Меримусса – любовь повелителя, или Путь в новый мир

Крайне заинтригованная Лиони с частым сердцебиением оставила коня и прошла дальше, несмотря на уговоры отстающей робкой Джуди. Перед ней открылось нечто совершенно удивительное… В левой стороне прямо между деревьев было, видимо, специально освобожденное от растительности место – часть скалы с небольшим углублением, в котором высечено человеческое овальное лицо или, точнее, голова с лицом. Каменное изображение имело открытые глаза с характерным круглым зрачком, обычные дуговые брови, длинный ровный нос и средние узорные губы. Лицо было весьма большое, шло от верха вниз почти до земли, оставляя примерно метр-полтора. Перед ним – сооружённый либо природный округлый маленький водоем, обнесённый камнями. Внутри плавали красочные цветы и отдельные лепестки. Таким образом, девушка находилась на уровне творения, а дальше по лесу шёл спуск с возвышенности на редколесье и полянку. Напротив изображения возле воды сидели трое местных мужчин: один играл на длинном музыкальном инструменте, напоминающим флейту, только более громоздкую и вытянутую, отчего тон был ниже. Второй держал деревянный щипковый вроде гитары, однако своеобразной – с круглой декой и весьма длинным грифом со струнами, а также прикреплёнными к ним язычками. Третий мужчина, сидящий посередине, держал на ногах некий, предположительно, металлический ударный инструмент в виде двух соединенных полусфер, по периметру были выемки и высечения, а сам покрыт узорами и отдавал многими непонятными издалека оттенками красок.

Такую изумительную музыку Лиони никогда не слышала раньше, небыстрая, достаточно спокойная, но и негрустная. Особенно завлёк ударный инструмент, от него исходили неописуемые, будоражащие, сливающиеся вместе, казалось бы, совершенно разные звуки – от коротких постукивающих, словно объёмное эхо, до мягких, удлинённых, будто плывущие волны.

Все трое сидели в характерной для местных позе: скрещенные ноги ступнями уходили под бедра, спина прямая, глаза были прикрыты, голова чуть опущена. У всех весьма длинные тёмные волосы, телосложение крепкое, на вид достаточно молодые, грудь нагая, ступни босые, на ногах – большой кусок ткани, на руках – плетеные и серебряные украшения. Лиони изумлённо наблюдала за диковинной картиной, невозможно было оторваться от невольно охватившего наслаждения музыкой, манило вообще всё происходящее, не поддаваясь объяснению. А когда мужчина с ударным инструментом вдруг приподнял голову и открыл глаза, глядя на высеченное изображение лица, то девушка вовсе ахнула и округлила свои… Она узнала именно того, кого встретила на водопаде, кто столь красиво и смело нырнул в воду! Тело тут же пробила дрожь, охватывали необъяснимые, но крайне будоражащие чувства, сердце выскакивало наружу. Подобное Лиони испытывала однозначно впервые, и это пугало.

Мужчина умело играл, его кисти порой мягко постукивали по корпусу, а иногда кончик среднего пальца плавно скользил, словно поглаживал; присоединялись и большие, размеренно двигаясь по гладкой поверхности подобно услаждению своего инструмента, отдающего взамен обласканные сладкие звуки… Руки его выглядели чистыми, с аккуратными ногтями. Лиони настолько засмотрелась, что, невольно сделав шаги ближе, наступила на камушки, издавшие шум и покатившиеся вниз. Один из мужчин отвлекся и поднял голову. Девушка сразу же отвернулась и побежала прочь, зазывая по ходу Джуди. Они добрались до лошадей, спеша уехать, но вдруг конь Лиони притормозил, зафыркал, задышал и, пошатываясь, начал оседать на землю. Ошеломлённая наездница быстро соскочила, не понимая, что происходит. Джуди же догадалась, присела возле и рассмотрела заднюю ногу.

– Это та лошадь, покусанная ночью хищниками, на внутренней стороне бедра у неё рана, видимо, нога заболела или вовсе пошло заражение, ‒ поведала она.

– О нет… Но Джим ведь оказывал ей помощь, – рассуждала потерянная Лиони, поглаживая уставшее животное.

– Вероятно, случилось нечто ещё…

– Что же теперь делать?

Джуди и сама была напугана, тем более близился вечер.

– Если она не поднимется, придётся оставить. Вернёмся, я скажу Джиму и тогда приедем сюда обратно, – пыталась соображать Лиони.

Но подружка отрицательно закрутила головой.

– Мы не успеем вернуться сюда дотемна, только завтра, а завтра утром приедет Бен, и если узнает о таком, то придёт в ярость, – глаза Джуди наполнились ужасом, невольно расширяясь от собственных слов и мыслей.

– Попробуем тогда растолкать её! – заявила Лиони и начала пихать руками.

Она встала, пытаясь тянуть за поводья и даже приказывая, однако лошадь не выполняла требуемого и оставалась лежать.

– Ну давай, красавец, давай, вставай, – приговаривала Лиони, уже теряя надежду.

Пока девушка отвлекалась, раздался громкий испуганный выкрик Джуди, отчего она даже упала на ягодицы. Лиони резко подняла глаза и увидела стоящего прямо перед ними того необыкновенного мужчину. Его выразительный взгляд был опущен и пристально наблюдал, состояние спокойное, даже будто невозмутимое, в ладони был некий предмет. Вновь лицезря какое-то мгновение округленные очи Лиони, он вдруг совершил твёрдые шаги и присел возле лошади напротив девушек. Обе были взволнованы и молча следили за движениями незнакомца, а Джуди вовсе отползла подальше и спряталась за подружку.

Мужчина со слегка серьёзным или, лучше сказать, деловитым выражением лица поднёс какой-то сосудик и, придерживая морду лошади, уверенно залил ей в рот, затем переместился к ноге и вылил остальное на раны, аккуратно размазывая ладонью подобно игре на своём инструменте. Жидкость была прозрачная, напоминающая воду. На запястье его Лиони заметила плетёный браслет со смешением разных цветов и прикрепленных камушков, серединка, видимо, серебряная круглая, с изображением лица в окружении узоров, в ушах – кольцевидные полые, скорее всего, также серебряные серьги, как в прошлый раз, а на шее – некая подвеска на черной нити, где две лежащие крест-накрест друг на друге ладони с соединёнными пальцами, к ним вверху примыкал вытянутый в стороны ромбик с вертикальной узкой линией внутри. Внизу на местном были тёмные шаровары выше щиколоток, продетые частью между ног и подвязанные на поясе той же тканью.

Совершив действия, незнакомец встал и молча ушёл, быстро растворившись в зелени. Лиони буквально на мгновение отвлеклась на ногу лошади, а когда вновь устремила взор, то ничего не увидела, мужчина исчез, как и в первую их встречу.

– Что это было? – оробело вымолвила Джуди.

Но Лиони сама не понимала. Пока они приходили в себя, конь вдруг замотал головой, снова зафыркал и принялся вставать… Девушки едва ли не в голос изумленно ахнули.

– Думаю, это точно один из тех дружелюбных местных, коли помог нам, – предположила Джуди. – Скорее, нужно возвращаться!

Наездница оседлала лошадь. Опираясь на компас и чутьё, они благополучно добрались. По плану, первой должна была идти Лиони, затем сама же завести гнедого подружки. Глядя в бинокль, она заметила смотрящего в тот же предмет брата на дереве возле дома. Он показал большим пальцем вверх, мол, всё в порядке, езжайте. Джуди осторожно прошла мимо сада, якобы тут и была, и в дверях столкнулась с Изабель. Та натянуто улыбнулась и пошагала дальше в поисках супруга, а увидев его слезающим с дерева, сложила руки крест-накрест на груди и сразу принялась возникать:

– Что ты там делаешь? Не думаю, что тебя пригласила сюда для лазания по деревьям…

Джим слегка растерянно поправлял очки и первые секунды обдумывал.

– Э… я просто изучаю как растительность, так и местность, здесь всё взаимосвязано, – практически пробормотал в ответ.

Изабель всё равно была недовольна, опустив уголки рта.

– Неужто… Сидеть на дереве и смотреть куда-то в бинокль? Это вряд ли принесёт пользу! – заявила она раздраженно, следом ушла, а в спальне достала бутылочку настойки и отпила.

Лиони сняла сумку с лошади и направилась к себе. На втором этаже ей встретился опухший после долгого сна Ангус, он предложил прогуляться, на что девушка притворилась уставшей от жары и, держась рукой у виска, вежливо поведала о головокружении.

– О! Сегодня и вправду очень жарко, – на радость, поддержал мужчина. – Тогда, быть может, присоединитесь к игре?

Она немного удивилась, следом Ангус пояснил:

– Маменька будет играть для нас на скрипке.

– О, конечно, скоро спущусь, – вынужденно согласилась Лиони.

У себя девушка сняла туфли, бросила сумку на постель и хотела пойти к шкафу, но внимание нечаянно привлекло нечто выпавшее на пол. Подойдя, она обнаружила лежащий тот диковинный голубой цветок с белой серединкой, что запомнился в первый день прибытия в это чудесное место и был вставлен в причёску. Лиони слышимо ахнула и в полном сражении присела возле, взяв в руки и задумчиво рассматривая. «Откуда ты взялся…» – тихо рассуждала, покручивая его пальчиками.

Пока переодевалась и приводила себя в порядок, девушка опоздала на мероприятие в музыкальной. Придя последней, она невольно привлекла внимание недовольной Изабель, а также самого главного музыканта. Право, играла миссис Гамильтон на скрипке подобно своему характеру: со скрежетом, резковато, пискляво, будто пытая несчастный инструмент, от струн которого, казалось, вот-вот пойдет дым. Дама дёргалась, нервозно трепала головой, тряся большой причёской. Наблюдая, Лиони отвлеклась, погрузившись в воспоминания сегодняшнего дня. Перед ней сильные руки того мужчины, но мягко двигающиеся туда-сюда по корпусу, лаская любимый инструмент. Его очи закрыты, тело спокойно, словно в получении большого наслаждения… Тот момент, когда напряжение и резкие движения абсолютно не нужны – лишь благодатный настрой и блаженство. Джуди отсутствовала, видимо, ей никто не передал о мероприятии. В конце Ангус подскочил со стула, громко и бурно аплодируя изумительному таланту маменьки.

4

На следующий день охотники вернулись только около полудня. Лиони сидела на веранде и обратила внимание на странное состояние мужчин, особенно Алекса. Троица была навеселе, а начальник охраны вообще выпивший либо с похмелья и недавно снова употребивший. Это в принципе не удивило, если бы и Бенджамин не пошатывался, глаза его блестели и слегка покраснели. Одежда, естественно, мятая и грязная.

С другой стороны дома вышла встречать улыбающаяся Джуди и с искренним переживанием стала спрашивать, почему супруг задержался, она ожидала его утром. На это в ответ она получила грубость, Бен напомнил, кто здесь хозяин и что не обязан отчитываться, тем более они ездили по делу, а не прохлаждаться в отличие от некоторых, намекая на бездельницу жену. Джуди почувствовала запах перегара, но ничего более не смогла сказать, лишь молча сделав шаги в сторону.

Из конюшни выскочил Джим и суетливо сообщил о прекрасном состоянии некогда хворающей покусанной лошади; сегодня она выглядела абсолютно здоровой, раны почти затянулись, их едва можно было разглядеть. Подобное его крайне поразило, а вот Бен похвалил, полагая это умелой работой врача.

После отдыха хозяин позвал юношу отправиться недалеко от дома, где они с Алексом устроили стрельбище и хотели научить доктора пользоваться оружием. Джиму хоть и было такое не по нраву, но пришлось согласиться, тем более Бенджамин настаивал, притом попивая виски прямо из горла бутылки. Робкому юноше всучили револьвер, Алекс показал, как его использовать, и велел прицелиться в яблоко на колышке. Конечно, Джим промахнулся, не попал ещё много раз, единожды вовсе выронил оружие, вызвав громкий смех умельцев.

– Тебе нужно уметь не только лечить, трогая за все места, но ещё и защищаться! – вещал Бен, поправляя назад взмокшие волосы.

Алекс засмеялся и пошло намекнул:

– Трогать не только хворающих самочек!

Лиони в принципе была бы не против учения брата, как пользоваться оружием, ибо в здешних местах могло пригодиться, однако подход и поведение пьющих виски весельчаков крайне смущало. Один раз Бенджамин выстрелил, едва не попав в местного работника, который размещал на кольях плоды; тот испуганно вздрогнул и поспешил уйти, но агрессивный хозяин велел не бояться и закончить дело, иначе ему действительно не поздоровится, только пока не пулей, а кнутом или прутом.

Вскоре Джиму наконец-то было позволено закончить на сегодня урок и пойти ублажать жену – именно так и выразился Бен, а Алекс шутливо дополнил о какой-нибудь вдобавок дикарке, притом можно прямо втроём.

На ужин повар приготовил привезенную единственную большую лань, хотя охотники охотились больше суток. К трапезе хозяин не спустился, видимо, уснув. А вот ближе к ночи до слуха Лиони донеслись некие шумы, предположительно, из комнаты Джуди. Девушка вошла в ванную, за стеной которой обитель хозяев, и, прислушавшись, уловила голоса, а точнее, негодующий и злой возглас Бена. Следом новый громкий стук, вероятно, мебели о пол, что девушка даже вздрогнула.

– Ты мне надоела! – воскликнул мужчина. – Какого чёрта ты меня разбудила!

Лиони не на шутку затревожилась. Разгневанный Бен кидал стулья, затем принялся рукоприкладствовать, донёсся тихий писк невинной Джуди. Тогда Лиони вышла из спальни и несколько минут стояла в коридоре, обдумывая. В комнате Алекса послышался разговор, и девушка, ничего пока более не придумав, решила постучать к нему. Мужчина отворил в подштанниках и расстёгнутой рубахе и сразу принялся иронизировать:

– О, какой сюрприз! Вам не спится? Скучно и одиноко?

Судя по всему, прийти к Алексу было явной ошибкой. Лиони отвела взгляд от полуголого тела и весьма недовольно ответила:

– Ни то, ни другое, мистер Фаррел.

Он перебил, шутливо добавив:

– Тогда до вас, небось, донеслись звуки нашего времяпровождения… Право, мне неудобно, что побеспокоил, к сожалению, именно ваша спальня находится возле моей.

Девушка ответила:

– Ваши звуки несутся по всему коридору, тут и жить рядом не надо. Но я пришла по делу… В комнате мистера Гамильтона что-то происходит, я слышу ссору и даже потасовку с бедной Джуди, я прошу вас, сходите туда и проверьте, вы ведь друг хозяина.

Позади Алекса появилась кудрявая смуглянка, с кем тот водил шашни, и игриво обхватила его за талию, выглядывая на пришедшую.

– Мисс Уоллес, я занимаюсь здесь своим делом, за которое мне платят, всё остальное меня не касается, тем более личная жизнь хозяина. Я не привык влезать в чужие отношения, чего и вам советую, иначе можно сделать только хуже и нарваться на неприятности, – весьма серьезно и вразумительно сообщил мужчина.

Лиони не отступала:

– Но ваш хозяин, возможно, бьёт женщину, и пусть она жена ему, однако это не значит, что такое допустимо и все должны молчать. Или вы такой же? – недоверчиво прищурилась.

Вид Алекса уже не веселый, а задумчивый, последовал ответ:

– Не такой же… не бью женщин, но помочь вам здесь ничем не могу. Извините, – и закрыл дверь.

Раздосадованная и потерянная девушка отошла к своей спальне и посмотрела в сторону той комнаты. Показалось, звуки утихли, быть может, Бенджамин успокоился и лёг спать. Она вошла к себе и постаралась уснуть, однако ночью снова началось подобное – грохот мебели и мужские выкрики. «Сколько можно, что там происходит!» – высказала себе тревожная Лиони, подскочив с постели. Сердце её сжалось, когда донеслись слова «никчёмная дура», вслед раздался скрип и топот, вышел взвинченный Бен и спешно пошёл вниз по лестнице.

Посетила внезапная мысль добежать и узнать, как дела у Джуди, пока отсутствует тиран. В белой длинной сорочке, не успев накинуть халат, девушка добралась до приоткрытой двери комнаты и осторожно заглянула. Внутри был большой зал без освещения, за исключением подсвечника на столе, обстановка напоминала малую гостиную и одновременно кабинет с книжными шкафами, письменным столом, валяющимися на полу теми самыми стульями и разбросанными бумагами. Правее от стола – две софы и кресло. У окна стоял телескоп, всего в помещении было три окна, справа в конце – дверь в саму спальню. Она была закрыта, а Джуди, судя по всему, находилась там. Дабы удостовериться и найти бедняжку, Лиони нужно было войти в зал и пройти дальше, что она и сделала: прикрыла, как было, дверь и тихо босиком пошагала. После негромкого стука последовала тишина. Тогда девушка сама прикоснулась к ручке и попробовала отворить. Дверь была не заперта, внутри также почти отсутствовал свет, горела единственная свеча на тумбе около кровати с открытым балдахином. Джуди не было и здесь.

Тут раздалось слабое шмыганье носом из ванной, располагающейся по правую сторону. Девушка, видимо, умывалась после слёз. Лиони хотела рискнуть пройти туда, но вдруг из коридора донеслись шаги – будучи в раздраженном состоянии, Бен вновь весьма громко топал в сапогах. «О боже, что же делать…» – мысленно заметалась незваная гостья, даже боясь представить исход, ежели хозяин её тут увидит. Ничего более не сообразив, она залезла под большую кровать со свисающей до пола простынёй.

Мужчина вошёл, по ходу пиная несчастные стулья, и быстро оказался возле спальни. Джуди выскочила из ванной и смиренно села на край кровати, ожидая мужа. Важно шагая по комнате, Бенджамин поставил на тумбочку стеклянный стакан с алкоголем, затем обратил взор к опустившей голову Джуди с вопросом:

– Ты подумала?

Та закивала и робким тоненьким голосом ответила:

– Да. Я виновата.

– В чем? – потребовал пояснения супруг, словно изгалялся.

– Вчера я должна была показать свое уважение миссис Гамильтон и послушать ее виртуозную игру на скрипке. Сегодня я не должна была задавать тебе много вопросов о том, где ты был и почему долго…

И без того взволнованную речь перебил мужчина:

– Не много вопросов, а вообще никаких! Сколько раз тебе повторять, что мою мать ты должна уважать, а мне – подчиняться, я твой муж! Я вытащил тебя из грязи и сделал столь невероятный подарок, женившись, а ведь мог просто потаскать и выкинуть!

Лиони было трудно сдерживать шокированное состояние и частое дыхание, приходилось прилагать много усилий, чтобы держаться и не выдать присутствие, ладонь плотно прижалась ко рту, смыкая губы.

– Ты должна меня слушать во всем без исключения, ты понимаешь?

Джуди судорожно кивала и подтверждала.

– И не беспокоить! Особенно когда я сплю. Разбудила меня, теперь делай что-нибудь… – дополнил он чуть сдержаннее в конце.

Следом скинул сапоги, упал на постель и заявил:

– Ублажай своего мужа!

Свидетельнице под кроватью стало плохо, дышать было тяжело. Она слышала и ощущала движения над собой, смиренная жена полезла к супругу, выполняя его прихоти. Бен потребовал совершать разные вещи с его мужским органом… Однако в процессе он возмутился, вероятно, способностей у Джуди не хватало. Тиран взял веревку и, бросив девушку на живот, привязал за руки к изголовью, начав делать какие-то дикие, ужасные телодвижения, от которых бедняжка уткнулась в подушку, терпеливо превозмогала боль и тихо плакала. Притом раздавались шлепки, он даже душил несчастную, повелевая поднять ей свою вялую задницу.

Спустя часа два или больше издевательства над телом и душой Джуди закончились, Бенджамин наконец-то утих и, допив виски в стакане, упал спать. Лиони сама не понимала, как это всё выдержала, лёжа под кроватью так долго. Тело затекло, но нужно было выбираться и как-то уходить. Очень медленно и тихо девушка вылезла, приподнялась и разведала обстановку: мужчина спал с ее края, посапывая, а бедняжка – с другой стороны, свернувшись неподвижным калачиком.

При взгляде на тирана Лиони внезапно охватили буйные мстительные мысли, захотелось взять что-то тяжелое и стукнуть по голове… Но сейчас девушка лишь осторожно направилась на носочках к двери. Уже на выходе одна из досок внезапно издала скрип. Сморщив на мгновение лицо, Лиони собиралась продолжить шаги и вдруг нечаянно повернулась. На постели привстала Джуди, наблюдая округлёнными глазами. Ее взор был то ли молящий, то ли, наоборот, напуганный. Лиони и сама опешила, затем собралась с силами и, показав подружке жест тишины с указательным пальцем на губах, продолжила путь. Она еле добралась до своей спальни, холодные ноги подкашивались и тряслись, словно сама была на месте мученицы. Девушка умылась прохладной водой и долго не могла прийти в себя, с трудом уснув под утро.

Новый день выдался пасмурным, утром моросил дождик, Лиони не выходила из комнаты. А к вечеру в ее дверь вдруг постучал мистер Хопкинс и передал просьбу мистера Гамильтона спуститься в гостиную. Сию секунду девушку охватила тревога и даже страх, но еще больше неприязнь. Вскоре она спустилась, на софах сидели Бенджамин, Ангус и Джим. Брат не был в курсе всего ужаса, творящегося в спальне хозяина, поэтому находился в хорошем настроении и общался. Лиони остановилась неподалеку и с робостью тихо, но отрывисто дышала, ожидая слов. Хозяин повернул радостное лицо с улыбочкой и совершенно спокойно обратился:

– Мисс Лионелла, тут пришло письмо из дома мистера Бременгема. Насколько вы знаете, он учитель и обучает местных детишек, но вот проблема, его коллега не смог приехать, а он должен был обучать музыке. Я слышал, что у вас тоже музыкальное образование и вы талантливый музыкант, поэтому у меня к вам предложение и просьба, быть может, вы бы могли занять место того джентльмена и попробовать себя в данной работе?

Лиони растерялась. Дружелюбно вмешался брат:

– Сестрёнка, мистер Бременгем выбирал между тобой и Джуди, однако миссис Гамильтон отказалась, к сожалению.

Бен услужливо пояснил:

– У моей супруги полно дел дома, она поступила верно, что выбрала проводить больше свободного времени с семьей, да и мне будет её не хватать.

Мужчина направил быстрый взгляд исподлобья на Лиони и сразу отвёл глаза. Сейчас ей любое его движение было неприятно и вызывало подозрительность. К тому же теперь-то известно, что бедная Джуди никаких решений не принимала и не имела выбора, а значит, тиран нагло солгал, просто-напросто не отпустив жену. Девушка замешкалась, но в итоге согласилась. Ангус вдруг весьма настойчиво вызвался её сопроводить, да и сам желал навестить друга их умершего отца, Бен его поддержал, тем самым не дав Лиони ни шанса вставить слово.

Вечером в своем доме Катарина находилась в гостиной, освещенной свечами. Вошёл Генри, приблизился и обнял сзади. Супруга положила свою руку поверх его, но явно не отвечала пылкой взаимностью, лицо ее ничего не показывало. Мистер Куинн обошел софу и сначала присел возле, заведя непринужденную беседу о настроении, погоде и мельком о добыче золота. Ему не терпелось изготовить что-нибудь красивое из местного металла для любимой жены.

– Ты ведь знаешь, как сильно я тебя люблю, – вымолвил он и вдруг сполз на пол, обняв ее колени и припав к ним головой. – Всё золото будет у твоих ног.

Данную картину заметила подошедшая к гостиной Анита. Зрелую женщину ужасно злило и задевало поведение холодной, не любящей хозяина молодой стервы. Внутри служанки всё переворачивалось, когда она наблюдала, как достойнейший и солидный мужчина унижался, а та и бровью не вела. Анита часто задавалась вопросом, чем же Катарина могла так сильно зацепить Генри… Пусть даже телом, но ведь через время к красоте привыкаешь и уже в человеке нужно видеть нечто большее…

Казалось, муки от невзаимности так и будут медленно уничтожать личность мистера Куинна, если бы сей ночью кое-что не произошло. Влюблённый Генри понес прямо на руках любимую жену в спальню. На стенах горели бра, навевая ему чувственность, а ей, соответственно, ничего, ну или сон… С улицы через окно за занятием любовью Катарины со старым мужем наблюдал в бинокль местный любовник; от такого зрелища его переворачивало, играла то ли ревность, то ли примитивное чувство собственности. И когда свет в окне потух, в доме внезапно раздался шум, что разбудил Тьяго, который обычно спал прямо на кухне неподалеку от гостиной. Паренек схватил первое попавшееся – большую поварешку и ринулся в зал, откуда послышался звук. Там горела пара свечей, в конце был выход на огороженный двор, куда через стену залез местный любовник и случайно задел висевшую на стене полку с цветочными горшками, что рухнули на пол. Выбежав, Тьяго узнал лазутчика и крайне поразился. В этот момент из своей комнатки выскочила Анита и, оказавшись в гостиной, услышала дружелюбный разговор, при котором слуга просил не пороть горячку и скорее уходить прочь, иначе хозяин сейчас придет и будет только хуже. Тьяго удалось уговорить мужчину, тот вылез обратно, но велел передать Катарине о встрече через день, и если она не придет, то он убьет её мужа. Анита тихо ахнула, невероятно затревожившись за мистера Куинна. Женщина вышла во двор, Тьяго уже собирал землю и на вопрос о случившемся, естественно, слукавил, сказав, что всего лишь полка не выдержала вес и упала. Хозяину сообщили то же самое, Анита при всех промолчала.

5

Новым утром Лиони и Ангус отправились к мистеру Бременгему. Его одноэтажные домики стояли на земле без свай. Один, что поменьше, слева, от него шёл переход с навесом на столбиках до среднего, самого большого, затем точно так же к правому. В среднем проживал хозяин с женой из местных и её дочкой. Школа или, точнее, класс для детей был организован в левой постройке.