Диверос. Книга первая

– Откровенно говоря, я не ожидала, что Вилхельм пришлет двух молоденьких девочек, – сказала Мэи Си. – Ведь он-то знает, что может их ждать.

– А зачем ему жертвовать на это дело взрослого, сильного гедара? – пожал плечами Тэи Зи. – Ему и в артели всегда работа найдется.

– Это подлость, – твердо сказала Грейцель.

– Это не подлость, – возразил ей Кин Зи. – Это политика. Намного страшнее. Потому что за подлость рано или поздно начинает мучить совесть, а политика – это когда подлость, но во имя общего блага.

Грейцель возмущенно поднялась на ноги.

– И что же вы собираетесь делать? Просто так разменять двух ни в чем не виноватых девчонок на кучу монет?

– Грей, прекрати обличать и уничижать, – попросил Кин Зи. – Садись. Я тоже не в восторге от того, что происходит, но мы уже приняли на себя определенные обязательства – и должны их исполнить. Это не обсуждается.

В глазах Грейцель полыхнуло пламя.

– Только мне уж очень не по душе та роль, которую в этой истории они отвели нам, – добавил санорра. – И поэтому мы с Девиргом и Тэи подумали-подумали, и решили поменять в этом прекрасном плане некоторые мелкие детали.

– Прежде всего – возьмем девочек под защиту, – сказал Девирг, – пусть живут у нас. И им, и нашему старенькому дому от этого будет только лучше. А я тряхну своими старыми связями и постараюсь, чтобы всем троим гевлам об этом стало известно. Может быть ты, Грей, и я их не напугаем, но вот связываться с тремя Дей Кай они точно не захотят.

– А предложение гевлов мы донесем до тарна в несколько измененном виде, – усмехнулся Кин Зи. – Скажем, что все расходы, связанные с проверкой, гевлы готовы взять на себя. Раз это их идея – почему жители Диверта должны оплачивать ее из своего кармана? Законное требование? Законное.

– И они от всего откажутся…

– Не думаю. Это очень небольшие расходы по сравнению с тем, что они смогут заработать.

Грейцель улыбнулась:

– Когда вы до всего этого успели додуматься?

– У меня тот же вопрос, – присоединилась к ней Мэи Си.

– Пока одна из вас храпела в кресле, а вторая отмывала наших мокрых и грязных постоялиц. А что, мне кажется – отлично придумали.

Девирг самодовольно потер руки.

– А вы думали, что мы их отдадим Ховскоодам на растерзание? Как вам не стыдно, девушки! – покачал он головой. – Может, они мне понравились? Эта рыженькая, между прочим, вообще напомнила мне Хлею. Только она была постарше.

– Ах, так значит, рыжее чудо звали Хлея? – сладким голосом поинтересовалась Грейцель.

– Да, Хлея, а что? И в чем-то она, между прочим, была очень даже… готовила, например, неплохо.

– Готовила, значит?

– Может, и сейчас готовит, – пожал плечами Девирг. – Что ты вообще пристала ко мне на ночь глядя? Лучше скажите мне – мы спать сегодня будем? Утром вставать спозаранку.

– Ложитесь, – сказал Тэи Зи. – А мы их одежду в порядок приведем.

– Я помогу, – предложила Грейцель.

– Ложись, – улыбнулась Мэи Си. – Мы с Тэи сами разберемся. Там нужны особенные методы.

– Тогда я утром пораньше встану – приготовлю им поесть. И в дорогу что-нибудь соберу… как сумею. Я же не Хлея.

Девирг скорчил гримасу, беззвучно передразнивая ее, но ни слова не сказал.

ГЛАВА 57

Утром сестер разбудили солнечные лучи, падающие через окно. Проснувшись свежими и отдохнувшими, они обнаружили, что вся их промокшая теплая одежда не только приведена в порядок и просушена, но и разложена в чистые дорожные мешки.

– Как вам это удалось?! – потрясенно расспрашивали они, ощупывая абсолютно сухой мех, который еще вчера был насквозь пропитан сыростью и влагой.

– Немного того, немного другого, – уклончиво отвечал Кин Зи. – Ничего сложного, честное слово. Я бы предложил вам поспрашивать у Мэис и Тэи, но боюсь, они уже далеко в болотах. А мне поручено накормить вас завтраком и посадить в повозку на Шагверд. Поедете с комфортом – кроме вас, желающих, похоже, не нашлось.

Уходя, Вейга оглянулась. Домик, в котором они провели ночь, действительно был крошечным и довольно-таки старым. Деревянным стенам и крыше явно требовался кое-какой ремонт. Она вспомнила, как здорово было вчера болтать, сидя за столом, и греться у камина, и пообещала сама себе, что если они вернутся в Диверт – обязательно приведут дом в порядок. С местных, похоже, толку не было никакого.

Повозка стояла на площади, ожидая пассажирок. На прощание Кин Зи пожал им обеим руки и вручил по небольшому мешочку.

– Грейцель тут собрала вам еды в дорогу, – сказал он. – Ну что же, говорю вам «До свидания», так как верю, что мы еще увидимся.

– Не знаем, как вас за все благодарить, – начала Винга.

– Благодарить нас не за что, – махнул рукой санорра. – Это вам спасибо за приятный вечер. Надеюсь – не последний.

– Передайте, пожалуйста, всем огромнейшее спасибо! – улыбнулась Вейга. – Мы обязательно подумаем над вашим предложением!

Кин Зи пообещал.

– Так что, девчушки, вы садиться-то будете? – из-за повозки показался вчерашний возница. Судя по его виду, ночь он провел не в пример хуже. – Отправляться надо бы!

Когда повозка, скрипнув и качнувшись на своих колесах, тронулась с места, Кин Зи помахал вслед рукой и, повернувшись, отправился куда-то по своим делам.

По возвращении домой сестер закрутили дела. Несколько раз начинали-было разговор о сделанном им предложении, но всякий раз откладывали его, так и не придя ни к какому решению. И как-то незаметно пролетели все эти десять дней.

– Ну и как, мне дожидаться твоего ответа, или ты тут решила вздремнуть на ходу?

Вейга очнулась от мыслей и обнаружила, что они успели дойти до перекрестка. Дальше ей нужно было сворачивать в сторону артельного дома, где ждал Вилхельм. Наверняка придется выслушать от него всякого.

– Очнись! – Винга теребила сестру за рукав – О чем думаешь-то?

– Я думаю… Странные они все какие-то.

– Странные, слов нет.

– А этот темноволосый, Тэи Зи который – тот вообще все время молчит.

– Да, не говори. Ну, так что?

– Что – что… А сколько времени?

– На вторую сегодняшнюю повозку успеваем.

Вейга закинула мешок с несчастным прибором на плечо.

– Ладно, беги, собирай вещи, закрывай комнату, сдавай ключи. А я пошла, объяснюсь с Вилхельмом.

– Да какие там вещи-то. Так, пара сумок, тряпок да мелкого барахла. Большего мы с тобой пока не нажили.

– Вот и хорошо – много не тащить.

– А ты тогда наши инструменты захвати! – Попросила Винга, – Хоть мебель какую-никакую сколотим. И вообще, дом у них… В общем, не забудь про инструменты.

– Ладно, – Вейга махнула рукой. – Встречаемся через час у повозки.

И, обо всем договорившись, сестры разбежались каждая по своим делам.

ГЛАВА 58

Когда-то Старый Город и был Авердом – крепостью, выстроенной гельдами незадолго до победы в войне за освобождение Центральных Земель. Его могучие стены не тронули, расширяя и перестраивая город. Они остались неизменными, не только напоминая о днях минувших, но и охраняя тайны, которые скрывались за ними.

Конечно, сам Старый Город тоже изменился за столетия: исчезли старые домики, бараки и мастерские. Настилы из камня и необструганных бревен сменили тенистые аллеи и аккуратные лужайки. Но кое-что осталось нетронутым до сих пор.

В самом центре крепости возвышалась цитадель – мощная широкая башня, окруженная по кругу крепкими бастионами и рвом с водой. Архитекторы превратили ров в красивый канал, а бастионы – в укрытые вьющейся зеленью павильоны. Сама же башня, порядком перестроенная изнутри, превратилась в хранилище редкостей.

Об этом месте ходило множество историй и слухов, но мало кто смог здесь побывать – бывшая цитадель Аверда располагалась в той части Старого Города, доступ в которую для посторонних был закрыт даже в праздничные дни. Оставалось расспрашивать учащихся Академии или служащих Храмовой Стражи, но те, то ли по какому-то сговору, то ли по указанию «сверху», отделывались общими фразами: Да, мол, есть такое, видели, но ничего необычного, говорить особенно не о чем.

Посетитель, прибывший ранним летним утром в открытой повозке в сопровождении офицера в белом плаще, явно был здесь впервые. Он восхищенно огляделся по сторонам и долго стоял, осматривая здание цитадели, пока сопровождающий не тронул его за плечо:

– Вас ждут…

– Да, да, конечно, – опомнился посетитель.

Когда за его спиной закрылась входная дверь, он, привыкая к прохладному полумраку, остановился и тихо прошептал:

– Вот это да…

Зал первого этажа имел идеальную круглую форму. Следующие этажи поднимались вверх высокими галереями, оставляя центр свободным. Откуда-то с высоты, сквозь большое стеклянное окно, лился спокойный утренний свет, выхватывая из сумрака стоящий в центре зала большой круглый помост, укрытый сверху стеклом.

– Доброе утро! – громко произнес гость.

Ничего, кроме собственного голоса, эхом отразившегося от стен, он в ответ не услышал. Постояв еще немного и ничего не дождавшись, он подошел к освещенному помосту и, пораженный, застыл на месте.

Под стеклом разместился настоящий город. Огромный, необычного вида город, воспроизведенный в мельчайших деталях. Здания, улицы, даже деревья парков и аллей – все было настоящим, живым. В каналах и фонтанах бежала вода. Казалось, еще секунда – и, разбуженный утренним солнцем, этот невероятный город оживет, наполнится звуками и шумом множества голосов.

Не веря своим глазам, посетитель протянул руку и, коснувшись пальцами теплого стекла, прошептал лишь одно слово:

– Ордагеда.

– Мы восстанавливали ее по уцелевшим рисункам и обрывкам описаний, которые удалось найти, – прозвучало вдруг из полумрака. – Спасибо, вы только что показали, что тридцать лет нашей работы не пропали зря.

Множество зеркал блеснули на галереях, поворачиваясь, разбивая падающий сверху свет на части, разливая его по всему залу.

Прищурившись, посетитель повернулся на голос и увидел приближающуюся фигуру в белой одежде и алой накидке.

– Эйцвас Решевельц.

– Уж вы простите меня за это представление, уважаемый Альвиз. Но на Диверосе есть лишь три историка, знающие о гибенорах все. Вы – первый из них, и не узнать вашего мнения я не мог.

– Всегда считал себя вторым.

– Вот как? И кто же, по-вашему, первый?

– Я у него в гостях.

Эйцвас улыбнулся.

– Даже проводя жизнь в Южных лесах, вы остались отличным дипломатом, знающим границы лести.

– В этом, эйцвас, я тоже только второй. Но у меня был хороший учитель.

– И кто же?

– Я у него в гостях, эйцвас.

Решевельц расхохотался.

– Пожалуй, стоит приглашать вас почаще!

Затем он шагнул к гостю и обнял его:

– Ну, здравствуй, Эмиль.

– Здравствуй, Арман.

– Рад тебя видеть!

– Спасибо, что пригласил.

Еще раз крепко обняв гостя, Решевельц указал на макет города:

– Значит, тебе понравилось?

– У меня просто нет слов, – Альвиз снова склонился над стеклом. – Он же живой! Трава, фонтаны… Это все настоящее?!

– Конечно.

– И деревья?!

– Ну, это, на самом деле, не так сложно как кажется, – Решевельц обошел макет и указал на высокую ступенчатую башню, возвышающуюся над ним. – Лучше взгляни вот сюда. Вот это на самом деле было сложно.

Гость посмотрел туда, куда он указывал, затем покачал головой.

– Вход. Вы воспроизвели арку?

– Вплоть до мельчайших деталей узора. Узнаешь? Это ведь ты нашел ее в Южных Лесах. Ты впечатлен?

– Я сражен.

– Рано, друг мой, рано. Посмотри на кристаллы над силовыми башнями.

Тонкие башни–шпили возвышались по всему периметру города. Над каждой из них медленно вращался отполированный камушек.

– Мы постарались полностью соблюсти все пропорции. Написано, что силовые кристаллы были в три-четыре роста взрослого гибенора. Мы уменьшили их соответственно.

Альвиз выпрямился. Он посмотрел на Решевельца с явной тревогой во взгляде:

– Под кристаллом нет никакой оси.

– Разумеется, – кивнул тот. – Кому, как не тебе, знать, что силовые кристаллы удерживались в равновесии энергетическим полем, которое…

– Арман, прекрати. Как гибеноры удерживали силовые камни на башнях, я знаю. Я спрашиваю, как вам удалось подвесить их без опоры? Вы, что, нашли уцелевшую заряженную связку?! Но это же невозможно! За столько времени, без взаимоподпитки, энергия бы просто растеклась в пространстве!

– Кто знает, Эмиль, кто знает… – подмингнул эйцвас.

– Но во время Катастрофы все башни были разрушены, а кристаллы – уничтожены!

– И этого мы доподлинно не знаем… Информация обросла легендами, и что правда, а что нет…

– Арман…

Решевельц, не выдержав, расхохотался, хлопнув друга по плечу. Затем он вынул из кармана плоский черный камушек и положил его на стекло. Потом из того же кармана он вытащил маленький блестящий шарик. Двумя пальцами он поднес его к камню.

– Смотри.

Пальцы разжались, шарик выскользнул из них, но не упал, а остался висеть в воздухе, чуть подрагивая.

– Маленькая хитрость от наших друзей с севера, – пояснил Решевельц другу, который осторожно трогал парящий в воздухе шарик. – Некоторые металлы притягиваются друг к другу, а некоторые – отталкиваются. Попадаются и такие, которые обладают обоими этими свойствами. Площадка башни сделана из такого металла, а внутри кристаллов спрятано по маленькому шарику. Результат ты видишь.

Он протянул шарик и камушек Альвизу:

– Возьми, детворе своей отвези. Только смотри, чтобы не проглотили.

Тот, качая головой, убрал подарок в карман.

– Спасибо. Но я подозреваю, что ты позвал меня сюда не на прогулку и не для того, чтобы развлекать летающими шариками.

– Пожалуйста! Ты прав, не на прогулку. Пойдем наверх.

Поднимаясь по лестнице, галерею второго этажа миновали, не задерживаясь.

– Можем пройти, но сразу предупреждаю: почти все, что здесь есть, найдено если не тобой, то твоими экспедициями. Так что, в общем, ничего нового ты тут точно не увидишь, а время уйдет, – сказал Решевельц. – Предлагаю оставить его кое-на что, что, я уверен, заинтересует тебя сильнее.

– Как скажешь. Ты здесь хозяин.

– Не обижайся. Лучше посмотри на стену, тебе понравится.

Альвиз огляделся.

– Карта? – удивился он, – вы сумели воссоздать карту Дивероса при гибенорах?

– С твоей помощью, – поправил его эйцвас. – Так что не «вы», а «мы», не преуменьшай своих заслуг.

– Ордагеда, Ноигеда, озеро Норелл и Геват… По ним уже вопросов нет, но это… – Альвиз указалл на надпись «Новард», – Ты добавил мой пропавший город на карту? А ты знаешь, что Академия до сих пор не признала то, что он существовал?

– Знаю, но мне безразлично. Все говорит о том, что прав ты, а не они. А со временем найдутся и доказательства.

Также, не задерживаясь на следующем этаже, они поднялись еще по одной лестнице. Здесь Решевельц остановился перед закрытой дверью.

– Мне нужна твоя помощь, – сказал он. – Пустить сюда посторонних я не могу, а из гельдов свободно владеем языком гибеноров лишь ты и я.

Голос и выражение его лица были такими, что Альвиз понял – ситуация действительно серьезна.

– Что случилось? – спросил он.

– Прежде всего, хочу тебя сразу предупредить: я не могу сказать тебе всего, но даже то, что ты узнаешь…

– Не трать время на объяснения, ты знаешь – я не болтун.

– Знаю. Но я о другом… – Решевельц подумал, подбирая слова, а потом вздохнул: – Нет, лучше, пожалуй, все-таки, сначала тебе взглянуть.

Он открыл дверь.

– Проходи. Осторожно, здесь темно.

Вокруг действительно было темно: в помещении не было ни одного окна. Под ногами глухо звякнуло железо.

– Это старый капонир. Здесь хранили всякие горючие материалы, так что он изнутри покрыт стальными листами. Проходи, не бойся, споткнуться тут не обо что. Иди вперед, на свет.

Дверь закрылась. Стало совсем темно. Только впереди выставленные по кругу светящиеся камни неярко освещали не то стойку, не то узкую тумбу. Когда Альвиз приблизился, свет камней различимо замерцал, как будто ветер подул на пламя свечей.

– Что это?

– Охранные знаки, не волнуйся. На случай появления наших чрезмерно ловких и не в меру любопытных темнокожих друзей. Подходи ближе, посмотри.

Камни снова засветились ровно. Альвиз подошел еще ближе и увидел, что в центре выложенного ими круга лежит листок тонкой, почти прозрачной бумаги, на котором ясно приступает серый отпечаток. Так дети развлекаются, накладывая бумагу на рельефные рисунки и натирая ее серым порошком, перенося таким образом рисунок с камня. Но здесь работа явно была выполнена не ребенком, да и отпечаток был странным. Больше всего он напоминал выстроившиеся столбцом символы.

Рассматривая их, Альвиз нагнулся пониже и, вдруг, шагнув назад, резко повернулся к стоявшему рядом эйцвасу.

– Где вы это нашли?

Решевельцу показалось, что голос его друга, словно сталью, ударил по окружающему их металлу.

– Ты знаешь, что это?

– Где вы это нашли, Арман?!

– Успокойся, не кричи, – попросил Решевельц. – Что здесь написано? Ты знаешь?

Альвиз опустил голову. Видно было, что он старается успокоиться.

– Я не знаю, что здесь написано, – сказал он наконец.

Затем, недолго помолчав, он добавил:

– Но я догадываюсь, кем это было написано. Ты ведь тоже, верно? Разумеется, иначе ты бы не позвал меня. Потому что, либо это кто-то, кто поумнее нас с тобой, нехорошо пошутил, на что я очень надеюсь…

– Это исключено, – покачал головой Решевельц.

– Печально… Потому что ты знаешь, появление таких надписей всегда означало одно – где-то рядом Хаос.

Альвиз посмотрел на лист бумаги. Он протянул к нему руку, но так и не решился прикоснуться.

– Санорра… – вдруг сказал он задумчиво.

– Санорра?

– Арман, в истории гибеноров было всего два языка. Первый – тот, который они получили от сил, их создавших, нам с тобой известен. Второй им дала та сила, которая стала причиной их гибели, и ее следы саллейда нашли скрытыми в глубинах Эш Гевара. Санорра носят ее в себе, вместе со всеми ее знаниями. Если кто-то может прочесть надпись на языке Хаоса – то это они.

Решевельц посмотрел на друга, как на неразумного ребенка.

– Предлагаешь показать это советникам Эш Гевара? Ты ведь не серьезно?

– Я тебе ничего не предлагал. Я только поделился мыслями. За правильность которых тоже, кстати, ручаться не могу. Прости, но ведь ты сам понимаешь…

– Понимаю.

Тишина. Потом Решевельц кивнул:

– Ладно, идем. Что мы тут сидим в темноте.

Спускаясь по лестницам, оба молчали. Альвиз задумчиво смотрел себе под ноги и не высказывал более желания осмотреть галереи цитадели, а Решевельц и не предлагал.

– Куда направишься? – спросил он, когда они вышли на улицу.

– Назад, на раскопки. К востоку от Диверта, в лесу, на самом краю болот, наткнулись на куски больших каменных желобов. Возможно, это остатки каналов, которые окружали Сэгэш. Пока ничего определенного, посмотрим.

Решевельц вдруг поднял на него взгляд.

– Диверт, ты сказал?

– Ну, да, к востоку от него. Где был остров, на озере Норэлл. – Альвиз явно удивился вопросу. – А что?

– Нет, ничего. Осторожней там, в болота не лезьте.

– Не полезем.

– Хорошо.

Стуча колесами, подкатила повозка. Сидящий в ней офицер Храмовой Стражи открыл дверцу.

– Благодарю вас за визит, уважаемый Альвиз, – Решевельц протянул руку. – Хорошей и спокойной вам дороги.

– Спасибо, эйцвас.

Отвечая на рукопожатие, Альвиз придержал руку друга:

– Я могу надеяться узнать о результатах ваших последних исследований? Разумеется, в том объеме, в каком это будет возможно? – спросил он, глядя ему в глаза.

– Конечно, – ответил Решевельц.

Он дождался, пока повозка скроется за поворотом, затем не спеша направился в сторону своего дворца у самой площади. Встречные желали ему доброго утра, но он, погруженный в собственные мысли, отвечал лишь рассеянными кивками.

Войдя в собственную приемную, он сразу обратился к помощнику.

– Пошлите сообщить алворду, что он может приехать, когда это ему будет удобно. Я буду ждать его в верхнем зале для совещаний.

– Да, эйцвас.

Решевельц направился к своему кабинету. Уж положив ладонь на ручку двери, он остановился.

– Да, и вот еще что… – добавил он. – Пригласите ко мне верховного судью Хальгуверта.

– В зал для совещаний? – уточнил помощник.

– Нет, прямо ко мне. Пусть приходит, скажем, к полудню. Полагаю, к этому времени мы с алвордом уже решим все вопросы.

– Насколько мне известен распорядок дня верховного судьи, в половине первого он обычно обедает…

– Значит, пригласите его ко мне на обед. И распорядитесь, чтобы его подали на двоих.

Помощник смущенно кашлянул.

– Я прошу прощения, эйцвас… – нерешительно сказал он, явно подбирая слова. – Но положение верховного судьи и его взгляды, которых он не скрывает… в общем, он, вероятнее всего, откажется от приглашения.

Он сразу же мысленно обругал себя за сказанное. Однако эйцвас из себя не вышел. Помолчав немного, явно обдумывая услышанное, он, не оборачиваясь, произнес:

– Скажите ему, что дело касается его родственницы из Диверта. Той самой, что как-то заезжала в Аверд по поводу известного ему документа. И что обсудить этот вопрос как можно скорее – в его интересах.

После этих слов он зашел в кабинет и закрыл за собой дверь.

ГЛАВА 59

Жара… Солнце немилосердно жжет уже неделю. Не удивительно – самая середина лета. В воздухе стоит запах сухой травы и горячей земли. На разогретые камни мощеной дороги выползла и уютно устроилась маленькая полосатая змейка. Уж ей-то точно палящий зной только в радость – наловила себе всякой мелкой живности в траве и устроилась теперь спокойно поспать после еды.

Только в этот раз отдохнуть не удалось: вдруг всем своим телом она почувствовала, как по земле, от камня к камню, передается едва заметная дрожь от тяжелых шагов. Змейка подняла над дорогой голову, пытаясь разглядеть, кого же это в такую жару нелегкая погнала по делам, но увидела лишь что-то мутное и большое, выдвигающееся из-за ближайшего поворота. Что делать – хорошим зрением она от рождения похвастаться не могла. Но зато абсолютно точно смогла понять, что к ней приближаются несколько медленно шагающих пэва. Не собираясь связываться с тяжелыми и, на ее взгляд, крайне неповоротливыми ездовыми птицами, она отползла в придорожную траву. Ну их – еще наступят сослепу своей трехпалой ножищей. Здесь ей повезло – в траве обнаружился небольшой валун, вполне прогревшийся на жаре, так что она решила здесь и продолжить свой отдых.

Едущие по дороге всадники никакого удовольствия под палящим солнцем не испытывали. Какая может быть радость, когда даже пэва топают по дороге, разинув свои клювы. Особенно от жары страдает светловолосая девушка, в раскалившемся на солнце стальном нагруднике поверх форменной рубашки с короткими рукавами. Видно, что плащ на ее плечах, хоть и белый, но не сильно-то и спасает от ярких лучей.

– Зря ты все это одела, Грейцель. Неужели нельзя было переодеться на месте?

Едущая рядом Мэи Си протянула ей флягу с водой. Несмотря на жару, фляга запотела от холода.

Грейцель выплеснула немного воды на руку, умыла лицо и с наслаждением закрыла глаза.

– Вот оно, счастье. Ты моя спасительница, Мэис, – она вернула флягу хозяйке. – А что до формы… знаешь, лучше уж потерпеть, чем по полчаса объяснять на такой жаре каждому встречному гарнизонному патрулю, кто мы такие и зачем едем в сторону Пещер.

– Так ты же уж года два, как не на службе, – заметил Кин Зи, едущий с другого бока.

– Офицером я от этого быть не перестала, – возразила Грейцель. – Как говорил один мой знакомый: «Носить белый плащ и служить в Старом Городе – это не одно и то же».

– Светлая голова этот твой знакомый. Очень разумные, я бы даже сказал – мудрые слова, – заметил Девирг, пэва которого шагал чуть позади. – Я бы на твоем месте записывал бы за ним, чтобы не забыть. В книжечку.

– Ничего, я запомню и так. Таких умных мыслей у него всего парочка была, на моей памяти.

– Есть у меня несколько комментариев по поводу твоей памяти, но я, пожалуй, придержу их при себе, – хмыкнул Девирг. – Но все, наверное, заметили, что нам до сих пор ни одного патруля не попалось? Кто в здравом уме захочет в такую жару разъезжать в форме? То есть… ну, вы меня поняли. Грей, не закипай.

– Мы едва от Аверда отъехали, – Вейга в который уже раз бросила поводья и принялась обмахиваться перчаткой, опершись на набитую седельную сумку. – И вообще – брал бы пример с Тэи: едет себе спокойно, ни единой жалобы за всю дорогу.

Действительно, с самого начала пути Тэи Зи не проронил ни слова. Выехав за пределы города, он упрятал голову под капюшон и с тех пор только покачивался в такт шагам пэва. Возможно, даже спал – кто ж его видит-то под капюшоном. Столь же немногословна была и Винга, которая ехала рядом с сестрой. Однако же у нее для задумчивости были свои причины.