твёрдо, чтобы ни у кого не вызывал сомнений порядок армии. Пусть лишь на день, а завтра они продолжат заниматься рутинными «глупыми» делами, сегодня это воины и воительницы, неожиданно возмужавшие для своих матерей и отцов, защитники и защитницы Родины. Им выдадут настоящее боевое оружие, формально к ним не прикреплённое из-за отсутствия звания – что сущая мелочь для образа – и посвятят в солдаты фотографией.

Вместе с Кириллом, сюда же попал и Гриша – к общей радости распределения в одну часть. Несмотря на разность жизни, Кирилл ощущал детское ощущение рядом с Гришей – приятное и тёплое. Гриша просто был рад компании, потому что, несмотря на простоту – а может и из-за неё – он не очень сошёлся с другими сослуживцами. Кирилл же мог подсказать ему что-нибудь, выслушать – это было приятно, как чуть старший и разумный брат.

Через день после перевода увидели Марину. Они несколько раз замечали её, во время тренировок строевой у женского отряда. К сожалению Кирилла, девушка избегала внимания, как и раньше.

К одиннадцати часам все приготовления завершились. Обступив молодое пополнение полумесяцем, близкие стояли шумной кучкой и пытались выискать конкретных людей в нескольких смешанных рядах по центру. Если парней от девушек было легко отличить, то отдельных людей в своей половой группе – не всегда. Откликаться на зов нельзя, офицер ходил рядом и постоянно учительски повторял: