Приключения Пиноккио

И тут Пиноккио вдруг увидел на стволе дерева маленькое насекомое, от которого исходило слабое свечение, будто горел фарфоровый ночничок.

– Ты кто? – вырвалось у Пиноккио.

– Я – призрак Говорящего Сверчка, – отозвалось насекомое голосом таким тихим и слабым, будто он доносился из другого мира.

– Что тебе нужно? – спросил Пиноккио.

– Хочу дать тебе один совет. Возвращайся поскорее домой и отдай оставшиеся четыре золотых своему бедному отцу, который в отчаянии оплакивает тебя.

– Завтра мой отец будет богатым господином, а четыре золотых превратятся в две тысячи.

– Мальчик мой, не доверяй тем, кто обещает обогатить тебя за один день. Это либо глупцы, либо злодеи! Послушай меня, возвращайся!

– Нет, я решил продолжить путь.

– Час уже поздний!

– Я решил идти дальше.

– Ночь темна!

– Я решил идти дальше.

– Дорога опасна!

– Я решил идти дальше.

– Помни: дети, которые думают только о своём удовольствии и никого не желают слушать, рано или поздно пожалеют об этом.

– Опять одно и то же! Доброй тебе ночи, Сверчок!

– Доброй ночи, Пиноккио, и да убережёт тебя небо от опасностей и от разбойников.

С этими словами Сверчок исчез так внезапно, словно задули свечу, и на дороге стало темнее, чем прежде.

Глава 14

Пиноккио, не послушав добрых советов Говорящего Сверчка, встречает разбойников

– Если подумать, – рассуждал вслух Пиноккио, продолжая свой путь, – какие же мы, дети, несчастные. Все-то нас бранят, поучают, лезут с советами. Ведут себя так, будто все они нам либо отцы, либо хозяева. Говорящий Сверчок и тот туда же! И какие только беды, оказывается, на меня обрушатся из-за того, что я, видите ли, не стал его слушать! Даже разбойники на меня нападут! Ну и пожалуйста, всё равно я в них не верю, да и не верил никогда. По-моему, разбойников выдумали отцы, чтобы пугать мальчишек, которые не хотят сидеть дома по вечерам. Допустим, я их всё-таки встречу. Думаете, я испугаюсь? Да ничуточки. Подойду к ним и скажу: «Что вам, господа разбойники, от меня понадобилось? Имейте в виду, со мной шутки плохи. Проваливайте подобру-поздорову и занимайтесь своими делами». Разбойники увидят, что я настроен решительно, и быстрее ветра умчатся. Ну а если нет, то я сам сбегу, вот и все дела. А если они…

Но довести до конца свою мысль Пиноккио так и не успел, потому что услышал за спиной подозрительный шорох.

Он обернулся и различил в темноте две зловещие чёрные фигуры, облачённые в мешки из-под угля. Они следовали за Пиноккио бесшумно, будто два привидения.

«И вправду – разбойники!» – пронеслось в голове у Пиноккио. Он не знал, куда спрятать свои четыре золотых, и быстро сунул их в рот, под язык.

Потом Пиноккио попробовал было удрать, но куда там! Он и шагу сделать не успел, как был схвачен за руку, и два жутких голоса потребовали:

– Деньги или жизнь!

Пиноккио ничего не мог сказать в ответ: ведь деньги были у него во рту! Вместо этого он принялся низко кланяться и жестами объяснять злодеям, что он всего лишь бедный деревянный человечек, у которого ни единой завалящей монетки в карманах не сыщется.

– Брось! Хватит дурака валять! Гони деньги! – угрожающе прорычали разбойники.

Пиноккио только развёл руками, как бы говоря: «Ничего нету».

– Давай деньги, или ты покойник! – рявкнул разбойник, что был ростом повыше.

– Покойник! – повторил другой.

– А убив тебя, мы прикончим и твоего отца!

– Твоего отца!

– Нет-нет, только не трогайте отца! – отчаянно завопил Пиноккио. И золотые монеты зазвенели у него во рту.

– Ах, негодяй! Во рту деньги спрятал! Ну-ка, выплюнь сейчас же!

Но Пиноккио не подчинился.

– Ага! Глухим прикинулся? Погоди, мы тебя заставим их выплюнуть!

Один из разбойников схватил Пиноккио за кончик носа, а другой взялся за подбородок, и они принялись с силой тянуть в разные стороны, пытаясь разомкнуть челюсти Пиноккио, но всё было бесполезно. Рот у Пиноккио был точно гвоздями заколочен.

Тогда тот разбойник, что был ростом поменьше, вытащил огромный нож и попытался просунуть его между губами деревянного мальчишки. Но Пиноккио с быстротой молнии вцепился в руку разбойника зубами и откусил её. Представьте себе его изумление, когда то, что он выплюнул на землю, оказалось не человеческой рукой, а кошачьей лапой!

Воодушевлённый первой победой, Пиноккио неожиданно извернулся и, вырвавшись из рук разбойников, перемахнул через живую изгородь у дороги и бросился бежать. Бандиты кинулись за ним, как гончие за зайцем. Тот злодей, который лишился лапы, скакал на одной ноге, и непонятно, как ему удалось такое проделать!

Пиноккио бежал долго и совсем выбился из сил. Тогда, отчаявшись, он вскарабкался по стволу огромной сосны и уселся на верхних ветках.

Разбойники попробовали взобраться за ним следом, но, добравшись до середины ствола, сползли вниз, ободравшись в кровь.

Но так легко бандиты не собирались сдаваться. Они набрали сухих веток, обложили ими сосну и подожгли. В считаные минуты дерево запылало как свечка.

Пиноккио не собирался быть поджаренным словно голубь, и, совершив головокружительный прыжок с самой верхушки дерева, он снова бросился бежать через поля и виноградники. Разбойники следовали за ним по пятам.

Внезапно путь Пиноккио преградила широкая и глубокая канава, заполненная грязной тёмно-коричневой водой. Что было делать?

– Раз! Два! Три! – вскричал Пиноккио и, рванувшись вперёд, перемахнул на другую сторону канавы. Прыгнули и разбойники, да только расстояние они второпях не рассчитали и – бултых! бултых! – плюхнулись в самую середину канавы. Услышав всплеск, Пиноккио обернулся.

– Приятного купания, господа разбойнички! – рассмеялся он.

Пиноккио был уверен, что его преследователям не выбраться из воды, но он ошибся: разбойники по-прежнему следовали за ним, вода потоками стекала с них.

Глава 15

Разбойники догоняют Пиноккио и, поймав его, вешают на ветке Большого Дуба

Пиноккио совсем пал духом. Он уже был готов рухнуть на землю и сдаться. Но, оглядевшись по сторонам, он заметил в предрассветном тумане за деревьями маленький белый домик.

«Если доберусь до этого дома, – сказал он себе, – то, может, и сумею спастись».

Не мешкая ни секунды, Пиноккио бросился к домику. Он постучал в дверь, но никто не ответил.

Пиноккио заколотил в дверь снова, теперь уже куда сильнее: топот ног и тяжёлое дыхание его преследователей слышались совсем близко. И вновь не было никакого ответа.

Отчаявшись, Пиноккио со всей силы замолотил в дверь ногами и кулаками. Внезапно отворилось окно, и в нём появилось прекрасное создание. То была девушка с голубыми волосами и белым, как у восковой статуэтки, лицом. Глаза её были закрыты, а руки скрещены на груди.

– О прекрасная девочка с голубыми волосами! – воскликнул Пиноккио. – Умоляю вас, откройте дверь! Сжальтесь над бедным мальчиком, которого преследуют раз…

Но договорить он не успел: безжалостная рука схватила его за ворот, и уже знакомые страшные голоса вскричали:

– Попался! Больше не уйдёшь!

Пиноккио решил, что конец его близок, и задрожал так сильно, что суставы его деревянных ног затрещали и зазвенели золотые монеты, спрятанные под языком.

– Ну что? – спросили разбойники. – Откроешь ты рот, наконец? Да или нет? Ах, вот как! Молчишь?! Хорошо, тогда мы сами тобой займёмся. Уж мы-то заставим тебя разжать зубы!

И, выхватив два длинных, страшных, острых, как бритва, ножа, они попытались заколоть куклу.

Но Пиноккио, на своё счастье, был сделан из очень прочного дерева. Лезвия ножей сломались и разлетелись на мелкие куски, а разбойники, оставшись с ни на что не годными рукоятками, растерянно уставились друг на друга.

– Я знаю, что нужно делать, – сказал один из них. – Повесим его!

– Повесим! – эхом откликнулся второй.

Они, не мешкая, связали Пиноккио руки за спиной, накинули ему петлю на шею и повесили на ветке могучего дерева, называемого Большим Дубом. А потом разбойники уселись под деревом и принялись ждать. Но вот минуло три часа, а глаза куклы по-прежнему были открыты, рот плотно сжат, а брыкался Пиноккио ещё сильней, чем прежде.

Наконец разбойники потеряли терпение.

– Ну что ж, – обратились они к деревянному мальчишке, – прощай до завтра. Надеемся, что к нашему возвращению у тебя хватит соображения умереть и разинуть рот пошире.

С тем они и ушли.

Вскоре с севера налетел шквальный ветер и принялся раскачивать бедного Пиноккио из стороны в сторону, словно язычок колокольчика. Это причиняло Пиноккио сильные страдания, а петля всё туже обхватывала его горло, не давая дышать.

Понемногу глаза Пиноккио застилала пелена, но, даже чувствуя приближение смерти, он всё ещё надеялся, что какая-нибудь добрая душа в последний момент придёт ему на помощь. Но время шло, и никто так и не появлялся, и тогда Пиноккио вспомнил своего отца; мысленно прощаясь с жизнью, он вымолвил:

– Ах, отец, если бы только вы были здесь!

И тут дыхание его прервалось, и больше он уже ничего не мог сказать. Веки Пиноккио сомкнулись, рот открылся, ноги вытянулись, по всему телу пробежала дрожь – больше он не шевелился.

Глава 16

Прелестная девушка с голубыми волосами приказывает снять Пиноккио, укладывает его в постель и зовёт трёх докторов, чтобы узнать, умер он или жив

В то время как бедный Пиноккио висел на ветке Большого Дуба скорее мёртвый, чем живой, девушка с голубыми волосами вновь подошла к окну. При виде несчастной куклы, подвешенной за шею и трепещущей под порывами ветра, сердце девушки преисполнилось состраданием. Не произнося ни слова, она трижды хлопнула в ладоши.

В ответ на её призыв послышалось хлопанье крыльев, и к окну подлетел большой сокол.

– Каковы будут ваши приказания, милостивая Фея? – спросил он, склонив голову в знак почтения, – а надо вам сказать, что прекрасная девушка с голубыми волосами была на самом деле Феей, которая жила в этих лесах уже больше тысячи лет.

– Видишь вон ту деревянную куклу, висящую на ветке Большого Дуба?

– Да, вижу.

– Лети туда, разорви своим крепким клювом верёвку, на которой висит этот несчастный, и опусти его на землю.

Сокол улетел и вскоре вернулся со словами:

– Я сделал всё, как вы велели.

– Так он жив или мёртв?

– Он казался мёртвым, но, когда я разорвал петлю на его горле, он прошептал слабым голосом: «Теперь мне лучше».

Фея дважды хлопнула в ладоши, и перед ней появился великолепный пудель. Он шёл на задних лапах, совсем как человек.

На пуделе был костюм кучера – треуголка с золотой каймой, пышный белый парик и шоколадного цвета камзол с бриллиантовыми пуговицами и двумя большими карманами – специально для косточек, которыми хозяйка угощала его за обедом. Ещё на нём были алые бархатные штаны, шёлковые носки, короткие сапожки и нечто вроде чехла для зонтика из голубого атласа. В этот чехол пудель убирал свой хвост, если погода была дождливой.

– Поторопись, Медоро, будь хорошей собакой, – обратилась к нему Фея. – Возьми в каретном сарае самый красивый экипаж и поезжай в лес. Возле Большого Дуба ты увидишь несчастного деревянного мальчика, лежащего неподвижно на земле. Бережно перенеси его в карету и привези ко мне. Ты понял?

Пудель несколько раз качнул атласным чехлом в знак того, что ему всё ясно, и умчался, словно лошадь на скачках.

Вскоре из каретного сарая выкатил прекрасный маленький экипаж. Подушки в нём были набиты канареечным пухом, и он был отделан изнутри взбитыми сливками, заварным кремом и сладкими бисквитами. Везла экипаж сотня пар белых мышей, а пудель, сидя на козлах, щёлкал бичом, как заправский кучер.

Не прошло и четверти часа, как экипаж вернулся. Фея, ожидавшая на пороге, взяла деревянную куклу на руки и отнесла в свою комнату, отделанную перламутром. Затем она послала за самыми знаменитыми докторами во всей округе.

Доктора явились незамедлительно, один за другим: сначала Ворон, потом Сова и Говорящий Сверчок.

– Господа, – обратилась Фея к докторам, окружившим кровать, на которой лежал Пиноккио. – Я хочу, чтобы вы установили, жив этот несчастный мальчик или мёртв.

Ворон первым приблизился к Пиноккио, послушал его пульс, затем потрогал нос и палец ноги.

Проделав всё это, он торжественно объявил:

– По моему мнению, он вполне мёртв. Однако, если он, к сожалению, не окажется мёртв, то это будет верным признаком того, что он жив!

– Я скорблю, – изрекла Сова, – что вынуждена противоречить Ворону, моему именитому коллеге и другу. Моё мнение таково, что он всё ещё жив. Если же, к сожалению, он не окажется жив, то это будет верным признаком того, что он мёртв.

– А вы? Разве вам нечего сказать? – спросила Фея Говорящего Сверчка.

– По-моему, промолчать – это самое мудрое, что может сделать благоразумный врач, не знающий, что сказать. Кроме того, я не в первый раз вижу этого деревянного мальчика, мне он хорошо знаком.

Пиноккио, до этого момента лежавшего без движения, как бесчувственное полено, внезапно охватила такая сильная дрожь, что кровать заходила ходуном.

А Говорящий Сверчок между тем продолжал:

– Это законченный негодник.

Пиноккио открыл глаза и тотчас зажмурил их снова.

– Попрошайка, бездельник и бродяга.

Пиноккио накрылся с головой одеялом.

– Непослушный сын, который разбил сердце своему отцу!

Тут в комнате послышались приглушённые всхлипывания. Вообразите изумление всех собравшихся, когда, приподняв одеяло, они обнаружили, что это плачет Пиноккио!

– Если мёртвое существо плачет, это знак того, что оно на пути к выздоровлению, – важно сказал Ворон.

– Сожалею, что вынуждена противоречить моему именитому коллеге и другу, – заметила Сова, – но, по моему мнению, если живое существо плачет, то это знак того, что оно не хочет умирать.

Глава 17

Пиноккио ест сахар, но не хочет принимать лекарство, однако, когда за ним приходят могильщики, всё же соглашается его выпить. Потом Пиноккио лжёт, и за это его нос вырастает до чудовищных размеров

Когда доктора удалились, Фея приблизилась к Пиноккио. Она положила руку ему на лоб и убедилась, что у него сильный жар.

Тогда Фея налила полстакана воды, растворила в ней белый порошок и обратилась к мальчишке:

– Выпей, и вскоре тебе станет лучше.

Пиноккио покосился на стакан, состроил кислую мину и спросил:

– А это лекарство сладкое или горькое?

– Горькое, но оно пойдёт тебе на пользу.

– Если горькое, я пить не стану!

– Послушайся меня, выпей.

– Ненавижу горькое.

– Выпей, а потом я дам тебе кусок сахара, это отобьёт горький вкус.

– А где сахар?

– Вот. – И Фея вынула кусочек сахара из золотой чаши.

– Сначала дайте мне сахар, а потом я выпью эту гадость.

– Обещаешь?

– Да.

Фея протянула ему кусок сахара. Пиноккио разгрыз его, проглотил в одну секунду и произнёс, облизываясь:

– Вот бы сахар был лекарством! Я бы его каждый день принимал.

– А теперь выполняй своё обещание: выпей эти несколько капель воды, которые помогут тебе поправиться.

Пиноккио нехотя взял стакан и приблизил его к носу. Затем поднёс к губам, потом снова к носу и, наконец, сказал:

– Нет, слишком горькое. Я не могу пить такое!

– Откуда ты знаешь, если ты его даже не попробовал?

– Зато я представляю! Я по запаху чувствую! Хочу ещё кусок сахара, а уж тогда выпью.

Терпеливо, словно любящая мать, Фея вложила Пиноккио в рот ещё один кусочек сахара и снова протянула ему стакан.

– Я не могу так пить! – воскликнул Пиноккио, кривясь.

– Почему?

– Мне подушка на ногах мешает.

Фея убрала подушку.

– Не помогает! Всё равно не могу.

– А теперь что не так?

– Дверь приоткрыта. Мне это мешает.

Фея подошла к двери и закрыла её.

– И вообще, – запричитал Пиноккио, разражаясь слезами. – Не буду я пить эту горькую воду, нет, нет, нет!

– Мой мальчик, ты пожалеешь!

– Ну и пусть!

– Твоя болезнь серьёзна.

– Ну и пусть!

– Лихорадка – вещь опасная, ты можешь умереть.

– Ну и пусть!

– Разве ты не боишься смерти?

– Ничуточки! Скорей умру, чем выпью это горькое лекарство.

В это мгновение дверь комнаты распахнулась, и вошли четыре кролика в чёрных одеждах. На плечах они несли маленький гробик.

– Что вам нужно? – закричал Пиноккио, в ужасе садясь на постели.

– Мы пришли за тобой, – сказал самый большой кролик.

– За мной?! Но я же ещё не умер!

– Пока ещё нет. Но жить тебе осталось всего несколько минут: ты ведь отказался от лекарства, которое исцелило бы тебя от лихорадки.

– Фея, Фея! – завопил Пиноккио. – Дайте мне лекарство! И поскорей, ради бога! Я не хочу умирать!

Пиноккио обеими руками вцепился в стакан и осушил его залпом.

– Приходится признать, – сказали кролики, – что в этот раз мы проделали свой путь напрасно.

И, снова подняв гроб на плечи, они с недовольным ворчанием покинули комнату.

Через несколько минут вполне здоровый Пиноккио соскочил с кровати на пол. У деревянных кукол есть такое счастливое свойство: они редко болеют и очень быстро поправляются.

Фея увидела, как Пиноккио скачет и бегает по комнате, весёлый и бодрый, словно молодой петушок, и спросила:

– Значит, моё лекарство пошло тебе на пользу?

– Пошло на пользу? Не то слово! Оно вернуло меня к жизни!

– Так почему понадобилось столько уговоров, чтобы ты его выпил?

– Потому что все мы, мальчишки, такие! Больше боимся лекарств, чем болезни.

– Какая глупость! Детям следовало бы знать, что вовремя принятое лекарство может спасти их от очень серьёзных болезней и даже от смерти.

– Ну тогда в другой раз меня упрашивать не придётся. Вспомню этих чёрных кроликов с гробом, сразу схвачу стакан – и все дела!

– Вот и хорошо, а теперь иди сюда и расскажи мне, как ты попал в лапы разбойникам.

– Все началось с того, что хозяин театра, Манджафоко, дал мне несколько золотых и сказал: «Пойди, отнеси своему отцу», а по дороге домой я повстречал Лису и Кота, весьма почтенных господ, и они сказали: «Хочешь, из этих золотых получится тысяча, а то и две? Пойдём с нами на Поле Чудес», а я ответил: «Пойдём!» Дорога была длинная, и мы вечером остановились в «Красном раке», а около полуночи они тайно ушли. Хозяин сказал мне об этом. Я не стал медлить и пустился в путь прямо ночью, а темнота была такая, что вы даже представить себе не можете! По дороге меня стали преследовать два разбойника в угольных мешках. Они кричали мне: «Давай деньги!», а я ответил, что у меня ничего нет, а сам спрятал монеты во рту, и один из разбойников хотел разжать мне зубы, а я откусил ему руку и выплюнул, только это оказалась не рука, а кошачья лапа. И разбойники погнались за мной, а я бежал и бежал, пока они меня не схватили и не повесили на дереве в лесу, а сами сели ждать. Потом они сказали: «Мы утром вернёмся, а ты уже умрёшь, рот у тебя откроется, тут мы и заберём золотые, которые ты прячешь под языком!»

– И куда же ты дел эти золотые? – спросила Фея.

– Я их потерял! – сказал Пиноккио. И солгал, потому что золотые лежали у него в кармане.

Едва он произнёс эту ложь, как его нос, и без того длинный, вытянулся ещё на два пальца.

– Где же ты их потерял?

– В лесу, наверное.

После новой лжи нос стал ещё длиннее.

– Если ты обронил свои золотые здесь, в лесу, – сказала Фея, – надо поискать их, они непременно найдутся: то, что теряют в этом лесу, всегда находится.

– А! Теперь я вспомнил! – вдруг заявил Пиноккио. – Я этих четырёх золотых не терял. Я их случайно проглотил, когда пил ваше лекарство.

И при третьей лжи нос сделался таким длинным, что бедный Пиноккио не мог даже сдвинуться с места. Повернётся в одну сторону – и упрётся носом то в окно, то в кровать. Повернётся в другую – утыкается то в дверь, то в стенку. А запрокинув голову, он едва не попал носом Фее в глаз.

Фея смотрела на него и смеялась.

– Что тут смешного? – закричал Пиноккио, которого неимоверная длина носа повергла в панику.

– Меня рассмешила твоя ложь.

– С чего вы взяли, что я лгу?

– Ложь, дорогой мой мальчик, распознают сразу, потому что она бывает двух видов. У одной лжи короткие ноги, а у другой – длинный нос. Твоя, как видишь, с длинным носом.

Пиноккио, не зная, куда деваться от стыда, хотел было выбежать из комнаты, но ничего не вышло: нос у него вырос так, что не пролезал в дверь.

Глава 18

Пиноккио встречает Лису и Кота и отправляется с ними на Поле Чудес, чтобы посадить свои четыре золотые монеты

Как и следовало ожидать, Фея предоставила маленькому лгунишке плакать и причитать над своим носом добрых полчаса. Она поступила так, чтобы преподать Пиноккио урок и отучить его от позорной привычки говорить неправду – самой гнусной привычки, которая только может быть у ребёнка. Но, увидев, что глаза у Пиноккио распухли от слёз, она сжалилась над ним и хлопнула в ладоши.

По этому сигналу в окно влетела целая стая дятлов. Они тотчас расселись на носу Пиноккио и принялись клевать его с таким рвением, что через несколько минут он вновь обрёл свои нормальные размеры.

– До чего же вы добрая Фея, – пробормотал Пиноккио, вытирая глаза. – И как сильно я вас люблю!

– И я тоже тебя люблю! – ответила Фея. – И если захочешь остаться со мной, будь моим маленьким братом, а я стану тебе сестрой.

– Я охотно останусь, но как же мой бедный отец?

– Я об этом позаботилась: твоему отцу уже всё известно. Сегодня же вечером он будет здесь.

– Правда? – закричал Пиноккио, прыгая от радости. – Фея, дорогая, разрешите мне пойти к нему навстречу! Мне не терпится расцеловать его поскорее, он ведь так из-за меня настрадался!

– Конечно, ступай, но будь осторожен, не заблудись. Держись дороги, идущей через лес, и ты обязательно встретишь его.

Пиноккио отправился в путь и, едва очутившись в лесу, помчался, словно олень. Но, поравнявшись с Большим Дубом, он остановился: ему послышались чьи-то голоса. Догадываетесь, кто это был? Конечно же, это были знакомые Пиноккио Кот и Лиса, которых в последний раз он видел в таверне «Красный рак».

– Да это же наш дорогой Пиноккио! – вскричала Лиса, заключая деревянного мальчика в объятия. – Как ты здесь очутился?

– Как тебя сюда занесло? – повторил Кот.

– Долгая история, – отмахнулся Пиноккио. – Потом расскажу. Только знаете, после того, как вы вчера оставили меня в гостинице одного, мне по дороге встретились разбойники!

– Разбойники? Бедный Пиноккио! И что им было нужно?

– Они хотели отнять у меня деньги.

– Злодеи! – сказала Лиса.

– Гнусные злодеи! – поддакнул Кот.

– Но я от них убежал, – продолжал Пиноккио, – а они погнались за мной и в конце концов настигли и повесили на ветке этого самого дуба.

– Можно ли вообразить нечто более ужасное? – воскликнула Лиса. – В каком мире мы вынуждены жить! И где добропорядочные граждане вроде нас смогут чувствовать себя в безопасности?

А между тем Пиноккио вдруг заметил, что Кот охромел: он лишился правой передней лапы.

– Что случилось с твоей лапой? – удивился он.

Кот хотел что-то ответить, но замялся. Тут вмешалась Лиса:

– Скромность не позволяет моему другу говорить об этом. Я расскажу вместо него. Всего час назад мы повстречали на дороге старого волка, который почти терял сознание от голода. Он попросил у нас еды, а у нас не было даже рыбьей косточки. И что же тогда делает мой друг, эта святая душа? Он откусывает собственную лапу и кидает её несчастному животному, чтобы оно утолило свой голод.

И Лиса смахнула слезу.

Пиноккио был растроган не меньше, он обратился к Коту:

– Вот посчастливилось бы мышам, если бы все коты были такими же добрыми, как ты.