Хроники Лерона

Когда Алида после вашего отбытия на Землю рассказала мне о том, что с ней произошло, о двойнике Лерона, о своих ощущениях, я забеспокоился. Во-первых, я окончательно уверился, что девочка – сосредоточение трех Сил. Во-вторых, я всерьез задумался о возможности изменения облика. Мы знаем, что невозможно изменить свой облик, так как он заложен не нами. Но как тогда менял свою внешность Лжескворт? Неужели Арда – создатель болотных монстров? Сомневаюсь. Я долго ломал голову и пришел к выводу, что вовсе не обязательно менять свое лицо, чтобы тебя приняли за другого. Мы, Дети Силы, мастера иллюзий, лорды внушения, и заставить других поверить что перед ними совершенно иной человек, зверь или монстр, не должно составлять для нас труда. Все дело в подходе. Я назвал новое заклинание “Притворщик”. Я провел ряд экспериментов, и результаты потрясли меня! Как до этого не додумались раньше?! Хотя может такие, как Арда, давно знают об этом еще одном возможном проявлении Силы, но держат это в тайне. Но я горд тем, что постоянно овладеваю чем-то новым, не останавливаюсь на достигнутом, учусь и учу. Таким образом, я разгадал загадку Лжескворта, убийцы-неудачника Кассандры-Алиды. Я спас вас от того парня, назвавшегося Ашви-Традом, притворив Виртуальных Королей во Всадников Судьбы, когда нашел всю веселую компанию в Эдьдорадо. Там я понял, что для тебя, Арда, очень важны эти бумаги в свертке, поэтому попытался похитить их у тебя, но вовсе не потому, что тоже участвовал в охоте на них. До твоего рассказа я даже не знал, что это те самые легендарные “Журнал” и “Отчеты”. Я обещаю тебе, что мы расшифруем их с помощью наших супермашин. И, кроме этого, мне бы очень хотелось заняться исследованием Ожерелья, Трона, Перстня Обсора, Глаза Дракона и, конечно же, Антисилы.

У меня все.

– Лигред, на Алиду покушался Норель, а не мой двойник, – сказал я, а затем поведал всем о своих приключениях в Зазеркалье. Это был рассказ Лерона.

Как получилось, что все мы оказались вплетенными в один замысловатый узор, запутались в паутине каких-то мудреных заговоров и интриг? Какие такие Норны связали воедино наши судьбы и с какой целью? Неужели это Ашви-Трад и старик? Сколько событий за такой короткий отрезок времени! Мне это напоминало лавину в горах: незначительные поступки и слова влекли за собой череду запутанных и непонятных происшествий. И стоило разобраться в какой-нибудь из сложившихся ситуаций, как она, словно снежный ком, катящийся с вершины горы, мгновенно обрастала всякими подробностями, всплывали новые факты, которые нельзя было оставить без внимания. И ком летел дальше, набирая скорость. А в центре этого огромного водоворота, продолжающего затягивать в себя жертву за жертвой, барахтался я. Неужели я какой-то особенный? Почему Судьба выбрала меня, а не хотя бы того же Арду? Она разрушила все мои представления о случайностях и вероятностях. Вячеслав Иванов в Подлунном Мире в качестве короля Аркола? Никаких проблем! Анжелика Орлова – Агент Братства Посвященных? Да пожалуйста! Курт Ирвинг – мой брат? Легко! Живой Норель? Получите и распишитесь! Воскресшие Арда и Алида? Проще пареной репы! И это далеко не весь перечень преподнесенных мне кем-то или чем-то сюрпризов. Но самым большим откровением для меня стало то, что ребенок Луизы и Лжескворта, богатый парень из забегаловки на Земле и Ашви-Трад, повелитель Род-Ходра, – одно и то же существо. Кто же тогда нищий старик, с которым Ашви-Трад разговаривал? Алида сказала, что ее воскресил старец с нимбом… Я с трудом силился понять, о чем они болтали в том дешевом пивбаре. Игра, правила, карты. В голове словно туман. Не виноваты ли в этом Живущие-В-Тумане? Саммаэль пообещал, что я стану одним из самых величайших Детей Силы. Обсор назвал меня героем. Путаница, бред. Что мололи парень и старик об узоре, петлях? А слова Ашви-Трада о том, что мы его можем уничтожить? Почему я решил, что мы – люди того деда? Обрывки фраз, отголоски позабытого сна. Такое было уже один раз со мною. Именно тогда я утратил Силу. Таким образом Всадники Судьбы наказали меня за то, что я якобы нарушил какой-то их запрет. В чем я провинился, наверняка не знал никто, но все считали, что причина в дурацком разделении Измерений на Темные и Светлые. Я и сам уже верил, что все произошло из-за того, что примерно полтора года назад согласно моим биологическим часам я нечаяно забрел в запретное для меня Светлое Измерение Земля, хотя по краю памяти скользили смутные воспоминания, навевающие мысли о совершенно иных причинах. Так вот, точно такое же чувство, как и тогда, чувство, когда кажется, что ты можешь немного поднапрягшись все понять, возникало у меня и при попытке наизусть воспроизвести разговор парня и деда. Но как я ни старался, все было напрасно.

Что же получается? Живущие-В-Тумане, охотящиеся за документами Саммаля и Лилит, каким-то образом нашли моего брата-близнеца Нореля в его Зазеркалье. Они решили использовать его сходство со мной в борьбе против Арды и Королевы Тьмы, которая длилась уже много веков. Норель попытался убить Алиду, руководимый Великим Отцом. Естественно, Арда был уверен, что во всем виноват я, ведь все думали, что Норель мертв. В Подлунном Мире он подготовил ловушку, а Живущие-В-Тумане, заставив меня сомневаться в моем прошлом и выставив себя хорошими парнями, подтолкнули в нее. Но, как и Норель, я не справился с задачей: Арда, как и Алида, не умер. Тогда Туман и иже с ним решили действовать в открытую и напали на меня в Зазеркалье. Норель же, скорее всего, отколовшись от Живущих-В-Тумане, загорелся желанием отомстить мне за то, что я якобы похитил у него какие-то воспоминания. В конце концов дело обросло амбициями Дочерей Стихий, мечтавших заполучить Ожерелье Царицы Цариц, злостью Арды, жаждавшего моей крови, маниакальными порывами Нореля, который хотел свести меня с ума, фанатизмом Живущих-В-Тумане, бросивших вызов всем, настойчивыми попытками Ашви-Трада забрать у нас Глаз Дракона, ненавязчивым контролем со стороны разумного Элизиума за действиями моими и моих друзей, постоянным вмешательством во все происходящее некоего Льюиса Кэрролла, какими-то темными делишками нищего старика, а также непонятными целями и ролями в этой истории Амброзия Кляксы, Королевы Тьмы, Андрея. От всего этого у меня начинала съезжать крыша. Если окажется, что есть еще кто-то, сидящий в засаде, дожидающийся очереди бросить кубики и сделать свой ход, то я точно чокнусь. А когда я вспоминал об Утерянных Реликвиях, “Бортовом Журнале” и “Кратких Отчетах”, Пустоте, Источнике и Виртуальной Силе, мне вообще хотелось повеситься.

Как просто все во многих романах, написанных в духе меча и колдовства! Вот Зло и Тьма, а вот Добро и Свет, обязательно побеждающие их. Вот плохие парни, а вот могучий Конан, уничтожающий их одним взмахом меча. Вот страшные дядьки-чародеи, а вот Фафхрд и Серый Мышелов, легко справляющиеся с ними голыми руками. Вот нехорошие тети-феи, мужики-рыцари, чудовища и драконы, а вот Мерлин, Артур и рыцари Круглого Стола, вышибающие из них дух. Почему же в моей истории одни герои постоянно перевешивают ярлыки с надписями “гад и сволочь” и “добряк и душка” друг на друга, другие, действующие по принципу “я за того, кто сильнее”, имеют целый набор таких лэйблов, третьи прячут табличку под рубахой, а четвертые гордо держат над головами транспаранты “гадский добряк” и “душевная сволочь”? Приверженцы зла не чураются благородных поступков, поборники справедливости и добра могут подставить тебя в самый ответственный момент. Да и сам я не такой уж хороший. Я вспомнил убитых мною при побеге из замка в Подлунном Мире людей: проститутка, деревенский парень, торговцы скакунами и еще пять человек. Я никогда не забуду их лица. Я вспомнил, как избивал Толсона. Я никогда не прощу себе этого. Я вспомнил, как обманул Семилианну. Я всю жизнь буду корить себя за это.

Добро и Зло. Свет и Тьма. Бог и Дьявол. Ангелы и Демоны. Источник и Пустота. Можно ли проводить границы, так категорически делить все на белое и черное? Кто сказал, что Бездна, Великое Ничто – это нечто отвратительное и ужасное? Посмотрите на Арду! Кто придумал, что Источник – воплощение всего чистого и прекрасного? Понаблюдайте за Живущими-В-Тумане! Ну и что из того, что Мегару все зовут Королевой Тьмы, а меня – Принцем Черных Барханов? Кто-то думает, что если бы она звалась Королевой Света, а я – Принцем Белых Барханов, то это изменило бы ее и мой характеры, уклад нашей жизни, как-то влияло на поступки и наоборот? Очень сильно сомневаюсь. Назовите Белого Кролика Черным, но он не станет курить больше травки и трахаться без продыху. Детей Силы одни считают ангелами, а другие – демонами, но где истина? Я вообще никогда не понимал, как кого-то можно считать только хорошим, а кого-то – только плохим. Ведь все во Вселенной относительно, все движется и все течет. Путешествуя по Измерениям, я не один и не два раза убеждался в этом. В Мирах, где женщины могут без ущерба для своей репутации появляться в общественных местах с обнаженной грудью, непокрытая голова считается верхом развращенности. А там, где воровство и убийства – в порядке вещей, людей судят за проявление сочувствия и участия. У одних плевок в лицо – знак уважения, у других же поклон – символ величайшего презрения. Однако, зная все это, уважительно относясь к чужим традициям, нравам и морали, нам трудно понять и принять то, что Люцифер был когда-то любимчиком Яхве, а Кришна – пьяница, драчун и бабник, что с некоторыми из Отрекшихся когда-то дружил Льюис Терин Теламон, а многие из Взятых или Поверженных, включая и Великую Госпожу, сражались под знаменем Черного Отряда. С самого детства, с молоком матери мы впитываем в себя основные принципы и понятия культуры, в рамках которой воспитывают нас родители и общество. Со временем лишь единицам удается избавиться от надетых на них шор и вбитых в голову догм, и немногие соглашаются с тем, что Добро не было бы Добром, если бы не было Зла, Порядок не был бы Порядком, если бы не было Хаоса, что нельзя делить Измерения на Светлые и Темные, а Детей и Избранников Силы – на Скайров и Коргов. Вся наша Жизнь – вызов Смерти и наоборот. Живые боятся умереть, не зная, что ждет их по ту сторону Ахеронта, но может статься, что мертвые в свою очередь боятся воскрешения в долине Иософата. Нетрудно догадаться, что не может существовать Бога без Дьявола и наоборот, но никто почему-то об этом не хочет думать. Одно противоречит другому, и это движет прогресс и эволюцию, борясь, уравновешивая друг друга и вновь борясь, но никогда не сливаясь воедино. Почти во всех Детях пульсирует Сила Источника, и лишь в немногих – Пустоты, о чем стало известно только недавно. Может в этом причина того, что мы стоим на месте вот уже в течение нескольких тысячелетий, что мы застыли в своем развитии на уровне феодалов-рыцарей средневековой Земли? Не пора ли сдать мечи и доспехи на металлолом, пересмотреть кодекс чести Детей Силы, наивный и смешной? Может мы жили бы в дружбе, любви и покое, если бы побольше было таких, как Арда, в котором Мощь уравновешивает Антимощь? Где гармония Силы?

Да, но, с другой стороны, не сдохли бы мы тогда со скуки? Я посмотрел на лучезарно улыбающуюся Алиду. Вот еще одна загадка, еще одна карта в большой игре. Но только какому игроку понадобилось не просто уравновесить, а именно соединить в ней различные Силы, причем не две, а целых три?! Ну что ж, скучать нам, видимо, еще долго не придется.

Глава XIV. Как прозрел Дракон

Я гулял по парку, разбитому неподалеку от дворца Лигреда, вспоминая те безоблачные дни своей жизни, которые уже, наверное, никогда не вернутся. Вдыхая дурманящий аромат цветов сирени, я бродил по замысловато переплетающимся дорожкам, присыпанным мягким золотистым песком, и наслаждался прохладой тенистых аллей. Иногда мне встречались грациозные пятнистые олени, мирно пощипывающие густую сочную траву с газона. Они провожали меня равнодушными взглядами и вновь принимались за прерванную моим появлением трапезу. То и дело я натыкался на весело журчащие фонтанчики, выполненные в виде резвящихся детей, на незатейливые беседки, увитые плющем и виноградом, на одинокие мраморные скамейки, приютившиеся под сенью могучих дубов, тоненьких берез и пышных елей. Любопытные белки наблюдали за мной с ветвей деревьев, а экзотические птицы с ярким оперением, едва завидев меня, мгновенно прятались в густых кустах, выстриженных в форме различных геометрических фигур.

Я остановился у небольшого озерца, поверхность которого была усеяна желтыми и красными листьями, чтобы получше рассмотреть расположенную на другом берегу скульптурную группу. Она представляла собой тесно прижавшиеся друг к другу в порыве страсти мужские и женские тела. Когда я принялся прослеживать изгибы переплевшихся в экстазе рук и ног, желая определить, кто из персонажей предпочитает гомо-, а кто – гетеросексуальные связи, и начал уже было склоняться к мысли, что все они – бисексуалы, то услышал приглушенный девичий смех. Он доносился из беседки из краснокамня, стоявшей неподалеку. Она так густо заросла, что мне еле удалось заметить ее. Движимый нездоровым любопытством, я на цыпочках прокрался к ней, и каково же было моё удивление, когда через просветы между листьями я увидел в ней Алексея Шевелдина, самозабвенно тискающего молодую жену одного влиятельного короля, гостившего сейчас у Лигреда.

– Сэр Алексей, пожалуйста, не надо, – сказала Лехе с придыханием королева, даже не подумав отстранить его от себя.

– Дорогая леди Ребекка, я люблю вас! Давайте убежим от вашего мерзкого мужа в какое-нибудь затерянное Измерение!

– Я вас не понимаю, сэр Алексей. Что это еще такое – Измерение? Ах! К тому же вы не знаете Альберта. Ой! Он найдет нас, куда бы мы не сбежали, и убьет нас обоих! Ох! Немедленно прекратите, сэр Алексей!

– И не подумаю! – парировал настойчивый любовник, расшнуровывая даме платье.

– Вы ничего не добьетесь от меня. Если я позволила вам поцеловать себя, то это еще ничего не значит, – шептала уже согласная на все Ребекка.

– Мне от вас ничего и не надо, – ответил ей Алексей, отодвигаясь от раскрасневшейся женщины и притворяясь обиженным.

– Я же честная девушка, как я буду смотреть после того, что вы мне предлагаете, людям в глаза! – наигранно заламывая красивые руки, причитала королева.

– Я вам ничего выходящего за рамки приличий не предлагал, – сказал Алексей.

– Как вы жестоки, сэр Алексей! Вы же знаете, как страстно я желаю… Ой! – она смущенно прикрыла рот ладошкой.

– Да или нет, Ребекка?

– Вот если бы вы заручились поддержкой вашего друга лорда Лерона, то тогда я бы бросила Альберта Пайка, своего мужа!

– Ты сомневаешься в том, что Лерон поможет мне?

– Нет, но Пайк…

– Я последний раз спрашиваю: согласна ты стать моей?

– Да, да, да! – воскликнула женщина и бросилась в объятия к Алексею.

Я не страдаю вуайеризмом, поэтому сразу поспешил покинуть свой наблюдательный пункт, когда платье Ребекки упало на землю. Не хватало мне еще проблем с каким-то там Альбертом Пайком из-за пожелавшего сладких ощущений Алексея! И как не стыдно требовать моей поддержки в таких столь неблаговидных делах! Наверное, следовало помешать им, но я не смог. Ну да ладно, ведь не у всех же должна болеть голова о насущных проблемах, таких, как противостояние Добра Злу, роль личности в истории Вселенной и капризы Судьбы. Кто-то же имеет право на обычные человеческие радости. Хм, а с этой Ребеккой я и сам бы не прочь…

Чтобы отвлечься от похотливых мыслей, я решил навестить Андрея. Самые опытные врачи Сумефа ухаживали за ним после операции, проведенной Ардой и Лигредом. Моим братьям не удалось восстановить нервные волокна, потому что, как оказалось, глаз мальчика, как и руки Лорели, вырвала Пустота. Андрей лишился левого глаза навсегда, но он сильно не расстраивался из-за этого и часто повторял, что когда он встретит свою невесту, то обязательно прозреет. Мы не очень-то в это верили, но мальчика не переубеждали. Помимо врачей, неустанно дежурящих у его покоев, Андрея постоянно навещали то Винсент с Анжеликой, то Арда с Алидой, то Лигред, то я. И, конечно же, Курт Ирвинг ни на минуту не отходил от сына. Вот и сейчас, войдя во дворец и миновав сеть разветвленных коридоров и каскады ступеней, я оказался у комнат мальчишки. Кивнув профессорам офтальмологии и нейрохирургии, превращенным в покорных сиделок, и отворив дверь, я увидел Андрея и Алиду, собирающих на огромном релюшском ковре из разрозненных цветных картонных кусочков какую-то картину. Чуть поотдаль за бутылкой “кьянти” сидели Арда и Курт. Арда что-то рассказывал Курту об Основных Рунах.

– Всем привет! – сказал я и направился к Андрею, чтобы подарить ему маленького гремлина.

– Здравствуй, братец! – весело подмигнул мне Арда.

– Как дела, Лерон? – спросил Курт.

– Здравствуйте, дядюшка! – радостно закричали Алида и Андрей, мгновенно позабыв про мозаику и не сводя взглядов с гремлина, которого я держал под мышкой.

После того, как я отдал детям это пушистое существо и сообщил им три правила, которые они должны соблюдать при игре с ним, я присоединился к братьям. Арда, одетый в лиловый шелковый костюм, бросил оценивающий взгляд на мой новый фиолетовый кафтан, расшитый золотой канителью, и поинтересовался, от кого я одеваюсь.

– От Лал Фьюки Тальюки, – ответил я с невинным видом.

– Это кутюрье из Кодстхола? – задал он еще один вопрос и, когда я утвердительно кивнул, он восхищенно добавил:

– У тебя хороший вкус, Лерон.

– Я знаю, Арда. Лучше рассказал бы мне о том, как продвигается расшифровка документов Саммаэля и Лилит.

– Туго. Лигред никак не может понять принцип, чтобы подобрать ключ, – мгновенно нахмурившись, словно туча, пробурчал Арда.

– Ну а как Андрей? – обратился я к Курту Ирвингу.

– Сегодня вечером должны снять бинты, – улыбнулся он и с любовью посмотрел на мальчика, показывающего гремлину своих роботов-трансформеров.

– Ты лучше дай ему прочесть то, что этот юный Тирэм Бумагический нацарапал вчера, – хохотнул вернувшийся в приятное расположение духа Арда.

– Причем здесь легендарный поэт времен войны со Стихиями, который, если я не ошибаюсь, был влюблен в саму Царицу Цариц и которого убил вызвавший его на поединок Саммаэль? – сказал я.

– А ты послушай стихотворение Андрея и все поймешь. Кстати, Лерон, обрати внимание на стиль, ритм, рифму. Все совпадает до такой степени, что я пролистал полное собрание сочинений Тирэма, подозревая, что пацан передрал это у него, но я ошибся. Я уже готов поверить в переселение душ, Лерон, в эти чертовы реинкарнации, даже в Вечного Воителя. Прочти ему стихи, Курт.

Курт достал из кармана своих бархатных брюк сложенный вчетверо листок, развернул его и вполголоса подекларировал:

Разбей мое сердце,

Возьми мою душу —

Я дам тебе солнце,

Покой твой разрушу.

Любви мне не надо.

За боль и тоску

Пусть будет наградой

Дуло к виску

И пламя упавшей

На тело слезы.

И смерти незнавшей,

Незнавшей грозы,

Из вен и артерий

Алтарь мною свит.

Ты мой страшный гений,

Царица Лилит!

Если бы Арда не проделал этого раньше, то я сломя голову бросился бы сейчас шерстить многотомные труды Тирэма Бумагического. Неужели у Андрея, этого тщедушного пятнадцатилетнего паренька был талант самого известного из когда-либо живших поэтов? Мы сидели в гробовой тишине и даже гремлин, перестав пищать, удивленно таращился своими глазками-пуговками на прекратившую его щекотать Алиду. Она с восторгом смотрела на покрасневшего от стеснения Андрея и что-то беззвучно бормотала.

– Ну как? – нарушил всеобщее оцепенение Арда, обращаясь ко мне.

– У меня нет слов.

Со двора из приоткрытых створок окон донесся какой-то шум. Арда подошел к фрамуге и, перегнувшись через подоконник, выглянул на улицу.

– Лерон, кажется у твоего друга Алексея неприятности, – сообщил он, почесывая поясницу.

Когда я присоединился к брату у окна, то мне открылась неприглядная картина: Алексея, который был в чем мать родила, дубасили палками пониже спины дюжие парни из свиты Альберта Пайка, а он орал благим матом. Я ухватился за Виртуальную Силу и перенесся во двор. И почему я не остановил его, когда он раздел Ребекку? В тени, отбрасываемой крестом, венчавшим башню, в которой располагался тронный зал Лигреда, стилизованный под церковь, стоял высокий человек, облаченный в черный саван. Под тем углом, с которого я наблюдал за происходящим, проекция креста на плиты, устилавшие двор, казалась почему-то перевернутой. Человек в черном поправил на груди серебряную пентаграмму, взмахом руки остановил экзекуцию и решительно шагнул мне навстречу.

– Если не ошибаюсь, то вы – лорд Лерон? – спросил он меня голосом, предназначенным единственно только для того, чтобы отдавать приказы.

– Да. С кем имею честь?

– Я – король Бафометании Альберт Первый Пайк! – с вызовом и помпой сказал он. – Этот человек – ваш друг?

Он указал пальцем, на который был надет огромный перстень в форме оскалившегося черепа, на Алексея. Длинный ноготь, покрытый черным лаком, блеснул на солнце.

– Да, это мой друг Алексей Шевелдин, – заявил я в ответ.

– Ваш Алексей обесчестил мою жену Ребекку, и я требую его смерти!

– Чтооо?! – закричал Алексей. – Да твоя жена – шлюха, каких еще поискать! Она соблазнила меня! Лерон, не верь ему! Меня подставили! Я не виноват!

Пайк презрительно сплюнул сквозь зубы и повторил:

– Я требую смерти!

– Поймите меня правильно, но в словах моего друга есть доля истины…

– Я ТРЕБУЮ СМЕРТИ!!!

Я взорвался:

– Ты что, козел, охренел?! Кто ты такой, чтобы требовать что-то от меня, Принца Черных Барханов?! Какое мне дело до того, с кем трахается твоя благоверная?! Что это за занюханное королевство – Бафометания?! Я сотру его в порошок! Я вызываю тебя, Альберт Конченый Пайк!

Я выхватил меч и стал в позицию, но Пайк лишь ухмыльнулся. Он обвел всех, кто к этому моменту успел появиться во дворе, взглядом, полным ненависти, и остановил свой взор на Лигреде.

– Я требую справедливости! – прошипел он.

– Вы требуете справедливости, Альберт? Здесь только я имею право вершить суд и карать, даже если вина преступника очевидна! Кто позволил вам избивать Алексея, не спросив моего позволения?! Я гостеприимно принял вас в своем дворце не для того, чтобы ваша Ребекка удовлетворяла моих придворных, родных и друзей. Не для кого не секрет, сэр Альберт, что репутация у вашей жены хуже, чем у Вавилонской блудницы. Неужели вы только сейчас узнали о ее непристойном поведении? Я удивлен!

– Довольно! – рявкнул взбешенный Пайк. – Мы еще встретимся, сэр Лигред и сэр Лерон, но тогда мы будем драться на равных, сейчас же я отклоняю ваш вызов в виду вашего несомненного превосходства в Силе. Я покидаю вашу страну, Лигред, но даст Господь, мой Господь, и я попляшу на ваших костях, Дети Силы!

Он развернулся на высоких каблуках, звякнув шпорами, и, подхватив одной рукой край своего савана, зашагал к украшенной перевернутыми крестами карете, появившейся из-за угла конюшни. Когда, ступив на подножку, он отворил дверцу, то мы ахнули. Карета была полна пышногрудых Ребекк, излучающих всем своим естеством похоть и вожделение. Еще секунда, и все мужчины, находившиеся во дворе, ринулись бы в манящие объятия ведьм, чтобы прильнуть к призывно приоткрытым губам, но Пайк нырнул в карету, дверь захлопнулась, кучер стеганул кнутом лошадей, и они скрылись в клубах пыли, гремя и грохоча. Зловещий хохот Пайка заглушил дьявольский шум, издаваемый повозкой.

– Лигред, ты бы не мог объяснить нам… – начал было Арда, но Лигред перебил его.

– Да, да, конечно. Этот Пайк – действительно монарх одного из королевств Сумефа. Бедное в еще надалеком прошлом государство, которое на политической арене Сумефа не играло никакой роли, сейчас превратилось в одно из самых богатых и влиятельных. И это всего за какие-то полтора года! Вот я и пригласил Пайка к себе, чтобы узнать, как за такой короткий срок ему удалось добиться таких потрясающих результатов. А то, что я сказал о его жене Ребекке (или женах Ребекках?) – чистая правда. Она переспала почти со всеми мужчинами во дворце, а Пайк упорно не желал замечать ее сексуальных похождений.

– Ну, допустим не со всеми, – с сожалением произнес я, убедившись, что поблизости нет Анжелы.

– Понятно. Но что он молол о Детях Силы и о Силе? – перебил меня Арда, почесывая в затылке.

– Ничего я ему не рассказывал. Я думаю, может кто-то из вас общался с ним? – недоуменно пробормотал Лигред.

Бафометания. Уж не тот ли это Альберт Пайк, который написал “Книгу Откровений”, являющуюся в своем роде Библией сатанистов? Пентаграммы и перевернутые кресты как нельзя лучше подтверждали мои подозрения. Какая разница, все равно он для меня – зарвавшийся религиозный фанатик, каких было миллионы во многочисленных Измерениях во все времена.

Через некоторое время, когда я вернулся во дворец и, находясь в своих покоях, желая расслабиться и отдохнуть, собрался поохотиться в Виртуальной Вселенной на Медузу Горгону или на Гидру, в мою комнату вошел Винсент. Он был одет в дорожный костюм, за плечи была закинута объемистая котомка.