Внутренний мир. Западня

Здесь местность шла в гору, во всём же остальном представляла собой такую же снежную пустошь с одной лишь разницей: им всё чаще и чаще попадались собачьи следы на снегу.

– Там что-то есть, – вглядываясь вдаль, произнёс Севастьян.

Впереди земля обрывалась. Парни уже почти подошли к разлому, когда услышали собачий лай и скулёж.

– Должно быть, их логово рядом, – прошептал Крошин.

– Они знают, что мы здесь, – Герман не видел смысла понижать голос, – и раз до сих пор не напали, всё ещё помнят встречу с Ариэль. Уж не знаю, чем она их зачаровала, но, надеюсь, это надолго.

Всё же он крепче сжал в руке шампура. Парни ускорили шаг, пока не оказались на самом краю высокого обрыва. Видимо, внизу было не так уж холодно, потому что снег там растаял, оголяя песок и крупные каменные валуны. По стенам разлома текла талая вода, создавая на самом дне крошечный ручей, который нёсся вправо. С противоположной же стороны расположилась собачья стая. Псы вели себя спокойно, кто-то и вовсе спал. Должно быть, они были сытые и не обратили на появившихся людей внимание. Так что ребятам удалось насчитать чуть больше двадцати особей.

– Нам нужно туда, – Герман уверенно махнул рукой на другую сторону крутого ущелья. – Собаки ведь как-то выбираются из разлома, значит, и мы сможем перебраться.

Алемский подошёл к самому краю, разглядывая спуск, и заметил, что он более пологий как раз в том районе, где расположилась стая.

– Ты спятил? – Севастьян покрутил рукой возле виска. – Я не пойду прямо в их логово.

– Раз они до сих пор не напали, не нападут и сейчас, – упрямо повторил Герман, однако, он и сам не спешил спускаться.

Пока молодые люди изучали ущелье, ломая голову над тем, как им можно через него перебраться, к ним незаметно подкралось трое крупных псов.

– Ну, супер! – Севастьян сглотнул, сжимая шампур на манер шпаги. – Ты походу не успокоишься, пока не сведёшь нас в могилу, Алемский.

– Давай спокойно опустим шампура, развернёмся и пойдём, – предложил тот в свою очередь.

– Да ладно! Может, лучше с воплями бросимся бежать?

Герман не оценил шутку. В прошлый раз их спасла эльфийская магия, может, и сейчас стоит обратиться к силе внутренних энергий? Управлять волей псов он не сможет, но зато сможет стать «невидимым» для них. Он вспомнил уроки по космоэнергетике и техники, позволяющие сохранить спокойствие и внутренний баланс. Закрыв глаза, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, после чего медленно двинулся в обратный путь, не оборачиваясь и не обращая внимания на собак, нервно принюхивающихся и скалящих пасти.

Севастьян шёл рядом, трусливо пряча свою долговязую фигуру за Германом. Космоэнергетика оказалась для него непостижимой наукой. С детства ещё во Внешнем мире он привык полагаться лишь на скорость своих ног и силу мышц. Вот и сейчас Крошин охотнее дал бы зверям отпор, чем прибегал к энергетическим фокусам.

Собаки не напали и не стали их преследовать, скорее всего, они были сыты и лишь защищали свою территорию от чужаков. Герман и Севастьян, впрочем, сошлись во мнении, что им очень повезло.

– Чем они питаются, интересно? – спросил Севастьян, когда они вернулись в пещеру, Рабвелей и Анны ещё не было.

– Какой-нибудь корм, – Герман пожал плечами.

Его мысли улетели далеко от собачьего рациона. Ему всё ещё отчётливо казалось, что отец на другой стороне ущелья, и парень ругал себя за то, что сдался и не пошёл до конца.

– Кормить собак и нас должно быть накладно для Костина, – продолжал размышлять Севастьян. – Он либо скоро вытащит нас отсюда, либо убьёт.

– Он очень богат, – заметил Герман, он успел досконально изучить биографию учёного перед походом на презентацию. – Лаборатория «Антон Костин» крупнейшая в Валдарии фармацевтическая фирма. На паре коробок с белковым порошком и собачьем корме он явно не разорится.

– Гера, но он всё равно нас убьёт, – Севастьян зачем-то понизил голос. – Когда закончит изучать все аспекты влияния этой реальности на человеческий организм, мы ему будем не нужны.

– Этого не будет, – парень покачал головой, – мы выберемся отсюда раньше.

– И каким же образом?

Герман пока и сам не знал как, но был в этом так же уверен, как в своё время был уверен в том, что Костин держит его отца у себя.

– Ариэль Рабвель, – теперь Алемский понизил голос. – Она наш волшебный боб.

Судя по рассказу Габриэля, с другой стороны от пещер оказалась такая же снежная пустошь и резкий обрыв. Зато ручей, текущий по дну ущелья, вылился в маленькое озерцо, которое растворялось в мутно-белом крае искусственной реальности, переливаясь всеми цветами радуги.

– Снег там совсем растаял, и всё вокруг заросло травой и кустами, – Габриэль показал Герману и Севастьяну зелёный пучок и пару веток. – Всё там было в собачьих следах, поэтому мы не стали переходить на другую сторону.

– Так вы смогли подойти к озеру? – Герман смял в руках траву. – Значит, спуск там не такой крутой?

– Нет… можно спокойно подойти к воде, – нехотя признался Габриэль, предчувствуя, что Алемский сразу помчится на другую сторону ущелья.

В сущности, так оно и произошло. Герман накинул куртку, которую успел снять, разгорячённый пламенем костра, сделал несколько глотков талой воды и, вооружившись шампурами, с вызовом посмотрел на ребят:

– Ну, кто-то пойдёт со мной?

Габриэль и Севастьян невольно переглянулись. Крошин уже хотел было что-то сказать, как вдруг все пятеро поморщились от неприятного спазма в голове.

– Опять! – воскликнула Ариэль. – Он что-то прислал нам.

По уже проторённой в снегу дорожке они забрались на нагорье и замерли, опешив от увиденного: вместо коробок с припасами или груды собачьего корма перед ними лежало три человека.

Глава 12. Компания растет

Два парня и девушка с трудом приходили в себя, потирая глаза и растерянно оглядываясь. Молодые люди бросились к ним, помогая подняться на ноги.

– Кто вы такие, вас прислал Костин? – спросил Габриэль у полного молодого человека с бородкой.

– Какой Костин? – тот пожал плечами, подхватывая прибывшую с ним девушку под руку. – Где мы?

– Вы в лаборатории Костина внутри созданной им искусственной реальности, – ответил Герман. – Что последнее вы помните?

– Чего? – пробасил мужчина. – Вы кто такие?

– Он похитил нас, так же как и вас, – пояснил Алемский.

– В смысле, похитил? Мы втроём были в баре вчера, а потом… – он резко замолчал и задумался.

– Я помню только, как мы пили за барной стойкой, – девушка стала растирать виски, – потом я пошла в туалет и, видимо, отключилась. Так, где мы?

– Я же говорил, что вкус пива был странный, – подал голос третий прибывший. Это был невысокий темноволосый молодой человек с угольно-чёрными глазами и тонкими выразительными бровями. – Нам что-то подмешали.

– Как это, подмешали?! – в ужасе воскликнула девушка.

Перебивая и дополняя друг друга, остальные постарались объяснить вновь прибывшим, где они находятся и почему.

– Вас, похоже, вчера поили чем-то ещё более крепким, чем нас, – здоровяк, видимо, не поверил рассказу и с насмешкой покачал головой. – А тебя я знаю, Габриэль Рабвель?

Эльф кивнул.

– Я Филипп Гориземский, – представился он. – Инна Михеева, моя девушка, и Деррик Да̒кер.

– Дакер? – Габриэль нахмурился, должно быть, узнав фамилию. – Вы что, вампиры?

– Я полукровка, Филипп – человек, а Деррик – вампир и внук Дамира Него̒дина, альтаира Армии Клана, – с вызовом произнесла Инна, как бы давая понять, что с ними шутки плохи.

– Вы из Ва̒рраса? – уточнил Герман, имея в виду столицу Клана Вампиров, и молодые люди кивнули. – Не удивлюсь, если скоро сюда прибудут оборотни. Похоже, Костин решил собрать все виды, чтобы протестировать это место.

Филипп переглянулся со своими друзьями, явно не поверив ни единому слову об искусственной реальности. Они зашептались о чём-то между собой, судя по всему, пытаясь понять, в какой стороне дорога или город.

– Только вверх не ходите, там стая диких собак, – предупредила Ариэль, поняв их намерения.

– Мы в первой большой пещере, будем ждать вас, – крикнул им вслед Габриэль, когда все трое поспешили прочь от чудаковатой компании.

– Чёрт с ними, идёмте уже на другую сторону! – воскликнул Герман, которому не терпелось отыскать отца.

– Скоро они поймут, где они, и им нужна будет наша помощь, – возразила Анна. – Да к тому же я снова хочу есть. Эти коктейли на пару часов!

– Я тоже, – согласился Севастьян, решительно направляясь к пещерам.

Герман был так зол, что готов был бросить всех и пойти на поиски отца в одиночку, но Ариэль поманила его за собой, и парень покорно поплёлся следом, ведо̒мый её мягкой и такой убедительной силой.

Час спустя, когда очередная порция снега в котле растаяла, а восемь стаканов были наполнены безвкусной клееобразной жижей, в пещеру ворвались Филипп, Инна и Деррик. Похоже, тщательный обход окрестных земель окончательно отрезвил их, заставив серьёзней отнестись к словам об Антоне Костине.

– Мы же говорили вам, это искусственная реальность, – в который раз повторил Габриэль. – Мы были в сознании, когда он телепортировал нас сюда.

– Допустим, – Филипп сел на край выступа, беря в руки стакан с предложенным коктейлем. – Но зачем?

– Скажем так, – эльф переглянулся с ребятами, – мы узнали слишком много лишней информации о нём, и, выбирая между тем, чтобы убить нас или ставить опыты в своей лаборатории, он выбрал второе.

Инна в ужасе простонала и принялась в волнении ходить взад-вперёд по пещере. На вид ей было чуть за двадцать, она была в теле, с коротко стриженными волосами и пирсингом в брови:

– У меня пропал телефон. Нужно как-то связаться с родными и сообщить о случившемся!

– Мы бы уже давно сделали это, если бы знали как, – усмехнулся Севастьян.

– Но должен же быть какой-то выход! – в отчаянье воскликнула девушка.

Герман понимал тот шок, который она испытывала. Вчера он был в похожем состоянии, но сегодня утром на смену панике пришла холодная ясность и злость. Инна же была готова сорваться на истерику, так что Филиппу пришлось успокаивать её.

– Нас видели в баре, – рассудительно произнёс он, – мы же не могли раствориться. Кто-то напоил нас и увёз. Рано или поздно свидетели найдутся. Мать Деррика половину страны перевернёт, когда узнает, что его похитили.

Филипп обернулся на своего товарища, который сидел в сторонке, глубоко задумавшись.

– Возможно, – произнёс он тихим мягким голосом. Он был бледен, как все вампиры, отчего казался больным. – Как давно вы здесь?

– Вторые сутки, – ответил Габриэль. – Хотя… солнца здесь нет, и, возможно никогда не темнеет. Мы успели поспать лишь один раз и не знаем даже, утро сейчас или вечер.

– Нет, – Деррик покачал головой, – здесь что-то не так со временем. Я ощущаю, что луна уже дважды взошла с тех пор, как мы были дома.

– Но этого не может быть, – покачала головой Анна. – Два дня назад мы сами ещё были на свободе.

– Какое число? – подала голос Ариэль. – Какое было число, когда вы сидели в баре?

Все замерли, пристально глядя на новеньких.

– Двенадцатое ноября, – прошептала Инна и испугалась, увидев, как вытянулись лица ребят. – Что? Что не так?!

– Этого не может быть! – ахнула Анна. – Мы попали сюда вчера, ну пусть позавчера, неизвестно ещё сколько мы сами были в отключке, но это было пятое ноября…

Повисла неприятная пауза, пока Севастьян не выдвинул предположение, что возможно телепортация занимает несколько суток.

– Нет, – опять покачал головой Деррик, но никто не обратил на него внимания.

– Надо как-то засекать время, – предложил Габриэль, – потому что если ровняться чисто на желание спать, то я уже готов уснуть, хотя мы бодрствуем часов шесть, не больше.

– Я тоже, – призналась Аня, заразительно зевая.

– Да вы издеваетесь! – Герман поднялся на ноги. – Мы идём искать моего отца или нет?

– Твой отец тоже здесь? – удивился Филипп.

– Это долгая история, – нахмурился парень.

– Мы никуда не спешим, – Аня примирительно улыбнулась. – Расскажи нам, как он попал сюда. Нужно же знать, из-за чего мы все теперь в западне!

Остальные тоже поддержали Аню, с любопытством уставившись на Германа. Он не хотел говорить, его уже порядком напрягало количество людей на квадратный метр, постоянная болтовня и суета. Он был бы рад в одиночку пойти на поиски отца, лишь бы не обсуждать снова и снова случившееся. Не слышать их взволнованные голоса, от которых звенело в голове. Но после неудачных попыток заставить всех отстать от него, сдался и согласился отложить переход на другую сторону западни до завтра.

– Рассказывай уже, – взмолился Севастьян, закатывая глаза. – Ломаешься как девка.

Молодые люди разобрали одеяла и подушки и расположились на каменных выступах вокруг очага. Если можно было бы отбросить в сторону тот факт, что все они были в заточении, то на короткий миг можно было вообразить, что они в походе. До того уютно потрескивали поленья, а тени плясали на стенах пещеры.

Герман рассказал всё, что знал об операции МОЗ под кодовым названием «Антон Костин». О работе своего отца под прикрытием, фиктивной инвесторской деятельности Гордона и загадочной пропаже Рудольфа. По ходу его рассказа выяснилось, что почти все слышали какие-то обрывки этой истории. Но никто, даже Габриэль, не знал всей картины целиком. В конечном счёте, он поведал о событиях последнего месяца, своих видениях, походе к Гордону и, наконец, о презентации.

– Почему этот Костин творил такие вещи и остался безнаказанным? – покачала головой Анна. – Что за система правосудия у вас в Валдарии, раз он вышел сухим из воды, и никто не смог собрать против него улики?

– Хороший вопрос, – нахмурился Герман, которого часто посещали подобные гневные мысли, сформировавшись с годами в желание самому работать в соответствующих органах.

– У него было много влиятельных друзей, – заметил Габриэль, – если бы Костина посадили, он утащил бы с собой за решётку и их тоже. Они защитили его.

– Значит, защитят и сейчас, – добавил Деррик. – Мы не выберемся.

– Заткнись, – в ужасе произнесла Инна. – Вы все исчезли сразу после презентации Костина, так? Слишком очевидно, что это непростое совпадение. Не надо быть сыщиком, чтобы понять причастность этого сумасшедшего! Ваши родственники поймут это!

– Нас уже ищут? – спросила вдруг Ариэль. – Вы должны знать, раз уже двенадцатое ноября.

Ребята признались ей, что не следили за новостями Эльфийского Княжества.

– Подождите! – вспомнил вдруг Деррик. – Я работаю в газете, и мы на прошлой неделе публиковали заметку об исчезновении девушки, – Деррик перевёл взгляд на Анну. – Кажется, там была твоя фотография. Девушка исчезла из метро по дороге домой.

– Я не исчезала из метро! – Аня покачала головой, испуганно глядя на Габриэля. – Неужели Костин и впрямь сфабриковал улики?

В её голосе прозвучала паника.

– Я не знаю, – прошептал Габриэль, подсаживаясь на каменный выступ, на котором она сидела.

– Бедные мои родители, – по щекам девушки покатились слёзы, – что они только думают? Может…, может, решили, что я умерла.

Она заплакала. Никто не знал, что Костин уготовил по их душу, порождая в голове самые чудовищные догадки. Севастьян шепнул Герману, что он мог подложить их личные вещи каким-нибудь бездомным и устроить взрыв, так, чтобы тела не опознали. Услышав это, Инна вновь вскочила на ноги и принялась ходить по пещере из угла в угол, поливая Костина самыми отборными ругательствами.

– Перестаньте, – устало произнесла Ариэль, – так вы не поможете себе.

– А как же мы поможем? – огрызнулась Инна. – Этот кретин решил найти своего папочку, а мы здесь все за компанию, получается.

Она смерила Германа уничтожающим взглядом и вернулась, наконец, на своё каменное ложе.

– Да, парень, наломал ты дров, – согласился Филипп.

– Втянул в эту заваруху совершенно невинных людей, – добавил Габриэль, обнимающий плачущую Анну за плечо.

Герман лишь усмехнулся. Нет, они не навешают всё на него, не выведут его из себя.

– Думаете, мне не стоило пытаться найти своего отца? – спокойно спросил он. – Ты бы так поступил на моём месте, Рабвель, если бы знал наверняка, что твой отец в плену у этого сумасшедшего? А как поступят теперь наши родные, когда поймут, где мы, но не будут иметь никаких доказательств?

Габриэлю нечего было ответить, но он всё равно гневно смотрел на Алемского.

– Герман прав, – произнесла вдруг Аня, утирая мокрые щёки. – Хватит уже наезжать на него. Это не он похитил нас, а Костин, вот и вините его.

Винить кого угодно в своих бедах, но только не себя – было частью человеческой натуры.

На следующее утро всех ждал сюрприз в виде свежевыпавшего снега, который замёл их вчерашние следы. Решили, что идти на другую сторону всем вместе нет смысла. Если Рудольф на самом деле там, то после стольких лет в полном одиночестве увидеть сразу такое количество людей будет для него сильным шоком. Помимо Севастьяна, пойти вместе с Германом вызвался Филипп Гориземский.

– Я тебе не доверяю, парень, чего доброго, наломаешь ещё больше дров, – честно признался он, при этом добродушно подмигнув Алемскому. – Пойду лучше с тобой.

Сразу после завтрака они двинулись в путь. Герман ощущал волнующее предчувствие. Его слегка потряхивало при мысли, что он, наконец, найдёт отца. Ему даже не верилось, что остальные не придумали ещё какую-то причину, чтобы опять отложить поиски. Теперь ему даже было страшно, словно больше ничего не отделяло его от Рудольфа, только бесконечная снежная белизна.

Слева от пещеры нагорье оказалось не таким крутым и через полкилометра постепенно пошло вниз, приближая путников к сочной зелени вокруг пруда, которую было видно издалека. Из-за высоких кустов и травы подойти к воде было практически невозможно, поэтому молодые люди обогнули пруд, минуя дорожку из собачьих следов, оставленную на влажном песке, перепрыгнули ручей и двинулись вверх на другую сторону западни.

Как бы они ни вглядывались, из-за выпавшего снега никаких человеческих следов здесь не было.

– Ты ведь не ляпнешь ему с порога, что ты его сын? – спросил Филипп, пока они брели по снежным холмам.

– Разумеется, – оскалился Герман. Он вообще не представлял, что скажет Рудольфу, если увидит его. От этого парню стало ещё больше не по себе, сентиментальные встречи не входили в его план.

– Не знаю, что бы со мной было, если бы я провёл в одиночестве восемнадцать лет, – признался здоровяк.

– Крыша у него не поехала, если ты об этом. Судя по видениям, о которых я рассказывал, он в здравом уме.

Шли медленно, то и дело оглядываясь, но Филипп всё равно умудрялся отставать.

– Давай быстрей! – подогнал его Герман, когда минут через пятнадцать увидел впереди, что однообразный ландшафт меняется и резко уходит вниз.

– Я же не легкоатлет, – возмутился Филипп, хлопнув себя по увесистому животу. Он улыбнулся, собираясь добавить что-то ещё, но лица Германа и Севастьяна в ужасе вытянулись, глядя ему за спину, и Филипп медленно обернулся.

Их окружили несколько крупных псов. Они стелились по земле, как волки перед броском, скаля слюнявые пасти. Ребята достали шампура.

– Надо было брать с собой Рабвеля, – нехотя признал Герман, – он бы применил эльфийскую магию.

– Придётся защищаться самим, – Севастьян сглотнул, переводя взгляд с одного пса на другого.

Хотя стая была небольшой, драться очень не хотелось. Развязывать войну со своими единственными соседями было плохой идеей. Но деваться некуда, вожак особо свирепо зарычал, собираясь броситься прямо на них.

– Не бегите, – предупредил Севастьян.

– Бегите! – откуда-то раздался мужской голос. – Ну, живей! Бегите сюда!

Парни завертели головами, и из-за спуска, к которому они шли, показалась фигура в белом балахоне. Они ринулись к ней, преследуемые стаей, затем в воздухе раздался свист, собаки взвизгнули и заскулили.

– Пошли прочь! – мужчина выскочил и стал размахивать заострённым деревянным копьём. Длинная верёвка с острыми шипами из косточек и камней была натянута в воздухе там, где секунду назад пробежали парни. Несколько псов хромали, оставляя на снегу кровавые следы. Вожак оскалился, обнажая мощные клыки, но мужчина замахнулся копьём, и псы затрусили прочь.

– Проклятье, – незнакомец опустился на колени, обхватив голову руками, затем очень медленно, словно бы с опаской, обернулся на стоявших в изумлении ребят. Крик вырвался из его груди. Он отвернулся, что-то пробормотал и снова медленно поднял глаза, должно быть, ожидая, что три незнакомца, которых он спас от псов, растают в воздухе как мираж. Но парни стояли, никуда не исчезая. Мужчина зажал рот рукой и подбежал к ним, дико вглядываясь в лица.

Это был Рудольф Алемский.

Герману показалось, что земля уходит у него из-под ног. Он ожидал найти отца, всё, что он делал, было нацелено на это. Но, оказалось, не был к этому готов. Мужчина, стоявший перед ним, словно сошёл с семейных фотографий в альбоме бабушки, которые та столь бережно хранила. Он был среднего роста с широким, открытым лицом, так располагающим к себе, и живыми ясными глазами. Однако что-то в его облике было не то. Что-то настораживало Германа.

– Как так? Как так? – бормотал Рудольф охрипшим голосом, не веря своим глазам. Наконец привыкнув к тому, что видит перед собой живых людей, он спросил. – Кто вы?

– Я Филипп, а это Герман и Севастьян. Нас схватил Антон Костин, – начал было рассказывать Гориземский, но Рудольф уже не слушал его. Его взгляд вдруг задержался на Германе, и он уставился на него так, словно призрака увидел.

– Ты?.. – прошептал мужчина, неровной походкой подойдя ближе к парню. – Герман Алемский?

Юноша отшатнулся, ему показалось, что у него попутались мысли: каким образом тот мог знать его?

– Так это в самом деле ты… – тяжёлая рука Рудольфа легла Герману на плечо. Глаза мужчины с жадностью изучали лицо сына, и парень наконец понял, что его так насторожило: человек, который стоял в нескольких сантиметрах от него, был молод. Ему от силы было лет тридцать.

– Ты не Рудольф… – парень покачал головой. – Ему сорок два года. Ты не можешь им быть!

Мужчина опустил руку, усмехнулся и согласно кивнул. Затем взглянул на Севастьяна и Филиппа, возможно решив, что и их лица тоже должны показаться ему знакомыми.

– Кто вы? – спросил Крошин, переводя взгляд с Германа на незнакомца, но тот лишь зажмурился и обхватил виски руками.

Когда мужчина открыл глаза, то на лице его застыла маска удивления. Возможно, от долгих лет одиночества он решил было, что гости ему причудились.

– Как ваше имя? – повторил свой вопрос Севастьян.

– Я Рудольф Алемский, – признался он, неровным от волнения голосом. – Ты Герман? Ты ведь мой сын?

Он вновь посмотрел на Германа, и тот молча кивнул.

– Мерзавец! Что ему нужно?! Зачем он прислал мне тебя?! – Рудольф вдруг закричал и с досады вонзил в снег деревянное копьё, которое всё ещё было в его руке. Ребята в ужасе попятились, не сразу сообразив, что тот имел в виду Костина.

Воцарилось напряжённое молчание. Наконец Рудольф выдернул копьё из снега и швырнул его, как бы давая понять, что не намерен больше пускать его в ход. Видно было, что он очень сильно нервничает и ему стоит колоссальных трудов владеть собой.

– Мы попали сюда при разных обстоятельствах, – нарушил тишину Филипп, – это долгая история.

– А что с моей матерью, что с Таней? – Рудольф опустил глаза, чтобы не выдать страха за их судьбы.

– С ними всё хорошо, – поспешно ответил Севастьян, – можете быть уверены, мы живём в соседних квартирах.

Рудольф облегчённо вздохнул и стал ходить кругами, бормоча себе что-то под нос. Он был странным, дёрганым, и Герману было не по себе рядом с ним.

– Идёмте, вы, наверное, голодны, я накормлю вас, и вы мне всё расскажете, – сообщил мужчина и замахал руками, затем резко развернулся и пошёл в сторону спуска. Молодым людям ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

– Откуда он знает, что ты его сын? – шепнул Севастьян. Но Герман был слишком шокирован, чтобы отреагировать на вопрос друга.

Он нашёл отца.

Тот выглядит слишком молодо.

Кажется, у него слегка поехала крыша.

Он знает, что Герман – его сын.

Все эти мысли большими буквами всплывали в голове парня, пока он брёл по снегу вслед за остальными. Ни о чём другом Герман думать просто не мог.

Глава 13. Вся правда об Алемских

Когда все четверо спустились по склону, то оказались около таких же пяти пещер, как те, в которых они провели последние две ночи.

– Вот здесь вы будете в полной безопасности, – Рудольф завёл молодых людей в самую большую пещеру, такую же, как с другой стороны западни. – У меня и еда есть, и вода фильтрованная. Давно вы тут?