Диверос. Книга первая

– Поняла.

Снова наступила тишина. Фремм украдкой смотрела то на отца, то на мать. Эльдрик заметил этот взгляд и улыбнулся дочери.

– Дома так тихо… – сказала она. – Непривычно.

– Я сняла всю охрану в доме и закрыла двери… на всякий случай, – раг’эше вопросительно посмотрела на коменданта. – Мне показалось, так будет лучше.

– Сегодня, пожалуй, да. Пусть все немного успокоится.

– Эльдрик сказал, что завтра вы покинете нас? – спросила Сигилль, обращаясь к санорра.

Кин Зи кивнул.

– Может быть, вы побудете у нас, пока папа не выздоровеет? – спросила Фремм у Тэи Зи

– С ним теперь все будет хорошо и без нашей помощи, не волнуйся, – ответила Мэй Си.

– Понимаю, что уговаривать вас бесполезно, – улыбнулась Сигилль. – Но, знаете, Мэй Си, я бы…

И в этот момент раздался чистый звон бьющегося оконного стекла. Он еще переливался, растекаясь в воздухе, когда раздался грохот – метнувшись прямо через накрытый стол, санорра одним движением опрокинули и перевернули тяжеленные стулья, на которых сидел комендант с домашними. А Кин Зи еще и успел с силой толкнуть в сторону сидящую рядом с ним Хиетт, да так, что раг’эше отлетела от стола на несколько шагов. Все случилось так быстро, что никто еще не успел ничего понять, когда прозвучал громкий хлопок, потом все услышали пронзительное шипение и от стены повалил густой белый дым.

Громко взвизгнула Фремм. Сигилль тоже вскрикнула, придавленная сверху тяжелой спинкой стула. Хиетт, прижалась к полу.

– Стрела! – выкрикнула она, указав рукой на торчащее из стены белое оперение. На древке стрелы было закреплено несколько трубок, из которых и бил дым, постепенно застилающий комнату.

Кин Зи одной рукой поднял с пола стул, а другой подхватил кашляющую Фремм и спрятал ее за его спинкой.

Комендант, спуститесь с семьей в подвал! – приказал он. – Хиетт, идите с ними!

Тэи Зи и Мэй Си уже помогли подняться Сигилль и Эльдрику. Комендант заходился в кашле и был белее белого дыма.

– Папа!!! – закричала Фремм.

Кин Зи выдернул стрелу из стены, и, развернувшись, швырнул ее в разбитое окно..

– Дым не ядовитый, – сказал он.

– Это наша стрела! – крикнула Хиетт. – В гарнизоне вяжут такие!

– Я сказал – уводите всех в подвал! – резко ответил ей Кин Зи, пресекая дальнейшие разговоры. – Мэис, Тэи – пошли.

Снова звон – санорра не стали терять время на спуск по лестнице, выпрыгнув в окно, не обращая внимания на остававшиеся еще в раме остатки стекла, осыпавшиеся наружу.

Оказавшись на улице, они осмотрелись. Особой суеты пока заметно не было – справа редкие часовые только начали проявлять беспокойство, приглядываясь и перекрикиваясь по стене. Но слева было тихо и спокойно. Видимая от самого дома фигура в плаще не спеша патрулировала стену – так, словно ничего не случилось. Она двигалась от одной сторожевой башенки до другой, не ускоряя шага, пока не скрылась за ней. Вот слева что-то прокричали. Часовой спокойно ответил и продолжил патрулирование.

Оказавшись внутри башенки, охранник сразу утратил спокойствие. Он погасил факел, бросил на пол лук и нашарил в темном углу моток длинной веревки. Накрепко привязав один конец у окна, он выбросил другой в небольшое оконце, а затем с усилием протиснулся в него сам.

Стена в этом месте была высокой – больше десяти шагов. По другую ее сторону был темный тупик позади старых, давно брошенных складов. Здесь и днем-то никого не было, а что уж говорить про ночь. Лучшего места для спуска без боязни быть замеченным на стене и под ней, пожалуй, было не найти. Поэтому, спокойно закончив спуск, странный часовой вытер лоб, с облегчением вздохнул… и тут же получил удар в горло, опрокинувший его на спину.

От приземления головой о землю в ушах зазвенело, и он ненадолго потерял способность двигаться. На шею, судя по ощущениям, положили тяжеленую металлическую балку, перекрыв воздух. Чьи-то руки сорвали капюшон.

– Он не из гарнизона, – произнес кто-то. – Отпусти его немного, пусть вдохнет.

Балку немного оторвали от горла. Ровно настолько, чтобы можно было вздохнуть. На фоне темного неба появились три серых лица. Санорра?!

Лежащий задергался и что-то натужно засипел. Его руки и ноги тотчас же, онемев, перестали слушаться.

– Кин, подожди, он что-то хочет сказать. – сказала Мэй Си.

Кин Зи еще немного ослабил хватку, не убирая пальцев с точек, нажатие на которые не давало пойманному шевелиться.

– Каждого ждет свой Уфтар… – просипел гельд.

– Что?! – санорра резко наклонился к нему и гельд вжался в землю.

– Тот, в плаще. Он сказал, что если мы встретимся, я должен сказать вам это, – повторил он.

Кин Зи, не отпуская горла, рывком поднял захрипевшего от неожиданности незнакомца и совсем не бережно прижал его к стене. Тот от удара хрюкнул, и его глаза помутнели от ужаса.

– Вы что творите?! – прохрипел тот с трудом. – Мы же, вроде, одной упряжке!

– У тебя есть полминуты, – предупредил Кин Зи, чуть ослабляя захват. – Не успеешь рассказать, кто приказал тебе убить коменданта – тебе конец.

– Убить?! – просипел припертый к стене, округляя глаза – Я должен был только сигнал дать!

– Кому?

– Как это – кому?!

– Говори! – пальцы снова сжались и гельд болезненно дернулся.

– Так вам же!

Санорра переглянулись.

– Он не врет, – сказал Тэи Зи. – Он и правда считает, что это мы должны были убить семью Скелла.

Кин Зи убрал руку и гельд, кашляя, рухнул на землю, затем осторожно попробовал, шевелятся ли руки, и принялся растирать шею.

– Что вам надо от меня?! Было сказано: я даю дым, вы в суматохе тихо кончаете семейство. Уговор есть уговор! Я свое дело сделал!

Он обвел глазами стоящих над ним санорра и только тут, похоже, начал понимать, что что-то пошло не совсем так, как он думал.

– Послушайте… – он подобрал ноги и прижался к стене. – Я ничего такого не собирался… Я и стрелял-то в стену, наверняка чтобы мимо. Я… вы не думайте… Я же охотник, не бандит какой. Шкуры там какие добыть и через границу… в обход постов… Ну, или еще что такое… Но убивать – это никогда! Вот чтобы рука у меня отсохла, если вру!

Мэй Си шагнула к нему, и он сильнее прижался к стене.

– Никогда, ни за какие деньги…. – проговорил он совсем тихо.

– Мэис, скорее…

– Да, – она коснулась пальцами вспотевшего лба гельда. – Сейчас.

Обмякшее было тело дернулось, напряглось. Браконьер захрипел, зубы его застучали. Но никто не поспешил облегчить его страдания.

Сапоги, плащ, снова глухо надвинутый на голову капюшон, руки, лежащие на столе… перчатки.

– Это тот же, кто говорил с продавцом в лавке.

Мэй Си убрала руку. Гельд, тяжело дыша, привалился к стене, глядя на нее с ужасом. Но на него уже никто не обращал внимания. Кин Зи подошел к стене и взялся за веревку.

И вдруг он услышал жалобный голос:

– Когда я узнал про вас, хотел от всего отказаться. Думал – он хочет, чтобы я все сделал, а потом вы меня… следом за комендантом. И тогда он мне сказал: «Если они придут – скажи им: «Каждого ждет свой Уфтар» И они оставят тебя в покое». Кто такой Уфтар? Что это вообще значит?

Несколько секунд санорра, не отрываясь, смотрел ему прямо в глаза. Затем, забыв про веревку, просто подпрыгнул, и начал быстро подниматься по отвесной стене. Тэи Зи и Мэй Си последовали за ним.

Оказавшись наверху, они увидели, что за стеной все переменилось. Теперь во дворе дома царила суета: мелькали фонари, бегали работники, солдаты, оставшиеся в эту ночь нести службу. В стойлах спешно седлались пэва. Часовые на стенах, хоть и были на своих местах, но, не отрываясь, смотрели во двор, где все больше и больше народу собиралось перед домом коменданта. Несколько солдат с пиками образовали живое заграждение, не подпуская никого близко к крыльцу.

– Кин, в чем дело? – спросила Мэй Си, наблюдая за этим.

– Мы ошиблись, – ответил Кин Зи. – Надеюсь, еще не слишком поздно. Нужно срочно найти коменданта с семьей.

ГЛАВА 31

Перебраться со стены на крышу было несложно – часовые сейчас думали о чем угодно, только не о наблюдении за окрестностями. В дом проникли через боковое окно. Пришлось пожертвовать еще одним стеклом – его осторожно разломили и вынули из рамы, не производя лишнего шума.

Оказавшись в длинном коридоре, санорра прислушались. На улице гудела все увеличивающаяся толпа, но в самом доме, похоже, почти никого не было. Кин Зи прикрыл лицо и снял с пояса кивэи.

– Идем. Спускаемся разными лестницами.

У дверей, ведущих в нижний ярус под домом, где находились кладовые и хозяйственные помещения, он оказался первым. Обычно около нее стоял караул из двух солдат. Был он и на этот раз, судя по телу, лежащему у самой двери.

– У него оружие в ножнах.

Тэи Зи появился из темного бокового коридора. Он склонился над убитыми и добавил:

– Один удар. Он явно не ожидали нападения. Где второй часовой?

– Наверняка второго отпустили, чтобы он передал приказ никому не входить в дом, – Мэй Си вышла из тени с другой стороны и тоже осмотрела убитого.

– Они пропустили их, и тот, кто шел последним…

– Та, кто шла последней… – Кин Зи поднял кивэи, наклонился к двери и громко произнес: – Хиетт, это мы. Сейчас мы откроем дверь и зайдем. Мы не причиним вам вреда, если Эльдрик жив и его семья не пострадала.

– Дверь открыта! – послышалось с другой стороны. – Заходите по одному и оставайтесь рядом с ней! Входите очень осторожно, лишние смерти никому не нужны.

Первым в подвал вошел Тэи Зи, За ним – Мэй Си. Кин Зи вошел последним. Оглянувшись, он быстро осмотрелся. В нескольких шагах от него у стены стояли Сигилль и Эльдрик. Комендант обнимал жену и прижимал к ее брови платок, уголок которого покраснел. В десятке шагов впереди стояла Хиетт. Одной рукой она крепко прижимала к себе белую как мел Фремм, а в другой держала нож, лезвие которого вдавила в шею девушки.

– Ты… Тэй Зи! Закрой дверь и опусти засов!

Металл глухо скрежетнул о металл. Теперь толстую дверь можно было открыть только изнутри.

– Стреляй в нее! – крикнул Эльдрик Кин Зи, державшему Хиетт под прицелом.

– Он не выстрелит, – ответила, не сводя глаз с наведенных на нее кивэев, Хиетт. – Пока стрела лететь будет, я чуть рукой шевельну – и не будет у тебя дочки, Эльдрик. Ты этого не видишь, а он – видит. Потому я еще и жива до сих пор. Да, Кин Зи?

– Если бы она хотела убить ее или вас – вы все бы уже были мертвы, как тот часовой у дверей, – ответил он коменданту.

– Разумные слова, – кивнула Хиетт.

– Отпустите ее! – Сигилль рванулась вперед, но муж удержал ее на месте.

– Эльдрик, – Хиетт слегка повернула нож, и на его лезвии блеснул свет настенных фонарей, – ты уже один раз не уследил за женой, и случилось много плохого. Не повторяй своей ошибки, держи ее как следует, потому что второй раз будет хуже.

Фремм всхлипнула и с мольбой в глазах посмотрела на Мэй Си.

Раг’эше это заметила.

– Не нужно, – предупредила она. – Если я замечу, что чувствую что-то, а я замечу, вы знаете, или мне хотя бы покажется, что я что-то вдруг почувствовала – все закончится.

Мэй Си сняла с головы капюшон. Раг’эше посмотрела на Тэи Зи и он последовал ее примеру.

– Вот и хорошо. – раг’эше шагнула в тень, увлекая за собой Фремм. – Теперь вы готовы меня выслушать.

– Хотите поблагодарить коменданта за спасение матери? – спросил Кин Зи, не опуская оружия.

– Поблагодарить? – донеслось из темноты. – А разве я когда-нибудь говорила о благодарности? Нет, Кин Зи, мне не за что благодарить Эльдрика Скелла. Но меня с ним связывает долг, это правда. И сегодня я расплачусь с ним сполна. С вашей помощью.

– О чем вы говорите?! – выкрикнула Сигилль, в панике переводя взгляд с Кин Зи на Хиетт

Раг’эше посмотрела на коменданта и улыбнулась. Хотя, больше всего ее улыбка напоминала оскал:

– Бесстрашный командир Вайсбриге и примерный семьянин, в силу своей скромности, умолчал о совершенном им подвиге? Так давайте исправим это. Ты сам расскажешь, Эльдрик, или мне попросить наших друзей – санорра – сделать это?

И без того бледное лицо коменданта побелело еще сильнее.

– Хиетт, – проговорил он, – Что бы ни случилось, Фремм и Сигилль это никак не касается…

– Ясно, от тебя мы ничего не услышим, – перебила его раг’эше. – Кин Зи?

Лезвие ножа у горла Фремм снова блеснуло.

– Задолго до встречи с вами, Эльдрик спас мать Хиетт от смерти, освободив ее из лагеря контрабандистов, – сказал Кин Зи, не отрывая от нее взгляда.

Сигилль растерянно посмотрела на мужа, затем на скрытых тенью Хиетт и Фремм:

– Но за что же тогда ты так ненавидишь нас? – спросила она.

– Ненавижу вас? – раг’эше покачала головой – Нет, Сигилль, я, напротив, всегда сочувствовала вам. Вам обеим. Но об этом мы еще поговорим. А сейчас я должна кое-что добавить к тому, что сказал Кин Зи. Сам Эльдрик, я уже поняла, это вряд ли расскажет.

– Хиетт… – снова начал было Эльдрик, – Это все между тобой и мной. Отпусти Фремм, дай им с Сигилль уйти – и делай со мной что хочешь…

– Хватит! – глаза раг’эше блеснули в сумраке. – У тебя было много лет, чтобы исправить то, что ты совершил. Теперь об этом говорить поздно!

– Да что он сделал?! – крикнула Сигилль. – При чем здесь Фремм?!

Хиетт ответила не сразу. Несколько секунд стояла тишина, нарушаемая только тихим плачем Фремм и тяжелым дыханием Сигилль.

– Когда это случилось, она была намного моложе вас… Совсем чуть-чуть старше, чем Фремм сейчас. Когда ее, вместе с двумя раг’эше, что были с ней, притащили в лагерь, они, не будучи в силах защитить ее, умоляли бандитов если не сохранить ей жизнь, то хотя бы подарить милосердную смерть, не творя над ней насилия. Взамен они предложили себя, попросив лишь, чтобы все происходило не у нее на глазах.

Сигилль молча слушала, испуганно глядя на нее. Кин Зи чуть сдвинулся в сторону. Его движение было едва заметным, но Хиетт лишь на секунду перевела на него взгляд и покачала головой, чуть крепче сжав рукоять ножа. Санорра вернулся на место.

– И ты считаешь, что после этого они отпустили бы их, получив выкуп? Не опасаясь вашей мести?! – выкрикнул Эльдрик, прижимая к себе жену.

– Я считаю, что утром все закончилось бы ямой где-нибудь в лесу, – ответила ему раг’эше. – Но ведь закончилось все иначе.

Она сделала еще шаг назад, уйдя в сумрак еще сильнее. Теперь они с Фремм слились в одну бесформенную тень.

– Пока бойцы белой команды, перерезав всех обитателей лагеря, наводили порядок, а целители занимались измученными пленницами, их командир, Эльдрик Скелл, сидел в землянке, пытаясь успокоить мою маму. Юная раг’эше, пережившая страшную ночь, вцепилась в него и боялась отпускать.

– Хиетт… – снова подал голос комендант.

– Может, это стало причиной, или в какой-то момент он счел, что простой благодарности для него недостаточно. А, может, решил, что по праву победителя может взять все, что он желает. Тем более, что потом можно было все свалить на мертвых бандитов. Кто его знает, о чем думал благородный командир Вайсбриге, когда встал, закрыл дверь клетки на замок, а затем схватил мою мать и…

Ее голос сорвался. В тишине, нарушаемой лишь всхлипами Фремм, все услышали, как она судорожно выдохнула воздух сквозь сжатые зубы.

– Так о чем ты думал, Эльдрик? – спросила Хиетт, и в ее глухом голосе, послышалась с неимоверной силой сдерживаемая ярость. – О чем ты думал, когда рвал на ней одежду? Когда прижимал ее к полу и затыкал ей рот, чтобы никто не услышал ее криков? Замечал ты ее ужас? Ее боль?! Посмотри на свою дочь и скажи мне! А еще скажи, что ты чувствовал, когда потом совал ей деньги, пытаясь купить ее молчание?! Ты испугался? Или решил проявить щедрость?! Так вот они, две сотни монет, она не потратила не цвейда! Пересчитай!!!

Ее крик заставил зазвенеть бутылки на полках. Фремм в ее руках вся сжалась и, зажмурившись, втянула голову в плечи. Раг’эше шагнула в сторону, дернув девушку за собой. У ее ног лежал небольшой мешочек. Размахнувшись, она изо всех сил пнула его ногой. Глухо звякнув о стену, он тяжело упал к ногам Эльдрика и Сигилль. Комендант, вздрогнув, шарахнулся от него, увлекая за собой жену, но она вдруг резким движением освободилась из его рук и рванулась было вперед, но внезапно возникшая на пути Мэй Си преградила ей дорогу.

– Пусти меня… – прорычала Сигилль – Пусти!

– Если хотите, чтобы она осталась жива – не двигайтесь с места.

Было в ее негромком голосе что-то такое, что Сигилль вздрогнула и попятилась. Эльдрик протянул к ней руку и хотел было что-то сказать, но жена посмотрела на него со смесью презрения и брезгливости:

– Не смей прикасаться ко мне!

Протянутая рука повисла в воздухе.

Кин Зи, которому, темнота не мешала наблюдать за Хиетт и ее жертвой, увидел, как раг’эше зажмурилась и ее лицо исказилось гримасой боли. Когда она открыла глаза, по ее щекам катились слезы. Но голос ее, прозвучавший из темноты, был негромким и спокойным, хоть и полным горечи:

– А ты знаешь, Эльдрик, как она жила дальше? Знаешь, что, вернувшись домой, она просто сидела молча на пороге дома, погруженная в собственные мысли? Когда ее спрашивали – отвечала что-нибудь, потом снова замолкала. И так продолжалось день за днем, месяц за месяцем. У нас большая семья и она всегда была окружена заботой и вниманием. Даже когда стало понятно, что она ждет ребенка…

Сигилль так резко подняла на нее взгляд, что Хиетт замолчала. Несколько долгих секунд они смотрели друг другу в глаза.

– Когда стало понятно, что она ждет ребенка, она не осталась одна: ее берегли, ей помогали. Она была молода и очень красива, и не раз охотники звали ее в жены, обещая воспитывать малыша как своего собственного. Мама принимала их, но каждый раз, когда она слышала объяснение в любви, с ней что-то происходило: она вдруг зажмуривала глаза, закрывала голову руками и начинала так страшно кричать, что все боялись, что произойдет выкидыш.

– Хватит! – Эльдрик сжал кулаки. – Хочешь убить меня – давай! Отпусти Фремм и Сигилль и делай что хотела!

Он шагнул вперед, но Мэй Си подняла руку и он отступил.

– Папа!!! – закричала Фремм

– Мой рассказ надоел тебе, Эльдрик? – спросила Хиетт, по-прежнему надежно прикрываясь ей от Кин Зи. – Как быстро. А я слышала его бесконечное количество раз, с того самого дня, как появилась на свет. Все считали, что мое рождение исцелило разум моей мамы. Теперь она все время проводила у колыбели, заботясь обо мне, а не сидела на улице, шепча что-то себе под нос. Но никто не знал, что каждый день, наклоняясь надо мной, она рассказывала мне эту историю. Каждый день, изо дня в день, понимаешь ли ты, что это такое, Эльдрик?! Ее лицо, ее шепот и твое имя – вот мои первые воспоминания.

Она взглянула на коменданта и ее глаза желтыми огоньками блеснули в темноте.

– Она рассказывала мне все. Во всех подробностях. Каждый день. Из года в год. Просыпаясь, я уже знала, с чего начнется мой день. Засыпая, я знала, что услышу на ночь. Иногда я плакала, просила ее прекратить, но она, казалось, не слышала меня. А иногда я отказывалась ее слушать, убегала на улицу – и тогда плакала она. Просто сидела – и плакала, как маленькая. Я не могла этого видеть, не могла даже думать об этом – и поэтому подходила к ней, садилась рядом, брала ее за руку и сама просила рассказать мне обо всем. Чтобы все закончилось, чтобы рядом со мной снова была моя любящая и заботливая мама.

– Почему вы не рассказали обо всем вашему х’елеш? – вдруг спросил Тэй Зи

– Однажды я сказала маме, что мы должны рассказать обо всем главе нашего рода, – ответила Хиетт. – Она схватила меня за плечи, прося не делать этого. Я настаивала. Тогда она застонала, начала бить себя в грудь и царапать свое лицо ногтями. В ужасе от ее поведения, я пообещала, что никогда и никому ничего не скажу.

Сигилль, которая, не отрываясь, смотрела на нее, перевела взгляд на Мэй Си. В этом взгляде был немой вопрос.

– Она говорит правду, – сказала санорра.

– Сигилль… – Эльдрик шагнул к ней.

– Отойди… – сквозь зубы процедила женщина.

– Знаешь ли ты, Эльдрик, как часто я плакала, когда снова, слово в слово, слушала рассказ мамы? Как часто я прокусывала губы до крови? Знаешь ли ты, как часто я хотела разбить себе голову о скалу, лишь бы больше не слышать того, что она рассказывала? Как часто я просила у повелителя пламени и нашего покровителя Эшге исцеления для мамы, сил для себя, или ее безумия, которое дало бы мне эти силы? И однажды, когда она снова вела свой рассказ, я поняла, что должна сделать. Я взяла ее руку, прижала ее к своему сердцу и пообещала, что Эльдрик Скелл, командир Белой команды, ответит за то, что совершил. Пока я говорила, она будто и не слышала меня. Но как только я закончила – замолчала и она. И никогда более не заговаривала о тебе.

Кин Зи услышал приглушенный топот. Кажется, в дом осторожно входило множество народа. Острый слух Хиетт тоже различил этот звук, и она усмехнулась.

– Через несколько дней начался набор в гарнизон Аверда, и я отправилась в Центральные Земли, – продолжила она. – Здесь узнали мою историю, и мое желание служить сочли вполне понятным. Следующие несколько лет я училась думать как вы, гельды, жить как вы, владеть вашим оружием, драться и убивать, как вы. Я дала обещание защищать ваши границы и не щадить ваших врагов. Я изучала вашу историю, чтобы лучше понять причины, заставившие тебя, Эльдрик Скелл, сделать то, что ты сделал. И в какой-то момент я вдруг почувствовала, что начинаю сомневаться, что моя решительность слабеет. Я по-прежнему считала, что то, что ты совершил, требует наказания, но стоит ли это твоей жизни? Не слишком ли многого я собираюсь тебя лишить? Может быть, годами наблюдая безумие моей мамы, я начала думать как она?

Неожиданно она сделала несколько шагов вперед, выйдя вместе с Фремм на освещенное пространство. Кин Зи внимательно следил за ними, не опуская оружия.

– Время моего обучения закончилось. Я уже знала, что Вайсбриге давно распустили, а их командир стал комендантом Зигверта. Попасть сюда было не сложно – ведь я и готовилась для охраны северной границы. Но прежде чем я бы отправилась на Север, мне нужно было покончить со своими сомнениями. И знаешь, Эльдрик, что я сделала?

Она, прищурившись, посмотрела коменданту прямо в глаза.

– Я оставила свою форму дома и, переодевшись в простую одежду, пришла на ту улицу, куда почти не ходит городская стража. Там я нашла какую-то корджу с грязными окнами и крепкой дверью. Я зашла в нее и села за стол. Долго сидела и делала вид, что пью какую-то дрянь. Потом ко мне подсел какой-то гельд и принялся угощать выпивкой. Было жутко страшно и хотелось напиться до бесчувствия, но я не могла себе этого позволить. Поэтому я только притворялась пьяной, когда он через какое-то время вытащил меня на темный задний двор и бросил прямо на землю.

Сигилль, не отрываясь, молча смотрела на нее. В ее глазах дрожали слезы.

– Я не кричала и не сопротивлялась. Я хотела знать, что чувствовала она, – сказала Хиетт. – Хотела понять: настолько ли это ужасно, чтобы взамен забрать у тебя жизнь. И я поняла, что должна отбросить все свои колебания, забыть все свои сомнения. Потому что это во много раз ужаснее, чем можно описать словами. Поэтому я решила, что не могу закончить все одним ударом.

Осторожные шаги за дверью зазвучали совсем близко. Те, кто проник в дом, подобрались вплотную к двери. Хиетт мельком взглянула на вход и снова перевела взгляд на Эльдрика.

– Все эти годы я защищала тебя. Потому что не могла допустить, чтобы кто-то лишил тебя жизни. Потому что смерть стала бы для тебя наградой, которой ты не заслуживаешь. Я заберу у тебя самое дорогое, что ты имеешь. Ты отнял у моей мамы больше чем жизнь. Ты отнял у нее будущее. А я заберу у тебя твое.

Она повернулась к санорра:

– Вот зачем вы здесь. Теперь произошедшее точно не останется в стенах Зигверта. Вы расскажете обо всем, что здесь произошло. Эш Гевар должен будет сообщить обо всем в Аверд. Там сразу поймут, что ничего скрыть не удалось. И при этих обстоятельствах ты, Эльдрик, потеряешь свой пост и отправишься под суд за все, что совершил.

– Ты полагаешь, что эта должность и это звание – самое ценное, что у меня есть? – начал Эльдрик

– Это последнее, что у тебя еще осталось, Эльдрик Скелл. – покачала головой Хиетт. – Жены у тебя больше нет. Взгляни на нее – и сам это поймешь. А что касается дочери… это не тебе решать. И не мне.

– Хиетт, еще не поздно остановиться, – попросила Мэй Си. – Крови пролилось достаточно. Отпусти Фремм, сдайся. Айзен, Фремм и Сигилль будут свидетельствовать в твою пользу.

– Нет, Мэй Си, – раг’эше покачала головой. – Боюсь, без крови не получится. Я знаю, что Аверд не станет меня слушать. Но если Ашхакар потребует отчета за мою смерть – все будет иначе. А, тем более, если умрет дочь коменданта.