Приключения Пиноккио

– Что случилось? – спросил Пиноккио у какой-то старушки.

– Несчастный отец, потерявший сына, отправился в море его разыскивать. Но море сегодня бурное, лодчонка вот-вот потонет.

– Где его лодка, я не вижу её, – заволновался Пиноккио.

– Вон там, следи за направлением моего пальца, – ответила старушка и указала на лодочку не крупней ореховой скорлупки, в которой едва была заметна крошечная человеческая фигурка.

Пиноккио пристально вгляделся в даль и вдруг издал пронзительный крик:

– Это же мой отец! Отец!

Лодка, подбрасываемая яростными волнами, исчезла на мгновение, потом появилась вновь. Пиноккио, стремительно взобравшийся на вершину нависавшего над морем утёса, стал звать отца и отчаянно размахивать то шапкой, то платком.

И Джепетто, хоть и находился далеко, похоже, услышал своего сына: он тоже сорвал с головы шапку и замахал ею, показывая знаками, что он бы вернулся, но разбушевавшееся море не даёт приблизиться к берегу.

Вдруг вздыбилась огромная волна, и лодка исчезла из виду. Люди ждали в надежде, что хрупкая посудина вот-вот вновь покажется снова, но лодка так и не появилась.

– Бедный старик, – говорили с сочувствием рыбаки, собравшиеся на берегу. Они пробормотали молитву и собрались расходиться по домам.

И тут раздался отчаянный вопль. Оглянувшись, рыбаки увидели, как маленький мальчик бросился со скалы в море с криком:

– Я спасу своего отца!

Деревянный Пиноккио отлично держался на воде и плавал как рыба. Он то исчезал, захлёстнутый свирепыми волнами, то над водой снова была видна его голова. Но в конце концов он совсем исчез из виду.

– Бедный мальчуган! – качали головами рыбаки, столпившиеся на берегу, и, наконец, потеряв всякую надежду увидеть что-нибудь в морской дали, разошлись по домам.

Глава 24

Пиноккио попадает на остров рудолюбивых Пчёл и находит там Фею

Пиноккио плыл всю ночь.

А ночь была воистину страшной! Дождь обрушивался сплошным потоком, сыпал град, гремели раскаты грома. От вспышек молний становилось светло, как днём.

Под утро Пиноккио разглядел впереди полоску земли. Это был остров, лежавший посреди моря.

Пиноккио из последних сил пытался выбраться на берег, но все его старания были тщетны. Волны играли им, точно соломинкой. Но наконец, на его счастье, крутая волна подхватила его и с яростью швырнула на песок.

Пиноккио ударился так сильно, что все его суставы затрещали, но он мужественно сказал:

– Какое счастье, что я спасся! Это просто чудо!

Понемногу непогода утихла, небо прояснилось, солнце вновь засияло во всём своем великолепии, а море стало спокойным и ровным, точно разлитое на блюдце масло.

Пиноккио разложил свою одежду, чтобы просушить её на солнце, а сам стал вглядываться в морскую гладь в надежде увидеть маленькую лодочку с фигуркой гребца. Но, как ни напрягал он зрение, видел лишь небо да море, да вдали парус корабля, казавшийся не крупней мушиного крыла.

– Хоть бы знать, как называется этот остров! – вздохнул Пиноккио. – И убедиться бы ещё, что здесь живут нормальные люди, а не любители подвешивать мальчиков на деревьях. А у кого я спрошу, если здесь никого нет!

От мысли, что он оказался один-одинёшенек на чужом необитаемом острове, у Пиноккио на глаза навернулись слёзы. Но в этот момент он увидел большую рыбину, проплывающую недалеко от берега. Она спокойно направлялась куда-то по своим делам, высунув голову из воды.

Пиноккио не знал, как зовётся эта рыба, и крикнул просто:

– Здравствуйте, госпожа Рыба! Можно вас на два слова?

– Хоть на три, если вам будет угодно, – ответила рыба, а надо сказать, что это был дельфин, и такой вежливый, каких не найдёшь больше ни в одном море на свете.

– Не подскажете ли мне, нет ли на этом острове каких-нибудь деревушек, где можно раздобыть еду, не рискуя быть съеденным?

– Разумеется, есть, – ответил дельфин. – И одну из них вы найдёте совсем неподалеку отсюда.

– И по какой дороге туда добраться?

– Держитесь тропы слева от вас и шагайте, куда нос смотрит.

– Не скажете ли вы мне ещё кое-что? Вы ведь день и ночь плаваете по морю, так не встречалась ли вам маленькая лодочка, в которой был мой отец?

– А кто ваш отец?

– Он лучший из отцов на свете – и, увы, трудно найти сына хуже, чем я.

– Во время ужасного шторма прошлой ночью маленькая лодка, должно быть, затонула, – промолвил дельфин.

– А мой отец?

– Его могла проглотить страшная акула, которая с недавних пор сеет ужас и смерть в наших водах.

– А она очень большая? – спросил Пиноккио, уже начиная дрожать от страха.

– Большая? – воскликнул дельфин. – Чтобы вы хоть немного её себе представили, скажу: она больше пятиэтажного дома, а в её пасть свободно въедет целый поезд.

– Только этого не хватало! – ахнул перепуганный Пиноккио. Он с величайшей поспешностью оделся и сказал дельфину: – До свидания, сударь! Извините, что побеспокоил вас. Премного благодарен за вашу любезность!

И Пиноккио заторопился прочь по указанной тропинке. При малейшем шуме он в страхе оглядывался назад: уж не гонится ли за ним страшная акула с поездом в пасти.

Через полчаса Пиноккио и вправду добрался до маленькой деревушки, называемой Деревня Трудолюбивых. По дороге сновали люди, поглощённые своими делами. Каждый из них был чем-то занят. Загляните хоть в какой уголок – нигде не увидите ни бездельника, ни бродяги.

– Ага, – тотчас смекнул лентяй Пиноккио, – эта деревня не для меня, сразу видно. Я для работы не создан!

К этому времени он успел изрядно проголодаться, ведь за минувшие сутки во рту у него не было ничего, даже пары горошин. Существовало лишь два способа раздобыть пищу: или поискать работу, или выпрашивать хоть монетку, хоть корку хлеба.

Пиноккио стыдился побираться: отец всегда внушал ему, что это позволительно лишь старым и немощным. В этом мире помощи и сострадания заслуживают только те бедняки, которым преклонные годы или болезнь мешают зарабатывать себе на пропитание, все прочие обязаны трудиться. А если кто-то не хочет работать, тем хуже для него: пусть страдает от голода.

Тут на дороге появился усталый, запыхавшийся человек. Он с трудом тащил две тележки, гружённые углём.

По лицу незнакомца Пиноккио определил, что человек он добрый. Он приблизился к угольщику и, потупив глаза от стыда, тихонько попросил:

– Не дадите ли вы мне монетку? Я умираю от голода!

– Ни гроша, – твёрдо сказал тот. – Но ты получишь две монетки, если поможешь мне дотащить эти тележки до дома.

– Удивляюсь я вам, – ответил на это оскорблённый Пиноккио. – Позвольте довести до вашего сведения, что я не привык выполнять работу, годную для ослов. В жизни не таскал тележек!

– Ну что ж, – усмехнулся угольщик. – Если ты, мой мальчик, и впрямь умираешь от голода, съешь пару добрых ломтей своей гордыни, да смотри не лопни.

Спустя несколько минут на дороге показался каменщик, он нёс на плече короб с известью.

– Добрый человек, не подадите ли вы монетку голодному мальчику?

– Охотно, – отозвался тот. – Пойдём со мной. Возьми этот короб, и вместо одной монеты получишь пять.

– Но короб очень тяжёлый, – возразил Пиноккио. – Я не хочу рухнуть под его тяжестью.

– Ну, раз так, развлекайся голодом, и силы у тебя сразу прибавятся.

Меньше чем за полчаса мимо прошло человек двадцать, и у каждого Пиноккио просил подаяния, но все неизменно отвечали ему:

– И не стыдно тебе побираться? Чем шататься без дела по дорогам, поискал бы себе какое-нибудь занятие, научился бы зарабатывать себе на хлеб.

Наконец он увидел добрую женщину с двумя кувшинами воды.

– Не позволите ли вы мне выпить немножко воды из вашего кувшина? – обратился к ней Пиноккио, у которого горло горело от жажды.

– Пей, если хочешь, мой мальчик, – сказала женщина и опустила кувшины на землю.

Пиноккио пил и никак не мог напиться, и, наконец, вытерев рот рукой, пробормотал:

– Жажду я утолил. Еще бы теперь унять голод!

Добрая женщина услышала эти слова и сказала:

– Если ты поможешь мне донести до дому эти кувшины, я дам тебе большой ломоть хлеба.

Пиноккио в раздумье уставился на кувшин.

– А кроме хлеба получишь целую тарелку цветной капусты, заправленной маслом и уксусом, – добавила женщина.

Пиноккио снова посмотрел на кувшин, но ничего не сказал.

– А после цветной капусты я угощу тебя конфетами.

На этот раз искушение оказалось так велико, что Пиноккио не устоял.

– Хорошо, – сказал он. – Я донесу кувшин до вашего дома.

Нести кувшин в руках было тяжело, пришлось водрузить его на голову.

Дома добрая женщина усадила Пиноккио за маленький столик и поставила перед ним хлеб, цветную капусту и конфеты.

Пиноккио не ел, он глотал кусок за куском. Живот у него был словно дом, пустовавший целых полгода.

Немного утолив, наконец, звериный голод, Пиноккио поднял голову, чтобы поблагодарить милую женщину. Но едва он взглянул на неё, как ахнул от изумления. Он смотрел на неё широко раскрытыми глазами, словно зачарованный, с вилкой, так и застывшей в воздухе, со ртом, набитым хлебом и цветной капустой.

– Что тебя так удивило? – рассмеялась добрая женщина.

– Просто… – пробормотал Пиноккио. – Просто… вы мне напомнили… Да, да, тот же голос, и глаза такие же, и волосы, да, точно, у вас такие же голубые волосы, как и у неё! О, милая Фея! Скажите мне, что это вы! Не заставляйте меня плакать снова! Если бы вы только знали, сколько я слёз выплакал и как настрадался!

И с этими словами Пиноккио бросился к ногам загадочной женщины, обнял её колени и громко зарыдал.

Глава 25

Пиноккио обещает Фее исправиться и пойти учиться, потому что ему надоело быть деревянным человечком и хочется стать хорошим мальчиком

Поначалу добрая женщина уверяла его, что она вовсе не Фея с голубыми волосами, но, видя, что Пиноккио её узнал и таиться дольше нет смысла, она воскликнула, обращаясь к деревянному человечку:

– Ах ты, маленький негодник! Как же ты догадался, что это я?

– Любовь к вам подсказала мне это!

– Так ты помнишь? Ты оставил меня, когда я была юной девушкой, а теперь я взрослая женщина и гожусь тебе в матери.

– Вот и замечательно: теперь я буду называть вас не сестрой, а матерью. Я всегда хотел, чтобы у меня была мать, как у других мальчишек! Но как же получилось, что вы выросли так быстро?

– Это мой секрет.

– Скажите мне, я тоже хочу так вырасти.

– Но ты не можешь расти, – сказала Фея.

– Почему?

– Потому что деревянные мальчики не растут. Они рождаются, живут, умирают деревянными мальчишками.

– Да мне уже тошно быть деревянной куклой! – вскричал Пиноккио, хлопнув себя по лбу. – Я хочу стать человеком!

– Ты можешь им стать, если этого заслужишь.

– Правда? А что для этого нужно делать?

– Все очень просто: надо стать хорошим мальчиком.

– А разве я не такой?

– Ты – прямая противоположность. Хорошие мальчики послушны, а ты…

– …А я никогда не слушаюсь.

– Хорошим мальчикам нравится учиться и работать…

– …А я только и знаю, что шататься без дела.

– Хорошие мальчики говорят правду…

– …А я всё время вру.

– Хорошие мальчики охотно ходят в школу…

– …А у меня при одной мысли о школе голова начинает болеть. Но с сегодняшнего дня всё будет иначе.

– Обещаешь?

– Обещаю. Я стану хорошим мальчиком, и отец сможет мною гордиться. Только где он, мой бедный отец?

– Я не знаю.

– Я увижу его снова?

– Думаю, увидишь. Да, я в этом уверена.

Услышав это, Пиноккио, вне себя от радости, поцеловал Фее руку.

А потом, запрокинув голову и глядя на неё с любовью, спросил:

– Так скажите, матушка, значит, вы не умерли?

– Похоже, что нет, – улыбаясь, ответила Фея.

– Если бы вы знали, какое горе меня охватило, когда я прочёл: «Здесь лежит…»

– Я знаю и поэтому прощаю тебя. Я видела, как искренне ты горюешь, а это значит, что у тебя доброе сердце. А если у мальчиков доброе сердце, то для них всегда остаётся надежда, даже если они лентяи и невежи. Всегда есть надежда, что они изменятся к лучшему. Потому я и стала тебя искать. Я буду твоей матерью.

– Ура! – завопил Пиноккио, прыгая от восторга.

– Ну а ты должен меня слушаться и делать всё, что я скажу.

– Я согласен!

– Тогда завтра же, – сказала Фея, – ты отправишься в школу.

Радости Пиноккио тотчас поубавилось.

– И вообще, тебе надо выбрать себе какую-нибудь профессию или ремесло.

Пиноккио совсем помрачнел.

– Что это ты там бормочешь сквозь зубы? – строго спросила Фея.

– Я говорю, – пробурчал Пиноккио, – что мне вроде бы уже поздновато ходить в школу.

– Нет, мой мальчик! Запомни, учиться никогда не поздно.

– Но я не хочу выбирать ни ремесло, ни профессию!

– Почему?

– Потому что я быстро устаю от работы.

– Мой мальчик, – сказала Фея, – те, кто так говорят, в конце концов оказываются или в тюрьме, или в больнице. Каждый человек, родился он бедным или богатым, обязан что-нибудь делать в этом мире – заниматься чем-то, работать. Горе тем, кто ведёт праздную жизнь. Лень – это тяжёлая болезнь, и лечить её надо незамедлительно, ещё в детстве, иначе потом от неё уже никогда не избавиться.

Эти слова возымели действие – Пиноккио вскинул голову и провозгласил:

– Я буду учиться, буду работать, я всё сделаю так, как вы скажете, потому что мне надоело быть куклой, я хочу стать живым мальчиком, чего бы это ни стоило! Вы же говорили, что это возможно, правда?

– Да, говорила, но всё зависит от тебя самого.

Глава 26

Пиноккио отправляется со своими товарищами на берег моря, чтобы посмотреть на огромную акулу

На следующий день Пиноккио пошёл в школу.

Представьте себе оживление сорванцов-мальчишек, когда к ним на занятия явилась кукла. Они хохотали так, что даже остановиться не могли. Каких только шуточек они над Пиноккио не выкинули! Один сорвал с него колпак, другой дёргал за куртку. Ещё кто-то пытался пририсовать ему чернилами усы, а один даже хотел привязать к рукам Пиноккио ниточки, чтобы тот плясал, как марионетка.

Поначалу Пиноккио притворялся, что ему нет дела до этих выходок. Но в конце концов его терпение лопнуло, он повернулся к самым усердным шутникам и произнёс:

– Потише, ребята, я здесь не для того, чтобы быть для вас посмешищем! Я с уважением отношусь к другим, и к себе жду такого же отношения.

– Смотрите-ка, деревянный клоун разговорился! Как по книжке читает! – закричали юные озорники, заходясь от смеха. Самый бойкий из них протянул руку, чтобы схватить Пиноккио за нос.

Он оказался недостаточно проворен: Пиноккио лягнул его по ноге.

– Ой! Крепкие у тебя ноги! – завопил мальчишка, потирая ушибленную ногу.

– А локти-то! Еще покрепче будут! – воскликнул другой, получивший тычок в живот за свои грубые шуточки.

Вот так пинками и тычками завоевал Пиноккио уважение соучеников, и они даже стали его друзьями.

Учитель то и дело хвалил его: ведь Пиноккио оказался внимательным, прилежным и сообразительным, он всегда первым появлялся в школе и последним уходил после уроков. Он допустил лишь одну ошибку: завёл слишком много друзей, и среди них оказалось несколько отпетых сорванцов и лентяев, которые терпеть не могли учиться.

Каждый день учитель предостерегал Пиноккио на их счёт, да и Фея неустанно повторяла:

– Берегись, Пиноккио! Рано или поздно эти дурные мальчишки отобьют у тебя охоту учиться, а может, и навлекут на тебя крупные неприятности.

– Исключено, – неизменно отвечал Пиноккио и постукивал себя по лбу, как бы говоря: «В этой голове ума хватит!»

И в один прекрасный день случилось так, что по пути в школу Пиноккио повстречал нескольких своих приятелей, которые спросили у него:

– Слыхал новость?

– Какую?

– В море, неподалеку отсюда, появилась акула, огромная, как гора.

– Правда? Уж не та ли это акула, которая плавала здесь, когда утонул мой бедный отец?

– Мы как раз идём на берег посмотреть на неё. Хочешь с нами?

– Нет, я иду в школу.

– Никуда она не убежит, эта школа! В школу можно пойти и завтра. Уроком больше, уроком меньше – мы как были тупыми ослами, так ими и останемся.

– А что скажет учитель?

– Пусть говорит что ему вздумается. Ему за то и платят, чтобы он брюзжал целый день.

– А моя мать?

– Матери об этом знать незачем, – отвечали плохие мальчишки.

– Я знаю, как надо сделать, – сказал Пиноккио. – У меня есть свои причины посмотреть на эту акулу, но я это сделаю после занятий.

– Вот глупец! – воскликнул один из мальчишек. – И ты думаешь, что такая крупная рыба станет тебя дожидаться? Как только ей надоест здесь болтаться, она уплывёт куда-нибудь ещё, и тогда уж поздно будет.

– А далеко отсюда до берега? – спросил Пиноккио.

– За час успеем и туда, и обратно.

– Ну так пошли! – решился Пиноккио. – Кто первый добежит, тот выиграл!

И мальчишки, зажав книги под мышками, ринулись к морю, и впереди всех, как всегда, был Пиноккио, у которого на ногах словно выросли крылья.

Время от времени он останавливался, чтобы подождать своих отставших товарищей. Глядя на них, запылённых и запыхавшихся, с вываливающимися языками, Пиноккио хохотал от души. Несчастный деревянный человечек, он и не подозревал, какие ужасы и беды ждут его впереди!

Глава 27

Большая драка между Пиноккио и его товарищами; один из них ранен, а Пиноккио арестован полицией

Оказавшись на берегу, Пиноккио вгляделся в море, но акулы не было видно. Водная поверхность была гладкой, словно зеркало.

– Ну и где же ваша акула? – спросил он у своих подбежавших товарищей.

– Не иначе, отправилась завтракать! – расхохотался один.

– А может, вздремнуть решила! – подхватил другой, смеясь еще громче.

По их глупым ответам и дурацкому смеху Пиноккио догадался, что его обвели вокруг пальца. Он рассерженно спросил:

– И зачем понадобилась эта дурацкая история с акулой?

– Это была отличная шутка! – в один голос ответила компания лоботрясов.

– И в чём её смысл?

– Да в том, что ты прогулял школу и пошёл вместе с нами. Тебе самому-то нравится быть таким прилежным и послушным? Не противно так хорошо учиться?

– А вам что за дело до того, как я учусь?

– Учитель к нам из-за этого хуже относится, вот нам какое дело.

– Почему это?

– Потому что те, кто прогуливает школу, всегда проигрывают по сравнению с теми, кто учится. А нам это не нравится! У нас, между прочим, своя гордость есть!

– И что мне прикажете делать, чтобы вам угодить?

– Ты должен следовать нашему примеру и ненавидеть школу, уроки и учителя – трёх наших заклятых врагов.

– А если я хочу учиться дальше?

– В таком случае нам с тобой не по пути, но имей в виду, ты за это расплатишься!

– Честное слово, – проговорил Пиноккио, покачивая головой, – смотрю я на вас, и меня смех разбирает.

– Ты полегче, Пиноккио! – прикрикнул самый рослый из мальчишек. – Не слишком заносись! Ишь, разговорился! Если ты нас не боишься, то мы тебя и подавно. Учти, ты здесь один, а нас семеро.

– Прямо семь смертных грехов, – фыркнул Пиноккио.

– Нет, послушайте-ка его! Оскорблять нас вздумал! Он назвал нас семью смертными грехами!

– Пиноккио, извинись, не то хуже будет!

– Как бы не так! – с издёвкой проговорил Пиноккио, показывая мальчишкам нос. – Ку-ку!

– Пиноккио, ты пожалеешь!

– Ку-ку!

– Мы тебя поколотим!

– Ку-ку!

– Придёшь домой с расквашенным носом!

– Ку-ку!

– Я тебе покажу «ку-ку»! – бросился вперёд самый смелый из мальчишек. – На́ тебе для начала, можешь съесть за ужином!

И с этими словами он стукнул Пиноккио кулаком по голове. Но, как и следовало ожидать, тот моментально дал сдачи, и завязалась драка.

Пиноккио, хоть и стоял в одиночку, защищался как герой. Он так успешно орудовал ногами, вырезанными из самой твёрдой древесины, что противникам волей-неволей приходилось держаться на почтительном расстоянии. Удары деревянного человечка запоминались надолго.

Раздосадованные мальчишки, не в силах подступиться к Пиноккио, прибегли к другому оружию. Они открыли свои школьные сумки и принялись швырять в него книгами. Что только в него не летело – и задачники, и буквари, и атласы. Но Пиноккио, шустрый и ловкий, вовремя уворачивался, и учебники, пролетая над его головой, падали в море.

То-то изумились рыбы! В надежде, что в воду попало что-то съедобное, они подплывали к учебникам целыми стаями. Но, пожевав страничку-другую, рыбы выплёвывали бумагу и кривились, словно говоря: «Мы привыкли к пище повкуснее!»

Битва была в самом разгаре, когда из воды показался большой краб. Он медленно выполз на берег и просипел хриплым голосом:

– Прекратите, вы, маленькие негодяи! Эти драки между мальчишками всегда плохо кончаются! Непременно стрясётся какая-нибудь беда!

Бедный краб! Он бы ещё ветру проповедовал! Даже Пиноккио, этот негодник, обернулся и грубо оборвал его:

– Придержи язык, старый зануда, что ты тут хрипишь! Лучше подлечи горло, пожуй таблетки.

В этот момент мальчишки, у которых своих книг уже не осталось, заметили сумку Пиноккио, валявшуюся на земле, и немедленно завладели ею.

Одна из книг была тяжёлой, в твёрдом переплёте из картона. Называлась она «Курс арифметики». Каких она была размеров, вообразите сами!

Один из мальчишек схватил книгу, прицелился получше и швырнул учебник со всей силой прямо в голову Пиноккио. Но вместо того, чтобы попасть в деревянную куклу, книга угодила в голову его же приятеля, который побелел как полотно, вскрикнул: «Ох, мама, помоги мне! Я умираю!» – и рухнул на песок. Решив, что их товарищ сражён замертво, перепуганные мальчишки кинулись наутёк. Минуты не прошло, как их и след простыл.

А Пиноккио остался. Хоть сам он и был едва живой от страха и испуга, он смочил песок морской водой и начал тереть виски своего несчастного одноклассника. При этом он горько плакал и звал его:

– Эудженио! Бедный мой Эудженио! Открой глаза, посмотри на меня! Почему ты не отвечаешь? Это сделал не я! Это не я тебя! Открой глаза, Эудженио! Если ты так и будешь лежать с закрытыми глазами, я тоже умру! Как я теперь покажусь домой? Как наберусь смелости вернуться? О, если бы только я отправился сегодня в школу! И зачем я послушался приятелей? Всё из-за них! И учитель мне говорил, и матушка повторяла: «Берегись плохих товарищей!» А я всё упрямился, своенравный дурень! Они говорили, а я всё делал по-своему! Вот теперь и расплачиваюсь. С тех пор как я родился, я и четверти часа счастлив не был из-за собственного характера. Что же со мною будет?

Пиноккио плакал, бил себя кулаками по голове и звал бедного Эудженио. Вдруг он услышал шаги у себя за спиной.

Пиноккио обернулся и увидел двух полицейских.

– Что это ты здесь делаешь? – спросили они деревянного человечка.

– Помогаю своему школьному товарищу.

– Он что, ранен?

– Кажется, да.

– И правда ранен, – проговорил один из полицейских, наклоняясь к Эудженио и внимательно глядя на него. – Мальчика ударили в висок. Кто это сделал?

– Это не я, – заикаясь, пролепетал Пиноккио.

– Если не ты, тогда кто?

– Не я, – повторил перепуганный Пиноккио.

– А чем его ранили?

– Этой книгой. – Пиноккио поднял «Курс арифметики» и протянул учебник полицейскому.

– И чья это книга?

– Моя.

– Так, всё ясно. Сейчас же вставай и следуй за нами.

– Но я…

– Следуй за нами!

– Но я невиновен!

– Следуй за нами!

Прежде чем уйти, полицейские подозвали рыбаков, проплывавших мимо на лодке, и сказали им: